— Убийца?!
— Не исключено. Хотя тут возникают новые вопросы. Например, почему он даже не попытался задержать или устранить Пропана, а предпочел затаиться?
— Боялся нашуметь?
— А какой смысл? Вероятнее всего следовало ожидать, что Пропан, увидев мертвого императора, сразу же поднимет тревогу.
— Может, он и набросил на него ленивчик? Это ведь очень простое заклинание, быстро кастуется и накладывается почти незаметно для объекта.
— Но тогда придется предположить, что появление Пропана не застало его врасплох.
— Поставил перед кабинетом сигналку?
— Может быть... — Стэнниоль с сомнением пожал плечами. — Но, так или иначе, практически сразу после визита магистра он применил обезмагичивание. И, надо понимать, ретировался. Согласно нашему графику, Пропан вернулся в зал примерно в четверть второго. И примерно в это же время Борталоний ощутил некий выброс магии.
Появился официант — на этот раз другой. Впрочем, судя по тому, как они поздоровались с архимагом, незнакомым он был только для Лабутински. На подносе он нес первую часть заказа. От тарелок шел такой вкусный запах, что старший маг не удержался и повел носом:
— Неужели в мясо и карри положили?
— Обязательно, — улыбнулся официант. — Немного, как и положено по рецепту.
— Где же вы раздобыли такую редкость?
— Специально для ценителей держим.
Стэнниоль лишь улыбнулся в ответ. Лабутински даже брови вскинул удивленно — он впервые видел шефа таким довольным.
Некоторое время они молчали, наслаждаясь вкусом. Младший сотрудник не выдержал первым.
— Но все равно, убийца получается на редкость хладнокровным мерзавцем, — заметил он. — Судя по состоянию тела, когда его увидел Пропан, смерть императора явно наступила не только что.
— Да, я тоже обратил на это внимание, — кивнул Стэнниоль. — Интересно, что его задержало? Кабинет можно было подготовить к обезмагичиванию меньше чем за пять минут, включая наложение антитезиса. Если бы там был Понт, можно было бы предположить, что он потратил время на обыск кабинета. Но мы не заметили там никаких следов вскрытия тайников. Наши эксперты-криминалисты этого не пропустили бы.
— А если ему понадобилось сделать подмену для живого кинжала?
— Для чего? — Стэнниоль неопределенно пожал плечами. — Понятно, что оставлять такого свидетеля в кабинете не стоило. Но злоумышленник мог просто забрать его с собой. Создавать копию было бессмысленно — вся маскировка слетала при обезмагичивании.
— А что, если их было двое?!
Новое для него блюдо молодому магу понравилось, настроение улучшилось. Теперь он просто фонтанировал идеями.
— Например, первый убил императора, а потом провел во дворец сообщника, чтобы тот замел следы?! Ведь защита на боковом входе была взломана!
— Хм, сложно, но допустимо, — вынес вердикт архимаг. — Например, если убийца затем собирался возвращаться к гостям. Ведь обезмагичивание никто из участников приема не применял, это мы выяснили точно. Или же убийца действительно прошел во дворец извне и, сделав свое черное дело, удалился тем же путем.
— То есть, это, скорее всего, Понт?
— Во всяком случае, вероятность этого растет, да, растет... По крайней мере, опытный шпион мог придумать, как обойти мою защиту... Или не Понт...
Шеф замолчал. То ли наслаждался вкусом, то ли размышлял над выдвинутыми версиями. Лабутински не перебивал его, тоже обдумывая возможные варианты.
— Скажите, что вы знаете о молодом Пампуке? Вы ведь с ним знакомы? — Стэнниоль нарушил молчание первым.
— Не больше, чем могут быть знакомы два студента из одного мира, обучающиеся в МАВМИ. Боюсь, в Оружейном кабинете Пампука меня не узнал. У него всегда была плохая память на лица.
— Хм, интересно. То есть, что-то о нем вам все-таки известно?
— В общем, да. Это была достаточно примечательная личность. Блестящий диссертант, восходящая звезда магической науки. К нему всегда шли, когда нужно было решить какую-то интересную задачу. От тривиальных он увиливал. И одновременно классический, может, даже немного утрированный, образ рассеянного ученого.
— Настоящий образ? Не маска?
— Нет. Я слышал, у него даже было прозвище Носорог. Знаете, у которого плохое зрение, но это не его проблемы, а ваши. Когда он о чем-то задумывался, то не замечал препятствий.
— Магических барьеров?
— Именно так. Про Пампуку говорили, что он может снести любую защиту, просто не заметив ее. Но, в то же время, насколько мне известно, он не относился к профессиональным ломщикам. Вообще, спонтанная магия выходила у него лучше, чем осознанная. Помню, было несколько примечательных случаев.
Лабутински не удержался и хихикнул.
— Да, интересная личность, — Стэнниоль задумчиво пошевелил губами. — Талант?
— Несомненный, — подтвердил Лабутински. — В чем-то, может быть, даже гений. Но плохо приспособленный к реальной жизни. Привести примеры?
— Не надо, — покачал головой архимаг. — Вы знаете, на какие средства он жил?
— Вначале — грант, наверное, — Лабутински неопределенно пожал плечами. — А позже... не знаю. Подрабатывал, вероятно, как и другие диссертанты и студенты старших курсов. В МАВМИ были для этого возможности... Думаете, он причастен к убийству?
Стэнниоль задумчиво поправил пенсне.
— Нет, вряд ли. Для настоящего убийцы он слишком мельтешит, постоянно попадаясь у нас на дороге. Но то, что с этим делом он как-то связан, несомненно... А не является ли он случайно агентом Надзора?! Если здесь есть их интерес, кто-то из их людей обязан крутиться где-то рядом.
— Полагаете, он проводит собственное расследование? — с некоторым сомнением в голосе поинтересовался Лабутински.
— Пытается. В Надзоре никогда не было сильных оперативников, — Стэнниоль пренебрежительно махнул рукой. — Однако к Пампуке и его окружению стоит присмотреться. Не исключено, что он выведет нас на какой-то след... Впрочем, тс-с-с, об этом позже. Кажется, нас опять собирается почтить своим присутствием магистр Борталоний...
Очередная тень материализовалась в дверях кабинета. На этот раз — знакомая. Гость, отдуваясь, присел за стол к тому месту, где отдельно был установлен третий прибор.
— Э-э-э... Вы кого-то ждете?
— Да. Вас. Вчера вы выглядели таким изможденным, а здесь изумительные десерты.
Будто в подтверждение его слов появился официант со сладким. На этот раз число порций было кратно трем.
— И в самом деле, очень вкусно, — Борталоний с удовлетворением вгрызся в пирожное. — Прямо жаль, что я не могу отплатить вам такой же сладкой информацией!
Слуга, поспешно ретировался.
— Но надеюсь, вы все-таки пришли к нам не с пустыми руками? — прищурился Стэнниоль.
— Само собой, нет! Есть несколько любопытных сведений. Например, наш Цирлифекс отправился сегодня с визитом в орден Железного Зуба. Вернулся оттуда весь провонявший. Не знаю, чем он там занимался, — новые клетки испытывал или зверям брюхо чесал — но о чем-то они там сговаривались и не до конца сговорились.
— Точно? — блеснул стеклами пенсне Стэнниоль.
— Ну да. Выглядел наш магистр так, словно его там укусили. Не до крови, а так, легонько цапнули, чтобы не приставал. Как явился, сразу же заперся с шефом, и они о чем-то целый час шушукались.
— Любопытно, но не более того, — подытожил Стэнниоль. — Считайте, пирожные вы еще не отработали.
— Да я еще только начал! Вот еще один интересный слух. Великий магистр Снуфелинг отправил гонца в соседний мир проверить алиби старшего магистра Гобермана.
— А что, на этот счет возникли сомнения? — полюбопытствовал столичный сыщик.
— Очевидно, да. Но о результатах мне пока ничего не известно. Наверное, завтра.
— Завтра так завтра, — покладисто согласился архимаг. — А что вы приготовили нам на... хм... десерт?
— О, это будет весьма острое блюдо! — Борталоний довольно засмеялся. — У нас собираются взять за жабры Алмазные Врата!
— Причины?
— Насколько мне известно, Великому магистру Квантофельбауму были заданы некоторые вопросы, — Борталоний понизил голос до шепота. — Он на них не ответил. Или не пожелал ответить. В любом случае, повел себя неправильно. По-хорошему он, похоже, не понимает. Поэтому вопросы ему будут задавать по-другому, и в другой обстановке.
— Вы что, собираетесь брать приступом штаб-квартиру ордена?! — удивленно приподнял бровь Стэнниоль.
— Нет, конечно, что вы! Это совершенно исключено! — энергично замотал головой Борталоний. — Мы просто собираемся зайти к ним в гости. Наши, ломовики, и эти, чашечники, которые бездонные.
— Пожалуй, туда стоит заглянуть и нам, — задумчиво заметил архимаг, переглянувшись с помощником.
— Заходите, будет интересно. Посмотрим, так ли хороша их защита, Ходят слухи, — Борталоний снова перешел на конспиративный шепот, — что несколько дней назад один молодой, да ранний магистр прошел через нее словно в открытую дверь!
— И кто же этот уникум?!
— Да вы его знаете, — усмехнулся Борталоний. — Тот самый, что у нас вчера погром устроил. Монбазор Пампука. Слышали?
— Приходилось, — Стэнниоль загадочно улыбнулся.
— Учтите, некоторые у нас не очень хорошо о нем думают, — заговорщицким шепотом заметил Борталоний. — И, как мне кажется, неспроста. Может, стоит его хорошенько проверить?
— Может и стоит, — дознаватель был сама любезность. — Спасибо вам за помощь. Если ваша информация поможет найти преступника, обещаю, что моя благодарность не ограничится пирожными.
— Заметано, — Борталоний сыто улыбнулся. — Тогда завтра, как говорится, на том же месте, в тот же час?
Как только гость ушел, Лабутински потянул к себе временной график.
— Странно, чего они так взъелись на Квантофельбаума? — удивленно спросил он. — Если верить Пропану, у Великого магистра и его... м-м-м... соратников просто не хватило бы времени совершить убийство. Они покинули зал буквально за пять минут до появления там нашего взрывного магистра.
— Да, это так, — Стэнниоль забрал у помощника лист бумаги и с минуту изучал расчеты. — Если Пропан нигде не солгал и не перепутал, а у меня пока нет оснований ставить его показания под сомнение, во время убийства вне зала находились только Борталоний с его деловым партнером Бельгудеем и вторая парочка из Железного Зуба.
— Теоретически Борталоний с Бельгудеем могли бы сговориться. Тем более, что Бельгудей потом из дворца ушел, — заметил Лабутински. — Но тогда Борталоний не пришел бы к нам.
— Не пришел, — согласился Стэнниоль. — Я лично знаю только один случай, когда убийца начал сам набиваться в помощники к дознавателю. Причем описан он был не в специальной, а в художественной литературе.
— Тогда что нам остается? Убил один, а сообщник извне замел следы с помощью обезмагичивания?
— Возможно, но сложно, — покачал головой Стэнниоль. — Проще предположить, что императора убил некто, проникший во дворец через боковой вход. И я по-прежнему считаю, что это скорее всего был не Понт.
— А кто же тогда?!
— Скажем, профессиональный убийца, что гораздо хуже. Или, возможно, один из странным образом размножившихся Великих магистров Банабаки.
— Может, тогда стоит позадавать вопросы оригиналу?
— Может быть, может быть... Хотя, с другой стороны, сходить в гости к Великому магистру Квантофельбауму в хорошей компании — тоже неплохой вариант. Иногда во время подобных визитов узнаешь весьма интересные вещи.
— И когда вы будете выбирать? Утром?
— Конечно, — Стэнниоль улыбнулся нетерпеливости помощника. — Поверьте моему опыту, каша заваривается знатная. Не удивлюсь, если уже этой ночью произойдет что-то интересное.
Глава 26. Те, кто приходят ночью
* * *
Старый дом, уединенно стоявший посреди сильно запущенного сада, казался покинутым и заброшенным. Наружу не пробивалось ни единого огонька, а посланный туда фантом, уже третий по счету, не обнаружил ни людей, ни магических ловушек. Свободными оказались и пути подхода.
Чаймиз Понт сердито развеял фантома. Надо все-таки на что-то решаться. Паранойя — полезное для выживания качество, но нельзя постоянно идти у нее на поводу! Пора, наконец, зайти в дом, забрать оставленный для него пакет, а затем покинуть этот гостеприимный город, где для него стало слишком горячо.
Тем не менее, разведчик медлил. При своей опасной работе он был жив и здоров еще и потому, что привык доверять своему чувству опасности. А оно продолжало посылать ему слабые, но различимые сигналы тревоги.
Что же не так?! Здесь он уже не в первый раз. Через этот "почтовый ящик" неоднократно передавались различные сообщения и посылки. Местной контрразведке о нем ничего не известно, иначе его предупредил бы внедренный туда "крот". Засады нигде нет — он проверил в первую очередь.
Западня внутри?! Но его фантомы, заточенные именно на поиск следов чужой магии, ничего там не обнаружили. Призванный карликовый кабамот, весом как раз примерно со взрослого мужчину, исправно потопал по лестницам и коридорам, в подозрительных местах тяжело вставая на задние лапы. А перед тем как исчезнуть, сдвинул носом передачу, продемонстрировав отсутствие соединенных с ней магических и физических ловушек.
Еще раз обозрев окрестности через бинокль с просветленной оптикой и иномирянский ноктовизор, Чаймиз Понт, наконец, понял, что его смущает. Приоткрытое чердачное окно в доме на другой стороне канала буквально кричало о снайперской засаде. Но не в этом же мире! Расстояние — почти полтысячи шагов, оттуда его не достать ни файерболом, ни ледяной стрелой, ни узконаправленным проклятием. Арбалету или мушкету не хватит ни точности, ни дальности, а чужака с винтовкой и ночным прицелом Понт не очень-то и опасался. Такая личность была бы здесь слишком приметной, и его бы обязательно предупредили.
И все равно, отправить бы в это место фантома! Но через канал ему не перебраться, а мост далековато, по нему постоянно ходят люди и стоят стражники.
В другой ситуации Понт развернулся бы и ушел, но ему был очень нужен этот пакет, и совсем не оставалось времени. Так что — идти?! Или провести последнюю проверку — рискованную, потому что на доппеля придется потратить почти весь магический резерв, и до следующего утра, а то и до полудня в магическом плане он будет слаб и беззащитен как младенец.
Ну, решайся же! Меньше чем через минуту от убежища шпиона отделился сгусток тьмы и целеустремленно направился к заброшенному дому. Сделал небольшой крюк, по привычке проверяя, нет ли "хвоста", и просочился сквозь забор в месте известной посвященным прорехи в "вечной" магической защите.
Чуть позже темная фигура в очкастой маске ноктовизора проникла в дом, прокралась по коридору и прошмыгнула в нужную комнату. С усилием подняла пакет с выщербленной мраморной крышки массивного стола и подняла его к лицу, словно стараясь что-то рассмотреть в пробивающемся через окно свете далеких фонарей.
В этот самый момент в широкий проем на первом этаже, где раньше была длинная отрытая веранда, влетел шарик из обожженной глины. Врезавшись в стену, он рассыпался в пыль, высвободив содержимое.
