Большая часть сыпучего пособия осталась на месте, но до черты всё же не дотягивала. Взяв у преподавателя стаканчик, Марат недоверчиво потряс им в воздухе, ровняя песок. Ничего не изменилось. Полсантиметра по-прежнему не хватало.
— Есть предположения? — полюбопытствовал учитель, довольно скрещивая ноги.
— Потерял, — безразлично обронил Марат, призадумавшись.
Вроде, проблем с переносом вещей у него никогда не было. В конечном счёте, ходил же он сквозь стены вместе с одеждой. Если бы сила давала сбои, то сам Марат периодически ронял бы штаны у каждой стенки.
— Именно, — нравоучительно вздёрнул палец Неу. — С чем это может быть связано?
Марат озадаченно сморщил нос и ещё раз заглянул внутрь. Его начинала выводить из себя манера задавать вопросы. В конце концов, кто здесь учитель и должен разъяснять воспитанникам суть проблем и возможные пути решения? Вите и Щиту-то он подсказал!
— Не думай, мне тоже любопытно, — правильно истолковал преподаватель напряжённое сопение, и лукаво прищурился. — Но, сам понимаешь, — сила твоя, и знаешь её лучше всех только ты.
Доля истины в его словах имелась, да только Марат вряд ли бы взялся утверждать, что так хорошо себя изучил. Беспрепятственно ходить сквозь стены — не огнём швыряться. Здесь требовалась сноровка, завязанная на длительной практике.
Этот хлыщ-то наверняка сам никогда не напрягался. Раз уж способности Неу не выходили за рамки организма, то и работали, скорее всего, автоматически. Не даром же он жаловался на собственную непроницаемость. Марат скорчил досадливую гримасу. Вот уж у кого не было забот. Всего-то и проблем, что слишком болезненный и худосочный вид. С другой стороны, много ли неуязвимому для простого существования надо? Главное, чтоб башка варила, да ноги передвигались. Самозащита при таких раскладах и вовсе не нужна. Марат недобро усмехнулся. Эх, он бы с такой силой!..
Теперь, глядя на беснующихся в другом конце зала Игниса и Виту, становилось понятно, почему на Развитие поставили именно этого чурбана. Просто потому, что его не смогут ненароком прибить. Да и никакой он не учитель — так, лаборант на полставки.
Неуютно зашевелившись, Неу аккуратно глянул на ученика сквозь неряшливо заляпанные отпечатками пальцев стёкла очков.
— Посмотри-ка сюда! — он вытащил из предыдущего стаканчика толстый согнутый гвоздь.
Марат железяку внимательно рассмотрел, но никакого просветления не ощутил. Очкарик, тем временем, радостно крутил гвоздь между пальцами и даже многозначительно потыкал им в пол:
— В чём разница между этим? — он показал тонким кривоватым пальцем на гвоздь. — И тем, что у тебя в руках?
Чтобы настырный препод отвязался, Марат поскрёб шею и вымученно брякнул первое, что пришло в голову:
— Ну, гвоздь большой...
— Точно! — вдруг обрадовался Неу и подался вперёд. — Гвоздь большой и один, а песчинок у тебя целый стакан!
Удивлённо посмотрев на него, Марат медленно моргнул. Странно, что такие элементарные вещи никогда не приходили в голову! Выходило, что размер имел значение.
— Вижу, догадался, — удовлетворённо констатировал Неу и, довольно кивнув, бросил звякнувший гвоздь в общую кучу.
Однако такое объяснение пришлось Марату не по душе. Он подспудно ощущал недосказанность и начал перебирать в уме другие варианты.
Да, песок мелкий, да его много. Но ведь и его волосы тоже не макаронной толщины, а плешь ещё не поредела. Опять же, одежда — количество волокон в ней наверняка превосходило подопытный экспонат. Марат быстро осмотрел себя и вспомнил про жетон. Частые железные бусины цепочки были не на столько уж крупнее песчинок.
— А ты прикинь, на каком расстоянии от тебя одежда, а на каком песок, — порекомендовал Неу, заметив его манипуляции, и замолк в ожидании новых чудесных прозрений. Марат неторопливо окинул взглядом руку — действительно, не близко. А если ещё принять во внимание...
— Стакан... — пробормотал Марат и машинально ухватился свободной рукой за футболку. Под ней легко прощупывались рёбра. Через стакан же он песка не ощущал.
— Преграда? — осведомился Марат и воззрился на учителя в ожидании подтверждения. Тот согласно моргнул, и счёл нужным обобщить:
— Одежда висит прямо на тебе, значит, сила передаётся напрямую. Как и тому, что держишь в руках.
— Но не тому, что внутри, — эхом отозвался Марат и смолк, вспомнив, как оставались висеть в щите гвозди, едва перестав контактировать со стаканом. — Получается, чем дальше от тела, тем слабее связь.
Всё сходилось. Одежду он чувствовал на себе всегда, и даже не задумывался о том, каким образом проносит её за собой, принимая это, как должное. А получалось, что и у его способностей были определённые механизмы и даже своеобразные ограничения. Например, если уменьшить поверхность соприкосновения, есть риск оставить то, что несёшь, внутри стены. Надо же!
Привык, называется. Напрягаться перестал. А тут, оказывается, ещё можно кое-чему поучиться.
Словно прочитав его мысли, Неу, поглядывая на стоящего вдалеке Щита, неожиданно произнёс:
— Пока не подружишься с собственной силой, особого прогресса не жди, — он устало потянулся и, поймав опасливый, недоверчивый взгляд Марата, пояснил. — Не думай, здесь все такие. В принципе, кому какое дело, как это работает, если оно работает, верно? Но, видишь ли, это место для того и создано. Чтобы не только совершенствовать свои навыки, но и учиться мыслить. В том числе головой.
Марат вымученно улыбнулся. Однако, от попыток безвредного пребывания внутри субстратов просто так отказываться не спешил.
— Итак, что мы выяснили, — вернулся к делу Неу, осторожно барабаня по краю стаканчика с гвоздями. — Предмет, находящийся внутри другого, контактирует с твоей силой не напрямую. Песка банально больше, чем шурупов, поэтому его растерять гораздо легче. Но! — с этими словами он приподнял стакан разнородного металла и громко встряхнул. — Болтов тут тоже много. Да, они не такие мелкие, и всё же...
Учитель с интересом посмотрел на новенького, намекая, что хотел бы услышать продолжение. Марат снова отметил, что Неу переформулировал его собственные мысли, однако допытываться насчёт телепатии в очередной раз не стал. Какая уже разница, в самом деле. Даже если это и так, то выдержка Неу заслуживала одобрения — выслушивать нелестные мысленные эпитеты от собственного подопечного и не подавать при этом виду вряд ли кто-нибудь смог с таким мастерством.
Опустившись напротив, Марат поставил свой стакан с песком поближе к преподавательскому и принялся внимательно их сравнивать. Щит, завидев разворачивающийся диспут, одобрительно усмехнулся и отправился донимать Игниса. Тот уже загонял бедную Виту, и теперь хитро посматривал на Токсик.
Голова садистски ныла. Песок проскальзывал между пальцами, а извлечённый одинокий шуруп всё норовил сбежать обратно, тоскуя по обществу гаек. Наконец, поганец ухитрился-таки вырваться и, довольно брякнув, окунулся в мир богемных услад. Песок между пальцами всё ещё сыпался.
Покосившись на исколотую ладонь, Марат взглянул на прилипшие к правой руке песчинки. Шуруп упал целиком, а вот песок всё же остался.
Чтобы проверить догадку, Марат запустил палец в стакан и принялся увлечённо им елозить. Песок податливо расступался, позволяя ему добраться до каждой из стенок, а вот с металлом такой фокус не прошёл.
Осторожно подняв двумя пальцами стакан с песком, Марат тряхнул им в воздухе, проследив взглядом за волной качнувшихся крупиц. Затем вынул из металлолома саморез и внимательно его осмотрел. Тот имел края вполне чёткие и осязаемые, а песок являлся множеством мелких частиц, вбирая их в себя по отдельности.
— Всё верно, — доброжелательно кивнул Неу, видя, что ученик догадался. — Песок не имеет формы, а лишь заполняет объём.
— Поэтому и сила хуже передаётся? — не поверил Марат, озадаченно вглядываясь в пометку на пластике.
— Тут нужно рассматривать все факторы вместе, — подобрался Неу. — Но я предполагаю, что причина в связях.
Измотанный уроком Марат утомлённо воззрился на умничающего преподавателя, мысленно пожелав тому когда-нибудь после разгрузки пары вагонов с гвоздями оказаться в обществе ещё больших ботаников, чтоб ощутить себя так же.
— Любое твёрдое цело — связный объект, — вещал инструктор, выруливая на любимую стезю пояснений. — Тебе достаточно касаться лишь части, чтобы сила распространилась на всю поверхность. А вот с песком сложнее — он состоит из обособленных гранул. И касаясь одних, ты при этом не касаешься других. Материал сам создаёт преграду, как видишь.
— Но гайки тоже не все соприкасаются с краем, — возразил Марат, полагая, что учитель этого не учёл.
— Однако их меньше, чем песчинок, — улыбнулся Неу и поправил заученным жестом очки. — Тут и вступает в силу фактор количества. Кроме того, — он непринужденно пожал плечами и, как ни в чём не бывало, забрал у новичка стакан, — это всего лишь теория. Ничего утверждать я не берусь. Спецы по этой части у нас в лабораториях.
Хитро взглянув на ученика, Неу понял, что попал в точку. Марату было проще поверить ему на слово, чем идти выяснять детали к иглам и скальпелям.
— Время, — раздался сбоку требовательный голос. Синхронно повернувшись, инструктор и новичок увидели нависшую над ними укоризненным питоном Токсик.
Взглянув в глаза рьяной поборницы режима, Неу усмехнулся и счёл за лучшее отпустить класс с миром. В порыве ответственности Токсик могла затерроризировать неукоснительными цитатами из устава, не шевельнув и бровью.
Настроившийся, было, на очередное путешествие по закоулкам подземной части Марат слегка удивился, когда Неу, махнув на прощание рукой, вышел из зала, но одноклассники по-прежнему слонялись вокруг. В ответ на вопросительный взгляд Токсик пояснила, что педагог скоро подойдёт, поэтому им остаётся только ждать.
Оказывается, следующий предмет был другим. И вёл его не Неу.
Способность 6. Раскаяние.
В отличие от короткой передышки между Подготовкой и Развитием, сейчас никто не садился и даже не замирал. Словно не спешили расслабляться перед главным этапом эстафеты.
Изрядно подуставшему Марату такая ситуация не сулила ничего хорошего. Неизвестно, чем им прикажут заниматься сейчас, но, если нужно будет применять способности, есть риск застрять в первой же преграде. Это при том, что он, фактически, пропустил первое занятие, в отличие от остальных.
И общий режим, и собственная рыхлость Марата ни грамма не устраивали, а непрекращающаяся ломота в теле с каждой минутой злила всё сильнее. Себя он себя хиляком никогда не считал, да и не был им никогда, но смена привычного распорядка всё же давала о себе знать. Особенно неприятно оказалось пребывать не в лучшей форме на фоне выглядевших более-менее бодро одноклассников.
Но все подвижки к самобичеванию мгновенно вылетели из головы, стоило двери призывно скрипнуть.
Брови Марата непроизвольно поползли вверх. В дверной проём, небрежно откинув назад густые каштановые волосы, шагнула высокая поджарая мулатка. Грядущий урок моментально прибавил в привлекательности процентов на двадцать. Ещё десять можно было накинуть за тугой белый топ и плотные спортивные штаны, которые, однако, выглядели несколько странно.
Вглядевшись внимательней, Марат понял, за что цепляется глаз — при всей фигуристости, с пропорциями у инструкторши явно творилось что-то не то.
И дело было даже не столько в излишне широких плечах или отчётливо проступающих мускулах, сколько в пугающе крупных бёдрах. Такие могли встретиться, разве что, у олимпийских марафонцев. Да и то, у этих всё было не настолько запущено.
Самоотверженно отвернувшись, Марат нырнул за подошедшего ближе Щита, сделав вид, что в классе номинально отсутствует. Однако это не спасло от властного недовольного окрика:
— Чего бродите, как неприкаенные?! — рявкнула преподавательница, демонстративно сжимая кулаки. — Ну-ка живо строиться!
Одноклассники быстро перегруппировались, но вовсе не так, как рассчитывал Марат. Вместо того, чтобы вытянуться в линию, как на уроке физкультуры, они расположились в шахматном порядке и сразу приняли позицию "вольно".
Промахнувшийся Марат растерянно замер в одиночестве посреди пустого зала и поднял затравленный взгляд на учительницу. Судя по манере общения, ничего возвышенного от неё можно было не ждать. И повезло же столкнуться на последнем занятии с напомаженной версией Шрама!
— Это тебя, немочь бледная, что ли, отпрашивали? — окинула новичка придирчивым взглядом тренерша и, похоже, осталась категорически недовольна увиденным. — Ну да, такого грех не отпустить.
Марат незамедлительно возмутился, потому как особо бледным не был, а рядом с той же Токсик и вовсе мог сойти за эмигранта далёких южных стран. Хотя с молочно-шоколадной преподавательницей сравнения не выдерживал. И таким мягким динамичным акцентом похвастаться не мог.
Спокойно встретив назревающее недовольство, инструкторша снова откинула привычным жестом волосы и, подбоченившись, заявила:
— А не согласен, так докажи! Если через минуту не развалишься, встанешь в строй наравне со всеми.
До конца не сообразив, что от него хотят, Марат пожал плечами и согласно кивнул. Ответом ему стала кривая усмешка и громкий возглас:
— Тохарани, — первая! Посмотрим, что предъявит нам малыш.
Приготовившись к самой сложной схватке за последние несколько лет, Марат напряжённо замер в боевой стойке, на всякий случай согнув колени и позволив ладоням свободно двигаться в воздухе, отвлекая внимание противника.
"Необычный стиль..." — послышался сзади едва различимый комментарий Щита, но тут же потонул в постепенно нарастающем тревожном гуле.
Резко мотнув пару раз головой, Марат попытался сходу определить его источник, но так и не смог. Создавалось впечатление, что колебания идут одновременно отовсюду, заставляя мелко вибрировать даже резиновое покрытие. Взгляд на учительницу ответов не дал — она продолжала с лёгким превосходством улыбаться, определённо радуясь дезориентации новичка.
Когда звук заполнил собой, казалось, всё помещение, Марат уже не представлял, с какой именно силой придётся столкнуться. Он отчаянно сжимал и разжимал кулаки, готовый задействовать все ресурсы организма, лишь бы не быть раздавленным в лепёшку. Но тут по ушам грянула музыка.
Первый дребезжащий звук ударных настолько всполошил и без того изрядно нервничающего Марата, что тот едва не подскочил на высоту собственного роста. Однако вместо этого позорного выпада он присел ещё глубже, словно пригибаясь под невидимой стеной.
Теперь инструкторша смотрела с удивлением и недоверием. Марат явно творил что-то не то, но в чём заключается ошибка, понять не мог. Не разминку же проводить его перед всеми выставили?
На всякий случай обернувшись, он обнаружил одноклассников ровно в том же построении, в каком они оставались перед началом концерта. Никто не сдвинулся с места, но на лицах начали медленно проступать насмешки.
Какого лешего тут происходит, никто объяснить так и не сподобился, поэтому Марат решил прекратить строить из себя доморощенного ниндзю и, спокойно выпрямившись, с вежливым недоумением уставился на преподавательницу. Та, в свою очередь, начинала злиться, решив, что новичок вздумал сорвать занятие.
