Первое "кое-что" оказалось пещерой к югу от форта Лунной Бабочки. Впрочем, исследовать её Второй не рвался. Заставил альтмера полазить вокруг входа, высматривая нечто, ведомое ему одному, затем оттеснил вглубь и прошел несколько шагов внутрь. Некоторое время старательно принюхивался и прислушивался, а затем опрометью бросился наружу и бежал до самого поворота на Пелагиад, хотя, насколько Элемар успел заметить, за ними никто не гнался. На вопросы, вроде "что это было" и "зачем это нужно", он так и не ответил.
Другой раз они надолго застряли неподалёку от Пелагиада — Второму зачем-то понадобилась родовая гробница Андрано. В отличие от последнего пристанища Процессуса Вителлиуса — явно не заброшенная. Напротив, надпись над входом "Кард'рун Андрано" была явно не столь давно подновлена, пространство перед входом ухожено, а рядом чьи-то заботливые руки высадили молодой комуниковый кустик. И снова — внутрь дух лезть не стал. Потоптался возле входа, внимательно изучил сломанную — и тут тоже! — печать, едва не елозя по ней носом, о чем-то надолго задумался и... неожиданно передал управление обескураженному альтмеру, заявив, что ему надо хорошенько подумать.
Вопрос "о чем?" вновь остался без ответа.
Как следствие, вечер застал их аккурат на середине пути между Вивеком и Пелагиадом. А с ним и очередной зимний дождик — мелкий и холодный — вынудивший их срочно искать место для ночлега. Таковое, к радости обоих, нашлось довольно быстро — очередная крошечная ферма, брошенная явно не так давно. По крайней мере, грядки с пепельным бататом ещё не успели безнадёжно зарасти сорняками, а влаголюбивый тростник — засохнуть без должного полива.
"Как думаешь, — поинтересовался альтмер, пока Второй осматривал окна и двери, — почему на Вварденфелле столько брошенных ферм? За время пребывания здесь я успел насчитать не менее десятка только на Аскадианских островах. И, по меньшей мере, три из них брошены совсем недавно".
"Аскадианские острова принадлежат Дому Хлаалу, — отозвался тот. — Вот и думай. Рекомендую вспомнить Индрель Ратрион и ситуацию, в которой она оказалась. Или ты считал, что Процессус Вителлиус такой один? Кроме того, плантация Орваса Дрена отсюда совсем недалеко, а для выпаса нетчей... или как это называется правильно... нужны свободные территории".
"Это-то я уже понял. Но как ты объяснишь, примеру тот факт, что конкретно эта ферма выглядит так, словно её хозяева в один прекрасный день просто ушли по своим делам и забыли вернуться?"
"Версия с разбойниками тебя не устраивает?" — Второй сунул нос в котёл над очагом, но тут же отпрянул с возгласом отвращения, торопливо вернув на место снятую крышку и прижал к лицу рукав — из посудины нестерпимо разило протухшим мясным варевом...
"Разбойники устроили бы погром. Это если бы они напали непосредственно на ферму. А если бы хозяева ушли в тот же Пелагиад за... ну, за товарами, которые не могут сделать сами — мотыги там какие-нибудь — они бы наверняка прибрались".
"Логично", — внимание духа привлекло пятно буроватой засохшей слизи на дверном косяке, похожее на отпечаток ладони примерно на уровне локтя рослого альтмера.
"И это не объясняет, почему ты сейчас пялишься на какие-то сопли, едва не воткнувшись в них носом. Моим носом, между прочим! И — нет! — взвыл он. — Ради всех богов, не вздумай к ним прикасаться!!!"
"И не думал, — Второй опустил руку, зависшую возле пятна. — Но зато теперь я, пожалуй, знаю, куда подевались хозяева этой конкретной фермы. Как только их угораздило, интересно..." — пробормотал он.
Посмотрел на котел с тухлятиной. Смотрел долго, внимательно, явно что-то обдумывая. Вновь перевел взгляд на пятно слизи...
"Хм... А ведь возможно и так тоже..."
"Твою мать!" — охнул Элемар, мгновенно сообразив, что тот имеет в виду.
Общение с балморским аптекарем не прошло даром, к тому же про корпрус сэра Андрано рассказывал подробно, в деталях описывая симптомы заболевания. В том числе про слизистые выделения на коже заражённых — так называемые "слёзы корпруса". И про то, что одним из известных Храму путей заражения было поедание "корпрусного мяса" — разрастаний плоти на телах больных корпрусом данмеров — которое последователи культа Шестого Дома некоторое время назад продавали населению под видом обрезков после разделки туш...
"Спокойно, — процедил дух, сдерживая попытки альтмера перехватить контроль. — Не паникуй".
"Не паниковать? Да ты в своём уме?! Надо убираться отсюда!"
"И куда ты собрался? Там, снаружи, ливень начался, если ты не заметил. А сейчас зима. Да, Вварденфелл — это не Скайрим, и таких лютых морозов, тут не бывает. Но поверь мне, опасность заражения корпрусом здесь — ничтожна в сравнении с вероятностью заработать переохлаждение под холодным ливнем и скопытиться под одиноким императорским зонтом(22)."
Элемар прекратил тщетные попытки оттеснить Второго внутрь и уже более миролюбиво поинтересовался:
"Ладно, допустим, что ты прав и вероятность подхватить эту болезнь для нас ничтожна. Но может, тогда хотя бы расскажешь, что это вообще такое и откуда взялось? Версию храмовых целителей я уже знаю, теперь хотелось бы узнать то, о чем они умалчивают. Или то, о чем не знают".
"Видишь ли, — после долгого молчания заговорил дух, — чтобы говорить о корпрусе что-то определенное, у меня слишком мало сведений о нем. Тем не менее, я склонен считать, что это не болезнь".
"А что же?"
Второй опять долго молчал, явно пытаясь подобрать слова.
"Это проклятие, — наконец, проговорил он. — Точнее, благословение, ставшее проклятием".
"Сам-то понял, что сказал?" — буркнул альтмер.
"Я-то как раз отлично понимаю, что сказал. Дагот Ур, как бы он ни был безумен, вряд ли ставил целью изуродовать своих последователей. А вот оделить их своим благословением наверняка пытался".
"Хреновое у него в таком случае благословение получилось", — проворчал Элемар.
"Какой бог, такое и благословение, — хмыкнул в ответ Второй. — Хотя и мы не знаем, что оно должно было давать по замыслу Дагот Ура и что пошло не так".
"Дагот Ур — бог?!"— поразился альтмер.
Открытие, в свете уже известных сведений о собственном нереваринстве, было неприятным.
"А что тебя удивляет? Божественность свою он получил тогда же и оттуда же, откуда и троица местных живых идолов, именуемых Альмсиви. Так что — да, бог. Правда, если об источнике его могущества — скрытом в недрах Красной горы Сердце Лорхана — известно довольно многим, то вот тот факт, что Трибуны до недавнего времени, что называется, "пили из той же чаши" старательно замалчивается".
"Ты ему симпатизируешь".
Второй помолчал.
"Да, — наконец, признался он. — Симпатизирую. Официальная версия событий на Красной Горе просто-таки изобилует умолчаниями и нестыковками. А мое отношение к официальным версиям, если они не подкреплены доказательствами, ты знаешь. К тому же есть и неофициальная. Если верить ей, то Дагот Ур — жертва навета, а Трибуны... скажем так, предстают в не самом лучшем свете. И кстати, что примечательно, сам Дагот Ур к её возникновению не причастен".
"И что ты будешь делать, если официальная версия и впрямь ложна?"
"Это зависит от действий Дагота Ура. Даже если он был жертвой, сейчас он вполне может оказаться хищником. Бешеным хищником. А как должно поступать с бешеными тварями, ты знаешь не хуже меня. Но сначала я хочу во всем разобраться".
"Удачи тебе в этом безнадежном деле. За несколько тысячелетий от правды наверняка не осталось и следа".
"Это не повод заранее сдаваться, не находишь?"
"Согласен. Но я бы рекомендовал тебе прислушаться — мне кажется, я что-то слышу. И уже довольно давно".
Второй подобрался. Действительно, откуда-то — то ли снизу, то ли сбоку — доносились звуки какой-то непонятной возни. Медленно поворачивая голову из стороны в сторону в попытках определить направление, он одновременно методично обшаривал сумку.
"Погреб, — подсказал Элемар. — Там мы не смотрели".
"Угу. И знаешь, теперь я с тобой согласен — надо убираться отсюда нахрен, пока хозяева этой чудной фермы не вылезли познакомиться с нежданным гостем. Только не так, как собирался ты — без шапки в ночь холодную, а по-умному. Блядь, ну куда ты сунул этот блядский свиток Возврата?!" - рявкнул, наконец, он.
Как всегда, когда дух нервничал или злился, он начинал выражаться, как матрос-норд, обнаруживший, что случайная подружка сперла его кошелек.
"В боковом кармане, отдельно от остальных. Только он последний", — предупредил альтмер.
"Да пох... — Второй выудил свиток и облегченно выдохнул, оборвав очередное грязное ругательство, — плевать, купим еще. Или заклинание, наконец, выучим".
К звукам возни из-под пола добавилось шумное сопение. Дух выронил свиток, как назло, тут же покатившийся к люку в подвал, злобно выругался и шагнул следом, одновременно наклоняясь и протягивая руку...
Крышка люка приподнялась и в образовавшуюся щель просунулась человеческая кисть. Грязная, с бледной, словно бы выцветшей кожей, покрытой к тому же сочащимися розоватой полупрозрачной слизью язвами, и с распухшими шишковатыми суставами. Не дожидаясь, пока владелец изуродованной конечности явит себя во всем великолепии и полезет к нежданному гостю знакомиться поближе, Второй злобно и грязно выругался, поспешно цапнул свиток и, развернув его, гаркнул слово-ключ:
— Бататовый гриб!
Уже в Эбенгарде, махнув рукой приподнявшемуся с постели Синнолиану Тунифусу, в покоях которого они оказались, альтмер задумчиво отметил:
"Странная фантазия у этого зачарователя. Прошлый раз, кажется, тоже был какой-то гриб".
"Скудная у него фантазия", — отозвался Второй, стряхивая с пальцев пепел сгоревшего свитка. - Как говорится, "что вижу, о том и пою". Вот и он — сидел в своём грибе и жрал батат. Или зачаровывал свитки и хотел сожрать батат. Хотя задумка хороша — два несовместимых слова, как активатор. Случайно в беседе такое не ляпнешь".
"И куда теперь?"
"Теперь — спать. Тут точно обойдется без незапланированных знакомств", — буркнул дух, меняясь с Элемаром местами.
Альтмера передёрнуло.
Сон, вопреки ожиданиям пришел сразу. И был он мутен и тяжел...
* * *
"Проснись!" — проорал в ухо смутно знакомый голос.
Элемар подскочил на кровати, хватая ртом воздух. Мутные обрывки кошмара стремительно истаивали из памяти, оставляя только ужас.
"Оклемался?" — раздался мрачный голос Второго.
Альтмер со стоном повалился обратно на подушку, натягивая тонкое одеяло до подбородка. В голове — то ли от резкого пробуждения, то ли еще от чего — гулко бухало, словно под черепом заработал двемерский агрегат, памятный по вчерашним блужданиям в Аркнтанде.
— Все красное... — пробормотал он, — красное...
Поморгал и сел, потирая глаза.
"Что тебе снилось?"
"Не помню. Только какая-то красная муть в голове. И ужас", — неохотно ответил он, оглядываясь по сторонам.
Дортуар был пуст — служители часовни уже разошлись.
"Ясно".
"Что именно?"
"Что расспрашивать тебя бесполезно".
"А что, эта жуть должна что-то значить?" — Элемар встал и налил воды из стоящего на тумбочке кувшина.
"Может быть. А может, и нет. Вчера было достаточно поводов для плохих снов".
С этим утверждением было трудно не согласиться — одно только едва не состоявшееся знакомство с обитателями той заброшенной фермы чего стоило.
Пару часов спустя Элемар вошел в лабораторию Целителя Мары — перед Синнолианом все же следовало извиниться за неурочное вторжение. Собственно, он это планировал с самого утра, но на выходе из дортуара столкнулся с Кайе. Заскучавший в четырех стенах редгард предложил размяться и альтмер не стал отказывать, хотя для "разминки" пришлось идти в гарнизон Легиона — не в часовне же кулаками махать. Получив свою долю синяков, уставший, но довольный Кайе вернулся в часовню с помощью заклинания "божественного вмешательства", а Элемара Второй погнал к гарнизонному оружейнику — неугомонному духу зачем-то срочно потребовались дротики-дарты. Впрочем, альтмер не возражал: после Кальдеры Второй неоднократно напоминал о том, что им не помешало бы что-нибудь подобное, но... все никак руки не доходили. К тому же обращение с теми же дартами требовало некоторой сноровки, а, чтобы ею обзавестись, нужно было свободное время для тренировок. А вот его-то как раз наблюдался острый недостаток. До вчерашнего дня. Не то, чтобы у них сейчас образовалось много свободного времени, но, как справедливо заметил дух, так можно откладывать до бесконечности.
Сам Элемар со "стрелками" обращаться не умел. Но тешил себя мыслью, что если уж Второй — который, как альтмер понял по его оговоркам, воином не был — умел их "довольно сносно" метать, то особой сложности это умение не представляет. Так что вскорости уже отсчитывал монеты за два десятка серебряных стрелок. Простых стальных у кузнеца не оказалось — легионерам "разная экзотика" не полагалась по уставу, к тому же для развлечения вполне годились самодельные, из сломанных стрел. А среди так называемых "искателей приключений" большей популярностью пользовались именно серебряные: за способность одинаково разить и живое и неживое. Второй тут же опробовал покупку, благо кузнец для самых привередливых клиентов поставил в углу мишень из мягкого пробочника. Три стрелки из десяти с негромким стуком вонзились около центра исколотого деревянного круга, две по краям, четыре не воткнулись вовсе, а один раз дух вообще промазал. Впрочем, у самого Элемара результат оказался не лучше — в мишень воткнулась только одна, остальные девять упали на пол. Радовало только то, что мимо все же не пролетел ни один дарт. Но, в целом, результат его устроил. И, попрощавшись с кузнецом, альтмер по примеру Кайе переместился заклинанием к дверям часовни.
Целитель Мары отыскался в зельеварне. И, узнав причину внезапного вторжения накануне, от извинений отмахнулся и посоветовал не забивать себе голову. Его помощник, темноволосый данмер немногим старше самого Элемара, смерил альтмера долгим нечитаемым взглядом, но от комментариев воздержался. Второй, заметив этот взгляд, ощутимо напрягся, но тоже ничего не сказал.
