Интрига - повод влюбиться!

— Что-то случилось?

— Нет, совсем ничего, — поморщившись, как будто дух мог чувствовать боль и усталость, ответил Шерман. — Только на мою планету прилетел еще один потомок этой стервы.

— Еще один?.. Ты говоришь о Майоране?

— Я не знаю его имени. — Недостаток информации не способствовал поднятию настроения рандле. — Но он мешает мне. Он чувствует, что я здесь. Знает, что долго я не смогу скрывать свое присутствие, мне придется открыть несколько уровней, чтобы силы хватало для остальных. А те, кто останется за пределами поля, умрут. И у них появятся объекты для исследования. Наконец-то. Сколько лет они об этом мечтали, — прошипел Шерман, скалясь. Все его черты заострились, отчего он перестал походить на человека. Хищник, змей — кто угодно, но не человек.

Я непроизвольно отступила на шаг. Незамеченным это не осталось.

— Боишься? — хрипло спросил мужчина. — Бойся их. Если они узнают, что ты одна из нас, первой жертвой станешь ты.

— Они не знают.

— Пока — да. Я скрываю твою силу, но когда мне перестанет хватать сил...

— Они так не поступят. Айсар Кирстейн говорил, что они отвечают за нашу безопасность и...

— Поэтому ты сняла браслет? — перебил меня мужчина. — Если ты им веришь, почему не пришла с ним?

— Ты не хотел, чтобы кто-то знал...

— И что? Если тебе нечего боятся, почему не покажешь, что ты ходишь сюда?

Ответа у меня не было. Почему не покажу? Потому что не готова объяснять. Объяснять, почему никому не сказала о рыжем коте, почему соврала, когда спрашивали, почему пришла сюда сегодня. Признаваться в глупости — не хотелось, признаваться в собственных маленьких тайнах — родителей не оставят в покое.

— Ты знаешь, что случилось на Тар-Телереи? — сменила тему, пока еще помнила об истиной причине моего здесь появления.

— Я заперт здесь уже не один век, — намекнул мне Шерман, закрывая глаза и успокаиваясь. Последнее давалось ему с трудом, судя по желвакам, бродившим на призрачном лице. — Что устроили наши полукровки?

— Ваши полукровки? То есть не все рандле вымерли за пределами этих гор?

— Странно такое слышать от одной из нас. Впрочем, до твоего появления я полагал, что и от полукровок мало что осталось. Им было дано четкое задание, но результатов я так и не увидел.

— Какое задание?

— Найти ответ. Я в моем нынешнем состоянии далеко не всемогущ, как ты могла догадаться, — слабо улыбнулся Шерман, но ответной улыбки не дождался. — Ты злишься на меня? Почему, Аня? Ты больше не хочешь нам помогать?

— Хочу... Но иногда ты меня пугаешь. — Я чувствовала, что нужно остановиться, но слова продолжали литься: — Я начинаю сомневаться, не заслужили ли вы то, что произошло. На Тар-Телереи так наказали пришлых, защитили свои земли и уберегли от вмешательства. Все люди, кто там оставался, заболели. И выглядели они во время болезни так, как ты. Значит, там выпустили ту же заразу, что и вас здесь заперла. Там это была кара, а здесь?.. Что если вы заслужили все, что с вами случилось? Если ваши потомки сбежали не от болезни, а от вас? Что если...

У меня кончился воздух, но я понимала: если вдохну — продолжу говорить. А глядя на то, как менялось лицо Шермана, было страшно продолжать. В нем не осталось ничего доброго. Не осталось ни капли понимания или сострадания, даже обиды на несправедливые слова не было. А была усмешка, злорадная и весьма довольная.

— Продолжай, чего же ты остановилась? — подбодрил меня призрак, оказываясь рядом.

Холод прошел по коже.

— Что если это — ваше наказание. Наказание от собственного народа, который больше не мог смириться с тем, что творилось. Ведь есть я, наверняка есть еще кто-то. И мы живые, здоровые...

— Привитые, — прошептал Шерман. — Живые и здоровые потомки предателей. Какое счастье, что вы уцелели. Какое счастье, моя дорогая девочка, что ты здесь оказалась. — Он провел пальцами по моей щеке. — Знала бы ты, как я был рад тебя увидеть. Не бойся, больно не будет.

Он соврал.

Медицинские камеры никогда не были приятным местом. Но если сейчас их старались делать наиболее комфортными, желая облегчить участь пациентов, то Шермана в его время подобная мелочь не интересовала. В его медицинском блоке главное было иное — оно впивалось в мою кожу, не давая подняться или вырвать из вены катетер.

— Уже пришла в себя? Какое облегчение, — заметил сидевший рядом рандле. Он выглядел на редкость хорошо: отдохнувший, здоровый и... живой.

— Ты...

— Нравлюсь? — Шерман усмехнулся и поправил косу. Длинную, толстую, настоящий предмет гордости барышни. — Таким я был до болезни, и теперь буду таким еще очень долго, — поведал о своих планах мужчина и поднялся. — У нас гости. Пора бы мне поприветствовать свой эксперимент. Не скучай, думаю, скоро тебе составит компанию кто-нибудь из свиты.

Он ушел, а я еще долго слышала его удалявшиеся шаги. Он больше не был призраком, больше не лежал в своей камере, больше не был привязан к этому месту. Теперь он мог делать все, что пожелает, все, на что хватит его фантазии. Я посмотрела на свою руку, из которой медленно вытекала кровь и отвернулась. Наверное, я это заслужила. Недоверием и тщеславием, иначе зачем бы я промолчала, зачем бы поверила в глупую сказку? Захотела стать важной и всемогущей — получи, Аня. Все, как ты и хотела. Рандле будут жить, а будешь ли ты жить...

Я попыталась дернуться, но и сил практически не было, и крепления держали на совесть. Мысли же с каждой секундой уходили все дальше. Перед глазами все вновь расплылось.

Майоран оглядел Шермана со сдержанным любопытством, сродни тому, с которым смотрят на мусор под ногами. Но на рандле это не оказало никакого воздействия. Он и сам любил так смотреть. Раньше, до того, как оказался заперт в собственном горном дворце.

— Итак. — Голос ксиерца был холоден, но нотки удовольствия от решенной задачи все же чувствовались опытным политиком. — С кем имею честь встретиться?

— Можешь звать меня Шерман, — разрешил рандле. И ему было любопытно изучить потомка. Силы в нем было достаточно, пусть и не столько, сколько в самом опальном владыке в лучшие годы.

— Хм, значит, вы выжили, — несколько разочаровано проговорил блондин. — Признаться, я предпочел бы иметь дело с вашим советником.

— Он скоро к нам присоединится, — пообещал мужчина, слегка недовольный подобным пренебрежением. Предпочесть ему советника.

— Который?

— А у вас есть предпочтения? — Шерман был сама вежливость и учтивость.

Рандле даже не сел, предпочитая оставаться на ногах до тех пор, пока его гость сам не ограничит себе место для маневра, устраиваясь на чем-нибудь.

— Я бы хотел получить Альрэта, — скучным тоном выдвинул требование Майоран, не желая играть в игры с пробудившимся Владыкой. Они оба понимали, что сила сейчас не на стороне рандле, а значит на уступки придется идти не ксиерцу.

— Вряд ли он в состоянии идти, — хмыкнул Шерман, прекрасно понимая, что нелюбимого советника, по воле случая оказавшегося в горном дворце во время кары, он не сможет лично убить. — Но если вас устроит его тело — можете забирать хоть сейчас.

— Щедрое предложение. Но я бы предпочел живого основателя своего рода. Поклоняться можно и портрету, но вряд ли он ответит на мои вопросы.

— Ничем не могу помочь, — развел руками Шерман. — Все нынешние обитатели дворца не слишком здоровы.

— Даже вы? — усмехнулся Майоран. — Мне казалось, что вы преуспели в своих желаниях. Или Анны вам не хватило и нужен кто-то еще? В таком случае, можем обсудить процесс передачи мне медицинского блока с Альрэтом и ваш способ возвращения к жизни.

— Девчонка нужна мне самому.

— Не сомневаюсь в этом. Но после того, как вы закончите свое 'лечение', я бы хотел получить и ее. Живую.

— И невредимую? — Шерман не скрывал насмешки.

— Об этом речь не идет, — усмехнулся ксиерец и перевел взгляд на манжету собеседника. — Кровь на вас не оставляет сомнений по этому вопросу. И я не буду требовать невозможного. Если хотите выжить, через пять часов вы должны отдать мне основателя рода.

— Девчонка?

— Сомневаюсь, что вы отдадите ее прежде, чем восстановите штат слуг в полном объеме. А потому — у вас есть время. Но не слишком рассчитывайте на мое терпение.

— Какой недосмотр. Жаль, что покарать Альрэта уже не в моей власти, — притворно расстроился Шерман. В душе он был доволен. Потомок оказался куда глупее своей стервы-прародительницы. Та бы не была так мила, действуя с позиции силы.

— Не в вашей. И, раз уж речь зашла о вашей власти, — голос Майорана даже не дрогнул, хотя вряд ли кто другой смог бы удержаться от насмешки. — Вам необходимо принести клятву верности королеве. Текст вы знаете, сами в свое время составляли.

— И чего еще желают мои потомки? — не слишком довольно отозвался мужчина.

— Подробный перечень условий, на которых вы получите эту планету в личное пользование, я предоставлю чуть позже. Ее величество еще не закончила с его составлением. А пока — у вас есть почти пять часов, чтобы удовлетворить мое условие. Ведь вряд ли королева сможет вам что-то гарантировать, если к тому времени вы будете уже мертвы.

— Сил не хватит! — угрожающе прошипел Шерман.

— Рискнете проверять? — ничуть не испугался Майоран и улыбнулся. — На вашем месте я бы не терял времени. У вас его не так много. И, чтобы у вас не возникло искушения играть старыми методами, в гробнице не осталось моих людей. Впрочем, не мне вам объяснять, что заменить можно кого угодно.

Шерман ушел, а обещанная компания все никак не появлялась. Время замерло — осталась лишь гнетущая тишина. С тихим щелчком остановился забор крови. Исчезли фиксаторы, но я не рисковала вставать. Если едва оторвав голову, я начинаю клониться на бок, а перед глазами все плывет, то, даже оказавшись вне блока, я упаду к ногам первого, кто появится. Точнее, он найдет меня на полу.

Рыжий незнакомец появился внезапно. Подошел, наклонился, дождавшись, пока крышка исчезнет, и, не говоря ни слова, подхватил меня на руки.

— Кто вы? — Вопрос был глупым, так как вряд ли рандле пожелает отвечать.

На его лице промелькнула гримаса недовольства, но голос, ответивший мне, был ровным:

— Шартан. — И предупреждая дальнейшие расспросы, добавил: — Родственник Шермана.

— Понятно.

Что ж, это было закономерно. Вряд ли бы рандле прислал кого-то, не связанного с ним.

— Куда мы идем?

— Кормить тебя, — сухо ответил мужчина, осторожно открывая дверь и внося меня внутрь.

Наверное, много лет назад здесь и было уютно. Но сейчас столовая выглядела как склеп. Мебель, стены, картины — все было припорошено серым порошком, уничтожавшим любые зловредные организмы. Даже воздух здесь был стерилен и сух. Одно радовало: вряд ли здесь сохранилось что-то съедобное, а от остального меня вырвет прямо на кого-нибудь. И если боги будут благосклонны, им окажется сам Шерман.

— Закрой глаза, уши и задержи дыхание, — распорядился рандле, усаживая меня на стол.

Спорить не стала: догадалась, что расконсервацию он не станет откладывать. Послушно вдохнула, закрывая глаза и кое-как прикрывая уши ладонями. Главное — чтобы все прошло быстро. А не то от слабости руки сами упадут, нарушая инструкцию.

Долго ждать не пришлось. Я словно оказалась в центре урагана: вокруг шумело от потоков воздуха, метавшихся по комнате, в лицо ударило облако пыли, сбило с ног и, не удержав равновесие, я почти упала на стол. Удариться мне не позволил Шартан, перехвативший в полете. Минуту — не больше — продолжалась расконсервация, но воздух у меня кончился раньше. И теперь, когда он вновь хлынул в легкие, он обжигал изнутри.

— Что ты любишь? — не обращая внимания на мои проблемы, поинтересовался Шартан, пересаживая меня в кресло.

Я промолчала: вряд ли у него найдется мороженое с карамелью или вишневый пирог. Впрочем, мой ответ был чистой формальностью, ибо, не дожидаясь откровенности, рандле поднялся и скрылся в дверях. Того, что я сбегу, он не опасался. А отползти далеко у меня вряд ли бы получилось.

На стол передо мной был выставлен стакан с красной тягучей жидкостью неизвестного происхождения, а на тарелке покоился кусок вареного мяса.

— Ешь, — распорядился мужчина, усаживаясь рядом.

У меня мелькнула шальная мысль, а не попросить ли его накормить меня с ложки, но быстро исчезла. Родственник Шермана не производил впечатления шута. Он мог бы согласится и с такой же обреченной ответственностью исполнил бы мой каприз.

Нож и вилку мне предоставили без просьб с моей стороны. Вот только я не могла не заметить, как напрягся мужчина, когда я повела ножом в свою сторону, желая получше рассмотреть лезвие. Нет, это не скальпель. Таким только пилить, и не меньше двух часов. А где у меня два часа и полкило обезболивающего, чтобы в процессе не отрубиться.

Шерман появился к концу моей трапезы. Кивнул надзирателю и, усевшись на подлокотник, погладил мою щеку. Я дернулась, желая увернуться от ласки, но реакция у рандле была получше моей. Удержал, не давая завалиться на бок.

— Аня, ну зачем же ты так? — с неподдельной обидой спросил рыжий. — Ты мне нужна, и мы могли бы быть друзьями. Подумай об этом.

Как-нибудь в другой раз... Сейчас же все мои мысли были о том, что Шерман оказался на необходимом для удара расстоянии, а нож у меня из рук никто не забрал.

— Отдай, не хочется, чтобы моя маленькая панацея себя покалечила, — словно прочитав мои мысли, заявил рандле и забрал нож. — Шар, чтобы я больше не видел в ее руках ничего острого, — приказал Шерман. — Найди Альрэта, девчонку я сам отнесу.

— Он выжил? — удивился до того меланхоличный рыжий. Весь подался вперед, заинтересованно сверкнул глазами и в предвкушении облизал губы.

— Выжил, — кивнул Шерман. — Но не пытайся это исправить. Он нужен живым — подготовь все для его реанимации.

— Зачем его? — Рандле поморщился, но поднялся, показывая готовность выполнять распоряжения своего командира. — Столько верных еще ждут своей очереди, а вы...

— Он плата за наше время. И за нее, — Шерман кивнул на меня. — Нам готовы уступить девчонку на нужный срок, если мы вернем живого и здорового Альрэта в течение четырех часов. Поэтому, чтобы у нас была возможность разбудить остальных, сейчас следует заняться предателем.