В прошлый раз Кэноэ также обратил внимание на несколько избыточные меры безопасности, предпринятые в отношении охраны его скромной персоны. Однако сейчас он, похоже, столкнулся с полноценной паранойей. Посадочная площадка, на которую опустился его катер, была вся забита полицией и территориальными войсками. Вокруг нее держали периметр специальные машины, генерирующие силовое поле, будто ей угрожал ракетный обстрел.
Впрочем, кто его знает, может, и угрожал... После Филлины Кэноэ совершенно перестал тяготиться мерами повышенной безопасности. Губернатор 41-й провинции государственный советник Тмаар явно был законченным параноиком, но в его паранойе, по крайней мере, прослеживалась система.
Три дня назад губернатор отправил на встречу высокого гостя своего заместителя, а сейчас явился сам. И это явление было впечатляющим. При виде Тмаара можно было легко поверить тому, что он держит в кулаке всю провинцию, не допуская там ни малейшего нерадения, неповиновения и инакомыслия. От этого совсем не старого, полного сил и энергии импозантного мужчины с жестким волевым лицом так и веяло властью и силой. Что, кстати, никак не сочеталось с чрезвычайными мерами безопасности. Было совершенно невозможно поверить, что этот человек может настолько испугаться чего бы то ни было.
— Достойнейший, что происходит?! — тихо спросил Кэноэ, когда они с губернатором, обменявшись положенными приветствиями, обходили строй почетного караула. — Неужели в провинции неспокойно?!
— В провинции, слава Звездам, полный порядок, — губернатор покровительственно улыбнулся. — Меня попросили из Столицы проследить за тем, чтобы с вами ничего не случилось. К тому же... вчера в городе видели нескольких известных анархо-террористов. К сожалению, задержать их не удалось.
— Понимаю, — кивнул Кэноэ. — И вполне поддерживаю ваше желание... избежать неожиданностей.
На краю поля, под защитой силовых полей и тройного кордона солдат, Кэноэ увидел сразу одиннадцать одинаковых черных катеров.
— Я распорядился отправить вашу свиту отдельным транспортом, — Тмаар согнулся перед Кэноэ в церемониальном поклоне. — Прошу вас и вашу блистательную супругу занять подобающее вам почетное место.
— Подождите, достойнейший, — Кээрт сменила куртку и сапоги на элегантное черное платье, но все равно почему-то воспринималась как боец в полевой униформе. — Все катера одинаковы? Я имею в виду, не только снаружи, но и изнутри?
— Да, блистательная, — губернатор снова поклонился, но Кэноэ уловил в его взгляде удивление, перешедшее в легкое беспокойство.
— Тогда мы выберем другой катер, — просто сказала Кээрт, подойдя к третьей с конца машине. — Вот этот!
— Разрешите мне сопровождать вас, ваше высочество, блистательная, — Тмаар выглядел совершенно спокойным, но в его глазах промелькнуло что-то тревожное.
— Да, конечно, — кивнула Кээрт. — Заходите.
Кэноэ мысленно скривился. Он слишком ценил те минуты, когда им удавалось оставаться наедине, и присутствие губернатора было сейчас явно лишним. Однако он никогда не спорил с Кээрт и вслед за ней забрался в просторный салон.
К счастью, губернатор не собирался ни развлекать их светской беседой, ни брать на себя обязанности гида. Что же, очко в его пользу, за то, что не боится прослыть негостеприимным хозяином, а понимает, что его гости немного устали и намерены отложить светское общение до торжественного приема в их честь. И второе очко — его молчание не было гнетущим. Очевидно, Тмаар просто воспользовался паузой, чтобы немного отдохнуть от своих многотрудных обязанностей. На коленях он держал планшет, но даже не порывался в него заглянуть.
Хорошо бы вот так спокойно долететь до губернаторской резиденции, а потом так же спокойно вылететь в Столицу...
Однако в этот день чаяниям Кэноэ было не суждено исполниться. Когда кавалькада из одиннадцати черных катеров пролетала над центром города, с крыши одного из высотных зданий наперерез ей внезапно рванулись несколько огненных хвостов.
Следующие несколько минут Кэноэ запомнил плохо. Машину болтало, словно бумажку, подхваченную вихрем. Впереди, сверху, с боков рвались огненные шары, наполняя воздух громовыми раскатами. В окнах виднелись то облака, то крыши зданий, то вообще улица с ползущими по ней автомобилями и разбегающимися в стороны прохожими.
Кэноэ одной рукой намертво вцепился в дверную ручку, моля Звезды о том, чтобы она не оторвалась в самый неподходящий момент, а другой изо всех сил прижимал к себе Кээрт. Напротив хватался за потолок и стены губернатор с совершенно белым отрешенным лицом.
Пожалуй, Кэноэ очень, очень давно не было так страшно. Он боялся не за себя, а за Кээрт, а самым страшным было бессилие, осознание того, что они совершенно ничего не могут сделать. Их жизнь и смерть зависели от воли случая.
Болтанка под огнем продолжалась недолго — наверное, меньше, чем полминуты. Но для Кэноэ это время показалось вечностью. Внезапно взрывы и сотрясения прекратились. Катер клюнул носом, встав почти вертикально, и с неимоверной скоростью ринулся вниз. И, не успел Кэноэ снова толком испугаться, понесся на сверхнизкой высоте прямо по ущельям улиц, на уровне двенадцатого-шестнадцатого этажа, буквально лавируя между небоскребами. Ранее Кэноэ никогда бы не подумал, что такой полет возможен в реальной жизни, а не в компьютерной игре или кино.
Деловой центр кончился. Катер вырвался из последнего ущелья и помчался над крышами домов предместья — так низко, что их, казалось, можно было бы потрогать рукой.
— Кэно! — услышал Кэноэ требовательный голос Кээрт. — Посмотри на меня! Тебе надо успокоиться!
И верно. Кэноэ чувствовал, как сердце бешено стучит у него в груди, а дыхание со свистом вырывается из судорожно сжимающихся легких. Их с Кээрт жизнь только что висела на волоске, и осознание того, что все кончилось, а они остались живы, переполняло его и готово было вырваться наружу.
Взяв ее руки в свои, Кэноэ поймал своим взбудораженным взглядом спокойный взгляд ее глубоких серых глаз. И, повинуясь ее мягкой, теплой силе, его кровь переставала бурлить, а разогнавшееся сердце стало, наконец, сбавлять обороты. А невероятно острое, пронзительное чувство жизни заставило его потянуться к ней, найти на ощупь ее влажные губы...
Возможно, они зашли бы еще дальше, но тут Кэноэ вспомнил, что они, к сожалению, не одни. С неохотой оторвавшись от губ и глаз Кээрт, он с некоторой неприязнью посмотрел на губернатора. К Тмаару уже почти вернулся нормальный цвет лица. Он старательно вдыхал и выдыхал воздух, очевидно, делая какую-то дыхательную гимнастику.
— Кто бы это ни был, но это явно не анархисты, — услышал Кэноэ как бы со стороны свой собственный голос.
— Да, ваше высочество, — губернатор даже в такой ситуации не забыл о титуловании. — Я бы сказал, не их почерк. И не их возможности.
— Как вы считаете, достойнейший, кто был главной мишенью — мы или вы? — внезапно задала вопрос Кээрт.
— Скорее всего, я, блистательная, — губернатор помрачнел. — Покорнейше прошу прощения, что подставил вас под удар.
— Вы знали, что на вас готовится покушение?! — прямо спросил Кэноэ.
— Я только не исключал такой возможности, — Тмаар на мгновение отвел взгляд. — И никак не думал, что оно окажется настолько... громким. К сожалению, у меня много врагов. Среди них есть весьма могущественные люди... с широкими возможностями.
Губернатор замолчал, бросив заинтересованный взгляд на экран своего планшета.
— Осмелюсь спросить, — внезапно произнес он на тон ниже. — Блистательная, почему вы решили лететь в этом катере?! Тот, что я поначалу выбрал для вас... и для себя, был сбит.
— Считайте это моей, скажем так, интуицией, — Кээрт слегка опустила уголки губ. — В последнее время я привыкла ей доверять.
— Моя жизнь в ваших руках! — губернатор торжественно наклонил голову, произнося старинную форму выражения благодарности за спасение. — Кстати, ваша интуиция ничего не говорит в отношении моей резиденции?
— Опасности я пока не вижу, — сказала Кээрт без улыбки. — Да, это, случайно, не она? Мы уже прибыли?
— О, да! — губернатор оглянулся через плечо. — Ваше высочество, блистательная, будьте моими гостями! Дорога, без сомнения, была ужасная, но я надеюсь, что мой скромный приют оправдает ваши самые лучшие ожидания!
Конечно же, торжественный прием был скомкан. Покушения и сами по себе не улучшают аппетит и не способствуют хорошему настроению, а Кэноэ был еще и зол на губернатора, устроившего эту церемонию. Если бы не она, они бы вообще не стали задерживаться в этом неприятном и, как оказалось, небезопасном городе, а сразу вылетели бы в Столицу.
Несмотря на скорую психологическую помощь, оказанную ему Кээрт, Кэноэ вообще чувствовал себя не в своей тарелке. Уж очень близко просвистел у них над головой меч-крюк Леди Смерти. Из одиннадцати катеров сбито было три, два получили серьезные повреждения и совершили вынужденную посадку. Кстати, в одном из них находились парни из его личной охраны, подчиненные Ровоама, и только чудом никто из них серьезно не пострадал. Количество жертв покушения вообще измерялось дюжинами, причем, по большей части, это были ни в чем не повинные люди. Они погибли, когда один из сбитых катеров рухнул с небес прямо на оживленную улицу, а два других огненными клубками врезались в стены зданий.
Поэтому Кэноэ покинул прием так рано, как только позволяли приличия, забрав с собой Кээрт и всю свою свиту, за исключением Меркуукха, которому не впервой было так отдуваться за всех. Измученному принцу первого ранга больше всего хотелось отдохнуть, а заодно, по возможности, узнать, в какую историю они на этот раз вляпались.
— Очевидно, дело заключается в том, что губернатор Тмаар считается основным кандидатом на место в Совете Пятнадцати, освободившееся вследствие кончины верховного советника Риенга...
Таутинг был хмур и не доволен собой. Кэноэ хорошо понимал его, испытывая точно такие же эмоции в отношении себя. Подобные вещи нужно отслеживать заранее! Расслабились они тут со всякими чрезвычайными ситуациями!
— Кто-то настолько не хочет видеть Тмаара в Совете Пятнадцати? — спросила Кээрт, задав вопрос, который так и вертелся у Кэноэ на языке.
— Судя по всему, это так, — подтвердил Таутинг. — Насколько мне известно, по данным... э-э-э... некоторых источников, Тмаар считался сторонником Председателя Совета Пятнадцати Оонка. Но недавно он, похоже, перешел на сторону Гдоода.
— И что это значит? — на этот раз Кэноэ не стал скрывать своего невежества в политических вопросах. Не все же Кээрт отдуваться за него!
— Риенг держал нейтралитет в борьбе между Оонком и Гдоодом, а сейчас у Гдоода становится на один голос больше — всего семь.
— То есть, он пока в меньшинстве?
— Семь членов Совета Пятнадцати могут созвать Большой Совет и поставить перед ним вопрос о смене власти, — веско сказал Меркуукх. — Я помню, как восемнадцать лет тому назад таким образом пытались снять Коога. Но большинство на Большом Совете высказалось в его пользу, и от власти были отстранены его противники.
— А какой расклад сейчас?
— Не знаю, — покачал головой Меркуукх. — Но, поскольку на Тмаара идет охота, очевидно, у Гдоода есть какие-то шансы. Или, возможно, Гдоод рассчитывает собрать восемь голосов в Совете. Государственный советник Нтаэлф тоже очень стар и может вскоре освободить свое место... тем или иным образом.
— В любом случае, у нас нет никаких причин поддерживать Тмаара или Гдоода, — заметил Кэноэ.
Он хорошо помнил, что Хрустальный Жезл Императорского Подручного он получил, в конечном итоге, по решению Оонка. Правда, после возвращения с Филлины именно Оонку весьма не понравилась его самостоятельность в вопросе с отделом специальных исследований Службы безопасности и в отношениях с филитами. И, в общем-то, это из-за него они все были удалены из Столицы и получили возможность вернуться в нее только благодаря похоронам.
Но пусть Оонк сам борется за власть с Гдоодом, а им надо, прежде всего, побыстрее убираться отсюда. Между прочим, как скоро это возможно?!
— Лайнер готов к полету, ваше высочество! — сообщил Таутинг. — Прикажете собираться?
— Да! — Кэноэ энергично кивнул. — И поторопимся!
— Прошу прощения, ваше высочество! — извиняющимся тоном произнесла Наарит. — Здесь губернатор Тмаар. Он хочет видеть вас!
Вот не вовремя! Кэноэ вздохнул и покорился неизбежному.
— Хорошо, — сказал он. — Пусть заходит.
Первые несколько секунд губернатор ничего не говорил, только смотрел. Впечатление было неприятное: Кэноэ казалось, будто его просвечивают мощным сканером.
— Очевидно, вы, ваше высочество, уже знаете, кто и по какой причине желает моей смерти? — наконец, самым учтивым тоном произнес Тмаар.
— Да, мне это известно, — холодно отозвался Кэноэ. — И этот конфликт ни в коей мере не затрагивает Императорский Дом. Или вы считаете, что я, так или иначе, уже в него замешан?!
— Отчасти, это так, — уклончиво заметил Тмаар. — Но...
Лицо губернатора ничего не выражало, а голос его оставался ровным, но Кэноэ ощущал в нем некую неуверенность.
Он хочет о чем-то попросить, но забыл, как это делается! — вдруг пришло к нему понимание.
— Ваше высочество, я действительно больше привык приказывать, но сейчас пришел к вам с просьбой... — собравшись с духом, губернатор прервал паузу.
Кэноэ вздрогнул от неожиданности: казалось, Тмаар читал его мысли.
— ...Я отдаю себе отчет в том, что игра идет на том уровне, где ставками являются моя жизнь и жизнь моей семьи, — продолжал губернатор ровным, размеренным тоном. — Я был готов к ней, но недооценил жестокость и решительность тех, кто играет против меня. Сегодня я должен отбыть в Столицу, чтобы принять участие в похоронах верховного советника Риенга и занять его место в Совете Пятнадцати. Если я сделаю это, то выиграю. Я получу власть и стану неприкосновенным — таковы правила. Но у меня есть основания считать, что если я вылечу в Столицу на своем личном лайнере, я не доберусь до нее. Если я останусь в Ренкизамие и не поеду на похороны, место в Совете Пятнадцати, скорее всего, займет кто-то другой, а я буду убит или же мне придется покончить с собой как не оправдавшему высокую честь. Сегодня ваша супруга однажды уже спасла мне жизнь. Но я прошу вас, ваше высочество, о месте в вашем лайнере! Для меня, моей жены и сына.
— Его высочество принц первого ранга Кэноэ и его супруга, блистательная Кээрт, не будут играть для вас роль живого щита! Это исключено! — резко сказал Меркуукх.
— Об этом ни в коем случае и речи не идет! — губернатор не менее решительно качнул головой. — Я хочу... я прошу предоставить нам места... неофициально. Мы сможем тайно проникнуть на ваш лайнер, для этого мне не нужно вашего содействия. Достаточно вашего согласия!
— Я сочувствую вам, достойнейший, — жестом Кэноэ остановил уже порывавшегося что-то сказать Меркуукха. — Вы поставили себя в очень тяжелое положение. Но я вынужден ответить вам отказом. Как принц Императорского Дома я обязан держать нейтралитет в отношениях между членами Совета Пятнадцати. Если я встану на чью-то сторону, я нарушу баланс сил, и последствия могут быть... самыми ужасающими! Я смогу пойти вам навстречу, только если получу соответствующий приказ лично от его Императорского величества. Тогда я буду обязан выполнить его как Императорский Подручный.
