Храм Пустоты (ворм)

Макс Андерс вздохнул.

— Мой дорогой племянник... ты хотя бы иногда выходишь за пределы работы и учебы? — голос мужчины был странным — не то, чтобы разочарованным, но...

Матиас попытался сделать то единственное, что почти не умел — солгать и найти оправдание.

— Ну... да. — он почувствовал, как скрипит его мозг, пытаясь придумать что-то, во что поверит его дядя.

Мистер Андерс вздохнул.

— Когда это случилось в последний раз?

Матиас попытался вспомнить — и не смог. Будни сплетались в бесконечную линию лекций, практик и поручений. Не поймите неправильно, это не было плохо — ему нравилась такая жизнь, и право полноценно участвовать в рабочей жизни компании он вырвал в долгой и упорной борьбе, но...

Мистер Андерс разорвал повисшее молчание.

— Понятно. — он услышал тяжелый вздох. — Вернешься к текучке через неделю. Сейчас — займись делом Рудольфа.

Матиас хотел начать спорить, но не стал — когда мистер Андерс говорил таким тоном, противоречить попросту не имело смысла. Решение было уже принято.

— Понял. — парень вздохнул. — Но... почему?

Мистер Андер... нет, сейчас с ним говорил не генеральный директор Медхола, а дядя Макс, снова вздохнул.

— Когда-то я пообещал твоей матери вырастить тебя достойным человеком. — в голосе мужчины чувствовалась застарелая боль — похоже, он так и не простил себе смерти старшей сестры. — Не будущим приложением к должности CEO, а человеком. Есть тонкая, но четкая грань между трудолюбием и сублимацией.

В голосе дяди не было оскорбления — только констатация факта. Матиас вздохнул.

— Я только хочу стать настолько хорошим наследником, насколько это возможно. — он сжал зубы. — Раз уж у меня нет сил...

Да, это было компенсацией, сублимацией и еще добрым десятком умных слов из толстых книг по психологии. Матиас превосходно знал это, но это ничего не меняло.

— Станешь. — уверенный, жесткий голос дяди подкупал — ему хотелось верить. — Возможно, это и к лучшему.

'Ты будешь защищен неписанными правилами, и не погибнешь, как Софи.'

Матиас вздохнул. Что он мог на это ответить? Никто не любил терять близких. Кайзер Империи Восемьдесят Восемь не был исключением.

— Я понял. — его голос был чуть-чуть хриплым.

Он почти увидел, как удовлетворенно кивнул по ту сторону трубки его дядя.

— Я приеду на похороны Рудольфа. — мужчина вздохнул. — Удачи, Матиас.

Парень кивнул, и сбросил законченный звонок.

'И тебе тоже удачи, дядя.'

1.2.

Матиас подъехал к кабаку почти вовремя — центр снова встал, и объезжать его пришлось вокруг Центрального Парка, потратив лишних десять минут. Ресторан 'Трое' — место достаточно дешевое, чтобы в нем могли себе позволить обедать работники окружающих офисов, но при этом достаточно приличное, чтобы в него не пускали всякий опасный сброд. Матиас немного слышал о кабаке, но никогда в нем не бывал — ни по работе, ни просто так. Найдя свободное место на парковке, он вышел на улицу, прикрывая барсеткой лицо. Мелкий, быстрый и агрессивный дождь лился с неба, противным холодком заливаясь за ворот куртки и проскальзывая в высокие ботинки.

В 'Троих' все было правильно — то есть пахло сильно и пахло едой, несмотря на раннее время. На вид ресторану было лет пять-семь, не меньше: как раз года эдак с две тысячи первого в моду вошли тяжелые столешницы с якобы кирпичными основаниями. А вот любовь к рожковым осветителям появилась гораздо позже, он тогда еще только из школы выпускался. В целом, тут было мрачновато, неоново и уютно.

'Надо бы взять кабачок на заметку', — решил он, изучая зал. Николас обнаружился без всяких проблем — молодой мужчина нагло выставил длинные ноги в проход между столиками и запрокинул голову, выдыхая в потолок струйку дыма. 'Не по форме', — отметил Матиас и направился к кему. Одет он был очень неаккуратно, с некоторым даже хамством — вроде и при полном параде, все очень строгое, но, в то же время, будто с пугала свои шмотки снял. Галстук распущен, пиджак лучше бы за пояс заткнул, чем так через руку перекидывать. Ну, а рубашку гладить в учебке, похоже, не научили. Впрочем, Матиас готов был поспорить на все свои деньги, что ни одного нарушения в порядке ношения им формы не нашел бы и самый придирчивый сержант.

Это был его маленький, личный бунт — Николас демонстративно соблюдал правила, ярко показывая, насколько он их в действительности в гробу видел. Матиас так и не смог понять, как его брат оказался в полиции, и почему его из нее до сих пор не вышибли.

— О, кого я вижу! — радостно сказал мужчина, широко улыбаясь и демонстративно смотря на часы. — Мой любимый младший братец наконец избавился от своей отвратительной пунктуальности.

Матиас поморщился.

— Пробки. — он вздохнул. — Напомни, почему твое начальство тебя еще терпит?

Николас улыбнулся еще шире.

— Потому что я просто ааахренительно ценный специалист. — он специально растянул пятое слово, и указал на стул намекающим жестом. — Садись уже.

Матиас сел. Стул слегка скрипнул, будто готовясь провалиться, напомнив о далеком детстве. В те времена Николас упорно отказывался соглашаться с его серьезностью и регулярно рушил все его планы, подговаривая сбежать с занятий, но каким-то чудом успевая закончить свои дела вовремя. Что было еще более удивительным, Кайзер, всегда крайне серьезно относившийся к учебному процессу, закрывал на эти побеги глаза. Конечно, они встречались не так уж и часто, живя в разных семьях, но...

Николас был из числа тех немногих людей, кого Матиас мог назвать другом.

— Перейдем к делу? — он прямо посмотрел на брата. — Насколько я понимаю, еду ты мне уже заказал.

Николас кивнул, и достал из барсетки тонкую папку, набитую наскоро распечатанными листами. Матиас даже не попытался в нее вчитываться — только бегло просмотрел.

Итак, с обстоятельствами гибели все понятно — боевое столкновение масок, закончившееся гибелью цивила. Две группы подрались, вспышки заметили маски Протектората, злодеи разбежались, но место превратили в руины. Печально, но ничего экстраординарного.

— Не знаю, чем вас так заинтересовало это убийство, но Макс попросил меня тебе помочь, так что спрашивай все, что интересует.

Матиас задумался. Личность убитого... нет, это будет в папке. Спрашивать нужно о том, что проще всего понять в живом разговоре с опытным следователем.

— Опиши свою версию событий. — просто сказал он, обращаясь к старой экзаменационной привычке. Не знаешь, что спросить конкретно — задавай общий вопрос, и цепляйся к появившимся деталям.

Николас улыбнулся.

— Несчастный случай. — он прищурился и прикрыл глаза, на мгновение уходя в свои мысли. — Бедолага оказался там, где оказываться не нужно — посреди кейповской драки. Двое выясняли отношения, посреди боя их накрыл Протекторат. Парковку за пару минут превратили в котлован, да еще и сверху все заполировал лазерами Легенда, так что скорее удивительно не убийство, а то, что тело вообще уцелело.

'Вот как? Прямое вмешательство триумвира?' — напрягся Матиас. Все, чего касались кейпы такого уровня, отчаянно кричало 'НЕ ПОДХОДИ'.

— Кто и с кем дрался? — Матиас не был специалистом в кейпах, стараясь держаться от этой части жизни общества как можно дальше, но информация лишней не бывает.

Николас улыбнулся.

— Понятия не имею. Судя по повреждениям там был хотя бы один — аэро— или теле— кинетик. — он вздохнул. — Не делай такие глаза, я и правда не знаю. Дело передали Протекторату, их экспертиза может быть что-то и прояснит.

Взгляд мужчины прямо говорил — 'дело рутинное и бессмысленное, не хочу тратить время'. Матиас вздохнул. Его можно было понять — в городе каждый день случалось как минимум пара-тройка таких столкновений, и полиция давно перестала пытаться их расследовать, переправляя вечно занятому Протекторату, да и благодаря неписанным правилам погибало в таких инцидентах людей меньше, чем в автомобильных авариях, так что это не было критичным. Но...

— Как думаешь, чем все кончится? — прямо спросил Матиас.

Никки вздохнул, и чуть-чуть отвел взгляд — похоже, ему было неприятно это признавать.

— Ничем. — мужчина вздохнул. — Стычку припишут Элите или Зубам, семье убитого выплатят страховку, а Легенда получит очередную благодарность за 'успешные и своевременные действия'.

Матиас покачал головой. Не то, чтобы это его совсем не устраивало — Кайзер просил только изъять бухгалтерию с его домашнего компьютера, но... что-то не давало ему просто отложить папку в сторону и попросить ключи от квартиры.

— Никки... — это было словно вспышка. — Тут написано, что Гайер жил в аппер-весте, и работал там же. Так какого хрена он забыл в самой засранной дыре Бруклина?

Хилсайд, самое близкое к старому Даунтауну и при этом открытое для цивилов место в городе, было местом, в котором просто невозможно было оказаться случайно. Хотя коммуникации и восстановили, но участок реки перегородили, и чтобы доехать из Манхэттена до этого места приходилось ехать через Бронкс, объезжая большую часть города и тратя на это несколько часов. Находящийся рядом с руинами Бруклинского моста, славящийся повышенным радиационным фоном и только огороженными, а не разобранными руинами, район был пуст большую часть своего существования, и это свойство регулярно использовали злодеи. Здесь кейпы решали свои конфликты без опасности убить случайно пару сотен цивилов и не отходя от кассы отхватить ордер на убийство. В конце-концов, даже у самых отмороженных масок хватало инстинкта самосохранения на то, чтобы играть по правилам рядом с центральным офисом Протектората.

— Не знаю. Может быть шел к любовнице, может — заблудился. — Николас вздохнул. — Я понимаю, что тебе хочется видеть в первой же детали ключ к расследованию, но это не влияет на конечный результат. Сам он оказался там, или его привел мастер будет разбираться Протекторат.

В его голосе было только профессиональное безразличие.

— Отправь мне на почту все детали дела. — Матиас покачал головой. — Попытаюсь что-нибудь сделать.

Николас посмотрел на него со странной смесью эмоций. Сожаление, понимание, ирония?

— Хочешь поиграть в детектива? — мужчина покачал головой. — Валяй. Только... будь осторожен.

— Буду. — Матиас кивнул предупреждению, и встал из-за стола. У него пропал аппетит.

Не успел он накинуть куртку, как до него донесся голос брата.

— Стой. — резко сказал мужчина. — Ты ведь сейчас к его родственникам поедешь?

Матиас кивнул. Место гибели было его единственной зацепкой, и стоит узнать у его родных, что Гайер там забыл. Может быть ему нравилось смотреть на драки кейпов вживую, или его замастерили, или и правда, любовница там рядом жила... стоило попытаться.

— Их еще не уведомили о произошедшем, так что этим придется заняться тебе. — Николас бросил ему какую-то темную книжицу. — Это должно помочь.

Книжица оказалась удостоверением работника полиции Нью-Йорка на чужое имя и фамилию, но с его фотографией. Судя по истертости обложки — сделали ее довольно давно.

— У тебя не будет из-за этого проблем? — Матиас прямо посмотрел в глаза брату.

Николас вздохнул.

— Нет. Связать реплику со мной невозможно. — он покачал головой. — Но постарайся не злоупотреблять, нормальной проверки она не пройдет.

'Врет' — понял Матиас. Слишком смущенно-виновато выглядел Никки. Похоже, ему действительно хотелось повысить шансы на раскрытие дела, но при этом он не был готов тратить на него свое время — зато был готов рискнуть своей безопасностью.

— Спасибо. — он кивнул, и, спрятав папку под куртку, вышел из ресторана.

Бумаги он решил просмотреть в машине.

* * *

Марта Шефер, сестра и наиболее близкая родственница погибшего, жила в Вудсайде — небольшом городке в полутора часе езды от города. Матиас решил добраться туда поездом — благо древнейшая железная дорога страны позволяла сократить путь почти в два раза. Купив билет в автомате и подождав немного прибытия поезда, он вошел внутрь, сразу же пройдя в конец вагона. Матиас выбрал сиденье у окна и откинул небольшой столик. Состав оказался полупуст — Вавилонский путь следования, соединявший Нью-Йорк с ближайшими пригородами, пользовался спросом только в утренние и вечерние часы. Вздохнув, парень открыл досье.

Рудольф Гайер оказался до неприличия обычным человеком. Сорок три года, холост, в порочащих связях замечен не был, медицинские обследования проходил регулярно и дотошно, похоже, боялся рака — тесты на онкологию делал даже чаще, чем рекомендуют врачи. Обьяснимо, в принципе — Нью-Йорк славен повышенным радиационным фоном. Закончил Вашингтонский университет, параллельно работая в какую-то уже прогоревшую компанию. Последние пять лет оказывал услуги для Ллойд Форенсик — достаточно известной конторы, занимающейся всеми видами учета. Судя по словам Кайзера — работал на аутсорсе для Медхола, и вряд ли только для них.

На этом информация, собранная в папке, и заканчивалась. Досье Рудольфа был образцовым пустым листом — в нем не было ничего, кроме бесконечных: не был, не состоял, не участвовал, не привлекался, не замешан, не замечен, не... худшим из преступлений, совершенным мужчиной, была парковка в ненадлежащем месте, случившаяся пару месяцев назад. Такому человеку просто нечего было делать за пределами уютного, хорошо охраняемого квартала. И уж точно он не мог оказаться в самом опасном месте города, посреди заполненного в конец опустившимся криминалом района, где даже полиция рисковала появляться ночью только вооруженным отрядом по две машины.

Матиас вздохнул — картина не складывалась. Социальные сети убитого тоже не дали результата — он почти не был в них представлен. Linkedin показал только предельно скупой профиль, из которого можно было увидеть только довольно впечатляющее резюме да список рекомендаций, фейсбук — пару официальных фотографий да дату рождения. В менее популярных сетях Матас даже не стал пытаться искать — Рудольф оказался человеком старой закалки, презиравшим или, по крайней мере, игнорировавшим существование социальной части интернета.

Из мыслей парня вырвала резкая остановка — поезд доехал до нужной станции. Матиас вышел из поезда, и глубоко вдохнув, задержав дыхание и прислонившись к стене платформы — этот город всегда встречал приезжих легким головокружением и терпким, насыщенным хвойным привкусом. Вудсайд не без причины получил свое имя — стоя посреди почти нетронутого соснового бора, после запыленного и шумного Нью-Йорка он казался другой реальностью. Город был маленьким, со всего одной, зато огромной школой, небольшим административным центром и окружавшей его огромной сетью коттеджей, создающих свой собственный мир.

Здесь было хорошо проводить старость или растить детей — среди природы, в полной тишине, спокойствии и безопасности, в тени притягивающего к себе всех амбициозных людей Нью-Йорка. Матиас хотел бы когда-нибудь переехать в такое место — лет через тридцать, передав предварительно все дела подготовленному наследнику. Построить хороший, уютный дом, в котором и собирать на праздники всех близких, никогда в эти дни не заговаривая о бизнесе. Так, как поступил в конце своей жизни Ричард Андерс и как, безо всякого сомнения, поступит в свое время Кайзер.