— Удивили вы нас, господин Борн, — Зворыкин, мужчина чуть за пятьдесят, оценивающе оглядел меня и Борисова. С интересом посмотрел на мой чемоданчик. — Как вам удалось задержать этих громил-эсеров?

'А почему генерал не торопиться на место преступления? И нас, почему не прошманали, а?' — раздрай в голове.

— Э, показать, Иван Николаевич? — спросил. О чинопочитании я как-то запамятовал, головной кавардак-с помешал.

— Покажите, э, Роман Михалыч, — Зворыкин на этом тоже не замарачивался, хотя у генералов Свиты глаза повылазили от удивления.

Чемоданчик переложил в правую руку. Посмотрел на Борисова. Тот играл роль "Каменного гостя". Щёлк, и МП 38 у меня в руках. Повёл стволом над головами остолбеневших членов HR-службы Донского края и, отсоединив магазин, положил пистолет-пулемёт перед Зворыкиным...

— Да-а, удивили вы нас, Борн! — голос генерала подсел, а подбородок уехал к плечу.

— Это ещё не всё! — Борисов, выхватил Глок и нацелил в лоб сразу всем генералам. Выходку Борисова я поддержал, достал Иж-71, и навёл его в колено полковника. Полковник чуть побледнел, но колено не убрал. Генерал Зворыкин потянулся за МП-38. — Не успеете, господа. У нас двадцать пять патронов в магазинах пистолетов.

— Так много? — полковник опешил. И пистолеты, разряженные, мы положили на стол перед генералами.

— Лоханулись вы господа. У вас царей взрывают, а нас даже никто не спросил, есть ли у нас оружие, — Борисов цинично ухмылялся. — А вообще-то мы вас и голыми руками...

'Кто ещё больше сдурел!'... Пришлось отдавать свой ИЖ как презент, за такой вот "моветон" Борисова. Столбняк после подношения у генералов прошёл.

— Господин полковник, хе-хе, не желаете побоксировать с господином Борном? — нашёл младшего генерал.

— Увольте, Иван Николаевич. Тут один князь уже попробовал. И лоханулся. Ха-ха.

— Да, удивили вы нас господа потомки. И мы вас удивим, — глаза у Зворыкина стали лукавыми. — Совет управляющих назначает вас, Роман Михалыч, начальником Южной таможни... а вас, Иван Николаич, старшим егерем Южного кордона.

— Премного благодарны за оказанное доверие, ваше превосходительство, — Борисов гаркнул так, что уши заложило. Я сглотнул и заторможено кивнул. Типа, отблагодарил.

Оружие, с большой неохотой, нам вернули. Далее нам были названы наши начальники и 'валите на службу, господа'.

Из кабинета мы вышли поражёнными, и попали в толпу людей, складирующие шинели, пальто и шубы. И в этой толпе стоял Макс, растерянный, и почему-то в летней полевой форме армии ФРГ. Сумятицы в голове добавилось.

— Макс, тебя на службу взяли?! Оба-на, блин, ещё один?!

В дверях стоял настоящий Макс. Все вновь прибывшие, как зачарованные, смотрели на двух похожих парней, стоящих друг против друга. Сходство было — 100%. Ближе всех к парням протолкался Шатров.

— Солдатик, кто таков?

— Обер-капрал 3-го отдельного охранного батальона СС Восточно-Прусской республики Любомир Штыць, панове полковник, — ответ нас поразил.

— Эсэсовец? А из какого года? — сориентировался Борисов.

— Так есть. Из 2010-го. Охранял склады житомирского военторга. И вопросы закончились, так как всех вновь прибывших пригласили в кабинет.

— А эти в шубах, откуда? — спросил Шатров у капитана. Тот смолчал.

— Из 1916-го, с Луганского патронного завода, господин атаман. За Степной улицей появился, — пояснил помощник мэра. И стал сдержанно поздравлять меня и Борисова, и душевнее — Шатрова. Оказалось, что Николай II Шатрову погоны "обнулил" до полковника.

— Ну, полкан, с тебя простава, мля, — шепнул Шатрову Николаич.

— Есстесственно!..

Атаман исчез вместе с Борисовым. А я поехал к Перегудову, своему прямому начальнику. Отобедали, сдержанно, в его кабинете. Я только поковырялся в блюдах. Мышление дремуче тормозило. На обеде узнал, что начальником таможни меня назначили по протекции Перегудова, Бучкова, Шатрова и Тарапуньки. Того тоже назначили начальником таможни. Потом получил первичный инструктаж. Приказ и письменные инструкции ждали меня завтра.

Вернулся в "Асторию". В дверях номера торчал газетный листок. Развернул. Сверху было написано: "Голос разума". Короткий абзац сообщал, что на казачьей территории находятся 315178 человек.

'Они и нас посчитали' ... и завалился спать. Пополудни полпятого. Хороший способ отвлечься. Из серии — 'всхрапни и всё пройдёт'.

Проснулся от ударов в дверь. Выспался. На часах было без пяти минут восемь вечера. Опять жандармы нагрянули? Но в номер ввалились Борисов с покупками, Шатров, "Ромео и Джульетта". Макс привёл Любомира.

— Борн, перезнакомься — Любомир Штыць, бывший солдат СС, а теперь свободный хакер. Вот мы Любомира переодели в цивильный костюм.

— И стало их двое, — с ядом и тайной в голосе сказал Никита. Пожал руку Любомиру.

— Прошу, господа и товарищи, присаживаетесь, — сказал, и гости расселись. — Места всем хватило? Ну-с, как на сухую будем, аль как? Или с ужином?

Все выбрали — с ужином. Спустились в ресторан. Откушали. На десерт меня дремучего, просветили:

— Борн, ты главное проспал. Прага тут нарисовалась ниже по течению, — неожиданную новость преподнёс атаман.

— И как реагируют наши власти?

— Посол туда поедет завтра.

— Посолтуда это хорошо. И что там у них?

— 27 октября 1928 года.

— Они славяне, надлежит им дружить с нами. Хлебов подкинем и 'алга', — сказанул Борисов.

— Должны, — и Шатров стал рассказывать о приёме его у императора: — Нас троих в звании повысили: меня, Зворыкина и Муравьева. И император был не наш.

— Непонятно говоришь, атаман.

— Борн, ты знаешь какой рост ...был у Николая Второго?

— Около 170-ти сантиметров, — припомнилось.

— А у этого — 155! Это если в ваших метрах-сантиметрах. — 'И кто императора мерил?' — подумал. — Волосы рыжие! — продолжил Шатров, — и наследнику Александру шестнадцать лет. Каково!

— Кáково.

— Ну и словечки у тебя, Борн!

— Атаман не придирайся.

— Так не совпадает же! И пошла лекция Шатрова об увиденных нестыковках. Я отмахнулся.

— Да, но погоны 'настоящего полковника' нацепил?

— Тэкс, и этот плюёт в мою душу, особо деликатную. Злыдень!

Шатров ещё долго чертыхался. Пришлось длинно извиняться. Никита с Лиэль под шумок исчезли. За ними откланялись "братья хакеры". Только Борисов захотел нам свои покупки показать, объявился помощник мэра — коллежский секретарь Мальгин. Пригласили за стол.

— Господа, у меня к вам деликатная просьба от начальства, — сказал. Бла-бла-бла. Высокое начальство просило наши джипы.

— ... да не конфузьтесь, Арсений Васильевич, много за машины не возьмём.

— Двадцать тысяч рублей золотом вас устроит, господа? И обмен предусмотрен, — Шатров присвистнул, а Мальгин посмотрел в блокнот: — "Нива"— за шесть тысяч или "СПАЗ"— за пять. Можете, если хотите, сегодня авто посмотреть, а завтра с утра и поменяться. До свидания, господа.

Мальгин ушёл, поднялись в мой номер...

— Зачем тебе данный "слонобой", Николаич? — Шатров вертел в руках тяжёлый бокфлинт фирмы "Merkel" под патрон .470 Nitro Express.

— Затем, пригодится, деньги-то Борна, ха-ха, — хохотнул Николаич.

— Дорогой, значит. А где купил? — Шатров примеривался к большой дуре.

— Дорогой. В "Оружейном де Камилли".

Хотел нам Борисов лекцию об охотничьем оружии рассказать, да не успел. Аэлита к нам приехала, на ночь глядя. Николаич и атаман откланялись, похабненько скалясь. И нечищеный после стрельбы МП-38 забрал Борисов. Аэлита немного "пообщалась", потом мы облачили разбросанные вещи, плюс Глок, и поехали на извозчике в ресторацию "У Косты". Аэлита там столик заказала. Ресторация находилась на Воронцовской улице и была моднявой.

Зашли. Зала ресторации была исполнена в греческом стиле. Имелась сцена, закрытая синим плисовым занавесом. Четыре дюжины столиков были заняты, в большинстве, молодыми людьми, лет тридцати, и "фигуристо" одетыми — нувориши, одним словом. Было шумно, накурено и весело. Наше появление публика встретила с немалым интересом. Одеяние выдавало, да чуток помятая моя физиономия. До столика нас довёл метрдотель в форме эвзона и усадил недалеко от подмостков. Не успели обмять "нижний мозг", как с соседнего столика, от четырёх офицеров, передали бутылку шампанского. Я заказал фрукты. Презент продегустировали, и половой понёс от нас ответ. Выпили второй бокал и за столик опустился крупный, за центнер весом, хозяин этого кабачка.

— Борн, знакомься, это — Коста Эстерикс.

— Роман Борн, домовладелец. Бла, бла, бла...

— ...вы, импресарио мадмуазель Лилу? — 25% от её "перфоманс" вас устроят? — Бац. Заработал пинок под столом от Аэлиты.

— Я. А что?.. Хм?! — бац. Второй пендель. — Да, устроят.

— Чудненько. ...завтра, не изволите подъехать подписать бумаги?

— Изволю, — согласился. Ударили по рукам, выпили и заполучили от заведения большущую тарелку греческих закусок.

— Роман, ты прелесть...

Только надкусил сувлаки в пите, за столом новый посетитель. С трёхдневной щетиной, в пиджаке не по росту, и кривоватая ухмылка на наглом лице.

'Ну, замути, что-нибудь, честный фраер'.

— Здрасти. Эта, фраер, ты нам бабки должон за бедняжку князя Георгия, — Аэлита фыркнула. — Так эта, и прóценты-то капають!

— Та-а-к. А ключ от квартиры, где деньги лежат, тоже должон?

— Так, эта, ага.

— Бочата, клифт, рыжьё? — продолжил и, сомнения промелькнули на мордахе нахала. — Ага?

За соседними столиками стало тише. Да уж! Запросы этого "мелкотравчатого" меня развеселили. Я откинулся на спинку стула. Глаза "щетинистого" из наглых, стали меняться в испуганные. "Глок" показал свой толстый магазин и так вот воздействовал.

— Ох, эта, извиняюсь, ваше высокоблагородие, бес, эта, меня попутал.

— Тогда бабки на стол и свободен...

— Циник ты, Борн, — изрекла Аэлита, когда нахал, оставив серебро, испарился. Презент от соседнего столика повторился. — Роман, иди с офицерами пообщайся.

— А ты?

— Да ну их, — губки барышни надулись, — пошлая публика.

Пошёл. Офицеры оказались из конвоя "последнего императора". Заливали горе. Пообщались. С пятого на десятое. Офицеры были уже в "ноль", но держались.

— Р-роман, патрон наш был, знаешь какой д-душка! А ты как, сам-то?

— Нормально, и всего хорошего, господа, — откланялся и вернулся к своему пустому столику. — 'Куда её завеяло?' — Доел сувлаки.

— Господа, разрешите представить вам восходящую звезду ростовской эстрады, непревзойдённую леди Лилу! Встречайте! Занавес! — конферансье исчез. На сцене стояли две акустические колонки и блестящий шест.

'Вон оно что. Леди нашла работу. Ну, держись Ростов!'. Шум в зале стих. Бах. Заиграла громко музыка — "Спектакль окончен" Полины Гагариной — и появилась гламурная донельзя "леди Гага".

Аэлита танцевала стриптиз. Провела выдачу перчинистой эротики, да ещё под спецэффекты. Когда трусики улетели в толпу, "леди" ускользнула. А в зале стоял галдёж 'мартовских котов'. Заведённая новизной стрип-действа толпа требовала ещё.

Получила рецидив под "гимн стриптиза" аля Джо Коккер. Сцену завалили цветами. Успех леди Лилу был тотальным.

'Ох, Аэлита и чертовка. И где она трусов столько наберёт?'

В третий раз, Аэлита появилась в топике и шортах, со стеком в руке. Со сцены её донесли на руках до моего столика, и под музыку Эдварда Майя она уже отплясывала, на пустом столе, не раздеваясь. На столике появилась корзинка. Потом вторая, третья. Это так быстро здешние "Крезы" расставались с денежкой. И вокруг стола стояли, с похотью в глазах, с полсотни алчущих поближе познакомиться с женщиной-вамп.

'Если и четвёртую загрузят деньгами, можно смело её себе забирать' — подумалось.

— Дурак, — Аэлита плюхнулась мне на колени, с замыленно-шалыми глазами, — я для тебя танцую, а ты даже не смотришь!

— А я на работе.

— Жуть, парниша, — укусила меня за ухо и ...её понесли на другой столик.

Корзинки убрали, а мне шепнули, что госпожа Лилу останется с хозяином. Леди с возу, рикше — окей. Почивать пора.

Вышел из ресторации. Тихо накрапывал дождик, умывая притихшие дома ночного Ростова. На извозчике поехал в гостиницу, разглядывая многочисленные патрули пеших городовых и конных жандармов.

'Эва, как нас в Ростове сладко завертело-то!..'

С утра пришлось вертеться дальше. Тяжко. С Борисовым наездились, заполучали инструкций, циркуляров, документов, денег, советов, рекомендаций и пожеланий. Дважды пришлось выражаться. Ввели личный досмотр в кабинеты начальников, и "СПАЗ" оказался Фиатом 128-й серии с питерским рестайлингом, вдобавок — переднеприводной.

К обеду, накупив подарков, на новых авто, выехали в Ясную. Но, вначале, заехали в Ростовскую тюрьму. Передачку передали арестованным эсерам.

Я ехал сам, и хотел, почему-то вернутся назад, в Ростов. Уже после Егорлыцкой, куда заезжали в гости к Караваеву, отпустило, а голова ясно заработала.

'Сколь много несоответствий выходит! Хм, выходит, что люди попали сюда разные, чуть ли не с разных Земель, из разного времени, и поселили их на свежеиспечённом месте. Переустроенном и улучшенном. А люди? Паники нет, нищих нет, все при деле, и живут полноценной жизнью. И кому это надо? А зачем это Шатров меня начальником таможни упросил назначить? Надо расколоть его при случае. А вокруг как красиво! Скоро ананасы сажать будем... Курорт нам сотворили. Сверху бы посмотреть. Кстати о курорте. Деньги есть, можно строиться. Плюс безотлагательно ночной клуб, знатные стриптизёрши есть. А всё-таки, кому всё это надо?'

Потом перешёл к характеристикам знакомых.

'Так, с Борисовым, всё понятно. Матерщинник по жизни, но надёжный, как автомат Калашникова. Зося и Лиэль. Девушки, бесспорно, правильные; обе ждут принцев на белом коне. Лиэль, типа, уже нашла, а Зося — язвит, чтобы не-принцы не приставали. Эльза. Ходячий детектор лжи. Людей насквозь видит. Шатров. А атаман в нас отдушину нашёл. Полгода атаманит в округе, но на работе ни с кем близко не сошёлся, 'варится' в семье. И темнит атаман. Что-то у него в Варшаве было'...

В машине Борисова оказывается тоже живо, с матюгами, обсуждали "несоответствия":

— Кто нас сюда засунул? Кладбищ нет, увечных, больных нет, все здоровые. Мы в собор, как в музей зашли. Пусто! Душу нам хоть оставили? — кипятился Шатров. — Мы ж грешные!

— Да уж, — Борисов вспомнил, две ночки с лялями мадам Дран. — Атаман, а ты где ночевал?

— У тёщи с тестем. Они в Ростов в этом году перебрались, — атаман оглянулся на мою машину. — А, Борн, молодец, ...реально удачно съездил в Ростов.

— Борн — везунчик!

Доехали и оказалось, от Ростова до дома было всего 120 километров. Дома вручили подарки. Ляльки полезли обниматься, и с расспросами:

— Борн, ты, я смотрю, машины меняешь, как перчатки?

— Да вот махнул не глядя. Мы теперь при деньгах, машинах и при должностях.

— Правильнее сказать они нам не по чину были, мля. Готовь, Роман, мундир, отгребать ордена. И бабы все штабелями, да под Борна, — хи-хи, ха-ха. — И дамы, Борн, тут дешевле. Провёз на тачке, и она твоя! Ха-ха, хо-хо.