На службе церкви

— Но это ещё не повод устраивать здесь приют для крыс!

— Вы слишком холите свою ненависть, отец Хьюго, таковое не должно священнику! — повысив голос, вмешался отец Рид.

— А такая тварь, как ты, вообще не имеет права носить крест! — взбеленился тот, — госпожа кардинал, неужели вам мало одного выродка, что вы хотите нанять ещё?!

— Что ты сказал? — пепельноволосый священник одним неуловимым движением оказался напротив Хьюго, — Повтори! — серо-голубые глаза Рида мгновенно растеряли привычную добродушность и недобро сузились. Воздух между мужчинами едва не искрил от напряжения.

— Хватит! — звенящий голос госпожи кардинала разорвал тишину. — Отец Рид, отец Де Крайто, прекратите!

Выдохнув сквозь сжатые зубы, Хьюго молча развернулся и вышел вон, хлопнув дверью.

— Рид?.. — Злата подошла к застывшему посреди кабинета священнику и тронула его за плечо.

— Всё в порядке... — выдохнул он, расслабляясь и поправляя вновь съехавшие очки. — Господь заповедал прощать.

* * *

Старые камни, местами выщербленные, местами покрытые мхом, складывались в причудливый грубоватый узор, украшавший стены особняка, помнившего ещё времена Австро-венгерской империи. Плющ и дикий виноград льнули к нему, стараясь согреть в ночной холод и укрыть от дневного зноя. Старые деревья вокруг давно превратились из ухоженного некогда парка в маленький лес. Люди из предместий называли усадьбу на окраине Будапешта Варажлатошшарок, то есть Колдовской угол или просто Варажлатош. К немногочисленным жителям относились с уважением и опаской, стараясь не беспокоить их понапрасну. Но утреннему солнцу, карабкавшемуся на небосвод и озарявшему самые потаенные уголки, было позволено все, даже вторгаться в святая святых Высокого дома Ди Таэ, заливая теплым светом мрачноватое здание и напоминая его обитателям, что они ещё живы.

Княжна Ди Таэ лежала поперек кровати, неловко подвернув под себя одну руку и свесив над полом вторую. Светлые волосы спутанной копной укрывали подушку. Тонкая сорочка сбилась, обнажив бледное плечо, расцвеченное парой темных синяков. Стройную ногу, выглядывавшую из-под скомканного одеяла, украшала плотная повязка и несколько ссадин.

Темные портьеры, подсвеченные льющимся снаружи светом, надежно хранили обитательницу комнаты от солнечного вторжения. Тяжелая дверь приоткрылась, и в спальню совершенно бесшумно проскользнула пухлая остроухая карлица с охапкой чистого белья и выглаженной одежды. Главное, не потревожить госпожу.

Анну разбудил не лучик, пробившийся сквозь щель в портьерах и отнюдь не шорох ткани. Она проснулась раньше, чем Тори, её старая нянька, дошла до средины спальни.

Говорят, малый народец ходит так тихо, что даже зверю не под силу учуять их, но после трансформации ощущения княжны обострялись в десятки раз на несколько часов к ряду.

— Доброе утро, госпожа, — поняв, что таиться больше нет смысла, Тори положила белье на тумбу и раздвинула портьеры — в спальню хлынул золотистый солнечный свет, — как спали?

— Не помню, — Анна рассеянно провела ладонью по волосам, пытаясь пальцами распутать сбившиеся пряди — как-то спала, наверное...

Вчерашнюю ночь она помнила ровно до того момента, как после трансформации с горем пополам взобралась в седло, а дальше, как отрезало. Но, судя по тому, что проснулась она в своей постели, а ссадины и царапины были должным образом обработаны — недобитые стрыги (буде таковые остались в том проклятом яру) не растащили её на гуляш, и домой она все-таки добралась. Возможно, даже без лишних приключений.

— Помочь вам одеться, госпожа?

— Нет, Тори, я не настолько, ох, слаба, ай, и далеко не в том, ох, возрасте... ох-ой... — княжна с трудом привела себя в сидячее положение. Тело болело так, будто ей всю ночь кости завязывали в узлы.

Не смотря на протесты и душераздирающие постанывания своей госпожи, Тори все же помогла девушке одеться, заново обработала синяки, расчесала и уложила длинную шикарную гриву бледно-золотистых волос, вившихся крупной волной.

— Господин Эрик велел спросить, спуститесь ли Вы к завтраку?

— Завтрак? О да! Спущусь... Может быть, даже без травм... — прокряхтела Анна, ковыляя в коридор

С горем пополам спустившись в столовую и кое-как доплетшись до стола, княжна в изнеможении рухнула на мягкий, оббитый гобеленом, стул. Брата ещё не было. Девушка безвольно растеклась по сиденью.

— Привет бойцам невидимого фронта! — весело донеслось с лестницы, и в столовую, заложив крутой вираж, влетело грави-кресло. Сидящий в нём мужчина, резко затормозил уже возле самого стола.

— Привет, Эрик, — простонала Анна, — пытаясь привести себя из растёкшегося положения в исходно сидячее.

— Как спала, сестричка? — брат подлетел к ней.

— Как убитая и чувствую себя так же...

— А если так? — он взял её за руку и на секунду прикрыл глаза.

Анна почувствовала, как по телу разливается целительная энергия и боль утихает.

— Ну? — Эрик отпустил её руку.

— Шикарно! — улыбнулась девушка, — прекрасно, когда старший брат является целителем в статусе мастера...

— Анна, — глаза мужчины посерьёзнели, — тебя вчера никто не видел?

— Нет, — покачала она головой, — кому придёт в голову соваться в кишащий стрыгами овраг? Их было слишком много, — предупреждая следующий вопрос, добавила княжна, — не уйди я в боевую трансформацию, ещё неизвестно, кто бы там кем поужинал.

— Ладно, — с деланной беззаботностью кивнул брат, — если уж тебе достался халявный дар, грех его не использовать.

— Дар? — глаза девушки наполнились болью. — Это моё проклятье, Эрик! Крёстному следовало хорошо подумать!..

— Анна, у него не было времени думать, на кону стояла твоя жизнь!

— На кону стояла моя жизнь, — эхом откликнулась она, воскрешая в памяти картины далёкого детства...

...на особняк князей Ди Таэ напали ночью. Пятнадцатилетний Эрик, сам без пяти минут боевой маг дрался плечом к плечу со своими родителями — князем и княгиней Ди Таэ, лучшими боевыми чародеями Нейтральной зоны, пока отец не приказал ему забирать младшую сестру — пятилетнюю Анну, и уходить из дома через тайный ход в стоявшую рядом с особняком часовню.

...отец Арден вас защитит...

Погоня настигла их у самого хода. Впихнув малышку в лаз, Эрик приказал ей бежать, а сам остался прикрывать отход.

Дальше Анна помнила всё в ореоле кровавой пелены. Кажется, её взяли на меч. Отец Арден опоздал лишь на сотую долю секунды. А потом... образ то ли ангела с карающим мечом, то ли демона хаоса ещё долго преследовал её в кошмарах. Она и не подозревала, что сама однажды станет таким кошмаром. Отец Арден, друг семьи, их с Эриком крёстный был архангелом, представителем древней малочисленной расы. Чтобы спасти крестницу, он залечил нанесённую ей смертельную рану, поделившись своей кровью. Никто и подумать не мог, что однажды кровь архангела пробудится и сделает девочку отчасти подобной ему. Когда это случилось, Анне было уже пятнадцать лет. С тех пор она уже никогда не верила в ангельскую добродетель.

— Анна, — Эрик тронул её за плечо, вырывая из воспоминаний.

— Семь лет, — проговорила она, — семь лет прошло, с тех пор, как это случилось впервые.

— Я долго думал, почему способности проявились так поздно, — сказал брат, — в смысле, через десять лет после ранения.

— Ну?

— Думаю, катализатором послужила гибель крёстного. Смерть одного спровоцировала пробуждение другого — иного объяснения я не вижу.

— Да, наверное, так оно и есть, но мне от этого не легче. Эрик, я боюсь, что однажды не смогу вернуться из трансформации.

— Боишься смерти?

— Нет, — Анна грустно взглянула на брата, — однажды я уже умирала, если ты забыл. Просто хочу уйти человеком.

— Тогда прекращай раскисать! Ты боевой маг или кто?! В конце концов, тебя никто не заставляет раз за разом отращивать клыки и крылья! А ещё раз услышу эти упаднические речи, на правах старшего брата надеру тебе задницу! — Эрик погрозил сестре пальцем.

— Ой ли?! Это ещё кто кому надерёт! — откликнулась княжна, пытаясь перехватить руку брата, но уже через пару секунд сама оказалась в жестком захвате.

— А, садюга, пусти! — давясь смехом, простонала девушка.

— То-то же... — усмехнулся мужчина, выпуская её руку и занимая, наконец, своё место за столом.

Анна невольно залюбовалась слаженностью движений брата.

...как же всё-таки ловко он управляется с креслом... — подумала она, — ловко... ловко?! — горечью отозвалось в голове, — если бы не это кресло его ловкости можно было бы найти более достойное применение!

...это произошло в ту же ночь, семнадцать лет назад, когда сама она едва не погибла. Эрика нашли под утро, там же у тайного хода, с подрубленными коленями и переломанным позвоночником, в окружении десятка трупов.

Высокий княжеский дом Ди Таэ выстоял против элитного отряда рыцарей святой инквизиции. Но слишком дорогой оказалась цена, уплаченная за победу: князь и княгиня Ди Таэ погибли, старший наследник тяжело ранен и неизвестно выживет ли... Выжил. Благодаря целительским способностям отца Ардена не только выжил, но и сохранил магический дар. Единственное, чего не смог священник, так это сделать так, чтобы юноша вновь начал ходить. Раны на ногах оказались сложнее, чем можно было предположить. Оружие, которым их нанесли, было смазано какой-то едкой дрянью. Целитель понял это слишком поздно, и разрубленные сухожилия уже невозможно было восстановить.

До столь необходимого всем сторонам перемирия оставалось семь лет. Но последняя кровавая дань войне для многих оказалась непосильной ношей, оставив после себя лишь выжженную пустошь.

Молодым наследникам дома Ди Таэ ничего не оставалось, кроме как жить, ведь известно, что боги очень скупы на второй шанс. А жизнь, пусть и покрытая рваными шрамами, всё же намного приятнее смерти.

С того момента и до сегодняшнего дня молодой князь Высокого дома Эрик Ди Таэ передвигался исключительно с помощью гравитационного кресла собственной конструкции не единожды переработанного и усовершенствованного.

Будучи ограниченным в возможностях боевой магии Эрик сделал упор на свои целительские способности и уже не первый год носил заслуженное звание целителя в статусе мастера.

Анна задумчиво продолжала наблюдать за братом. Эрик Ди Таэ был красив, очень красив. Длинные, до лопаток, волосы цвета белого золота, зачёсанные назад и сколотые замысловатой заколкой, насмешливые зелёные глаза, тонкие черты лица, подтянутая жилистая фигура, затянутая в белый гольф и чёрное с серебряной вышивкой кимоно. Девушка тихонько вздохнула — картину портило только это чертово кресло. Впрочем, от недостатка женского внимания молодой князь отнюдь не страдал. Дам тянуло к нему словно магнитом, чем Эрик бессовестно пользовался, снискав себе славу, если не казановы, так героя-любовника уж точно.

— Эй, о чём задумалась, сестрёнка?

— А? Мм... хм... о вечном, о футболе...

Эрик расхохотался:

— За едой принято думать о еде. О вечном думают, мм... немного в другом месте. Кстати, великая мыслительница, ты не забыла, что сегодня мы приглашены на какой-то светский раут в честь чего-то-там-такого-непонятного.

— Ах да! Чопорные дамы, галантные кавалеры, микроскопические бутерброды и скрипачи-виртуозы... — поморщилась княжна, представив, как её помятые ребра будут затягивать в корсет бального платья.

— Угу, — согласно хмыкнул старший брат, воздавая должное свежей булочке с джемом.

— Да, помню, — Анна уныло поболтала ложечкой в чашке, — ненавижу скрипку...

* * *

Госпожа кардинал Злата Пшертневская, глава специального отдела дипломатического корпуса приводила в порядок свой туалет перед высоким зеркалом в резной раме. Сегодня ей предстояло посетить Благотворительный весенний бал в городской ратуше — один из последних в этом сезоне светских раутов, что проводились в городе для увеселения знати. Госпожа кардинал, сама будучи благороднорожденной, отнюдь не пылала любовью к подобного рода развлечениям. Увы, по неписаным правилам, подобные сборища являлись не только способом убить время по вечерам, но и поводом для обсуждения и заключения деловых сделок. Именно эту цель Злата и преследовала сейчас. Информаторы Профессора, (и где он только находит таких ушлых?) все как один клялись и божились, что вечер почтят своим присутствием ни много ни мало, сами князья Ди Таэ.

Расправив складки пелерины и одернув подол красного кардинальского платья, женщина отвернулась от зеркала, задумчиво хмуря брови.

— А где отец Рид? — наконец спросила она у поджидавшего её Профессора.

— Сейчас придёт, — невнятно отозвался Вилдар Криэ, раскуривая трубку. Злата неодобрительно покачала головой.

Дверь распахнулась, и в комнату ввалился запыхавшийся священник. Госпожа кардинал поперхнулась готовыми сорваться словами, ибо в данный момент её неофициальный заместитель больше всего напоминал огородное пугало: парадная сутана была помята и местами перепачкана в извёстке и паутине. Паутина же запуталась и в растрёпанных волосах.

— А-апчхи! — чихнул священник, пытаясь поймать слетевшие с носа очки.

— Господи Всевышний, святой отец, где вы умудрились так изгваздаться?! — в один голос возопили Злата и Профессор.

— А-апчхи, ой... решил перед выходом заглянуть в книгохранилище, взять что-то почитать — на этом приёме наверняка будет чрезвычайно нудно... И как водится самые лучшие книги оказались в самой запущенной части хранилища, поэтому я слегка измарался и...

— Рид, я беру вас с собой не для того, чтобы Вы подпирали там стены! — прервала его возмущенно-оправдательное словоблудие Злата.

— Ну, что вы, госпожа кардинал, я буду поддерживать вас морально! Это же Вульгата, на божественной латыни! — Рид потряс в воздухе распухшим от времени талмудом, — изучая данный шедевр, я призову небесную благодать, и всё пройдёт с благословения Божия!

При упоминании латыни Пшертневская брезгливо поморщилась, отнюдь не разделяя благоговейного Ридова пиитета.

Профессор поперхнулся смехом пополам с дымом и раскашлялся, утирая выступившие слёзы. Злата только вздохнула. Рид, чтобы хоть как-то искупить свою неуместную выходку с книгой, почтительно набросил госпоже кардиналу на плечи подбитый мехом плащ и распахнул двери в коридор.

— Ладно, идёмте. Святой отец, почиститесь по дороге. Карета ждет.

* * *

Большой бальный зал старинной ратуши Будапешта сверкал огнями хрусталя и электрических свечей. Блики играли на натёртом до блеска паркете. Гости чинно курсировали взад вперёд, подметая и без того отполированный пол длинными подолами шикарных одежд. Бархат, корсеты и кринолины снова были в чести у пола женского, а кафтаны и дублеты всех мастей обтягивали кому плечи, а кому и брюшко у пола мужского. За окнами уже сгустились сырые мартовские сумерки, щедро сдобренные холодным мелким дождем, обещавшим к следующему утру окончательно смыть остатки снега во вздувшийся Дунай.