— Пусть скажут это духи предков, — отвечал шаман.
По его призыву закружились над пустошью светлые тени. Спокойны были лица вождей, стыдно настоящему воину свой страх показывать. Но души их жуть сковала, когда духи спустились к костру. С воем устремились призраки к одному из сидящих, вцепились в него бесплотными руками.
— Вот ты и попался, Чарг-гхор, — сказал молодой вождь. — Духи указали на тебя.
Вскочил Чарг-гхор, бежать хотел. Но удержали его уже сильные руки орков.
— Что делать с ним?
— Пусть совет решает, — сказал Уран-гхор. — Он не только меня продал, он продал всех вас.
Недолго совещались вожди.
— Он недостоин поединка, — решили они. — Казнить предателя.
Отрубили Чарг-гхору голову, а разрубили и вулкоркам скормили. Когда свершилось возмездие, Уран-гхор речь держал.
— Я вернулся, и я вождь клана, — говорил он. — Много я видел в Богатых землях, много пережил. И скажу вам: чтобы победить врага, надо понять, чем он силен. А сильны люди своим единством. Все они одним племенем живут. Еще они сильны своими шаманами. Потому, чтобы не уничтожили они Орочье гнездо, надо и нам объединяться. Надо настоящее войско собирать, шаманов учить. Надо все племена проверить, чтобы ни одного предателя не осталось.
Долго говорил Уран-гхор, все рассказал вождям, ничего не утаил. И про сражение в людском селении, и про то, как Варг-гхор его обманул. И про шаманку, что своим зельем его могучим сделала, и про своего товарища Сварг-гхора. А когда закончил свой рассказ, все вожди согласились под его руку идти. Понимали: за ним теперь сила, только он может Орочье гнездо от человеческих захватчиков защитить.
Теперь снова общими были охотничьи угодья, а племена клана ориг откочевали ближе к стоянке Гра-ориг. С победой вернулся домой Уран-гхор. А там его еще одна новость ждала. Радостно встречало племя своего вождя, и только Айка не вышла из каранги. Побежал было Уран-гхор к своему жилищу, но остановил его старый Роб:
— Нельзя теперь туда. Подожди.
Суетились вокруг каранги старухи, несся над селением надрывный звериный крик роженицы. Захолонуло сердце Уран-гхора, не думал он, что может испытывать такой страх.
— Не бойся, мой сын, — сказал Роб. — Я помогу твоей жене.
Ударил в бубен, запел песню, призывая благословение духов для Айки. А когда закончил камлание, из каранги раздался сердитый детский плач. Рассмеялся Уран-гхор, отлегло от души. Высунулась из жилища старуха, махнула рукой:
— Иди сюда, вождь, посмотри на своих детей!
На шкурах лежала Айка. Измученная, усталая, но счастливая. Улыбнулась:
— Хей, муж мой... — и тут же крепко уснула.
Старуха подала Уран-гхору сверток, из которого слышалось кряхтение.
— Сын? — спросил он, осторожно принимая ребенка.
— Ты счастливый, вождь, — беззубо улыбнулась повитуха, протягивая ему еще одного закутанного в шкуры младенца, — двойня у тебя. Сын и дочь.
Уран-гхор переводил взгляд с одного детского личика на другое. Много чувств роилось в его сердце: радость, гордость, удивление. И еще понял он: новая забота прибавилась ему. Теперь он еще больше сил будет отдавать, чтобы жило Орочье гнездо, еще отчаяннее будет отстаивать свободу своего племени, не пустит в родные степи людей. Он все сделает, чтобы будущее его детей было безмятежным.
Уран-гхор выбрался из каранги. Веселыми криками встретили его орки, поздравляя с наследниками.
— Смотрите, мои дети, — сказал вождь, — это ваша земля. Ваши степи. Ваше племя.
* * *
Изящные черты красивого лица удлинялись, на какое-то время превратившись в злую карикатуру на мудрое божество. Стройное тело взбугрилось огромными мышцами. Вскоре с пьедестала к нам шагнул темнейший князь Варрнавуш. Лорд Феррли, подлец, быстро убрался с его дороги и спрятался ко мне за спину. Золотые глаза верховного демона были устремлены прямо на меня. Я не мог отвести взгляда от их сияния. Оно гипнотизировало, лишало воли, проникало на самое дно сознания и обездвиживало тело. Самое странное, что Варрнавуш, похоже, без всякого усилия держал взглядом всех нас одновременно. Я почувствовал, что теряю себя, что мой разум растворяется в потоке абсолютного зла. Почти умирая под напором чужой могучей воли, я невероятным усилием заставил себя сопротивляться. Сначала хотя бы тем, что осознал: нельзя стоять как очарованный глоухтом кролик, надо дать отпор. Хоть попробовать! Захлебываясь в невидимых волнах темной энергии, я прощупывал свой разум, отыскивая в нем хотя бы крохотную точку, не пораженную воздействием Варрнавуша. И отыскал. Внутренне сконцентрировавшись на ней, мысленно оттолкнул жало демонического сознания. На какую-то долю секунды я освободился от давления и призвал Вселенную. Медленно, капля за каплей, в меня вливалась живительная сила. Черный поток неохотно отхлынул, освобождая разум. Ко мне вернулась способность двигаться. Я обернулся к Лютому, пытаясь сообразить, как поделиться с ним своими возможностями. Но в этот момент брат решил проблему по-своему. Не знаю, какого напряжения ему стоило вырваться из-под контроля демона. Но Ом сумел это сделать и, воспользовавшись мгновением свободы, выстрелил прямо в золотой глаз Варрнавуша. Темнейший князь не стал даже затруднять себя попыткой отмахнуться: болт вошел в глазницу и растаял в ней. Я ждал, что нас тут же испепелит мраково пламя или размажет по стене еще какая-нибудь волшба. Но ничего не произошло. Напротив, мне показалось, что на морде чудовища появилось выражение удовольствия. Вскоре и Дрианн избавился от оков, хрипло выкрикнув на ханди короткую молитву богине Исдес, затем произвел целую серию непонятных жестов. В ответ на наши действия прозвучал низкий хохот, гулко отдающийся под сводами храма. Демон, который мог бы уничтожить нас одним движением когтистого пальца, смеялся. Еще немного посмотрев на нашу живописную группу, он произнес:
— Низший не обманул. Вы сильны, смертные.
Поскольку Варрнавуш вроде бы не собирался убивать нас, во всяком случае, прямо сейчас, я решил спросить:
— Что вам нужно?
В самом деле, не мог же он явиться только ради удовольствия завязать приятное знакомство?
— Я хочу заключить сделку.
Вот это здорово! Насколько я помнил из дядюшкиных учебников демонологии, договор с подобными существами всегда чреват фатальными последствиями. Логика и образ мышления демонов недоступны нашему пониманию, а уж их представления о честности и подавно в корне отличаются от человеческих. Поэтому каждый, кто рискнет с ними связаться, рано или поздно обречен на вероломный обман, гибель и страшное посмертие. А ведь речь в учебниках шла только о средних обитателях мрака! С низшими справиться все же можно. Но ни один здравомыслящий демонолог и мысли не допускал о возможности сделки с высшими. Не говоря уже о Верховном. Дурная башка Падерика, торчащая на стеле храма, лучшее доказательство того, что от Варрнавуша лучше держаться как можно дальше. Поэтому я поспешил ответить:
— Мы не заключаем сделок с демонами.
Выпалив эту фразу, я соорудил самое сильное заклятие, на которое был способен, и приготовился дать достойный отпор. Ну... пускай не отпор, но хоть умереть как воин. Артфаал за моей спиной издал то ли злобное, то ли одобрительное шипение. Плевать, пусть шипит, мелкий предатель! Но темнейший князь не торопился с расправой. Вместо этого он снова рассмеялся.
— Для смертного ты умен. Что ж, пусть будет по-твоему. Я предлагаю союз.
Стоп. Чем союз отличается от сделки? Тем, что заключается между равными и независимыми сторонами. Сделка означает некую выгоду для обеих сторон, это обычный торг. А союз, как правило, подразумевает объединение ради неких общих интересов. Но какое может быть равенство между смертными и Верховным демоном? Откуда взяться независимости? Эх, дядя Ге, где ты, когда так нужен? И лорд Феррли, подлец, не подскажет, только шипит и фыркает. Боится своего господина. Думай, Рик, думай... Изначальный ты или нет? Есть, вот оно! Конечно, дело именно в этом! Какая опасность грозит нам со стороны Варрнавуша? Смерть? Неприятно, конечно, но мы уже столько раз смотрели в ее слепые глазницы, что пугать нас этим просто глупо. И темнейший это понимает. Посмертие? А вот тут складывается интересная картина. Если я изначальный — а я изначальный, в этом уже нет никаких сомнений — то попадет ли моя душа после смерти во мрак или Счастливые долины? Распространяются ли на нее те же божественные законы, по которым перерождаются сущности остальных людей? Там, в Зеленом сердце, Райл как-то не заострял внимания на этом вопросе. Он говорил: "Души изначальных участвуют в цикле перерождений. Но дело в том, что они отличаются от других душ, неся в себе отпечаток Вселенной". И еще прибавил, что я познаю все сам, когда с меня спадет третий покров. Выходило, по логике вещей души изначальных после смерти должны просто сливаться со Вселенной, а потом возвращаться в мир. Значит, Варрнавуш не имеет надо мной власти. Что с Лютым? Он полукровка. Но после того как с него спало проклятие крови и он обрел силу, его, наверное, можно считать эльфом. А куда у нас попадают души эльфов? Вроде бы в благословенные леса Брижитты. Следовательно, Ом тоже может не бояться темнейшего князя. По поводу Дрианна я мог только догадываться. Но учитывая, что последователи культа богини Исдес умели поглощать души, я считал, что и посмертие у них какое-то свое. Возможно, его просто нет. Получалось, мы трое действительно были особенными в глазах Варрнавуша. Вроде бы люди, а вроде и не совсем. Как и положено настоящему демону, он сначала попытался нас обмануть и заключить обычную сделку. Но потом превратно истолковал отказ, переоценив мои умственные способности, и сделал более выгодное предложение. Почему не прочел мысли? Он же Верховный, а значит, почти всемогущ. Кто ж его разберет, рогатого.
Конечно, мои рассуждения были скорее догадками, а выводы носили относительный характер. Хотя бы потому что я вовсе не испытывал уверенности в абсолютной правильности лугианского учения. Но ничего умнее мне в голову не приходило. Все эти мысли пронеслись в сознании стремительно, за какие-то секунды. Варрнавуш в это время разглядывал нас с холодным любопытством. Ладно, допустим, что я сделал верное заключение. А что дальше? Дипломатия — не мой конек, а тут переговоры с темнейшим князем! И друзья мои, как назло, молчали. Могли бы и поучаствовать. Но ни Дрианн, ни Лютый не вмешивались в беседу, поэтому мне пришлось справляться самому:
— Какова цель союза?
— Сохранить мир Аматы прежним.
Ничего себе заявочки! Нам предлагается спасение мира? Все как в сказках. Сейчас небось произнесет пророчество и подарит какой-нибудь могущественный артефакт. Потом выяснится, что для сохранения Аматы нужно переться куда-нибудь с дичайшей и невыполнимой миссией... Начинай сначала. Только в первый раз я действовал по приказу своего императора. А сейчас что же, подчиниться желанию демона?
— Зачем вам сохранять мир Аматы?
— Все это объяснит мой слуга, — лорд Феррли, высунув из-за моей спины поганую мордочку, услужливо закивал, — Я же хотел убедиться, так ли вы сильны, как он говорил. Я доволен. Из всех смертных вы самые достойные.
Вот спасибо! Все равно что медаль пожаловал! Оказалось, я не так уж далек от истины.
— Я сделаю тебе щедрый дар, смертный. Ты сможешь призвать меня на помощь, но только один раз.
— Допустим, — тяжело беседовать с демоном. Посулил какой-то дар, а что взамен хочет — не торопится говорить. Наверное, это и называется искушением. — Допустим, мы воспользуемся вашей помощью. Что вы хотите за нее?
— Это не сделка, смертный, это союз. Мне не нужны твои услуги. В Амату прорвались чуждые силы. И если вы их не остановите, то погибнете все. Сегодня наши интересы совпадают. Вы должны закрыть врата в бездну.
— Как это сделать? Где эти врата?
— Найди своего отца. Он был моим слугой, но милостей владыки мрака ему показалось мало. Гордыня и жажда власти ослепили его настолько, что он осмелился предать меня и воззвать к сущностям гораздо более древним чем демоны. Найди его — и ты получишь ключ к загадке.
Хм... так может, дело в банальной мести? Варрнавуш хочет моими руками наказать Вериллия?
— Почему вы не отыщете его сами?
Казалось, темнейший князь немного смутился:
— Сейчас это не в моих силах. Здесь нужны смертные.
Конечно, кому приятно расписываться в собственном бессилии? Но что такого могут сделать смертные, что недоступно Верховному демону?
— Хорошо, предположим, я его найду. Я должен его убить? Обезвредить?
— Ты должен решить сам. Но помни: у сил, которые он разбудил, нет разума.
— Если я все сделаю сам, зачем мне союз с вами?
— Грядет передел мира. Тебе еще понадобится моя помощь.
С этими словами Варрнавуш вернулся на постамент, на мгновение снова приняв вид статуи. Потом раздался удар, заставивший стены храма содрогнуться. Величественная фигура Луга рассыпалась на мириады крошечных частиц, фонтаном взметнувшихся к потолку. По залу пронесся мощный вихрь, запахло серой. Вскоре все было кончено: темнейший князь удалился, на месте статуи осталась только выжженная дыра. Сверху, медленно кружась, словно грязный снег, падал пепел и оседал на наших волосах, придавая нам вид древних стариков.
— Вот это да! — восхищенно произнес Лютый. — Всякое я видал, но чтобы такое...
Не ответив брату, я занялся очень важным делом. А именно, ухватил за шкирку Артфаала, уже принявшего кошачий облик и покрытого пеплом, что делало его шерсть седой, и крепко потряс.
— Как это понимать? Ты, гаденыш, рассказывал о нас своему хозяину?
Мой так называемый оберегающий даже не сопротивлялся, хотя мог бы, конечно. Он безвольной тушкой свисал с моей руки, придав морде самое покаянное выражение. Ом с Дрианном наблюдали за экзекуцией со злорадным одобрением.
— Ну, хватит уже, придушишь, — наконец остановил меня Лютый.
— Я все объясню, герцог, — поспешно проговорил в моих мыслях лорд Феррли.
— Да уж будьте добры, — отведя душу, пробурчал я, опуская демона на пол.
Теперь я испытывал неловкость перед Артфаалом. В самом деле, надо было сначала выслушать, и уж потом делать выводы. А тем более обзывать почтенного лорда гаденышем было совсем некрасиво с моей стороны. Он ведь низший демон, в конце концов. Существо подневольное, к тому же не отягощенное моральными ценностями. Конечно, не предупредив нас о появлении Варрнавуша, он поступил некрасиво. Паскудно, прямо скажем, поступил. Но может быть, у него были для этого какие-то основания?
— Сначала вы, Рик, расскажите нам, о чем говорили с Варрнавушем, — попросил Дрианн.
— Так вы же все слышали. Он ведь не мыслеречью пользовался.
— Слышали, да не поняли. Вы с ним разговаривали на каком-то странном наречии. Звучало, надо сказать, жутковато, — сказал Ом.
— Думаю, это был демонический язык, — предположил Дрианн.
Я собрался было посвятить друзей в беседу с Верховным демоном, но тут произошло сразу два события. Двери храма распахнулись, и внутрь вошла Лилла. Вид у девушки был несколько озадаченный. Одновременно с этим парчовая занавесь, за которой исчезли маги, вернулась на свое законное место, и по залу поползло свистящее шипение. Следом из-за шторы вырвалось полчище странных тварей. Они были ростом со взрослого гоблина, а внешне чем-то напоминали лишенных шерсти обезьян. Мучнисто-бледная кожа указывала на то, что существа никогда не видели дневного света. На уродливых мордочках светились маленькие красноватые глазки. Паразиты шипели и растягивали в оскале синие бескровные губы, открывая длинные, покрытые пятнами гнили, клыки.
