Горо мотнул головой, вытряхивая из нее непрошенные способы легкого решения сложного вопроса:
— Ну, все равно, сынок... Так... чисто для гимнастики ума... Вот представим себе: Орден Феникса узнал, кто стоит за покушением. И?
Танаки поморщился, как от зубной боли, но все-таки ответил:
— Да ничего не будет, отец! В Китае сейчас раздрай и шатание. Они не сунутся к нам. А если и сунутся... мы же их тут порвем! А подошлют наемных убийц... Ха! К нам? Драконам?
"Про наши филиалы на материке, которые ты сам же и расплодил, ты благополучно забыл... Как и про наших ящериц, там работающих"
— Ну, ладно... А если об этом узнают в Редзинпаку?
— Редзинпаку? — Танаки посмотрел на отца, как на идиота. — Да наплевать на них! Кто они такие? Что они могут?
— Ну, ладно... — Горо глубоко вздохнул... — А если... а если Хаято Фуриндзи узнает?
— И что? — Танаки искренне не понимал. — Кто такой этот Фуриндзи? Наместник Императора? Сам Император? Президент Америки? Император России? Всего лишь обычный патриарх школы! Ну, да-да — типа уважаемый человек... но и только!
Собственно, сынок наговорил уже достаточно, и беседу можно было закруглять. Но Горо вдруг разобрало какое-то неуместное мазохистское любопытство... Ну, будто больной зуб языком трогать...
— Ну, а видео... видео ты видел? Ну, тот ролик, что сейчас в хитах ютубы... Как же он там называется, то? А! "Несчастный случай в горах с Ма Ренкой и моим аники. Смотреть всем, блджард!!!1"
— Папа! — Танаки был откровенно раздражен и уже не скрывал этого. — Прости, конечно! Но у меня нет времени заниматься ерундой! Я, в конце концов, занимаюсь делами клана!
"Ах ты ж, блядь недочешуйчатая! Делами клана ОНО занимается! Лучше б посмотрел, как Цветок Редзинпаку и Охаяси Мисаки РЕБРАМИ ЛАДОНЕЙ перебивают дюймовые стальные трубы и гнут их голыми руками, чтобы соорудить носилки и шины для Сирахамы и Ма Ренки!"
Горо Рю приложил титанические усилия, чтоб голос не дрогнул:
— Ну, ладно-ладно... — Примиряюще поднял он руки. — А почему ты не обратился к Араин? Я же тебе дал такой шикарный контакт! У них богатейший опыт в устранении Гасящих. Они все делают так, что даже тел не остается! И посторонние — без единой царапины...
— С ними невозможно работать! — Возмутился сын. — Говорят так, будто ты — какая-то пыль под их ногами! Удивляюсь, как ты мог терпеть это!
"Да потому что ты и есть пыль... сынок! Что ж мы с мамками упустили в твоем воспитании-то, а? Тем более, что остальные наши истребители памперсов получились — на загляденье: как на подбор — умницы и умники!"
Неожиданно Рю Горо пришла идея, заставившая горько улыбнуться:
"Говорят, природа на детях отдыхает... Это насколько ж я, оказывается, гениален, если у меня ТАКОЕ чмо выросло!"
— Вот-вот, отец! — Неправильно интерпретировал улыбку отца Танаки. — Так что я послал эту "мать" далеко и надолго... к их Матери, ха-ха-ха!
"Блядь! Еще и инстинкт самосохранения отсутствует напрочь! Все настроение испохабил! Начисто! Целых два раза за день матом выругался! Пусть и мысленно... Все! Заканчиваю на сегодня работу с документами и еду куда-нибудь! С ящерками! Сегодня же! Надо больше отдыхать, если хочу дольше протянуть... Рановато клан в свободное плавание отпускать... Рановато!"
+++
Сознание возвращалось быстро. Вначале заболели грудь и живот. Потом заболели руки. Потом — ноги. И это было хорошо! Это я вам, как Патриарх стиля аут-дзюцу говорю! Потому что если они болят, значит они есть!
После этого я попытался ими пошевелить... Шевелятся! И это было еще лучше!
С момента потери сознания прошло... ну-ка... Ого! Сутки! Пора, наверно, и глаза уже открыть.
Незнакомый потолок. Здрасьте! Приехали! И как я теперь определю, где оказался? Ну, не специалист я по потолкам, не специалист!
Повернул голову на бок... Так-так, картина проясняется! На стене — знакомый до карандашных черточек и подрисованных фломастером тонких усиков плакат с расположением акупунктурных точек на теле человека.
Почти родной кабинет акупунктуры "номер десять" в клинике Редзинпаку!
Я попытался встать и обнаружил две неприятности: во-первых, я был очень надежно привязан к массажному столу ремнями! Кисти и ступни шевелились, голова поворачивалась, а вот все остальное — нет. Во-вторых, я был раздет и укрыт простыней.
Правда, простыня — это, скорее, маленький бонус.
Что еще? Так. Капельница. Если судить по этикеткам — физраствор с глюкозой. Смотрю вниз... А что это за трубочка из-под простыни в районе пояса? Судя по расположению — урологический катетер. Я их еще в той жизни ненавидел. Его наличие, как раз, понятно — сутки пролежать — это ж мочевой пузырь не выдержит, и человек в конце концов под себя напрудит. Штука нужная и для врачей удобная... но неприя-ятная!
Ну, и? К чему все это? У меня была активация и меня обезопасили?
Что там было-то...?
Мастера должны были быть уже на вершине. Лыжи и доски мы не брали — все это уже было наверху. Единственное: я взял с собой последний термос с чаем для Старейшего.
Девочки, сыграв в "камень-ножницы-бумагу", распределили места. Мне выпало подниматься с Ренкой. Веское мнение Хоноки на этот счет, что она, де, должна ехать с главным "ньюсмейкером" Редзинпаку — было проигнорировано. Надувшаяся сестра поехала с Кисарой... Правда, мы быстро "восстановили справедливость", разрешив Хоноке и Кисаре сесть "в середине". Хонока всех простила и радостно вопила, требуя помахать рукой, или "сделать улыбку", или "а теперь — с язычком!", потому что она сейчас будет снимать!
Первыми сели Мисаки и Миу. Потом — Кисара и Хонока. А мы со змейкой сели третьими и стали целоваться.
Ренка была счастлива: во-первых, такого дня рождения у нее еще не было, во-вторых, позвонили мамы и сказали, что присоединятся к "веселью"... И мне стала понята причина нервозности мастера кэмпо.
А потом идиллия резко и неприятно кончилась. Хотя... а когда она кончалась приятно?
Что-то оглушительно треснуло вверху, и наступила невесомость. Я сообразил, что происходит, очень быстро — подкинул трубу-ограничитель вверх и заставил чуть растерявшуюся Ренку забраться с ногами на сидение... Впереди раздались крики Миу и Мисаки. Кажется, даже, я успел крикнуть, что надо сильно оттолкнуться от кресел. Ренка, судя по эмоциям, поняла идею: конструкция кресла достаточно тяжелая — это могло сработать, отняв несколько метров в секунду от нашей скорости перед самой поверхностью... Какой — никакой, а шанс! Главное, не упасть на саму конструкцию кресла, а упасть куда-нибудь рядом в снег... Кажется, я все-таки успел подпрыгнуть... не помню.
А Ренка?
Я дернулся в ремнях еще раз. Тщетно.
У меня все на месте, боль слабая. Максимум — ушибы. Возможно, нам повезло и мы упали в глубокий рыхлый снег. У меня повреждений нет. Я должен был прийти в себя через несколько минут после приземления. Даже если б ударился головой. Значит, все это время меня продержали под наркозом. Зачем?
А чтобы не путался под ногами! Видимо, что-то случилось с моей змейкой!
Хуевы ремни! Я дернулся еще раз. Ну, ничего! Гасящий я или пописать вышел?! Неужели не смогу снять какие-то долбанные полоски кожи?!
Дверь в кабинет открылась как раз в тот момент, когда я расправлялся с ремнем на груди. Мисаки и Миу. Грустные. Глаза опухшие. Неужели...?
— Что с Ренкой? — Спросил я сразу.
Я, видимо, совсем не владел собой, потому что Мисаки спряталась за Миу.
— Кенчик, успокойся! — Миу решительно подошла к массажному столу и обняла... злость, раздражение и беспокойство стали быстро проходить. — Ренка жива.
"Ренка жива". Не "с Ренкой все в порядке", а "жива"!
— Что с ней? — Уже спокойнее спросил я.
— Переломы. Ушиб спины. Сотрясение. Лежит в одной из соседних...
Блядь!
— В сознании! — Своевременно добавила Мисаки. — Мы с ней только что говорили!
Ну, уже полегче...
— Отвяжите меня, пожалуйста. И одежду...
— Одежда твоя здесь. Только... держи себя, пожалуйста, в руках, ладно? И я буду тебя тоже держать, ладно? И Ми-тян тебя держать будет, ладно? Но сначала мы трубочки уберем.
Ясно. Это вам, девочки, успокоительное сейчас нужно, а не мне. Впрочем, наше с Миу воздействие друг на друга — взаимное.
Миу принялась снимать капельницу, а Мисаки бесцеремонно стянула простынку, хрустнула пальчиками и потянулась к сокровенному. Я стиснул зубы, а пальцы на ногах непроизвольно сжались: процедура извлечения урологического катетера — не самая приятная.
+++
Дайсо, секретарь Рю Горо, застыл перед столом. Начальство планировало:
— ... далее... Запись моего разговора с Танаки. Вырежи часть про Араин... И, вообще, уничтожь эту часть. Чтоб ни одной копии не осталось! Особенно про их Мать. Разрежешь разговор на две части. Одну подсунем Огава, другую — Домура. Они умные, они поймут, откуда ветер... И если они не поймут моего намека, не сложат две этих записи и не объединятся — значит, действительно, мне надо делать харакири и отправляться к Предку.
— Понял, Рю-доно. — Тряхнул седым пушком вокруг лысины старый секретарь.
— Далее... Свяжи меня с Фуриндзи-доно. Чего лыбишься?
— Баночку с интимным гелем приготовить, Рю-доно? — Тонко улыбнулся секретарь.
— Засранец... как я тебя только терплю с твоим неуместным чувством юмора?!
— Мне заняться этим вопросом, Рю-доно? Провести исследование и анализ рынка?
— Паршивец... — Впрочем, грубая шутка секретаря сделала свое дело и настроение стало медленно улучшаться. — Если спросит, зачем — скажи, что старый ящер хочет лично выразить озабоченность здоровьем дочери Ма Кэнсэя. И лично ободрить их обоих. И внучка проведать... Что там с их здоровьем, кстати? "Джи Вейв" обещало опубликовать бюллетень по Ма Ренке...
— Официально сообщается только, что девушка пришла в сознание и ее жизни угрозы больше нет. Официальный сайт "Ордена Феникса" подтверждает эту информацию. Про спутника девушки, предположительно — жениха — сообщил только "Джи Вейв". Но "Джи Вейв" не располагает данными о здоровье молодого человека... Думаю, не хочет его подставлять — у Ренки много поклонников... и не все из них адекватны. Но предположение о личности уже появились. В первую очередь из-за того, что Ренка неожиданно перевелась в другой институт с однозначной и откровенной формулировкой — "присмотреться к жениху". "Орден Феникса" никак не комментирует информацию о помолвке своей Змеи.
— Ты же не хочешь меня разочаровать, Дайсо?
— Никак нет, Рю-доно! Вот донесение нашей разведки. Мы смогли влезть в базы горных спасателей Хоккайдо. Они успели поставить предварительный диагноз. Вот — по Сирахаме Кенчи.
На стол лег листок, отпечатанный на принтере. Горо принялся читать:
— "Без сознания". "Медикаментозное вмешательство при оказании помощи волонтерами". "Отказ в предоставлении названий и доз использованных препаратов". "Незначительные, но многочисленные ушибы". "Состояние хорошее". Ну, как и ожидалось!
— Вот — по Ма Ренке.
Новый листок:
— "Без сознания". "Предположительно — болевой шок или медикаментозный наркоз". "Названия и дозы введенных волонтерами препаратов". Ого, ну и список! Так... "Сильная гематома в районе поясничного отдела позвоночника". "Повреждение мышц спины. Кость позвоночника обнажена. Наблюдается трещина в позвонке", "открытый перелом голени правой ноги, закрытый — левого бедра", "Нижняя часть тела нерефлексабельна", "Предположительно, поврежден поясничный нерв или — действие препарата "це" и "де" из прилагаемого списка".
Настроение ухнуло на самое дно. Страшный диагноз. Даже предварительный. Врачи из горных спасателей — никакие, но они очень-очень редко ошибаются в диагностировании характерных травм... что объяснимо при их-то опыте собирания экстремалов в горах. Ма Ренка. Змея Феникса. Такая красавица... в самом расцвете!
"Выблядок Танаки!"
— Она лежит в клинике при Редзинпаку? Почему в специализированную клинику не положили?
— Неизвестно, Рю-доно. Решение отца, Ма Кэнсэя. Возможно, решение о госпитализации будет принято позже.
+++
Я-то думал о снежных лавинах... Это ж такой "шаблон": раз зимние горы — значит, снежные лавины. Элементарно!
И я организовал все так, чтобы на каждом из нас было по два аварийных gps-маяка и аптечки. А Хоноке еще и подарил навороченные горнолыжные очки с видеокамерой и с встроенным gps-навигатором с проецированием картинки на стекло... Умолчал, разумеется, о том, что навигатор работает еще и аварийным маяком.
И проконтролировал регистрацию идентификаторов этих устройств у местных спасателей.
А тут — бац! — техногенная авария. Усталость металла или еще какая-то причина...
+++
Я посмотрел из коридора в палату Ренки... и остановился.
Девушка, замотанная в бинты и какие-то хитрые фиксаторы на ногах и на туловище, лежала в специальной ванне, заполненной вязкой на вид жидкостью. С кучей датчиков, под обязательной капельницей.
Ренка бодрилась. Ей в этом помогал Кэнсэй. Веселый и улыбчивый, он рассказывал дочери похабные истории и в деланном ужасе прятался от "гнева доченьки"...
— Девочки, вам придется остаться в коридоре, ладно?
— Это еще...? — Возмутилась Мисаки.
— В зеркало на себя посмотрите, хорошие мои! Ма-сэнсэй старается, поднимает боевой дух дочери, а тут вы — очень красивые, но — с заплаканными глазками.
— Хорошо, Кенчик... — Согласилась Миу, слабо улыбнувшись. — Ты обещаешь держать себя в руках?
— Конечно! Я абсолютно спокоен! — И шагнул в палату, внутренне собираясь и настраиваясь.
— Здравствуйте, Ма-сэнсэй!
— О! Кенчи! Привет, бесстыжий! Привет, растлитель малоле... несовершенноле... юных девиц!
Хорошо, что Ренка не чувствует эмоций так, как их чувствуем мы с Миу и Мисаки. Радостное возбуждение Кэнсэя было насквозь фальшивым. Правда, отца она изучила, как никто другой — и вряд ли Кэнсэю удалось ее обмануть.
— А я пришел вас подменить, Ма-сэнсэй! — Делаю прозрачный и даже немного грубый намек. — Мне по секрету сообщили, что ваш запас неприличных историй уже иссяк!
Кэнсэй очень внимательно посмотрел на меня, что-то решая:
— Поклеп! Истории таки, может, и иссякли, но фантазия-то всегда при старом китайце! — Кэнсэй воздел палец и направился в коридор. — Не балуйтесь тут, молодежь! На всякий случай, Кенчи... тут видеокамера есть, и Большой Брат всегда следит за тобой! И упаси тебя боги, если камера вдруг типа "сломается"! На этот раз номер, как в гостинице, не пройдет!
Уже из коридора он добавил, будто вспомнил только что:
— И еще, Кенчи... твоих тренировок никто не отменял! Ну, ты таки сделай нам всем одолжение — почти своим присутствием! Апачай у тебя на очереди, если моя память не спит с другим!
"Тяжко Кэнсэю, Малыш! Смотри, какие тяжеловесные словесные конструкции из себя выдавливает!"
+++
Ренка с болезненным интересом пыталась найти на лице Кенчи хоть какие-то следы переживаний, беспокойства или печали. Ничего подобного! Тот хладнокровно занял стул, на котором до этого сидел отец. На лице — спокойная чуть приветливая улыбка, от которой вдруг запершило в горле. Захотелось жаловаться, плакать... и выть, пытаясь выгнать из себя тягучий ужас понимания произошедшего... И чтобы обнял, чтобы утешал, чтобы по волосам гладил... и говорил, что все в порядке, все пучком!
