Зверь лютый. Книга 6. Шантаж

Когда глина с песком хорошо перемешаны, носят на носилках глину в дом, где устанавливают опалубки, закладывают в них глину и тщательно утрамбовывают, используя трамбовки, колотушки, песты и чекмари. Готовый корпус печи выравнивают скребками и разглаживают тёрками.

После завершения работы хозяин обязан устроить вечеринку, на которой девушек угощают пряниками, а парней — бражкой. Как всегда, в этом деле есть свои халявщики. Которые вызывают соответствующую реакцию "трудящихся масс": "Кого зовут — пиво пить, а нас — печь бить". У каждого человека в деревне летом и своих забот полно. Но не прийти нельзя — стыдно.

Такой "праздник свободного труда". С наглядным результатом в виде "сбитой печи".

Печь, как известно, начинается с опечья. Здесь оно невысокое, в один-два венца. Четыре коротких бревна укладывают посреди избы квадратом и связывают по углам "в лапу". Сверху на них кладут толстенные плахи — обтёсанные с противоположных боков брёвна-"лафеты".

На получившейся площадке устраивают "под" печи. Настил из деревянных плах покрывают слоем глины и утрамбовывают как можно плотнее. Сверху насыпают гальку и укладывают новый слой глины. Поверхность пода утрамбовывают, уплотняя глину настолько, насколько это возможно. Иногда под выстилают черепками от керамической посуды и обмазывают сверху глиной.

Вокруг этого свой ритуал: у новосёлов своей битой посуды нет. Поэтому соседи приносят свои черепки. Или целую посуду — по горшку от каждого дома, и бьют с приговором: "Чтобы печь щи варила вкусные. Как в этом горшке бывали".

Поверхность пода должна иметь небольшой наклон в сторону будущего печного устья. На готовый под устанавливают кружало. Это очень прочный ящик с округлым полуцилиндрическим верхом. От него зависит форма и размеры будущего топливника и форма его свода. При глинобитной технике оно должно выдержать значительные нагрузки от ударов чекмарей и трамбовок. При этом глина настолько прочно входит в различные неровности и щели, имеющиеся в древесине, что извлечь кружало невозможно — оно должно сгореть при обжиге печи.

Определяют размеры печи так: усаживают хозяйку дома на табурет. Расстояние от верха воротника хозяйки до сиденья табуретки даёт высоту свода внутренней части печи, которая, однако, не должна превышать 60 см. Устье печи должно быть на 10 см шире плеч хозяйки, а высота равна их ширине. Шесток в глубину должен быть равен размеру от локтя до кончиков вытянутых пальцев.

Вообще, печь строится для хозяйки и под хозяйку. Кстати, график строительных работ — обязательно с учётом её менструального цикла. И, естественно, цикла луны — печи бьют только в полнолуние. Иначе не полной будет, рассыпется.

Кружало... Здесь есть варианты. Кроме обычного — половины обрубка ствола с вытесанной сердцевиной, кружало иногда выплетают из ивовых прутьев. Такая большая корзины, распёртая изнутри палками для жёсткости.

Позже археологи найдут, например, в древнем Киеве, такую глинобитную печь. Отпечатки ивовых прутьев хорошо различимы на внутренних поверхностях глинобитных стенок.

Третий способ: вместо кружала на под печи кладут большой мешок с речным песком, обращённый узлом в сторону будущего устья. Когда "печь сбита" и наступает время просушивать и обжигать топливник, узел мешка развязывают и высыпают часть песка в ведра. Мешок "худеет", и его можно легко вытащить. Теперь только залезть внутрь топливника и выровнять скребками его стены.

Вслед за кружалом вокруг пода устанавливают опалубку для формирования внешних стенок печи. Между ней и кружалом закладывают небольшими порциями глину, одновременно тщательно утрамбовывая её. Снова работа идёт под песню. Девицы, вколачивая глину лёгким инструментом, "дробят" — поют частушки с коротким тактом. Парни, бухая тяжёлым, отвечают медленными, ближе к "Дубинушке".

Когда кружало полностью закрыто уплотнённой глиной, сверху наращивают толстый слой. Утрамбовывают сначала колотушками-пестами, а потом чекмарями так, чтобы образовалась ровная горизонтальная площадка — лежанка печи.

В "Святой Руси" не спрашивают: "Ты что, псих?" или: "С дуба рухнул?". Потому что есть более повседневный эквивалент: "Ты что, с печи упал?" — именно от этой лежанки. Будущую стартовую позицию — лежанку доморощенных космонавтов — обрабатывают как можно тщательнее, выравнивая и выглаживая её поверхность тёрками и скребками.

Дальше можно в такой же монолитной технологии и трубу поставить. C помощью бревна и досок. Бревно поставить вертикально на том месте, откуда должен начинаться дымоход (чаще всего на шестке), обложить с четырёх сторон досками и на некотором расстоянии от них установить опалубку. По мере того как в опалубку добавляют глину, опалубку поднимают все выше и выше к потолку. Как дошло до потолка — бревно через отверстие в нем вытаскивают на чердак. Доски, которыми было обложено бревно, остаются внутри. По окончании работы и просушки печи их выжигают вместе с кружалом.

Ещё вариант, использовавшийся на Правобережной Украине ещё и в первой четверти 20 века: "вытяжка" — дымоход в форме усечённой пирамиды — свободно нависающий над печкой или опёртый на столбики ковш. Говорят: "баба на печи в епанче расселась". По очертаниям — похоже. В Полесье с потолка спускали трубу, сделанную из хвороста или полотняного мешка, обмазанных глиной.

Ещё в боковых стенках печи ножом вырезают ниши, "печурки", используемые для сушки различных мелких вещей, портянок, рукавиц. На челе — печурка для хранения огнива. А впереди — полукруглое устье.

Пока на дворе сухая тёплая погода, печь просушивают при открытых окнах и дверях в течение нескольких недель. Затем понемногу протапливают.

Тоже зовут мастера, накрывают стол, говорят приговоры. При первой топке прежде всего выжигают оставшиеся внутри печи кружало и доски. В устье закладывают растопку и сухие дрова. Дрова — берёзовые, ставят шалашиком, берестой внутрь, к растопке. Позднее, в режиме нормальной эксплуатации, поленья в печке будут укладывать "колодцем".

Когда дрова разгораются, вслед за ними занимается кружало. С каждой очередной топкой глина высыхает все больше и больше, а стенки топливника при высокой температуре становятся прочными, как камень.

Такой здоровенный монолитный кирпич с полостями.

Глинобитные печи делают без применения каких-либо металлических деталей. Исключения: заслонка и вьюшка.

Однако в Сибири до конца XIX века трубу после топки закрывали плоским камнем, плитняком. Закрывали трубу каменными задвижками не в избе, а на чердаке. Для этого в трубе устраивалось специальное углубление. Природный камень, имеющий шероховатую поверхность, не мог плотно прилегать к трубе. Поэтому, чтобы тепло не выходило из печи, каменную задвижку, перекрывающую дымоход, дополнительно засыпали сверху толстым слоем сухого песка. Ящик или кадка с песком всегда находились рядом с трубой.

Другой вариант вьюшки я видел в Донбассе уже во второй половине 20 века. Плетёная из лозы поверхность, густо набитая обожжённой уже до звона глиной. Тяжёлая, зараза.

В сходной глинобитной технике на "Святой Руси" делают и другие части дома. Никогда бы не подумал, что ножки главного стола в доме можно делать из сырой глины. Для меня стол — нечто движимое, жена каждые три года заставляла переставлять мебель. Ну, или менять... квартиру, город, страну...

Здесь каждая вещь имеет своё место. Всегда, "с дедов-прадедов". Так что ножки стола можно слепить из глины и обжечь. В Киеве и в Муроме есть примеры. И наоборот: сам дом недвижимостью не считается. В отличие от печи. Бывает, что печку ставят прежде самого дома. Так она и сохнет быстрее, на ветерке. А уж потом, вокруг печки, смётывают сруб. На пожарищах так всегда: дом ставят вокруг печки. А горят здесь... регулярно.

Куча мастерства, таланта, чутья... легенд, песен и сказок. Немало супружеских пар начиналось в здешних селениях вот с такой общей работы. И дело не только в том, что когда девки ногами глину месят, то поднимают подолы, и даже коленки видать. А в том, что в такой общей и довольно тяжёлой работе, в песне, в застолье — человек хорошо виден.

Уровень мастерства мастера-печебоя... близок к колдовству. Ну, положим, эластичность глины "на пальчик" я и сам определить могу. Но "контроль качества" при укладке раствора...

Я смолоду довольно много повозился и с бетоном, и с раствором. Правда, не глиняными — цементными. Кое-что понимаю. Как работает в руках вибратор... Не тот, который "для лечения женской истерии", а которым уплотняют бетон, заливаемый в арматуру, в опалубку... С чекмарём часто дела иметь не приходилось, а вот трамбовка... Как от неё спину ломит, как каждый удар отдаёт в плечи, в локти, в кисти... Как мгновенно появляются мозоли на руках от её рукояти...

Десяток молодых людей, молотящих в глину разным инструментом, с разным навыком, с разной силой, красующиеся перед десятком девиц... Однородность монолита, формируемого такой командой... "сойдёт по сельской местности".

Ладно, "набили печке морду". В смысле — чело. Дальше — неделями сушить при открытых дверях. Уточню: в избе одна дверь и одно-два маленьких, в две ладони, оконца. Сверху — потолок из половинок расколотых брёвен. Они засыпаны сырой просеянной землёй.

Ну что, будем, как Добрыня Никитич после боя со Змеем, просить:

— Расступись мать сыра земля. Прими кровь змеиную.

В смысле: сырость домашнюю. На улице — нормальная среднерусская атмосфера.

У нас сезона дождей не бывает. Соответственно, не бывает "сезона без дождей". Предугадать, как быстро высохнет печь — невозможно. Может — две недели, может — два месяца. Готовность печки определяется тычком — как глубоко вмялся палец. Вы можете два месяца тыкать пальцем с одной и той же силой?

Всё это вычитать нельзя. Нужен личный, многократно повторённый опыт. Тактильный, визуальный... Годы ученичества под присмотром мастера. Вечно пьяного, слегка поддатого с утра и "совсем готового" к вечеру. Раздающего демонстративно подзатыльники своим ученикам: "Бей своих, чтоб чужие боялись", "гля каки у меня шнурки на посылках". От этого и почёт, от этого и оплата: терпят же, не уходят от такого злыдня. Значит — хороший мастер.

Отдельная тема: затопить и прогреть курную монолитную глинобитную печь. Чтобы не растрескалась, чтоб не прогорела... Как затопить, как выжечь деревянные остатки, как подымать жар, с какой скоростью...

Стандарта нет, каждая печь уникальна. Поэтому после печебития хозяйка сама месяцами ходит битая: сразу понять все закидоны нового отопительного прибора невозможно, а кушать хочется каждый день.

Если сын приводит в дом жену — в ложкомойки. Подпустить чужую бабу к нашей кормилице-красавице?

* * *

"Мальчик спрашивает папу-программиста:

— А почему солнце восходит на востоке, а заходит на западе?

— Точно не знаю, но ты, пожалуйста, ничего не трогай".

* * *

Глинобитная печь — произведение искусства. Которое мне нафиг не нужно, поскольку мне нужны кирпичные печи.

У глинобитных есть принципиальные недостатки.

Основа. Под. Нагрузки — и термические, и механические — чересчур велики. Вот поэтому на печное донышко укладывают черепки от битой посуды. В моё время — настоятельные советы использовать даже и в глинобитной печке в этом месте нормальный, обожжённый кирпич.

"Попадание на под выплёскивающейся при варке пищи приводит к его растрескиванию".

Это — мягкий вариант. А вот когда 150-миллиметровая, обожжённая до стального звона, пластина взрывается прямо под действующей, топящейся печью... Одна из раскопанных в Поднепровье печек этой эпохи имеет следы шести замазок пода. Шесть кап.ремонтов.

Второе, из-за чего я, собственно, и голову себе ломаю — труба.

В таких технологиях — трудоёмка, ненадёжна, неустойчива, пожароопасна. Снова в моё время рекомендуют: печь хоть как, но трубу ставить из калёного кирпича.

Нагрев печки происходит неравномерно, и сильнее всего отстаёт именно труба. И в начале, при первичном протапливании, и потом, при нормальной эксплуатации. Конец трубы — в окружающей атмосфере, само тело — в доме. Перепад температур в сорок градусов только по наружной поверхности — нормально каждую зиму. Изнутри-наружу — и двести сорок. Конденсат, дождь, снег... Как было уже сказано: сезона дождей на Руси нет. Так что — всегда.

За исключением единичных случаев, здесь труб нет. В роли дымохода работает само жилое помещение. Напихали в топку дров, а они назад. Дымом да копотью.

Никогда не пробовали жить внутри действующего дымохода? — Не бомжевать в коллекторах теплоцентралей, а именно что внутри. Ближайший аналог — беспризорники из асфальтовых котлов времён НЭПа.

Над печным устьем постоянно вырастает расширяющийся кверху чёрный конус сажи. Печь — "курная", топится — "курится" непрерывно. По Московским указам: от Покрова до Благовещенья.

Отзвук этой традиции я видел и в конце 20 веке: дана команда — "холодно считать с 15 октября" и весь сентябрь и половину октября мои программеры возле Полярного круга — программирует только в валенках. Европейский-американский климат-контроль... Ну, это уже от других технологий.

В старинной загадке топка "по чёрному" изображается так:

"Мать черна (печь), дочь красна (огонь), сын голенаст, изгибаться горазд (дым)".

Изгибается. "В три загиба на избу".

Для печки непрерывность топки — хорошо, нет температурных скачков. Только и дым, сажа, пепел тоже летят в помещение непрерывно. Тёплый воздух поднимается вверх, к холодному потолку, остывает, стекает по стенам, и вся эта гадость вместе с ним. Соответственно, полатей нет.

Ме-е-едленно.

В "святорусской" избе нет полатей.

Узнают про это доморощенные этнографы, из знатоков "исконно-посконного" в 21 веке — ногами запинают.

Полати в крестьянской избе — место зачатия всего русского народа. Там всех наших предков сделали.

"Вышли мы все из полатей

Дети семьи трудовой".

Вообще: элемент былин, сказок, песен, фольклора.

В русских былинах богатыри, приходя в гости, подчёркнуто проявляют скромность — садятся на полатный брус: дальше всего в застолье от почётного "красного угла".

"Мимо кровати да на полати" — характеристика бестолкового глупого человека в конце 19 века.

Нормальные полати в нормальной русской избе делаются на уровне или выше печной лежанки. Детские места — ещё выше, вторым ярусом. Та же причина — тёплый воздух вверху.

На полати "лезут", "забираются", а не "валятся", "падают". Уже и Даль пишет: "род полуэтажа, антресолей, полезных, ради тесноты в избе и для тепла; общая спальня".

Печь, да эти нары — полати, в русском крестьянском быту вещи куда более вспоминаемые, чем божница с иконами.

"Сижу на нарах

Как король на именинах".

И это — правильно. Тепло, хорошо видно, а чего надо — "шестёрки" притаранят.

Нету. Нету их на "Святой Руси". Не наше это, не исконно-посконное.

Взамен к верхнему венцу вдоль стен внутри избы прибивают ременные петли, в которые вставляют, как полки в плацкартном вагоне, доски-горбыль. Отходы от обтесывания брёвен. На них и откладываются вылетевшие из печки и опускающиеся с охлаждающимся воздухом вдоль стен, сажа и пепел. Эти доски так и называют: "воронцы", за их цвет. Раз в год эти горбыли осторожненько, чтобы всё не перепачкать, выносят и заменяют новыми.