И вот — меня гладят уже в две ладошки! Я посмотрел в сторону Мисаки и успел увидеть, как она прикладывает титанические усилия для того, чтобы глаза не были такими кавайно-огромными...
Вот так... Можно было бы, конечно, очень сильно попросить Миу, но я и сам не был уверен в безопасности извлечения иголок. А с Ренкой — с ней хоть надежда была на то, что она в этом разбирается... Их же в какой-то последовательности надо извлекать, по-особому — одни быстро выдергивать, другие медленно, третьи, вращать по часовой стрелки, четвертые — против... Или это имеет значение только при установке?
— Охаяси-сан? — Позвал я.
— Сирахама-сама?
В эмоциях девушка была гораздо спокойней, чем тогда, в "европейской гостиной", но, все равно, до удовлетворенности своим положением там было еще очень и очень далеко. Но хоть прошли паника и мысль о том, что все это — сон!
Общий настрой Мисаки можно было охарактеризовать, как... "ну, мудак, я тебе и в рамках вежливости и "чего изволите, господин-сама" веселую жизнь устрою!". Ну и удивление (это еще мягко сказано) от действий Миу и Ренки, конечно же...
А девчонки увлеклись, и уже делали вполне профессиональный массаж... в четыре руки... Разумеется, избегая мест, где были установлены иголки... Я почему-то вновь напомнил самому себе какого-то преступного босса... вот если сейчас еще и Мисаки услужливо поднесет ко мне телефон с докладом "с полей".
— Что тебе сказали?
— Я остаюсь с вами, Сирахама-сама. И живу там, где вы укажите. В Редзинпаку, или в доме ваших родителей... или в любом другом вашем особняке. Как пожелаете, Сирахама-сама!
— О! Глубокоуважаемая семья Рю подарила мне парочку своих особняков? — Обрадовался я.
— Мне об этом ничего не известно, Сирахама-сама. — Деланно-расстроено вздохнула Мисаки. — Я имела в виду ваши нынешние особняки — ведь у столь доблестного воина, как вы, обязательно есть достойная жилплощадь...
Ну, основная линия "наезда" понятна. Слабенько, если честно...
— Доблесть и воинское мастерство драконов измеряется квадратными метрами жилплощади?
— Любой из сынов или дочерей Драконов может рассчитывать на достойные и комфортные условия жизни... — Мисаки помолчала и не удержалась от того, чтобы не похвастать. — Дракону, достигшему определенного уровня мастерства, даже если он несовершеннолетний, предоставляется жилье размером не менее сорока девяти татами! А если речь идет о семейном драконе-мастере, то на каждого члена его семьи, достигшего четырнадцати лет, должно приходиться не менее тридцати шести татами! Это записано в жилищных нормативах семьи Рю!
Можно не спрашивать, выполняется ли этот норматив. Это ж дурацкая страна: если записано — значит, выполняется! Можно было бы ляпнуть что-то вроде "... а если дракон изгоняется из клана, то эти сорок девять татами у него изымаются"... Но это будет глупо и не совсем честно — у меня есть большие подозрения, что наш совсем не маленький по местным меркам частный дом на довольно крупном земельном участке появился не без вмешательства Драконов. Кстати, его площадь... ну-ка, ну-ка... его площадь... э-э-э... где-то двести двадцать с чем-то татами... Так что и тут упрекнуть "ящериц" не в чем — даже по меркам Драконов семья Сирахама живет в хоромах! Еще и имеет возможность "плодиться и размножаться" дальше! В полном соответствии с "жилищными нормативами семьи Рю".
Я повернул голову к внимательно слушающим Миу и Ренке.
— Вот видите, девушки, в каких хоромах нам придется теперь жить! — Девушки глубокомысленно закивали. Я повернулся обратно. — А что еще тебе сказали?
— "Ты находишься в плену, Мисаки". — Процитировала Охаяси, полыхнув обидой и злостью.
— "... и должна выполнять любые приказы своего пленителя"? — Предположил я.
— "если они не противоречат понятиям чести и достоинства" — Уточнила та.
— Охаяси-сан...
— Сирахама-сама?
— В твои понятия о чести и достоинстве не входит ли запрет на оказание помощи в работах по дому — стирка, готовка, уборка?
— Это не противоречит понятиям Драконов о чести и достоинстве, Сирахама-сама.
— В таком случае, я прошу тебя оставаться в Редзинпаку и оказывать посильную помощь по ведению хозяйства.
— Слушаюсь, Сирахама-сама!
Вот и поговорили... Может, спросить прямо?
— Охаяси-сан...
— Сирахама-сама?
— Что вас тревожит, Охаяси-сан? Чем вы недовольны? Какие у вас есть пожелания? Поскольку я несу за вас ответственность, то должен это знать.
— Практически ничего, Сирахама-сама. Я всем довольна. Ну, разве что небольшим... ма-а-аленьким таким, унижением, когда меня подло и обманом в спину "победил" тот, кто, кажется, в скором времени собирался стать Драконом. А так... все замечательно, Сирахама-сама, я всем-всем-всем довольна.
Вот оно что... "Драконы никогда не бьют в спину". Если у тебя за спиной Дракон — можешь считать себя самым защищенным человеком на Земле — в спину тебя НИКТО не ударит. В ходу масса легенд о том, как проигрывающий противник поворачивался спиной к Дракону и — оставался живым — Дракон не мог его убить! Строжайший, чуть ли не генетический условный, императив-рефлекс... Разумеется, в этой пафосной байке больше легендарности и имиджа, но... родилась она не на пустом месте.
Отец как-то пошутил, что повернувшегося спиной противника не обязательно убивать — можно использовать его и по-другому! Особенно, если это — противница. "А уж если она краси-и-ивая", — добавил он, оглаживая взглядом ягодицы матери... После этого он получил шутливый подзатыльник от матери и весело мне подмигнул, пригнувшись к столу и тихо добавив, что если со спины, то неважно, красивая противница или нет. За это он "поймал" по шее еще раз, весело рассмеялся и, подхватив притворно-испуганно пискнувшую мать на руки, утащил ее в сторону родительской спальни. "Минус три за ари... артиси... артистизм!" — с трудом выговорила последнее слово Хонока.
В случае же с самими Драконами... особенно, молодыми — даже бесполезно взывать к рассудку: дескать, ну, да, я должен был вежливо покашлять, обозначая свое местонахождение перед ДВУМЯ драконами, вооруженных пистолетами... Ладно, попробуем по-другому... чуть-чуть по-умному:
— Охаяси-сан...
— Сирахама-сама?
— Мне было запрещено вас убивать, Охаяси-сан. Строжайше. А с такими опасными и смертоносными противниками, как вы, у меня, увы, не было другого выхода, кроме как нападать из-за спины. И я нахожусь не в лучшем положении, чем вы, Охаяси-сан: с одной стороны я стремлюсь стать достойным сыном Дракона ("Аж прямо ножками дрыгаю..."), а, с другой — должен подчиняться всем приказам Учителя, с которым мои уважаемые родители подписали "Отказ от претензий"... Вы ведь знаете, что такое Учитель, и что такое "Отказ от претензий", Охаяси-сан? Прекрасно!
Ну, во всяком случае, она задумалась. На данном этапе желать чего-то иного — слишком самонадеянно. Но, добавим информации к размышлению:
— Кроме того, Охаяси-сан, вы, как квалифицированный телохранитель, должны понимать, что нападения наемных убийц, которые вам придется в будущем отражать, практически все будут подлыми! Из-за спины! Мне было особо указано обратить на это ваше внимание, Охаяси-сан! И вы себе даже не представляете, чего мне стоило пересилить свою кровь и заставить себя совершить столь подлое и недостойное нападение!
А не многовато ли пафоса, Старик? Хотя, для молодой драконихи — в самый раз. Цинизмом и прагматизмом у них должны Старшие... страдать. А молодое поколение они, наверняка, оберегают от этой дряни. Кстати, о моей крови... что-то я СОВСЕМ угрызений совести не чувствовал, нападая со спины... Эх, хорошая кровь у папаши! Ой, хорошая! Видимо, целиком состоит из цинизма и прагматизма! Вот что значит прирожденный бизнесмен! Спасибо, папа!
Миу и Ренку я обмануть не смог. Обе мысленно "фыркнули", а Ренка еще и коварно поинтересовалась:
— Кенчи! А ты напал на Дракона со спины?
"М-да... очень своевременно. У дочки Ма Кэнсэя есть хоть толика деликатности и такта?!"
— Угу...
— Ну, дорогой, ты попа-а-ал... — Для наглядности меня слегка потрепали за волосы.
Девушки, кстати, СЛИШКОМ увлеклись массажем. Но Кэнсэй свое дело знал хорошо — я был обездвижен очень качественно и избирательно. Даже слишком избирательно!
— Кенчи...
— М?
— Есть еще одно дельце... — Ренка буквально замурлыкала. — И это хорошо, что ты парализован и не можешь сейчас сбежать...
— Ой-ой, Ренка, что ты задумала? — Забеспокоилась Миу.
Хоть в эмоциях Ренки ничего опасного и не было, но я тоже забеспокоился — ведь, действительно, сбежать не смогу... в случае чего.
— Мы с тобой, Кенчи... ты и я... — Девушка говорила хриплым голосом с волнующим придыханием. — Сейчас займемся одним очень интересным делом... Девочки, если почувствуют желание, тоже могут присоединиться...
От Миу и Мисаки повеяло смущением и возмущением... Ну, да — Ренка — она такая... Одно слово — поп-идол, никаких комплексов! Кстати, в эмоциях Миу и Мисаки появилось еще и нешуточное любопытство.
— А иголочки вам не помешают, Ренка-сан? — Секунду поколебавшись, поинтересовалась Мисаки.
Мне это тоже было интересно: КАК делом, о котором говорят с таким томным придыханием, можно заниматься с мужчиной, лежащим на животе и утыканным иголками?
Но это ж Ренка:
— Как иголочки могут помешать зачитыванию текста договора? — Удивилась дочь Ма Кэнсэя и, обращаясь уже ко мне, пояснила. — Сейчас я тебе зачитаю текст стандартного договора о передаче авторских прав на стихи для песен и авторских отчислениях... Слушай внимательно! — Голос ее стал деловитым. — Я текст просмотрела — там ничего такого нет — все стандартно. Но ты все равно должен понимать, что подписываешь... Сирахама-сама... И скажи "спасибо", что это не брачный договор... пока... хи-хи-хи...
+++
— А может, я спою? — Акисамэ потянулся к гитаре.
— Отвали, Акисамэ! — Поморщился Сакаки, ловко подбив гитару, отправляя ее в короткий полет, где звякнувший инструмент уже подхватил Кэнсэй. — Нам сейчас только песен не хватало! Пусть молодежь поспит после сегодняшнего.
Кэнсэй, отложив пойманную гитару и собрав глазки в кучку, сравнил уровень в четырех рюмках. Удовлетворенно кивнул — уровень был идеально одинаков!
— Мастерство таки не пропьешь! — Он сверкнул глазами. — Апачай, может, все-таки будешь?
— Спиритус Апачай не давай! — Отказался Демон Подземного Мира с крыши.
Апачай держал в каждой руке по открытой банке пива — светлого и темного — и попеременно делал глоток то из одной, то из другой.
— От спиритус Апачай стена ломай, Апачай забор ломай, Апачай деревья дергай, Апачай насяльника бегай, насяльника на Апачай ругайся... Сакаки! Твоя моя гадость дал! Горький, противный! Ишак пись-пись! Ишак белый (поднял банку со светлым пивом), ишак серый (с темным)... два веселый ишак!
— Ну ты и варвар-на! — Возмутился Сакаки и пихнув в бок мрачного Акисамэ. — Слыш-на? Я через друзей настоящую "Крушовицу" достал-на! А он нос воротит! Апачай, епрст! Не нравится — поставь в холодильник, не переводи продукт-на!
— Апачай поставит банка мороз! — Согласились сверху. — Плюнет банка — потом поставит. Апачай знай Сакаки. Сильно-сильно знай — банка пива холодильник — ёк! Апачай не дура-а-ак!
Апачай сделал еще два глотка и улыбнулся демонстративно блаженно:
— Апа-па-а-а-а...
Кэнсэй усмехнулся:
— Сакаки, а вот ты после сегодняшнего кем себя чувствуешь?
— Беременной Сейлор Мун! Отвали-на со своими поисками совести-на! — Буркнул Сакаки и перевел разговор на более приятную тему, подхватив со стола квадратик блинчика с икрой. — Акисамэ, а эта русская кухня — внушает... Только Кенчи говорил еще что-то про грибочки там...
— Где я тебе в Японии маринованные грибы найду, Сакаки?
— Ну, а "селедочка с картошечкой"? Уж селедка-то с картошкой в Японии есть?
— Есть. Идешь на кухню и говоришь Миу: "Миу-тян, приготовь, пожалуйста, картошечки"...
— Это ты меня типа четко обломал, на? Она деда после сегодняшнего... — Сакаки, чуть проморгавшись, посмотрел на экранчик своего мобильного телефона. — ... вчерашнего уже... матерно обложила. И с Сигурэ не разговаривает! А уж меня и вовсе пошлет. Деду так и сказала... я чисто случайно мимо походил... за стенкой... за двумя... "Да плевать мне на эту активацию! Можете засунуть ее..." Прикинь, да! Наша вежливая и воспитанная принцесса, на!
— О! — Восхитился Кэнсэй. — Кенчи сказал то же самое! Правда, без указания этого экологичного способа утилизации. Но свое отношение высказал столь же категорично!
— Хорошие... ученики... — С расстеленной прямо на энгава скатерти исчезла одна рюмка. В темноте, под энгава, кто-то звякнул чем-то металлическим по стеклу. — Молодые... горячие... Комплименты... делают... девушке... приятные.
Мастера несколько секунд молчали, переваривая информацию. Кэнсэй кивнул:
— Да... За это таки надо выпить!
Мастера быстро расхватали оставшиеся рюмки, вооружились закуской и застыли, поглядывая на Кэнсэя, взявшего на себя роль тамады. Тот задумался на мгновение и изрек:
— За учеников... чтоб у них — всё... И чтобы они нас потом... за это... не...
Мастера согласно и одобрительно покивали, выдохнули и — употребили.
— Кхэ-э-э, — Закряхтел Сакаки и быстро бросил в рот еще один блинчик с икрой. — Ахишамэ...
— Да, Сейлор-сан?
— А "klushnitca", которой ты вознес благодарственную молитву после первой рюмки — это кто?
— Мастер... клюшек...? — Предположили из-под энгава.
— А может, все-таки, я спою? — Грустно посмотрел Акисамэ на свою гитару, которая тут же с жалобным треньканьем уплыла вверх, на крышу. — Ну, хотя бы пару аккордиков возьму, а?
— Ни... — Пьяно мотнул головой Сакаки. — Тебе только дай ее в руки — потом не отберешь! А Кисары-тян сегодня на тебя нет... — Он встрепенулся. — Кэнсэй... а ты свои гвозди из ученика вытащил? А то ведь изнасилуют они его там... втроем. Уж вдвоем-то точно изнасилуют!
— Не изнасилуют — я его ПРАВИЛЬНО обездвижил... А Ренку я строго научил: чужие иголки — не тронь!
— Акисамэ, — Послышалось из-под энгава. — А почему... Сейлор... -сан?
— Потому что беременная Сейлор Мун — это уже явно не "-тян".
+++
Мастеров с утра видно нигде не было. Приятно было бы думать, что они, испытывая угрызения совести и терзаемые душевными муками, куда-то прячутся от своего ученика, не смея смотреть тому в глаза... Но расстеленная скатерть на энгава со следами очень основательной и вдумчивой попойки, разрушала такие иллюзии. Мастера банально проспали и будут валяться до обеда, а потом — "лечиться" до вечера... если судить по четырем опустошенным бутылкам водки.
Убрать следы ночного пьянства никто из них, разумеется, и не подумал, так что делать это, как и положено молодым в некоторых армиях, пришлось нам. Мисаки, не чинясь, помогала — так что смогли все занести на кухню в один рейс.
Мы делали утреннюю разминку в зале с открытыми перегородками на улицу, когда к воротам Редзинпаку подъехал маленький белый фургончик "Митсубиси" с едва заметными синими монами Драконов на дверцах. Мисаки тут же упорхнула встречать машину, а мне оставалось сделать единственный верный вывод:
