Мы пытались отдышаться. Несколько мгновений — и она слезает, перекидывая, судя по звукам, ногу на другую сторону и отползая куда-то мне под бочок. Начала литься вода. Видимо, ей хочется от меня отмыться, или что? Вот обескуражит, если это на самом деле так. Я не привык, чтобы девушка не торчала ещё минут пятнадцать рядом, нежась и болтая, а сразу бежала отмываться! Хотя тут и бежать-то не надо, но это, ясно ведь, просто оборот речи!
— Кто тебя надоумил, а? — я притянул её к себе после того, как она откинулась на бортик ванной и начала вновь набирать воду, только теперь уже свою, едва теплую. — Какой в этом смысл, азари? И может сделаешь потеплее?
Она коснулась моих губ пальцами, и я услышал тихий смешок. Я же в свою очередь не удержался и бросился на неё снова, раз за разом пытаясь отпечатать у себя в памяти эти руки, эти бедра, эту талию и это лицо. Она уйдет, не сняв моего шлема. Я не хочу её забывать.
Мне кажется, я так, даже не начав снова доверять азари, начну у них с рук есть! Ч-ч-черт!
Я оторвался от поцелуев и чуть раздвинул туман этих животных желаний, который меня слегка увлек своей красочностью и непримиримостью с реальностью. Как бы я был сейчас рад, если бы она не была азари...
Нет. Другая. Она не может быть человеком.
Но как я могу ненавидеть их всех?
* * *
Неумело стараясь задавить наползающую улыбку до ушей, я смотрел в иллюминатор на залив, так необычно прекрасный в лучах заходящего и очень похожего на родное солнца. Горизонт был чист и ясен, без единой тучи. По другой борт корабля находился космопорт, и именно в данный момент на трап сходила моя попутчица. Я это понял по уменьшению количества охраны и, конечно, по крайне странному в иных условиях факту — меня ненавязчиво и неоднозначно заперли в кают-компании. Конечно, я бы мог взломать систему безопасности, но кому от этого станет легче или проще? Хочет оставить всё произошедшее там, где оно произошло — кто я, чтобы протестовать? Хотя, если быть честным, мне слишком уж понравилось нечто подобное, чтобы я не попробовал повторить. Да и это слегка поставило мне на место мозги. Я чуть было не признал сам для себя свое неприятие азари. Но если с самокритикой у меня и есть проблемы, то с осознанием собственных эмоций и пониманием их сути — вроде никогда не было. И теперь я вполне четко понимаю, что переносить ненависть с отдельных азари на весь вид было крайне неуместным преувеличением. Даже встреча с дочерью Ирины не понадобилась...
Кстати об этом семействе.
Я включил голосовой вызов на уни-инструменте и связался с Т'Нарис. Но долго без ответа я терпеть не захотел, потому просто отключил вызов, а затем записал наскоро видео-сообщение о своем прибытии и выслал ей его на рабочую почту. Я знал эту азари ещё тогда, когда у неё с Ирой всё даже свадьбой не пахло. Мы тогда только заново начали общаться не на уровне "привет-пока", а как друзья, ну и мне, без сомнений, пришлось терпеть это "Эренис то, Эренис сё" в промышленных масштабах. И ещё тогда я себе отметил, что я и эта азари невероятно похожи в одном — каждый из нас всегда уделяет работе значение первого уровня, вне зависимости от обстоятельств. И именно поэтому я не просто предполагал, я знал, что она просмотрит рабочую почту гораздо раньше непринятых звонков от абонентов не "срочного" списка.
Едва я отправил своё видео по адресу, мне пришлось поднимать свой зад с уже насиженного за последний час местечка и под чуть ли не радостным взглядом азари выползать в космопорт.
Судя по реакции проследовавшей за мной следом азари-коммандо, моё лицо, когда я посмотрел на ранее мной виденные лишь на изображениях небоскребы Серрайса, говорило ей о многом. Она фыркнула и положила ладонь мне на плечо, радушно улыбнувшись, когда я обернулся. Её кожа была темно-фиолетовой, а узоры напоминали чем-то узоры Арии Т'Лоак, что чаще всего означало, что отец — турианец. Только на лбу, над самыми кончиками бровей, было по три симметричных линии, будто небрежные росчерки неведомого пера, делавшие её лицо чуть менее серьезным.
— Добро пожаловать, доктор Хэмминг, — она прошла чуть вперед и развернулась на каблуках, сверкнув стилизованным визором в лучах солнца. — Добро пожаловать на Тессию!
— Спасибо, — я решил повести себя в соответствии со своим психологическим профилем и улыбнулся ей в ответ. Хотя меня до сих пор потряхивало от того, что я доверяю не преданным мне лично людям свою спину! — Мы ведь будем с вами общаться всё время, что я собираюсь пробыть на Тессии, правильно я понимаю? Прошу восполнить пробел и всё же сообщить мне ваше имя.
— Меня зовут Соралис, — она усмехнулась. — И насколько я знаю, через несколько минут прибудет челнок по приказу Госпожи Бенезии. Там будет ещё две коммандо, с которыми вам придется общаться. Их имена не имеют значения. С вами напрямую буду работать только я.
— Хм-м-м... Ясно, — я покивал головой, задрал голову, рассматривая верхушки высоток и ощущая в душе подъем и почти ничем необоснованное воодушевление. — Здесь хорошо, — констатировал я и посмотрел Соралис в глаза. — Ты не против, если я сокращу твое имя до Сора?
— Нет, доктор Хэмминг, — она усмехнулась, хотя я заметил некоторое смущение в первые секунды. — Я не против. Ну а у вас есть ли предпочтения по кличкам?
Я рассмеялся и подумал, что с этой девицей я сработался бы без проблем. Юморок присутствует, при этом ходит опасно, но взгляд не мертвый, да и общее впечатление производит вполне приятное.
— Зови меня Кенни. Тебе можно, Сора. Кстати, ты мне кое-кого напоминаешь...
— Вы не правы, доктор... Кенни, — её взгляд на мгновение принял то "мертвое" состояние, которое я так не люблю в профессиональных наёмниках, указав мне границы допустимого. — Я не могу вам никого напоминать.
— Скажи, Сора, а как ты относишься к связыванию во время секса? — я решил всё же узнать точнее тот вопрос, что меня буквально поедал изнутри сразу, после того, как я услышал её голос, отчего-то знакомый, и мне кажется я знал отчего. Но уже было открывшей рот и потемневшей от переполнивших её эмоций Соре помешал ответить подлетающий челнок, который прервал всю возможную дискуссию накорню.
* * *
Я сошёл с трибуны под жидкие хлопки тех азари, которые всё же оценили мой научно-просветительский труд. В местном научном сообществе не было верным по этикету аплодировать только из уважения к тому, что лектор или семинарист вообще поприсутствовал и что-то сказал. Хлопали только те, кого моя тема по-настоящему зацепила. Ну и, конечно, образовался монотонный и слитный гул голосов азари, которые начали обсуждение как, наверняка, планов на вечер, так и моей лекции, на что я надеюсь. Всё же, их никто не заставлял сюда приходить, они сами заинтересовались темой и пусть в таком случае будут добры не сачковать! Меня заранее предупредили, что мы вероятнее всего с "коллегами" пойдем отмечать моё присутствие в Серрайсе вначале в закусочную при Университете, а затем меня освободят от присутствия лишних людей и придадут празднованию алкогольное направление.
Я шёл мимо аудиторных мест к выходу, скользя взглядом по стройным во всех возможных смыслах рядам азари. Сорвать аншлаг вроде бы получилось. Я хоть и задумался, но это не помешало зацепиться за смутно знакомое лицо и остановиться.
Она сидела на втором ряду, на месте наиболее близком к проходу между рядами наверх, и с печатью глубокой задумчивости на лице что-то набирала в планшете, едва заметно улыбаясь сама себе. Белые капли чешуек на светло-светло голубой, словно смурное, хоть и всё равно по-своему яркое небо над Питером, коже... Мне определенно нравятся её фестоны. Кто бы знал, почему мне вообще начали нравиться фестоны?! Я же вообще, по идее, не должен обращать внимание на всё нечеловеческое — это суть "притяжения" азари. Но я всё-таки родом, по большей части, из Нирна, а там были и аргонианки, которых можно было найти привлекательными, и хаджитки, с которыми спать из-за их когтей вообще опасно, и даже орчанка — одна и один раз, конечно, странно и страшно вспоминать утро после произошедшего, но чего только не случается по вине мёда животворящего. Я ещё раз посмотрел на улыбающуюся азари и понял, что не заметил, как сам улыбнулся, будто в ответ. Так бы я, наверное, и стоял ещё минуту, залипая на Лиару Т'Сони, если бы не то, что как раз в проходе моё внимание пыталась привлечь Сора. Она уже дошла до ряда с моей знакомой-незнакомкой и, бросив в сторону дочери своей работодательницы цепкий взгляд, снова позвала меня, уже, наконец, сумев перекричать шум вокруг.
— Кенни! — она быстро спорхнула со ступенек, невзирая на броню сделав это изящнее некуда, и схватила меня под руку, обозначив, как я понял, собственность. — Пойдем! Я тоже здесь училась! Я проведу тебе экскурсию!
— Спасаешь, — до скрежета в челюстях улыбнувшись, проговорил я, склонившись к её ушному проходу.
— Здесь сестра Альсары, — ответила она мне так же тихо, при этом не убирая улыбку с лица. Но увидев моё просочившееся сквозь маску счастливого дебила недоумение, она пояснила. — Альсара — это та коммандо, которую ты поджарил.
— Я называл её Толошан. Это вроде бы фамилия её батарианского отца. Именем даже не интересовался, у нас были крайне профессиональные отношения, — я вздохнул и чуть помялся с ноги на ногу. — Думаешь, будет мстить?
— Пойдем, — она потянула меня за собой вверх на выход.
Я успел лишь ещё раз мазнуть по Лиаре взглядом и пообещать себе, что попытаюсь её найти в закусочной, какого бы масштаба толпа ни была. Всё же, все присутствующие на лекции лично — это всего лишь около шестидесяти разумных, остальные просто смотрели трансляцию в удобном для себя месте. И все они наверняка после двух часов моей своеобразной защиты своего труда от поползновений "более старшего вида" захотят поесть.
— Сестру зовут Рилана Веланис, ей девяносто лет, так что не смей думать о том, о чём ты думаешь, когда смотришь на настолько молоденьких азари, — затарахтела под боком Сора, на что я усмехнулся, одновременно с этим искренне умилился и затем вытянул руку из её хватки, а она на то зашипела, как кошка. — Я тебе говорю, Кенни!
— Мне двадцать пять, женщина, я тоже очень молод и горяч, — я закатил глаза и, искренне наслаждаясь ситуацией, приобнял её за плечи. — Если ты хочешь, чтобы я не смотрел на других, то я готов, но только когда ты...
— Заткнись! — в её глазах я видел желание отвинтить мне голову, но так как я был под её защитой, а не в киллер-списке, она даже не скинула мою ладонь с плеча, чему я, кстати, очень удивился. — Я не хочу слышать твоей бесстыдной речи. И я не женщина, я твой охранник. И мне, во имя Богини, три сотни лет! Я на такое уже не ведусь, тем более не тогда, когда...
— Ты очень молодо вы... ведешь себя, — невинно запнулся я, изменив всё значение фразы с комплимента до непрямого оскорбления.
— Если бы ты не был ксенологом, специализирующимся на азари, — зашипела она рассерженно, — то я бы поверила, что это случайно!
— Где две другие? — я резко сменил тему, оставив пыхтеть от неразделенной ссоры свою телохранительницу.
— Все вокруг, если ты не заметил, то всё в порядке, и они делают свою работу, — она надменно хмыкнула и ткнула меня кулачком. — Слепой вуртель, ха-ха!
— Вуртель — это та бедная четырехглазая кошка с панцирем, у которой от кошки только ушки и умилительные глаза? — припомнил я и засмеялся. — Надо посмотреть, как выглядят их альбиносы, должно быть, любопытное зрелище!
— Впервые встречаю разумного, помешанного на собственном генетическом заболевании, — мы шли уже по холлу, где было не так много людей, как в коридоре возле аудитории, когда многие высыпали из дверей вместе с нами. Потому, видимо, она сменила тему и перестала трепаться невесть о чем. — Что будем делать, если она решит мстить?
— Она не пойдет в лоб, — я покачал головой и прямо взглянул в лицо Соре. — Уж в этом вы, азари, в большинстве своём одинаковые. Любите играть и играться. Если она закажет меня и придет проследить за свершением мести — то действуйте. Если начнет сама — то я разберусь сам. Это будет значить, что она ничего толком и не планировала, а просто поддалась чувствам. Принято?
— Принято, — тяжкий вздох был мне ответом. — Не убейся в третий раз.
Я вздрогнул.
— Что ты только что сказала?
— Говорю, не убейся! — она раздраженно посмотрела на меня и снова потянула меня вперед за локоть. — Итак, я обещала тебе экскурсию...
— Погоди, пожа... — но я был перебит и насильно просвещён.
— Фреска на сводчатых колоннах этого холла повествует о докосмическом представлении о Богине Атаме в интерпретации восточной школы Правды и Правосудия, которая базировалась в этом здании ещё когда твой древний предок был в проекте...
— Ты нарочно! — угрожающе начал я.
— Конечно, — она быстро показала кончик языка и продолжила болтовню на публику, да так, что многие как азари, так и гости другого вида оборачивались на нас двоих. — Так вот, о Школе Правды и Правосудия можно говорить долго, ведь именно из неё выросли некоторые концепции современного корпуса Юстициаров...
Я закатил глаза и приготовился к пыткам.
* * *
— Так значит, Сора, ты говоришь, что это что-то вроде программирования личности. У юстициаров.
Я и Соралис сидели в кафе на одной из крыш местных высоток. Назначение большинства из них на этой, будем говорить, улице было примитивным — развлекать народ. Мы находились возле самого популярного у туристов места — гигантского по своему масштабу парка-дендрария.
Вдали, если именно с нашего небоскреба смотреть на солнце, уже ушедшее из зенита, становится видимым, как касается яркой синевы ясного неба над Тессией Центральный Храм Атаме. По правую сторону от парка начинался частный сектор с приятными глазу и неприятными кошельку домами. Их архитектура держалась в том же стиле, что и весь Серрайс — похоже выглядели даже те подобные ульям дома, которые были по нашу сторону, только гораздо дальше от входов в парк, чем наше местонахождение. Это был не Ореис с его чуть более холодным климатом, океаническим мегалополисом и непривычной мне зеленоватой кожей у большинства коренных азари — я видел пейзажи оттуда, есть что-то схожее, но дух совершенно иной. И не Армали, где у меня тоже крутится гешефт вместе с промышленной ассоциацией Азари, как и в Ореисе, потому я и интересовался местностью. Там Парнита припекает, как у нас летом в субтропиках, только почти круглый год. Здесь же она — солнце здесь совершенно точно женского рода — ласково греет лицо каждым попадающим на кожу лучиком.