— Партия, это объединение политиков, — снисходительно объяснил граф Роберт и, заметив непонимание своих слушателей, показал на взлетающую над Лесом стаю громко галдящих ворон, — Примерно такое.
— Ааа, — протянул мальчик, и тоже посмотрев на стаю хищных птиц дерущихся за свою добычу, добавил, — Партия — это хищная стая политиков, когда они делят свою добычу.
— А электорат? — Спросила девочка, разочарованная тем, что партия совсем не красивая, а скорее наоборот.
— Электорат, выбирает политика в лидеры, вожди, так сказать. Без электората политика теряет смысл! — Поучающе поднял палец вверх граф Роберт.
— Без электората политикам скучно,— хихикнула Мора, она тоже с интересом слушала рассуждения графа.
— А как электорат узнает, какого политика надо выбирать, — спросил Дени.
— Политик должен соответствовать, — важно изрёк граф Роберт, и вновь увидев на лицах слушателей непонимание, пояснил, — Политик должен любить свой электорат...
— А как? — Тут же хором спросили дети.
— Намного активнее, чем электорат любит своего политика, и с отеческой улыбкой, это непременное условие! — И граф продемонстрировал фирменную улыбку политика. За столом сразу стихли разговоры, все посмотрели на графа. Дети тут же попытались повторить улыбку графа, но даже удлинившиеся клыки, горящие жёлтым огнём глаза и выпущенные внушительные когти не дали того эффекта. Разочарованная результатом своей попытки улыбнуться улыбкой политика, Найтин подцепила когтями свёрнутый трубочкой блин. Блин лопнул и обрызгал графа земляничным вареньем. Граф этого не заметил, он увлечённо продолжал:
— И когда политик активно любит свой электорат, электорат преклонит перед ним свои колени и будет готов ради своего вождя...
Дени понимающе кивнул и щёлкнул пальцами. Рядом со столом возникла очень натуральная картина. Политик с лицом графа Роберта активно любил коленопреклонённый электорат. Электорат, почему-то был с лицом Дорна. У политика костюм был забрызган вареньем, которое смотрелось как запёкшаяся кровь. Картину дополняла капающая с уголка рта политика, застывшего в фирменном отеческом оскале, зелёная ядовитая слюна. Граф, увидев эту картину, поперхнулся и замолчал. Мальчик, слегка склонив голову, удовлетворённо произнёс:
— Яой! Нет, яойойой. Яойойой — это политика, — и скопировав интонации голоса графа Роберта, поучающее добавил, — Большая политика!
За столом наступила мёртвая тишина, все поражённо застыли, созерцая вполне материальную иллюзию. Тишину нарушил грозный крик, даже не крик, а рык мужчины в тирольском костюме:
— Ты чему мне это, мальцов учишь! Охальник! Мало мне лягух и крокодилов раскрашенных! Так тут ещё один выискался, политик на мою голову...
— Дед он же не со зла. Он же поделиться своими глубокими знаниями хотел. — Засмеялась рыжая эльфийка.
— Да уж не со зла, все они не со зла, а потом разгрести не получается... Политики недоделанные... — Остывая произнёс дед.
Старшая девочка, укоризненно покачав головой, щёлкнула пальцами, развеивая иллюзию.
— А что, очень поучительно получилось. Надо было бы это сохранить и показывать перед выступлениями наших политиков и других государственных мужей, — засмеялась Альма. Колдун кивнул головой, продолжая так же с восторгом смотреть на Альму. Девушка нахмурилась и сказала, обращаясь к Колдуну:
— Ну, что ты так на меня смотришь, тебе же объяснили, что я не богиня. Я обычная наёмница и этим зарабатываю свой хлеб.
Колдун достал из воздуха роскошный букет из роз и молча протянул их девушке. Девушка взяла букет и смущённо спросила:
— Это мне?
Колдун также молча кивнул. Альма полюбовалась букетом и произнесла:
— Красивые. Жаль будет, когда завянут. А давай их посадим у избушки. Поможешь?
Колдун снова молча кивнул, и они, поднявшись, пошли к избушке.
— Это любофф, — сказала младшая девочка. Все посмотрели на неё. А она смотрела совсем не в ту сторону, куда пошли Колдун и Альма. Она смотрела на опушку. Там взявшись за руки, шли Франк и бледно-синяя девушка. Он направлялись к сидящим за столом.
— Вот, у них и наступил брачный период... — серьёзно сказал мальчик. Девочка дёрнула его за руку, и он замолчал. Подошедшие Франк с девушкой остановились у стола. Франк опустился на одно колено и произнёс:
— Наки! Я отдаю тебе своё сердце и прошу твоей руки! Наки будь моей женой!
— Я согласна, — тихо ответила сине-зелёная девушка.
— А я что говорил, — громким шёпотом произнес мальчик. Девочка ещё раз дернула его за руку и укоризненно на него посмотрела. Мальчик быстро намазал вареньем блин, аккуратно его свернул и протянул девочке, она, благосклонно кивнув, взяла блин.
— Достоин ли ты, быть мужем нашей Наки, — громко спросил обладатель тирольского костюма.
— Я буду очень стараться,— ответил всё также стоящий на одном колене Франк.
— Дед он достоин. Я его люблю, — сказала Наки.
— Лубофр, — удовлетворённо кивнула головой с набитым ртом младшая девочка.
— А к ужину будут дети, — сказал мальчик и от полноты чувств, показал клыки и выпустил когти. Рыжая эльфийка захихикала:
— На завтрак блины, на ужин дети, ма-аленькие.
На мальчика уставились, кто с недоумением, а граф Роберт и Дорн со страхом. Мальчик пояснил свою мысль:
— На рассвете познакомились, за завтраком свадьба, теперь главное не терять темп...
Девочка снова дёрнула его за руку. Мальчик вздохнул и начал быстро сворачивать ещё один блин с вареньем.
За избушкой наёмница и Колдун разбивали клумбу. Они сажали розы. Посадить срезанные розы, так чтоб они прижились и продолжали цвести — трудная задача. Но колдун справился. И даже сажая розы, Колдун продолжал смотреть на наёмницу.
— Ну, что ты так на меня смотришь, ну не богиня я сколько раз тебе об этом говорить, — Проговорила Альма. Нельзя сказать, что ей не нравилось такое внимание со стороны Колдуна, только немного смущало, тем более что Колдун ей тоже был симпатичен. Она вздохнула и продолжила:
— И я не из высшего света, я... — она хотела сказать — простая наёмница, но набравшийся смелости Колдун выпалил:
— Я знаю, вы анкарра!
Сразу напрягшаяся и посмурневшая Альма тихо проговорила:
— Да я анкарра, и какое это...
— Для меня это не имеет никакого значения, вы мне очень нравитесь, и я не смею даже надеяться... Вы не знаете... Ведь мною пугают детей, я тоже... — Горячо и сбивчиво заговорил Колдун.
— Знаешь, давай на ты. Мне так удобнее. — В свою очередь, перебила Колдуна Альма. — Да я знаю кто ты. Ты — великий Чёрный Колдун, первый проконсул Федерации Свободных государств, но мне на это наплевать. А детей пугают именем твоего предшественника.
И она протянула Колдуну руку. Колдун схватил её руку и попытался поцеловать, но Альма сильно сжала руку Колдуна и сказала:
— Не надо! Я не знатная леди. Я безродная сирота-найдёныш. И ты мне тоже нравишься, но не будем спешить.
-Альма! — Сказал Колдун, в свою очередь, сжимая её руку, — Меня зовут Марат, для тебя просто Марат.
Вот! Я же говорю — любофф, — радостно закричала девочка, увидев выходящих из за избушки и держащихся за руки Колдуна и наёмницу. Мальчик, сворачивающий очередной блин, хмуро буркнул:
— Брачный период!
— Пушистик, Царапка! — Укоризненно сказала старшая девочка.
— Злючка, мы больше не будем, — хором ответили мальчик и девочка.
— И что мы будем, касатики, с вами делать-то? — Спросил мужчина в тирольском костюме, обращаясь скорее к Альме чем к Колдуну и графу
— Нам надо на территорию Федерации, — сказал граф Роберт.
— Я их с собой возьму, — ответила Деду Альма, не отпуская руку Колдуна.
— А ты это как аргументируешь перед своими террористами-диверсантами, — кивнул головой дед в сторону Леса, где на полянке под большим деревом страдали упомянутые террористы.
— Скажу, что наткнулась в Лесу на охотников возвращающихся домой.
— Какие в лесу охотники! — Поднял удивлённо брови Дед.
— Разрешаешь же ты заходить в Лес травникам, знахаркам, так почему бы не быть охотникам, некоторым избранным? — Альма хитро посмотрела на деда в тирольском костюме.
— Ох, внучка, создаешь ты мне прецедент, — Сокрушённо покачал головой Дед, и обратился к Колдуну и графу:
— Вот, Альма за вас попросила-то, так тому и быть. Вы ужо её не подведите, а то я вам тады-то не спущу!
Колдун и граф закивали головами, Колдун кивал чаще и интенсивней. Мужчина в тирольском костюме тоже пару раз кивнул головой, благосклонно. Альма и Колдун, продолжавшие держаться за руки сели за стол рядышком.
Граф Роберт тихо спросил у рыжей эльфийки показывая на мужчину в тирольском костюме:
— А что это вы этого гм, мужчину, Дедом зовёте, он же ещё молодой?
— Мужчина в полном расцвете сил, — засмеялась эльфийка, — Хранитель леса выглядит, так как хочет, и одевается, так как ему хочется одеться. А почему Дед, так он ровесник этого мира, а может быть и старше.
— А почему у них такие странные имена? — Кивнул в сторону пепельноволосых детей любопытный граф. Эльфийка пожала плечами и ответила:
— Это не имена, это позывные пилотов звена палубных истребителей адмиральского курьера "Лесная волшебница".
— Пилоты? Палубные истребители? — Непонимающе переспросил граф.
— Пилот, обычно офицерская должность, звание не ниже второго лейтенанта. У Пушистика, кстати, звание капитан-лейтенант. Впрочем, забудь, это долго объяснять.
Граф, глядя на перемазанных вареньем детей, растерянно проговорил:
— Лейтенант, капитан-лейтенант, но как! Они же дети!
— Потерявшиеся дети, — грустно проговорила рыжая эльфийка, и после небольшой паузы добавила, — Дети которым несколько тысяч лет и которые ещё будут детьми несколько тысяч лет.
Граф задумался, эльфийка повернулась к старшей девочке и сказала:
— Ихха, одолжишь мне свою ступу, мне надо на Перекрёсток.
— Конечно, бери Мора,— ответила старшая девочка и, посмотрев на детей, добавила, — Если встретишь Инэллину, передавай привет. И скажи ей если надо...
— Да! Да! Мы всегда готовы, — радостно закричали Дени и Найтин.
Звёздная система тринадцать сто пятьдесят четыре не обладала планетами пригодными для жизни. Планет, скорее планетоидов было всего три, но зато в системе присутствовал мощный астероидный пояс. Да и звезда системы — красный карлик не представляла собой, что-нибудь особенное, — обычный красный карлик. Но эта система обладала одним несомненным достоинством — она находилась на пересечении звёздных трас. Это было место промежуточного выхода кораблей из гипера, точка корректировки координат перед следующим прыжком. Этими двумя обстоятельствами: непригодностью системы для колонизации и удобством её расположения, воспользовалась мегакорпорация Галактическая Индустриальная Группа — ГИГ. Корпорация купила у правительства Союза Свободных Суверенных республик последнюю из боевых станций, оставшуюся после войны с Империей. Надо сказать, что ту войну Союз проиграл и, по условиям мирного договора, должен был уничтожить все тяжёлые корабли и боевые станции. Но утилизировать такого монстра стало бы в немалую копеечку. Поэтому правительство Союза с радостью продало недостроенную станцию ГИГу, тем более что хитрые дельцы корпорации официально перешли под юрисдикцию Империи, так что статьи мирного договора о репарациях формально были соблюдены. Корпорация быстренько перегнала станцию в систему тринадцать сто пятьдесят четыре, и объявила её своим транспортно-торговым терминалом. Эта была третья боевая станция СССР. Первая была уничтожена имперским флотом в битве в системе Вирана. Вторую, тоже недостроенную, забрал себе имперский флот.
Стации были похожи на морских ежей. В центре бронированное ядро диаметром в три мили и иглы, являющиеся основанием для боевых платформ. Ядро боевой станции, как и любой военный корабль, да и не только военный, защищалось силовым отражающим полем, по своей сути являющимся сложной комбинацией из различных полей от обычного электромагнитного до отталкивающего гравитационного. Наступательным вооружением являлись мезонные орудия различных калибров, стрелявшие сгустками мезовещества закапсулированного в поле подобное силовому отражающему. При попадании в материальный объект поле разрушалось и происходило искажение пространства сопровождаемое ещё и взрывом мезовещества. Если же цель была прикрыта защитным полем то более слабое поле снаряда поглощалось сильным защитным, с разрушением структуры мезовещества заряда. Разрушение мезовещества происходило как процесс холодной аннигиляции. Холодная аннигиляция не сопровождалась выбросами энергии и не приносила вреда объекту, защищенному защитным полем, и окружающей этот объект среде. Таким образом, артиллерийская дуэль сводилась к продавливанию защитного поля корабля залпами корабля-соперника, и победить должен был более мощный, энерговооружённый, корабль, и обычно так и происходило. Но было одно "но", для того чтобы выстрелить, надо было убрать своё защитное поле. И в момент залпа своих орудий, корабль оказывался практически беззащитным перед залпом чужих. Сам залп длился доли секунды, но теоретически этого должно было хватить. И если боевой станции противостояло несколько эскадр или флотов, то частота их залпов могла создать такой теоретический момент. Поэтому иглы, а на самом деле мощные колонны толщиной до сорока метров и длинной в пол мили, являлись основанием орудийных башен, пусковых ракетных установок, локационных станций дальнего обнаружения, вынесенных за пределы основного защитного поля станции. Всё это имело свои автономные защитные поля, и даже при полном разрушении одной или нескольких из орудийных башен или пусковых ракетных установок, станция сохраняла свою боеспособность.
Естественно, что со станции ГИГа основное вооружение было демонтировано, но и оставшееся делало станцию грозным противником, который был не по зубам пиратским флотилиям и даже боевым флотам мелких государств. Внутренние ангары, ремонтные доки станции были вынесены за пределы основного корпуса и разместились в пространстве между иглами-башнями. Там же разместились пассажирские и грузовые терминалы, всевозможные склады, ремонтные и не только заводы. Тем не менее, всё это оставалось прикрытым основным защитным полем станции. Освободившееся внутреннее пространство переоборудовали под жилые палубы, отели, рестораны и другие развлекательные заведения. В общем, некогда боевая станция превратилась в торговый город, где жили, работали, торговали, развлекались представители различных разумных рас вышедших в большой космос. В итоге, неофициальное название бывшей боевой станции — Перекрёсток, стало официальным.
В полумраке громадного зала центрального боевого поста скучали четыре человека, вернее, три человека и один эльф. Более сотни экранов, мерцая в дежурном режиме, показывали не только пространство вокруг станции, но и всю звёздную систему, поделенную на сектора наблюдения. Четверо дежурных никак не могли справиться с объёмом той информации, что отображали мониторы боевого поста, да это и не входило в их задачу. Дежурная смена находилась в зале на случай не штатной ситуации, а с контролем пространства прекрасно справлялась БИУС (боевая информационно-управляющая система) станции. Основная работа была у многочисленных диспетчеров терминалов, где жизнь кипела круглые сутки. Прилетали и улетали большие и малые суда, пассажирские и грузовые, каботажные и дальнего следования, частные яхты и огромные лайнеры.
