Зверь лютый. Книга 6. Шантаж

Промывание я ему устроил, поможет ли? Ладно, дальше пошли.

— А когда вы... наигрались, и он от тебя ушёл, пояс на нём был?

— Какой пояс? Да мне ж не до того было. Уж он-то меня утомил-измучил, силы мои слабые женские истощилися. Уж я просила-упрашивала: не уходи, добрый молодец, подожди со мной утра ясного. Только торопился он, по твоему, видать, поручению. А как уходил — я и не видела, уж и глаз поднять — мочи не было.

Ну и дура. Врать надо умеючи.

"Не уходи, побудь со мною,

Я так давно тебя люблю.

Тебя я лаской огневою

И обожгу, и утомлю".

И утомила, и обобрала. Сальная ухмылка на её лица продолжает расплываться. Скоро дойдёт и до уха. Уровень сальности приближается к лучшим украинским сортам. А уровень уродливости — к французским. "Человек который смеётся". Смеётся надо мной.

Если пояс был, и она Ивашку напоила, поимела и без пояса отпустила — она врёт, а Гостимил говорит правду. Или наоборот — она говорит правду, а Гостимил пояс снял с оттрахнутого и пьяненького Ивашки, и нагло "лепит мне горбатого"? Через три любых точки можно целую плоскость провести, а тут через показания трёх свидетелей и одной достоверной версии не построишь. А трёх ли? Или те следы, которые мы видели на берегу болота — не её? Это не она вытаскивала Ивашку на тропинку? Ещё один персонаж? По весу, росту она подходит, но лосиные копыта, палка? Палки, посоха я здесь пока не видел. А вот копыта... что-то такое... а было это... А было это под днищем "курятника". Кажется. Проверим.

* * *

Не знаю, приходилось ли вам оценивать "на глазок" работоспособность электронного оборудования, набитого в несколько десятков сорокавосьмиюнитовых рэков? Так, чтобы просто скользнув взглядом по этому, уходящему в даль полутёмного зала, индустриальному пейзажу, поймать упавший линк или сдохший сервак? Я уж не говорю об отсохшем пачкорде.

Понятно, что понять сходу — что именно в этой "цветомузыке индикации" мигает "не так"" или, ещё хуже, не мигает, хотя должно, — невозможно. И — не нужно. Достаточно "поймать" изменения картинки. А уж их-то и следует исследовать предметно. Называется: "отработка по отклонениям".

Одна мелочь — вчерашнюю картинку надо иметь в памяти. Не надо её понимать, не надо придумывать себе какие-то запоминалки типа: "Каждый охотник желает знать...", не надо выводить её на уровень сознания — очень трудоёмко и не эффективно. Надо просто развивать в себе тот раздел памяти, который называется "фотографическая". Есть известные методики тренировки этого свойства. Есть... малоизвестные, с внешними стимуляторами. К примеру — с никотиновой кислотой или болезненными разрядами электрического тока... Мне в своё время достался стимулятор простейший — "жизнь" называется.

* * *

Глава 132

Всякое подворье здесь, на "Святой Руси" — уникально. Тут вообще всё уникальное и в единственном числе. Как в лесу — ни один участок леса не эквивалентен другому. Но когда перед глазами сплошной эксклюзив — начинаешь ловить общие закономерности. Часто даже без формализации. Просто чувствуешь: что-то не так.

Я совсем не знаток деревенской жизни, а уж здешней, "святорусской" — особенно. Но следы копыт — коровьих, лошадиных, овечьих — видел достаточно. И когда на глаза попалось что-то... не такое, то где-то в мозгу зацепилось. Нудный я очень, внимательный. Всё смотрю, думаю... Ага, вот они, возле "ножки Буша" лежат.

Копыта с сохранившейся небольшой частью кости ноги. Кажется, это называется бабка или голяшка. В эти остатки вбиты деревяшки с ремешками. Очень интересно закреплены: если на них встать "на пальчики", то ступни будут пятками обращены друг к другу, а не назад как у обычного человека. И места для нормальных ступней нет. "Балерина на пуантах". На задних лосиных.

— Это чьё? (Идиотский вопрос — а что, здесь кто-то ещё гуляет с вывернутыми ногами?)

— А что? Нельзя? Я женщина бедная, болото вокруг топкое, ходить-то приходится. А эти-то копыта — расходятся, на трясине держат...

— Твоё?

Я вернулся к лежащей на травке Маре и кинул ей свою находку. Она дёрнулась и перехватила копыта прямо перед лицом.

Перехватила.

Рукой.

А как же... Мы же её связали!

Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза. Потом лицо её медленно исказилось яростью.

У неё и так внешность... никаким "Фотошопом" не выправишь. Только меня так пугать — без толку, насмотрелся я всяких ужастиков с приведениями и вампирами.

И тут она взорвалась. Одновременно оскалилась, зарычала, швырнула в меня этими своими копытными ходулями и сама метнулась ко мне...

Я испугался и убежал.

И продолжал убегать дальше. От копыт я ухитрился уклониться. Тяжёлая штука. И опасная: лось передними копытами пробивает радиатор грузовика и крышу легковушки. Острые они. Но, как оказалось, не поймать подарочек — мало. "Подарунья" тоже очень шустро бегает на своих искалеченных ногах. Такой... "бег вприсядку" с помощью рук.

Как отличить человекообразную обезьяну от человека? — Очень просто: по костяному наросту в форме кольца в суставах пальцев. Обезьяна при беге опирается о землю костяшками пальцев. Чтобы пальчики не выбивались, нарастает такой костяной стопор. И передаётся по наследству. Или не передаётся: как колечка этого не стало — всё, пошли прямоходящие предки.

Как конкретно у Мары с этим кольцом — пока не знаю. Вот поймаю, обломаю руки нафиг — тогда скажу. Пока важнее, чтобы она меня не поймала.

Рванула она здорово. Но после чуть-чуть паузы. Когда я успел совершенно инстинктивно сделать пару шагов назад. И, когда она с рычанием перекатилась в мою сторону — она чуть-чуть не дотянулась.

Нет хуже положения человека, удар которого ушёл впустую. Хоть с огнестрельным оружием, хоть с холодным. Хоть в бизнесе, хоть в сексе. В бою такой боец оказывается открытым. Пусть недолго, но беззащитным. И когда она, не дотянувшись до меня, опёрлась на руки, я ударил.

Опять без затей — просто по локтю правой руки. Она взвыла и рухнула на правое плечо, подгибая под себя пострадавшую ручку, а я проскочил вдоль её спины и снова врезал дрыном. По икре изуродованной ноги. Новый приступ воя и судорожного дёрганья.

Бить калек — стыдно. Но я не сгорю от стыда, я потерплю. Ничего, баба Мара, после Саввушкиной обработки моих лодыжек, у меня остались яркие, незабываемые ощущения. И большой жизненный опыт. Который я постараюсь тебе передать.

"Обнажённая смерть гонялась за попаданцем по двору. Вприсядку".

Сплошной сюр. Нет, бывало и раньше, что за мной женщины бегали. Даже и голые. И насчёт крика "Убью!"... тоже неоднократно. Но чтобы они при этом припрыгивали как ансамбль казачьей песни и пляски... и рычали под самца взбешённой гориллы...

А она ничего... "Смертушка моя". Когда скачет козликом и это всё её подпрыгивает и колышется...

— У-тю-тю, баба Мара! Что ж ты за смерть такая, что мальчонку-мальчишечку догнать не можешь.

"Поймай меня, поймай.

И подержаться — дай..."

Опа! Не догонишь, не догонишь! Устала, бедненькая? Что ж ты, красавица, оплыла да растолстела? Привыкла стариков скрадывать? Давай с тобой попрыгаем, попрыгаем. Давай с тобой побегаем, побегаем. Ну, отдышись, остынь маленько. Ты не первая смерть, которая за мной гоняется, но такую... увальню — первый раз вижу. Не-мне-не-мне-не...

Это я ей язык показываю и дразнюсь. Понимаю, что глупо. Но, после всех моих в "Святой Руси"... хеппинсов. Когда настоящая моя смерть то в глаза смотрела, то за спиной стояла — показать в реале смерти язык... ну такой кайф! За все мои страхи, тревоги, непонятки...

— Ня-мня-ня-п-р-р-р-у.

Ох, так бы и дразнился, так бы и любовался. Моя смерть на меня скалится, а поймать — не может. Мечта! Радости... ну, просто полные штаны. Как дитё малое, несмышлёное. Эйфория от персонализации противника неудачником.

Детство, конечно. Мальчишество. Но вволюшку подразнить смерть... Однако, надо и дело делать.

— Сухан! Ко мне!

Одновременное появление на арене зомби и хозяйкиного пёсика сохранило численное равновесие сторон, но изменило тактику участников. Каждый смог выбрать себе противника по душе. Точнее — по весу.

Пёс рычал, кидался на меня, но трусил. В конце концов, я загнал его на мостки. С другой стороны этого островка "девы озера" был проход в ельнике, тоже песчаный пятачок, выводивший к небольшому пространству чистой воды с мостками. Постирушку она, наверное, тут устраивает.

Пёсик поизображал готовность к бою, покидал лапами песок в стороны, но, получив палкой по носу, признал моё явное преимущество и пошёл искать свой угол ринга: свалился в воду и поплыл на другую сторону к видневшимся там болотным кочкам. А я удовлетворенно потопал назад, к месту основного сражения.

Криков и женского рычания не слышно, значит, Сухан её уже побил и увязал.

"Ура! Мы победили! Смелые и могучие попадун с зомбякой победили саму смерть!".

Отнюдь.

Одного Сухана она одолела. Такой... схоластически-теологической бой: воплощение славянской богини смерти сражается с мёртвым слугой повелителя подземного мира. Смерть побеждает всё. Если только ей не мешает лысая мартышка в моём лице.

Чем-то эти танцы напоминали знаменитый бой Мохаммеда Али против Иноки — Мара кувыркалась на спине, пытаясь подтащить Сухана за жердь поближе, достать Сухана за ноги или вырвать у него еловину. Зомби не соглашался.

Но Мара исхитрилась-таки поймать эту оглоблю. Сухан — не отдал. Он же зомби, сам не соображает, что захваченное противником оружие надо бросать, а я его такому приёму не учил. И эта... "дама Смерть" сумела завалить его на землю! Теперь они возились на травке, Мара пыталась добраться до горла моего мертвяка и сделать его ещё мертвее. И она пересиливала!

Никогда бы не подумал, что искалеченная женщина может оказаться сильнее зомбанутого гридня. Хотя если подумать... При искалеченных ногах у неё должна резко возрасти нагрузка на другие мышцы. Постоянная тренировка обеспечила соответствующие бицепсы с трицепсами.

Мда.. армреслинг — занятие для безногих. А лучшие скрипачи — слепые?

* * *

" — Чем вы обычно гладите тонкое женское бельё?

— Тонкое женское бельё я обычно глажу рукой".

* * *

В "Святой Руси"" женского белья нет. Даже у воплощения божественных сущностей. Ни тонкого, ни толстого. Поэтому в выборе гладильного аппарата — никаких ограничений. Можно — и дрыном берёзовым.

Бить женщину — стыдно. Но если по необходимости, то — можно.

Глядя как она добирается до горла Сухана, я ощутил ну очень острую необходимость. И погладил Мару по ножке своим берёзовым дрыном. От всей души. Прямо по переломанной лодыжке. Результат... в акустике — шумно, а вот в моторике не сработало — Сухана не отпускает. Как же меня тогда Саввушка по ножкам оглаживал?

Я воспроизвёл. Раз шесть. По разным местам. К концу она уже просто каталась от боли.

Наконец, я остановился и отдышался, Сухан заново, уже троекратно: за кисти, локти и ноги, увязал бешеную бабу. И пошёл за мной — надо тут одну штуку посмотреть. Трусливый пёсик надоумил.

Посудите сами: два песчаных пятачка с разных сторон острова, под одним какая-то ловушка. Значит, слой песка тонкий, насыпной. Пёсик, изображая ярость, раскидывал песок лапами. Вот я и увидел — и на втором пяточке тоже слой песка тонкий. Но если на входе — ловушка для гостей, то зачем ловушка на входе в прачечную? Или это не ловушка?

Ох и нудный я.

"Зануда — это человек, которому легче отдаться, чем объяснить — почему этого не следует делать".

Наш фольк прав. И применительно к людям, и применительно к предметам. Ящичек — отдался. Под тонким слоем песка обнаружился аккуратный тайничок с глиняными стенками. В тайничке — сундучок. В сундучке — поясок. На пояске — сабля. Искомая.

Ну вот, а вы говорили!

Кроме Ивашкиного пояса, в сундуке нашлось ещё много всякого разного. Мешочек с серебром, какая-то человеческая, вроде бы, кость, завёрнутая в кусок серебряной парчи, пяток разнокалиберных металлических чашек и длинное, вытканное серебряными нитями, чуть пожелтевшее, полотно.

Ещё тут была старенькая, очень простая круглая холщовая шапочка, с прикреплённой к передней, лобной части куском трухлявой дощечки. Так бейсболки делают. Шапочка — похожа, только без козырька и ремешка. И это заставило меня задуматься.

Не в смысле: бейсбол — наше исконно-посконное занятие. Мы ещё от татаро-монгол битами отмахивались. Пусть теперь все платят нам за приоритет.

А потому что это похоже на сороку.

* * *

Не в смысле числительного, не в смысле летательно-кричательного, а в смысле одного из древнейших русских головных уборов замужней женщины. Эта шапочка называется — "кичка", а вот такое вышитое полотно, как и весь комплект — "сорока". Оно должно опускаться по спине от затылка до попы. Такой... шлейф. Ещё должны быть позатыльник, налобник, платок...

"Покров Пресвятая Богородица, покрой мою буйную голову жемчужным кокошничком, золотым подзатыльничком!" — моление русских девушек о замужестве. Наш вариант известной песни:

"Святая Катерина!

Пошли мне дворянина!".

Для кокошников с рогами ещё рано: до 16 века этот исконно-посконный символ русскости — ещё не русский. Но "золотого подзатыльничка" девицы на Руси уже просят.

* * *

Странновато мне это. Часть праздничного дорогого убранства замужней женщины. Но только часть. Остальных — нет. Волосы у неё заплетены в две косы — как у замужней женщины. Кольца обручального у этой... красавицы я не видал. Она вообще — кто? Девка, жёнка, вдовица, инокиня? Пятого на "Святой Руси" не дано.

Непонятки какие-то. На фоне ещё более болезненных непоняток.

Ночью я сформулировал себе список из 4 задач с проставлением приоритетов. Две решены: Ивашку промыли и спать отправили. Есть надежда, что мой человек придёт в норму. Последняя задача — тоже решена. Железяка найдена. Вторая и четвёртая по списку — отработаны. "Чёт" — сыграл, как быть с "нечетом"?

Как совместить казнь тати... татищи... тативки... Блин, вот же русская грамматика! "Тать" — слово женского рода, судя по окончанию, а применяется только к мужчинам.

А, проще: как совместить казнь воровки с излечением Акима?

Как-как... Как в школе учили — согласно расставленным приоритетам. И не надо повторять Азимских ошибок с балансом потенциалов.

* * *

У первых моделей его роботов уровень следования "Основным законам" обеспечивался плавным изменением напряжения. На Меркурии это чуть катастрофой не закончилось. Надо работать в дискретной арифметике: или всё, или ничего. Или Акима — лечить, или Мару — казнить.

"Нельзя быть чуть-чуть беременной".

* * *

Мара только зашипела, когда увидела нас с сундучком. Зубами скрипнула и повернулась на бок. Отворотилася. Мда... Большая женщина с мощной спиной. Можно долго разглядывать. Ну и как к ней подступиться? После того, как она чуть не угробила Ивашку, я чуть не угробил невинного Гостимила, мы с Суханом — чуть её саму не забили. Пасху бы мне сюда, какое-никакое "Прощённое воскресенье"...