— Готово. — Ринор интерком отключать не стал, с интересом подсушивая.
Подъемник послушно доставил воинов в узкий шлюзовой отсек "Ильдего". В отличие от "Всадника Ночи", на котором такие отсеки выходили в просторный ангар и малый трюм в днище, и в отсек бота вверху, на истребителе места было мало. Благо аппаратура не настаивала на соблюдении протокола безопасности, уловив пригодную для дыхания атмосферу, и пропустила в осевой коридор. Зан и Шаррим сразу направились в технический отсек, Нард — в жилую зону, Дрии — в рубку, а Зуан с Танцором — в лазарет.
Аинин нашелся именно там, где и ожидал его увидеть Зуан: в камере стазиса.
— Чего и следовало ожидать. — буркнул росс, хмуро рассматривая брата. — Опять влез в какое-то дерьмо.
Танцор удивленно моргнул, переводя взгляд с Аинина на Зуана.
— Вы похожи.
— Есть немного. — Зуан ухмыльнулся. — Не стой столбом, отключай стазис.
Танцор тряхнул головой, укоризненно глядя в честные-честные глаза командира.
— Мог бы и предупредить.
— Зачем? — усмешка переросла в оскал. — Ты и так догадывался.
— Догадывался. — кивнул Танцор, запуская протокол остановки стазис-поля.
— Давно?
— Да еще на Прионе. Тогда еще крутили по новостям информацию о твоей пропаже. Потом как-то призабылось, да и не похож ты на принца.
— Я сильно изменился. — мягко заметил Зуан, наблюдая, как гаснет яркий голубой свет поля. — Слишком много мне тогда перепало пинков от внешнего мира.
— А почему не вернулся?
— Мне надо было сперва подготовиться. — в голосе хрустнул лед.
— Видимо, не сам ты пропал. — едва слышно проворчал Танцор.
— Мне активно помогали. — от голоса росса мог взяться инеем вулкан. — И я этого не забыл.
— Я был бы в тебе разочарован, если бы ты забыл. — хмыкнул Танцор. — Как думаешь, твой брат тоже пропал с чужим активным участием?
— Узнаю от Аина. — Зуан подошел к платформе: силовое поле практически сошло на нет. — Если мои подозрения подтвердятся, то мне придется вернуться в Столицу.
— Нам придется. — мягко поправил воин командира.
Зуан удивленно вскинул бровь.
— Неужели ты думаешь, что мы останемся в стороне и позволим тебе уйти одному? — Танцор фыркнул. — Рядом с тобой жизнь всегда полна интересных событий. И если я не ошибся относительно твоего нового украшения, — росс взглядом указал на Венец, — то события дальше будут все интереснее и интереснее.
Поле стазиса пропало, дав возможность Зуану не отвечать на явно прозвучавший намек: лишенный поддержки Аинин стал заваливаться на бок. Подхватив брата на руки, Зуан со вздохом сказал:
— Я не хотел бы об этом распространяться.
— И не стоит. — Танцор едва заметно улыбнулся. — Кому надо, уже узнали. Как сказал мне Коркс, укоризненно качая головой: "Стыдно воину не признать этот Венец".
— Кто еще в курсе?
— Помимо меня, Коркса и Андари? Не знаю, но судя по задумчивой роже, на грани прорыва Лезо, Ринор и Дрии.
— Ладно, посмотрим. Я в лазарет, а ты...
— А я сам все знаю. — прервал командира Танцор. — Иди уже.
Зуан едва заметно улыбнулся, выходя из лазарета "Ильдего", стараясь идти плавно, чтобы не растрясти брата. Испачканная, порванная и покрытая кровавыми пятнами одежда, кровоподтеки и налившиеся синяки на лице ясно указывали на чьи-то руки, приложенные к пропаже Аинина. В душе просыпалась ярость и, казалось, давно уснувшая жажда мести, только усиливающаяся от желания защитить семью от чужих посягательств. Двенадцать лет назад он отказался от мести, понимая свою слабость и несостоятельность, но сейчас, видя повторение той истории на примере брата... От беснующейся ярости стало тяжело дышать, в горле клокотало рычание. Голубой луч подъемника поднял росса и послушно доставил в малый трюм. Дежурившие у шлюзовой камеры Вихрь и Фиан, видя перекошенное от бешенства лицо командира, молча посторонились, не решившись задавать вопросы.
В лазарете ждал Коркс, настраивая активный медблок. Не поворачиваясь, медик сказал:
— Ложи на стол.
Зуан молча положил брата на широкий стол и отошел. Спорить с Корксом в лазарете бессмысленно: врач на своей территории не признавал никаких авторитетов, не слушал никого и не терпел ни малейшего неповиновения. И был в своем праве: в лазарете он единоличная и непререкаемая власть.
Коркс закончил возиться с настройками, повернулся, мазнул взглядом по мрачной роже командира.
— Помоги снять с него одежду и проваливай.
Зуан кивнул. Вдвоем с врачом они споро раздели все еще находящегося без сознания Аинина, и Зуан, подчиняясь требовательному взгляду Коркса, покинул лазарет.
* * *
Хартахен
Грань Хаоса Артэфа
Изображение на экране дернулось, поплыло крупной рябью, быстро теряя фокус настройки. Сработала автоматическая коррекция, вновь возвращая наведение ока на цель, но помехи полностью не ушли: слишком далеко находился объект слежения. Хлопнула створка двери: в зал вошел Гром. Орк не так давно вернулся из своего вояжа недовольным и задумчивым, но особо не распространялся в неудаче, постигшей его в поисках. Что он искал? Не сказал, а я не настаивал. Гром хмурился, рассматривая данные о пространственных координатах корабля Тандема.
— Харт, как они оказались в Бринории?
— Прыгнули в точку пути. — тихо ответил я, выводя изображение портала на вторичный экран.
— Они туда полезли осознанно?
— Вполне. — я промотал на том же экране запись прохода корабля в поле портала.
Орк задумчиво наблюдал за осторожными маневрами корабля, за выражением лиц россов, за их действиями на момент выхода.
— Похоже, не удивились.
— Они ожидали этого. — я пожал плечами.
— Что за лохань они подобрали?
— Корабль брата Зуана. — я впервые назвал подопечного по имени. — Искали его.
Гром задумался, рассматривая два корабля, перебегая взглядом на координаты и вновь возвращаясь на основной экран. Я примерно представлял, что его больше всего беспокоит в этой ситуации.
— Если Тандем столкнется с телларом, ситуация станет неуправляемой.
Я промолчал. Что можно было сказать сверх сказанного? Ничего. События могут иметь лишь два пути развития, важных для нас: россы столкнуться с телларами или не столкнуться. Я надеялся, что мои подопечные смогут избежать этой встречи, но интуиция твердила — встретятся обязательно, и я не знал, смогу ли хоть чем-то им помочь. И вообще, понадобится ли им помощь, или же встреча с представителем древней расы наоборот пойдет на пользу? В любом случае, мне на глаза теллару лучше не попадаться.
Глава 4: Внутренние дела
Во многих знаниях — много печалей.
Тихая переливчатая трель разбила сонную тишину лазарета, возвестив об окончании цикла лечения. Танцор поднял голову, глянул на медблок и отложил карманный компьютер, с которого читал книгу: установка медленно убирала заслонку с капсулы пациента. Лечение закончилось, и сейчас принц просто спал под мягким золотистым светом, и будет спать до тех пор, пока оператор не отключит установку или пока не пройдет максимальный допустимый срок сна. Танцор бегло просмотрел результаты лечения и сохранил данные, после чего тронул кнопку на дужке коммуникатора, вызывая каюту командира.
Навь не отвечал.
Танцор нахмурился, повторил вызов. Коммуникатор отсчитывал хтары ожидания, но командир на сигнал не ответил.
— Спит он, что ли? — пробормотал под нос Танцор, хотя и сомневался в этом. Даже во время глубокого сна командир слышал зуммер и всегда отвечал на вызов.
Коммуникатор прервал связь, тихим писком возвестив об окончании времени ожидания. Танцор нахмурился, вызвал Коркса. Тот вызов принял, но не ответил, не считая нужным выслушивать лишнюю информацию. В лазарете находился один-единственный пациент, медблок тревожных сигналов не давал, а значит, ничего важного не произошло. Как и всегда. Танцор вызов повторил, и на этот раз врач ответил без промедления:
— Что случилось?
— Навь не отвечает на вызовы.
Мгновения тишины, пока Коркс обдумывал причины молчания командира.
— Иди проверь, я сейчас буду в лазарете.
— Рин где?
— С Заином и Грифтом заняты картографией. До нее сейчас не дозваться, слишком глубоко ушли в виртуал.
— Понял.
Сигнал пропал. Танцор еще раз глянул на принца. Венценосный пассажир спал под мягким золотистым светом медблока, установка работала без сбоев, так что неожиданно он не проснется. Сунув наладонник в карман, Танцор вышел из лазарета, переключив коммуникатор на другой канал:
— Ксаран, ты где?
— В рубке. — без задержки ответил пилот.
— Навь не видел?
— Да он в каюте сидит еще с вечера.
— Спит? — Танцор пересек радиальный коридор, свернув к каютам.
— Нет. Что-то там делает. Иногда оттуда странно фонит.
— Чем? — Танцор на мгновение запнулся.
— Да вот не знаю. Аппаратура регистрирует вспышки энергии, но что это — определить не в состоянии. Я сперва думал, это Рин развлекается, но она в кают-компании.
— Может, Навь активировал "терминал"?
— Нет, я бы это знал точно. — Ксаран фыркнул.
— Ладно. Его каюта заперта?
— Сейчас гляну. — Ксаран на мгновение отвлекся, коммуникатор донес щелканье клавиатуры. — Нет, не заперта. Думаешь, что-то стряслось?
— Он не отвечает на вызов. Сейчас узнаю.
Связь отключилась, а Танцор замер перед дверью в каюту командира. Щелкнул по кнопке зуммера. Тихая переливчатая трель была слышна даже в коридоре. Командир не ответил. Воин тронул клавишу, дверь без единого звука ушла в паз, пропуская внутрь.
Каюта капитана была больше остальных, и состояла из трех помещений: собственно основной каюты, точно такой же по размеру, как и все остальные на корабле, маленькой спальни и "терминала" — набитой оборудованием комнатенки, из которой можно было управлять кораблем так же, как и из основной рубки. Активировать "терминал" мог только лично капитан корабля — Навь.
Танцор вошел в погруженную в полумрак каюту. Основное освещение не работало: Навь не любил яркий свет, и темнота разгонялась тусклым свечением ламп у самого пола. Хозяина каюты тут не было. Дверь в "терминал" была закрыта снаружи, индикаторы работы оборудования не горели, а значит, командира там нет. Может, он и вправду спит? Танцор обошел стол. Дверь в спальню была чуть приоткрыта, и из нее выбивался мягкий, слегка мерцающий свет, разбрасывающий искры по полу, словно кто-то подсветил крупный, хорошо ограненный бриллиант. Танцор постучал в дверь, но ответа не дождался.
— Командир?
Тишина.
— Навь!
Не получив ответа, Танцор прижал кнопку, заставляя дверь открыться полностью, и зашел в комнату. Навь сидел на кровати, опершись спиной об изголовье, слегка запрокинув голову. Глаза были закрыты, дыхание ровное, словно он спал. В руках что-то сияло, словно махонький пульсар, разбрасывая по каюте россыпи искр и заливая ее искристым мерцающим светом.
Танцор подошел к командиру, тронул его за плечо и тихо сказал:
— Навь, очнись!
Никакой реакции. Кожа у Навь оказалась на удивление холодной, пальцы ощутимо покалывало, словно по телу командира пустили ток. Танцор тряхнул сильнее, громко рявкнув в ухо:
— Навь, твою налево, да очнись же ты!
Ресницы дрогнули, и в следующее мгновение Танцор оказался прижат к полу, а у шеи замерло черное лезвие слегка изогнутого длинного ножа. Зуан моргнул, приходя в себя, удивленно глянул на оцепеневшего воина и столь же стремительным движением подался назад. Танцор лежал на полу и ошеломленно хлопал глазами.
Зуан тряхнул головой, протянул руку, помогая Танцору встать. Тот потер шею, на которой до сих пор ощущалось на удивление ледяное лезвие.
— Я уж думал — прирежешь.
— Вполне мог бы. — Зуан сел на кровать, разминая затекшую шею. — Что случилось?
— Я не мог до тебя дозваться. На вызов не отвечаешь, пришел проверить.
— Да зачитался немного. Забавная штука.
Зуан повернулся, взял с одеяла тускло светящийся кристалл в изысканной золотой оправе.
— Что это?
— Яванта. Нечто типа книги. Только данные заливает прямо в мозг. Вот и не слышал. Слишком далеко углубился. Удивительная вещь.
— Никогда подобных игрушек не видел.
— Я тоже раньше не видел. — Зуан улыбнулся.
— Откуда взял?
— Я? Со стола в посту. — Зуан встал, положил яванту на стол.
— Это игрушка ишон?
— Нет. Эта вещица явно древняя.
— Тогда... откуда? — Танцор неопределенно махнул рукой.
— Оттуда же, откуда мой лук и венец. — Зуан поморщился. — Подарки, проклятье им на голову.
— От кого?
— От того же, кто закинул Рин на Корромин.
— Я думал, она ишон. — удивленно сказал Танцор.
— Нет. Рин не ишон, хоть и похожа на них. — Зуан встал, подхватил футболку. — Я понятия не имею, где находится ее родная планета, но точно не в нашей галактике.
— С чего решил?
— У Берриса нет двух спутников. А у ее родной галактики — есть.
Танцор открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, подумав, промолчал. Странности вокруг командира увеличивались, а уж Рин — вообще одна большая загадка. В этот момент противно запиликал зуммер на связном узле каюты. Зуан натянул футболку, пригладил взъерошенные волосы и ответил на вызов. С экрана смотрела недовольная физиономия Коркса.
— Навь, принц полностью здоров. Я отключаю медблок. Он придет в сознание через миат.
— Понял, сейчас буду.
Связь пропала. Танцор потер шею.
— Что у тебя за нож? До сих пор ощущение, что на шее кусок льда лежит.
— Лучше тебе этого не знать. — Зуан заворчал. — Ты уж извини, рефлексы сработали. И за этот нож я зря взялся.
— А что за оружие?
— Он был в комплекте с мечами. — Зуан накинул безрукавку, застегнул оружейный пояс. — Только нашел я его позже, когда полез рассматривать Черный Трон. Он находился в ножнах в правом подлокотнике.
Танцор почувствовал озноб. Зуан сжал пальцы, и в его руке появился тот самый нож.
— Только, когда я покидал столицу, он так и оставался в Троне. А теперь...
— Он приходит по зову. — слегка охрипшим голосом продолжил Танцор.
— Да. — Зуан разжал пальцы, и клинок исчез, не долетев до пола. — Я бы не хотел, чтобы об этом стало известно.
— Все равно узнают. Твое сходство с братом просто поразительное.
— Я знаю. Но одно дело просто узнать мое имя, а другое...
— Навь, они не дураки. Связать корону на твоей голове и оживший Черный Трон смогут. А эти новости мы узнали еще когда на верфи сидели. Империю лихорадит. Появление Владыки Темной Знати после трех тысячелетий ожидания... — Танцор пожал плечами.
— А что сама Темная Знать?
— Ищет своего правителя. Клич прошел по всем территориям, и ты удивишься, сколько их откликнулось. Или ты думал, они будут недовольны неожиданной присягой? Сам же знаешь, что темные стали отщепенцами, изгоями, монстрами на службе у несуществующей ветви власти. И что теперь? Трон ожил, а Владыки все нет. Темная Знать ясно дала понять, что втихую придушить своего долгожданного повелителя они не дадут. К Императору делегация явилась на следующий же день после пробуждения Трона.
