Интрига - повод влюбиться!

Я промокнула щеки платочком. Чужим, с дразнящими буквами инициалов. К. К. Кики. У его брата буквы были другие М. Р., но своего второго имени он не называл.

— Мяу... — кот фыркнул и перебрался ко мне на колени. Непроизвольно погладила, почесала за ушком, под мордочкой...

— Ты будешь приходить ко мне каждый вечер? — спросила, больше чтоб заполнить паузу, не рассчитывая на ответ. Но кот открыл глаза, прерывая ласку, и серьезно кивнул, как будто понимал все, что я ему говорила. — Ты здешний? Чей? — Рыжик фыркнул и, спрыгнув с колен, гордо задрал хвост, дефилируя по комнате. — Свой собственной, — догадалась я и махнула ему рукой. — Иди сюда, поглажу.

Повторять дважды не было нужды. Быстро перебирая лапами, кот вернулся на уже привычное место.

— Только когти выпускай аккуратно, — предупредила, опасаясь за одежду. — И территорию лучше меть в другом месте.

Котяра скосил на меня осуждающий взгляд, но промолчал, воздерживаясь от комментариев.

— А мы сегодня в горы ходили, — внезапно сказала коту. — И там славно. Только страшно оставаться во время смены переходов. — Рыжик поднял морду и испытующе взглянул на меня. — Тебе было бы не страшно? — усмехнулась, почесывая ушки. — Ты смелый кот, а я трусиха, — поделилась наблюдениями. Кот насмешливо фыркнул и вздыбил шерсть, как будто хотел напугать. — Нет, так не страшно. Но там же не только такие котики могут оказаться. Мало ли на стража гробницы напоремся? Или застрянем в лабиринте без воды и еды? Нам мышек не хватит, чтобы прокормиться.

Рыжик поморщился, как будто грызуны не были его основным кормом, и снисходил к ним его величество только в самые голодные годы.

— Ну прости, откуда мне знать, какие у тебя запасы? — примирительно развела руками и вновь вернулась к масажированию спинки. Только этим навыком, как оказалось, я владела хуже. Извернувшись, недовольный котик тяпнул меня за палец.

— Фу! — Бросила я подлецу, поднимаясь. Рыжик спрыгнул с колен и уселся, выжидающе на меня глядя. — Ты специально это, да? Мстишь?

Кот промолчал, а стоило мне отвернуться, и вовсе исчез, как будто его здесь никогда и не было. Тяжело вздохнув, я разблокировала дверь и пошла в медпункт сдаваться. Скажу, что поранилась, вряд ли кто-то поверит в исчезающего кота...

Дежурный медик был рад моему приходу. Наверное, скучно сидеть всю смену в одиночестве, в холле, пока коллеги заняты чем-то более полезным. И даже не посмотришь ничего — лишние зрители снуют по коридорам, но остановиться поболтать им некогда. Вероятно, именно поэтому айсар Тарнан, дежуривший в эту ночь, так обрадовался выпавшей на его долю работе.

Встрепенувшись, он позвал меня за стойку и усадил на стул. Осмотрел ранку и перед тем, как срастить края, взял каплю на образец.

— На всякий случай, — успокаивающе проговорил, откладывая сканер. — Мало ли инфекцию занесла, сомневаюсь, что нам нужны неприятности, правда?

— Правда, — кивнула я, подтверждая его догадку. Неприятностей мне точно хватало уже с лихвой. Если бы кто согласился взять — обязательно бы поделилась.

— Если будет необходимость в лекарстве, я отправлю предписание тебе на браслет и сообщу куратору.

— И когда мне ждать?

Организм брал свое, и я едва сдерживала зевоту.

— Через час. Можешь ложиться отдыхать. В случае срочной надобности мы сами прогуляемся к тебе в гости.

— Хорошо, — с облегчением выдохнула. — Спасибо за помощь.

Ксиерец кивнул, отвлекаясь от меня и сосредотачиваясь на обработке анализа.

Позевывая, я добралась до комнаты и упала на кровать. Сон не заставил себя ждать.

Утро началось с будильника. Припомнив обещание медика-ксиерца, я проверила сообщения на браслете и с облегчением вздохнула, не найдя там ничего от медцентра. Правила техники безопасности на сегодня были не счет. Они пришли от айсара Тайрина четверть часа назад, а значит никак не связаны с ночным происшествием.

Завтрак прошел в молчании. Те ребята, что собирались навестить гробницу ночью, присутствовали, но отчаянно клевали носами. Они сидели за соседним столом, и я могла разглядеть следы их героической вылазки. У одного были сбиты костяшки пальцев, другой то и дело тер лоб, наверняка баюкая шишку, у девушки, что сидела рядом с ним, была воспаленные, красные, как от долгих рыданий, глаза. Те, кто сидел дальше, старались линий раз не двигаться, а если это и случалось, морщились и прикусывали губы. Их куратор-ксиерец только загадочно улыбался коллегам и головой качал. Сознаваться лазутчики не стали, а значит и в медпункт не ходили. Вряд ли их в таком состоянии отпустят работать. Уж не на их ли участок нам предстоит заступить?

Не на их, но на соседний. Обменявшись сочувственными взглядами с новыми соседями, мы отправились изучать новое место. Карон негодовал всю дорогу, и даже на месте, получив возможность заняться любимым делом, порой неодобрительно фыркал. Чтобы не попадаться ему на глаза, остальные участники команды постарались держаться от него подальше и разбрелись по закутку. Протоколирование опять выпало на мою долю.

— Ань, иди сюда! — возбужденно позвал Брэндон, как будто точно знал, в каком из карманов у меня припасен бутерброд.

— Иду, — виновато развела руками, чтобы Карон не слишком огорчался моему уходу, и бросилась подальше от расстроенного ученного. День у него не складывался: никаких находок за три часа работы. А вот у Брэндона, судя по довольной, в пол-лица улыбке, результаты имелись.

— Смотри. — Парень указал на скважину в стене. — Я посмотрел отчеты предшествующей команды, но у них ни слова не сказано об этом.

— Сейчас сниму, — пообещала, настраивая сканер. Через минуту как изображение, так и трехмерная модель была у всех. Одновременно пошел и поиск по базе, призванный сообщить нам, были ли подобные находки и не переместилась ли она из другого сектора. — Ничего нет, — выждав, пока не завершиться поиск, сказала я, наклоняясь.

Пока шел поиск, к нам подтянулась оставшаяся не у дел команда.

— Знаешь, если бы я не знал, что рандле опережали в развитии всех и вся, я бы предположил, что это замок. Как у нас в старое время. Помните, стена замков на посвящении.

— Помню, — хохотнул Брэндон, которому больше всех пришлось попотеть, чтобы найти свой ключ. Помниться, лаборант, отвечавший за церемонию, очень извинялся и поделился с нами шпорами к первому экзамену, пытаясь загладить свою вину. Шпоры не пригодились, но копию ключа Брэндон себе стряс и носил его с собой.

— Вряд ли здесь требуется привычный ключ, — изучив трехмерную модель, сообщил Сэлдон. — Сами посмотрите. Туда патрон войдет, палец, кусок палки, если диаметр подобрать верно.

— Ага, так я и буду руки совать во всякие сомнительные отверстия, — буркнул разочарованный Брэндон, выуживая бутерброд и откусывая от него кусок. Для успокоения и улучшения мыслительной деятельности. Не иначе.

А вот у Карона бутербродов не оказалось, как и здравого смысла.

— Ай! — выпалил он, дергая руку на себя, но тут же затихая.

— Вот куда ты руки сунешь! — прошипел Сэлдон, отталкивая в сторону Дениса, закрывшего наследника от возможной опасности, и бросаясь к Карону. — Недотепа. Кто тебе разрешил так поступать?! Ты правила читал? Никакой самодеятельности! И что мы будем теперь делать, если лабиринт начнется меняться, а ты тут застрял?

Как будто по велению, раздался предупреждающий сигнал. Плиты дрогнули и поползли друг к другу, намереваясь отрезать от выхода. Скорость, с какой происходила замена не шла в сравнение с предыдущим днем. Рванувшись вперед Денис успел только бросить в коридор куртку, отмечая наше здесь пребывание.

С тихим шипением, с каким сходились автоматические двери, плиты остановились. Мы оказались в полной темноте наедине друг с другом. Кажется, Карону сейчас не поздоровится.

— Так, давайте думать, как выбираться, — первым пришел в себя Сэлдон. — Карон, что у тебя с рукой, почему не можешь отлепиться от стены.

— Больно, — хныкнул он. — Как иглой пробили. Если на себя потяну, останусь без пальца.

— Ну не без пальца, без части... — поправил его будущий лорд. — Выберемся — восстановишь. Дашь ксиерцам показания, объяснишь — почему правила нарушил, почему шило в одном месте вовремя не угомонил... Если выберемся, конечно, — хмыкнул под конец юноша. — У кого что осталось? Что с нами затянуло?

— Фонарик, складной нож, два литра воды, сухой паек на трех человек на пять суток, — отчитался Денис, щелкая выключателем. Еще никогда столб света не встречался такой радостью. Луч заблуждал по комнате, но ничего из инструментария не выхватил.

— Сканер, два бутерброда, — проверила карманы я.

— Бутерброды, — подтвердил Брэндон.

— Негусто, — вздохнул Сэлдон. — Ден, посвети на несчастного. Анестетика нет?

Денис покачал головой, но мне показалось — он был нечестен. Обезболивающее у него было, но, видимо, имелся и приказ, на чью драгоценную персону его расходовать. И Карон в этом списке на одну персону отсутствовал.

— Ясно. Проверь периметр, — распорядился будущий, если нам удастся выбраться, лорд. — Аня, иди с ним. Если сможешь — сканируй стены. Нет — просто снимай изображения. Забросить далеко нас не могло, одна две стены — и мы вернемся к своим.

Я его оптимизм не разделяла, но послушно засеменила за Денисом. По крайней мере, у него был фонарик и нож. Вселял опасения паек на трех человек, но может Ден не сразу начнет сокращать наше поголовье?

— Здесь что-то есть, — указал на стык стен парень. — Посмотри.

Я опасливо приблизилась к указанному месту, стараясь по возможности не поворачиваться к сопровождающему спиной. Он усмехнулся, заметив мою реакцию, но разуверять меня не стал.

— Не берет, — отрицательно качнула головой. — Идем даль?..

Ответа не последовало. Зато звук падения небольшого предмета об пол не дал мне договорить.

Я порывисто обернулась и сползла по стенке вниз. Фонарик валялся на полу, освещая противоположный угол. Рванув вперед, я подняла единственный источник света и повела им вбок. Денис лежал тут же, широко раскрытыми глазами глядя в потолок. На его груди расплывалось подозрительное красное пятно.

— Сэлдон, Брэн! — позвала я, пытаясь сориентироваться, с какой стороны находится сильная половина команды.

Тишина. Ни эха, ни зазываний сквозняка, ни стонов Дениса. Последнее пугало особенно. Живой человек, когда ему больно, кричит, ругается, но никак не лежит распахнув руки, медленно пачкая одежду и пол. Истерический смешок сорвался с губ.

Чтобы окончательно не скатиться в истерику, мне пришлось до крови впиться ногтями в ладони. Боль отрезвляла, напоминала о насущном. А чтобы могло быть насущнее проверки пульса и дыхания у пострадавшего.

Фонарик мог привлечь ко мне внимание, но расстаться со светом я была неспособна. Денис дышал. Грудь мерно поднималась, ровно стучал пульс, как будто ничего не произошло, как будто он просто соком облился. Пообещав отпинать приятеля, если это глупая шутка, я расстегнула рубашку и с облегчением выдохнула. Раны не было. Только лопнувшая не пойми от чего пластиковая упаковка с донорской кровью. Второй отрицательной, если верить надписи. Той, которая была только у Сэлдона. И зачем Денис таскает ее?

Выровняв дыхание, я постаралась мыслить позитивно. Вокруг темно, безлюдно и Денис не храпит. Можно отдохнуть от городского шума, подумать о возвышенном и прекрасном, провести переоценку ценностей... Понять, что один бутерброд — это очень мало, и нужно было думать желудком, а не рациональной головой. А то первый уже волнуется, а у второй ответа так и нет.

Моргнул фонарик, пугая меня перспективой остаться во тьме кромешной. Зашипели стены, намекая, что могут размазать меня в любой момент. Вспыхнул яркий белый свет, отчего на пару минут я потеряла зрение. Кто-то не слишком довольный фыркнул и вздернул меня на ноги.

Первым, что мне удалось разглядеть, были волосы. Пышные рыжие лохмы, которые владелец с трудом обуздал в косу, но которые не собирались сдаваться. У виска, напрочь лишая владельца и шанса произвести благоприятное впечатление, насмешливо висел репейник. Прямо как у навещавшего меня кота, умудрившегося собрать на себе букет. В следующую секунду мне стало не до смеха. Зеленые глаза незнакомца гневно полыхнули, а меня откинуло в сторону. До стены, к счастью, не донесло.

— Лежать, — прорычал мужчина, глядя на зашевелившегося Дениса. Но тот не послушался. Сделал слабую попытку подняться, и тут же оказался на полу. Лицом вниз и без признаков жизни. — Не беспокойся, — успокаивающе бросил мне рыжий. — Он тебе не навредит.

— Не навредит? Мне?

Страх сменился удивлением.

— Не навредит. Тебе, — спокойно, разве что на мгновение в его тоне промелькнула покорность судьбе, повторил мужчина и улыбнулся.

Теперь, когда глаза привыкли к свету, я могла рассмотреть его детальнее, могла наконец определить, с кем столкнул меня лабиринт, но догадок не было. Для человека он был слишком пластичен и, не побоюсь этого слова, красив. Даже потратив сотни тысяч кредитов на собственную внешность, люди не могли добиться таких результатов. Можно было исправить лицо, тело, но получить ту особую притягательность, которой обладали представители 'воздействующих' рас не смог бы ни один человек.

Чуть заостренные черты нисколько не портили мужчину. Напротив идеально подходили. Ко всему. К вертикальным зрачкам, к тонким и острым клыкам, которые становились заметны, стоило ему широко улыбнуться. Даже репей не выглядел таким уж чужеродным, оттягивая на себя часть природной привлекательности инопланетника.

Так и не решив, кто передо мной, я вздохнула и спросила:

— Кто вы?

Не самый умный вопрос, но другого у меня не нашлось. Надо было как-то завязывать разговор, раз уж ни убивать, ни посвящать меня в свои планы незнакомец не собирался. Хорошо хоть на ноги поднялась прежде, чем рот раскрывать, иначе вышло бы еще более жалко, чем получилось.

— Слишком абстрактный вопрос, девочка, — беззлобно усмехнулся мужчина.

Пользуясь моим замешательством, он подошел ближе и протянул руку к моему лицу. Не касаясь, обрисовал абрис и глубоко вдохнул, как будто мог унюхать что-то приятное. В последнем я сомневалась. Пусть изгваздаться я не успела, но и дорогим парфюмом не разжилась.

— Как вы здесь оказались? — Голос дрогнул. Вспомнилось, как сама очутилась в этом помещении без окон и дверей в компании одного только Дениса.

— Пришел за тобой, — спокойно ответил мужчина. — Меня зовут Шерман, — представил прежде, чем я успела его об этом спросить. Представился и остановился, лукаво улыбаясь, ожидая моей реакции. А я только вздохнула — удивляться уже было поздно — и протянула ему руку в знак приветствия.

— Аня.

— Я знаю. — Он кивнул и отошел к третьему безмолвному участнику встречи. Хмыкнул и, не касаясь тела, заставил его перевернуться. Глаза Дениса были открыты. — Итак, молодой человек, извольте объясниться, — потребовал Шерман, опустился на корточки, демонстративно нагнулся, как будто делал попытки услышать несуществующий шепот и, извиняясь, развел руками: — Молчит.