— Аленко и Шепард. Просьба.
— Сдружились солдафон и параноик, — пробурчал я себе под нос по-русски и окинул Эшли оценивающим взглядом. — А ты мне это говоришь?..
— Это тоже их план, — повинилась она. — Я не хочу начинать дружбу с тобой со вранья, несмотря на то, что ты…
— Та еще задница, и вообще из параллельной вселенной денег, интриг и власти. Я тебя понял. А теперь, ну, из чистого и незамутненного любопытства, Эшли, я просто обязан спросить. Почему ты не играешь по их правилам? Они же подстроить мое разоблачение хотят.
— Это тоже... Лейф… — она поначалу едва смогла выдавить под моим пристальным взглядом имя, но затем дерзко вперилась взглядом прямо в мои глаза и продолжила гораздо более резко и смело. — Это, Даблдок, тоже должно быть в моём досье. Я чертов солдат. И я не собираюсь словом или делом предавать того, чья паранойя стоила Иден Прайму сотен жизней, спасенных от гетов. И вообще, когда надо, ты сам расскажешь!
Я подивился её проницательности и решил прояснить ситуацию. В своём неповторимом и незабвенном, конечно же. Шокируй и подавляй, не?
— А что ты скажешь, Эшли, если вдруг узнаешь, что моя корпорация не всегда чиста на руку? Что я сам — без всяких наемников — безжалостно могу избавляться от тех, кто мне всего лишь помешал? Что я не предупредил Иден Прайм заранее, хотя мог бы? Ведь мог бы? Отвечай на вопросы сейчас же. Подумав, Уильямс, отвечай, хорошо?
— Хм, — Эшли, было собиравшаяся в запале встать и сбежать от разговора, проговорила. — Это что-то вроде проверки, да? Первый вопрос. Ты не можешь отвечать за все дела корпорации. Тебя ограничивает совет директоров, так ведь?
— Верно. Я полностью контролирую только службу безопасности и личные проекты, ну и имею контрольный пакет, причем вместе с Хэльстремом, не более того. Дальше.
— Убирать помехи? Своими ли руками, или нет… Мы все, чаще всего, в любой деятельности, хотя бы косвенно связанной с политикой или большими деньгами, делаем это.
— Практичный подход, — я просто не узнавал ту Эшли, которая вроде бы должна послать собирать виноград на гору Арарат нашего в будущем воскрешённого Шепарда.
Горизонт с Эшли, такой рациональной и адекватной, способной оценивать вводные данные и действовать по обстоятельствам, был бы невозможен. Я не понимаю… Совсем не понимаю. И это плохо. Надо будет обдумать.
— Сейчас ты меня ставишь в условия, в которых я не должна проявлять эмоции и привитое мне воспитанием отношение! — пожаловалась она и помассировала переносицу, проследив краем глаза, как в метре от нас быстро прошла чем-то обеспокоенная Чаквас с планшетом. — Мой дед не смог пожертвовать жизнями на Шанси, и я всегда была солидарна с ним. Но…
— Ну, там история была неоднозначная, — я покачал головой. — Уильямс поступил бы совершенно точно неправильно, если бы к тому времени не были начаты переговоры с азари. Я же говорю, мой отец долгое время работал с Бенезией, и это время не слишком уж мало даже для азари. В любовных отношениях всего-ничего — может быть, но не в бизнесе. Больше тридцати лет. Ну и, как понимаешь, азари бы не смогли успокоить кроганов, скажем, но вот турианцев усмирить — это да. И поэтому твой дед сдался. К сожалению, договоренность так и не стала достоянием общественности. И не станет, я уверен.
— То есть, они контактировали с нами ДО?..
— Я сказал настолько прямо, насколько это возможно, — я усмехнулся и поторопил её. — Дальше, Эшли! Про Иден Прайм.
— Ну… Что же… Если так рассуждать, то… Наверное, предупреждать планету, на которой вероятно произойдет большой бадабум — это хорошо, если ты точно знаешь, что на этой планете нет предателей или, скажем, прослушки переговоров. А если ты хотя бы подозревал участие во всем этом Спектра, то осторожность не помешала бы. Я права?
— Да, — я задумался и четко для себя решил подумать над дальнейшим развитием событий с холодной головой и в тишине. Но сейчас надо было продолжать разговор с Эшли, которая открылась для меня с любопытной стороны. — Теперь давай поговорим о наших баранах.
— То есть? — не поняла Эшли, а я едва сдержал улыбку.
— Государства Спектр-Человек и Мигрень-Сентинель объединились против меня-любимого в коалицию и сделали из нейтрального, но вооруженного государства Солдат-Эш своего вассала. Но моя корпорация не знает границ, и я очень надеюсь, что вербовка прошла успешно, — я улыбался, но глаза оставались серьезными, и Эшли это заметила, ответив совершенно спокойным тоном.
— Если ты распишешь доктрину немного более четко, то я готова, — её негромкий голос и подозрительный прищур сделали меня на пару грамм счастливее.
— Есть даже целый Кодекс, — я кивнул и усмехнулся. — С тобой свяжутся, а пока постарайся остаться в живых и самосовершенствуйся.
Я так и не понял, что могло изменить Эшли к Горизонту, если она конечно выживет на Вермайре, хотя, судя по взглядам Шепарда, ей будет это очень проблематично не сделать. Но вот понимания того, что запрос Спектра Шепарда заставит других Спектров заинтересоваться деятельностью Корпорации, я просто не мог не достигнуть. Нами заинтересуются. И это их любопытство не останется для нас беспроблемным.
— Дайн, ты все слышал?
* * *
Знакомая только по досье и давным-давно пройденной игре, довольно-таки красивая и фигуристая юная азари сейчас весьма жалобно звала на помощь нас, родимых, в количестве пяти штук. Как ни странно, Шепард и впрямь собирался высаживаться чуть ли не втроем, потому как места в Мако было мало, и один из нас в любом случае должен был оставаться в нашем танке для того, чтобы неведомый враг его не прихватил. Гаррус настолько к нашему транспорту привязался, что и ночевать бы в нем не отказался, да и порой, было дело уже, калибровка заканчивалась дремотой, над чем, кстати, всегда жутко ржал Рекс. Именно что жутко — разевая огромную пасть и двигая всеми шрамами, чешуёй да панцирем. Меня вообще от большинства таких, подобных животным, рас передергивало, причем несколько нерационально — я ведь нормально относился к пришельцам, их культурам и технологиям. Но вот в быту каждая встреча с ксеносом оборачивалась чем-то непонятным. Брезгливость смешивалась с болезненным любопытством доктора Менгеле, а доктор становился в позу обиженного аристократа и говорил свое «Фи!» на каждую расу, кроме азари. А ещё среди людей альбиносов теперь стало совсем всего-ничего, ведь генная терапия в утробе матери — это дело привычное, да и выявление большинства видов альбинизма крайне простое для современного уровня.
Хотя не в моем случае, как обычно. Да и при, опять же, нашем уровне технологий трудно было не узнать тем, кто был заинтересован в этом, какова же все-таки разница в этих самых расах и народностях у людей. Вероятное происхождение рас — тщательно скрываемая от всех ксеносов информация, между прочим. И только саларианцы наверняка, со своим «люди — лучшие лабораторные мыши последнего столетия» от доктора Солуса еще из игры, начинали продвигаться по тому пути, по которому закончили и более не намеревались идти наши исследователи. Их некоторые в сердцах могли назвать продолжателями дела нацистов — в XXI веке такое еще было, это я еще застал в своем мире. Различия в гормональном фоне, функциях мозга, опасность смешивания и ассимиляции — еще тогда предрекали все то, что произошло с генетическим фоном людей. То самое чувство, когда природа начинает отдыхать не только на плодах близкородственных браков.
Но нет! Какие национальные различия? Зачем они? Все со всеми, всех и всякого! Толерантность! Демократия! Докричались. Светлые головы, где вы? Не в смысле все резко поглупели, хотя это также присутствовало повсеместно и было вызвано, скорее, увеличением населения и понижением планки достаточного интеллектуального развития с окончившего высшее образование на умеющего пользоваться инструментроном чуть круче, чем азарийская девочка лет десяти. Я имею в виду, где же светловолосые? Либо краска, либо рыжий, если присмотреться. Именно поэтому я был «белоголовым» всегда и везде, даже в устах долбанного крогана, чей смех и даже само существование на корабле, где нахожусь я, меня корежит не по-детски.
Только Эшли радовала своим «Даблдок», подчеркивая тем самым нашу зарождавшуюся дружбу и сотрудничество. Джокер был не самым лучшим собеседником, хотя я ожидал несколько другого. Джефф Моро был, может быть, героическим пилотом Нормандии, способным на подвиги, крутые полёты и вообще, но будь моя воля — здесь бы сидел Дайнмар и пилотировал не хуже. Он как раз освоил понятие «импровизация», так что не пропал бы где угодно. Но я, как ни странно, сошелся с Чарльзом Прессли. Хотя, несомненно, большей частью это было продиктовано моим отношением к ксеносам и его пониманием моих метаний. Хотя ему было проще. Он их просто не любил.
Я же относился ко всему неоднозначно. Они могли быть отличной рабочей силой, отличными воинами на службе, неплохими напарниками, которым можно доверить защищать тыл, но… В быту я к ним еще не привык. Дитя Земли я все-таки. Но посмотрим, как на меня будет действовать наша азари. Вроде бы должно быть все в порядке, но мало ли… Сейчас все кверху дном. Запрос Шепарда все-таки вызвал любопытство у некоторых спектров, хотя сейчас копать остались лишь несколько, и бороться с этим надо было предельно осторожно, ведь если предложить не тому и не то, можно нарваться на еще большее старание. Проблем было мало, блин, кроме этих Спектров…
Я посмотрел на Шепарда, пялившегося из-под затемненного забрала с задумчивым видом на поле, за которым изнывала азари — мы переглянулись, хотя глаз я его не увидел. Затем он молча кивнул, а я пожал плечами. Договорились, что начну я. Причем предложил это сам Шепард и еще на Нормандии, когда мы планировали операцию. Его чертов запрос вернулся с моим досье, а я своё досье знаю наизусть. Я это называю: «Ничего конкретного, только факты». И как бы это ни было смешно, но сделать правильные выводы из этих фактов невозможно. Факты ведь создавал я, своими действиями, которые были продиктованы совсем не теми посылками, которые от меня могли бы быть ожидаемы. Но на всякий случай я, конечно, просмотрел файлики заранее, потому был готов в разговоре с Шепардом ко всему, как мне казалось.
Шепард поступил продумано. Я был темной лошадкой, несмотря на проявленную лояльность — это тот ещё факт. При этом я имел какую-никакую связь с Бенезией. Но с Лиарой меня не связывало ничего, кроме той голограммы, которую по дурацкой случайности увидела чуть ли не вся команда. Я сумел отбрехаться, что, якобы, прорабатывал варианты — ведь для тех, кто ищет, не секрет, что Сарен и Бенезия работали вместе. Вот я и заинтересовался дочерью матриарха, раскапывающей протеанские руины. Просто из любопытства. Пришлось признаться, что я и до этого читал работы Лиары Т’Сони, но при разговоре с Шепом я намеренно принизил её в собственных пояснениях, ведь если бы я не знал, что эта азари права, то отнесся к её статьям именно с тем скептицизмом, с которым рассказывал о них Шепарду. Солдат со снайперской, кстати, специализацией, умудрился терпеливо выслушать все мои разглагольствования по поводу всех сильных и слабых сторон работы этой азари, а затем невозмутимо ударить по больному. Он, вестимо, просёк, что я понял, к чему всё идёт. Хотя я тогда ещё не до конца осознал всю глубину ужаса, в который предстоит окунуться. Слишком пафосно? Патетично? Нет. Шепард заставил меня согласиться на отыгрыш своей роли. Не я выбрал роль, её выбрали за меня.
Хотя какая роль? Я должен был сыграть того, кого я играю везде. Больного на голову маньяка от науки, которому важен и процесс, и результат, но при этом дружелюбного маньяка. Какого я и играю. Истории, рассказики, надоедание подробностями при каждом удобном случае, помощь в меру сил команде — это все было. Но меня надо было Шепарду как-то с пользой использовать, ведь я был взят на Терум просто из-за того, что был знаком с Бенезией, и Шепард должен был понять, играю ли я на её стороне. То есть, узнаю ли я Лиару или нет, будет ли у нас что-то кроме профессионального общения или нет… Проще говоря, если не вдаваться в подробности, Шепард попросил меня оставаться таким, какой я уже есть. Только сыграть нам всем надо было не разведку Альянса или команду Спектра Шепарда — азари-то вероятнее всего была в информационном вакууме, и новость о Спектре-человеке из уст неких вооруженных субъектов должна была её насторожить. На мне завязывался небольшой обман этой юной азари, которой автоматически не доверял из-за её родства с Бенезией Шепард, подозревала во всех грехах смертных Эшли, ну и, как ни странно, совершенно философски, хоть и с неприязнью отнесся Аленко. И это — без личного знакомства!
— Здравы будьте, доктор Лиара Т’Сони! — жизнерадостно проговорил я и подошёл к полю. Тронул его под недоуменными взглядами всех присутствующих, включая даже Лиару, ладонью и начал импровизацию. — Доктор Лейф Хэмминг, Галактическая Ассоциация Ксенологов, Восточный Сектор Земли, Альянс Систем. Любопытно. Как вы сюда попали, доктор?
И ведь не соврал даже. Я правда принадлежу ассоциации этих самых ксенологов. Под таким представлением печатаются разве что мои статьи — Шепард заметил это, читая мои файлы, и решил воспользоваться, прежде уточнив, делаем ли мы экспедиции. Да я и сам дурак, сказал, что раскопки на Теруме частично финансировал сам. Точно дурак! Ведь и подозрений прибавилось, и вообще…
— Я тут как бы не совсем от Ассоциации… — я взглянул на нашу команду, броня которой была с символикой моих наемников. Пришлось врать Шепарду, что это обычная символика хмурых ребят Корпорации. На деле-то хмурые ребята плевать хотели на форму, им и рангов хватало, а то была моя личная армия — значок, правда, имел какой-то смысл только для меня и любого другого знатока даэдрика, которых в этом мире не наблюдалось. — Меня послала MSC «H&H», как эксперта, оценить объем проделанных работ и уточнить на месте, куда ушли деньги. Аудит, вроде как. Это повсеместная практика Корпорации, мы должны знать, куда и на что тратятся наши кредиты.
— Прошу вас, помогите мне освободиться, — уже более спокойно, будто умиротворенная моей недолгой речью, произнесла азари. — Я не могу вам сейчас предоставить все, что вам необходимо, но… Кажется мне, что раскопки из-за нападения гетов надолго не будут доступны. А мы ведь надеялись на потрясающие открытия…
— Катастрофа, — я покачал головой, мысленно подсчитывая убыток и приходя к выводу, что хомяк и жаба сговорились — меня цифра немного угнетала, хотя я понимал, что для Корпорации сие не есть деньги. — Для вашей экспедиции, конечно же, — уточнил я. — Если посмотреть, то на ветер выброшено денег вполне достаточно... Да и колония немного не в том виде, чтобы принимать гостей в ближайшее время… Не скоро здесь еще можно будет покопаться, — я чуть подумал для вида. — Джон! — обратился я к Шепарду. — Как вы считаете, в связи со слухами, ходящими по Службе Безопасности Корпорации, связанными с матерью нашего доктора, нам стоит принимать меры предосторожности? Да и эти геты здесь явно неспроста!
