Храм Пустоты (ворм)

У отца было очень неприятное выражение лица. Такое выражение Тео видел на его лице всего один раз — четыре года назад, когда тому пришлось отпустить в Протекторат очередного черного вигиланта, которого он выслеживал пять месяцев и намеревался лично выпотрошить.

— Я мог бы её убить. — сказал Кайзер. — Она настраивает моих сыновей против друг друга, чтобы отвлечь меня от своих дел — и это не то, что я могу легко простить. Тебе сказал бы, что ее выследил и убил Выверт. Ты бы поверил. Матиасу рассказал бы правду — он бы понял. Дня три-четыре ты бы глушил виски. Может, неделю. Потом попросился бы на задание. А у меня стало бы одной проблемой меньше. И, заметь — ни одной новой проблемы. Но я этого не сделал.

— Благодарю. — ответил Тео, тщетно пытаясь придать голосу хоть какой-то оттенок язвительности.

— Не за что. — серьёзно ответил Кайзер. — Но, знаешь... я даю тебе выбор. Чтобы было честно.

Тео выдохнул.

— Например?

— Или ты мне поклянёшься, что забросишь свои глупые мысли на счет Сары, или приведёшь очень, очень убедительные аргументы в пользу альтернативы. Предупреждаю: они должны быть убедительными не для тебя, а для меня. Думай, Тео. Думай.

Тео попытался думать. В голове было пусто, в сердце — тесно и больно. Он чувствовал, что боль только начинается, что она ещё не дошла до головы, а когда дойдёт — ему станет очень, очень скверно. Но пока он ещё мог рассуждать здраво. Рациональный подход утверждал, что отец в общем и целом прав. Он был жутко, кошмарно, абсолютно неправ вот именно здесь и вот именно сейчас, именно здесь и именно сейчас. Вот только способа убедить его в этом у Тео не было.

— Ты шеф. — наконец, сказал он. — Ты знаешь то, чего не знаю я. Ты можешь то, чего я не могу. Дай мне шанс. Это моя первая любовь — если она сломается, пусть сломается из-за моих косяков. Ты и мама...

Кайзер задумался.

— Я думал об этом. — сказал он. — И о многом другом тоже. Нет, не пойдет.

— Я не могу её бросить. — сказал Тео. — Не могу и все.

— Можешь-можешь. — Кайзер произнёс это почти ласково. — Итак, все твои доводы исчерпаны? Я имею в виду — рациональные доводы?

— Да. — признал Тео.

Отец только развёл руками — мол, сам всё понимаешь.

— Допустим, я дам слово. — сказал Тео. — Но не уверен, что его исполню.

— В таком случае. — вздохнул Кайзер. — случится всё то, что я описал тебе раньше. Плюс к тому я буду считать тебя человеком, не отвечающим за свои слова. Что в нашем с тобой случае приводит к резкому изменению формата отношений. Ты мой сын и наследник, Тео — ты, а не Матиас. Я позволяю тебе очень много. Ответственность идет в том же пакете.

— А если я не буду ничего обещать? — Тео посмотрел Кайзеру в глаза.

— Тогда я буду считать себя свободным в своих действиях по отношению к Саре. — Кайзер снова закурил. — То есть от неё избавлюсь. Тем или иным способом. Слишком много проблем от одной неполовозрелой девчонки, чтобы позволять ей ворошить болото. Что дальше, Джессика придет ко мне плакать из-за неразделенной лесбийской любви? — Кайзер вздохнул. — С каких пор моя семья превратилась в гарем семнадцатилетней еврейки?

— В таком случае. — выцедил Тео сквозь зубы. — Я слово дал.

Кайзер посмотрел на него, кивнул — и ничего не сказал. Железные оковы втянулись обратно в стену, словно их не было. Он подтолкнул к нему стопку бумаг. Верхний лист был покрыт не успевшими подсохнуть чернилами. Рядом со стопкой лежал билет на поезд.

— Дело изучишь в дороге. — Кайзер кивнул на дверь. — Больше тебя не задерживаю.

— —

Не забывайте оставлять комментарии. Что так, что не так, и где косяки. Мне самому текст не нравится.