— Максим, а это твоя бабушка? — строго осведомился. Галкин сдулся. Баронесса стала презрительно разглядывать меня в лорнет. — В общем так. Или ты пишешь нормальную сатиру, или живёшь у бабушки. Уяснил?

— Да, — от Галкина. Челюсть баронессы чуть не выпала. Я поправил кобуру и прошагал мимо.

'Это же надо, как европейцы о своих городках переживают, а "дорогие россияне" на те же грабли наступают! Хорошо, хоть, американцы нам дороги заасфальтировали...'

На яхте вернулись в порт Монако. Таможенник — Поль Луспе — выставил бутылку яванского рома. Подъехали ещё несколько товарищей. Князь Ренье III, Шатров, Шарп, Борисов и Никита. Посидели вечерком.

Утром похмелились и зигзагом, пугая встречную мелочёвку, я повёл "Карасика" по всем городкам залива. ...Под вечер, в Корче, у церкви Воскресения Христова, нас нашёл князь Рустам. Подъехал на "Хамви". Его нукеры, вооружённые HK G-36K, разобрали сектора угроз, а Рустам пошёл со мной обниматься, уставшего как чёрт знает кто от работы капитаном-водителем этого ... катамарана!

Четверть часа разговора, и уже на яхте:

— Братела, ты почто без нормального оружия уходишь? — с укором спросил двойник, — полночи мне изъяснялся о современном оружии, а сам....

— Э....

— Балаболка ты, Борн! Пошли, угощу... — на судно телохранители князя загрузили целый арсенал огневого довольствия. Рустам дообошёл яхту-катамаран. — Такую же заведу. И 'ускакал', пожелав нам удачи.

Через десять минут к пристани Корчи подошёл "Карась" и командор, как посредник, предложил нам идти вместе. На "семейном совете" постановили посетить сначала Новую Прагу, а затем догнать НИС.

С утра приняли решение научиться управлять яхтой. Дело было увлекательное, и, слава богу, никого не укачивало. На катамаране сделать это было проблематично. На море-океане был штиль, пост управления был в кольце желающих пофорсить за штурвалом. Часа четыре ходили туда-сюда, и показалась дельта Нового Дона. Чехословаки её осваивали, рыбу ловили, расстраивали несколько рыбацких посёлков. Стали попадаться яхты и катера.

В десяти километрах от города находился военно-морской форт. Оттуда, на перехват "Карасика" вышли два пограничных катера проекта 12200 "Соболь", но под флагами ЧСР. Катера лихо подлетели, и навели восемь М2НВ. Пришлось показывать документы на яхту.

— Паны, пани, желаем счастливого пути, — от моряков.

Ещё двадцать минут хода и показалась красавица Прага.

— Красиво. Ого, сколько яхт и катеров!

На Роганском молу выстроилась целая шеренга моторных яхт. Из их состава особенно выделялись четыре белоснежных СЛ88.

— Похоже, их штампует пачками, — озвучил увиденную картину.

Причалили к пристани и весь день ходили по Праге.

На следующее утро Любовь Николаевна заявила, что на яхте нет запасов мыла и стирального порошка. Пришлось ехать на такси до супермаркета намиан, делать запасы. И когда я с Костей вернулся на корабль, нам объявили о желании посетить и Ростов.

Посетили и Ростов. На яхту вернулись с помолодевшими организмами на клеточном уровне. На Большой Садовой улице к нам подошёл Йон Небуло по очереди заставил нас надеть лечебный браслет на правую руку и вручил сумку с медикаментами. Якименко-старший снял очки. Навсегда.

— Борн, завтрак завтра будет поздний, — хохотнул Йон, глазки у амазонок стали липучими от игры гормонов. — дуже, — Йон откланялся...

На концерт Галкина, вечером, мы не дошли. Прогулялись, до ближайших комнат на час, только я, Аэлита и Стелла. Матильда спать легла рано.

А после всего этого ринулись догонять НИС "Карась". Догнали и пристроились сбоку. Вилькицкий стал у нас частым гостем.

Двенадцать дней мы шли вдоль береговой линии материка. Отдых был отменный. Новизна во всём и её было через край! Мы растворились среди научной братии. И научные работники всех оттенков кожи и глаз, на двунадесяти языках изучали, спорили, ссорились и мирились над проблемами океана и суши.

На тринадцатый день пути, к обеду, высадились на уютный пляж "брюшка Карася" (это который материк). Научная братия разбежалась ловить своих козявок и собирать камни. Костя, взяв АК-103, пошёл следом. Через пять минут тррр на весь магазин. В кустики рванула малочисленная охрана, чтобы притащить за микитки трёх учёных и Костю.

— Почему стрелял? — крикнул Вилькицкий.

— Там два динозавра выбежало, — Костю потряхивало от пережитого шока.

Схватили автоматы и сбегали глянуть... Несомненно, твари хотели "попастись среди наших ботаников". Дракорексы какие-то. Две особи, метров до четырёх в длину, дохлых, валялись на полянке. Верхние лапки хватательные, зубки жевательные, и бегать горазды. Костя стал героем дня.

После обеда сдвинулись с безлюдного, худого, места. Прошли десять миль. Даль мигнула. Три раза...

— А это надо посмотреть.

Пейзаж был ещё тот. Реально необычный. Недалеко от берега высовывался из воды гранёный стакан с плоской вершиной. Три похожих находились на суше. Между вторым и третьим какой-то большой шутник положил огрызок десертной ложки. Ещё дальше в океане стояла скала — "бутылка".

Наши "караси" покрутились вокруг морского стакана. Высота метров двести пятьдесят. На вершину подняться проблематично. С двух кораблей щёлкали фотовспышки. Большой карась пошёл смотреть "бутылку", а нам предписали идти на пляж "ложки".

Вилькицкий, стоя рядом с моим командирским креслом, смотрел, как семь моряков, с АК в руках, в бронежилетах и касках, отправились к "ложке" на "Корсаре". Я потянулся следом за катером, одним ухом ловя ехидные замечания компаньонов. Аэлита, Стелла, Якименко и Поставничие, расположившись на большом диване за моей спиной, вовсю потешались над "Стаканами" и командором. Стелла Бориса Андреевича осмеивала за то, что он ходил, как привязанный, за биологом экспедиции Нормой Джин Мортенсен, вылитой Мэрилин Монро. После обеда, Норма была в гостях у наших амазонок. Они ей лечили душевные раны за застреленных Костей динозавров. И тут же вертелся Вилькицкий.

— Командор, вы дезертир, идите сюда. Разве вам не жалко этих малюток? — капризничала Норма. Командор отошёл от меня. А я смотрел на показание эхолота.

'Под нами-то, двести метров глубины'. Осмотрел окрестности. Увидел, как между первой и второй 'горкой' журчит небольшой водопад. Затем пришлось отвлечься от созерцания природных видов и сосредоточится на швартовке яхты. У берега глубина была уже терпимой: три — десять метров. Яхту я поставил кормой к берегу, опустил оба якоря, два каната закрепили яхту с кормы. И оценил пляжик. Овал метров 50 в ширину и 70-90 — в длину. Угол подъёма — где-то 30R. Все повалили на берег. И я с котом.

— Кто будет купаться? — произнесла Стелла. Любила она это дело. Мастер спорта по плаванию, всё-таки.

— Кажись, стреляют, — тут же донеслось от вертящихся недалеко от нас матросов. Один из матросов показал наверх.

На лицо было халатное выполнение приказа капитана досмотровой группой. Матросы подходы к берегу не осмотрели. Зачем, у яхты же интереснее. Дамы весёлые, раскованные, да и одеты все в мужскую одежду (австрийская униформа, только сине-зелёного цвета (от пана Сорема)).

— Боцман, давай ракету и бегом туда! — проорал Вилькицкий.

Только боцман стрельнул из ракетницы, как на кончике "ложки" показалось три автомотора. Белая "Нива", камуфлированный Уазик и джип, типа "Чероки".

— Опаньки, — опешил, — это ж наши!

Уазик доблестного егеря Борисова, а джип — Никиты (неповторимая покраска). Машины перевалили через бугорок, осмотрели и оценили нас, увидали флаг на яхте, и из них выскочили люди. Мужчины с автоматами бросились назад на баррикады, а две женские особы побежали к нам, крича на ходу, помогите, мол, а то налётчики накинулись. Зовущих на помощь дам звали — Эльза и Лиэль.

— Полундра! — от матросов.

— Атас! — от продвинутых матросов.

Поднялась суматоха. С верха "ложки" экономно садили из автоматов. Компаньоны забегали между верхом и низом, таская патроны, бронежилеты и каски из арсенала "Карасика". Бегать кроссы я не любил со школы, поэтому удобно обмундировался и спокойно поднялся к переставшей стрелять, верхушке.

— Здорово, товарищи полковники энд старшие офицеры, — поприветствовал. И добавил неожиданно: — И с какой зоны мы сбежали?

— Салют, Борн. — Никита, Шарп, Ястребов и Борисов по очереди поручкались со мной.

— И по кому шпарим из автоматов?

— А посмотри сам.

Осторожно высунулся. Наш бугорок метров на десять возвышался над слабоизрезанной степью, сине-зелёного колера. Слева виднелся лесок. До него было больше километра. А прямо передо мною какие-то чуваки в полосатых халатах "творили" редут из собственных лошадей.

— А это кто?!

— Басмачи, — Никита спокойно озвучил название местных разбойников.

— До них 520-ть метров, — озвучил дистанцию до противника Николаич. У Борисова был бинокль с дальномером фирмы Carl Zeiss, но производства ола Ширга.

— Их ваша ракета смутила. А вообще мы уже с ними сталкивались, — продолжил Макаров. И высокий чин рассказал, что был он в нашей шилинской аномальной зоне, где сводный отряд Донской Армии разоружал охрану концлагерей; потом отряд гонялся за сбежавшими десятниками Шилина, и отбивался от этих басмачей, которые вот как-то туда просочились.

— Так, а вы, значит, решили тоже просочиться. Только сюда. Интересно девки пляшут. Это что, там телепорт есть? — махнул рукой в степь.

— Мля-а-ть, да-а! Изящно и цивилизованно, в полный голос... Дамы проскандировали "браво и бис"...

Басмачи, отстроившись, повели огонь по нашей природной баррикаде. Оставив двух наблюдателей, спустились к брезенту с яхты, лежащему метрах в пятнадцати от переднего края обороны. На нём наши амазонки набивали магазины. У ног Любовь Николаевны сидел мой кот. Кот сидел смирно, с интересом наблюдая за нами и прибежавшими от НИС, двадцатью помощниками. Сухопутные и морские ополченцы пополнили свой боезапас, послушали информацию о противнике и попили водички. А мне стало жалко наблюдателей.

— Дамы, у кого есть зеркало? — спросил... Зеркальце с ручкой нашлось у Стеллы, и я его примотал лейкопластырем к деревянной щепке. — Вуаля, господа. Стереотруба готова-с.

— Это чтобы голову не высовывать?

— Ja. Ja. Das ist Gut.

Боцман забрал мою приспособу и пошёл менять матросов. Дальше меня минут пять славили и таки ославили.

— Я хочу золотой памятник на родине героя! — это был мой первый ляп.

— Кабальеро, мы его можем только из подручных ...средств сляпить, — ответ Ястребова; послышалось хихиканье и тонкого намёка я не понял.

— Да, по большому счёту... Это был мой второй промах.

— По большому? Счас большую кучу получишь... добра.

Хихиканье переросло в дружный смех. Потом щёлкнул мобильник Стеллы, и по рукам заходила фотография героя. Люди смотрели и заходились от хохота по новой, до слёз. Улётный ржач длился минут пять, ...я тоже на себя посмотрел.

'Хех. Каска сидит криво, лицо тупо-самодовольное'. Щёлкнул мобильник Лиэль. Га-га-га-гы-гы....

И только один Кабаша меня не осмеивал. Кот решил меня поддержать, так сказать морально. Отлип от "тёщиньки" и пошагал по брезенту ко мне. У кота была дивная, танцующая походка и все стали затихать, наблюдая за деловой поступью Кабаши. Пушистик дошёл до меня, стоящего, и уткнулся головой мне в ноги. Я поднял его. А Кабаша, поставив ушки на макушку, стал смотреть отчего-то вверх, а не на меня.

'И что ты там увидал?'

— Опаньки, добрый дракон прилетел! — крикнул. Над нашими головами висел военный ховер. — Вуаля, господа, теперь у нас есть поддержка с воздуха! Леди, бросайте чепчики. Летуны это любят.

Живчик Ястребов, вскочил и бросился плясать джигу.

— Уря!..

За начавшимися радостными объятиями я не услышал радиопереговоров, что на помощь нам пришли ещё и две сотни из бригады Мелехова. Басмачи, увидев ховер, стрельбу безотлагательно прекратили. А когда со стороны леса показались бронеавтомобили Мелехова, сразу выкинули белый флаг.

Казаки местных робин гудов разоружили, изъяли кроме оружия, ещё и все ценные вещи. А потом Мелехов лично исполосовал нагайкой полевого командира и двух его сотников. Произвол конечно, но, типа за дело. И толпа ссаженных с коней бандитов расы оргозов отправилась восвояси и несолоно опущенная. Без коней и босая.

Через два часа на "Карасике" собрались все мои двойники, ляльки и старшие офицеры. Остальные мои компаньоны таскали мясо из холодильника, собирались кормить горячим бравых вояк. А в качестве наблюдателя отрядили на верхнюю палубу яхты Стеллу. С Мелеховым пришли и Регина, и князь Рустам.

— Здрасте, а тебя князь как сюда занесло?

— Стреляли, — и ответ простой, и подтекстов непонятных множество. И князь хмурый.

'Ладно, переживём', — подумал, следя за всеми сразу. Народ вокруг меня был деловой, но тоже пасмурный. Один Вацлав легкомысленно наблюдал, как я пытаюсь уследить за всеми сразу.

— У кого какие соображения будут, куда это нас завеяло? Что скажет око небес, "Бабочка-раз", — Мелехов, сходу, принял решение вести наш совет.

— Хм. Я сделал облёт прилегающей территории, господин полковник. Всё чисто. По азимуту запад-север-запад находится портовый город. До него километров сто. Это не наш материк, товарищи.

— Что не наш материк мы и сами догадались...

— Вацлав, а тебя как сюда занесло? — перебил я Мелехова.

— Хм, пролетаю я над гнездом кукушки, думаю, а где сейчас мой компаньон, чем он там занимается. Бац, вижу "караси" внизу...

— И где это ты нашёл гнездо кукушки? — и Вацлава я перебил.

— Да над твоим домом я пролетал, Роман Михалыч!..

Увидел, как переглянулись Никита с Лиэль, с этакой усмешкой. А Вацлав мне устроил пантомиму. Какой я недогадливый, недалёкий, и вообще, тук-тук по голове. Ну, я ему также и ответил. Пантомимой.

— Все люди как люди, а эти два клоуна, — Ястребов влез с обидными определениями.

Его чуть за борт не выкинули. Я и мои двойники. Ляльки хихикали. Это мы Ястребова поймали и стали раскачивать, взявшись за его руки-ноги, чтобы искупать насмешника. Полковник пыхтел и отбивался, и пришли Вилькицкий и Гай Сципион.

— А у вас совет или день Нептуна? — спросил командор.

— Вообще-то совет, — ответил. И Ястребова мы с неохотой поставили на палубу. Тот бормотал на французском ругательства всякие. Довольно тихо бубнил.

Мелехов в это время раскрыл свой ноутбук и стал шустро набивать какие-то команды. Мы взялись пить воду.

— А тут одного полковника torкнуло. Он спутник взламывает, — сообщила нам взмыленно-запаленным, Лиэль.

— Да, Лиэль, побудем военными анонимами, — непонятно для меня откликнулся Мелехов. Его тут же окружили члены совета.

— Ты смотри, ещё один хакер. Голова... Умища-то сколько... Мы восхищены вами ваше преподобие!..

— Сеньоры, там сплошная кость и пара-тройка заученных ролей, — опять влез Ястребов с комментариями.

— Я ценю ваш тонкий английский юмор, коллега, — высокомерно сказал Мелехов под наш дружный хохот. — Зря ржёте. Мы на другой стороне планеты, — смех разом стих, а Мелехов-предводитель продолжил: — Местечко называется — остров Соусник. Мы на его донышке и в 97 километрах от портового города Тэрж. До Западного Западного Карася около двух тысяч миль. Соусник, как наша земная Корсика по территории будет. Чёрт, а это что такое? — удивился комбриг.