— Вы ознакомились с видеозаписью, Ниидзима-сан?
— Да.
— Вы удовлетворены, Ниидзима-сан? Больше рубаху на груди рвать не собираетесь?
— Старший — в госпитале... и дело для него, скорее всего, закончится "психушкой" или санаторием клана. — Задумчиво проговорил Ниидзима. — А что с тем, который младше?
Вот откуда он берет информацию, интересно? Ну, про то, что произошло с девочкой в плену, он, допустим, выяснил в ходе медосмотра. А откуда он знает остальные подробности?!
— Это ответ на мой вопрос?
— Да, это ответ на твой вопрос. Если ты пожалел этого мелкого гаденыша, то я не собираюсь его прощать. Каким бы Драконом он ни был...
— Он лежит в клинике при Редзинпаку...
— Так все-таки ты его пожалел. — Это Ниидзима произнес оч-ч-чень спокойно и оч-ч-чень равнодушно... стекла инеем покрылись от его тона. — Понимаю... двоюродный брат, как ни как...
— ... и я навещаю его каждый день.
— О-о-о... — Впечатлился и "отмерз" Ниидзима. — Да, Сирахама-сан, в таком случае, я удовлетворен.
Ниидзима-Танимото колебался, но так и не спросил, почему сестра не помнит последние сутки плена. Я бы не смог ему этого объяснить. Даже, если б хотел. Во время "зачистки" "скромной" квартиры Ютака Кодзаки я периодически делал необъяснимые вещи... И не оправдания ради я это говорю: например, когда я делал со своими двоюродными братьями ЭТО — я был в полном сознании без всяких "туманов" и прочих состояний аффекта — "в трезвом уме и твердой памяти"... Я даже "эмоциональную матрицу" Райдена Рю предварительно сбросил, отшлепав Мисаки!
Он так же не стал говорить о том, что он теперь мой должник, что если что, так сразу... Серьезные деловые люди о таком не говорят, а Ниидзима, несмотря на возраст — серьезный деловой человек.
— Ниидзима, организуешь напоследок одну логистическую операцию в Австралии? — Спросил я. — Как обычно: десять агентских — твои. Перелет, сопровождение, транспорт, гостиница...
— Пятнадцать. — Качнул он головой. — Брать десять мне теперь несолидно. И — цени! — люди на той должности, что мне сейчас предложили, и тридцать берут!
"Но каков наглец!"
"Учись, Малыш!"
— О! Видимо, Дайя таки добилась своего... Очень целеустремленная девушка! Давай, договоримся о десяти процентах и, плюс, мои поздравления на свадьбу?
— Договорились! Сделаю скидку, как старому клиенту. Двенадцать. Я суеверный и цифра тринадцать мне не нравится. — Ниидзима покосился на меня и неохотно добавил. — Скину до семи... если скажешь, почему "пришелец"...
— Обойдешься. Такой солидный господин, как ты, не должен брать меньше, чем двенадцать!
Ниидзима досадливо поморщился.
+++
Кошмар был в черно-бордовых тонах. Визг, крики, рев. Чьи-то зубы терзали тело, когти рвали кожу, чьи-то щупальца проникали через глаза, ноздри, рот и шевелились под черепной коробкой. Кажется, был еще огонь и острые камни...
Сон-кошмар развеялся, оставив тело, плавающее в липком поту, заходящееся сердце, хриплое дыхание... и короткое затихающее эхо крика.
Один кошмар кончился.
Он лежал в тихой больничной палате. В открытую форточку после короткого замешательства, вызванного криком, стала заливаться веселой и бодрой трелью какая-то пичуга. Воздух, напоенный непередаваемыми ароматами ранней весны, прохладным потоком холодил влажный лоб и руки, лежащие поверх простынки, которой было укрыто тело. Кусочек синего неба, видимый в окно, радовал глаз и звал на улицу, под теплое весеннее солнышко...
Ровно минута на то, чтобы жадно, с неприличным хлюпаньем впитать в себя все краски жизни, с чавканьем насладиться простыми радостями бытия...
И начался другой кошмар.
Взгляд.
Спокойный, холодный. Убийственный. Взгляд взвешивал и обмерял. Пронизывал насквозь. Он лишал возможности двигаться... В этом взгляде были отголоски только что закончившегося сна-кошмара — визг, крики, рев, зубы, когти... огонь и острые камни.
Тайро знал человека, что сейчас стоял у входа в палату, привалившись к косяку двери и скрестив на груди руки. В простом слегка потрепанном и выцветшем кимоно, схваченным поясом неопределенного серовато-белесого цвета.
Это был Сирахама Кенчи. Двоюродный брат по деду. Убийца. Дракон. Гасящий. Брат этой...
— Синий. — Неведомым образом угадал Сирахама. — Когда-то он был синим. Как получил в школьной секции каратэ, так и не менял с тех пор...
От этого голоса все внутри сжалось в ужасе, Тайро зажмурился, а руки слабо задрожали...
Давление исчезло... и только в этот момент стало понятно, что оно вообще было.
Он открыл глаза. В дверях — никого. Быстро бежали секунды...
Еще пятьдесят одна — и начнется другой кошмар — самый страшный...
— Привет, Тайро-кун! — Весело поприветствовал его от дверей невысокий стройный Ужас. — Я пришла сменить тебе баночку, поставить капельницу и убрать какашки!
Тело снова бросило в дрожь.
— Не подходи! — Захрипел он. — Не подходи!
Он начал слабо двигать руками и ногами.
— Замри! — Холодно приказала Мисаки Охаяси с какими-то неприятными скрежещущими обертонами.
Тело снова сковало параличом. Казалось, что он в каком-то сне. В кошмаре. Опять. Он внутри бьется, расшибает лоб, локти и колени в кровь — а тело даже не шевелится!
— Вот так и лежи. — Покивала Мисаки. — Сейчас мы уберемся... У-у-у, как мы хорошо сходили под себя — вот что Сирахама животворящий делает! Никаких вам запоров! Так-так-так... Сейчас мы эту дурнопахнущую простыночку поменяем!
Девушка сноровисто меняла одноразовую простынь, а Тайро вращал глазами и боролся с волнами панического животного ужаса.
— Сейчас я тебя покормлю... Та-а-ак, что тут у нас в капельнице? Ой, какая прелесть: глюкоза с аскорбиновой кислотой! М-м-м, какая вкусняшка! Ням-ням! Ты же любишь сладенькое, да, Тайро-кун?
— Ы... ы... ы... — Тайро пытался сделать хоть что-то, одна нога слабо дергалась, пальцы на левой руке вдруг сжались в кулак.
— Тц... Тренировка и тренировка! — Покачала головой Мисаки, внимательно наблюдая за сопротивлением, и снова, как молотком — ударила голосом. — Замри!
Тайро, выпучив глаза, застыл. А внутри себя — вопил и катался по полу.
— Не... под... хо... — Выдавливал он из непослушного горла.
— Да-а-а, — Девушка покачала головой. — Видишь, девочке Мисаки еще учиться и учиться управлять голосом! Одна моя знакомая с зелеными глазами делает это вообще без слов! Более того, она делает это с мастером Акисамэ! Представляешь? Крутит таким мужиком, как хочет! Ну, это наши маленькие девчачьи секретики — я тебе не говорила, ладушки? Та-а-ак, что тут у нас... — Она приподняла простынку. — Прекрасно! Уже почти зажило все! Скоро тебя здоровенького можно будет выписывать!
Тайро заплакал.
— Ай-яй-яй! Такой большой мальчик и плачет! — Засюсюкала Мисаки. — А ведь мужчина! Настоящий! Уже даже с женщинами "делал то и делал это"! Сколько их у тебя было, настоящий мужик Тайро? Аж одна, да? Ну, если ту бедную испуганную девочку считать за половинку и меня, нетрахнутую, тоже за половинку... но за попку-то мою ты подержался? Так что половина дела, считай, сделана: моя задница — это нечто! Так Сирахама-сама говорит! В сумме как раз единичка и получается, да...? — Мисаки вдруг осеклась и вздохнула. — Прости, Тайро-кун, меня опять заносит. Эх, тренироваться девочке Мисаки самоконтролю и тренироваться!
Она проверила расход в капельнице и направилась к двери.
— Да! — Она прищелкнула пальцами. — Отомри!
Воздух ворвался в легкие и дышать стало легче. Тайро облегченно перевел дух — у него где-то час-полтора жизни без кошмара... Но жизнь — такая штука...
— Минут через сорок тебя дедушка навестит... — Улыбнулась Мисаки, сделав умильное лицо. — Здорово, правда? Он уже звонил... Беспокоился. — Мисаки поколебалась и после недолгой борьбы с вредностью, все-таки добавила. — С бабушками. — Вредность, видимо, победила.
И вприпрыжку направилась по коридору, хлопнув по ладошке, которую подставила стройная зеленоглазая девушка с кошачьим личиком, подходящая к палате с каким-то аппаратом на колесиках.
Тайро тихонько застонал.
— Тайро-кун. — С легкой хрипотцой сообщила Нандзё Кисара. — Акисамэ-сэнсэй приду... э-э-э... прописал тебе новую профилактическую процедуру! Он утверждает, — Кисара стала покачивать пальцем в такт со словами. — Что с высокой долей вероятности возможно частичное восстановление утраченных вследствие психологического стресса репродуктивных функций.
Тайро, не стесняясь, заскулил.
— Замри! — Веско приказала Кисара, и Тайро поперхнувшись, умолк. — Что-что? Наверно, ты удивлен, почему я не даю этот мифический "приказ без слов", о котором говорил предыдущий оратор, да? Ну, про бессловесные приказы, это она, конечно, нафантазировала! Она такая выдумщица... но очень любознательная! Очень! А какая способная! Я даже немного ревную ее к Сигурэ! Но — это наш с тобой маленький секрет... Да, Тайро-кун? — Она подмигнула.
Первобытный животный ужас был тем сильнее, чем ближе к нему находилась женщина. Любая! Либо Охаяси, либо эта вот "сестричка Кисарочка", либо любая другая — тут еще несколько медсестер работало.
+++
— Мисочка у нас — умница! Мисочка у нас — молодец! — Приговаривала Миу, осторожно убирая бинты с ягодиц Мисаки.
Та шипела, кряхтела, рычала... и весело болтала ногами. Точимару с удовольствием подмявкивал... видимо, считал, что лежащая на столе двуногая самка о чем-то с ним разговаривает. Переводчик на груди Миу то и дело пытался адекватно перевести с кошачьего: "Вкусно выглядит!", "Хочу!", "Пойдем, погуляем!", "Давай, потремся!"...
— И в чем же она умница? — Поинтересовалась Ренка, отодвинув от себя ноутбук, закрепленный на специальной поворачивающейся штанге.
— В том, что смогла разозлить Сигурэ! Насколько я знаю, ни у кого это не получалось. Даже Кенчи никогда не видел разозленную Сигурэ!
— Даже Кенчи? — Удивилась Мисаки. — А, ну да! Он что-то такое говорил: "Никогда не видел, как она злится, и не собираюсь!" Да я крута!
И тут же зашипела — Миу стала протирать раны каким-то раствором.
— Миска, — Заинтересовалась Ренка. — А чего ты ваш компресс не сделала? За день бы все прошло!
— Кенчи так и предложил сделать, — Кивнула Мисаки. — Но Сигурэ сказала: "Непедагогично!" Ну, учитель сказал — ученик ответил "есть!" Что тут возразишь: действительно, непедагогично.
— Кстати, интересно... — Прежде чем наложить повязки, Миу внимательно осмотрела "ранения". — Одни полосы прошли уже два дня назад, а другие — напротив — чуть ли не воспалились! А ты говорила — тебя одним и тем же ремнем воспитывали.
— Ну, так... — Гордо задрала носик Мисаки. — С любовью ж лупили! Видимо, действительно, Сигурэ любит меня больше.
Девушки рассмеялись. А вот Мисаки посерьезнела:
— Мяу, а тебе не кажется, что методы Кенчи все больше смахивают на методы мастеров Редзинпаку?
Ренка фыркнула:
— Деточка! Ты так говоришь, будто "методы мастеров Редзинпаку" — это что-то плохое!
— Ми-тян, — Миу осторожно погладила Мисаки по голове. — А ты обратила внимание на результат? А на предотвращенные последствия?
— Пф! Ты такая умная и рассудительная иногда бываешь! — То ли с упреком, то ли с завистью ответила Мисаки. — А какие последствия... кроме нашей... ну...?
— Если бы тебя там убили, Кенчи обчистил бы все известные ему тайники Сигурэ с оружием и пошел бы убивать Драконов. Наплевав на свое обещание. А если б убили Кенчи, то же самое сделала бы я... К тому же, я знаю, где Сигурэ прячет штурмовую "Акулу". Это тут, рядом с Редзинпаку...
— Погоди. — Удивилась Ренка. — Какое обещание?
— Он перед отъездом семьи пообещал матери не убивать Драконов.
— Дела-а-а... — Протянула Мисаки, надолго задумавшись.
— Рыбку... надо... перепрятать... — Пробормотал кто-то под свободной койкой.
Точимару, подняв хвост флагом, торопливо убежал в коридор, о чем-то рассказывая своей любимице, которая так и не появилась на глаза. Миу деловито вытащила gps-навигатор и посмотрела на экранчик...
— Рен, давай! — Скомандовала она через минуту.
Ренка стала быстро что-то вводить в своем ноутбуке.
— Ренка-сама?! — Искренне обрадовался из динамиков чей-то голос.
— Приветик-приветик, Арата! — Поздоровалась Ренка, направив объектив вебкамеры в крышке ноутбука так, чтобы туда не попала Мисаки, все еще голышом валяющаяся на столе. — Как договаривались. Минут через пять-семь будет взлет вертолета... — Она бросила взгляд на Миу и та показала ей экранчик навигатора. — Южное Датцуя.
— Без проблем, Ренка-сама! Координаты приземления ЛА потом скину вам на почту. Как ваше здоровье?
— Замечательно! — Воскликнула Ренка. — Как ваше?
— Не стоит и упоминания! Мы так рады слышать ваш голос! И видеть, что вы бодры и не впадаете в уныние!
— Мисаки, ты умеешь летать на вертолетах? — Шепнула Миу, пока Ренка общалась с поклонниками, работающими, видимо, в какой-то диспетчерской службе.
— Базовый курс... на симуляторах. — Восторженно шепнула Мисаки в ответ.
— Отлично!
+++
— Мяу, а зачем он каждый раз этого Тайро в жуть вгоняет? Я один раз сунулась раньше времени, так чуть ежика не родила — такой ужас там был!
— Не знаю. Видимо, зачем-то нужно для тренировки...
— Для тренировки? А куда он после этого ходит? Вроде Старейший по расписанию, да? А то я ж не знаю! У меня ж общественная нагрузка — за этим малолетним олигофреном ухаживать... И не уследишь за всем... Слушай! А может, это он ему так чистку кишечника делает? Я потом столько из-под него выгребаю!
Девушки с трудом задушили смех — Ренка посмотрела на них укоризненно.
— Он потом на задний двор второго додзе уходит. Они с дедушкой там тренируются. Там какая-то куча песка насыпана.
— А! Видела! Хм... Может, какие-то особые удары в песок отрабатывает? А перед этим злостью заряжается!
+++
Превращение камня в песок — это, оказывается, легко.
Эмоция. Нужна всего лишь нужная эмоция и уверенность, что дело именно в ней.
В эмоциях недостатка я не испытывал. Эти камни я ненавидел лютой ненавистью. Искренне. Думаю, еще немного, и они обрели бы разум и стали бы от меня разбегаться по Редзинпаку. А если я вдруг примирялся с существованием булыжников — тоже не проблема! — всегда можно организовать коротенькую экскурсию в клинику в палату с Тайро. И ему полезно, и мне.
А вот уверенности — второго компонента — не было. И, видимо, без вмешательства непонятных сил тут было не обойтись. Мне продемонстрировали, взяв на короткое время управление над телом (кто? С какой целью?), что это возможно — разбивать объективы видеокамер на расстоянии.
Правда, через некоторое время встала другая проблема — как НЕ превратить камушек в песок.
Задремавший Старейший, когда некоторые камни на куче стали осыпаться песком, вскинулся над своей кружкой с чаем и сонно поморгал...
— Молодец, Кен-чан! Левел-ап! А теперь — второй этап тренировок... До начала третьего этапа тренировок ты ни при каких условиях не должен этим убивать. И я не шучу.
