— Решил до утреннего совещания взять показания у одного свидетеля. А вы?
— И я тоже. Далеко направляетесь?
— Нет. Мне в конец этого квартала. А вам?
Пока шла беседа их нагнал еще один экипаж — щегольская открытая коляска, на сиденье которой расположился барон Литуссе.
— Господа, вы ли это?! — радостно осведомился до отвращения бодрый контрразведчик. — Что привело вас сюда в столь прекрасное утро?
Раббель недовольно поморщился, но все же решил ответить:
— Мне нужен один парень. По отчетам моих ребят, он полночи просидел рядом с известным вам входом во дворец. Мог что-то увидеть. Вы, я так понимаю, тоже едете на встречу? — обратился он к Марсенчику.
— Почти, — отозвался тот. — Меня интересует единственный маг, который имел пропуск во дворец, но так и не почтил собой прием. Молодой магистр Монбазор Пампука, если не ошибаюсь.
— Хм, — Литуссе помрачнел. — А с моим фигурантом разговаривал шпион Понт прежде чем исчезнуть. И его тоже зовут Монбазор Пампука. Интересное совпадение?
— Ага, — подтвердил Раббель. — Именно он мне и нужен.
— Как забавно! — на лице барона вновь засияла улыбка. — И что мы будем делать? Бросим жребий, кому первому его допрашивать? Или заслушаем его все вместе? У меня, увы, маловато времени.
— И у меня, — задумчиво пробормотал Марсенчик.
Раббель просто молча тронул поводья.
Доехать до ворот дома в конце квартала они не успели. Оттуда донесся истошный крик. В следующий момент на дорогу вылетел вопящий человек, преследуемый исступленно лающим зеленым псом. Беглец заметался, но, увидев стражников, понесся по направлению к ним. Раббель торопливо спешился, чтобы перехватить беглеца. Впрочем, тот сам бросился ему на шею.
— Спасите, спасите меня! Это он! Я его видел... там!...
Раббель, в отличие от Такса, опознал беглеца практически сразу.
— Твуть! Ты куда подевался, пройдоха?!
От грозного рыка дворецкий пал на колени:
— Спасите, спасите меня! Я все скажу, во всем признаюсь! Это я, я провел его!
— Кого?!
— Шпиона! Убийцу!
— Шпиона?! — услышав это слово, барон Литуссе словно на крыльях вылетел из своей коляски, едва не столкнувшись с выскакивающим из экипажа Марсенчиком. — Какого шпиона?! Вот этого?!
— Да! — радостно возрыдал Твуть, скосив глаза на подсунутый под нос портрет. — Я не виноват, он шантажировал меня!... Он говорил, что только посмотрит на документы!...
— Минуточку, — барон поднял Твутя с колен, ласково обнимая его за плечи. — Давайте поедем со мной в контрразведку, и там вы расскажете мне все подробно. Поверьте, это одно из самых защищенных и безопасных мест в городе!
— Позвольте! — воскликнул Марсенчик. — Но у меня тоже есть к нему вопросы!
— И у меня!
Раббель на несколько мгновений заколебался. Он ведь хотел опросить свидетеля. Причем стремительно раскаивающийся шпионский пособник выбежал именно из ворот нужного ему дома! Кстати, а куда подевался пес, преследовавший злоумышленника? Не почудился ли ему странный зеленый окрас?! Но на улице уже никого не было видно. Только продолжала слегка покачиваться приоткрытая створка ворот.
Однако времени было в обрез, и рыдающий шпион, готовый признаться во всем, перевесил. Раббель подозвал к себе одного из стражников и приказал ему оставаться здесь, приглядывать за подозрительным домом, пока он не пришлет сюда кого-то, чтобы все-таки снять показания с жильца. А сам в сопровождении его напарника поскакал за уже тронувшимися экипажами. На сиденье коляски сидел Твуть, орошавший радостными слезами облегчения утреннюю визитку барона.
Когда цокот копыт утих вдали, над забором прямо напротив того места, где стояли экипажи, осторожно высунулась голова с разноцветной шевелюрой. Форальдегид Пропан покосился на фланирующего взад-вперед стражника, и... неожиданно встретился взглядом со Звиздуничаром. Тот выглядывал из густых зеленых зарослей на противоположной стороне улицы. Очевидно, он тоже слышал весь разговор и был свидетелем добровольного признания Твутя.
Оба мага хмуро поглядели друг на друга и, ни говоря ни слова, удалились — каждый в свою сторону.
Селия сидела на краешке кресла ни жива ни мертва. Даже дышать старалась по возможности беззвучно.
Когда ее вызвали в приемную, она ничуть не удивилась. Секретарь была доверенным лицом руководителя ордена, девушке уже не раз приходилось решать с ней текущие вопросы. На всякий случай магичка взяла с собой незаконченный отчет по карнавалу. Скорее всего, придется уточнять какие-то финансовые моменты.
К сожалению, ее папка не заинтересовала референта Снуфелинга. Обычно Ариселию здесь встречали достаточно приветливо, но сегодня женщина даже не смотрела на нее.
— Присядьте, великий магистр еще занят, — сухо кивнула на ряд кресел под стенкой.
Руки девушки слегка подрагивали и это раздражало. Селия вновь взяла отложенные было документы. Начала перебирать бумаги, пытаясь вчитаться в пляшущие строки.
Ее, скромную практикантку, даже не адептку, вызвал к себе сам Великий магистр Снуфелинг! Зачем?! Да, она на хорошем счету в рекламном отделе, но вряд ли Снуфелинг до сих пор знал о ее существовании. Значит, произошло что-то серьезное, раз маг такого уровня решил потратить на нее свое время.
По спине поползла струйка холодного пота. Скорее бы он ее вызвал! Все равно ничего толкового придумать она не сможет — от страха мысли разбегаются в разные стороны.
Дверь кабинета Великого магистра наконец-то распахнулась. Из нее выскочил премьер-магистр Форальдегид Пропан, пронесся через приемную и исчез, взорвав за собой пару петард.
Невозмутимая секретарша нажала на кнопку экзотической диковинки — электрического селектора.
— Ваше мудрейшество, практикантка Ариселия Лаурентин по вашему вызову прибыла.
— Пусть войдет, — проскрипело из селектора.
На слегка подгибающихся ногах Селия зашла в кабинет. Собрав все силы, она правильно и с достоинством поклонилась, после чего произнесла необходимые слова приветствия.
— Присаживайтесь, — сухо приказал Великий магистр, не высказывая ни одобрения, ни неудовольствия.
Несколько секунд он молчал: смотрел на нее, будто изучая. Под его тяжелым взглядом магичка боялась не то что пошевелиться, глаза отвести. В другой ситуации она могла бы назвать своего собеседника даже привлекательным. Перед ней сидел высокий худой мужчина довольно приятной внешности: правильные черты лица, черные с проседью волосы аккуратно подстрижены, изящный рисунок рта. Костюм строгий и официальный, но модного покроя, не без щеголеватости. Впечатление портила его гримаса — немного недовольная и слегка брезгливая. Характерные морщинки свидетельствовали о том, что это его обычное выражение лица. Девушка не выдержала его колючего взгляда и все-таки опустила глаза.
— Я вызвал вас вот по какой причине, — наконец начал Снуфелинг. — С рекламным отделом ордена в последнее время весьма плодотворно сотрудничает молодой магистр Монбазор Пампука. Ставится вопрос о предоставлении ему постоянного места. Однако прежде чем принимать кого-либо в наши ряды, мы очень тщательно изучаем претендента, рассматриваем его со всех сторон. Мне доложили, что из всех работников рекламного отдела он больше и чаще всего общался с вами. Поэтому я хочу получить от вас максимально полную и объективную информацию о магистре Пампуке.
— Простите, ваше мудрейшество...
Селия попыталась изящно поклониться, забыв, что она уже сидит. От этого смутилась еще больше и на миг запнулась.
— Какого рода информация больше всего интересует вас? — наконец-то выдавила она.
Просьба руководителя окончательно сбила ее с толку. Почему он спрашивает о Монбазоре именно у нее? Что он может, а главное — хочет, о нем знать?
— Прежде всего, его биография и сведения о родственниках, — на этот раз девушке показалось, что голос Великого магистра чуточку смягчился. — Затем черты характера, наличие странностей и вредных привычек.
Магичка наконец-то осмелилась поднять глаза и посмотреть на него. Что-то странное промелькнуло в глазах мужчины, его взгляд как-будто бы потеплел.
Снуфелинг видел, что практикантка растеряна. Обычно магистра раздражали посетители, не умевшие отвечать быстро и по существу. Он вообще не любил общаться с людьми, а тяжелые его разговоры последних дней были такими изматывающими. Но нынешняя ситуация, скорее, его забавляла. Девушка была очень юная и так искренне смущалась.
— В конце концов, вероятно, нам предстоит работать с этим человеком, и мы должны понимать, что от него можно ожидать, — сказал он, стараясь говорить мягче. — Не бойтесь углубляться в подробности. Не скрою, от вашего умения подавать и структурировать информацию будут зависеть перспективы и вашего собственного трудоустройства.
— А... — Селия вовремя подавила удивленный возглас.
Постоянная работа в ордене Бездонной Чаши, и наверняка не простым заряжателем накопителей — это было верхом ее мечтаний... по крайней мере, сейчас.
— Итак... — глаза Снуфелинга снова похолодели, и это отрезвило магичку.
Собрав всю свою волю, она постаралась кратко и четко изложить то, что знает о Пампуке-младшем. При этом старательно обходила те моменты, которые могли бросить тень на ее избранника.
Чтобы не смущать собеседницу, Великий магистр наконец-то отвел глаза и внимательно изучал чернильницу, стоявшую перед ним. Из описания практикантки выходило, что Монбазор Пампука, уроженец Империи, прошел полный курс обучения в МАВМИ. Защитил там магистерскую диссертацию, а год назад приехал в Вольтанутен. Здесь занимается самостоятельными исследованиями...
— Скажите, а он точно заканчивал МАВМИ? Почему вы так уверены? — внезапно вклинился в ее рассказ маг.
— Да... Заканчивал... — неожиданный вопрос выбил Селию из колеи.
Чуть помолчав, она собралась с мыслями и стала перечислять аргументы "за":
— Он много рассказывал мне о своей студенческой жизни. Живо и с такими подробностями, которые сложно выдумать... Показывал свою диссертацию. Это работа о комплексных заклинаниях. К сожалению, я не все поняла, но Мон... магистр Пампука объяснил мне, что основная идея заключается в применимости к магоконструктам высших порядков методов линейного программирования...
— Спасибо, — Снуфелинг остановил ее. — Вы давно его знаете?
— Нет, — была вынуждена признать Селия, — Меньше двух рук. Но я хорошо знаю его уважаемую матушку. Госпожа мэтресса Пампука преподает в нашем училище и входит в его попечительский совет. Несколько дней тому назад она посещала Вольтанутен...
— Достаточно, — строгое лицо мужчины чуточку смягчилось.
Девушка явно симпатизирует этому прохвосту. За такой короткий срок ей удалось узнать о нем очень многое. Либо он приложил все усилия, чтобы убедить ее в своей легенде.
— Ответьте мне еще на один вопрос. Почему магистр Пампука вдруг решил предложить свои услуги орденам?
— Мне не известна точная причина, ваше мудрейшество, — магичка действительно не знала, что сказать. — Но мне кажется, вопрос в финансах...
— То есть, ему был нужен только дополнительный источник доходов? Не получится ли, что работа на наш орден будет рассматриваться им как побочная деятельность?
— О, нет! — практикантка поспешила вступиться за Монбазора. — Он очень ответственный! Когда он согласился помочь нам с организацией карнавала, он даже отказался от... э-э-э... других важных дел! А в карнавальную ночь он следил за всеми своими фантомами, пока они участвовали в выступлениях.
— Где они давали представления? — уточнил Великий Магистр.
— На Дворцовой площади... — Селия на миг запнулась и поспешила уточнить. — Точнее, не на самой площади, а рядом...
— Достаточно, — Снуфелинг прервал ее рассказ. — Как долго господин Пампука там работал?
— Как положено, до последнего фантома...
— И он сам развеял его? Когда это произошло? Еще до полуночи?! Или немного позже?!
В голосе мага почувствовалось неодобрение, и Селия снова бросилась на защиту Монбазора.
— Нет, он был готов трудиться даже всю ночь! Просто предпоследний фантом сам развеялся о какого-то прохожего, а последний убежал. За ним пришлось отправляться в... Ой! — до Селии наконец дошло, в чем она чуть не призналась, — ...в одно место далеко от площади! Уже не имело смысла возвращать его обратно.
— Хорошо, спасибо, — Великий магистр сухо кивнул.
Беседа получилась для него утомительной, и он даже не пытался скрыть это. Все-таки допросы — не его специализация.
Магичка сидела перед ним, затаив дыхание. Не сказала ли она чего лишнего?! И что именно так рассердило ее собеседника?
— Вы весьма помогли мне. Надеюсь, наш небольшой разговор останется в тайне. Ступайте!
Выйдя из приемной, Селия обессиленно прислонилась к стене. Ну и неприятный все-таки этот Снуфелинг! Он, конечно же, выдающийся специалист, но как бедная секретарь выдерживает его каждый день?
И во что же Монбазор вляпался на этот раз?!
Завтрак для них накрыли в большом обеденном зале дворца. Лабутински смущало это парадное помещение, раздражало гулкое эхо, раскатывавшееся в пустом пространстве. Он недоумевал, почему нельзя было ограничиться каким-нибудь кабинетом — более скромным и более уютным. А Стэнниоль чувствовал себя вполне комфортно. Вел непринужденную беседу о разных пустяках, хвалил информативность и осведомленность городской газеты и даже не потрудился снизить громкость своего голоса.
Завтрак был вкусный и обильный, что несколько улучшило настроение младшего дознавателя. Напитки предложили роскошные — в перечне имелся даже экзотический горячий шоколад. Лабутински пробовал его только однажды, и тот ему очень понравился. Ожидая, когда подадут заказ, он время от времени поглядывал на дверь. Понимал, что его нетерпение выглядит глупо, но сдержаться не мог.
Дверь наконец-то приотворилась. Увы, в руках слуги ничего не было.
— Вдовствующая императрица Ее Величество Ланиция-Саната — торжественно объявил он.
Сыщики переглянулись. Стэнниоль удивленно дернул бровью, но промолчал. Лабутински почему-то подумал, что сейчас последует "явление Императрицы" — обязательно в национальном костюме, в сопровождении дюжины пажей.
Ланиция-Саната была одна. В современном траурном платье, с длинными волосами, уложенными в обычную, даже будничную, прическу. Она шла по залу легкой, изящной походкой — никакой манерности, никакой чопорности. Такую женщину вполне можно было бы встретить на улице, или, скорее, в модной лавке. Правда, уже в следующий момент Лабутински подумал, что ТАКУЮ женщину в обычной жизни он не встречал никогда. Смущенно отвел глаза и застыл удивленно. Стэнниоль откровенно любовался Ланицией. Впрочем, через несколько секунд на его лице появилась привычное скучающее выражение.
Приветствуя императрицу, дознаватели поднялись.
— Позвольте выразить вам свои искренние соболезнования, ваше величество! — Стэнниоль почтительно склонил голову после подобающего приветствия.
В ответ они удостоились величественного кивка. Лакей отодвинул кресло во главе стола и Ланиция заняла место, подобающее ей по статусу.
