— Господин Хэмминг...
Шум в голове не прекращался, а лицо надо мной обретало все больше деталей. Его довольно-таки крупный нос с острыми ноздрями, поблескивающее от пота лицо и на кончиках растопыренных пальцев — какие-то искорки. Я такие видел у мастеров колдовства, когда они злятся. Но подобная энергия быстро иссушает резерв, потому редко используется для чего-то, кроме призыва. Гораздо больше я бы испугался, будь у его одежды и кожи зеленоватый отблеск магии изменения, а руки объяты пламенем ли, молниями ли... В общем, меня не впечатлило. Тем более, кажется, я истекал кровью, и если этот рыжий меня не добивает, значит, это не было его целью. Но вот что же тогда было, вот вопрос.
Тут я увидел, чуть повернув в сторону лицо, лежащего в неестественной позе мужчину. Он был странно изломан — будто тут поработал великан со своей дубиной из мамонтовой кости. Убедившись при помощи беглого осмотра, что великана не предвидится, я исподлобья уставился на того, кто стоял надо мной и вероятно был ответственен за труп в помещении.
— Учтите, я не помню ничего из прошедших пары-тройки часов! — я решил сразу обезопасить себя от возможных проколов. — Меня, кажется, неплохо приложило... — раз этот чудила не атакует, значит, он оценивает ситуацию, а раз он оценивает ситуацию, я ему зачем-то нужен. Пока придется, как и в Скайриме, сначала играть по чьим-то правилам. Хотя главное — узнать, где это я нахожусь. — Кто это там? — я кивнул на тело. — Это я его?..
— М-м-м... — подозрительно что-то мил человек призадумался, надо на заметку взять. — Да. За дверью я слышал крики. Но я никому...
— Ясно, — я поднялся, опираясь на угодливо подставленную руку парня, и почувствовал боль в бедре. — Ух, черт! — я повис на руке слишком высокого по сравнению со мной мужчины и ощутил чуть ли не похрустывание спекшейся корки на ране. — В общем так... Как тебя назвать... У меня в голове каша какая-то...
— Виктор, — рассеянно произнес он, оглядывая окружающее будто в поисках опасности, хотя это скорее был рефлекторный порыв, чем реальный поиск. — Виктор О'Коннел.
Хм, все с тобой ясно, служба безопасности. Находимся мы совсем не в личных апартаментах, окружающее больше напоминает футуристический бункер. Вокруг валяются кусочки какого-то металла, пованивает горелым пластиком, а запах плавильни всё ещё не выветрился, не смотря на вполне современную систему вентиляции. Кажется, даже гораздо более продвинутую, чем это характерно для моего родного мира... Странно. Хотя в ином мире я провел целый век, потому мало ли, как устроены законы межмировых путешествий, тут уж все может быть.
— Виктор, друг мой... — я закашлялся и вытер тыльной стороной руки заслезившиеся глаза. — Для всех прочих — здесь побывал наемный убийца. Ясно?
Я оставил в покое его руку и встал, хоть и не слишком твердо, напротив, подавляя боль и непрошеные слёзы из-за её интенсивности.
— Есть! — вытянулся он в струнку, давая мне шанс с грустью оценить, что мой рост просто заставляет угнетенно молчать мое эго, а затем спокойно спросил. — Господин Хэмминг, прикажете убрать труп?
Я потер переносицу, вспомнив о том, что в первом мире носил очки, и в этом, похоже, придется. Труп и окружающее пространство я видел смутно, а вот лицо человека в полуметре от меня являлось для меня ярким и существенно более видимым, чем та же обстановка комнаты.
— Виктор, хватит тянуться. Я просто ничего не помню. И вряд ли вспомню, как мне кажется, — я потер шею, наткнувшись кончиками пальцев на след от укола. В этот момент я почувствовал, что мужчина едва заметно напрягся, снова стиснув кулаки и чуть подавшись вперёд, как и в самом начале нашего с ним, будем говорить, знакомства. Всё сразу же прекратилось так моментально, будто в рыжего был встроен переключатель, когда я абсолютно спокойно убрал руку с ранки, уже начавшей заживать, и взъерошил свои волосы. Не так все чисто с этим Виктором... — Чей это труп?
— Это... Ваш отец. Вы что, правда ничего не помните? — натурально удивился он.
— Нет, я же сказал, пока каша какая-то. но вроде бы всё проясняется, хотя последние несколько часов я, хоть убей, не помню. Дайте мне час на осмысление, Виктор. Я ведь его наследник, не так ли?
— Да, господин Хэмминг.
— И мне придется принять его... хм-м-м... наследство?
— Корпорацию, активы, членства и долги, — кивнул Виктор и поджал губы. — Ну или вы можете передать власть следующему лицу в завещании. В вашем случае это молодая организация, в истоках которой стоял и ваш отец, как вы наверняка помните.
— Никому я ничего не отдам, — поморщился я. — Даже если это фонд по спасению человечества.
— Вроде того, — усмехнулся Виктор, а я воззрился на него с неподдельным сомнением. — "Цербер" хоть и радикален, но за человечество глотку любому порвет.
Я, мгновенно всю свою ситуацию поняв, горестно застонал. Вот на какую, черт подери, Землю мне повезло попасть... Ну, поздравляю, Вася, ты мультипопаданец!
И спасибо Серана, ты меня всё же спасла.
Из огня да в полымя.
Хотя нет, не так.
Лучше бы Dragon Age, я серьёзно!
Я нервно засмеялся, вызывая странный взгляд вероятного врага, а затем последовал судорожный вызов врачей
* * *
Я прослушивал запись последнего разговора с отцом. Вот уж второй раз.
Предыдущий владелец тела не был дебилом и поставил всё на запись. И я очнулся раньше, чем Виктор успел почистить все следы, тем более даже не зная, что эти следы могут быть. Он явно не ожидал моего пробуждения, но и убить меня уже не мог. И теперь мне надо как-то разыграть имеющиеся карты.
И ещё я напряжённо размышлял над решением его проблемы. Вызвать мне этого Виктора или не вызвать на приватный разговор со смертельным исходом — уж это-то я устроить могу в любом состоянии и при помощи многих подручных вещей, просто потому что убивать разумных я навострился вполне себе серьёзно и масштабно на тренировочном полигоне имени Тамриэля.
С одной стороны была простая и понятная месть. С другой, месть надо подавать холодной и, желательно, не только этому, будем говорить, орудию труда. И лучше закономерно приблизить к себе врага, чем убить его сейчас, когда у меня нет доступа к его настоящему боссу. Пусть вотрется в доверие, расслабится, совершит пару ошибок... Буду относиться к нему как к родному, пускай побесится от чувства вины. Может быть, это даст возможность избежать покушения непосредственно от его руки и выстрелить самому в момент его сомнений, если это покушение всё же состоится. Ну а пока... Корпорация должна выжить, а этот парнишка неплохой, по сути своей, безопасник, судя по тому, чем он был занят до смерти отца этого тела.
Немного обескураживает, кстати, что я обязан буду изобразить расстройство от смерти отца, причем я ведь по версии этого Виктора своими руками убил. И он эту версию может до кого-то не того донести, что может добавить проблем и добавит наверняка, ведь у отца были и друзья, и соратники, которые могут мне совершить смертельный номер во имя былой дружбы с великим папаней Хэмминга.
Придется играть.
Да я уже даже знаю, что приблизительно буду делать ближайшие несколько лет. Узнаю подноготную О'Коннела, прослежу все нити, отобьюсь от желающих меня убить при помощи убойной дозы красноречия — способ уж по ходу дела скорректирую. Главное, чтобы события не повернулись слишком иначе, ведь так я не смогу точно быть уверенным в победе над синтетиками, хотя бы такой победе, какой добился или добилась Шепард в оригинальной истории. И, хоть я и Довакин, но тут — всего лишь достаточно сильный, хоть и специфический по сути применения своих сил, биотик, способный прожить гораздо дольше, чем прочие люди, чисто теоретически, но на практике зависимый от приёма кучи медикаментов. А рост мой небольшой, кстати, объясняется тем, что мне всего лишь около шестнадцати. Правда, я в этом мире еще даже не медитировал, мало ли что там проснется, если постараться и настроиться на мир, как это было в Нирне. Буду развиваться отдельно от всей этой истории, пока возможно отстраняясь от происходящих событий и стараясь менять что-либо только с учётом пресловутых вероятностных бабочек, вызывающих ураганы.
Не затронуть основные известные события, но минимизировать последствия для человечества и меня самого.
Цель принята.
И я всё же собираюсь продолжить дело этого восхитительного человека, так радевшего за примат человечества на космической политической арене. Моего... Да что уж там, надо привыкать так говорить! Моего отца!
* * *
Виктор О'Коннел напряженно сжимал кулаки, успокаивая темную энергию вокруг и внутри себя. Ему было до тошноты плохо, в горле стоял непрошеный комок, а напротив, на холодном металлическом столе лежало тело. Бывший босс-официальный — Александр Хэмминг. Дело было в медицинском отсеке базы Корпорации. Виктор выгнал всех врачей и отрубил все следящие устройства, чтобы почувствовать себя хоть на какое-то время в безопасности и дать себе возможность хотя бы немного расслабиться и снять маску.
Величие Хэмминга-старшего начало доходить до Виктора только после его смерти. Этот учёный и бизнесмен первым создал не просто генетически модифицированного человека, а человека, являющегося последствием лабораторного "естественного отбора". Просчитывать шаги вперед, просчитывать возможные мутации, отбирать лучшие и необходимые... И так облажаться, не предусмотрев генетическую предрасположенность к появлению альбиноса у матери. Да ещё и эта биотика, привитая в самый последний момент... Нервная система мальчика была угнетаема и при этом крайне активна, что неминуемо вело к её деградации с течением времени. Мальчик ещё не знал об этом и не замечал, потому как биотикой почти не пользовался, но со временем он столкнётся с последствиями выборов своего отца, Виктор в этом совершенно точно не сомневался.
Зачем нужна мать? Именно это недоумевающе спрашивал, аж дважды, Генри Лоусон у Виктора, который предоставил ему информацию вначале в общем — о проекте "Естество", а затем и более подробно, вместе с начальными результатами. И Лоусон сделал по-своему. Виктору хотелось спросить "зачем тогда девочка", но вполне вероятно что дело было в разнице подходов. Хэмминг был гениальным учёным, но совершенно посредственно разбирался в психологии разумных, а Лоусон казался в сравнении с ним совершенно беспринципным, но озабоченным своим непосредственным влиянием на ребёнка. Такой ошибки, вроде Лейфа, самостоятельного и абсолютно неисполнительного, хотя и предприимчивого, Лоусону никак не совершить — так казалось Виктору до самого ознакомления с делом Миранды, над которой велось наблюдение и которая хоть и была собраннее и сосредоточеннее, но и вероятность склонить её на сторону "Цербера" росла как на дрожжах, потому как, в отличие от Хэмминга, сам Лоусон был, в принципе, не против слегка ослабить поводок на шее своей дочери и дать ей почувствовать вкус ответственности. Видимо — так думалось О'Коннелу, когда он размышлял об Александре Хэмминге и его кончине — детям просто свойственно восставать против своих родителей, только некоторые родители это воспринимают как естественный ход вещей, которому противоречить нельзя ради уменьшения эскалации конфликта, а некоторые вовсю противостоят и громогласно разочаровываются в своём ребёнке.
Виктор считал сходство подхода к Лоусону насчёт будущего его дочери с подходом к Хэммингу насчёт его свободолюбивого сынишки блажью главы "Цербера", который сильно недооценивал всю эту семейку. Хотя нельзя не признать, если бы всё сложилось иначе — мальчику бы пошло на пользу служение человечеству в радикальном своем варианте, какой и мог предложить Цербер. Возможно, Лейфу Хэммингу удалось бы вырасти во что-то большее, чем талантливый учёный и посредственный руководитель, коим был его отец и к чему по инерции будет стремиться сам младший Хэмминг, ориентируясь на пример своего папы. Во всяком случае, опыта бы он в Цербере набрался.
Виктор включил связь, потому что для этого было установлено специальное время.
— Призрак, — инструментрон пиликнул, а над рукой возникло оповещение о пропущенном ранее звонке. — Хэмминг рассказал сыну о нашей попытке договориться за спиной у Лейфа о его выдаче. Я подтёр записи с камер. Кстати, я использовал средство, — Виктор выделил это слово голосом. — Он забыл не последние дни, а всего пару часов. Возможно, виновата его генетическая модификация. Хэмминг-младший собирается продолжить дело отца. Финансирование "Цербера" будет продолжено.
— Он что-то заподозрил?
— Лейф — сама невинность, — усмехнулся Виктор и с горечью заметил. — Но заставить его передать кому-то свою собственность — это забрать кость у собаки. Но он не болонка, а тварь кусачая, между прочим...
— Весь в отца? — в голосе Призрака была слышна усмешка.
— Без сомнений, хотя бы немного частичек Александра Хэмминга в этом парне присутствуют, — О'Коннел хохотнул, так и не убрав горечь из голоса. — Но с Лоусоном подобная схема вряд ли пройдет. Он согласится с необходимостью взросления во враждебной среде, а затем передаст свой бизнес ей по завещанию. К тому же можно будет действовать немного иначе, я предоставлю свои размышления в отчёте...
— Твое мнение мне в целом ясно. Но это уже не совсем твоя забота. Хотя твоё несомненное везение — а это именно оно сыграло свою роль, раз на Хэмминга вообще подействовал тот токсин так, как надо, и мы не потеряли его мозги — может изменить моё нежелание ввязывать тебя ещё и в историю с Лоусон. Докладывай об изменениях ситуации, агент О'Коннел. Канал подотри, — Призрак усмехнулся и добавил, — везунчик.
— Ай-ай, ком... — О'Коннел чуть было не забылся, по привычке проговаривая традиционное для всей службы безопасности Корпорации обращение к Хэммингу-старшему, и едва сумел сглотнуть ком в горле вовремя, чтобы заминка была незаметной. — Кхм... Призрак.
* * *
Голова раскалывалась от наплыва информации.
Я сдвинул на лоб очки и потер зудящую переносицу. Я изучил большую часть документации по моему проекту и развитию — почти совершенный геном, почти типичная для человеческого ребенка непоседливость и полезные навыки программирования, доведенные до абсолюта уже в таком юном возрасте при помощи специальных упражнений.
Я уже был в своей жизни магом, воином и даже императором, хотя конечно же пытался избежать ответственности до последнего, и ещё никогда мне не доводилось быть сопляком пятнадцати лет от роду с потенциалом крутого хацкера и навыками кибер-инженера. Сорок лет в роли самого ответственного человека материка даже меня сумели заставить превратиться в неплохого кадровика, что кажется вскоре спасёт мне жизнь от кучи неприятностей. Я несомненно научился как ценить людей, так и убирать их, вовремя распознавая измену. И погиб я в итоге не от измены, а от лучшей подготовленности данмерской мрази... Эти пепельные давно напрашивались на чистку. Хотя, скорее всего, их наняли желтенькие, не довольные устранением влияния даэдра на реальный мир.
