Гильдия сказочников

— Да неужели? — возле моего лица сверкнули острые как бритва когти, но я и не подумала уклониться.

По ходу, сидх решил оторваться на мне за свой проигрыш. Будем откровенны, я его спровоцировала, но ему придется улучшать свое настроение где-нибудь в другом месте, ибо нефиг.

— Я больше тебе ничего не должна, и я уже тебя не боюсь, — я ничего уже не боюсь, — можешь попробовать убить меня, тогда после навещу тебя во сне, посмотрим, как ты выкрутишься, — с вызовом посмотрела на него. Вести себя так, будто кто-то, вызывающий доверие, лично пообещал мне бессмертие — дурной тон, но ничего не могу с собой поделать.

— Нельзя посещать чужие сны, — моя угроза не произвела на сидха впечатление, он лишь равнодушно прищурил желтые глаза, — тем более то, что происходит там — не реально.

— Проверь, — смеюсь. Проверь, дай мне повод убить тебя.

Тэк считает, что убить во сне проще простого, мэтр знает, что сны тоже реальны. Кто же такой Тэк, и что же такое наш добрейшей души мэтр? О том, во что превращаюсь я, лучше не задумываться.

Мэтр Инсидиус подкрался неслышно, как кошка. Мы обратили на него внимание лишь после настойчивого старческого кашля. Но если я просто обернулась, то Диниэ отчетливо вздрогнул. Читать чувства и эмоции других становилось все легче — если бы не полное равнодушие к другим, то возникшие способности назывались бы эмпатией.

— — Твоя глупость стала утомлять меня, мальчик мой, — укоризненно покачал головой мэтр. Цепкие глаза с жестким прищуром окинули незадачливого интригана с ног до головы, — неужели ты считал, что эта выходку сойдет тебе с рук?

Диниэ стал аккуратно отступать подальше от главы гильдии. Его поведение показалось мне весьма экстравагантным. Не думает же сидх, что его будут убивать прямо в помещении Магистрата?

— Беги, мальчик мой, беги, но я все равно тебя найду.

Сидх, позорно слив конфликт, предпочел ретироваться. Больше в Гильдии я его не видела и дальнейшей судьбой неудачника не интересовалась.

Из каждого зеркала по-прежнему скалилось нечто, ловец снов уже не помогал, и приходилось занавешивать все зеркала темной тканью. Лица клиентов стали исчезать из памяти — они больше не имели значения, прохожие сливались в одну, весьма зловещую фигуру.

— Тебе надо остановиться, — сочувственно говорил Тэк. Возникнув, как всегда из ниоткуда, он присоединился к моей традиционной прогулке.

Сказать ему, что ли, что в Гильдии алхимиков о нем никто никогда не слышал? А, ладно, лень.

Кажется, ты, Настя, нашла себе воображаемого друга. Интересно, его хоть прохожие видят, или, по их мнению, я общаюсь с пустотой?

— Со мной все в порядке, — если человек до последнего не хочет замечать очевидного, то его никто не способен заставить. Я видела, что вишу над пропастью — но состояние невесомости привлекало как огонь мотыльков.

— Сама знаешь, что нет, — качает головой неизвестно кто, — попробуй бороться, иначе не заметишь, как тебя сожрут с потрохами.

— Почему я должна тебе верить? — вяло интересуюсь. Выяснять отношения мучительно не хочется, но и слушать проповеди тоже.

— Потому что тебе больше некому верить, тебе ведь все врут, — звучало так, будто Тэк претендует на истину в последней инстанции.

Какое безапелляционное заявление. Парень, да я сама себя прекрасно обманываю — достаточно не спрашивать, не замечать, не размышлять, жизнь сразу станет проще.

— Ну, мэтр Хробениус, — о старом крысолаке вспомнила чисто из чувства противоречия. Но, откровенно, он действительно пытался мне бескорыстно помочь. Или я просто не замечала, в чем его выгода.

— Старый крысолак, — фыркнул Тэк, показывая прекрасную осведомленность о предмете разговора, — он даже не разберется, что с тобой не так.

Откуда лже-алхимик вообще знает о моем домовладельце? Вопросы, вопросы...

— А со мной что-то не так? — из вежливости переспросила я. Разговор изрядно наскучил.

— Не ври себе, это глупо и бесполезно. От того, что ты закрываешь на происходящее глаза, реальность не изменится, — Тэк провел рукой по стене одного из зданий, — ненавижу это место.

В этом с ним согласиться не могла — Город я любила до беспамятства.

— Тогда уйди, — смысл его страдания мне был непонятен. К чему такие страдания, если к твоим услугам вся Вселенная?

— Ты думаешь, если бы это оказалось в моих силах, я бы задержался тут даже на минуту? — горько улыбнулся собеседник.

Откуда мне знать? Лично я согласна провести в этой осени вечность.

— И, знаешь, на твоем месте, тоже не стал бы задерживаться, — продолжил Тэк.

— Не навязывай мне свои предпочтения, — сочтя разговор бессмысленным и оконченным, попыталась распрощаться. Но Тэк изо всей силы вцепился в мой локоть, и сбросить его руку не удалось.

— Да отвяжись ты, — прошипела. Между моих пальцев заплясали молнии — недавно выученный фокус требовал применения.

— Я думаю, стоит договорить, — объяснил свои действия навязчивый знакомый. Можно подумать, мы только что не говорили.

— Почему ты вообще ко мне привязался? — рассердилась в ответ. То, что знакомство пригодилось — нельзя отрицать, но сейчас назойливость парня меня напрягала.

— Думал, ты поможешь мне, — откровенно сознался он, — сначала я — тебе, потом ты. Ты ведь вляпалась в очень неприятную историю, девочка, и тебе очень нужна помощь.

— Ну почему именно я?! — взвыла, распугав немногих прохожих и несколько теней. Не нужны мне подозрительные услуги от еще более подозрительных типов, я их не заказывала.

— Потому, что больше некому. Гости Города благоразумно надолго не задерживаются, а постоянные жители привыкли видеть только иллюзии. Ты появилась здесь недавно, и твой взгляд не настолько замутнен. Ты еще способна уйти.

— Да? И именно поэтому, ты не мог прямо сказать, что не так? — презрительно уточнила. Моя везучесть не нуждалась в подтверждении — отыскать единственное в Городе приведение, которое вижу только я.

— Я намекал тебе, — собеседник тоже рассердился, — но ты не слушаешь.

— Ты несправедлив, я слушаю, — ветер закружил кленовые листья, запутался в моих волосах. Мне чудится, или городской ветер пахнет склепом?

— Но не слышишь, — уточнил Тэк, вытаскивая из моей новой прически застрявший листик.

— Хочешь сказать, что Город — Зло, — я закатила глаза. Как надоел вечный пафос, все эти слова с большой буквы — Любовь, Верность, Честь, Зло, Добро. Разве в настоящей жизни так бывает?

— Нет, — безмятежно улыбнулся Тэк, развеивая мои сомнения, — Город нельзя назвать злым, он просто пустой. А там, где пусто, часто заводится разная... плесень.

— Прости? — кажется, камешек летел в мой огород.

— Я говорю о том, — пояснил парень, — что Город — только своеобразный прокол между мирами, разноплановыми Вселенными. Все, что нас окружает, только внешняя сторона, на самом деле, Город не такой как на первый взгляд. Своеобразное место полного равновесия, где одинаково возможно проявление любых сил.

— Кто ты такой? — что толку ходить вокруг да около, ведь, кажется, наступил день полной откровенности.

— Странный вопрос, — пожимает плечами очередная загадка, — даже не знаю, что ответить.

— Только не говори, что — человек, — предупредила. Не надо мне врать, иначе мне не выплыть — во всей этой лжи я утону.

Мы давно никуда не шли, неспешная прогулка в один момент прервалась, превратившись в дуэль взглядов. Над Городом застыло фальшивое солнце, смеясь над нашими жалкими попытками найти общий язык.

Когда я перестала доверять всем подряд? Теперь даже добрейший мэтр Хробениус — гнусный обманщик в моих глазах. Знал бы об этом старый крысолак...

— С чего ты взяла, что я не человек?

Здрасти, приплыли.

— Мне кажется, кроме меня, тебя никто не видит. Ты всегда появляешься, когда мне надо. Ты умеешь то, что считают сказкой большинство жителей Города.

— Они о многом не знают или, как и ты, предпочитают не догадываться, — отмахнулся рыжий парень, — но возрадуйся, ты угадала. Но что тебе с этого знания?

Ни-че-го.

На вид ей было не больше пятнадцати. Хотя, любви все возрасты покорны.

Худая, какая-то встрепанная, откровенно некрасивая. Очередная Золушка. С такими темпами, все принцы кончатся. Ладно, перейдем на прекрасных нелюдей. Вроде бы, началась мода на вампиров.

— И что же ты хочешь? — скучно вопросила девицу. — Он тебя не любит, а нужна любовь до гроба? Хочешь стать принцессой, жить вечно, неотразимую красоту?

— Нет, — удивленно откликнулась та. Надо бы узнать ее имя, а то как-то неловко получается.

— И что тогда? — с интересом подалась вперед. Неужели, что-то новенькое?

— Он меня, правда, не любит, зато я его больше жизни, — раскрыла секрет девица. Я разочарованно откинулась назад — ничего неожиданного не предвидится.

— Зато он любит Роксану, жить без нее не может. Любые ее капризы выполняет, даже с риском для жизни. Недавно Рокси попросила его достать голову дракона, — на сем трагичном моменте посетительница всхлипнула, — а этот наивный дурачок взял и пошел. Знаете, сколько раз мне приходилось его чуть ли не с того света вытаскивать? Но Айвен ведь меня не слушает, что ему мои слова. А я просто хочу, чтоб он был счастлив.

— И что конкретно ты хочешь? — чего добивается от меня гостья, я не поняла. Вроде его любви ей не надо, но зачем тогда она заявилась в Город?

— Пусть она полюбит Айвена. Заберите мою душу, мне не жалко, но пусть он будет счастлив, — решительно взмахнула головой девчонка. Слезы текли по ее щекам, но она их не замечала.

— Мы не берем чужие души, — что угодно, но не души. Зачем они мне нужны?

— Не надо, не врите, я все знаю. Я готова отдать свою душу за исполнение желания, я понимала, на что шла.

— Может, пусть он лучше любит тебя? — предложила свой вариант я, переводя тему на обсуждение условий договора.

— Но он же ее любит, по-настоящему, — неуверенно теребя рукав смешного одеяния, она смотрела на меня лучистыми глазами. Мне с трудом удалось подавить раздражение, ее самопожертвование бесило меня.

— А полюбит тебя. И тебе даже душу не придется отдавать, — все одно она мне не нужна.

— Перестаньте. Моя мать была Сказочницей. Ее звали Милада. Не знаю, может быть, вы слышали.

Как тесен мир, поверить невозможно.

— И что с ней случилось? — поинтересовалась судьбой предшественницы я.

— Ее убили.

Жаль, но я ни капли не удивлена. Скорее, конец Милады закономерен. Мэтр Инсидиус не любит отступников, ему ни к чему те, кто раскрывает тайны Гильдии.

— Так, зная все, ты все равно намерена заключить контракт? — с сомнением рассматриваю смешную пигалицу. Не забыть бы, наконец, разобраться в глупейшей ситуации с несуществующими душами. А то, чем дальше, тем больше я напоминаю Чичикова, озабоченного приобретением мертвых душ.

— Счастье Айвена того стоит, — девчонка потянулась за пером, чтобы одним его росчерком перечеркнуть собственную жизнь. Он того стоит? Он сможет оценить ее порыв, или она пожалеет о своем решении на следующий день — не мое дело.

Мне не стало стыдно, я удивилась — чужое бескорыстие для меня превратилось в аналог вечной любви. Все о ней слышали, разговоров много, но своими глазами никто не видел.

— Знаешь, а обойдемся-ка мы без контракта, — решительно заключила я, вытаскивая неподписанную бумагу из рук жертвы.

Теперь объяснение Тайки о причинах того, зачем она связалась со мной, не виделись мне надуманными. Девчонка так напоминала мне меня саму, что помощь ей смотрела как услуга самой себе. Протянутая рука в прошлое.

— Но... Разве так можно? — засомневалась девчонка.

— Посмотрим, кто попытается нам запретить, — залихватски подмигнула я, — фея я или нет, в конце-то концов.

Тайка соврала мне, и Городские суеверия вышли не такими суеверными, как предполагалось. Мы действительно забирали души, вот только шли они не нам.

Ощущать себя посредником с Бездной было... тоскливо. Это танцы над пропастью, детка, один неверный шаг и...

— Неужели ты думала, что своими детскими фантазиями можешь изменить мир? — скептически поднимает бровь мэтр Инсидиус, и я кажусь себе маленькой глупой школьницей.

Когда-то, именно так я и думала. Потом я начала считать, что для изменения мы тянем силу из заказчиков, но жизнь, по привычке, оказалась куда запутаннее.

— Мне снится оскал Бездны. Мэтр, уж извините за столь громкие слова, — я присела на подоконник, вытянув ноги, — но это пустяки. Для чего мы нужны, мэтр? Если мы так уж бесполезны?

— Изменение реальности вещь хлопотная и довольна затратная. Мы нужны для того, чтобы найти точку бифуркации, то минимальное воздействие, которое изменит все. Но, поверь, мы получаем достаточно комиссионных, — маска Инсидиуса постепенно спадала, и я поняла, что мы странно похожи. Будто нас кто-то лепил по одному образу.

— А они? Наши таинственные хозяева, кто они? — моя несвобода — неприятное открытие, противно ощущать себя куклой на веревочке.

— Они это они, — ответил тавтологий мэтр.

— Демоны? — то ли за нашей спиной стоят обитатели Преисподней, то ли пресловутые демоны мы сами, но городские слухи, вот умора, правдивы.

— Не совсем. Называй их Бездной, — какая прелесть, я почти не ошиблась.

— Видимо, наши наниматели опасаются, что найдется не так много желающих продать душу. Добрым феям доверяют больше, не так ли? — цинично предположила я.

А так все получается вполне справедливо, наши покровители получают душу, ты, Настенька, — главный талант, предприимчивый мэтр свои проценты, а...

— А покупатель, что же получает он? — постоянно вылетает из головы, что у сделки есть еще одна сторона.

— А покупатель получает сказку. Все вполне справедливо, — если мэтр так часто заводит речь о справедливости, значит, тут есть подвох, — если ты такой неудачник, что сам не можешь справиться со своей жизнью и предпочитаешь собственные фантазии, то будь добр плати. Так что все правильно.

— Но так нельзя, — старая добрая Настя канула в небытие, я возмутилась за нее, почтила память усопшей, так сказать, — нельзя обманывать людей с помощью самого дорогого, что у них есть.

— Да неужели, — выразил сомнение в том, что рыбка сорвется с крючка, мэтр, — что же ты не спешишь отдавать украденные магию и красоту? Видимо, вся твоя жажда добрых и бесплатных дел есть только на словах?

Качаю головой и молчу. Вы во всем правы, мэтр. И как же вы ошибаетесь — я не добра, о нет, я даже сомневаюсь в собственной вменяемости, но чужого мне не надо. А Бездна обойдется и без доставленных мною душ.

— Да перестань. Никуда ты не денешься, — сухим кашлем-смехом комментирует мое молчание хитроумный старый паук, — если они такие дураки, что хотят получить счастье за деньги, то сами виноваты. Таких недоумков надо учить.

Посмотрим, уважаемый господин начальник, проверим.

— Мы даем им то, что они хотят больше всего, — продолжил вещать Инсидиус, — кто виноват, что они так плохо формулируют свои жалкие желания?

Мы забираем душу, молодость, здоровье, силу и что-то еще. Все наша гильдия такой невероятный лохотрон, что строителям финансовых пирамид и не снился наш размах. Если души забирает бездна, которая, собственно, и исполняет желания, то мы как посредники, проводники чужой воли предприимчиво тянем вознаграждение с обеих сторон. Силу на поворот реальности с Бездны, и вдобавок, комиссионные с клиента.