Гильдия сказочников

— Кто знает. Но по Городу бродит много бесхозных теней.

— Я бы предпочла какую-нибудь другую теорию. А почему ты тени на улицах не ловишь?

— В Библиотеке удобнее, они тут кучкуются. А там стоит одну тень поймать, как остальные тут же наутек бросаются, — представив, как Тэк с большим сачком для ловли бабочек бежит за тенями, а они от него убегают, тихонько прыснула.

— Не смешно это, — моя реакция алхимика явно задела, — а муторно и долго. Дольше только тень у хозяина украсть.

— Разве можно ловить тени живых существ? — надеюсь, нельзя.

— Теоретически. Но на практике никто так не делает. Их ловить намного сложнее, и хлопот с такой тенью не оберешься. Обычно, чужие тени ловят только, если хотят навредить хозяину. Существовать без тени довольно проблематично: теряется полнота жизни, появляется апатия. Еще тень на хозяина натравливают — любая тень стремится стать настоящей.

— А человека тень способна убить? — натравить, что ли, на тэньгу тень. И можно спокойно жить дальше. С совестью я уж как-нибудь договорюсь.

— Смотря какая. Простые тени миролюбивы, если ты не хозяин, то беспокоится нечего, — успокаивающе пробормотал Тэк, аккуратно укладывая добычу в холщовую сумку.

— А все-таки, — во мне еще сохранялась надежда на положительный ответ.

— Нет, если их целенаправленно не натравливают. Тогда вполне могут убить.

— И с тэньгу такие тени тоже справятся? — я ждала вердикта специалиста с замиранием сердца.

— С тэньгу? Зачем тебе? — подозрительно осведомился алхимик.

— Просто так. Интересно.

— Не вздумай на тэньгу тени напускать, — серьезно предупредил Тэк. Моим отговоркам рыжий алхимик ни капли не поверил. — Тэньгу это особых неудобств не доставит, зато у тебя потом гора проблем будет.

Ладно, не очень то и хотелось.

— Пойдем? Мы здесь уже долго. Или ты хочешь еще побыть в Библиотеке?

Я отрицательно покачала головой.

Тэк, закинув сумку на плечо, направился к выходу. Я, машинально подняв с пола лишнюю книгу, отправилась за ним.

— Зачем тебе эта книга? Ее нельзя забрать из библиотеки.

— Просто так, — легкомысленно откликнулась я, — вдруг повезет и там написано, как получить огромную силу или раскрыт загадочный древний ритуал.

— И про что же эта книга? Готов поставить лардо против лерты, что там будет написана бесполезная ерунда.

С разочарованием я прочитала название. Тэк оказался прав.

— Ты не поверишь. Она называется: "Как сделать книжные полки своими руками".

Алхимик расхохотался в голос.

— Как думаешь, Библиотека может быть разумной? — пошутила я.

Тэк отнесся к предположению серьезно, резко остановившись и даже принюхавшись. После этого он внимательно посмотрел по сторонам, пару раз дотронулся до книжных полок, но потом, успокоившись, продолжил путь.

— Я посмотрел и на первый взгляд Библиотека — обычное строение. Так что, вероятность маленькая. Конечно, одушевленные здания существуют в достаточном количестве, но это не тот случай.

— Жаль, — интересно, каково это, находится в живом доме?

Выйдя из Библиотеки, я вздохнула полной грудью. За порогом цвел шиповник, дул легкий ветер и по-прежнему был закат. Мэтр рассказывал, что есть пророчество о том, что рассвет наступит в последний день существования Города.

— Не особо. Все одушевленные предметы обладают крайне скверным характером, а уж Башни вне конкуренции.

— Поверю на слово. Благодарю за охоту, было очень весело. Легкого пути тебе, Тэк, — прощаться было немного жалко.

— Если захочешь, то можем еще встретиться, — предложил парень.

— Хочу, очень хочу, — надеюсь, ты сможешь рассказать много интересного, а то мне уже надоело попадать впросак, — если получится.

Глава 5

До даты моей смерти оставалось десять дней, а я до сих пор не придумала, как ее избежать.

Разговор с Гонорием ничего не дал. Гнолль, слушая мой рассказ, изрядно повеселился, под конец даже назвав меня "рисковой малышкой". Дескать, он сам бы никогда не рискнул связаться с тэньгу, столь страшно оскорбив его.

— Мои услуги слишком дороги для тебя, красотка, но не волнуйся, ты и сама справишься. Я с удовольствием приду посмотреть на твою первую дуэль.

Глядя в его горящие предвкушением глаза, я осознала, что мне не только не хотят помогать, но еще и собираются изрядно поразвлечься за мой счет.

Тайка также изъявила желание присутствовать. В качестве жеста поддержки она предложила выбрать "что-нибудь подходящее из моей коллекции". Сдуру я даже согласилась, о чем сразу пожалела. Чем мне может помочь меч, пусть даже с волнистым лезвием, или "самая любимая" глефа, я не уразумела. Про булаву, произведшую неизгладимое впечатление и говорить нечего — мне ее никогда не поднять.

После встреч с милейшими коллегами, во мне все больше крепчала решимость, хоть удавиться, но не позволить устроить из собственной смерти зрелище. Роль гладиатора на арене отчего-то не прельщала.

Можно было еще поговорить с Диниэ. С инкубом же он помог справиться. Но связываться с сидхом я откровенно боялась — в его альтруизм верилось не особо, да и непонятно, чего он попросит за свои услуги, только точно ничего хорошего.

В целом, еще после теплой беседы с Ольгердой стало понятно, что надеяться следует только на себя. Другое дело, что надежда эта будет, скорее всего, напрасной.

Казалось, я должна была окончательно впасть в уныние, но настроение было странно безмятежным. Воспринимать свою смерть как нечто неотвратимое и стремительно приближающееся не получалось.

Именно поэтому я не билась в истерике, а сидела на бортике любимого фонтана и грызла яблоко. Видимо, это становилось традицией. Лучи заходящего солнца падали на струящуюся воду, окрашивая ее красным. Издалека казалось, что из драконьих пастей постоянно льется кровь.

Счесть это плохой приметой? Лучше об этом просто не думать.

Шумела спешащая по своим делам толпа. Мне всегда нравилось разглядывать горожан — за все время пребывания здесь я каждый раз вижу что-нибудь новенькое. Главное, для этого мне не приходилось толкаться среди прохожих — то, из-за чего я недолюбливаю городской рынок.

Неожиданно толпа расступилась. Потрясающе красивая девушка рассекала толпу, с поистине королевским достоинством не замечая неприязненных взглядов и шепотков за спиной. Лиссэ. Узнавать представителей этой расы с первого взгляда научилась даже я.

Золотоволосая красавица неожиданно подломила каблук — видимо, одно из пожеланий наших замечательных горожан сбылось. Интересно, у кого хватило сил сглазить лиссэ.

Паучиха с невозмутимым видом направилась прямо ко мне, из-за чего я чуть не свалилась в фонтан от испуга. Конечно, лиссэ охотятся только на мужчин, но мало ли что.

Не обратив на меня ни малейшего внимания, она уселась на бортик неподалеку.

— И почему нас так не любят, — проговорила лиссэ в пространство, заметив, как я торопливо поднимаюсь. После чего спокойно сняла подведший ее сапог.

На ее реплику не стоило отвечать, тем более, она обращалась вроде не ко мне. Но уйти просто так было несколько некрасиво, да и плохое настроение требовало выхода. Какая важность, их никто не любит. Можно подумать, ко мне так уж хорошо относятся. Только если мэтр, для которого я нечто вроде еще одной бестолковой племянницы.

— Паразитов нигде не любят, — связываться с лиссэ мне было не страшно, сейчас для меня страшнее тэньгу нет никого.

— Разве вы чем-то отличаетесь от нас? — возмущенно пропела красавица. Каблук от ее пристального разглядывания окончательно отломился.

— Мы никого не заманиваем, чтобы высосать из него потом жизнь, — ничего себе заявление. Мои коллеги, конечно, не сахар, но и не энергетические вампиры.

— Конечно, вы сразу высасываете души, — огрызнулась лиссэ.

От ее претензий я выпала в осадок.

— Что ты несешь! Это глупые городские слухи, не имеющие с реальностью ничего общего,— моему возмущению не было предела. — Сколько я в Гильдии работаю, еще не у кого ни одной души не забрала!

— Ты изрядная лицемерка, сказочница, — насмешливо протянула лиссэ, окончательно отложив сапог. — Вы еще большие пауки чем мы: у нас нет другого выхода, иначе наша раса обречена на вымирание, а вы просто забираете то, что вам не принадлежит. Знаешь, как ужасно, когда наступает время любви, а все от тебя шарахаются, — тоскливо добавила она. Наверное, я должна была ее пожалеть, но не получалось.

— Вы еще большие пауки, — заметив мое отвращение, повторила она.

— Мы даем людям сказки и исполняем чужие мечты, пусть и за деньги, — я любила свою работу, и подобное отношение к ней раздражало. Это было здорово, дарить другим счастье.

— За деньги... Нееет, — протянула лиссэ, — вы продаете воздух за неподъемную цену.

Выслуживать гадости дальше мне не хотелось, и я сбежала от неприятной собеседницы.

— Если захочешь еще поболтать, приходи сюда, — смеялась мне вслед лиссэ.

Никогда больше не стану есть яблоки в этом месте, это приносит неудачу.

Моим очередным клиентом оказался симпатичный молодой рыцарь. Каштановые волнистые волосы, голубые глаза, мускулистое тело. Он был воплощением мужественности. Я бы не отказалась выйти за такого замуж: за ним я была бы как за каменной стеной.

Оказалось, Франсуа спас принцессу от дракона, но девушка не оценила подвига мужчины.

-Увы, госпожа, она не любит меня. Я готов ради Антуанетты на все: я даже пел ей серенады под окном. Вы не представляете, госпожа фея, какое это сложное дело, ухаживать за благородной дамой. Я нанял учителя музыки и научился играть на лютне. Мне до сих пор снятся эти уроки. Но милая Туанон равнодушна как ледяная скульптура.

— А разве рыцари не должны совершать подвиги бескорыстно? — в последнее время моя вера в бескорыстие окружающих изрядно пошатнулась, поэтому мне очень хотелась получить подтверждение, что некоторых совершают добрые дела без оплаты.

— Возможно, госпожа, но как только я увидел ее, так сразу полюбил. Но она не обращает на меня ни капли внимания. Если вы мне не поможете, я умру от неразделенной любви. Знайте, госпожа фея, мы и так помолвлены, но я не могу жениться на Туанон против ее воли.

Допустим, от недостатка любви никто не умирал. Раньше я бы восхитилась столь романтичной историей, но теперь она смотрелась излишне банально и как-то надуманно, но, может, мне так кажется. Понятно, что когда свои проблемы, не до чужих. Все же излишне придираюсь к рыцарю: он же спас принцессу, да и корыстных целей не преследует — они с принцессой помолвлены.

— Франсуа, как вы нашли дорогу в город? — в последнее время мне что-то не давало покоя. Действительно, как обычный рыцарь умудрился пройти между мирами?

— Один чародей помог, — обаятельно улыбнулся мужчина, — мы с ним давние соратники: вместе спасали Антуанетту, да и еще парочку подвигов совершили.

Я становлюсь параноиком.

— Старый Хольм знает мою возлюбленную с самого детства и тоже надеется, что наша девочка будет счастлива, — закончил рыцарь.

Я протянула мужчине стандартный договор.

— Хорошо, Франсуа, вы меня убедили. Сейчас вам надо подписать бумагу и я постараюсь вам помочь.

— Надеюсь, подписывать надо не кровью, — пошутил он.

— Разумеется, нет.

На этот раз перед зеркалом я поставила свечи. По полутемному помещению плыл запах сандала и ванили. Изломанные тени прятались по углам.

Начнем, пожалуй.

Наверное, это будет так...

Принцесса внезапно оказывается на волосок от смерти, и храбрый рыцарь спасает ее. Пусть это будет дворцовый заговор, где Антуанетта чуть не погибает от рук коварных заговорщиков, но Франсуа появляется в самый последний момент. После чего она смотрит в его глаза цвета неба и тонет в них.

Хотя нет, спасение прекрасной леди уже было. И я немного сомневаюсь, что способна устроить переворот во вполне успешном королевстве. Разве что, там и правда есть свои заговорщики. Но все равно, я еще не пыталась повлиять на больше, чем пять героев, сразу. Да и устраивать кровавую баню несколько не этично.

Тогда это будет так.

И я падаю в глубину стремительно чернеющего зеркала.

Антуанетта никогда не любила своего отца. Его Величество Аргона Пятого было невозможно любить, только уважать. Хитрого и жестокого короля с трудом выносили даже немногочисленные любовницы. Очень немногочисленные, причем их количество не мог увеличить даже титул самодержца.

Справиться с вошедшим в раж величеством не получалось и у его жены, тоже обладающей сложным характером. Советников и министров, не решающихся сказать слово против, Аргон Пятый ни во что не ставил. Только рано повзрослевшая дочь была способна повлиять на решения короля.

У Туанон с детства была стальная воля: с пеленок поварившись в котле интриг, она сильно закалила характер. За время правления любезного батюшки произошло без малого три восстания: восставали крестьяне, недовольные повышением налогов на соль; дворяне, возмущенные новой земельной политикой правительства; военные, которых задело резкое уменьшение финансирование армии. На третьем восстании Аргон, наконец, опомнился, осознав, что платить войску надо, иначе его шансы усидеть на престоле резко упадут.

Антуанетта пережила две внешних войны, закончившихся приобретением новых территорий, и множество интриг, чаще всего заканчивающихся пшиком.

Чем старше становилась принцесса, тем больше портился и ее характер. "Вся в батюшку", — шептали по углам ее придворные.

Придворных Туанон терпеть не могла — толку от них никакого, только зря казну проедают. Нелюбовь принцессы ко двору была взаимной: в лицо ей улыбались и делали комплименты, а за спиной рассказывали гадости.

В деле бессмысленных и лживых комплиментов особенно отличались разнообразнейшие рыцари. Безбожно фальшивя, они пели корявые серенады посреди ночи, не давая выспаться, заваливали цветочными вениками и не давали проходу. Да, рыцарей она тоже не любила. Жаждущие денег и власти алчные подхалимы раздражали.

Туанон не была дурой и прекрасно понимала, что слова об ее неземной красоте больше похожи на издевательство. К несчастью, принцесса пошла в мать, тощую и нескладную женщину с лошадиным лицом. Вдобавок, девушке в наследство достался длинный фамильный нос герцогов Норфских. Горе-ухажеров привлекало ее общественное положение и больше ничто.

Кроме всего прочего, Антуанетта не выносила Франсуа, своего жениха. С племянником пронырливого магистра Хольма она была знакома с детства и прекрасно знала его.

Когда они были детьми Франсуа, наследник графа Дэльфа, частенько дергал ее за косички и говорил гадости. Если бы принцесса рассказала об этом, то его ждало бы суровое наказание. Но, к счастью мелкого пакостника, Туанон считала ниже своего достоинства жаловаться.

Когда они подросли, Франсуа стал приторно вежлив и говорил только завуалированные оскорбления. Посторонние его намеки не понимали, но у девушки неизменно падало настроение.

А еще спустя некоторое время произошло подозрительное похищение принцессы драконом. Надо же, драконом! Почти вымерший реликтовый зверь, вместо того, чтобы спокойно охотится себе в горах, прилетел в столицу, где прицельно выбрал и унес принцессу. При этом, больше никого не тронув!