Храм Пустоты (ворм)

Но, справедливости ради, он все-таки отреагировал, когда напала Симург, и когда на его глазах попытались похитить малолетнюю девчонку.

Эмили Пиггот довольно улыбнулась. Матиас Фосс оказался хорошим — удивительно хорошим — человеком. Но все-таки человеком, а не живым святым, каким пытался себя представить. И это нравилось ей, пожалуй, сильнее всего. Старый солдат давно не верила в сказки, и с парнем все было слишком хорошо. Теперь стало нормально.

— Хорошо, мистер Фосс. — женщина пододвинула к юноше комплект документов, закончив его заполнять. Работа была настолько привычной, что почти не требовало сознательных усилий. — Не буду ходить вокруг да около — вы нам подходите. СКП в моем лице предлагает вам работу в качестве штатного сотрудника Протектората, крупнейшей и наиболее влиятельной группе героев в Соединенных Штатах.

Подспудно женщина ожидала сопротивления и уже подготовила аргументы (точнее, аналитический отдел и штатные психологи изучили его дело и подготовил их за нее), но юноша только улыбнулся.

— Когда первый боевой выход, мэм?

Пиггот прищурилась.

— Могу ли я узнать, откуда такое рвение, мистер Фосс? Еще неделю назад вы на протяжении целого года старались держаться от парачеловеческой стороны жизни общества настолько далеко, насколько это возможно.

Юноша вздохнул.

— Мэм, я ведь правильно понимаю, что моя гражданская личность теперь — секрет Полишинеля? — он покачал головой. — В конце-концов, я вступил в бой, замотав голову салфеткой. Перед главным корпусом Аркадии, увешанного камерами.

Пиггот кивнула. Юноша все понял верно — даже если бы СКП не знало его личность после инцидента с Симург, то ее выяснение заняло бы минут десять за компьютером. Он не успел поменять одежду, когда вступил в боестолкновение, и ранние записи с того же места обнаруживали лицо парня на раз. После чего поднимались школьные списки или гражданские базы данных для поиска по лицу, и все становилось на свои места.

— Боюсь что это так, мистер Фосс.

Парень грустно улыбнулся.

— Вот вы и ответили на свой вопрос, мэм. Мое лицо открыто. — юноша сглотнул, похоже, вспомнив свой триггер. — Возможно, это прозвучит эгоистично, но, когда очередные сволочи придут меня вербовать, я хочу иметь за своей спиной Протекторат и полную команду Броктона.

Пиггот почти умилилась. Подобное здравомыслие среди кейпов встречалось настолько редко, что больше напоминало чудо.

Впрочем, случившееся с Панацеей навело бы на правильные мысли даже последнего идиота.

— Понимаю, мистер Фосс. Если вы будете делать все, что от вас требуется, то Протекторат защитит вас от угрожающих преступных элементов. — женщина улыбнулась. — Но вы даже не спросите об окладе?

Спросила она исключительно для порядка, заранее зная его ответ. Парень только улыбнулся.

— Директор, у моей семьи достаточно средств, чтобы позволить мне не думать о деньгах. К тому же, я достаточно хороший специалист, чтобы всегда заработать себе на хлеб.

Это не было пустой похвалой — парень честно закончил школу на два года раньше нужного, и поступил в один из лучших университетов Соединенных Штатов без помощи сверхсил. Конечно, его готовили лучшие преподаватели, которых можно купить за деньги, но свою квалификацию регионального менеджера юноша заслужил честно, работая в семейной компании с тринадцати лет. И, судя по собранному резюме и сделкам на посту регионального директора, от которых он брал процент, полтора квартала назад став миллионером.

Женщина кивнула, парень бегло просмотрел и подписался под контрактом с СКП.

— Рада это слышать, мистер Фосс. Добро пожаловать в Протекторат.

В первые за долгое время директор Пиггот произнесла эти слова без внутреннего отторжения. СКП были нужны такие люди, как молодой Фосс.

Юноша улыбнулся.

— Благодарю, директор. Буду рад работать с вами.

Она кивнула. Вроде бы все, но...

— Еще один вопрос, мистер Фосс. Последний, и вы можете быть свободны.

Парень осторожно посмотрел на нее.

— Да, мэм?

Она улыбнулась.

— Из чистого интереса, не более того. Когда вы работали на фильтрационном пункте, рядом с вашим блоком несколько раз появился Эйдолон. Что дала вам ваша сила?

Фосс моргнул, удивленно посмотрел на нее, и задумался.

— Знаете... а ничего. Моя сила рядом с ним не дала мне ничего. Это даже как-то... разочаровывает.

Женщина кивнула. Сильный козырь покрыл слабого.

— Можете быть свободны, мистер Фосс.

Парень кивнул, и вышел из кабинета. Пиггот откинулась в кресле, с трудом подавив позыв закурить — износившиеся легкие едва справлялись и с простым воздухом.

Она вздохнула. Почему-то ее не отпускала мысль, что голос парня звучал слишком разочарованно.

* * *

Директор Пиггот положила телефонную трубку и озадаченно погладила ухо, опухшее от долгого разговора. Генеральный Директор Коста Браун приказала привести отделения во всем штате в состояние повышенной боевой готовности, но усиление присылать отказывалась, отговариваясь их занятостью в другом регионе.

В иной ситуации Пиггот бы волновалась и ожидала от начальства подвоха. В иной — но не сейчас.

Генеральный Директор, латиноамериканка средних лет, при удачном свете она могла сойти за двадцатилетнюю. Женщина отличалась редкой красотой, смуглой кожей и длинными, прямыми черными волосами. А еще — стальной осанкой, хладнокровием и чудовищной силой воли. Двадцать лет назад Ребекка Коста Браун совершила невозможное — создала СКП из ничего. Протащила сквозь окутанные паникой коридоры Конгресса целый пласт из новых законов, фактически упаковала Верховный Суд и одной только угрозой начать избирательную компанию раз за разом заставляла предоставлять ей чрезвычайные полномочия. Она реорганизовала полицию и национальную гвардию, изнасиловала конституцию всех сразу и каждого штата по отдельности, но придала абстрактной идее конкретную форму нового федерального министерства.

За годы ее правления она не позволила ни одному кризису сломать хребет молодой организации.

Теперь генеральный директор приказала Пиггот всеми силами удерживать город под контролем и готовить масштабную эвакуацию. Сама Пиггот получила еще более широкие полномочия, чем обычно — и серьезно подумывала от них отказаться. Или даже уйти в отставку прямо сейчас, сесть на служебный автомобиль с десятком оперативников и гнать, гнать, гнать из Броктона.

Женщине было страшно.

Одним служебным распоряжением под ее полный контроль переводили всю полицию города, и разрешали без разрешения иницировать любые протоколы противодействия вплоть до десяти плюс. Она, фактически, становилась подотчетна сама себе. Как директор уровня штата, Пиггот могла сама выписывать себе любые нужные розыскные ордеры, объявлять режим чрезвычайной ситуации, привлекать по своему усмотрению части национальной гвардии... в столкновении — или при подозрении о столкновении — с мастерами или скрытниками она могла объявить карантин городского масштаба, с брутами — применять ракеты и прочее оружие массового поражения.

Формально это чрезвычайные меры, которые после применения потребуется отстоять перед Конгрессом. Фактически она может прямо сейчас оцепить армейскими частями весь город, согнать население в палаточные лагеря и расстрелять на месте каждого второго.

Это меры против Губителя. Меры, бессрочно введенные на территории целого штата.

А только ли штата?

— Дракон, будь так добра, какие уровни готовности сейчас введены в остальных департаментах? Динамика за последние три часа.

Тишина. Ни звука из коммуникатора — но зеленая лампочка показывает, что канадский технарь слышит и обрабатывает запрос.

— Инициированы протоколы мастер/скрытник уровня три в пятидесяти трех департаментах Службы Контроля Параузгроз за последние сорок минут.

Пиггот глухо выматерилась.

— Какие отделы не усилили надзорные меры?

Тишина.

— Только Индианаполис, Гонолулу и Окленд, директор. Прошу прощения, теперь только Окленд и Индианаполис.

Женщина вздохнула.

— Спасибо, Дракон.

Значит, на военное положение перевели всю страну, все департаменты. Что же так встряхнуло Коста Браун, что отнюдь не склонная к паранойе женщина пошла на такие меры?

К тому же, не было общего приказа об особом положении для всего СКП. Только личные распоряжения, каждому департаменту — отдельно, иначе она бы знала. И все распоряжения — бессрочные, если они хоть немного похожи на ее.

Хотя это еще можно объяснить, увязывать поднявшуюся паранойю отдельных департаментов в единую картину пресса будет долго, как минимум — пару дней. Да и разнобой по уровням безопасности идет в ту же корзину — где-то взвинтят до шестерки, где-то просто до тройки. Если Генеральный Директор не выдала четкой директивы, значит, сама не знала чего ожидать.

Более того. Она не знала, как долго придется удерживать повышенные рейтинги надзора, а ведь каждый день с ними стоит денег.

Пиггот тяжело откинулась в кресле, сплюнула в емкость липкую слюну, проклиная поврежденную щитовидку и ампутированную почку. Женщина думала. Для непосвященных это выглядело так: директор брала чистый лист бумаги, остро заточенный карандаш и принималась набивать в нем аккуратные дырки. Когда белый прямоугольник превращался в сито, она брала следующий.

'Это ничего не меняет. Ни-че-го.'

Напропалую использовать новые полномочия ей не даст бюджет отделения, и без того идущий местами по швам. Так что все то же самое, только осторожнее.

Директор Эмили Пиггот вздохнула, и перещелкнула тумблер на управляющей панели. Тумблер, прикасаться к которому она ненавидела.

'Бета-бета-чарли-пара-ромео-три' — клавиатура. Скан сетчатки глаза и ее биометрии. Два зеленых огонька.

Через пятнадцать минут каждый 'герой' ее отдела СКП будет в зале для брифингов. Даже те, кто был в отпуске.

Мирные деньки кончились.

* * *

Женщина встала из-за стола. Ее апартаменты находились этажом выше, помещение командного центра и зал для брифингов — на расстоянии одной двери.

'Потому что худший бардак происходит именно пока начальство бежит к пульту управления.'

Патрули в городе на этот час переложили на плечи Стражей и Новой Волны. Надежда, конечно, очень непрофессиональное чувство, но Пиггот искренне надеялась что хотя бы шестьдесят, плюс-минус пять минут, этот проклятый город выдержит без присмотра Протектората.

Женщина не знала, на что именно сделать ударение. Потому что Броктон действительно казался проклятым.

Пиггот пнула обе дверцы разом и вошла в битком набитый конференц-зал. Внутри было тесно и накурено, мерзко воняло синтетическим машинным маслом и потом — собравшиеся внутри герои нервничали и курили. Справа от входа, на похожем на табуретку железном стуле сидел Оружейник. Его алебарда с мономолекулярным лезвием была аккуратно прислонена к креслу, кромка вжата в футляр.

'Он еще не заполнил обновленный формуляр об особо опасном вооружении.' — вспомнила Пиггот, и махнула рукой. Не сейчас.

Похожий на мотоциклетный синий шлем был снят. Значит, сканер работать не будет. Конечно, использовать детектор лжи на своем начальстве неэтично — и просто создает ей проблемы.

'Не забыть поблагодарить Дракон.' — вряд ли мужчина додумался до этого сам.

Кейпы.

Чуть левее сидела Мисс Ополчение. Чистокровная семитка, с загорелой кожей, черными волосами и кругловатым лицом. Она приспустила с лица американский флаг.

'Ну привет, звездно-полосатый.'

Пиггот поморщилась. Ее раздражало почти болезненное пристрастие женщины к государственной символике. Сама Директор под звездным знаменем хлебнула слишком много дерьма — особенно после того как стала его официальным представителем.

Флаг переплыл с нашивки на плече в угол кабинета, а дерьма стало только больше.

Бесстрашный, 'восходящая звезда' Броктона, сидел в отдалении от остальных членов команды. Оружейник всей душой презирал конкуренцию, и их взаимоотношения с молодым героем причиняли все больше и больше проблем. Пока что обоюдную неприязнь сдерживал профессионализм сторон и обилие внешних врагов, но... Пиггот ненавидела откладывать проблемы на будущее, сколько это ни называй 'приоритизацией'.

Если жизнь и научила директора чему-то, то это тому, что если проблема существует — она не рассосется, если ее не решать.

Триумф, Скорость — золотой костюм гладиатора с львиной головой, бросающий блики ей в глаза, и красный обтягивающий латекс. Однажды на Броктонское отделение подали в суд за его аморальный облик — с того дня Робину пришлось укрепить костюм жесткими вставками.

Батарея и Штурм сидели вместе, соприкасаясь ногами. Не так давно поженившаяся пара героев пока что не планировала выходить ни во временную отставку, ни в декрет, но Пиггот все равно не забывала про эту возможность. Она поморщилась с легким неодобрением.

'То, что ты замужем за работой, Эмили, не значит, что остальных кастрировали.'

Женщина вздохнула. Ей совершенно не хотелось выпрашивать у Генерального Директора усиление. Снова.

И не то чтобы его дали в прошлые четыре раза.

Наконец, Эйдос. Молодой мужчина к ее облегчению успел перешагнуть восемнадцатилетний рубеж до того, как попасть в ее департамент — им только не хватало очередного подопечного. Психологи и так загружены, а бюджет, как и штат, не резиновый.

Тяжелый плащ из алой ткани стекал на кресло, скрадывая фигуру. Костюм был смутно похож на кардинальскую робу — с единственным темным пятном в виде черного пояса. Пиарщики, бесстыдно пользуясь внешними данными парня, пытались одеть его в маскульно-героический костюм, стилизованный под Легенду — с искусственно врезаными кубиками преса, намеренно выделенными мышцами и очень обтягивающей тканью. Его способности позволяли герою быть очень сильной летающей артиллерией — возможно, второй по силе в городе после Чистоты. Матиас от этого амплуа отказался.

Пиггот всегда оставляла такие персональные мелочи на откуп самим кейпам — им было виднее, что одевать, пока это не шло против политики департамента. Эйдос с готовностью воспользовался этим, так что пиарщикам пришлось переделывать костюм, подгоняя его под публичный образ Эйдолона. В отличие от Александрии и Легенды у него не было своего 'пакета' стереотипных способностей — каждый козырь из-за своей редкости был в уникален, зато был определенный тип костюма. Тяжелая роба или мантия, роскошный плащ. Изумрудный цвет во всем Протекторате использовал только он, темные цвета исторически отдали злодеям, так что Эйдосу пришлось выбирать из белого, серого, розового и красного.

Пиггот окинула взглядом собравшихся в комнате, и вздохнула. Она не доверила им ни на грош. Директор вообще никому не доверяла, даже самой себе — особенно самой себе из-за специфики высокоранговых мастерских протоколов, но маскам особенно. Она слишком хорошо знала, насколько власть давит на мозги. Особенно власть, внезапно свалившаяся на голову.

Даже Оружейник, с которым она знакома не первый десяток лет, в любой момент может стать угрозой. Ее работа, ее смысл жизни — защищать простых людей от масок. От того, что могут — а значит, рано или поздно будут делать кейпы, как только поймут что их ничего на самом деле не сдерживает.