— Да, коснется. Мы могли бы спасти матриарха и просто так, но так мы не выйдем на всех участников цепочки, — согласился я. — Но, пожалуйста, не ври мне. Я же сказал, у людей с азари похожая мимика. Да и кроме предсказания я еще и ложь отличать могу.
— Я уже говорила, — Ария ткнула в меня пальцем и скорчила недовольную гримасу, — не указывай мне, что делать. И не говори «мы». Я еще не согласилась! И… Значит, ты и есть этот предсказатель? Контактировал с древними технологиями?
— Разве что, с Apple Mackintosh, — пробормотал я. — Это старый компьютер, — пояснил я азари. — Турианцы тогда как раз кроганов заражали генофагом, когда мы его придумывали. А вот предсказание мне досталось в результате очень неприятного случая, о котором я не хотел бы рассказывать. Это слишком личное.
— Понимаю и… Принимаю. Но скажи тогда, что ты, все-таки, пообещал Бенезии, — едва заметно поерзала на диване Ария. Я понял, что любопытство в ней побеждает все остальные качества на данный момент. — Ты ведь не думаешь, что сумел запутать меня своими рассказами и сбить с темы?
— Она помогала моему отцу в одном его… хм… начинании. И я остался должен, хоть и не задокументировано, но все же. И она была в праве попросить присмотреть за ее дочерью и помочь ей, если та во что-нибудь влипнет. Я не бросаю слов на ветер, потому выполню обещание. Но я видел, что девочка нехило попадет…
— Скажи хотя бы как ты это делаешь?! — возмущенно спросила Ария. — Я не могу доверять настолько пространному рассказу!
— Я чувствую каждый живой мир, его судьбу, каждую систему в галактике, если я в ней нахожусь. Саму галактику я ощущаю смутно, но я точно знаю, что эта вселенная на грани чего-то страшного. Но я стараюсь сделать так, чтобы страх не затмевал и тем более не заменял противоположные ему чувства. Хотя, порой, они сами его вызывают и укрепляют…
— О чем ты, Хэмминг? — Ария с интересом посмотрела на меня, а я ответил ей усталым взглядом.
— Любовь и радость противоположны страху. Но радость отцовства или, в твоем случае, материнства всегда будет омрачена опасением, что твоего ребенка не станет и, возможно, не станет из-за тебя, ведь каждый из нас всегда под прицелом. Радость дружбы порождает страх предательства, страх смерти и страх того, что он может пожертвовать свою жизнь за тебя, и ты будешь виновен. Радость любви провоцирует страх расставания, боязнь гибели партнера, боязнь разрушения привычного мира… — я потер переносицу. — Я пытаюсь избавиться от этого, но… невозможно не любить. Интерес превращается в привязанность, привязанность становится дружбой, дружба перерастает в любовь, любовь становится обязанностью, обязанность делается привычкой, привычка порождает скуку, а скука — ненависть. Ненависть проходит, появляется опустошение, а опустошенность требует наполнения. Появляется новый интерес. Избавься хоть от одной переменной в этом порочном круге, подавляя свои эмоции и изменяя себя, и можно считать, что ты победил. Но ты не остался собой. Страх изменений или страх того, что эти изменения за собой повлекут… Страх небытия после смерти, иррациональный и бессмысленный, потому что небытия нет.
— Докажи! — прищурилась она и чуть ближе наклонилась ко мне. — В это можно только верить, Хэмминг. У тебя интересная философия, ты очень умен, не смотря на свой возраст. Отчего-то кажется, что даже некоторые матриархи азари в чем-то ущербнее мыслят…
— У вас разве есть опыт поколений? — я усмехнулся. — Смешно. Наши поколения сменяются быстрее, но мы живем быстро и ярко, хотя по легендам так было не всегда, но легендам я предпочитаю верить опционально. А яркость и наполненность жизни производит немалый опыт, который, возможно, оценит не сам его получивший, а те, кто были вокруг него и после него. У азари передача опыта идет, насколько я понял, немного иначе. Она сама изучает мир, составляет мнение, понимает его и только потом, уже к возрасту матриарха, делится этой мудростью с другими.
— Я матриарх азари, — Ария уже улыбалась совершенно откровенно. — Ты считаешь, что я делюсь своей мудростью с другими?
— Мне кажется, для матриарха азари у тебя слишком большое шило в одном месте… — пробормотал я себе под нос, но Т’Лоак без сомнений услышала, потому как ее глаза пораженно раскрылись, а то, что заменяло азари брови, собрало едва заметные мимические морщинки на лбу.
— Ты… что сейчас имел в виду? Я… Я тебя прикончу…
— Стоп машина! — открестился я, потихоньку отодвигаясь от Арии в непритворном опасении за свою жизнь. — Это всего лишь значило то, что ты любишь действовать, всего-то! Ария! Не знаю, что тебе там переводчик твой наплел, но…
— Ладно, — взяла себя в руки азари. — Мне уже надоел этот разговор. Хотя, признаюсь, с тобой говорить любопытно. План действий есть?
— Конечно. И для того, чтобы претворить его в жизнь, мне нужно твоя добрая воля на постройку небольшой станции в астероидном поясе. Фактически, для изучения ретранслятора и контроля сектора, дабы не допустить нежданного прорыва с той стороны. Официально это можно провести как изучение... Ну, это мне потом решать надо будет, тебе-то тут без разницы… Нужна будет лаборатория первичного анализа, своя сеть, возможность вызова твоих людей на помощь через эту сеть, ну и заодно тепленькое место на Омеге, если мне придется сматываться оттуда. Одного ангара хватит.
— Тут уже вопрос в деньгах, — удовлетворенно откинулась на спинку дивана Ария. — Я помогу тебе с обеспечением секретности. И видел бы ты свое лицо, когда я сказала тебе, что я связана с Этитой… Я передам ей твое предостережение.
— Когда я упомянул шило в заднице, ты тоже, знаешь ли… Кстати, я могу надеяться, что месть не последует?
— Можешь отпускать своего несовершеннолетнего воина, — я расхохотался, вторив Арии, которая знакомо рассмеялась себе под нос. — Кстати, а ты в курсе, что сейчас мои люди захватывают твой корабль?
Секундное молчание. Переглядывания. Пара смаргиваний.
— Хм.
Я промолчал.
— Ты так и будешь смотреть на мою грудь пустым взглядом?
Я все еще осознавал тот факт, что я проспорил своему ИскИну.
Смоделированная ситуация номер двадцать восемь или смоделированная ситуация номер сто шестьдесят три?
Я надеялся, что до такого не дойдет. Он же предполагал худшее, но надеясь на лучшее.
Инструментрон пиликнул.
«COMMANDER DOUCHEBAG» — разостлалось над рукой яркое сообщение.
Лаконично.
«Говнюк!!!» — не менее кратко отшил его я.
— Как я понимаю, он не твой подчиненный, а твой друг, — хмыкнула Ария. — Я права?
— Нет, — я стал гораздо серьезнее, чем вызвал прищур необычных глаз этой азари. — Он мой Искусственный Интеллект.
Когда я спускался вниз и на мгновение позволил себе обернуться назад, Ария Т’Лоак сидела на том же месте, сложив ногу на ногу и подпирая рукой подбородок. Красивое, и даже больше, чем просто красивое, лицо азари было совершенно пустым. Она не морщилась и не двигала ни единым мускулом, замерев в странном оцепенении.
Ее глаза были закрыты.
Ария была обманчиво спокойна.
Отступление II. Пендель по четырём (обновлено)
Влюбиться можно во что-то предполагаемое доступным, и невозможно, например, влюбиться в статую или в облако.
А. Н. Толстой. «Хождение по мукам».
— Как протекает твоя неуместная влюбленность в Рейчел?
— Неплохо, очень неплохо. Я уже готов в любую минуту покончить с собой.
Друзья. Восьмой сезон, четырнадцатая серия.
вторая половина XXII столетия, тремя годами позднее пребывания на Тессии, годом позже начала раскопок, спонсируемых Корпорацией на Иден Прайм
Цитадель. Как много в этом слове для сердца моего слилось, как много в нем отозвалось. Столица цивилизации и всё такое прочее, да. Мы открываем офис Корпорации, и я не могу не присутствовать. Это как открытие посольства, только гораздо, гораздо сложнее. Всё же, посольство нужно обоим сторонам, да и имеет больше декоративно-дипломатическую функцию, а здесь нам с Хэльстромом пришлось чуть ли не рожать эти договоры. На прием, который последует за официальным открытием, приглашено очень много важнейших личностей, способствовавших процветанию Корпорации или же наоборот, крайне недовольных её процветанием. Как матриарх Гарисса, например.
Начнем с того, что я её всё-таки не убил. Она была полезна именно такой, виноватой перед своей собственной дочерью, перед единственной внучкой, дистанцированная своей махинацией от большинства остальных дочерей — поддержала её только одна из её "девочек", и то, скорее потому, что понимала — кому-то да придётся унаследовать все активы, и если остальные "девочки" были банально не в той практической сфере бытия задействованы или не желали ввязываться в акульи разборки корпораций, то вот Эренис и та, оставшаяся "девочка" были двумя наиболее подходящими по своим качествам кандидатами, способными успешно сменить Гариссу в будущем. Которому ещё надо наступить, кстати. Именно поэтому сейчас Эренис работает на меня приблизительно на той же самой должности, на которой её держала Гарисса — заместитель по региону. И именно благодаря её непосредственному участию и стараниям мы продвинулись на Цитадель. Да, это были тяжкие месяцы, и шло бы оно всё в жопу. Сегодня я напьюсь и трахну азари. Ну а что бы нет? Эренис давно намекает своим раздражением, что ей не нравится моё влияние на её дочь. Что бы, в таком случае, мне не повлиять на неё саму? Красивая и вполне разумная женщина, уже вроде бы отошла от смерти Ирины — мне докладывали, даже с какой-то азари встречаться начала, хоть они и расстались после пары размолвок, связанных с Лорейн — та синенькая, оказывается, желала стать ей полноценным заменителем папани, но увы — этот заменитель уже был, и это был я. А меня с трона сковыривать, даже с такого сомнительного как трон заменителя папани, можно только вперед ногами и на щите. Себя я виноватым искренне не считал, как и не думал, что Эренис может меня в этих размолвках винить.
Именно поэтому после того, как предложил Эренис к середине празднования, грозящего затянуться до утра, выпить по бокальчику в моих апартаментах, я совершенно точно не ожидал, что она, уже в них придя и как бы ни словом ни жестом не показывая своего настоящего настроения, даст мне по морде после первой же попытки её приобнять. И именно так я снова оказался на этом ебучем празднике жизни — хорошо хоть без биотики заехала, и она всё-таки не коммандо, чтобы суметь мне что-то сильно повредить. И попала-то она по мне в общем-то только благодаря удивлению несусветному, которое я испытал. Она ведь всё это время, и я сейчас не только об этом вечере, давала невербальные знаки о том, что совершенно не против моего внимания. Хорошо хоть вовремя прилетел обратно — оказалось, что чуть ли не сразу же после нашего с Эренис отбытия, заявилась Ария. И да, я её приглашал, ведь она одна из тех, кто способствовал нашему процветанию на протяжении последних трех лет. И именно за это малое время мы в самом деле стали Мультивидовой Корпорацией, то есть, не только на бумажке, но и по факту. И Ария уже как раз собиралась отбывать — это я понял по выпитому до дна стакану с виски и едва початой бутылке, которую королева систем Предела как раз закручивала. Но увидев меня, она сделала знак одному из своих охранников, затем, словно что-то предвкушая, ухмыльнулась и начала крутить в обратную сторону. Охранник, который хоть и был в костюме и без видимого оружия, с едва заметным недовольством на лице поставил стакан на стол. Ария всегда умела устраиваться — стол был на небольшом возвышении, как и многие другие в этом ресторане, но он единственный давал возможность просматривать оба выхода, а стена за спинами сидящих за ним прикрывала от внезапного нападения.
— Мне рассказали, что ты отлучился около получаса назад вместе со своей ручной азари. Ты очень быстр, я посмотрю, — ехидно произнесла Ария, а её слова просто выморозили меня до костного мозга — и без того чуть уловимая радость от лицезрения знакомого и не самого враждебного лица быстро трансформировалась в негодование таким трактованием моего отсутствия.
— Ария... — я не знаю, как я смог прошипеть это имя, но её слегка передернуло, и она налила виски в чистый стакан, на что моя интеллигентная часть не смогла не ответить, правда, в том же тоне, что и до этого. — С-с-спасибо.
Я присел рядышком и выпил виски как водку.
— Обломалось? — поинтересовалась она с неприкрытым сочувствием и подлила ещё.
— Не обломилось, — подтвердил я и посмотрел на неё. — Пойдем что ли в бильярд сыграем. Все равно делать теперь нечего.
— Я не умею, — удивленно отшатнулась Ария и пояснила свои телодвижения. — Надеюсь, ты не думаешь, что тебе повезет в этом порту?
— Ты так не шути! — теперь охуевше отпрянул уже я, а она приподняла то, что можно было бы назвать бровями.
— В последний раз, когда я смотрела в зеркало, там была соблазнительная азари, более близкие отношения с которой могли бы принести любому разумному изведанной части галактики определенные преференции. Ты что, влюбился и одновременно с этим стал святым?
— Это неконвенционный вопрос, — я покачал приземистый стаканчик у себя в пальцах и всё-таки ответил. — Я просто не вижу смысла спать с тобой.
— Понятно. А если я скажу, что тоже в теме? — Ария хитро улыбнулась одними губами и положила одну ладонь мне на колено, слегка сжав ткань брюк, а другую руку закинула на спинку дивана, на котором мы сидели.
— В какой теме? — я нахмурился, пригубив напиток, и скосил взгляд на её пальцы. Мне это почему-то переставало нравиться, хотя тело моё было слегка иного мнения — я уже чувствовал подступающий жар. — И почему тоже?
— Да ладно тебе, какой смысл отрицать? Мы же оба знаем, насколько ты любишь подчиняться тогда, когда никто не видит, кроме Госпожи.
Меня пробрала протрезвляющая дрожь.
— Кто это был?! — рыкнул я и взглянул на Арию так, что она чуть дернулась, но всё же не убрала от меня руки.
— Что, — усмехнулась она, — хочешь повторить? Могу устроить.
— Да не смеши мои тапочки! Ты даже пахнешь иначе! Хотя это не аргумент... — я осекся и стал говорить тише, потому как на меня выпученными глазами взглянул её турианский охранник, который услышал, видимо, последнюю фразу. — Ария, это просто не можешь быть ты, я не верю в такую податливость и мягкость, она же такая ласковая и робкая, она долбаный сабмиссив. Это не можешь быть ты просто по определению!
