— Лучше один раз попробовать, чем сто раз услышать. — Улыбнулась Шакти. — А волшебные ночи хороши тем, что их всегда можно повторить.
Сирахама рассмеялся, благоразумно не став отвечать на последние слова. Отсмеявшись, он двумя руками пальчиками с поклоном подвинул к Шакти конверт:
— Я уже звонил родителям в Австралию... Билеты для вас и ваших милых помощниц, бронь в гостинице... Вылет послезавтра, в аэропорту вас будет ждать ваш личный гид. Как представлю себе, как вы будете выглядеть в купальнике на пляже. — Сирахама смущенно отвел взгляд и даже как-то умудрился покраснеть ("Ну, артист!" — фыркнула про себя Шакти). — Готов все бросить и мчаться в Австралию вместе с вами... Жаль, что клан Драконов будет против подобного поступка...
— Я пока не вижу причин отказываться от твоего предложения, Кенчи... И, думаю, не увижу таких причин. Особенно... Особенно, если ты завтра проведешь для моих девочек один мастер-класс массажа... А то слухи всякие ходят... М? Я даже в Редзинпаку утром приеду, чтобы не отрывать тебя надолго от тренировок...
— Премного благодарен, Шакти-диди! — После недолгого колебания кивнул Кенчи. — Я согласен.
— Та-а-ак... — Шакти прижала пальчик к подбородку и задумалась. — Но сначала продемонстрируй свои навыки мне — вдруг слухи врут. Нет-нет, Мисаки-тян, не утруждай себя. Судя по всему, массаж некоторых частей спины доставит тебе определенные неудобства... Да и мне надо привыкать к роли раскрепощенной фотомодели. И в спине какое-то неудобство образовалось... очень кстати.
Шакти порывисто встала и с деланным смущением сбросила с себя сари.
+++
— "Великолепный чай, диди". — Передразнила Шакти, рассматривая кружку, все так же стоявшую рядом с открытым футляром с пистолетами на журнальном столике.
Нет, совершенно точно, это была ее кружка.
После массажа она чувствовала себя легким невесомым перышком. Она подхватилась с высокой тахты, на которой оставил ее Сирахама, и подскочила к столику. Осторожно понюхала содержимое чашки... Хм, тогда непонятно, откуда запах. Как же он это сделал?
Взгляд Шакти упал на пустую вазочку из-под крекеров. Она провела пальчиком по внутренней поверхности вазочки. Сухая. Правда, времени уже прошло порядочно — могло и высохнуть...
Вот зачем он, оказывается, поедал крекеры в таких количествах! Что ж, неплохое решение!
Шакти встала и вылила "чужое" содержимое "своей" чашки в кадку с туей, вернулась к столу и надолго погрузилась в рассматривание подарков.
— Ну как-ня?
Шакти оторвалась от узора на рукоятях "Беретт" и помахала рукой в сторону подоконника, на котором устроилась огромная черная "кошка".
— Привет! Ты еще говорила, что он и целуется... "только так"?
— Да-ня...
— Вот так надо было склонять меня к переходу на огнестрел, Сигурэ!
— Хм...
— Впрочем, тут и без поцелуев все ясно! — Была вынуждена признать Шакти. — Во всяком случае, целый год имея под боком такого специалиста, ты до сих пор не залезла к нему в постель... Или? — Она пристально посмотрела в сторону окна.
Но "кошка" сидела спиной к свету и можно было только сказать, что вид у нее честный, невинный и довольный... как у всякой кошки, греющейся на солнышке:
— Не пойман... не вор... не волк... не кошка-ня... — Сигурэ грациозно потянулась всем телом. — Оттянуть удовольствие... продлить. Слабо-ня?
Шакти поколебалась, но сказала правду:
— Маловероятно. Я бы не смогла долго... "прятать одну из граней своей страстной натуры". — И перевела разговор на другое. — Насчет пари. Условия обычные?
— Одиннадцать, — Кивнула Сигурэ. — Проиграешь ученице — вернешь ей пистолеты-ня.
— И мораторий в месяц на нападения... Какой он жесткий с этой девочкой... Настоящий мужчина!
— Любит-ня... — Сигурэ слегка улыбнулась и добавила. — Глупенькие котятки-ня...
Шакти внимательно смотрела на Сигурэ:
— Ты изменилась... Видимо, сумасшествие Редзинпаку натолкнулось на нечто еще более... мощное и сильное. Поехали за город? Постреляем?
Она захлопнула футляр с пистолетами.
"Сублимация... какое странное слово использовала эта девочка, Мисаки. Надо будет уточнить его значение, хотя интуитивно и так понятно. Странно, я думала, что она у него неревнивая... Или я настолько хороша, что она боится потеряться на моем фоне?"
— Бабочка... кто? — Деловито осведомилась Сигурэ, спрыгивая с подоконника. — Камень, ножницы, бумага?
— Идет! — Согласилась Шакти.
+++
— Кенчи... — Шмыгнула носом Мисаки... — Ке-е-е-ен...
Мы ехали на автобусе — я без нужды не хотел пользоваться мотоциклом. К тому же...
— Может быть присядешь, ящерка?
— Не-не-не, — Покрутила ладошками Мисаки, укоризненно на меня посмотрев. — Я постою. Скажи честно, Кенчи. Ты ведь делал все это не для того, чтобы меня позлить?
— Совсем нет, ящерка! — Запротестовал я. — Даже такой задачи перед собой не ставил — злить тебя!
— А тогда зачем ты отдал ей мои... э-э-э... пистолеты Сигурэ?
"Заметь, Старик! Про массаж она даже не заикается!"
"М-да. С одной стороны, хорошо иметь неревнивую подругу. А с другой — хрен от такой уйдешь!"
— Я не настолько богат, чтобы нанимать араин для охраны своей семьи. — Признался я. — Ты же не возражаешь, ящерка, если твои пистолеты временно побудут у Шакти Рахманн. Тем более, ты их сможешь потом забрать.
— Да-да-да... если смогу одиннадцать раз победить саму мать Араин! А хотя... почему бы и нет! — Мисаки помолчала и спросила о том, что ее беспокоило. — Думаешь, в Австралии Хоноке что-то угрожает и надо приставить к ней араин? Но ведь рядом тетя Саори и дядя Мото...
— За мамой Хонока будет, как за каменной стеной. — Согласился я. — А уж поднявший хвост на отца должен предварительно написать завещание... Тут дело в стиле решения проблем по охране. Драконы устраняют исполнителей на месте. Гасящие — делают это с фантазией и задором (Мисаки поежилась, как от озноба). Что такое, ящерка, ты замерзла...?
— Кенчи! — Мисаки слегка топнула сапожком по полу.
— Садись! — Я похлопал по сидению рядом с собой.
— Гад! — Буркнула она. — А то не знаешь, как болит!
— Садись-садись... — Я снова похлопал по дерматину сидения. — Только руку дай, я пару точек прижму...
Мисаки мгновение подумала и прыгнула мне на коленки... зашипев при этом. Пассажиры автобуса деликатно отвели взгляд. Я помассировал запястье и зажал локоть, Мисаки ойкнула, но тут же расслабилась. А я продолжал говорить:
— А вот араин не успокаиваются, пока не дойдут до заказчика... Во всяком случае, так было... когда-то. Потому и берут много больше Драконов... Потому и боятся трогать клиентов Араин. Да и мама очень обрадовалась, когда узнала, что будет, с кем поболтать и по магазинам Сиднея или Голд-Коста побегать...
"А вот папа совсем не обрадовался... Прямо спросил — что я задумал, и как я до ТАКОГО додумался... Пришлось натравливать на него маму"
— ... Ты что же — решил подставить собственную сестренку?! — Возмутилась Мисаки.
— Нет. — Удивился я. — Я ж говорю — я абсолютно уверен в ее безопасности!
— Кен... — Мисаки наклонилась к уху и зашептала. — Ты подсунул Ютаке Кодзима ТУ запись?
— Не ему, ящерка. Не ему. А Тадаши Кодзима...
— Ты с ума сошел! Второй Советник Наместника — совсем не наш уровень!
— Я подумал, ящерка... если сейчас я не разберусь со всеми желающими использовать в своих игрищах мою семью, то спокойной жизни мне не будет. И как тогда я смогу насладиться жизнью владельца столь прекрасного гарема...?
— Пф. — Мисаки фыркнула мне в шею, заставив поежиться. — А ты с нами это обсудил?
"Старик, а ведь она права!"
"Угу... тут я не подумал. Да что уж там — сам же на них "бочку катил", когда они все решили без меня, а теперь..."
— Сегодня. Вечером. Буду делать Ренке процедуры и мы все обсудим... Проблема в том, что я уже запустил процесс. Видео уже отправлено Второму Советнику. И с родителями договорился насчет Шакти.
— Ну, будешь сурово наказан! — Тихонько рассмеялась Мисаки. — А почему Тадаши, а не Саи?
— Потому что Саи попытается спустить все на тормозах... и окажется, что я зря делал Шакти массаж.
— И нет бы про мои... про пистолеты Сигурэ сказать, так ты массаж жалеешь! — Возмутилась Мисаки. — Кстати, Кён!
— М?
— Есть гораздо более сложная проблема!
— И какая же? — Напрягся я.
— Шакти, конечно же! Ты что творишь? Ты вообще о последствиях думаешь, Кён? И еще считаешь себя мужчиной, который разбирается в женщинах! Какая женщина спустит мужчине такое количество комплиментов и обещаний... безнаказанно? А этот массаж... Она же теперь без мыла в наш маленький девичий коллектив лезть будет!
"А что было делать, Малыш... торговаться после того, что я ей наговорил, было бы глупо..."
"Ты еще скажи — не по-мужски, ага... Что делать-то будем?"
"Ну, кое-какие идеи на этот счет имеются..."
Уже у самых ворот Редзинпаку, я попросил:
— Ящерка, собери информацию о личной жизни нашего... Карабаса-Барабаса.
— Ой! За что ты его так не любишь?! — Удивилась Мисаки, мгновенно поняв мою идею.
— Напротив! Очень даже люблю! А как учителя — так просто обожаю! В конце концов, в отличие от прочих учителей, он меня на своих тренировках даже пальцем еще ни разу не тронул! — Я помолчал. — Ну, а кого еще? У Кэнсэя уже две есть. Акисамэ занят... и я не хочу подставлять Шакти под ревность одной зеленоглазой Гасящей... хотя, тут, скорее, мне влетит, а не Шакти. Сакаки Сио... Шакти не понравится запах пива и машинного масла... Да и по натуре Сакаки — перекати поле и мотоциклетный маньяк — не хочу я Шакти такого прЫнца.
— Апачай?
— Ну, ты сама подумай — женщины же ушами любят. А с воздействием на уши у Апачая огромные проблемы!
— Хо-хо-хо! Вы о чем это, детишки? — Старейший стоял за моей спиной и широчайше улыбался. — Никак, занялись устройством личной жизни Апачая? Оженить Демона Подземного Мира... такое только в голову ученикам Редзинпаку прийти может, хо-хо-хо!
— Апа-па! — Радостно прыгал по забору Апачай. — Свадьба без драка — плохой свадьба! Апа-па!
— Добрый вечер, Старейший! — Поздоровалась Мисаки. — Привет, Апачай!
— Добрый вечер, сэнсэй! — Поклонился я. — Чай, который я приготовил утром, видимо, закончился. Я сейчас же приготовлю еще!
— Да ты меня насквозь видишь, Кен-чан! Это даже пугает! Уж приготовь, будь так любезен!
— Могу я задать вопрос, сэнсэй...?
— Если опять про условия окончания второго этапа — "но комментс!" — Отрезал старик.
— Нет-нет... я хотел узнать, как вы относитесь к индийской кухне!
— О-о-о... — Мечтательно протянул Старейший. — Это — взрыв! Огонь! Вулкан вкусовых ощущений! Просто фейерверк! А почему спрашиваешь, Кен-чан?
— А я вот не могу острую пищу есть. — Вздохнул я.
— Ничего страшного, Кен-чан! — Старейший помахал ладонью. — С возрастом... с возрастом ты обязательно поймешь всю прелесть пылкой индийской кухни!
— Вот как... — Включилась Мисаки. — А с какого блюда вы бы рекомендовали начать знакомство с этой кухней, Старейший?
— Есть одна безотказная вкусняшка... — Старейший улыбнулся. — Курочка Тандури! Да! Курочка Тандури! Хрустящая золотистая корочка, — Он прикрыл глаза. — Пряный аромат специй, умеренная острота, имбирь, чеснок, кориандр, орехи, перец... Хо-о-о-о!
В глазах Старейшего, когда он их открыл, я увидел самые настоящие молнии! Я даже их сухое потрескивание услышал! Судя по открытому в беззвучном "О!" рту Мисаки, девушке тоже что-то такое почудилось.
"... да под слегка охлажденное пивко!"
"О, Малыш! Ты меня в последнее время все чаще и чаще удивляешь!"
"Слушай, Старик! А ты, правда, не любишь индийскую кухню?!"
"Я вот тут подумал, Малыш... Может, Шакти раскрутить на готовку?"
"Ни-ни-ни! Старик, я понимаю, тебе постарше нравятся, но ты подумай — Шакти может отнестись к этому слишком уж серьезно! А такую Женщину, как Шакти, мы совершенно точно не потянем... От нее ж все остальные девушки разбегутся!"
— Да-а-а, Фуриндзи-доно! — Похлопала глазками Мисаки. — Вы и индийская кухня просто созданы друг для друга!
— Это точно! — С непередаваемым удовольствием согласился Старейший и пригорюнился. — Только где ж ее взять, эту кухню, кроме, как в Индии...
— Вы так вкусно рассказали, что сегодня на ужин я уже не вижу другого блюда, кроме чего-то из птицы... в панировке... на гриле. Конечно, — Мисаки горестно вздохнула. — Нам с Миу не под силу будет повторить эту... пандури. Тут все-таки нужен настоящий специалист. Для которого индийская кухня будет родной... Но мы очень-очень постараемся! — Она истово прижала кулачок к груди.
— Йя-па-па! — Апачай от переполнявших его эмоций встал на одну руку и запрыгал на ней по забору от ворот. — Птичка-курочка! Ням-ням! Акума сытый — тренировка веселый!
— Спасибо, внучка! — Растрогался Старейший, погладив Мисаки по голове. — У вас обязательно получится! Ну, а с тебя, Кенчи — чаек! Чувствую, сегодня у нас на ужин будет праздник желудка! Хо-хо-хо!
Старейший, понаблюдав за тем, как я легким толчком ладони открываю ворота, скуксился и печально покачал головой:
— Кенчи... как же так... — Он очень натурально всхлипнул. — Неужели мои тренировки не помогают?
— Старейший! — Поторопился я его успокоить, вспомнив, как эти ворота открывает Миу. — Я обязательно научусь открывать эти ворота одним пальцем! Как Миу...
— Ну-у-у, Кенчи! — Недовольно потряс бородой Фуриндзи. — Миу же — девочка! Поэтому, ей простительно и пальчиком! А ты, как настоящий мужчина, должен открывать и закрывать ворота вот так...
Хаято Фуриндзи повернулся к воротам, которые мы благополучно миновали, пройдя уже метров пять по дорожке, и мощно выдохнул... Тяжеленная створка ворот захлопнулась... А ведь я Старейшего ни на миг не выпускал из поля зрения! Апачай куда-то ускакал на руках по забору...
Конечно, есть и другие мастера, но... история с камнями чему-то да должна была меня научить! Не так ли?
— А... это как...? — Пролепетала Мисаки, жалостливо посматривая на меня. — Кенчи... это ведь фокус, да?
Я не смог удержаться от того, чтобы не похвастать перед девушкой. Под снисходительным взглядом Старейшего и озадаченным — Мисаки, я нашел на дорожке маленький, с грецкий орех, камушек, положил его на ладонь, поднял на уровень глаз и поднес к лицу Мисаки, чтобы она лучше видела.
— Ну, не совсем фокус...
Укол злости, секундное ощущение всей поверхности и всего тела камня... и камушек осыпается с ладони мелкой крошкой.
— Ой... — Отпрянула Мисаки.
— Хо-хо-хо! — Рассмеялся Старейший. — Кен-чан очень способный... в последние полгода. Ну, так что, Кенчи? Когда ты так же сможешь открывать ворота?
— Думаю, к концу недели управлюсь, Старейший!
"Выпендрежник ты, Старик!"
"Ты лучше посмотри на эмоции Мисаки, Малыш! Смех и грех!"
Мисаки, как поисковая собака, рыскала по дорожке... Через минуту она протягивала мне один из камушков:
— Ну-ка... Давай, этот! — Безапелляционным тоном (даже чуть-чуть рассержено) потребовала она. — Не касаться! Я буду держать!
