Зверь лютый. Книга 6. Шантаж

* * *

Во как! Пафосно. Но — сработало. Экспериментальная проверка гипотезы показала: по сравнительному божественному маразму соседствующих народов наблюдается подобие, но отсутствует эквивалентность. Перкунас, насколько я помню — балтский вариант нашего Перуна и германского Тора. Воин, громовержец, простофиля и пьяница. Самбы или зембы — одно из главных племён пруссов. "Криве-Кривайто" — титул тамошнего верховного жреца. Какой-то вариант папы римского из ихнего туземного болота.

Что же хорошенького я могу вспомнить про этот народ, полностью исчезнувший, но наградивший своим именем своих завоевателей?

"Ничто на земле не проходит бесследно

И прусскость ушедшая все же бессмертна...".

Там же столько всего наворочено. В угоду политическим веяниям разных эпох и противоположных направлений.

Стремление сделать из музы Клио — Истории — послушную шлюху, распространено среди правителей всех времён и народов не менее широко, чем стремление сделать красивую женщину "своей" — среди мужчин. Причём на неё "западают" даже законченные импотенты, уже успокоившиеся по всем остальным направлениям.

Придётся покопаться на собственной свалке.

"Врут — все. Но сравнивая разные лжи можно узнать правду".

Прежде всего: народ степной.

"Более всего ценят они резвых лошадей". "Их знатные люди пьют кумыс и кровь своих коней. Отчего становятся как бы пьяными. Простолюдины же и рабы их пьют мёд".

Но — юбки? В юбках на конях не поездишь. Это, скорее галльская одежда. Шотландцы, например. Остальные европейские народы носили разновидности туник. И странное, всеми давно замеченное созвучие названий "руссов" и "пруссов". Ломоносов на этом строил свою гипотезу происхождения руси от пруссов. Созвучие не только в названиях народов. Старое названия нижнего течения Немана — Рус. Такие же названия сохранились в Южном Приильменьи. Немецкая историография всегда выводила название "пруссы" вот от этого названия части реки.

Ну-ка, быстренько напрягаем свои попаданские мозги, пока следующие придурки топорами их на дождь не выкинули: как бы вторая лодочка с такими "топорными юбочниками" не подвалила. И решим, между делом, историко-этнографически-политическую задачку, которая несколько веков куче историков спать не давала. Или наоборот — давала. Мягко спать и сытно есть.

Итак, жили-были готы. И вдруг обнаружили, что живут они на рельсах, которые называются "река Днепр". И по этим рельсам уже идёт поезд под названием "гунны".

"Наш паровоз вперёд лети

Нас мама породила

Иного нет у нас пути

И впереди — Аттила".

А гудок этого паровоза слыхать от самого Дона. Там в очередной раз режут аланов и сарматов.

И все побежали. Кто-то на юг, кто — на юго-запад, а кто-то — тоже на запад, но — на северный.

"А мы уйдём на север,

А мы уйдём на север".

Некоторые, самые умные, выгребали вверх по Днепру до упора. Упор называется: "ход в Западную Двину". За ней — местные лесные жители, по жизни не видавшие в этих чащах нормального солнца. Туземцы обозвали пришельцев за въевшийся степной загар черножо...ми. Нет — просто "копчёными". Русс. Русь сильно изначальная. Что эта "русь" в отместку за обидное прозвище сделала с туземцами... Ну, назовём это вежливо — этногенезом.

А другая группа соскочила раньше. Попыталась. Наверное — на Припяти. И с ужасом обнаружила, что паровоз тоже прыгает вслед за ними.

* * *

"Едет по Транссибу поезд. Вдруг спрыгивает с рельс, несётся полным ходом, виляя вагонами, по тайге. Потом вернулся к путям и поехал дальше. Пассажиры в волнении бегут к машинисту:

— Что случилось? Что это было?

— Дык вот. Смотрю — на рельсах негр стоит...

— Ну и чего? Давил бы...

— Так прежде чем давить — догнать надо. Вот, пока догнал..."

* * *

Гунны пытались догнать и "задавить". Готы упорно не хотели изображать "негра" на пути следования гуннского "паровоза" и быстренько свалили с магистрали в сторону. Самосплавом по Неману.

"Прусская хроника" монаха Симона Грунау (нач. 16 в.), опиравшаяся на несохранившиеся рукописи первого прусского епископа Христиана (нач. 13 в.), записавшего прусские исторические предания, сообщает об этом "железнодорожном инциденте":

"Брутен и его брат Видевут с их родней сели на плоты и поплыли по Хроне (р.Неман), воде Хайлибо (Калининградский залив)... нашли в Ульмигании неведомый народ. У него сделали они остановку и строили там на свой лад замки и деревни, используя иногда силу, иногда — хитрость, а иногда — дружелюбие... нашли они мед и делали из него напиток, ибо ранее они пили лишь молоко...".

Манёвр удался: гуннский "паровоз" не догнал готского "негра". Мазурские болота — места гиблые, кто за них ушёл — не догонишь. Конница гуннов там — только похоронить. А их дальнобойные асимметричные луки в лесных чащобах... за ветки хорошо цепляться.

В 521 г. Брутен и Видевут созвали мудрых и спросили их, кому быть властителем. Все указали на старшего из братьев — на Брутена. Но тот отказался от власти в пользу брата, желая служить богам. После коронации Видевут объявил Брутена высшим владыкой ("второй после богов повелитель") — верховным жрецом с культовым именем Криве-Кривайто, которого все должны были слушаться как бога. Брутен "соорудил богам Патолло, Патримпо и Перкуно особое строение". Изваяния упомянутых богов, согласно хронике, Брутен и Видевут привезли с собой.

Чуть позже был принят основной закон, по-нашему — Конституция:

"... огласил Брутен волю своих богов

— Первое: никто, кроме Криве-Кривайто, не может обращаться к богам или приносить с чужбины на родину иного бога. Верховными богами являются Патолло, Патримпо, Перкуно, давшие нам землю и людей и дарующие ещё иное достояние.

— Второе: по их воле наш Криве-Кривайто назван перед нами верховным правителем...

— Третье: Мы должны повиноваться нашим богам. Поскольку после этой жизни они подарят нам красивых женщин, много детей, вкусную пищу, сладкие напитки, летом — белые одежды, зимой — тёплое платье. И мы будем спать на больших мягких ложах. Мы будем прыгать и смеяться от того, что будем здоровыми.

— Четвёртое: все страны и люди, которые нашим богам принесут жертвы, должны быть нами любимы и почитаемы. Противящиеся этому должны быть убиты нами огнём и дубиной и мы обретём друзей.

— Пятое:... верховные владыки передают свои звания по наследству,... остальные должны находиться при них...".

При всей схожести язычества германских, балтских и славянских народов на столь чётко выраженную теократию нарвались только пруссы.

Кстати, сами себя они никогда так не называли. Староготское значение слова "прусс" — мерин. Ну и какой мужчина перенесёт обращение иностранного посла: "о старейший из меринов!"?

Упомянутые "на свой лад замки" были знаменитыми готскими "бургами". Позже этот навык строительства деревянно-земляных укреплений позволил, например, построить, двойное кольцо валов пятнадцатиметровой высоты вокруг святилища в Ромове.

Высоты, не ширины. Ширина у них была в сорок метров.

Установление верховенства жрецов, их превосходства над светскими властями, через семьсот лет закономерно привело пруссов к истреблению при повальной христианизации Европы. Построить своё государство пруссы не успели, поскольку, как и почти всегда, жрецы препятствовали централизации светской власти. Зачем власть княжеская, земная, когда уже есть власть божественная, жреческая?

Петр Дуйсбургский:

"Было... в Надровии одно место, называемое Ромов... в котором жил некто, по имени Криве, которого пруссы почитали как папу, ибо как господин папа правит вселенской церковью христиан, так и по его воле или повелению управлялись не только вышеупомянутые язычники, но и литовины и прочие народы земли Ливонской".

Сравнение весьма характерное: за римскими папами ко времени написания этого пассажа были уже и интердикты целых стран, и отлучения королей, и организация крестовых походов.

Ст. 4 Конституции показывает стремление местных жрецов к религиозной экспансии. Миссионерство язычников — довольно редкая вещь. Насколько эта экспансия носила военный характер — сказать трудно. Но жрецы Самбии явно подмяли под себя соседние племена.

Будучи "интернационалом" — действуя и на территории соседних балтских и славянских племён, жрецы постоянно "притормаживали" местных князьков. Их священные посохи-"кривули" открывали дверь в любой дом. И наводили там "священный порядок". Такие посохи найдены и в Новгороде. Так ведь и в основании Новгорода принимала участие "русь" — те же "близкие родственники", готы.

Но новгородцы позвали Рюрика. Тоже язычник, но... полицейский. Потомки гибедедешника-пограничника (его звали охранять дороги и границы) пришлого князя за три поколения объединили местные племена лучше, чем 50 поколений жрецов-язычников — потомков Брутена. Правда — в другой стране. И — сменив веру.

Последний из Криве-Кривайто по имени Гинтовт умер в Литве при великом князе Витовте в 1413 году.

Для Владимира Крестителя, провёдшего юность на Севере, в Новгороде, неоднократно громивших разные литовские племена, бывавшего в этих землях и видевшего тамошних князей и народ, опасность такого "владыки душ" была очевидна. Как и для его бабушки — христианки Ольги. Опыт родственников-готов показал: под "кривулей" князья не вырастают.

Или князь — или жрец.

Снова с удивлением и восхищением думаю об этой удивительной женщине. Оставшись вдовой с трёхлетним сыном, в чужом городе, она не только отстояла свою собственную власть, не только отомстила так, что это запомнилось на тысячу лет. Она вырастила сына. "Вдовий сын" стал одним из лучших полководцев в истории России. "Святослав-ублюдок" — всегда подозревали его "незаконорождённость", стал Святославом-Барсом. Ибо ходил он — "аки пардус".

Удивительный талант воспитательницы.

Да, у Святослава был воспитатель-наставник — "кормилец" Асмунд. Но традиционно мальчик переходит на мужскую половину после 4-6 лет. А к 5 годам человеческая психика уже сформирована. Система ценностей, допустимости, цели, самоидентификация в пространстве и в социуме... Дальше — усвоение навыков, расширение знаний, шлифовка характера.

Именно об этом писал Маркс применительно к исламу: "Общество, в котором женщина находится на положении рабыни, будет всегда воспроизводить рабство в мужчинах".

Асмунд — шлифовал. Заложенное матерью. И когда грек, описывая встречу Святослава с Цимисхием под Доростолом, особо отмечает: "князь ничем не отличался от гребцов, кроме как чистотой своей одежды", то понятно: и что "ничем не отличался", и что "отличался чистотой" — из самого раннего детства, из покоев вдовствующей и правящей государыни.

В русской истории хорошо видны две женские фигуры: готская принцесса Ольга из-под русского Пскова и София Фредерика Августа, ставшая Екатериной Великой, из Щецина в Польше.

Обе рано овдовели, обеим молва приписывала участие в смерти их мужей и замешанных в этом любовников, обе удержались на престоле благодаря единственному малолетнему сыну и "привязанности гвардейских офицеров". И правили обе сходно. Проявляли немалые таланты в дипломатии, провели, каждая в своё время, пакет реформ: налоговая, судебная, территориально-административная...

Пока мужчины бегали по окраинам Русских земель, "расширяя пределы и возвеличивая славу русского оружия", спокойно и методично "устраивали Русскую землю", основывали города и прокладывали пути. Успевая ещё и деньжат подкидывать "любителям воинских забав".

Столь эффективных правителей как Ольга в тысячелетней истории Руси можно сосчитать по пальцам одной руки. Только городов, новых поселений она основала поболее, чем её свёкор, муж и сын вместе взятые.

Все эти десятилетия над её головой, над всей Русью висит тень Криве-Кривайто, язычников-экспансионистов. Почему её не убили? Какое-то соглашение связывающее уход её родного христианского народа готов-руси от Пскова, освобождающее место для проповеди Перуна? Или её "женщинность"? Обычные нормы пруссов в отношениях женщин несколько отличались от наборов табу соседних народов. Или "перунисты" просто не смогли совместить два понятия "женщина" и "правитель", да так и простояли четверть века в растерянности?

А у неё вырос сын. Две очень сильных личности не могли ужиться под одной крышей. Екатерина своего Павла ломала всю жизнь. Сослала в Гатчину, довела до неприкрытой ненависти. Ольга... У неё в летописях разные прозвища: Святая, Мудрая, Хитрая, Псковская перевозчица, Киевская Волчица, "Заря перед рассветом"... Наверное, всё-таки, "Мудрая". Она дала сыну войско, чего всю жизнь страшилась Екатерина.

И сын ушёл в далёкие страны. А она, вместо того, чтобы повиснуть у него на ногах гирями, обрезать крылья, чтобы единственное, взращённое и взлелеянное не убегало из дому — "не дай бог что случится", она взялась за внуков.

И снова странные параллели. И Ольга, и Екатерина сами воспитывали внуков. И обе прославлены во внуках своих. У обеих были и такие, что оказались негожими. И были великие. Что Владимир Креститель, что Александр Благословенный — и реформаторы, и воители.

Два старших Ольгиных внука, законнорождённых от мадьярской принцессы, воспитываются "по-королевски", христианами. При том, что их отец категорически против, считает христианство для князей вредным, годами воюет с христианами, режет их. Чётко по апостолу Павлу: "Для неверующих христианство есть род юродствования".

Глава 112

Бабушка делает по-своему. И не теряет разума: как бы она не ругалась на Святослава и Малушу, что сошлись, согрешили при раздаче её, Великой Княгини, милостыни, внука, Владимира, она выдёргивает сразу после рождения из подгородного Берестова в Киев. Малушу, "отработавшую своё", княгиня не пустит в Киев до самой смерти. А сына "робички" воспитывает наравне с законными сыновьями Великого Князя. Это именно её решение: Святослав бывает в Киеве наездами и в дела повседневного управления не суётся.

Странно: старшие внуки — крещены и воспитываются в вере христовой. А "приблуда" — остаётся язычником. Что мешало ей окрестить несмышлёного мальчонку-рабёныша? Почему она терпела "поганого" среди внуков? Она — "первая христианская леди страны"! Что такого увидела, разглядела в нём княгиня? Причём не в юноше, но ещё в младенце.

И она не ошиблась: только Владимир мог провести столь великолепную рокировку язычества и христианства.

В 972 г. на Днепровских порогах при возвращении из Болгарии погибает князь Святослав. Три его сына становятся князьями. Законные Ярополк и Олег — в Киеве и Древлянской земле. Венгры по матери, христиане по вере. А десятилетнего "робича", ублюдка и язычника, отправляют в Новгород. Через три года на юге между братьями начинается война, которая заканчивается смертью младшего.

Очень странная война. Странная — по поводу. Олег, в то время — юноша, подросток, встречает на охоте Люта, сына Свенельда. Сына человека, только благодаря которому Рюриковичи и усидели в Киеве. Который многие десятилетия был главным воеводой "Всея Руси", который постоянно сберегал жизни и отца, и бабушки. Которого народная молва упорно называла любовником Великой Княгини, отцом Святослава, то есть дедом юного князя. И — возможным организатором смерти законного государя.