Высший класс

Способность 1. Альтернативное суждение.

Ручка со стуком упала на пол. Марат посмотрел на свою ладонь и недоумённо шевельнул пальцами.

Нагнувшись, он попытался поднять ручку, но та упорно сопротивлялась, проскальзывая между ногтями. Торопившийся Марат начинал злиться. Больше всего раздражало, что ручка не удосужилась сдвинуться и на миллиметр, продолжая дразнить своего хозяина тщетностью усилий.

Гневно бухнувшись на колени, Марат попробовал сгрести её в кулак...

Ничего не вышло.

Хорошенько приглядевшись, он обнаружил, что пальцы проходят насквозь. Не задевают ни пластиковый корпус, ни стержень внутри.

Для чистоты повторив эксперимент ещё пару раз, Марат уверился — ручки ему не подобрать.

Внимательно осмотрев свою ладонь и даже потыкав в центр пальцем, он ничего сверхъестественного не обнаружил. Убедившись в собственной плотности, он медленно нагнулся и припечатал своенравный инструмент всей пятернёй.

Но вместо тупой боли от сильного удара рука, не ощутив сопротивления, ушла по локоть в бетон.

Перепугавшись, Марат сиганул вверх. Не веря глазам, он уставился в пол. Затем на свою руку. Сжал кулак. Стукнул себя по плечу.

Всё было, как обычно. За исключением того, что секунду назад он махал ладонью с соседского потолка.

Подскочив к стулу, Марат широким замахом попытался схватить его за спинку, но рука прошла насквозь. Сам он едва удержал равновесие. И в мучительном недоумении обвёл взглядом комнату, взывая к поддержке остатки рациональности.

Ничего не изменилось. Мир не рухнул. Все вещи покоились на своих местах, безучастные к его проблемам. Кроме треклятой ручки. И, как выяснилось, стула.

Надо сосредоточиться.

Марат глубоко вздохнул, прикрыв глаза, и решил подойти к делу с другой стороны.

Осторожно отступив, он сосредоточенно вытянул обе руки и попробовал коснуться верхней перекладины стула.

Ладони погружались в дерево так, словно на его месте был воздух. Никакой боли. Вообще никаких ощущений.

Дико хотелось орать, но Марат сдержался.

Вместо этого он подскочил к шкафу и попытался открыть дверцы. Руки схватили пустоту.

От усердия он чуть не упал. Зато, мельком взглянув на пол, обнаружил, что ноги начинают проваливаться сквозь мягкий ворс.

Выскочив в коридор, Марат понёсся к входной двери.

Если не успеет выбежать на улицу, то впереди его ждёт увлекательное падение сквозь череду соседских квартир. И неизвестно, удастся ли после такого выжить.

Обуваться уже не было смысла, поэтому, не тратя сил, Марат сходу цапнул замок. Но, не почувствовав сопротивления металла, оступился и вылетел прямо сквозь дверь.

Резво попятившись, он в ужасе наткнулся на электрический щиток. И тут же, пройдя насквозь, получил яростный удар током.

Завопив благим матом на весь комплекс, Марат рванулся. Пробки щёлкнули. Свет в тамбуре погас.

В зловещей тишине за дверью напротив зашуршали шаги. Не дожидаясь, когда его застанут на месте преступления, Марат в панике проскочил ближайшую стену и дунул вниз по лестнице.

Бежать предстояло восемь этажей, что оптимизма не добавляло. Но ступеньки пока держали.

Где-то на шестом, пролетая на полном ходу мимо шахты лифта, Марат провалился одной ногой по колено в бетон. Совершив немыслимый кульбит, он скатился до пятого этажа и чудом врезался в одну из боковых стен. Пол уходил из-под ног.

Звук тронувшегося лифта застал врасплох. С усилием рванувшись к шахте, Марат просунул голову внутрь и заозирался. Кабина шла сверху, предоставляя ему уникальный шанс — оставаться на поверхности и при этом безопасно падать вниз. Вряд ли можно было проваливаться быстрее, чем спускался лифт.

Подгадав бросок, Марат нырнул туда в нужный момент. Теперь он мог безопасно добраться до первого этажа. Только перед остановкой кабины предстояло выпрыгивать наружу, чтобы не угодить в ловушку. Но хотя бы с этим без обиняков повезло.

Выскочив из подъезда, Марат вдохнул полной грудью.

Всё. Здесь ничто не угрожает. Осталось лишь понять, что с ним происходит, и как теперь вернуться обратно. Не жить же ему, в самом деле, на улице...

Небо начало куда-то плыть. Беспокойно мотнув головой, Марат обнаружил, что начинает погружаться в асфальт. Земля не держала.

Истово взвыв, он метнулся обратно в тень подъезда.

Паника нарастала. Быть погребённым заживо Марату категорически не улыбалось. Кроме того, он не был уверен, насколько долго будет длиться весь этот физический экзерсис.

Рискуешь, тут, чего доброго, застрять в каком-нибудь субстрате. А ведь это гарантированная потеря конечности. Либо верная смерть. Не от увечий, так отравления примесями.

Мечась у входа, Марат лихорадочно соображал. Что, если не земля? Что может держать человека и не давать ему проваливаться? Ну, или хотя бы проваливаться не полностью.

Мысль пришла настолько внезапно, что Марат от неожиданности замер, тут же начав медленно уходить в пол.

Ну конечно! Он сам себя перехитрил! Сейчас ему следовало находиться в квартире и изо вех сил пытаться отвинтить краны в ванной. Вода была его спасением!

Попеременно спотыкаясь и меся бетон ногами, Марат кое-как вскарабкался обратно. Сквозь все двери ввалился в ванную и принялся бить ладонями по вентилям.

Не сказать, чтобы сходу удалось, но сподвижки были.

Изо всех сил сосредоточившись, Марат протянул указательный палец к крану и представил на кончике усилие давления. В конце концов, мог же он ещё держаться на полу и замедлять своё падение.

Раза с пятого всё получилось. Более-менее раскрутив оба крана, Марат быстро скинул с себя одежду, отметив, что та по неведомой причине без него никуда не проваливается, и нырнул в воду, не подняв ни единого всплеска.

Ощущение было странным. Он словно парил в невесомости, покачиваясь на волнах ряби, создаваемой бегущей струёй. В каком-то смысле было даже приятно. Марат расслабился.

И спохватился слишком поздно.

Контроль над телом уходил, ясно мыслить становилось всё сложнее. Марату казалось, что он просто растворяется в молекулах жидкости, и сейчас они понесут его в далёкий океан.

Последняя мысль царапнула остатки сознания — он ведь действительно может раствориться и утечь в сток! Спохватившись, Марат с трудом высунул порядком оплывшую ногу из воды и какое-то время пытался перекрыть краны. Получалось плохо.

Вода уже подбиралась к сливному отверстию. Ещё немного, и он радостно помчится осваивать канализацию!

Рванувшись, Марат с огромным трудом вытянул остатки себя из коварной жидкости. И изо всех оставшихся сил навалился на краны. Поток понемногу затихал.

Выждав некоторое время и убедившись, что опасность миновала, Марат обессилено сполз в воду. Будущее его не волновало.

* * *

Серый коридор, подсвеченный мертвенными пучками флуоресцентных ламп, тянулся уже добрых семь минут и не спешил заканчиваться.

За широкой спиной провожатого, очерченной острыми углами форменного кителя, разглядеть ничего толком не удавалось. Да и смотреть было особенно не на что. Вдоль блёклых стен лишь изредка мелькали плоские стальные двери без табличек, со спрятанными внутрь петлями. С первого взгляда понятно — солидный секретный объект, щедро финансируемый из госбюджета.

Марат нервно поёжился. Хоть и не хотелось связываться с подобными организациями, особого выбора не было. Теперь лучше помалкивать в тряпочку и подчиняться. А то ведь могли бы и в клетку запереть, на опыты!

От перспективы утратить свободу Марату стало дурно. Конечно, весь этот штаб тоже, по сути, один большой вольер, хоть и называется "пансионом при ВЧ". Вот только территория у него пусть огороженная, но куда более приличная, нежели бетонные стены и железные прутья в закутке два на три.

В конце коридора обнаружилась литая стальная дверь, оказавшаяся створкой лифта: когда сопровождающий коснулся небольшой сероватой панели, почти не отличимой от остальной текстуры стен, дверь загудела и на удивление плавно скользнула в сторону, явив непроглядную тьму зева кабины.

Драконовские меры предосторожности Марата ни грамма не смущали. Вполне логично — раз они оказались на сверхсекретном объекте, то всё и должно было быть сверхсекретно. Скорее, его удивляло то, что в стране ещё сохранились места, куда просто так попасть было невозможно.

Створка скользнула обратно, и они повисли в кромешной темноте. Марат даже не ощущал вибрации лифта, когда тот вёз их между этажами. Спустя какое-то время дверь открылась, приглашая сделать шаг в точно такой же коридор. Череда пустынных закоулков и безмолвных дверей продолжилась. В конце их снова ждал лифт.

После третьей подобной итерации Марат начал подозревать, что ему просто пудрят мозги. Чтобы не запомнилась дорога и самостоятельно выбраться не удалось. Это было достаточно странно, с учётом того, что на подъезде к полигону, куда его привезли, встречал лишь банальный высокий забор с колючей проволокой.

Впрочем, если таковы местные порядки, спорить смысла не было. В конце концов, Марат всё же надеялся, что ведут его не на убой. Во всяком случае, не на столь откровенный. А все эти галереи дверей, возможно, были банальной экскурсией. Так сказать, демонстрацией собственной значимости. Последняя, что и говорить, удалась на славу, вот только изрядно утомляла.

Добравшись, наконец, до какой-то обшарпанной лестницы на которую пробивался призрачный утренний свет, они поднялись на этаж вверх и оказались в просторном холле. По периметру стояли кадки с больничными пальмами, а между ними — длинные скамьи из светлого бруса. Стёкла в тяжёлых железных рамах двустворчатых дверей, словно бы снятых с какого-то старого магазина, выглядели ожидаемо замызгано снаружи и умеренно-чисто внутри. В целом, помещение напоминало главный коридор стационара, разве что было нехарактерно пустынным и аккуратным.

Вдоль длинной стены, где располагался лестничный спуск, виднелась по центру двустворчатая металлическая дверь. А ещё чуть дальше просматривалась ниша, знаменующая очередную лестницу, гораздо шире той, по которой Марат сейчас поднялся в эту псевдоказаременную обитель.

По-прежнему не проронив ни слова, сопровождающий двинулся прямиком к нише, намереваясь препроводить его куда-то дальше в недра этого злосчастного лабиринта. Лестница, вопреки ожиданиям, вела на этот раз не вниз, а вверх. Марат покорно переставлял ноги, без особого интереса рассматривая пыльного цвета стены и тёмно-синие железные перила, с натянутыми поверх поручней прорезиненными накладками.

Здание оказалось двухэтажным широким коробом и действительно являлось казармой. Или, как обмолвился проводник, общежитием закрытого типа. Таких жилых корпусов на территории было несколько, но все они предназначались для разных групп допуска, поэтому кампусом новобранцев считался только этот.

Марата облагодетельствовали новостью, что у него будет хоть и небольшая, но отдельная комната безо всяких подселений. А вот душевые и туалеты оказались общими на весь этаж. С той лишь разницей, что имелось разделение на мужские и женские. Впрочем, два существующих жилых коридора тоже различались по гендерной составляющей, но Марата это мало беспокоило.

Комнатка оказалась на удивление чистой и опрятной. Окно выходило на стадион, за которым виднелся лес. Дешёвая мебель, хоть и не первого употребления, но выглядевшая достаточно крепко, скрипов при использовании не издавала, чем неимоверно радовала постояльца. Отодвинув потрёпанный стул, провожатый положил на стол бумажку с расписанием и удалился, пожелав успехов на новом поприще. Каком, правда, не уточнил, но Марат удовлетворился и этим незатейливым прощанием — неловкая пауза и вымученные рукопожатия смотрелись бы куда глупее.

Бросив сумку с вещами на пол, он уселся на кровать и без лишнего энтузиазма потянулся за списком занятий. Перечень внушал.

В первой половине дня с девяти до тринадцати значились научные курсы — по три предмета ежедневно. Марат быстро прикинул: каждое занятие выходило по часу с лишним. Длиннее простого школьного урока. Как умеренно-безответсвенный одиннадцатиклассник, восторга от такого открытия Марат не испытал.

После научного блока жирной полосой шёл длинный перерыв до трёх. Следом за ним до шести значилось загадочное "Практика".

Бегло просмотрев все виды утренних занятий, Марат заключил, что вторая половина дня, за отсутствием в списке физкультуры, отводится на тренировки. И наверняка, помимо обычной муштры, их там будут обучать контролю способностей.

На вид, всего три часа в день для такого важного аспекта смотрелись странновато. Но, покумекав ещё, Марат оценил общую нагрузку на мозги юных дарований и пришёл к выводу, что режим выстроен даже гуманно.

После шести было свободное время. Вот только необходимость раннего подъёма не радовала. Однако, внимательно осмотрев бумажку, привыкший спать до полудня Марат обнаружил причину такого вопиющего непотребства: сзади в отдельной табличке было выведено расписание столовой. И завтрак приходился на полдевятого.

Осталось оценить только качество стряпни, но Марат рискнул понадеяться на относительную съедобность. Всё же, контингент тут довольно ценный и травить его смысла не было.

Ещё раз пробежав глазами по расписанию, Марат уставился на выцветший циферблат часов над дверью. Первое занятие уже благополучно шло полчаса. Пожалуй, коль скоро никто не упомянул об обратном, можно было не выпендриваться и спокойно его пропустить. Вероятно, это время специально предоставили для обживания комнатушки, поэтому Марат решил потратить его с толком.

Вытащив одежду и разложив её по полкам старого шкафа, он обнаружил на вешалке комплект униформы, предназначавшийся для практических занятий. Во всяком случае, в этом грязно-зелёном комбинезоне из грубого материала торчать на уроках Марат бы не согласился.

При детальном осмотре обнаружились места для лычек. Сами же бирки с именем, швейные принадлежности, а с ними внезапный запас канцелярских товаров нашлись в потёртой тумбочке под письменным столом.

Там же лежал и традиционный военный жетон на длинной цепочке. Марат недовольно рассмотрел выбитые на дюралевой заготовке имя, фамилию, дату рождения, группу крови и личный номер, а затем, сжав губы, покорно застегнул находку на шее. Сразу появилось ощущение добровольно надетого поводка, но Марат постарался затолкать эти мысли подальше. Ему и так придётся мириться здесь со многим.

В одном из ящиков поверх стопки чистых тетрадей лежали ключи. Марат запоздало сообразил, что всё это время сидел с незапертой дверью, но к нему никто так и не ввалился. Видимо, все были на занятиях, или просто не проявили должного интереса к новичку. Как бы то ни было, ситуацию следовало срочно исправлять. Хотя бы для того, чтоб проверить, как работает замок.

Марат рассудил, что и сам замок, и условно-картонная дверь призваны поддерживать исключительно иллюзию личного пространства. В самом деле — ставить бронированные двери в общаге с буйными подростками, обладающими запредельными талантами к разрушению, виделось крайне нерациональной тратой средств. Вышибут и не заметят. Ну, или — Марат недобро усмехнулся — пройдут насквозь, и никакие засовы не спасут. Скорее, вся эта ненадёжность была даже своеобразным тестом на честность. И вполне возможно, нарушителей порядка строго карали.

Ещё раз взглянув на часы и прикинув, что в комнате делать больше нечего, он вынул торчащие из замка ключи и, бросив их на стол, вышел в коридор. Время до полдника, втиснутого в расписание между первым и вторым уроками, ещё оставалось, поэтому можно было спокойно провести осмотр общежития, не рискуя напороться на лишнюю любопытную физиономию в дверной щели. Встречаться с однокашниками Марату в данный момент не особенно улыбалось.

Проинспектировав туалеты и отметив вполне сносную чистоту, он перебрался в душевые. Последние не впечатляли, представляя собой одно большое помещение с рядом вмонтированных в стену леек и кранов, кое-как разделённых перегородками. Никаких дверей не было.

Марат передёрнулся от отвращения, представляя, как при необходимости помыться придётся невольно созерцать галерею разнокалиберных задниц, несвоевременно озарённых той же светлой идеей. Благо, хоть шкафчики для одежды имелись.

Покачав головой, Марат вышел обратно в коридор, твёрдо решив вычислить такое время для купания, когда в душевой не будет ни одного постороннего тела. Направившись в сторону лестницы, он подавил желание сунуть голову во все двери и глянуть на обстановку других комнат, ограничившись вместо этого чисто внешним осмотром.

Двери хоть и выглядели одинаково, не неся на себе даже именных табличек владельцев, всё же различались степенью поношенности и производственными травмами. Попадались исцарапанные, затёртые, выщербленные... На одной имелись следы копоти, намекая на потенциальные способности хозяина, а другая была настолько наэлектризована, что у Марата, как раз проходившего мимо, вспучился ёжиком вихор на затылке.

Коридор упирался в лестницу и, закончив обход, новый член тайного общества ценителей армейских будней остановился в нерешительности, прикидывая, стоит ли свернуть в коридор к девчонкам. Резюмировав, что какие-то новые горизонты он ему вряд ли откроет, Марат некоторое время разглядывал план эвакуации, а затем решил спуститься в холл.

Несколько минут шатания среди одиноких пальм голову ценными сведениями не обогатили. Однако, проходя мимо дверей в центре зала, Марат не удержался и просунул голову сквозь створки. Не сказать, что увиденное его особенно поразило — от дверей и так шёл едва различимый запашок застарелого жира, что могло означать только одно. За ними была столовая.

Легко проскользнув внутрь, Марат принялся ходить между жестяными столами, обрамлёнными рядами стульев, выбирая, где будет теперь сидеть. По всему выходило, что самые удобные места располагались у стены. Соседство с ней отметало всякую необходимость пользоваться дверью.

Присмотрев не расшатанный табурет в дальнем углу, Марат уже хотел его как следует прогреть, но тут внимание привлекло движение на периферии.

На границе с кухней суетилась невысокая светловолосая девчушка, раскладывавшая по плоским блюдам фруктовые наборы. Сочтя за лучшее изолироваться от лишнего интереса со стороны персонала, Марат просочился обратно в коридор.

Умостившись на скамейке подле входа, он принялся ждать, поглядывая на часы, висевшие над дверями столовой. Похоже, за временем следить тут было в моде — однотипные циферблаты не были пришпилены разве что в туалете. Марат зевнул, закинул руки за голову, устраиваясь поудобнее, и подвинулся так, чтобы лопухи расположившейся рядом пальмы его прикрыли.

Вскоре раздалось клацанье входных дверей, и народ посыпал в вестибюль, вяло скапливаясь галдящей компанией возле столовой. Марат, благополучно никем не замеченный, пристроился сзади, и принялся с тоской ждать открытия. Абстрагировавшись от возбуждённого гула, он не сразу понял, что створки распахнули и ученики плавно потекли внутрь.

Спохватившись, Марат влился в поток и заскользил в сторону выбранного места. Что характерно, его стол пустовал, но именно там, где он решил сидеть, был выставлен фруктовый набор. Марат затравленно огляделся. Некоторые рассаживались по привычным местам, шоркали об пол отодвигаемые стулья, раздавались возмущённые крики. Столовая, хоть и не была ещё заполнена даже на половину, жила своей, вполне обыденной жизнью.

Ещё раз пристально осмотрев помещение, Марат неуверенно выдвинулся к столу и, подхватив предложенный ему паёк, быстро ретировался. Как оказалось, подобное тут вполне практикуется: где-то треть учеников, гружёная продуктами, возвращалась в холл, оседая там, выходя из здания или направляясь к лестнице на жилой этаж. Марат решил подняться к себе — всё равно пришлось бы отправляться за тетрадью.

Их он разглядел подмышкой почти у всех пришедших перекусить. Тетрадки, в большинстве своём, были однотипные, однако кое-где мелькали пёстрые обложки, явно не входившие в стандартный комплект. Марат пожал плечами и решил не заморачиваться: какая разница, где царапать закорючки — непонятное так и останется непонятным, в какой обложке не храни. А ему предстояло ещё отыскивать нужный учебный корпус.

Идея следовать за основным ученическим потоком была не совсем удачной. Из общаги-то они выходили, а вот потом разбредались, кто куда, направляясь к корпусам, видимо, какими-то окольными путями. Марат в нерешительности замер на небольшом плацу перед зданием, панически обводя взглядом окрестности.

Он уже хотел обойти корпус кругом, но тут в голове пронёсся прохладный повелительный шепоток:

"Туда!.."

Пронёсся, и рассыпался на сотни маленьких шепотков, затихающих эхом в дали.

Застигнутый врасплох Марат замер, осознав прискорбную истину — если здесь все такие же специфические, то и телепаты среди этой оравы непременно найдутся.

Гулко втянув воздух ноздрями, он стал панически копаться в собственных мыслях, стараясь затолкать поглубже не самые общественно полезные подвиги и любые антисоциальные идеи.

То ли телепат не был заинтересован рыться внутри его черепной помойки, то ли был достаточно учтив, но никаких комментариев по поводу этих отчаянных действий не поступило. Как, впрочем, и новых указаний насчёт передвижения.

Бросив безрезультатные попытки обуздать взбудораженную память, как назло вытаскивающую на свет божий самые гнусные воспоминания, Марат двинулся в направлении, которое указал голос. И буквально за углом рассмотрел поодаль кирпичное трёхэтажное здание с рядами обшарпанных окон. Напоминало оно не столько учебное, сколько жилое, но придираться настроения не было.

Отыскав на первом этаже дверь с потёртой пластмассовой табличкой "1Б", куда ему предписывала явиться бумажка с расписанием, Марат усмехнулся и, не испытывая особой гордости, заново вступил в ряды первоклассников.

Кабинет был небольшой и довольно своеобразный. Если стены с облупленной серо-розовой краской ещё навевали ностальгию по ранним школьным денькам, то металлические столы ассоциировались разве что с прозекторской. С потолка лился бледный голубоватый свет, не дававший теней. Сразу вспоминался длинный серый коридор с лифтами по дороге в жилой корпус и загробная тишина его переходов.

Оторвавшись от созерцания потолка, Марат опустил голову и обнаружил, что его пристально разглядывают пять одухотворённых лиц разной степени недовольства.

— Опля! Новичок! — раздался задиристый голос со среднего ряда, на котором сидели двое. За первой партой — длинноволосая девушка с пустым невыразительным взглядом, а сразу за ней взъерошенный, нахально улыбающийся парень. Возглас, за неимением конкурентов, принадлежал именно ему.

Марату он не понравился сразу. Такие типажи наблюдались в поле зрения неоднократно, и обычно ничего, кроме неприятностей, от них не исходило. Но и сдаваться просто так на милость этого хама резона не было. Марат ещё в средней школе твёрдо усвоил, что первое впечатление от новеньких — самое сильное, и если сразу позволить собой понукать, батрачить будешь до конца дней. Поэтому, нисколько не смутившись, он с вежливой неприязнью воззрился на выскочку, предоставляя тому возможность сесть в лужу самостоятельно.

Лохматый расплылся в довольной ухмылке и поднялся с места. Марат же наоборот, оценив расположение одноклассников и пустых столов, уселся за самый дальний, поближе к двери. Ни грамма не смутившись, вящий кошмар любого интроверта в два шага преодолел разделяющее их расстояние и с размаху уселся на стол, нависнув над жертвой монументальным памятником любопытству.

— Что умеешь? — без предисловий начал он допрос, симулируя приветливый интерес. Впрочем, превосходство в интонациях явственно показывало, что волнует его не столько ответ, сколько возможность похвалиться собственными способностями.

Разыграв саму безмятежность, Марат воззрился на прилипалу благожелательно-снисходительным взглядом и, не особо напрягаясь, запустил ему руку в живот.

Изумлённо заорав, местный божок подскочил и принялся яростно тереть пузо, пытаясь избавиться от неприятного ощущения.

Традиционный аттракцион "унизь салагу" с треском развалился, придавив обломками зачинщика. Марат с трудом подавил победную ухмылку.

Однако, он просчитался.

— Видали?! — обратился вихрастый к остальным, всё ещё поглаживая живот рукой. — Нам прислали крысу! Теперь начнут принимать всерьёз!

Он деловито потёр ладони и с каким-то хищным интересом воззрился на Марата. Тот понял, что оказался в ловушке. Только что из уст этого нахала прозвучало оскорбление, которое впоследствии может стать настоящей кличкой, если срочно не разрулить ситуацию.

— А я могу вот что! — провозгласил оппонент, и, не дожидаясь реакции, развернулся и метнул огненный шар в затылок парня на первом ряду. Тот продолжал пялиться в раскрытую тетрадь, даже не пытаясь уклониться.

Марат уже хотел вскрикнуть, как-то предупредить, но тут шар врезался в невидимую стену сантиметров за двадцать от головы жертвы.

— Тц, Щит, ну ты чего, блин! — возмутился несостоявшийся поджигатель и стряхнул искры с ладони. — Не мог ничего поэффектней соорудить?! Надо было ближе ставить! Видал, этот шкед тебе уже орать хотел!

Замерев на стуле, Марат быстро раскладывал ситуацию на составляющие. Он не только упустил возможность вставить ответную реплику на все уничижающие словечки в первый раз, но ещё и попался на очевидный розыгрыш для новичка.

Если подумать, вряд ли дисциплина в классах военизированного заведения для таких особо одарённых позволяла заниматься откровенным членовредительством. Кроме того, Марат задним числом начинал догадываться, чья именно дверь была украшена многочисленными подпалинами.

— Как тебя звать-то, крысюк? — наконец изволил обратиться вихрастый с искренней улыбкой бесконечно уверенного в себе стереотипного задиры.

— Игнис, отвяжись от новичка. Ты его нервируешь, — раздался голос с первой парты, и Марат с удивлением воззрился на, казалось бы, безразличную ко всему девушку.

— С чего это?! — капризно протянул огненный клоун, отворачиваясь и запуская руку в волосы.

— Ты всех нервируешь, — отозвалась девушка с другого ряда, сидящая через проход от первой.

— Пф! Вот ещё! — взбрыкнул объект укоризны и снова повернулся к Марату с явным намерением добиться своего. — Ну, так как?

Поразмыслив некоторое время, стоит ли идти на поводу, или отыграть роль упрямого барашка до конца, Марат всё же решил, что будет проще выдать предмет интереса этому ходячему поджигателю. Он был явно из тех, кого заботили только мимолётные потребности. Так что, получив желаемое, наверняка утратил бы к предмету пыток всякий интерес. Пришлось подобраться и со всей возможной небрежностью произнести:

— Марат.

Эффект от этой незамысловатой вступительной речи оказался крайне неожиданным.

Вихрастый уставился на него, как на седьмое чудо света, а потом вдруг разразился громогласным хохотом. Марат недоумённо моргал, силясь понять — паренёк действительно нашёл в этом что-то забавное, или попросту больной. Последнее многое бы объясняло.

Но этой версии противоречил ещё один необычный факт — задиру ни с того ни с сего поддержал радостным смехом или украдкими улыбками практически весь класс.

— Нет!.. Вы видали!.. — давился приступами хохота буйный пироман. — Он... Он! Ой, не могу... Имя сказал! А-а-а-а!

Видимо, не в силах дальше выносить эпичность события, он сгорбился и стёк под стол, откуда теперь доносились тихие всхлипы. Марат не разделял всеобщего веселья, начиная подумывать, что его специально подселили в класс к дегенератам, в попытке хоть как-то повысить общий уровень адекватности. Вот только чем он заслужил подобную ссылку, ясно пока не было.

— Да кому есть дело до твоего имени, балбес? — раздался негромкий презрительный голос с конца первого ряда. Марат чуть повернулся и увидел, что там, расположившись на максимально возможном расстоянии от остальных, сидела недоброжелательного вида девчонка. Она единственная не смеялась, а смотрела на него со смесью жалости и брезгливости.

— Так. Так! Ладно! — послышалось из-под стола, и на его поверхности возникла рука, поднимающегося с пола провокатора. Он с трудом выпрямился во весь рост и многозначительно чихнул, осыпав стол Марата тут же разбежавшимися по металлической крышке искрами.

Особенности меблировки помещения, кажется, начали потихоньку проясняться. Сейчас, однако, было не до этих чудных открытий. Марат раздражённо вперился в сияющую недобрым удовольствием физиономию своего первого врага и презрительно цыкнул зубом, прикидывая, как бы половчее осадить зарвавшегося акселерата.

— Здесь не принято называть друг друга по именам, — наконец произнесла девушка с первой парты, сидевшая на одном ряду с ним. И приветливо улыбнулась, вкладывая в это проявление дружелюбия остатки минувшего веселья. — Мы хотим услышать твоё прозвище.

— Да чего тут слушать-то! Наверняка не придумал ещё, иначе б сразу назвался! — безапелляционно заявил вихрастый, поглядывая на Марата сверху вниз.

Как назло, выскочка был прав. Марат действительно не удосужился выдумать себе никакого прозвища, поскольку никто его о таком форменном идиотизме не предупреждал.

Справедливо рассудив, что заведение серьёзное, он априори счёл подобное решение бессмысленной детской забавой. А в данный момент и вовсе не видел причин вливаться в существующую социальную иерархию.

— Короче, будешь Юн! — провозгласил лохматый, так и не дождавшись от новичка ничего, кроме наполненного отвращением взгляда. И тут же снабдил свою сакральную идею малопривлекательной расшифровкой. — Юркий Недомерок.

С некоторым удовлетворением отметив, что это никак не связано с упоминавшимися в начале допроса крысами, Марат неопределённо повёл плечом, демонстрируя всему классу своё искреннее презрение к такой методике знакомства и общее безразличие по поводу наименования.

Пусть хоть ходячей эвтаназией обзывают, лишь бы больше не докапывались. А в идеале вообще сделали вид, что его не существует. Он сюда обучаться пришёл, а не играть в распределение греческого алфавита от альфы до омеги.

— Меня Игнис зовут, — не отставал передвижной факел, видимо, считая своим святым долгом закрепить превосходство, устроив вводную. Марат мысленно скривился.

— Вон там Щит — ты его уже видел в деле, — лысый паренёк с первого ряда дружелюбно кивнул. — Передо мной Токсик, — девушка с невыразительным взглядом повернула голову, давая понять, что речь о ней. — Справа от неё — Вита, — разъяснявшая насчёт прозвищ девчонка радостно помахала рукой, но практически сразу, смутившись своей искренности, тряхнула двумя жидкими хвостами волос и потупилась.

Марат невольно бросил взгляд налево, ожидая, когда ему представят последнюю ученицу, но Игнис не спешил, внимательно наблюдая за его реакцией. Наконец, поймав спокойный вопросительный взгляд новичка, он туманно махнул рукой в направлении крайнего стола на первом ряду и нехотя сообщил:

— А там у нас Тохарани.

— Но мы все зовём её просто "Хара", — вклинилась в беседу девушка с хвостиками, буквально излучая жизнеутверждающее миролюбие. — Она, вроде бы, не против.

Постаравшись уловить хоть какой-то отклик на такое заочное обсуждение, Марат незаметно стрельнул глазами в сторону окон. Но девица никаких признаков интереса не подавала, отстранённо наблюдая за буйством ветра, порывающегося вышибить стёкла.

— Будем знакомы, Юн, — отвлекая от рекогносцировки, с самым серьёзным видом произнесла Токсик, очевидно, говоря от имени всего класса. — Теперь ты один из нас.

Многозначительно причмокнув, Игнис попытался покровительственно потрепать Марата по голове. Но тот демонстративно отклонился и кинул в сторону неприятеля убийственный взгляд.

Что интересно, нахал нимало не расстроился, просто пожав плечами и без слов дав понять, — отношение своё он не изменит и требуемой кротости рано или поздно добьётся. Марат поморщился, размышляя о том, что в первый же день ухитрился нажить себе врага, даже не успев толком разобраться в обстановке. С другой стороны, уверенности в себе он ни грамма не растерял, твёрдо решив всё наверстать и утереть нос этому задире.

Способность 2. Харизма.

Дверь скрипнула, и следом ввалился здоровяк в тёмно-коричневом костюме и отвратительном галстуке камуфляжной расцветки.

Окинув взглядом этого великовозрастного чурбана, двинувшегося безмятежной походкой к доске, Марат с прискорбием подумал, что такому сумасшедшему классу не удосужились выделить даже нормального учителя. Да и вряд ли кто-то так уж горел желанием вести этих оболтусов. Либо назначили полного неумеху, чтоб сбагрить с глаз долой, либо чем-то провинившегося — страдать.

— Так-с! Рассаживаемся! — скомандовал означенный субъект и многозначительно посмотрел на Игниса, поскольку кроме него все и так были на своих местах. Марат задумался, будет ли учитель хоть как-то обозначать присутствие в классе новичка, но здоровяк быстро повернулся к доске и размашистыми буквами вывел "Перемещение". На Марата ему было явно наплевать, что не могло не радовать. Повторного цирка со знакомством можно было не перенести.

Игнис лениво пополз к своей парте, а остальные зашуршали тетрадками, приготовившись записывать лекцию. Пришлось поспешно царапать на чистом листе название темы и обращаться в слух. Но, как выяснилось, зря. На этом уроке требовалось больше смотреть.

Взмахнув рукой, учитель в одно мгновение создал на фоне доски изображение двухмерной системы координат и принялся за разъяснения. Марат попытался вслушаться в слова, но не мог отвлечься от светящихся голограмм.

В воздухе плавали точки, буквы, вектора. Острые линии выстреливали из схематичных засечек на плоскости, а затем и вовсе детально выстроенных трёхмерных изображений, призванных иллюстрировать определения результирующей и пути. Возникающие надо всем этим формулы и уравнения, похоже, нужно было записывать, но Марат полностью погрузился в новое трёхмерное шоу, размышляя о том, что такие уроки вполне можно было считать по-настоящему интересными.

Под конец немолодой любитель странных цветовых сочетаний добил и без того загруженный класс теориями Евклидова пространства и высветил строчки цифр, видимо, обозначавшие домашнее задание. Когда Марат очнулся, преподавателя уже не было, а народ недовольно гудел, обмениваясь впечатлениями и быстро сверяя конспекты.

Заглянув в свою тетрадь, Марат не без паники обнаружил, что там, кроме темы, ничего нет. Потерянно озираясь, он начал искать глазами хоть кого-то, у кого можно было попросить лекцию, но как назло большая часть учеников сгруппировалась в шумный кружок, к которому было не подступиться. Только мрачная девчонка с последней парты сидела вдалеке ото всех. Но, похоже, от недостатка общения она не страдала, уверенно пролистывая свои аккуратные пометки и пренебрежительно поглядывая на одноклассников.

Нервно сглотнув, Марат стал выбирать из двух зол — опозориться перед всеми, или только перед ней. Конечно, второй вариант был предпочтительней, но где гарантия, что девчонка сразу же не растрезвонит про его криворукость остальным? Ещё раз всё взвесив, Марат пришёл к выводу, что и так достаточно унизился при встрече, поэтому о последующих издёвках можно даже не беспокоиться.

Осторожно поднявшись, он пересёк два прохода и остановился перед нелюдимой девицей. Та даже не соизволила отвлечься на его присутствие, продолжая со скучающим видом перелистывать тетрадь. Не придумав ничего более подходящего, Марат нервно кашлянул, чтобы обратить на себя внимание.

Девчонка нехотя оторвалась от конспектов и раздражённо уставилась на источник шума. Выражение её лица говорило, минимум, о том, что сейчас новичок отправится в долгое и увлекательное путешествие по коридорам пансиона, если не придумает веской причины своего вопиющего поведения. А он её придумает вряд ли, поэтому прямо сейчас может гулять в вышеуказанном направлении.

Напустив самый виноватый вид, Марат, предварительно помявшись для закрепления образа, неуверенно произнёс:

— Извини, что отвлекаю. Я ничего не успел записать... Вот и подумал...

— ...что у меня есть лекарство? — неожиданно закончила за него девчонка, безмятежно покачиваясь на стуле.

— Какое лекарство? — не уловил поворота Марат и вытаращился на неё в полном недоумении, мигом растеряв все заготовленные аргументы и показное смирение.

— От кашля, — размыто повела ладонью одиночка и, прикинув степень тугодумия одноклассника, добавила. — Раз кашель, то и горло болит, наверное?

Поняв, что над ним издеваются, Марат незаметно сжал кулаки и мысленно себя одёрнул. Нельзя задирать бестию, покуда он не получит вожделенную тетрадь.

Словно бы уловив его мысли, девчонка качнулась последний раз, и с громким стуком опустила наклонённый стул. Головы остальной части коллектива дружно повернулись в их сторону, с интересом разглядывая образовавшуюся диспозицию.

Подавив кривую усмешку, Марат, осознавший, что демонстрации искусства общения не избежать, неодобрительно посмотрел на подставившую его ведьму и максимально нейтрально произнёс:

— Ничего не болит, и простудой не страдаю. Просто хотел привлечь твоё внимание.

Сзади послышался восхищённый свист. Вредность огненного выскочки не подвела, и теперь вместе с Маратом в неловкой ситуации оказалась и девчонка.

Посчитав, что та не переносит излишнего внимания к своей персоне, Марат прикинул, что, оказавшись в одной лодке, они найдут общий язык значительно быстрее. И не прогадал. Девчонка воззрилась на него с такой неприязнью, будто реакция Игниса была не намёком на флирт, а по меньшей мере открытой констатацией помолвки.

Лишь одного фактора Марат не учёл — довольно неплохой способности оппонента переводить стрелки. Мельком взглянув на жаждущую зрелищ кучку одногруппников, девчонка расплылась в дерзкой ухмылке, а затем неожиданно поднялась с места. Оперевшись рукой на стол, она в мгновение ока наклонилась критически близко к Марату. Тот, хотел отпрянуть, но не успел. Девица протянула руку и небрежно похлопала его по щеке, попутно сообщив:

— Извини, мальчик, ты не в моём вкусе.

После чего развернулась и вышла из класса, прихватив с собой тетрадь. Опешивший от такой наглости Марат остался созерцать сиротливо покоящуюся на столе ручку. Лишь та знаменовала собой скорое возвращение хозяйки.

Марат, было, решил, что сегодня не его день, как вдруг со стороны ребят послышался звонкий голос:

— Эй, новичок, иди к нам, чего завис!?

Звала девушка, которую Игнис представил Витой. Марату она показалась наиболее вменяемой и добродушной, несмотря на то, что излучала флюиды закоренелого альтруизма в самой гиперактивной его стадии.

Выбора больше не осталось, поэтому, решив положиться на свои актёрские таланты, Марат включил взгляд побитого щенка и понуро заковылял к общему столу.

— Ну ты дал, приятель! — с нескрываемой смешинкой в глазах поделился мыслью лысый парень азиатской наружности, участвовавший в трюке с огнём. Марат поймал себя на том, что не помнит, как того зовут. Как не помнит после удивительного голографического представления и прозвища удалившейся социопатки.

— Не стесняйся обращаться к нам за помощью, — ответственным тоном произнесла длинноволосая Токсик и серьёзно посмотрела ему в глаза. — Мы одна команда.

Взвесив прозвучавшие слова, Марат так и не уловил, какой именно смысл она в них вкладывала. То, что не стоит лезть к нелюдимой, потому что с ней никто не общается? То, что он обязан как можно скорее влиться в коллектив, если не хочет стать таким же изгоем? Или то, что, несмотря на все подколы, его они всё-таки принимают за своего?

— Нет, ну каков, а! — продолжал качать головой лысый, задорно посматривая на новичка. — Не побоялся сунуться к нашей железной леди!

— Кто бы говорил! — откликнулся Игнис, проводя рукой по волосам. — Ты получше нас с ней ладишь.

Азиат смутился и поскрёб запястье, пробурчав нечто вроде: "Да не так уж, чтоб..." — Но его уже никто не слушал. Марат силился понять: разыгрывают ли они весь этот спектакль специально для него, чтобы помочь уловить оттенки взаимоотношений, или такой словесный пинг-понг для них всего лишь привычная схема взаимодействия?

— Лекцию не записал, да? — понимающе осведомилась Вита, поглядывая на впавшего в отстранённую задумчивость новичка. — Бывает.

— Никогда Проектора не видел, что ли? — презрительно цыкнул Игнис, крутя между пальцев ручку, даже не соизволив обернуться.

— С высокой вероятностью он не мог встретить тут раньше срока никого из Проекторов, — безразличным голосом осадила его Токсик и, слегка поразмыслив, добавила. — Если только не видел кого-то на воле.

Марат отметил, что выражается она слишком уж чётко и деловито. Можно даже сказать, научно, напрочь игнорируя простой разговорный язык. Словно какой-нибудь робот.

Пришлось сдержать нервный холодок. Кто знает, быть может, внутри эта девушка действительно покрылась сталью и теперь действует, как механизм. Или вовсе была искусственно создана на этой базе. Или трансформировалась в процессе обучения и экспериментов...

Слегка тряхнув головой, Марат избавился от надоедливых мыслей, навеянных кибер-фантастикой. Не следовало полагаться на такие околонаучные домыслы. Всё могло быть куда прозаичней. Правда, думать об этом было сейчас некогда, да и рассуждения оптимизма не добавляли.

Тем временем, Вита протянула ему свою тетрадь и с улыбкой пояснила:

— Вот. Зарисуй эти схемы. Они — самое главное. Определения можешь взять из учебника. Формулы там же. Только вот этот пример подробно спиши. В книжке его нет.

Неуверенно кивнув и робко улыбнувшись, продолжающий отыгрывать пай-мальчика Марат подтянул к себе тетрадь и принялся быстро конспектировать указанное. Токсик мельком заглянула ему через руку и, увидев довольно корявый почерк, недовольно покачала головой. Чтобы отвлечься от такой возмутительной небрежности, она негромко обратилась к азиату с вопросами о домашней работе по химии.

Вита же пустилась в пространные разъяснения о том, что практически все в первый раз были так впечатлены способностью преподавателя, что ничего толком не смогли записать. А некоторые не смогли даже во второй. При этом она смешливо покосилась на Игниса, который усердно делал вид, что разговор его не интересует. Правда, ручку после такого упоминания тот едва не расплавил.

Следующим уроком было естествознание, преподавательница которого появилась так неслышно, что все инстинктивно вздрогнули, когда прозвучала её мягкая просьба усесться по местам. Черкнув последние пару строк, Марат благодарно кивнул довольной Вите и поспешил за свою парту.

Одиночка уже была на месте и внимания на него не обратила. Что, в принципе, было к лучшему — Марат опасался мести с её стороны. Но теперь с изрядным удовлетворением оценил, что девице до него нет никакого дела. Самому же Марату по уши хватало Игниса, чтобы не поднимать бучу и на втором фронте.

Урок естествознания проходил на порядок скучнее. То ли тема была не благодатной, то ли их учительница не обладала особыми визуализаторскими талантами, но записывали они всё под диктовку, иногда отрываясь на приведение примеров. Марат про себя отметил, что у этой преподавательницы был, по крайней мере, один существенный плюс — свой предмет она по-настоящему любила и рассказывала всё с таким энтузиазмом, что не проникнуться было невозможно.

Одноклассники медленно собирались и потягивались. Сейчас по расписанию значился обед, и, выйдя из здания школы, как его про себя окрестил Марат, они всей толпой направились к общежитию, чтобы перекусить. Под громкие стенания Игниса о том, как здорово было бы научиться летать и преодолевать любые расстояния вдвое быстрее, оказалось довольно легко раскладывать по полочкам приобретённые за сегодня знания.

Внимательно оглядываясь по дороге до казармы, Марат убедился, что на огромной территории их необычного заповедника свободно передвигаться, в общем-то, не возбраняется. Конвоев нигде видно не было, а ученики торопливыми муравьиными ручейками стекались в свои столовые. Марат насчитал около трёх жилых корпусов в поле зрения и ещё несколько строений неозначенного типа поодаль. Но насчёт последних решил не гадать, рассудив, что постепенно и так всё выяснит.

Поражал тот факт, что учебная часть представляла, в основном, один сплошной газон, который никак не вязался с военизированным учреждением закрытого типа. Ощущение овечек на выпасе неприятно усилилось, но Марат постарался отринуть угнетающие мысли и продолжил любоваться окрестностями.

Вдалеке за корпусами виднелось несколько плоских серых площадок, похоже, знаменовавших открытые испытательные полигоны, а совершенно обычный стадион рядом с общежитием он успел рассмотреть ещё утром из собственного окна.

На всякий случай Марату захотелось выяснить, какие из зданий на территории являются лабораториями. Выяснить, и ни при каких обстоятельствах не совать туда носа, чтоб не загребли на опыты.

— Нравится наш новый дом? — незаметно подкралась с вопросом Вита, вырвав из тяжких раздумий о судьбах не разобранных на запчасти новичков.

Марат подозрительно покосился и автоматически начал подбирать слова для максимально нейтральна фразы. Не хватало ещё, чтоб его не слишком лестное мнение обо всей этой резервации стало причиной резкого ухудшения условий быта со стороны властьимущих, несвоевременно подслушавших ценные замечания.

— На воле лучше, — уклончиво ответил Марат, старательно вглядываясь в горизонт.

— Может оно и так... — на удивление покладисто отозвалась Вита и окинула взглядом обширные газоны. — Зато здесь есть, где развернуться.

Она подмигнула и заинтересованно уставилась на Марата, ожидая, что тот поддержит непринуждённую беседу. Однако новенький не спешил, лишь туманно кивнув в такт её мыслям и погрузившись в свои собственные.

Вита не замечала, чтобы он её как-то дичился. Вроде бы покорно шёл рядом. Но при этом дистанция между ними ощущалась настолько явственно, что становилось неуютно. Пора было с этим что-то решать, поэтому Вита, выждав для приличия несколько секунд, уверенно перегородила ему дорогу и задиристо улыбнулась:

— Нет, ты как хочешь, а я тебя разговорю! — решительно провозгласила она, воззрившись на жертву своего оптимизма самым воодушевляющим из всех возможных взглядов.

Марат криво усмехнулся, но затем, спохватившись, вывел из этого улыбку робкой покорности. Он даст им шанс построить такие отношения, какие они сами пожелают. Вот только о полном доверии, на которое явно намекает эта жизнерадостная девчонка, никакой речи идти не может. Всё по-честному: как они к нему, так и он к ним. Но не больше. А там, будь, что будет.

Из столовой доносились многообещающие ароматы терпких приправ и хорошо прожаренного мяса, вселявшие в Марата пёстрые гастрономические надежды. Войдя в гостеприимно распахнутые двери вместе с основным потоком, он задумчиво огляделся и направился к своему столу с одиноко возвышающейся горкой съестного на облюбованном им месте. Вопросов наличие еды больше не вызывало. Наверняка утренняя девчушка из поварят заметила его интерес к дальнему столику и посчитала логичным впредь его накрывать.

Ученики приходили и уходили, шумно галдя и перекликаясь странными прозвищами. Некоторые ели медленно, то и дело прерываясь на разговоры. Другие молниеносно подчищали тарелки и спешили куда-то по своим делам. Но Марат с интересом отметил, что ни один не удосужился убрать за собой пустую посуду. Очевидно, здесь действовала система полного обслуживания, что не могло не радовать. Риск не донести посуду до мойки или словить лепок из объедков был минимален.

Поцеживая компот, Марат не сразу заметил, что к его столу подошла тихая Токсик и уже с минуту ждёт, когда он соизволит оторваться от созерцания обстановки.

— Я должна показать тебе дорогу в библиотеку. Пошли, — без предисловий сообщила она, как только Марат перевёл на неё взгляд, полный сдержанного недоумения.

Вместо улицы Токсик направилась на жилой этаж и спокойно повела его в женское крыло, остановившись напротив одной из дверей.

— Это моя комната. Можешь стучаться в любое время, если что-то потребуется, — без каких-либо эмоций заявила она, открывая дверь и проходя внутрь.

Марат замешкался на пороге, не вполне понимая сути приглашения. Но к сведению принял, про себя подумав, что обратится к этому говорящему столбу, только если уж совсем припечёт.

Типовая меблировка нисколько не отличалась от мужских комнат, разве что выглядело всё поновее, да на окне красовались длинные полоски жалюзи. Похоже, женский уровень стеснительности решили поощрить.

Пошарив в нижних ящиках, Токсик выудила два предмета, напоминающих тонкие рамки, и протянула одну из них гостю. Марат любознательно повертел в руках приспособление и, обнаружив ряд кнопок и разъёмов на боковой панели, распознал планшет. Токсик в это время продолжала усердно копаться в тумбочке, что-то недовольно бурча под нос о необходимости уборки. Ещё раз окинув взглядом помещение, Марат убедился в повышенной самокритичности хозяйки — по сравнению с этой спальней, его выглядела, как результат коврового бомбометания.

Чтобы скрасить ожидание, он нажал кнопку включения и с любопытством уставился на экран. На тёмном матовом прямоугольнике высветился бело-голубой значок, а затем появился крупный светящийся круг. Аппарат требовательно завибрировал.

— Приложи ладонь, — невозмутимо отозвалась Токсик, по-прежнему пребывая в позе дачника возле ящиков. Оторвавшись от планшета, Марат обнаружил, что она извлекла пару спутанных наушников и теперь искала что-то ещё.

Пришлось пачкать не помытой после обеда пятернёй экран. Планшет зажужжал и высветил анимацию сканирования, после чего отобразил окошко с просьбой задать имя и пароль.

— Он что, издевается?! — возмутился Марат, лихорадочно сочиняя слово, которое будет достаточно непросто забыть.

— Вовсе нет, — меланхолично констатировала Токсик, выпрямляясь с зажатой в кулаке зарядкой. — Руку могут и отрубить.

— А, по-моему, издевается, — убеждённо заявил Марат, пропуская её довод мимо ушей: прибор запросил данные о весе, росте, дате рождения и группе крови.

— Стандартная процедура персонализации, — пожала плечами хозяйка комнаты и, прихватив наушники, вышла в коридор, аккуратно отодвинув возившегося с планшетом Марата.

Некоторое время понаблюдав за тщетными попытками вызвать из небытия интерфейс и дав мужской гордости как следует проявить свою несостоятельность, Токсик наклонилась и быстро поочерёдно коснулась пальцами экрана. Навязывать свою помощь она не считала нужным, но, судя по настрою новенького, целостность устройства находилась под угрозой.

На экран всплыл шедевр минимализма — два больших раздела: "Библиотека" и "Настройки". Токсик перехватила донельзя удивлённый взгляд Марата и сочла нужным пояснить:

— Другие разделы становятся доступны по мере обучения, или в качестве поощрения за успеваемость. Например, за победы в соревнованиях открываются альтернативные оболочки.

С этими словами она продемонстрировала собственный планшет с анимированной заставкой. Марат поскрёб затылок и пришёл к выводу, что получать определённые плюшки за прилежность вполне резонно.

Выразив согласие с такой политикой уверенным кивком, он хотел приступить к знакомству с доступным материалом, но Токсик пресекла его начинания, уверенно заявив:

— Давай пройдём к тебе в комнату. Лучше оставить там сопутствующие устройства, чтобы не забыть их в библиотеке.

Марат такой бесцеремонности слегка изумился, но счёл за лучшее не перечить. Тем более что одноклассница уже двинулась в сторону мужского крыла, не дожидаясь его реакции. Похоже, фраза была всего лишь констатацией намерений, а не деловым предложением.

Остановившись точно напротив нужной комнаты, Токсик выжидательно замерла, терпеливо уставившись на дверь. Самого хозяина подобная осведомлённость несколько коробила. Особенно учитывая, что опознавательных знаков на фанерной обшивке никаких не было. То бишь, либо леди-андроид заранее знала, куда идти, либо была одним из телепатов. Ни то, ни другое радости не прибавляло.

Спокойно прошествовав мимо, Марат нырнул сквозь дверь. Взяв ключи со стола, он открыл, сделав даме приглашающий жест, но та осталась стоять снаружи, просто протянув ему через порог зарядку и наушники. То ли побрезговала находиться в недостаточно опрятном помещении, то ли просто не считала нужным совершать лишних действий.

— Компьютер требует зарядки примерно раз в двое суток, — как ни в чём не бывало, уведомила Токсик, пока Марат определялся, куда пихать приобретения. В конце концов он решил просто бросить их на кровати, чем заслужил ещё один наполненный немой укоризной взгляд.

Голову запоздало посетила мысль о том, что можно было пройти в чужую комнату и сделать вид, что она принадлежит ему, обманув Токсик. Интересно, как бы тогда среагировала эта безразличная ко всему амфибия? Но момент оказался безвозвратно упущен.

— Слабовато, — отозвался Марат на последнюю фразу.

Девчонка дёрнула плечом, демонстрируя полное пренебрежение к производственным мощностям, и отправилась к лестнице на первый этаж, по которой как раз вальяжно поднимался Игнис, небрежно размахивающий тетрадью с опаленными углами. Увидев одноклассников вместе, он сразу же встал посреди прохода и, широко расставив руки, фамильярно поинтересовался:

— Куда это направляетесь?

— В библиотеку, — не поднимая головы, флегматично отозвалась Токсик, огибая его вдоль стены и продолжая спускаться. Марат со злорадством отметил, что Игниса, похоже, недолюбливает даже она.

— Подождите, я с вами! — неожиданно подхватился ходячий фейерверк и взмыл по лестнице, пулей метнувшись к себе. Проводив его озадаченным взглядом, Марат обернулся на Токсик, которая спокойно шла дальше, словно не услышав просьбы.

— Пошли, — хладнокровно велела она застывшему в недоумении новичку, заметив, что тот остался на верхней ступеньке. — Сам догонит.

Игнис действительно нагнал их через несколько минут и принялся громко возмущаться по поводу того, что его никто не стал ждать. Особенно он упрекал Марата, словно бы тот был виновником всех бед, и вообще, первый предложил идти в библиотеку, а затем самым наглым образом забыл.

Брезгливо покосившись в сторону источника шума, Марат решил применить тактику Токсик и, одарив буйствующего плебея царственной улыбкой, молча отвернулся.

Как ни странно, на Игниса такое демонстративное неприятие подействовало не хуже оплеухи. Видимо, он считал своим долгом служить затычкой в каждой бочке и неимоверно огорчался, когда в его услугах не нуждались. Фыркнув, жертва игнора ускорила шаг и демонстративно пошла впереди, указывая дорогу с таким важным видом, словно бы возложила на себя совершенно невыполнимую миссию, и все в округе ей за это должны быть благодарны.

Библиотека находилась в противоположной стороне от школы. Её длинное одноэтажное здание просматриваясь насквозь через огромные стёкла. Что интересно, никаких стеллажей с книгами видно не было. Марат начинал догадываться, зачем ему выдали планшет.

Подозрения оправдались. Сквозь тяжёлые стеклянные двери, они вошли в просторное помещение с длинной вереницей терминалов в центре. То, что это именно терминалы, понять можно было сугубо по действиям других учеников.

Конструкция больше напоминала единый т-образный металлический стол, словно взятый из старых фантастических фильмов. Видимо, концепт аппаратуры разрабатывался в бородатые годы, и дизайн она имела соответствующий. Впрочем, подойдя ближе и разглядев технологичные экраны, Марат скорректировал впечатление.

Токсик подошла к одному из терминалов и положила на край свой планшет. Большой экран в столе ожил и высветил несколько иконок.

— Терминал активируется только размещением планшета. Поэтому все портативные устройства именные и привязаны к каждому ученику, — пояснила Токсик, вводя пароль. — Система отслеживает твои права и предоставляет доступ к необходимой информации. Синхронизация происходит автоматически. Общей сети у нас нет. Самостоятельно связаться с другими устройствами ты так же не можешь.

Марат понимающе кивнул, прикинув, что иначе бы кругом втихаря менялись домашними работами. А так, всё контролировала библиотека. Наверняка даже историю действий хранила, чтобы надзиратели знали, чем интересуется каждый ученик.

— Однако, — прервала Токсик размышления одноклассника, протягивая руку за его планшетом. — При помощи терминала реализована возможность переносить информацию с одного компьютера на другой. Тем не менее, злоупотреблять ей не рекомендуется.

С этими словами она положила второй планшет рядом со своим и провела между ними дугу на экране стола. Марат обратил внимание, что ширина секции как раз в два портативника. Видимо, массовые рассылки тут не приветствовались.

— Все обновления проходят автоматически, поэтому минимум раз в неделю каждый обязан посещать библиотеку, — сообщила Токсик, постучав ногтями по столу. — В твоём случае сейчас загружается базовый курс.

Она провела пальцем по линии соединения планшетов в обратном направлении, деактивируя связь, и сняла свой с терминала.

Через тридцать секунд вся информация была передана, и Токсик, поощряющее кивнув, соизволила уточнить:

— Таким способом проверяется исключительно стандартная учебная литература. Тебе выдали все базовые учебники первого курса и те практические задания, которые мы уже прошли с начала обучения. — Увидев лицо Марата, она чуть поджала губы. — Последующие проверки будут добавлять либо новые учебники, либо, что чаще, новые задания, регламентированные преподавателями. Если хочешь забежать вперёд, потребуется специальное разрешение.

Скептически хмыкнув, Марат прикинул, что вряд ли эта услуга пользуется здесь большой популярностью. Токсик, проигнорировав мнение новенького по этому вопросу, неумолимо продолжала:

— Если тебе вздумается прочесть дополнительные материалы или что-то художественное, придётся переносить напрямую из каталога. Можешь считать это анахронизмом системы, — немного помолчав, она сменила тему. — Меню "Файл" отвечает за обмен данными между планшетами. Все выбранные сведения автоматически переносятся по активированному на терминале каналу...

— Токси, заканчивай ты с этой рутиной! — раздалось напротив.

Оторвавшись от созерцания мерцающей панели, Марат без особого удивления обнаружил расположившегося на другом краю Игниса. Тот давно закончил свои дела и теперь, облокотившись на терминал, скучающе гонял иконки по рабочей поверхности.

— Ты же знаешь, что у меня есть обязанности, Игнис, — потусторонним эхом отозвалась Токсик.

Кинув на неё задумчивый взгляд, Марат уже хотел было вернуться к прерванному занятию, но тут с другой стороны стола послышался издевательский смешок — Игнис, заметив реакцию, не удержался и безапелляционно заявил:

— Эй, мелкий, а ты что думал, она с тобой просто так, по доброте душевной нянчится?

Увидев невысказанный вопрос в глазах Марата, Токсик раздражённо выдохнула и жестом велела не отвлекаться, начисто проигнорировав выпад. Она явно терпеть не могла, когда прерывают во время занятий. Игнис, похоже, это прекрасно знал, но сдерживаться не считал нужным.

— Токсик — наша староста, и приглядывать за убогими её почётная миссия, — провозгласил он и уставился в упор на Марата, стремясь поймать мгновенный отблеск разочарования.

Однако, новичок ожиданий не оправдал: просто повёл плечом и уткнулся в терминал, не подавая признаков заинтересованности. Токсик, повернувшись обратно, продолжила разъяснения.

— Скучные вы... — капризно протянул Игнис, проводя рукой по волосам. — Вот ты!.. — Он ткнул пальцем в Марата, по-прежнему не обращавшего на него ни малейшего внимания. — ...Ты должен был непременно поинтересоваться, почему Токси наша староста, кто её выбрал, как ей на этом посту живётся, и вообще, проявить элементарное участие. А ты... — он перевёл вытянутую руку на быстро набирающую что-то одноклассницу. — Тебе следовало смутиться, прикрыть лицо волосами и начать открещиваться от ответственности, заявляя, что ничего особенного в этом нет! Тьфу! — резюмировал он, мотнув головой и сплюнув одинокую затухающую искру на пол. — Никакой каши из вас не сваришь!

— А зачем? — не отрываясь от процесса, ровным голосом поинтересовалась Токсик. Причём выглядело это так, словно объектом её любопытства был сам факт получения знаний о высказывании, но никак не сведения, содержащиеся в ответе.

— Чтоб было! — буркнул Игнис и насупился, вперившись в стол с видом незадачливого божка.

— Он у вас что, почётный пейринголог? — вполголоса поинтересовался Марат, следя за тем, чтобы пламенный фантазёр его непременно услышал.

— Вовсе нет. Просто у него оральная фиксация, — спокойно ответила Токсик и деловито добавила. — Не отвлекайся.

Но Марат поражённо уставился на старосту, не понимая, как ему следует поступить: порадоваться удачной дерзости, или переспросить, о чём она вообще говорила. Игнис же оторопело смотрел на старосту, тихо обтекая от непонятного ему оскорбления.

— Обрати внимание — ввод можно осуществлять как из основного меню, так и специальной командой... — невозмутимо продолжила Токсик, радуясь благословенной тишине.

Марат не выдержал и самым бесстыдным образом заржал. Налившись багряным румянцем, Игнис хмуро наблюдал за его фонтанирующим ехидством и держался из последних сил. Недовольно отстранившись, староста бросила на них укоризненный взгляд. Ей явно претили такие перепалки.

Больше всего Марата веселило, что Токсик сказала обидную, по идее, фразу совершенно обыденно. Из этого всплывала хорошая новость — огненный буян вовсе не такой грозный, каким пытается казаться. Скорее, местный брехливый пёс, который вроде бы и сторожит дом, но всем уже порядком досадил.

— Ты гляди у меня, крысёныш. Не выдержит душа поэта... — многозначительно протянул Игнис, неторопливо сжимая ладонь в объятый пламенем кулак.

Окончательно успокоившись, Марат неторопливо выпрямился, взглянул на него и, состроив самый невинный вид, аккуратно отступил за Токсик. Та его не подвела и чиркнула стальным взглядом по бушующему однокласснику, попутно проинформировав:

— В стенах корпусов запрещено использование опасных для окружающих способностей без надзора преподавателя. И тебе это должно быть прекрасно известно. Если же существуют какие-либо проблемы с памятью, рекомендую обратиться в лазарет.

Недовольно цыкнув зубом, Игнис неохотно потушил пламя и свирепо уставился на новичка, расплывшегося за плечом старосты в дерзкой ухмылке. Марат шанса не проворонил: поймав разъярённый взгляд задиры, наивно хлопнул глазами и назидательно погрозил ему пальцем.

Отчаянно взвыв, Игнис торпедой вылетел из библиотеки, не удосужившись придержать гулко хлопнувшие двери. Бросив победный взгляд ему в след, Марат виновато воззрился на Токсик, возвращаясь к образу примерного ученика, и с любопытством принялся слушать дальнейшие пояснения.

Способность 3. Расстановка приоритетов.

Перебирая скачанные учебники, Марат валялся на кровати, дожидаясь окончания дневного перерыва. Тетрадь с лекциями мирно шуршала на столе, излучая безмолвные флюиды укоризны. Её хозяин не только занимался ерундой, но и не сообразил, что для каждого предмета потребуется свой талмуд. А потому записал всё подряд, кое-как отчеркнув разные уроки и пометив на полях названия дисциплин.

Барабаня пальцами по рамке планшета, Марат зацепил стилус и рефлекторно его вынул. Тонкий металлический стержень предназначался, со слов Токсик, тем, кто не мог прикасаться к экрану напрямую. К примеру, если ладони выделяли вещества, которые разъедают всё подряд.

Планшеты выдавались только тем, кто был относительно безопасен для разного рода электронных устройств. В сущности, по словам Токсик, ими владел практически каждый, но пара учеников занимались по бумажным наборам.

Марат попытался выяснить, кто же эти уникумы, но получил в ответ только лукавый прищур. Возможно, здесь было просто не принято расспрашивать о чужих способностях, как, например, среди людей не принято сходу обмениваться информацией о собственном весе. Может быть, такие вещи считались настолько личными, что о них рассказывали только ближайшему окружению. Марат недоверчиво хмыкнул и закрыл окно учебника физики. А как же тогда Игнис?

Впрочем, было легко предположить, что тот просто законченное трепло, да к тому же настолько гордится своей силой, что готов кричать об этом на каждом углу. Не зря же он при случае и без демонстрировал стихийную принадлежность всем в диапазоне видимости. Разве что волосы себе ещё не подпалил.

Каверзно ухмыльнувшись, Марат задумался, как бы половчее развести врага на этот трюк. Нет, возможно самому Игнису ничего не будет. Но вот если он ненароком спалит начёс, над которым явно трясётся, поправляя по волосинке, то спесь с него собьёт надолго. Будет ходить лысым, как их одноклассник-азиат. Кстати, интересно, почему он лысый? Неужто после неудачной тренировки с Игнисом?

Кинув полный умиротворённой лени взгляд на часы, Марат решил собираться. Планшет он оставил на столе, чтобы случайно не раздавить, если придёт с тренировки мёртвый и в забытье плюхнется на кровать. Токсик напоследок заметила, что устройство штучное, не из дешёвых, и выдаётся под опись, поэтому за разбазаривание казённого имущества любого ученика могли совершенно обосновано наказать, заперев в лабораториях на несколько недель.

Насчёт последнего, правда, староста не уточняла, но у Марата и без неё хватило воображения домыслить все подопытные перспективы. Инстинктивно поёжившись от таких рассуждений, он скинул спортивную куртку, которую носил с самого прибытия, и с содроганием распахнул шкаф.

Всё оказалось не так плохо. Внутри ткань камуфляжной униформы была пропитана каким-то смягчающим составом. Правда, Марат с непривычки всё равно почёсывался, но решил, что пара недель активного ношения и стирок это исправит. А вот чёрная футболка пришлась ему откровенно по нраву — мягкая ткань легко болталась на теле и наверняка хорошо впитывала пот.

Быстро зашнуровав обнаруженные в углу шкафа высокие коричневые кеды, которые оказались на полразмера больше, Марат критично осмотрел себя. И пришёл в тихий ужас, внезапно осознав, для чего им выдали такую прочную верхнюю одежду и такую непрочную, с виду, обувь. Вероятно, основные травмы во время занятий приходились как раз на те части тела, которые изволили прикрыть поплотнее. Не столько для защиты содержимого, сколько для защиты одежды от преждевременного износа. Пресловутая военная экономия, едрить её за бушлат.

Мрачно взглянув в зеркало, Марат нервно поправил жетон и автоматически поддёрнул воротник штормовки повыше. Выглядеть он стал при этом, как отпетый хулиган, но, по крайней мере, с таким камуфляжем к нему точно никто лишний раз по дороге не сунется.

Ключи, от греха подальше, было решено оставить на столе. Чутьё подсказывало, что в случае их утраты не только наложат выговор, но и другой комплект достать будет проблематично. Что-что, а уж бюрократия в этом заведении работала действительно на ура.

Марат поморщился, вспоминая, как подписывал бумаги о неразглашении и кучу разношёрстных договоров, регламентирующих его пребывание в пансионе. Странно только, что никакого пропуска не выдали. Хотя, кто знает — может чип был зашит в жетон. А то и планшет.

Напоследок, бросив взгляд в окно, Марат убедился, что заниматься им предстоит на стадионе рядом с общежитием. Там уже слонялся непоседливый Игнис и швырял, от нечего делать, огненными шарами в небо, презренно затянутое протухшими облаками. Решив из соображений безопасности подождать, пока к огненному раздолбаю не присоединится кто-нибудь адекватный, Марат облокотился на стену и принялся разглядывать лес.

По всему выходило, что их барак стоял аккурат на опушке, подальше от основных полигонов. Но никаких заграждений или запрещающих знаков в зоне видимости не наблюдалось. Да и сам Марат пока ни разу не замечал, чтобы кто-то из учеников торопился познавать непознанное среди старых скрипучих сосен.

Внизу раздались задорные крики, и, выглянув из окна, Марат обнаружил, что Игнис увлечённо обстреливает шарами кого-то стоящего под козырьком входа. В ответ на него обрушилась невидимая волна дрогнувшего воздуха.

Разгорячённый бедокур кувыркнулся налету и пропахал собой газон. Но это его нимало не расстроило. Не растеряв боевого куража, Игнис валялся на спине и весело кричал что-то противнику, при этом молотя воздух руками и ногами, словно опрокинутый навзничь таракан.

Из-под козырька неторопливо выплыла блестящая лысина, и азиат шаркающей развалочкой направился в его сторону. Марат неодобрительно покачал головой. Ему показалось жизненно важным определить, в моде ли здесь подобные неплановые игрища, или это просто персональный заскок парочки сумасбродов.

Когда к группе на стадионе присоединилась Вита, Марат решил, что можно больше не отсиживаться, и неторопливо спустился на первый этаж. В холле обнаружилась нелюдимая Тохарани дремавшая на том же месте, что и он с утра. Такое неожиданное совпадение Марата покоробило.

Возникло неумолимое ощущение, что такими темпами им предстоит рассориться ещё и за место в коридоре. Поэтому, проигнорировав дверь, Марат вышел на улицу, решив по возможности не оставаться с этой сомнительной личностью наедине. Мало ли, что она могла учудить в отместку.

Заметив новичка, Вита радостно помахала рукой и громко крикнула нечто воодушевляющее. Без особого энтузиазма Марат направился в сторону одноклассников, попутно прикидывая, куда можно спрятаться в случае очередного "дружелюбного" приветствия от Игниса. Пока от него надёжно защищала сияющая довольной улыбкой физиономия Виты, но гарантии, что огненный бес не попытается сквитаться за случай в библиотеке, никакой не было.

Однако прежде, чем Игнис успел раскрыть рот и сказать что-нибудь едкое, от дверей раздался прохладный недовольный голос:

— Сегодня вы поздно. Устав регламентирует сбор на месте проведения не позже, чем за пять минут до начала занятий.

Поглядывая на часы, к ним размашистой походкой спешила Токсик. О том, что она сама пришла, фактически, позже всех, почему-то умолчал даже не отличающий особой деликатностью Игнис, что Марата несказанно удивило. Он хотел, было, восстановить справедливость, но громко хлопнувшие двери общаги возвестили о появлении Хары, что на корню срезало все претензии. Опоздавшей теперь числилась именно она.

Сейчас, когда все, наконец, собрались, Марат разглядел одну странную особенность. В полном комплекте униформы на стадион явились только он и Тохарани. Остальные, несмотря на умеренные +17 и неприятные порывы пронизывающего ветра, как один были в майках, и в данный момент дружно покрывались мурашками, подпрыгивая на месте, чтоб не закоченеть. Исключением служил, разве что, Игнис, который задумчиво окидывал одноклассников не предвещающим ничего путного взглядом. Судя по озорному отблеску в глазах, наверняка хотел предложить им развести костёр прямо на лужайке.

— Р-р-равняйсь! — послышался неприятный рык со стороны общаги.

Пока остальные спешно перегруппировывались, Марат, решивший встать в строй последним, обернулся и увидел высокого плечистого мужика, по виду не обременённого особым интеллектом. Типичного, такого, вояку, который и танк на прямой остановит, и вражеский бункер порвёт. Даже полевая кепочка и наплывающие на щёки зеркальные очки настолько вписывались в образ, что Марат разочаровано хмыкнул. Он-то ожидал, что их передадут кому-то из "своих", а здесь, оказывается, практикой заведовал обычный солдафон.

— Смир-р-рна!

Почувствовав на себе неприязненный взгляд, Марат поспешно юркнул в строй. Опыт подсказывал, что с физруками лучше не ссориться.

Обойдя вытянувшихся в линейку кадетов, тренер медленно оглядел собравшихся и неожиданно громко гаркнул:

— Поздравляю с пополнением!

— Спа-си-бо! — стройным хором отчеканил остальной класс. Не успевший вовремя сориентироваться Марат тоже попытался что-то буркнуть, но был остановлен внимательным поворотом тренерской головы.

— Вольно! — махнул рукой солдафон, и ученики дружно сделали шаг в сторону, сцепив руки за спиной. На этот раз Марату удалось попасть в ритм, чем он остался неимоверно доволен.

— Дождались, значит... — протянул мужик, задумчиво разглядывая новичка. — Теперь в полном составе. Больше никаких поблажек! Выкладываетесь по полной, или сгною! — внезапно рявкнул он на Токсик, по лицу которой было видно, что им и раньше никаких поблажек особо не давали.

— Так точно! — чётко отозвалась она, смотря перед собой и даже не пытаясь перечить. Марат мысленно застонал. Начиналось именно то, чего он так опасался — отупляющая военная муштра.

— Игнис! — грозный рык вернул Марата на землю, где тренер наклонился к вихрастому и отсвечивал ему на лицо стёклами очков. — Ещё раз придёшь без жетона, — вздёрну!

— Как получу, так сразу! — молодцевато козырнул огненный буян и расплылся в широкой улыбке жизнерадостного болвана, которому, по идее, всё должны прощать. Было заметно, что тренерская угроза на него должного влияния не возымела, более того, скорее прозвучала, как похвала.

— Ты ими что, газоны удобряешь? — сплюнул инструктор и, не дожидаясь ответа, отступил на пару шагов, повернув голову в сторону Тохарани.

Ей он замечаний никаких не сделал, но обдал таким многозначительным молчанием, что на месте одноклассницы Марат без раздумий закопался бы в грунт и притворился тихим кроликом. Вот только действительно ли Хара провинилась, или это обычная мера профилактики, он так и не понял.

— Три минуты разминка. Бег. Прыжки в длину. Отжимания. Пресс, — с самым суровым видом огласил программу занятия тренер и, медленно повернувшись к Марату, добавил. — Меня зовут Шрам. Я ваш инструктор по Подготовке.

Произнесено это было с таким серьёзным видом, что Марат приложил массу усилий для подавления нервного смешка.

Название дисциплины звучало, на его взгляд, излишне размыто и пафосно. Особенно с учётом того, что им прикрывалась банальная физкультура. Наверное, чтоб новички раньше времени не разбежались, обнаружив, что их не собираются учить ничему толковому.

Видимо, на лице Марата всё же отразился ход мыслей, потому что тренер неожиданно шагнул к нему и, наклонившись, вкрадчивым голосом поинтересовался:

— А ты думал, чем мы здесь заниматься будем?

— М... — чуть не ляпнул "медитировать" растерявшийся от такой смены тона Марат, но вовремя заткнулся, осознав всю бредовость этого предположения.

Действительно, с чего бы военным организовывать столь тепличный подход к воспитанникам? Стабильность их предприятию обеспечивает исключительно грубая сила.

— Мантры читать? — довольно точно воспринял этот звук тренер и презрительно осклабился. — Здесь тебе не буддийский монастырь, сынок, — с покровительственной интонацией сообщил он, и Марат окончательно почувствовал себя блажным идеалистом.

Его собственные представления о подобающих методиках обучения здесь не имели никакого веса. А уж если так претил общий режим, самостоятельные занятия на муравейнике под деревом никто не отменял. Марат с тоской посмотрел в сторону леса. Вероятно, именно там ему предстоит проводить большую часть свободного времени, расширяя скудные приёмы предложенных здесь традиционных учебных дисциплин.

— Ну-ка, 30 кругов по стадиону! Марш! — гаркнул ему в лицо тренер и, повернувшись к остальному классу, добавил. — Чего вылупились? Разминайтесь, и следом за салагой! Каждая минута промедления — дополнительный круг!

"Да вы ж охренели!" — мысленно взвыл Марат, оглянувшись на беговые дорожки. Со второго этажа стадион выглядел куда меньше, чем был на самом деле. Он выглядел меньше даже с расстояния пешеходных тропинок. При таких габаритах сдохнуть можно было уже на седьмом круге.

Скептически поджав губы, Марат выбежал из строя под пристальным взглядом почуявшего назревающее недовольство инструктора и потрусил к внутренней дорожке, старательно экономя дыхание. Последнее оказалось мерой не лишней.

Уже к концу шестого круга Марат понял, что мышцы начинают неприятно ныть. Мимо с постными минами сосредоточенно пробегали одноклассники, тоже стараясь уверенно держать темп и по возможности экономить силы. Тренер наблюдал за всем этим вялым непотребством, восседая на газоне в центре и раздавая желчные комментарии по ходу забега.

Дорожек на стадионе было ровно шесть — по каждой на ученика, что наводило на мысли о некой степени несправедливости. Спустя несколько томительных кругов Марат с оглядкой подметил, что остальные с каждым новым витком меняют построение. Сперва по внешнему кольцу бежала Токсик, но уже на следующем круге её сменил Игнис, а затем и азиат.

Выходило, что одноклассники распределяли нагрузку, но судя по тому, что новичка в эту игру пока не включили, ему делались определённые поблажки. Марат невольно смутился и почувствовал себя крайне неуютно. Не столько из-за того, что его закономерно принимали за слабака, сколько потому, что даже выскочка Игнис пахал усерднее его. Похоже, форму стоило подтянуть хотя бы для того, чтоб не позориться.

На четырнадцатом круге, уже рассмотрев в подробностях все метки расстояний на прорезиненном покрытии, Марат почуял, что через пару минут просто упадёт ничком, плевав на любые приказы. В глазах потихоньку плыло, каждый шаг отдавался нарастающим звоном в голове, а сердце колотилось где-то в районе уха.

Мимо проскользнула размазанная тень, легонько прикоснувшись к яростно стиснутому кулаку, и мгновение спустя Марату дышалось уже гораздо свободнее. Он даже смог проморгаться и уже нормально различал полосы беговых дорожек, которые ещё минуту назад нахально двоились и норовили утечь из-под ног. Общая усталость никуда не делась, но он явственно ощущал, что теперь способен отмахать ещё столько же безо всяких унизительных возлежаний на газоне. Скорее всего, у легендарного второго дыхания наконец-то проснулась совесть, и оно решило открыться в самый последний момент.

— Вита! — разнёсся по стадиону зычный окрик. — Не смей помогать новичку! Ещё пять кругов сверху!

На несправедливость всеобщего наказания сил ни у кого жаловаться не было. Ученики продолжали мерно накручивать дистанцию, каждый круг меняясь дорожками. К Марату больше никто не приближался, но он и не думал их осуждать. Хватило того, что Вита сознательно подставила всех, чтобы он мог сохранить лицо.

Марат некстати вспомнил, как именно обращалась к нему с утра Токсик. Тогда фраза "один из нас" звучала излишне высокопарно, словно бы новенького высшим соизволением принимали в устоявшийся мафиозный клан, на благо которого он теперь обязан пахать. Но вероятно, смысл у этих слов был иной. Староста сообщала не только о наличии неких негласных правил внутри группы, но и про всеобщую ответственность друг за друга.

Налетевший порыв промозглого ветра заставил Марата, покрытого жаркой испариной, зябко поёжиться и ощутить тотальный дискомфорт. Как бы одноклассники не относились к нему лично, сейчас они его, не задумываясь, покрывали, очевидно рассчитывая, что он когда-нибудь сделает то же для них. Однако пока Марат к таким жестам доброй воли был совершенно не готов. Более того, подобная сплочённость на него давила, фактически, вынуждая вести себя с этими людьми добродушно. А принуждений он не любил, подспудно чувствуя фальшь собственных действий, производимых из-под палки.

Неосознанно почесав руку в месте, куда прикасалась Вита, Марат опустил глаза и задумался. Он ещё ни на что не подписывался и этот безупречный коллективизм мог с чистой совестью послать ко всем чертям. Но лучшим решением было сейчас выждать. В конце концов, обстановки он толком не знал. Возможно, иначе выжить здесь было попросту нельзя, а этих ребят согнали вместе отнюдь не пространные дружеские чувства.

По свистку тренера, знаменующему конец урока, измученные ученики, прерывисто дыша, поплелись со стадиона прочь.

В жизни Марата это было первое занятие, на котором никто не проронил ни слова. Час гробового молчания и пыхтения здорово выбили его из колеи, наглядно продемонстрировав, как можно держать в узде обременённых особыми возможностями подростков.

Всего-то и стоило вымотать их до полусмерти физическими упражнениями так, что мысли о любой посторонней активности начинали вызывать непреднамеренную тошноту. По ощущениям, с начала урока прошло не меньше трёх часов. Единственным желанием осталось доползти до собственной койки и мирно на ней умереть.

Но вместо того, чтобы отправиться в благословенные пенаты, группа под предводительством Токсик, войдя в общежитие, взяла курс к дальней лестнице, ведущей в подвал. Не заметивший этого Марат тащился позади всех, предаваясь тяжким думам о том, что завтра его ждёт не менее увлекательное приключение.

Остальные успели свернуть. А вот полностью дезориентированный новичок с гулким, но уверенным "бум!" поприветствовал опущенным лбом стену столовой.

Где-то из недр подвальной лестницы раздалось крайне вялое игнисовское "хе-хе", и гораздо более ровная фраза Токсик: "Юн, нам сюда!"

Марат даже не сразу понял, что обращаются к нему. Некоторое время он бездумно созерцал наглую стену, посмевшую так подло его подкараулить. А затем, приложив к ней ладонь в поисках моральной поддержки, осторожно поплёлся в направлении голоса.

На первой же площадке, прислонившись к перилам, его ждала Токсик, по глазам которой отчётливо читалось, каких усилий ей стоит поддерживать внешнюю собранность. Завидев стелящегося по стенке одноклассника, она глубокомысленно кивнула и продолжила спуск, периодически оборачиваясь и проверяя, чтоб Марат не отставал.

Остальная группа уже собралась у лифта и устало оккупировала узкий коридор. При виде разбитого Марата Игнис хотел выдать нечто подобающе-ядовитое, но просипел фразу настолько невразумительно, что счёл за лучшее спустить.

Приложив руку к панели, Токсик дождалась неспешно подъехавшей кабины и пропустила весь класс вперёд. Зайдя следом, она бесстрастно повернулась лицом к двери и заложила руки за спину, чем неуловимо напомнила безмолвного провожатого, показывавшего с утра путь в общежитие.

Марату отстранённо подумалось, что, видимо, без проводника перемещаться здесь было запрещено. Либо попросту на лифте стояла блокировка, предоставляя доступ к пользованию исключительно властьимущим. Иначе с чего бы остальным было дожидаться в затхлом коридорчике, когда можно было спокойно посидеть в классе.

То, что их ведут именно в помещение, Марат не сомневался. До всех внешних полигонов можно было добраться пешком по поверхности. А уж если пришлось пользоваться лифтом, то и занятие следующее проходило под землёй. Марат даже не почесался — что бы это ни было, оно никак не могло быть больше стадиона. Следовательно, следующий час пройдёт не в пример легче.

Одна из многочисленных железных дверей в очередном безликом коридоре была приоткрыта. Из-за створки пробивался яркий желтоватый свет, навевавший мысли о полуденном солнце. Но просочившийся вслед за остальными Марат узрел закономерные ряды подкрашенных галогенных ламп на далёком потолке.

Комната представляла собой небольшой спортзал. Однако ничего из атрибутов стандартного атлетического сооружения в себе не содержала, кроме непонятной разметки на шершавом резиновом полу. Словно коробка для игрушечных человечков.

Одноклассники разбрелись по залу и устроились вдоль стен, измождённо прикрыв глаза. Марат решил последовать их примеру и приткнулся в ближайший угол. Сколько времени прошло, он не знал, но в конце концов дверь гулко клацнула, заставив его нервно вздрогнуть. В помещение зашёл высокий тощий очкарик в непритязательном штатском.

Марат не смог сдержать презрительной гримасы. Сперва им подсовывают бугая-вояку, который ничем, кроме понуканий, не занимается, теперь этого хлыща, выглядящего так болезненно, будто он и метра пройти без чужой помощи не способен. Когда уже их в конце концов начнут обучать по-настоящему?!

— Загонял вас Шрам? — вместо приветствия добродушно поинтересовался очкарик, и вдоль стен послышались вялые крики. — Ничего, сейчас разомнётесь.

Не дожидаясь указаний, ученики отлипли от своих мест и медленно потянулись в центр зала. Марат нехотя поднялся с корточек и пристроился позади остальных, незаметно обогнув странноватого преподавателя со спины.

— Сегодня попробуем скомбинировать... А это там новенький ваш? — завидел учитель мелькнувший возле Виты вихор.

Марат стиснул зубы и сделал шаг в сторону, в то время как одноклассники расступились, давая рассмотреть его получше. Эксцентричный педагог проявил живейший интерес и тут же двинулся к новичку, чтобы детально его изучить.

"Интересно-интересно..." — бормотал он, ловко ощупывая запястья и плечи объекта исследований. Даже, вытянув тонкий длинный палец, осторожно ткнул в шею дёрнувшегося от такой наглости Марата и тут же отступил на полшага, примирительно поднимая руки.

— А ты всегда плотный, или по настроению? — полюбопытствовал преподаватель, осторожно поправляя дужку очков.

— Рефлекс, — буркнул Марат и нахохлился, как дворовый воробей, всем своим видом демонстрируя, что больше лишних прикосновений не потерпит.

В данный момент его чрезвычайно занимало, как эта лапша в монокле вычислила способности безо всяких предварительных расспросов. Ещё одного телепата в радиусе видимости он бы не перенёс.

— Занятно, — проговорил себе под нос учитель и, подняв голову, нерешительно улыбнулся. — Ты меня извини, не сдержался. Не каждый день к нам крысы попадают. Вы довольно редкие, а уж ты вообще первый, чтоб, прям, такой.

Обозванный не самым приятным из грызунов четвёртый раз за день, Марат ощутимо напрягся, даже не среагировав на комплимент. Тем более что тот, с его точки зрения, был весьма сомнителен.

Если про одноклассников можно было подумать, что они сговорились ещё до появления новичка, то обзывающийся преподаватель в эту версию не вписывался. Кроме того, загадочное "вы" намекало на целый отряд таких же третируемых, что давало Марату повод забыть о своей исключительности в этом вопросе.

— Ладно! — резюмировал очкарик, хлопнув в ладоши, и обратился к классу. — Давайте сегодня по прошлой схеме, а я попробую что-нибудь с новеньким придумать. Тохарани, — в пару к Игнису. Щит, задержись, ты мне поможешь.

Проводив тоскливым взглядом остальных, Марат поплёлся вместе с преподавателем в уголок, мысленно повторяя прозвище азиата, которое рисковал снова забыть из-за общей простоты.

На другом конце зала одноклассники встряхивали руками и невысоко прыгали, с воодушевлением разминаясь. Словно бы их и вовсе не гоняли до этого целый час по стадиону.

Неуверенно потолкавшись возле стены, учитель повернулся к Марату и смущённым голосом проговорил:

— Можешь свою куртку одолжить? Тут полы холодные, боюсь, как бы снова не продуло...

Слегка зависнув от подобной бесцеремонности, Марат среагировал не сразу. Но когда очкарик, напряжённо выждав, уточнил: "Так можно?" — спокойно кивнул и без особого рвения стащил с себя нагретую штормовку, мысленно пожелав преподу скорейшего радикулита. То, что его собственный копчик придётся сейчас морозить, никого, естественно, не волновало.

"Всё время забываю что-нибудь прихватить..." — покаянно бубнил преподаватель, аккуратно сворачивая куртку в тугой конверт и решительно пристраиваясь сверху. Марата посетила своевременная мысль, что остальные, возможно, не носили своих спецовок, наученные горьким опытом общения с субтильным неженкой.

— Так я ж не представился! — неожиданно хлопнул себя по лбу учитель, вырывая новенького из его невесёлых дум. Разместившийся рядом Щит не смог сдержать аккуратной улыбки.

— Я Неу — ваш инструктор по Развитию, — сообщил молодой склеротик и с энтузиазмом протянул ладонь для рукопожатия. Марат вполне обосновано заколебался, предчувствуя, что его кисть будут долго мять и щупать в ознакомительно-исследовательских целях. Но руку всё же брезгливо подал.

— А ты, значит, Юн, — проявил раздражающую осведомлённость преподаватель, обнаружив, что ученик общаться не рвётся и вообще выглядит так, словно готов сбежать за периметр при первой же возможности, лишь бы отвязались. — Будем знакомы!

Марат подавил желание выяснить, откуда он всё знает, и, вместо допроса с пристрастием, коротко дёрнул головой, показывая, что в целом общаться, пока что, настроен.

— Вот неразговорчивый ты! — посетовал Неу и тут же заразительно ухмыльнулся. — Ну, я тогда за двоих поболтаю, не против? Щит, создай-ка...

Преподаватель щёлкнул пальцами, и перед Маратом зависло прозрачное марево слегка подрагивающего воздуха.

— Ты у нас проходишь сквозь предметы, так? Сквозь неживые объекты. ...А сквозь живые, кстати, пробовал? — отвлёкся ради уточнения Неу и вопросительно посмотрел на Марата поверх очков.

Тот, нехотя, кивнул, вспомнив, что, вообще-то, впервые проделал этот фокус только сегодня. Да и то исключительно из потребности продемонстрировать неповиновение барским замашкам Игниса.

— Ага, — подытожил инструктор и взмахнул в воздухе ладонью. — Так вот, давай-ка теперь попробуем сквозь это. — Он жизнерадостно указал на дрожащий воздух и с любопытством воззрился на новичка.

Подобравшись, Марат уставился на висевший перед ним невидимый щит. Наконец-то первое занятие, на котором их не заставляют заниматься ерундой, а просят применять собственную силу.

Прикинув, что сперва было бы неплохо проверить консистенцию такой необычной преграды, он осторожно вытянул руку и прикоснулся к дрожащему воздуху. Рябь была тугой и гладкой на ощупь, словно поверхность стеклянного шара. Марат осторожно заскользил пальцами по невидимой стенке, пытаясь найти край.

Площадь щита оказалась совсем небольшой и обрывалась довольно неожиданно. В какой-то момент воздух просто утрачивал плотность и растекался между пальцами привычным неосязаемым газом.

Нетерпеливо тряхнув ладонью, Марат собрался и взмахнул рукой. Но ничего не произошло.

Марат недоумённо водил пальцами в воздухе, не понимая, — то ли он промахнулся, то ли его опять решили разыграть и убрали преграду в самый последний момент.

Ни Щит, ни учитель, однако, признаков веселья не подавали, с интересом рассматривая результат испытаний. Пожав плечами, Марат опустил руку и недобро зыркнул на доморощенных интеллектуалов, продолжавших вглядываться в пустое место и многозначительно перемигиваться.

— В общем-то, ожидаемо, — констатировал наконец преподаватель и удовлетворённо выпрямился, неприятно хрустнув спиной.

Поймав сумрачный взгляд новенького, он непоседливо поёрзал и пустился в пространные объяснения, отчаянно жестикулируя. — Воздух, по идее, такой же неживой объект, так? Щит всего лишь и сделал, что уплотнил его до нужного сопротивления. А ты прошёл насквозь, как самую обычную стенку, да при этом ещё наверняка ничего не почувствовал, верно?

Осторожно кивнув, Марат пригляделся внимательней и обнаружил всё так же невозмутимо висящий между ним и Неу квадрат прозрачной ряби. Выходило, что сила Щита не была особой помехой. Это давало некоторые преимущества.

Фактически, если устраивать спарринги, азиат окажется не в самом выигрышном положении. Марат с нескрываемым любопытством обернулся, рассматривая остальных. Было необычайно интересно, кому из них действительно по силам стать его соперником при таких специфических перспективах.

— Щит, давай-ка метровый. Хотя, погоди... — спохватился учитель, пресекая своим воодушевлением дикое желание Марата подорваться и бежать доводить одноклассников требованиями применить на нём свои силы. — У него ж, наверное, руки не хватит.

Неу окинул ученика оценивающим взглядом и, деловито кивнув собственным мыслям, скорректировал задание:

— На сорок пять давай. А можно и на сорок семь. Проверим и ладонь, и предплечье.

Нехотя вернувшись к делам насущным, Марат, дождавшись формирования нового щита, разражено вытянул руку и демонстративно помахал ей в толще рябящего воздуха. Это почему-то несказанно обрадовало преподавателя. Вдохновлено хлопнув в ладоши, он незамедлительно потребовал наклониться ближе и продемонстрировать движение кисти с противоположной стороны щита.

Недовольно покрутив пальцами и подавив желание сложить их в увесистую дулю, Марат вытащил руку обратно и устало повёл плечом. Держать конечности навесу внутри предметов ему ещё не доводилось. Хотя, за похожий опыт можно было считать самые ранние попытки перестать проваливаться во всё подряд.

— Ну, теперь пойдём другим путём, — расплылся в предвкушающей улыбке преподаватель и придвинулся ближе. Закатав рукава, он заинтригованно выставил ладонь перед носом новичка.

— Действуй! — самоуверенно потребовал Неу и нетерпеливо заёрзал на маратовской куртке.

Метнув быстрый раздосадованный взгляд на столь небрежно сминаемый предмет чужого гардероба, хозяин многострадальной штормовки, сложил руку в кулак, и, как следует размахнувшись, двинул им по ладони преподавателя.

Раздался неприятный треск. Марат инстинктивно вскрикнул, дёрнувшись назад и потрясая в воздухе ушибленными пальцами.

— Закономерно, — ухмыльнулся Неу и, стряхнув с ладони невидимую пылинку, оптимистично кивнул, всем своим видом призывая ученика не отчаиваться.

Баюкая отбитые костяшки, Марат злобно зыркнул на сочащегося радиоактивным всепониманием педагога, небрежно поправляющего в этот миг рукав так, словно бы ничего противоестественного не произошло.

— Ещё, — процедил сквозь зубы Марат, распрямляя повреждённую руку. Преподаватель прекратил тереьить ткань и насмешливо прищурился. Оценив упрямство, он покладисто кивнул и, улыбнувшись, снова выставил вперёд ладонь.

— Давай!

Ещё один удар возвестил о том, что первая неудача случайностью не была. Тихо зашипев от расползающейся по руке ноющей боли, Марат решил действовать осторожней.

Сперва, медленно прикоснувшись к преподавательской руке, он пробежался пальцами по внутренней стороне ладони, но ничего необычного не выявил. Кожа Неу ощущалась так же, как и у любого другого человека. Учитель тихонько засмеялся от щекотки, но Марат воспринял этот смех по-своему, возмутившись подобным пренебрежением к его силам.

Сосредоточившись, он попытался протолкнуть пальцы сквозь инструкторскую ладонь, но ничего не вышло. Подушечки упирались в неё так, словно никаких способностей не было и в помине. Потрясённо уставившись на свою руку, Марат панически тряхнул кистью и резко погрузил её в пол. Туда рука уходила, как обычно. Но вот проникать сквозь преподавательскую кожу наотрез отказывалась.

Минут десять усердного пыхтения и тщательной концентрации плодов так и не принесли. Испробовав прикосновения к ладони, запястью, предплечью, лбу и даже волосам, но не добившись нужного результата, Марат крепко задумался.

Выходило, что Неу был одним из них, потому и наблюдал с таким интересом за стараниями новенького, изучая на его попытках особенности работы собственного дара.

Критически осмотрев камень преткновения, Марат неожиданно разжился ценной идеей. Попросив учителя опустить рукава рубашки, он осторожно прикоснулся к сгибу тощего преподавательского локтя, где складки были наиболее пухлыми. Пальцы спокойно прошли сквозь ткань, но предсказуемо упёрлись в мягкую кожу предплечья. Выходило, что сила инструктора пределов его тела не покидала, либо распространялась исключительно по поверхности.

Некоторое время разглядывая учителя и оценивая, будет ли такой уж большой наглостью попросить разрешения ткнуть ему в глаз, Марат пришёл к выводу, что последующие его эксперименты будут весьма травмоопасны для незадачливого педагога. А потому, решил признать поражение и небрежно откинулся назад, с досадой рассматривая притихшего учителя.

— Ты смышлёный... — неожиданно протянул Неу, одёргивая манжеты и задумчиво разглядывая ученика. — Игнис, вот, пытался меня поджечь не меньше часа. До трусов одежду спалил. Хорошо Токсик его утихомирила, а то б так и добирался домой нагишом.

Выслушивая столь неоценимые детали, новичок даже бровью не повёл, продолжая сверлить инструктора колючим взглядом. Хотя Неу предполагал, что история должна была его позабавить и слегка разрядить обстановку. Виновато воззрившись на подопечного, он устало вздохнул и с улыбкой пояснил:

— Я, видишь ли, неуязвимый. Абсолютно, — учитель погрустнел и задумчиво уставился в пол. — Думал, может, хоть ты сможешь пролезть, а оно вон как. Меня ведь, случись чего, никакая игла не возьмёт. Даже не представляю, что делать, если вдруг оперировать придётся.

— С чего бы? — внезапно подал голос мигом насторожившийся Щит и кинул обеспокоенный взгляд на инструктора.

— Да мало ли!.. — отмахнулся тот в своей непринуждённой манере и тут же просветлел, жизнерадостно бросив. — Но я непременно что-нибудь придумаю! Не может такого быть, чтобы ни одного нашего не нашлось! И вообще, вы сюда учиться пришли, а не кряхтенье слушать! Вставайте-ка и попытайтесь друг друга оглушить. Посмотрим, что из этого выйдет.

Но последовать ценному педагогическому указанию никто не успел. За спиной Марата внезапно прогремел мощный взрыв, и во все стороны брызнули яркие искры, разбегаясь по полу весёлыми ручейками. Обернувшись, он рассмотрел среди лениво расползающихся клубов пара снисходительно улыбающуюся Тохарани, а напротив — изрядно подкопченного Игниса со вставшими дыбом волосами и перемазанной сажей физиономией.

— Ё-моё! Как ты это делаешь?! — заорал главный возмутитель спокойствия и принялся забрасывать соперницу вереницами огненных шаров. Хара, нырнув под них со стремительной лёгкостью, совершила дерзкий бросок и сбила Игниса с ног одним чётким ударом.

Нелепо взмахнув руками, производитель фейерверков грохнулся на пол, извергая язычки пламени пополам с ругательствами. Кое-как отдышавшись, он выдал в довершение ко всему высказанному громогласный негодующий вопль. Однако тут же хрипло закашлялся, наглотавшись собственного дыма.

— Тохарани, оставь Игниса в живых! Он нам ещё пригодится, — задорно крикнул учитель и расплылся в довольной усмешке, гордый за мощь своих воспитанников.

Марата сие праздничное действо неимоверно радовало, но вонь в помещении теперь стояла преотвратная. Поэтому он счёл необходимым наклониться за курткой, чтобы обзавестись хоть каким-то фильтром.

Тот факт, что на ней минуту назад восседал иррациональный зад учителя его, конечно, смущал, но выбирать приходилось из двух зол. А дымящийся Игнис фонил похлеще просиженной штормовки.

Но подобрать одежду не получилось.

Усталая ладонь проходила сквозь ткань так, словно Марат баловался со своими способностями, а вовсе не пытался совершить привычное действие.

Опасливо прислушавшись к своему состоянию, он обнаружил, что в руке скопилась едва различимая, но крайне неприятная расслабленность. На вид всё выглядело нормально, но ладонь свободно погружалась во всё подряд без каких-либо усилий со стороны владельца.

Тревожно сжав второй кулак и убедившись в его относительной плотности, Марат быстро подхватил куртку, с облегчением отметив, что вторая рука его по-прежнему слушается. Он надеялся, что проделал всё достаточно незаметно, чтоб не вызывать лишних подозрений. Но, разогнувшись, напоролся на внимательный взгляд учителя, цепко окидывающий его с головы до ног.

— Не волнуйся, — подал голос Неу, проницательно уловив тщательно скрываемую тревогу. — Просто перетрудился с непривычки. Наверняка ведь раньше столько раз подряд способности не применял?

Неуверенно кивнув, Марат воззрился на преподавателя с затаённой надеждой. Переживать восхитительный опыт бесконтрольности ему больше не хотелось. Учитель понимающе кивнул и негромко обронил:

— Отдохни, как следует. От следующего занятия я тебя освобожу, — а затем вдруг тепло улыбнулся. — Первый день всё-таки.

Хотевший, было, запротестовать Марат осёкся под строгим, не терпящим возражений взглядом. И пойди ж докажи такому, что ты весь день этих уроков ждал, а тут, прикрываясь благими целями и преподавательской заботой, выдворяют с последнего нормального.

Способность 4. Сдержанность.

Циферблат над дверью патетично показывал два ночи, а Марат всё ещё бестолково крутился на постели, пытаясь заснуть. В голову лезли бесконечные мысли о минувшем дне, а мозг наотрез отказывался выключаться, пока их все не передумает. Устало перевернувшись на спину, Марат вперился недовольным взглядом в потолок, перебирая события нескольких последних часов.

У несвоевременного благородства учителя по Развитию была, как минимум, одна положительная сторона — удалось вымыться до прихода других обитателей мужского крыла общаги. Марат царил в душевых, как сиятельный император, избавившись от бремени смущения за собственную мочалку, которая бессовестно проскальзывала сквозь не восстановившуюся пока руку. Гонять мокрыми полотенцами во имя распространённой банной традиции его тоже было некому, от чего настроение после помывки стало преотменным.

Одноклассников он увидел только в столовой, неторопливо доедая ужин за облюбованным столом. Они устало ввалились шумной гурьбой, активно обсуждая прошедшее занятие и периодически демонстрируя друг другу непонятные пассы руками. Марат проводил их безразличным взглядом, лениво ковыряя вилкой макароны и, с тихим скрежетом отставив тарелку, принялся за булочку, систематически посматривая в сторону кухни.

Придя в столовую первым, он обнаружил всю ту же беленькую девчушку, выставлявшую последние тарелки. Марата она не замечала, и, оперативно разложив оставшиеся наборы вилок, скрылась за углом и больше не появлялась. Тишина, далёкий гул вытяжек и беспокойный парок от котлет создавали впечатление, что работает она здесь одна. Во всяком случае, с кухни не доносилось отголосков непринуждённых бесед, или каких-то последующих стуков посуды.

Впрочем, народу в помещении было не так уж много — при определённом желании можно было справиться и одному. Марат обвёл взглядом столовую и в который раз удивился. Кадетов здесь питалось от силы человек тридцать, и просматривались все, как на ладони. Лица друг друга им наверняка уже въелись в печёнку, однако при этом никто не обращал внимания на новичка. Словно бы его появление было ожидаемым и малозначительным.

Никаких любопытствующих взглядов, ни одного вопроса, ни единого приветственного жеста. Как будто в системе появился всего лишь очередной винтик.

Фактически, его присутствие замечали только одноклассники. Даже учителя научных курсов игнорировали пополнение класса, в отличие от тех же практиков. Но в последнем Марат ничего сакрального не усмотрел, решив списать всё на индивидуальные причуды.

Оставшиеся несколько часов условной свободы он решил потратить на изучение территории. Просмотрев наискосок расписание, ещё днём приклеенное жвачкой к стене комнаты, убедился, что на завтра минувших дисциплин нет, а значит с домашними заданиями можно не напрягаться. И, набросив куртку, отправился на улицу.

Первым делом Марат планировал добраться до леса, однако далеко от общаги уйти не удалось. Выйдя, по привычке, сквозь стену, он боязливо покосился на травмированную руку, но признаков распада не обнаружил. На всякий случай потрогав ей куртку, убедился, что плотность восстановилась, вот только экспериментировать больше не стал.

От увлекательных прощупываний своего многострадального организма отвлекли настойчивые голоса, доносившиеся из-за ближайшего угла. Судя по накалу страстей, там весьма недвусмысленно намечалась драка.

Осторожно прислонившись к стене у самого края, Марат прислушался, заинтересованно вникая, по какому поводу в этом заведении принято выяснять отношения.

— ...Я за вами подтираю, и ты уберёшь! — заглушая гул ветра на газонах, прозвучал грубый издевательский возглас.

— Да никто здесь не гадит так, как ты! — раздался в ответ чей-то отчаянно дрожащий, но полный решимости крик.

Воображение Марата мигом изобразило бычка на задних копытах, наставившего рога на трясущегося козлёнка. Украдкий взгляд из-за угла позволил с мрачным удовлетворением оценить всю степень правоты.

Рослый детина презрительно нависал над мелким парнишкой-поварёнком в изгвазданной грязью белой форме. Видимо, его уже разок хорошенько приложили об стену, судя по общей встрёпанности и зажатости. Марат задумчиво моргнул. Паренёк выглядел совсем жалко, даже на вид был моложе его. Чёрные спутанные волосы то и дело падали на лицо, придавая своему хозяину особенно измождённый вид. Да и какой-то излишне габаритной комплекцией он не отличался, напоминая зачаточную стадию инструктора по Развитию.

— А я, может, нечаянно. Неаккуратный я такой, — продолжал глумиться бугай, поигрывая мускулами. — Что ж поделать?

— Ты это специально! — убеждённо прошипел шкед, и Марат мысленно с ним согласился. Такие нечаянно не гадят. Слишком уж боятся за репутацию. Продемонстрировать собственную криворукость для них равносильно вселенскому позору.

Впрочем, коль скоро ситуация не требовала безотлагательного вмешательства, Марат предпочёл держать свои мысли при себе. Он вообще не любил вмешиваться в такие разборки, искренне полагая, что жертва произвола должна сама ставить на место обидчиков. Иначе так и будет ходить зашуганным ягнёнком, привыкшим прятаться за спины других. Ничего, сделает нужные выводы малец, так подрастёт, потренируется и наваляет. А нет, значит и тратить на такую немочь время бесполезно.

— Если есть претензии, солнышко, выскажи их на полигоне, — широко ухмыльнулся здоровяк и, заметив панический испуг в глазах мальчишки, довольно цокнул языком. — То-то же. Так что давай трудись, р-р-работничек...

Он уже протянул широкоформатную лапищу, чтобы потрепать недомерка по густым неровным патлам, но тот неожиданно уверенно подался вперёд, сам подставляясь под унизительный жест. Рука обидчика задумчиво повисла в воздухе, а затем театрально воспроизвела невидимый щелбан.

— Даже не надейся, — усмехнулся детина, и многозначительно расправил широкие плечи. — На арене потолкуем.

— Мы вам не соперники... — обречённо пробормотал парнишка и, ссутулившись, заковылял прочь, провожаемый давящим взглядом своего врага.

Автоматически попятившись, чтобы не пересекаться с участниками конфликта, Марат юркнул обратно в холл и счёл за лучшее выйти с другой стороны.

Лес теперь казался мрачным и неуютным, поэтому вместо него решено было прогуляться до упомянутых в разговоре испытательных площадок.

Марат уже успел оценить типичность застройки, однако, миновав собственное общежитие, он уверился в отсутствии креатива окончательно. Вдалеке, напротив окон женской части корпуса высилось точно такое же здание с абсолютно аналогичным стадионом перед ним. Единственной разницей, пожалуй, являлся сам габарит беговых дорожек — длиннее раза в два. Да и к библиотеке обитателям этого жилища добираться было ближе.

За вторым общежитием обнаружилось третье с огромнейшим марафонским полем и парой широких тропинок, уводивших куда-то в сторону. Окинув их бдительным взглядом, Марат обнаружил ещё два разительно отличавшихся друг от друга строения.

Одно, с высокими стеклянными окнами, простиравшимися на несколько этажей вверх, явно было спортзалом. А вот другое сверкало полукруглой металлической крышей с узкими прямоугольниками стёкол и напоминало огромную теплицу. Брезгливо поморщившись, Марат отвернулся и заковылял дальше, искренне надеясь, что заниматься разведением рассады на военной базе их не заставят.

На опушке леса, по дуге окружающего жилые корпуса, ютился ещё один строительный экзерсис, назначение которого сходу понять было сложно. Напоминающий здание школы, он, тем не менее, выглядел куда более ухоженным и обжитым. Скользнув незаинтересованным взглядом по тусклой черепичной крыше, Марат двинулся вперёд, приближаясь к цели своего вечернего променада.

Все общежития располагались в низине и, медленно поднимаясь по пологому склону, можно было постепенно проникаться величественной картиной выплывающих из-за горизонта испытательных площадок. Неспешно добравшись до края одной из них, запыхавшийся Марат поднял голову и обомлел.

Оказывается, пансиона он ещё толком не видел. Впереди, ровными квадратами расстилались многочисленные бело-серые поля самых разных габаритов и разметок. Насчитав несколько взлётно-посадочных полос, вертолётных площадок, кусков автомобильных трасс и прочих технических угодий, Марат покачал головой.

Вдалеке, за всем этим безобразием вздымались необъятные стены сооружения, напоминающего стадион, габариты которого с такого расстояния оценить попросту не получилось. Однако небольшие прямоугольники зданий на горизонте подсказывали, что и стадион — это ещё не конец. Представить, что же может располагаться за ним, уже не хватало воображения.

Посмотрев в другую сторону, Марат озадаченно икнул. В отличие от закатанных под серый камень хорошо просматриваемых площадок, там, насколько хватало взгляда, шли открытые тренировочные комплексы, расположенные в естественных условиях. Окружённые лесополосами, они прошлёпинами выделялись среди необъятного древесного массива. От таких колоссальных масштабов начинала развиваться агорафобия.

Подавив искушение изучить направление будущих пыток подробней, Марат без удовольствия рассмотрел ближайший же к асфальтовым полигонам комплекс с извращённо-продуманной полосой препятствий, воздвигнутый на размытой дождями почве. И с отвращением представил, как ему придётся кувыркаться в этой грязи в любую погоду по малейшему приказу командования.

Безрадостно вздохнув, он развернулся и поплёлся прочь. Вечер был безвозвратно испорчен всей полнотой открывшихся инквизиторских перспектив. И теперь, ворочаясь на кровати, Марат воображал сладостные перебежки в дождь по расползшейся коричневой жиже, не менее чудотворные полчища комаров и, как венец бдительности, добродушных армейских волкодавов, наверняка выпущенных патрулировать эту необъятную территорию.

Отвернувшись к стенке, Марат твёрдо приказал себе выкинуть все эти усталые бредни из головы и заснуть. С горем пополам на этот раз ему удалось. Но утром последствия ночных бдений с удовольствием дали о себе знать. Марат проснулся от ноющей боли в мышцах и бессильно застонал. Каждое движение отзывалось протяжным роем мелких игл, впивающихся в кожу и прогрызающих себе путь к костям.

Взглянув на часы, Марат убедился, что встал гораздо раньше положенного. Так что, оставшееся до завтрака время вполне можно было посвятить попыткам сползти с кровати. Стиснув зубы, он рывком перекатился на живот и напряжённо замер, пережидая очередной приступ боли.

Вопреки планам, отлежаться не удалось. Едва показалось, что напряжение вышло унять и он вот-вот сможет подняться, раздался оглушающий дребезг обычного школьного звонка.

Не ожидавший такого подвоха Марат испуганно взвился в воздух и, не рассчитав траектории, с размаху шендарахнулся о противоположную стену. Болезненно скривившись, он схватился за отбитый локоть и медленно начал сползать вниз. Видимо, ноги на такой подвиг не рассчитывали. Изрядно потрёпанные вчерашним забегом колени подкосились, и Марат камнем брякнулся на пол, отбив себе зад. Глухо охнув от полноты впечатлений, он повалился на бок и предпочёл больше не вставать. День бесспорно начинался бодрячком.

Как ни странно, в покое его не оставили. Вскоре дверь содрогнулась от чьих-то назойливых стуков, заставив задремавшего на полу Марата нервно дёрнуться и перевернуться на спину.

— Провалитесь вы!.. — простонал он и уронил ладони на лицо, пытаясь прогнать остатки сна.

— Юн, ты там жив?! — раздался из-за двери встревоженный голос, в котором после некоторых усилий опозналась Вита. Вот кого сейчас для полного счастья не хватало, так это её. Уж лучше бы явилась мадам-бревно.

— Юн, открой! Ты цел? Ребята сказали, что не видели тебя в туалете, — Вита от беспокойства начала излагать этапы своего расследования, не задумываясь о том, что вопит на весь коридор. Если бы Марат не был таким сонным и задёрганным, то даже бы смутился. Но сейчас ему хотелось только одного — чтоб настырная девица исчезла с лица земли.

— Ты опоздаешь на завтрак, если не встанешь! — сменила тон Вита, прекратив упрашивать и перейдя к угрозам. — Открывай, или я попрошу Игниса выбить дверь!

Марат не сомневался, что огненный иуда с превеликим удовольствием исполнит её маленькую просьбу. Да ещё наверняка разметает дверь в щепки, чтоб новичок какое-то время приобщался к коллективу, покуда будут производить ремонт.

— Удавлю заразу... — прошипел Марат, сваливая всех собак на ничего подозревающую Виту, и попробовал встать. Попытка успехом не увенчалась, и ему пришлось изрядно помучиться, медленно приводя себя в сидячее положение при помощи многострадальной стены.

— Юн! — прозвенел панический крик, и Марат понял, что сейчас останется без двери.

— Иду я! — сипло гаркнул он, едва не сорвав голос. И, поднатужившись, принялся медленно ползти вверх, тяжело упираясь ногами в пол. За дверью притихли, внимательно вслушиваясь в болезненное пыхтение.

Преодолев половину прохода, Марат понял, что сейчас свалится. Ноги тряслись и не держали. Влекомый силой беспощадной гравитации, он, не отлипая от единственной доступной опоры, неторопливо опустился на колени и осторожно пополз вперёд, периодически заваливаясь на бок.

Вита настойчиво скреблась, дёргая ручку и припадая к створке в надежде обнаружить какие-то признаки жизни. Поэтому далеко не сразу заметила вихор Марата, торчавший внизу. Тот, добравшись до злосчастного входа, с тихой тоской посмотрел вверх на такую далёкую замочную скважину и не нашёл ничего лучше, кроме как просунуть голову прямо сквозь дверь.

Картина его взору предстала откровенно непростая. Вита хоть и носила юбку до колен, но в данный момент прислонилась к дверному проёму критически близко. Мгновенно проснувшийся Марат с усилием перевёл взгляд в пол и осторожно кашлянул. Ничего не подозревавшая одноклассница удивлённо посмотрела себе под ноги. И, пронзительно завизжав, отскочила к противоположной стене.

Второй раз за утро испытавший на себе непредвиденную звуковую атаку Марат инстинктивно попятился и тем самым спас себя от хорошо выверенного размашистого пинка.

— Открывай, извращенец! Душу из тебя вытрясу! — заорала Вита на весь корпус, нимало не заботясь о конспирации.

— Нечаянно я! — попытался оправдаться Марат, от такой неожиданности быстро восстановивший общий тонус. Представив, чем ему грозил шальной удар взбешённой одноклассницы, он почувствовал неприятный холодок в области затылка и решил сменить тему, однако Вита его опередила.

— Чтоб через двадцать минут был в столовой! — рыкнула она и уже тише, завидев с интересом выглядывающие из комнат головы соседей, добавила. — Маньяк.

С облегчением услышав раздражённый топот удаляющейся восвояси девчонки, Марат прислонился спиной к двери и нервно выдохнул, проведя рукой по волосам. Теперь осталось добраться без приключений до еды. Что, в свете столь положительного начала второго дня, виделось задачей маловыполнимой.

Всё же, к великой радости новенького, все опасения не подтвердились, и в столовую он спустился как раз к открытию. Класс привычно сидел за несколько столов от входа, но Марата это мало занимало.

Выпав из общей массы учащихся, он направил своё не до конца пришедшее в чувство тело к обсиженному месту и благодарностью припал к тарелке. Но кинув случайный взгляд в сторону одноклассников, едва не поперхнулся. Смурной взгляд Виты из-за плеча Игниса обещал ему чудесное продолжение банкета. Марат тихо хмыкнул и подпёр щёку кулаком. Есть расхотелось практически мгновенно.

На уроках с ним никто не разговаривал, чем Марат незамедлительно воспользовался и беспечно окунулся в соматическую дрёму. Мирно проспав все три занятия, он со всё возрастающим унынием оценил неприкаянно чистые листы в тетради и поплёлся в общежитие, проигнорировав призывно распахнутые двери столовой. Пересекаться взглядом с дующейся Витой и портить себе аппетит категорически не хотелось. Марат и так бездарно пропустил полдник, притворившись спящим и мужественно оставив без внимания все подколки Игниса по этому поводу.

Но в спальне его ожидал сюрприз. Кто-то заботливо оставил причитающуюся коробочку сока и слегка обветренные бутерброды на его столе, обнаружив, что поесть новенький так и не сподобился. Мысленно сказав спасибо наблюдательной старосте, Марат принялся за нехитрый паёк, довольный, что теперь не придётся слушать бурчание голодного желудка до самого вечера. Гордость гордостью, а есть ему в данный момент хотелось за семерых.

Без двадцати три в дверь настойчиво постучали. На пороге стояла Токсик, держа в руках маленький чёрный свёрток с широким фиолетовым краем.

— Не забудь надеть, — без предисловий велела она и, развернувшись, удалилась, напоследок бросив. — Сбор в вестибюле через три минуты.

Недоумённо закрыв за патетичной одноклассницей дверь, Марат развернул посылку и впал в ступор. Токсик принесла ему длинные спортивные шорты.

Вытянув на руках неожиданное приобретение, он долго рассматривал две большие фиолетовые полосы по бокам и критично щупал эластичный материал. Немало удивлял и тот факт, что такая эксцентричная деталь гардероба хранилась изначально у старосты и сразу с формой не выдавалась. Размер, что ли, ей предполагалось предварительно оценить?

Презрительно хмыкнув, Марат быстро переоделся, неудовлетворённо отметив, что рельеф у шорт был довольно странный: гладкие на поясе, они плавно вздувалась по всей длине.

Тихо порадовавшись, что новый элемент гардероба не облегает полностью и никаких состязаний в мужской части коллектива не предвидится, Марат натянул поверх тренировочный комплект и нехотя спустился вниз, испытывая довольно странные ощущения от двойных штанов.

Все уже собрались внизу, дожидаясь, видимо, только его. Причём сегодня каждый был одет по форме, за исключением вечно выпендривающегося Игниса. Который и на этот раз ухитрился выделиться, притащившись прямо в шортах и накинутой на голое тело штормовке. На ногах у него красовались чёрные пляжные шлёпанцы, вызывавшие стойкое желание окунуть их хозяина в болото с комарами.

Ощутив на себе крайне недовольные взгляды большей части одноклассников, Марат пренебрежительно фыркнул и отвернулся. Подумаешь, копался с непривычки чуть дольше, чем они. Что теперь за это, шесть нарядов вне очереди?

— Идём, — скомандовала Токсик, и одноклассники разрозненной стайкой потянулись к выходу. Марат пристроился в хвост, стараясь не отставать, но и не особенно за ними гнаться, игнорируя общие беседы и внимательно прислушиваясь к себе. Мышцы по-прежнему болели, но уже не так сильно. Однако предполагать, что с ними станет от сегодняшних тренировок, Марат не брался.

Миновав библиотеку, Токсик взяла курс на покатое здание "теплицы", заставив новенького тревожно оглянуться на оставшиеся далеко позади спортивные дорожки. Несмотря на тяжесть в ногах, он бы многое отдал за то, чтобы сегодня занятия проходили в том же режиме, что и вчера.

— Мальчики направо. Девочки налево, — громко велела староста, когда они приблизились к большому оцинкованному куполу. Поясняла она явно для Марата. Тот сбился с шага представив, что теперь ему невольно придётся плестись за Игнисом, которого такое положение дел несомненно устраивало.

Пироманьяк не подвёл и, едва девчонки свернули на другую тропинку, бросил через плечо многозначительную ухмылку. Но в намечающуюся перепалку заблаговременно встрял Щит.

Схватив Игниса за предплечье, он спокойно заявил: "Хорош придуриваться. Опоздаем, — Токсик живьём съест" — и, не особо церемонясь, поволок выскочку ко входу.

Переступив порог не слишком воодушевляющего помещения, Марат подозрительно принюхался. От герметичной двери напротив явственно тянуло какими-то химикатами.

Кинув быстрый взгляд на Щита, стаскивающего вслед за Игнисом свою куртку, Марат осторожно разделся и сложил вещи в одну из многочисленных ячеек. Дверок эти импровизированные шкафчики не имели, но судя по тому, с какой лёгкостью парни побросали в них свои вещи, воровать тут было не принято.

Игнис прошёлся до середины комнаты и, быстро скинув шлёпки, ступил на ярко-жёлтую полосу плит, занимавшую треть пола у противоположной стены. Поймав недоумённый взгляд новенького, Щит беззлобно улыбнулся и пояснил:

— В обуви по ней ходить нельзя. Не гигиенично.

Хмуро посмотрев на пыльные пятки направившегося к автоматической двери Игниса, Марат позволил себе усомниться в этом доводе. Но спорить не стал, покорно двинувшись по ней босыми ногами вслед за неприятелем. Тот остановился подле оборудованных мягким резиновым уплотнителем створок и, дождавшись, когда они с тихим шипением разъедутся в стороны, шагнул в следующую комнату.

Юркнувший за ним Марат удивлённо замер на пороге. Помещение было довольно небольшим, с гладкими блестящими стенами, покрытыми сероватой эмалью. Бесшовные углы переходили в решётчатый пол и точно такой же усеянный круглыми отверстиями потолок. Обернувшись, Марат озадаченно уставился на двери, которые в данный момент медленно закрывались за Щитом.

Игнис, нетерпеливо поджидающий их у противоположной стены, с гастрономическим интересом воззрился на Марата и многозначительно цокнул языком. В тот же момент со всех сторон раздался зловещий свист.

С громким шипением из-под квадрата пола, на котором стоял Марат, вырвались струи белесого пара, обдав его щипучим морозцем и заставив подскочить на добрые полметра вверх. Одновременно с этим с потолка окатило другой волной того же самого колючего тумана. Шарахнувшись прочь, отплёвывающийся Марат налетел на эмалированную стену и больно ударился плечом. Но отскочив от неё, неудачно поскользнулся на влажных решётках пола и шмякнулся на спину, чудом не разбив головы.

Довольно загоготав, Игнис, как ни в чём не бывало стоящий под поливающими его белыми струями реагента, развернулся к противоположной стене и выжидательно уставился на дверь. Щит тоже позволил себе украдкий смешок, но, несмотря на это, осторожно двинулся к новичку, чтобы помочь подняться. Тот, неторопливо присев, моргал покрасневшими глазами и отчаянно тёр их крепко стиснутым кулаком.

— Чего ж ты такой зашуганный? — сочувственно поинтересовался азиат, протягивая руку. Марат коротко кивнул в благодарность за поддержку и рывком поднялся. Однако не счёл нужным объяснять, что после полубессонной ночи и активного пробуждения он слегка на взводе.

— Это же обычная дезинфекция, — презрительно протянул Игнис, не оборачиваясь. Но по голосу было слышно, что зрелищем он остался крайне доволен.

"Конечно, самая обычная. Каждый день ей перед завтраком шпарят", — подумал Марат и свирепо зыркнул на вздумавшего безнаказанно развлечься неприятеля.

Ничего, вот наведается ночью к этой самодовольной роже один аккуратный, но настырный полтергейст, — будет знать, как ухмыляться.

Двери слабо зашипели, открывшись, и выпустили мужскую часть класса под своды большого просторного зала. Марат, до самого конца надеявшийся на беспочвенность своих опасений, нервно сглотнул. Их всё-таки привели в бассейн.

Девочки уже вовсю разминались, а тренер Шрам что-то упорно черкал карандашом в мелком карманном блокноте.

— Явились! — недовольно буркнул он на весь зал, и многочисленное эхо с готовностью подхватило его слова, раскидав теннисными мячиками под высоким куполом.

Марат посмотрел вниз и невольно попятился, вжавшись в двери. Расстояние между стенами и глубоким синеватым бассейном было катастрофически маленьким. На узкой плиточной дорожке с трудом могли разойтись двое. Марату чудилось, что пол даже слегка наклонён в сторону воды, чтобы ученики сами радостно соскальзывали туда при любом неосторожном шаге.

Разделённый на шесть дорожек подвижными бусами поплавков, бассейн внушал закономерные опасения не только своими тёмными водами, но и общей площадью. Местным стадионам он, безусловно, уступал. Вот только и половины этой длины хватало на то, чтобы раз триста утонуть. А ряд тумб и вышки возле "мужского" выхода недвусмысленно намекали на добровольно-принудительную необходимость совершенствовать навыки ныряния.

Осторожно продвигаясь к остальным на максимально возможном расстоянии от бортика, Марат с облегчением заметил, что у дальнего конца чаши бассейна дно постепенно поднимается. Однако, рассмотрев его, как следует, восторг пришлось поумерить. Может быть, в сравнении с другим краем здесь и было намного мельче, вот только Марат со своим относительно небольшим ростом всё равно бы ушёл под воду с головой. Впрочем, делать этого он как раз не планировал.

— Разминайтесь, и вперёд! — велел тренер, как только парни до него добрались. — Заплывы на скорость начнём через двадцать минут.

Пока ничего не подозревающая Вита шумно окатывала девчонок размашистыми плесками, Игнис и Щит, быстро разогревшись, нырнули следом и принялись усердно её топить. По очереди подплывая с низу и хватая за ноги, они лихо имитировали нападение морских чудовищ, стараясь не огрести недовольной пяткой в лоб.

Тренер смотрел на это откровенное ребячество сквозь пальцы, флегматично поглядывая на часы и держа наготове свисток. Как ученики предпочитали разминаться, ему было решительно всё равно. Вместо этого он изволил заметить, что Марат к бортику даже не подошёл, осторожно держась вне поля зрения.

— Мелкий! — рявкнул Шрам, с удовольствием применяя по назначению свой громоподобный голос. — Почему ещё не в бассейне?! А ну марш в воду!

Большая часть одноклассников с интересом отвлеклась и повернула мокрые головы в направлении шума. Новичок, ко всеобщему недоумению, приказу следовать не спешил. Вместо этого он ссутулился и сделал шаг назад. Почуяв неладное, Шрам подозрительно нахмурился.

Затравленно покосившись на переливающуюся под искусственным светом голубую глядь, Марат сжал кулаки и со злым отчаянием уставился на тренера.

— Не пойду, — тихо прошипел он и медленно отступил к стене.

Брови инструктора изумлённо поползли вверх и плотно засели под козырьком не снимаемой, похоже, ни при каких обстоятельствах кепки.

— Бунт? — с таким искренним удивлением произнёс он, словно в его маленькой голове не укладывался сам факт того, что кто-то смеет перечить.

— Рановато ломанулся с корабля, крысёныш! — пренебрежительно крикнул Игнис, демонстративно проплывая мимо на спине. — Или нашему драгоценному претит бултыхаться вместе с чернью?

Не обратив ни малейшего внимания на его слова, Марат, под пристальным взглядом тренера, сделал ещё один шаг назад. Шрам надвигался на него со скоростью недовольного медведя, явно не намереваясь вступать в дальнейшую полемику. Судя по мелко вздрагивающим мускулам, он планировал просто схватить и швырнуть в воду, не дожидаясь комментариев.

Почувствовав лопатками влажные стены, Марат понял, что его загнали в угол. Однако просто так сдаваться не собирался. Яростно воззрившись на инструктора, он до боли стиснул кулаки и медленно проговорил:

— Хоть убейте. В воду не полезу.

К его немалому удивлению, Шрам напряжённо застыл. Сверля ученика цепким взглядом сероватых глаз, он внимательно осмотрел его с ног до головы и заметно расслабился.

— Вот оно что... — пробормотал тренер себе под нос, но с его манерой речи тембр снизить толком не удалось. Вдохновенно ожидавший красивого полёта новичка в бассейн Игнис навострил уши.

Шрам ещё раз задумчиво поглядел на сжавшегося в тугую пружину Марата и довольно крякнул.

— Токсик! — рявкнул он так, что Марат едва не свалился, поскользнувшись от неожиданности. — Будешь заниматься с ним по чётным дням после десяти. Время я вам выбью.

Подплывшая к бортику староста безропотно кивнула и посмотрела на новенького так, что тот понял — прогулов она не допустит.

— Я тоже приду! — звонко крикнула Вита, с энтузиазмом подскакивая в воде. — Буду следить на случай... — она смутилась и гораздо тише закончила, — ...непредвиденных ситуаций.

Инструктор удовлетворённо кивнул и, повернувшись к Марату, безапелляционно процедил:

— На первый раз прощаю. Но чтоб в следующее занятие карасём мне булькал! Даю неделю на привыкание к режиму. И попробуй только не подтянуться.

Не пришедший ещё в себя Марат хотел было дерзко брякнуть: "А то что?" — но под строгим взглядом тренера благоразумно передумал. Разочарованно хлюпнувший Игнис презрительно покосился на новичка и решительно нырнул. То ли хотел продемонстрировать собственную техничность, то ли просто похватать девчонок за ноги, пока ещё есть время.

Но спустя пару минут Шрам уже дунул в свисток и велел всем плыть к противоположному концу бассейна. На Марата он внимания больше не обращал, оставив его в одиночестве сидеть у стенки подле входа в женскую барокамеру. Выстроив учеников по росту, инструктор спокойно присел на одну из тумб и, сосредоточенно вперившись в часы, велел Игнису вставать на позицию.

Марат с безразличием наблюдал, как его противник по свистку мягко входит в воду и образцовым брасом гребёт к дальней стенке. Досаду вызывало то, что огненный паразит, несмотря на специфику своих сил, ни сколько не боялся намокнуть. Наоборот, плескался с явным удовольствием и ажиотажем.

Доплыв до Марата, Игнис не постеснялся развернуться с мощным всплеском, и окатил новенького высокой волной странно пахнущей воды. Даже не попытавшись утереться, Марат молча обтекал и строил планы мести, тем более, что основная идея уже вырисовывалась.

Следом за Игнисом, на которого тренер неприминул наорать и отправить в конец строя на пересдачу, настал черёд Щита. Тот преодолел положенное расстояние на удивление быстро. Марат даже не успел толком сориентироваться, разглядев плывущего обратно одноклассника, только когда тот отдалился на несколько метров. Но одно разительное отличие было заметно даже отсюда — Щит плыл гораздо собранней. Экономно и уверенно, словно настоящий профессионал.

Тохарани повторить его рекорд не удалось. Но Марат, не особо следивший за успехами одноклассников, остался вполне доволен. Он успел как следует рассмотреть женские купальники и отметил, что шорты в них были значительно короче и прилегали плотнее мужских.

А вот Токсик сумела его удивить. Несмотря на внешнюю хрупкость, она плавала ничуть не хуже Щита. Со стороны казалось, что она даже смогла его превзойти, однако Марат бы не поручился, так как услышал с дальнего конца бассейна лишь громогласное тренерское "Зачёт!".

С урока отпустили немного раньше, видимо, сделав скидку на необходимость переодеться и добраться к следующему месту дислокации. Спокойно вытерпев повторную дезинфекцию, Марат с удовольствием покосился на сварливо брюзжищего Игниса, отработавшего норматив лишь с третьего раза. Но, выйдя в коридор, растеряно заозирался.

В голову только сейчас пришла мысль о полотенце и сменном комплекте белья. Натягивать штаны на мокрые шорты Марату совершенно не улыбалось. И всё же по собственной непредусмотрительности грозило ему сейчас именно это. Предвкушая весь спектр ощущений обделавшегося детсадовца, Марат двинулся по жёлтой полосе в сторону сиротливо валявшейся обуви. Он уже подумывал напялить штаны прямо на голое тело, но тут по раздевалке начал расползаться подозрительный запах нагреваемой ткани.

Несмотря на относительную прохладу, комнату заволокло сизым затхлым паром, от которого Марат невольно закашлялся. Обернувшись, он разглядел в этой густой пелене Игниса. От того равномерно исходили клубы белесого дыма, а спорткомплект шипел так, словно его прижгли раскалённым прутом. Подошедший поближе Щит, положил однокласснику руку на плечо и тоже спокойно задымился. Делали они это так непринуждённо, словно процедура была давно отлажена и интереса вызвать попросту не могла.

Неприязненно покосившись на закадычную парочку, Марат плюнул и натянул штаны поверх шорт. Ткань незамедлительно прилипла к ногам, и стало ясно, что забег на жилой этаж неминуем. Осталось лишь порадовать этой новостью пунктуальную Токсик, которую и без того наверняка коробит из-за необходимости тратить учебное время на перемещение между корпусами.

Игнис нахально улыбнулся, всем своим видом показывая, что будет готов снизойти и до новичка, если тот очень вежливо и покорно попросит. Независимо фыркнув, Марат отвернулся. Уж лучше ходить в мокрых штанах, чем унижаться перед этим идиотом. Ну и что, что такому никогда не холодно, или высыхать можно мгновенно. Если эти побочные эффекты даются в обмен на выжженный кусок мозга, то Марат был безмерно счастлив, что его подобная участь миновала.

Способность 5. Соответствие должности.

Мучительно хотелось есть. Марат брёл по коридору вслед за остальными, сварливо шоркая ногами и злясь на Токсик, запретившую тратить время на переодевание. Смерив новенького недовольным взглядом, она заявила, что класс и без того опаздывает на Развитие, поэтому времени на всякие глупости у них нет. Марат хотел было возмутиться, что изморось в штанах отнюдь не глупость, но староста в его проблемы вникать не пожелала. Что самое неприятное, в глубине души Марат её мнение разделял, но сейчас придерживаться категорически отказывался.

Сегодня Неу опять развлекался с новеньким, разбив остальных по парам и приказав заниматься самостоятельно. Игнис принялся из вредности бухтеть про бесполезную возню со всякими заморышами вместо тренировок настоящих бойцов, но был мгновенно оттеснён в дальний угол и сдан на руки предприимчивой Вите.

Щит, оставшийся рядом с преподавателем и наблюдавший за всем эти бедламом, насмешливо кашлянул в кулак и незаметно подмигнул Марату, показывая, что улавливает их чётко оформившиеся "приятельские" отношения с огненным задирой. Новичок, тем не менее, на этот дружеский жест особого внимания не обратил, с подозрением рассматривая учителя, бодро копавшегося в широких карманах линялых штанов.

Из одного тот в итоге выудил мятую стопку пластиковых стаканчиков, в другом же обнаружились мелкие целлофановые пакеты с различной снедью. Марат решил не удивляться такому подчёркнутому дилетантству. Какая разница, с чем предстояло работать, если это могло хоть как-то помочь. Оставалось бесстрастно наблюдать, как довольный экспериментатор вываливает в стаканчики разный мусор и расставляет их на полу по известному только ему приоритету.

Быстро взмахнув рукой, Неу подозвал Щита, о чём-то с ним посовещался и отправил в другой конец зала. Тот остановился у противоположной стены и принялся делать странные пассы руками. Марат далеко не сразу догадался, что он возводит невидимые барьеры — на этот раз воздух совершенно не дрожал. А потому выглядело всё действо так, словно одноклассник медленно сходит с ума.

Зато, как выяснилось, Щит был вполне способен применять свою силу без дополнительных спецэффектов. Похоже, в прошлый раз добавлял их лишь для того, чтобы новенькому было легче сориентироваться. Марат проглотил невольный вздох и с тоской подумал о том далёком мгновении, когда его статус ничего не смыслящего довеска изменится на что-то более полезное.

— Держи! — отвлёк его от пессимистичных размышлений голос преподавателя, довольно протягивающего провисший стаканчик. Доверху засыпанный галькой, тот ненадёжно изгибался и похрустывал.

Суть эксперимента заключалась в том, чтобы оценить взаимодействие силы Марата с субстанциями различной плотности. И заодно потренировать навыки пребывания в сопротивляющихся средах.

Подав знак о готовности, Щит напряжённо замер в противоположном конце зала, небрежно шевеля в воздухе расслабленными пальцами. Марат же, напротив, сосредоточился, пытаясь разглядеть все выставленные стенки, чтобы по возможности их обойти.

— Твоя задача — как можно быстрее пронести стакан туда-обратно, ничего не растеряв и, желательно, не убившись, — возвестил учитель, нетерпеливо ёрзая на щитовской куртке и поглядывая на циферблат наручных часов. — Бегать, впрочем, не обязательно. Важнее сохранность пособий...

Недоумённо взглянув на камни, Марат пожал плечами, не представляя, что такого разрушительного может приключиться с кучкой гальки, и спокойно двинулся навстречу однокласснику.

Галька действительно не пострадала. А вот Марат набил по дороге столько шишек и синяков, что, оказавшись возле Щита, изъявил активное желание накормить добродетеля содержимым стакана.

До середины дистанции всё шло неплохо — Марат беспрепятственно проходил преграды насквозь.

Сообразив, что количеством не возьмёшь, Щит добавил к общей массе хитрых построений несколько низких пандусов. Расслабившийся, было, Марат споткнулся и, утратив концентрацию, радостно полетел вперёд, собирая по пути всё, что великодушный азиат ему подсовывал.

По крайней мере, ценой нескольких шишек удалось выяснить главное отличие от предыдущего урока по Развитию. Щит двигал препятствия, постоянно меняя их форму и расположение. Видимо, Неу неспроста посоветовал преодолеть дистанцию как можно быстрее.

Резко выдохнув, Марат помчался вперёд, высоко вскидывая ноги, пригибаясь и петляя, как заяц. Идея оказалась удачной. Бессистемные перемещения мешали Щиту ориентироваться в схеме коррекции барьеров, от чего он не мог подловить новичка ни новыми подсечками, ни внезапными атаками сверху.

Добравшись до другого края зала, Марат победно зыркнул на примирительно разводящего руками одноклассника и многозначительно потряс смятым стаканчиком, намекая на скорую месть за все благородно набухающие шишки.

— Молодец! — донеслось от противоположной стены ликование Неу, радостно подскакивающего на смятой штормовке. — Быстро сообразил! Щит, тебе нужно действовать иначе. Подумай, на чём его можно поймать. Даю подсказку — есть три слабых точки!

Марат похолодел. Он совершенно забыл, что бежать сквозь все препятствия придётся в оба конца. Однако теперь у него было какое-никакое преимущество, а Щит вряд ли придумает что-то новенькое так уж быстро. И дополнительного времени на раздумья ему лучше не давать.

Не дожидаясь команды, Марат, рывком повернувшись, проворно кинулся обратно, рассчитывая застать одноклассника врасплох. Но Щит опыта имел всё-таки больше, поэтому мгновенно включился в игру и ухитрился наградить напарника парой отбитых пальцев при помощи спешно возведённых невидимых балок. Марат всего лишь задел ногами углы, но этого хватило, чтобы едва не выпустить из рук камни.

— Браво! — с искренним воодушевлением благодарного зрителя хлопнул в ладони Неу, едва новичок опустил перед ним стакан. — Конечно, ошибок допускаешь массу. Зато быстро ориентируешься. Полезное качество. Как говорится, не всё сразу.

Тяжело дыша, Марат вытаращился на безмерно довольного преподавателя непонимающим взглядом. Почему вместо того, чтобы помогать советами, Неу с таким восторгом отмечал промахи? Конечно, может, ему и приятно было убеждаться в собственном всезнайстве, вот только других эта манера могла несказанно раздражать.

Дав несколько минут на заслуженный отдых, учитель сверкнул сияющими от любопытства глазами поверх очков и протянул Марату следующий стакан. Неприятно позвякивая, внутри перекатывались гвозди, болты с гайками, шурупы и саморезы разной степени калечности.

Задумчиво вынув завязанный узлом гвоздь, горе-подопытный основательно поёжился и с трудом затолкал экспериментальный материал обратно. Встречаться с автором сей незатейливой композиции почему-то очень не хотелось.

С дальнего конца тренировочной арены недобро улыбнулся Щит, и учитель подал знак к началу.

Встав у невидимой черты, Марат плотнее сжал стакан и, уверенно взглянув на противника, медленно двинулся вперёд. То, что одноклассник сменил тактику, он не сомневался, потому и сам решил действовать иначе. Хотелось, чтоб тот первым выложил карты на стол.

Треть расстояния была пройдена, а Щит по-прежнему ничего не предпринимал, душевно улыбаясь и перебирая сложенными пальцами. Марат нутром чуял, что его заманивают в ловушку, но загодя предпринимать ничего не мог. С каждым шагом приближаясь к противоположной стене, он нервничал всё сильнее. Под конец и вовсе стал двигаться рваными зигзагами, не сводя глаз с безмятежного азиата.

И вот, когда до заветного финиша оставалось всего ничего, мир перевернулся.

Пол поплыл из-под ног. Марат, ожидавший любого подвоха, кроме этого, повалился навзничь. Бестолково взмахнув свободной рукой, он предпринял отчаянную попытку ухватиться за невидимый барьер.

Окружающее пространство неожиданно замерло и перекосилось. Съехало куда-то вверх. Стены выдвинулись навстречу, норовя прижать со всех сторон.

Сообразив, что не может двигаться, Марат принялся исступлённо вращать глазами, надеясь понять, что происходит.

Голова по-прежнему смотрела в потолок. Он даже видел свою руку с высоко поднятым вверх стаканом, до абсурда напоминавшим факел статуи Свободы. Вот только вместо зеленеющего под дождями залива пламени из него рвались ввысь болты и гайки, нелепо повиснув в воздухе кручёным рожком талого мороженого.

Быстро оценив обстановку, Марат сосредоточился и в тот же миг стремительно полетел на пол, отстранённо наблюдая, как за стаканчиком продолжает тянуться вниз след из гвоздей.

Похоже, Щит просто взял и хлопнул на него сверхплотный барьер. Умело вызвал дезориентацию и тем самым на какое-то мгновение полностью обездвижил.

Тоскливо потирая отбитый зад, новенький кое-как выпрямился внутри сгустившегося воздуха и уставился на повисшие в воздухе шурупы. Те намертво застыли, отмечая путь своего расставания с тарой.

Печально заглянув в пустой стаканчик, проваливший испытание Марат вздохнул и принялся по одному выдёргивать из прозрачной толщи самые крупные экспонаты. Работа текла медленно, но в итоге он вытащил оттуда всё более-менее колючее. А затем просто выставил ладонь и провёл ей снизу-вверх.

Гайки и шурупы стремительно оседали на коже плотной кучкой. Ссыпав остатки пособий в стакан, Марат с грустью обернулся и тут же отпрянул. На расстоянии вытянутой руки прямо за его спиной плавала искажённая воздушной рябью физиономия Неу. Приложив ладони к вискам, он довольно вглядывался в прозрачную толщу щита.

Обнаружив, что Марат настороженно его рассматривает, учитель отстранился и подчёркнуто похлопал. Вот только любому было ясно, что это одобрение касается исключительно идеи с барьером.

Марат внезапно ощутил странную вибрацию вокруг себя и растеряно закрутил головой, силясь определить источник. Но всё стало на свои места, когда Неу вдруг отвернулся и громко крикнул в сторону:

— Вита, соберись! Чтобы победить, придётся чем-то пожертвовать!

Звук ударил по ушам с такой силой, что Марат невольно вскинул руки и прижал их к голове. Вокруг расходились мелкие колебания, отдающиеся в каждой клетке тела, и казалось, будто голос учителя звучит прямо у него внутри.

Неу продолжал что-то говорить, а гул всё нарастал. Вибрация стремилась разодрать Марата на мелкие клочья, навсегда оставив покоиться в стенах этой прозрачной могилы. Он дико дёрнулся, рванулся и, гонимый страхом навсегда замереть в барьере, вывалился наружу.

За пределами силового склепа дышалось не в пример легче, и какое-то время Марат просто мучительно хватал ртом затхлый воздух спортзала, казавшийся ему самым приятным на свете.

В другой части помещения Вита отчаянно билась с Игнисом, но никак не могла к нему подступиться. Он держал соперницу на расстоянии, методично поливая её ровными потоками пламени, похожими на длинные струи огнемётов.

Если бы Марат мог сейчас думать о чём-то кроме вожделенной свободы, то наверняка задался бы вопросом, кончается ли когда-нибудь у этого драконьего отпрыска заряд, и насколько реально его вымотать. Но в данный момент он просто кашлял и, оперевшись на колени, наблюдал, как Вита кружит перед одноклассником, пытаясь застать врасплох.

— Не рискнёшь — не победишь, — донёсся издалека тихий властный голос Хары, прыгнувшей во время боя с Токсик на соседнем квадрате чуть ближе. Как Марат ухитрился расслышать фразу среди постоянного топота подошв и гула пламени, он и сам не понял. Вита же решилась, наконец, внять советам, и кинулась на противника в лобовую.

Прикрыв голову плотно сомкнутыми руками, она, согнувшись, понеслась на Игниса обречённо шипящим комком претензий. Тот не растерялся и выдал щедрый огненный ковёр, накрыв несчастную с головой. Сразу же пахнуло шашлычком, и живот Марата издал душераздирающую трель. Пришлось в срочном порядке двинуть его кулаком, удерживая от назревающего каннибализма.

К аромату жареного мяса добавилась куда менее приятная вонь палёных волос, напоминавшая о том, что сейчас в эпицентре бушующего пламени находится не вымоченная в маринаде нарезка, а относительно живой человек. Успокаивало то безразличие, с каким одноклассники наблюдали за происходящим. Даже огненный задира ни на мгновение не сподобился сбавить обороты. Даже напротив — заставил дрожать вокруг себя медленно наливающийся сухим жаром воздух.

Всё-таки следовало признать — каким бы паскудой Игнис не был, мощь его просто поражала. Если уж быть до конца откровенным, Марат и сам бы не отказался от таких эффектных способностей. Шутка ли — иметь в арсенале светильник, сушилку, обогреватель и прочую замену бытовой технике, да при всём при этом работать переносным огнемётом. Который не только в нападении послужить может, но и защитой при надобности поработает.

Судя по колебаниям воздуха, Игнис мог держаться какое-то время в оборонительном режиме и беспрепятственно испепелять подозрительные объекты без особого вреда для себя. Такое сложно было предположить из его обычных показушных швыряний шарами и поджогов. Выходило, что бравировать действительно есть чем. В отличие от силы Марата, который самым впечатляющим своим трюком мог счесть разве что игру в сиамских близнецов.

Внезапно из огня стремительно вырвалась полыхающая головешка и со всего размаху врезалась обидчику в подбородок, подстегнув себя громким воплем:

— У меня теперь волосы вонять будут, придурок!

Не рассчитывавший на такой подлый удар Игнис пошатнулся, но выстоял хоть и растерял всю концентрацию, от чего температура вокруг резко упала, а пламя потухло. Однако капитально подрумянившаяся Вита была настроена самым воинственным образом и без обиняков заехала ему для надёжности в нос. А затем, когда противник, невольно согнулся, огрела сцепленными в замок кулаками по затылку.

Игнис рухнул, как подкошенный, получив напоследок бескорыстный пинок, и гнусаво застонал, опасливо свернувшись на медленно остывающем полу. Марату было безусловно приятно смотреть, как избивают этого заносчивого субъекта, но определённые опасения за Виту он всё же испытывал. В данный момент одноклассница томно дымилась, покрываясь тонкими корками подсыхающих ожогов. Болезненно кривясь, она периодически порывалась расчесать треснувшую кожу рук, но вовремя останавливалась и лишь водила над ними почти не пострадавшими ладонями.

— Ты там цел? — кисло осведомилась победительница, неуверенно заглядывая через спину зловеще хлюпнувшему носом Игнису.

Тот признаков безнадёжной искалеченности не подавал и даже неторопливо шевелился. Но стоило Вите придвинуться чуть ближе — рывком взвился в воздух и зажал её голову у себя подмышкой.

— Сперва добей, потом рассматривай! — нравоучительно заявил он почти, как выяснилось, не пострадав.

Сдавленно хрипя, Вита принялась его колотить, но сделать толком ничего не смогла. Посчитав, что урок усвоен, Игнис резко разжал руки и предусмотрительно отскочил, чтобы не попасть под кулак возмездия. Сделано это было достаточно своевременно.

Марат с изумлением смотрел, как взбешённая одноклассница раз за разом кидается на беззастенчиво хохочущего Игниса, и не мог поверить, что минуту назад эта девчонка побывала в испепеляющем огне. Корки ожогов подсыхали и отваливались, осыпая пол мелкими чешуйками. Уплотнившиеся ссадины спадали шелушащейся красной пылью, оставляя за собой яркие полосы новой, ещё розоватой кожи.

Происходило то, во что Марат до сего момента толком не верил — Вита исцеляла сама себя, даже не особо интересуясь характером травм. Теперь понятно, почему от её прикосновения на стадионе стало значительно легче. Похоже, сила могла восстанавливать не только повреждённые участки тела, но и общий тонус. А это означало, что уничтожить Виту было достаточно сложно.

Окинув зорким взглядом учеников, Марат вдруг понял, что каждый из них гораздо сильнее, чем может показаться на первый взгляд. Даже если не принимать в расчет Токсик и Хару, способности которых пока оставались неизвестны, к остальным просто так было не подступиться.

Игнис, который мог выжигать всё в радиусе видимости. Щит, способный выдержать атаку и даже сам спеленать противника стационарными, казалось бы, силами. Вита, организм которой выживал при суровых перегрузках... В столь колоритную компанию Марат, только и способный, что беспрепятственно шариться по чужим комнатам, как-то не слишком вписывался.

Разочаровано отвернувшись, он пытливо воззрился на кокон, созданный азиатом. Его маленькая тюрьма была настолько плотной, что застывший воздух снаружи походил на глыбу льда. Прикоснувшись рукой, Марат даже подспудно рассчитывал ощутить холод. Но вместо этого обнаружил, что поверхность отдаёт теплом.

— При быстром сжатии газы нагреваются, — услышал он голос обретавшегося рядом Неу. Тот, перестав отвлекаться на бой Виты, вернулся к прерванному занятию и теперь осторожно гладил волнистую поверхность созданного щита.

— Физика! — радостно подытожил свою мысль преподаватель, одаривая Марата мягкой улыбкой.

Новичок как-то странно на него покосился, но ничего не сказал. Впрочем, Неу и без лишних комментариев понял, о чём он задумался.

Далеко не сразу кадеты осознавали, зачем вместо упорных до изнеможения тренировок их полдня пичкают науками. Вот только фундаментальные законы ещё никто не отменял, и тот факт, что детишки каким-то образом оборачивали их в свою пользу, нивелировать наличие природных условностей не мог.

— На этот раз можно не бегать, — сообщил Неу, направившись вместе с учеником к проставленным в ряд стаканчикам. — Щит, подержи обычный, пожалуйста!

Одноклассник понимающе кивнул, а Марату всуропили очередную пластиковую ношу. Внутри обнаружился мелкий песок, похожий на тот, что использовался в часах. И, признаться, Марат не удивился бы, узнав, что малахольный преподаватель поколол несколько хронометров ради благого дела.

Довольно сощурившись, Неу отправил блуждать ученика в толще возведённого барьера, внимательно наблюдая за каждым его шагом. Марат не особо понимал, что именно он должен демонстрировать, но послушно топтался на отведённом квадрате, каждый раз выбирая новые траектории, чтобы хоть как-то разнообразить процесс.

Наконец, когда выписывать геометрические фигуры уже опостылело, инструктор взмахнул рукой, подзывая его к себе.

— Ну-ка, проверим, — впился глазами в стакан Неу, а Марат лишь утомлённо возвёл очи к потолку. От непрерывного применения способностей начинало мутить.

Обычно, подолгу находиться внутри преград не доводилось: он неизменно ощущал дискомфорт и старался побыстрее выбраться наружу.

— Как думаешь, — неожиданно спросил Неу, — ты с заданием справился?

Подозрительно наклонив голову, Марат хмуро воззрился на дотошного учителя и, предвкушая разоблачение своей версии, осторожно кивнул.

В этот момент Неу аккуратно повернул к нему стаканчик другой стороной. На ней красовалась чёрная пометка, видимо, указывающая первоначальный уровень песка. Заинтригованно наклонившись, Марат глянул внутрь.

Большая часть сыпучего пособия осталась на месте, но до черты всё же не дотягивала. Взяв у преподавателя стаканчик, Марат недоверчиво потряс им в воздухе, ровняя песок. Ничего не изменилось. Полсантиметра по-прежнему не хватало.

— Есть предположения? — полюбопытствовал учитель, довольно скрещивая ноги.

— Потерял, — безразлично обронил Марат, призадумавшись.

Вроде, проблем с переносом вещей у него никогда не было. В конечном счёте, ходил же он сквозь стены вместе с одеждой. Если бы сила давала сбои, то сам Марат периодически ронял бы штаны у каждой стенки.

— Именно, — нравоучительно вздёрнул палец Неу. — С чем это может быть связано?

Марат озадаченно сморщил нос и ещё раз заглянул внутрь. Его начинала выводить из себя манера задавать вопросы. В конце концов, кто здесь учитель и должен разъяснять воспитанникам суть проблем и возможные пути решения? Вите и Щиту-то он подсказал!

— Не думай, мне тоже любопытно, — правильно истолковал преподаватель напряжённое сопение, и лукаво прищурился. — Но, сам понимаешь, — сила твоя, и знаешь её лучше всех только ты.

Доля истины в его словах имелась, да только Марат вряд ли бы взялся утверждать, что так хорошо себя изучил. Беспрепятственно ходить сквозь стены — не огнём швыряться. Здесь требовалась сноровка, завязанная на длительной практике.

Этот хлыщ-то наверняка сам никогда не напрягался. Раз уж способности Неу не выходили за рамки организма, то и работали, скорее всего, автоматически. Не даром же он жаловался на собственную непроницаемость. Марат скорчил досадливую гримасу. Вот уж у кого не было забот. Всего-то и проблем, что слишком болезненный и худосочный вид. С другой стороны, много ли неуязвимому для простого существования надо? Главное, чтоб башка варила, да ноги передвигались. Самозащита при таких раскладах и вовсе не нужна. Марат недобро усмехнулся. Эх, он бы с такой силой!..

Теперь, глядя на беснующихся в другом конце зала Игниса и Виту, становилось понятно, почему на Развитие поставили именно этого чурбана. Просто потому, что его не смогут ненароком прибить. Да и никакой он не учитель — так, лаборант на полставки.

Неуютно зашевелившись, Неу аккуратно глянул на ученика сквозь неряшливо заляпанные отпечатками пальцев стёкла очков.

— Посмотри-ка сюда! — он вытащил из предыдущего стаканчика толстый согнутый гвоздь.

Марат железяку внимательно рассмотрел, но никакого просветления не ощутил. Очкарик, тем временем, радостно крутил гвоздь между пальцами и даже многозначительно потыкал им в пол:

— В чём разница между этим? — он показал тонким кривоватым пальцем на гвоздь. — И тем, что у тебя в руках?

Чтобы настырный препод отвязался, Марат поскрёб шею и вымученно брякнул первое, что пришло в голову:

— Ну, гвоздь большой...

— Точно! — вдруг обрадовался Неу и подался вперёд. — Гвоздь большой и один, а песчинок у тебя целый стакан!

Удивлённо посмотрев на него, Марат медленно моргнул. Странно, что такие элементарные вещи никогда не приходили в голову! Выходило, что размер имел значение.

— Вижу, догадался, — удовлетворённо констатировал Неу и, довольно кивнув, бросил звякнувший гвоздь в общую кучу.

Однако такое объяснение пришлось Марату не по душе. Он подспудно ощущал недосказанность и начал перебирать в уме другие варианты.

Да, песок мелкий, да его много. Но ведь и его волосы тоже не макаронной толщины, а плешь ещё не поредела. Опять же, одежда — количество волокон в ней наверняка превосходило подопытный экспонат. Марат быстро осмотрел себя и вспомнил про жетон. Частые железные бусины цепочки были не на столько уж крупнее песчинок.

— А ты прикинь, на каком расстоянии от тебя одежда, а на каком песок, — порекомендовал Неу, заметив его манипуляции, и замолк в ожидании новых чудесных прозрений. Марат неторопливо окинул взглядом руку — действительно, не близко. А если ещё принять во внимание...

— Стакан... — пробормотал Марат и машинально ухватился свободной рукой за футболку. Под ней легко прощупывались рёбра. Через стакан же он песка не ощущал.

— Преграда? — осведомился Марат и воззрился на учителя в ожидании подтверждения. Тот согласно моргнул, и счёл нужным обобщить:

— Одежда висит прямо на тебе, значит, сила передаётся напрямую. Как и тому, что держишь в руках.

— Но не тому, что внутри, — эхом отозвался Марат и смолк, вспомнив, как оставались висеть в щите гвозди, едва перестав контактировать со стаканом. — Получается, чем дальше от тела, тем слабее связь.

Всё сходилось. Одежду он чувствовал на себе всегда, и даже не задумывался о том, каким образом проносит её за собой, принимая это, как должное. А получалось, что и у его способностей были определённые механизмы и даже своеобразные ограничения. Например, если уменьшить поверхность соприкосновения, есть риск оставить то, что несёшь, внутри стены. Надо же!

Привык, называется. Напрягаться перестал. А тут, оказывается, ещё можно кое-чему поучиться.

Словно прочитав его мысли, Неу, поглядывая на стоящего вдалеке Щита, неожиданно произнёс:

— Пока не подружишься с собственной силой, особого прогресса не жди, — он устало потянулся и, поймав опасливый, недоверчивый взгляд Марата, пояснил. — Не думай, здесь все такие. В принципе, кому какое дело, как это работает, если оно работает, верно? Но, видишь ли, это место для того и создано. Чтобы не только совершенствовать свои навыки, но и учиться мыслить. В том числе головой.

Марат вымученно улыбнулся. Однако, от попыток безвредного пребывания внутри субстратов просто так отказываться не спешил.

— Итак, что мы выяснили, — вернулся к делу Неу, осторожно барабаня по краю стаканчика с гвоздями. — Предмет, находящийся внутри другого, контактирует с твоей силой не напрямую. Песка банально больше, чем шурупов, поэтому его растерять гораздо легче. Но! — с этими словами он приподнял стакан разнородного металла и громко встряхнул. — Болтов тут тоже много. Да, они не такие мелкие, и всё же...

Учитель с интересом посмотрел на новенького, намекая, что хотел бы услышать продолжение. Марат снова отметил, что Неу переформулировал его собственные мысли, однако допытываться насчёт телепатии в очередной раз не стал. Какая уже разница, в самом деле. Даже если это и так, то выдержка Неу заслуживала одобрения — выслушивать нелестные мысленные эпитеты от собственного подопечного и не подавать при этом виду вряд ли кто-нибудь смог с таким мастерством.

Опустившись напротив, Марат поставил свой стакан с песком поближе к преподавательскому и принялся внимательно их сравнивать. Щит, завидев разворачивающийся диспут, одобрительно усмехнулся и отправился донимать Игниса. Тот уже загонял бедную Виту, и теперь хитро посматривал на Токсик.

Голова садистски ныла. Песок проскальзывал между пальцами, а извлечённый одинокий шуруп всё норовил сбежать обратно, тоскуя по обществу гаек. Наконец, поганец ухитрился-таки вырваться и, довольно брякнув, окунулся в мир богемных услад. Песок между пальцами всё ещё сыпался.

Покосившись на исколотую ладонь, Марат взглянул на прилипшие к правой руке песчинки. Шуруп упал целиком, а вот песок всё же остался.

Чтобы проверить догадку, Марат запустил палец в стакан и принялся увлечённо им елозить. Песок податливо расступался, позволяя ему добраться до каждой из стенок, а вот с металлом такой фокус не прошёл.

Осторожно подняв двумя пальцами стакан с песком, Марат тряхнул им в воздухе, проследив взглядом за волной качнувшихся крупиц. Затем вынул из металлолома саморез и внимательно его осмотрел. Тот имел края вполне чёткие и осязаемые, а песок являлся множеством мелких частиц, вбирая их в себя по отдельности.

— Всё верно, — доброжелательно кивнул Неу, видя, что ученик догадался. — Песок не имеет формы, а лишь заполняет объём.

— Поэтому и сила хуже передаётся? — не поверил Марат, озадаченно вглядываясь в пометку на пластике.

— Тут нужно рассматривать все факторы вместе, — подобрался Неу. — Но я предполагаю, что причина в связях.

Измотанный уроком Марат утомлённо воззрился на умничающего преподавателя, мысленно пожелав тому когда-нибудь после разгрузки пары вагонов с гвоздями оказаться в обществе ещё больших ботаников, чтоб ощутить себя так же.

— Любое твёрдое цело — связный объект, — вещал инструктор, выруливая на любимую стезю пояснений. — Тебе достаточно касаться лишь части, чтобы сила распространилась на всю поверхность. А вот с песком сложнее — он состоит из обособленных гранул. И касаясь одних, ты при этом не касаешься других. Материал сам создаёт преграду, как видишь.

— Но гайки тоже не все соприкасаются с краем, — возразил Марат, полагая, что учитель этого не учёл.

— Однако их меньше, чем песчинок, — улыбнулся Неу и поправил заученным жестом очки. — Тут и вступает в силу фактор количества. Кроме того, — он непринужденно пожал плечами и, как ни в чём не бывало, забрал у новичка стакан, — это всего лишь теория. Ничего утверждать я не берусь. Спецы по этой части у нас в лабораториях.

Хитро взглянув на ученика, Неу понял, что попал в точку. Марату было проще поверить ему на слово, чем идти выяснять детали к иглам и скальпелям.

— Время, — раздался сбоку требовательный голос. Синхронно повернувшись, инструктор и новичок увидели нависшую над ними укоризненным питоном Токсик.

Взглянув в глаза рьяной поборницы режима, Неу усмехнулся и счёл за лучшее отпустить класс с миром. В порыве ответственности Токсик могла затерроризировать неукоснительными цитатами из устава, не шевельнув и бровью.

Настроившийся, было, на очередное путешествие по закоулкам подземной части Марат слегка удивился, когда Неу, махнув на прощание рукой, вышел из зала, но одноклассники по-прежнему слонялись вокруг. В ответ на вопросительный взгляд Токсик пояснила, что педагог скоро подойдёт, поэтому им остаётся только ждать.

Оказывается, следующий предмет был другим. И вёл его не Неу.

Способность 6. Раскаяние.

В отличие от короткой передышки между Подготовкой и Развитием, сейчас никто не садился и даже не замирал. Словно не спешили расслабляться перед главным этапом эстафеты.

Изрядно подуставшему Марату такая ситуация не сулила ничего хорошего. Неизвестно, чем им прикажут заниматься сейчас, но, если нужно будет применять способности, есть риск застрять в первой же преграде. Это при том, что он, фактически, пропустил первое занятие, в отличие от остальных.

И общий режим, и собственная рыхлость Марата ни грамма не устраивали, а непрекращающаяся ломота в теле с каждой минутой злила всё сильнее. Себя он себя хиляком никогда не считал, да и не был им никогда, но смена привычного распорядка всё же давала о себе знать. Особенно неприятно оказалось пребывать не в лучшей форме на фоне выглядевших более-менее бодро одноклассников.

Но все подвижки к самобичеванию мгновенно вылетели из головы, стоило двери призывно скрипнуть.

Брови Марата непроизвольно поползли вверх. В дверной проём, небрежно откинув назад густые каштановые волосы, шагнула высокая поджарая мулатка. Грядущий урок моментально прибавил в привлекательности процентов на двадцать. Ещё десять можно было накинуть за тугой белый топ и плотные спортивные штаны, которые, однако, выглядели несколько странно.

Вглядевшись внимательней, Марат понял, за что цепляется глаз — при всей фигуристости, с пропорциями у инструкторши явно творилось что-то не то.

И дело было даже не столько в излишне широких плечах или отчётливо проступающих мускулах, сколько в пугающе крупных бёдрах. Такие могли встретиться, разве что, у олимпийских марафонцев. Да и то, у этих всё было не настолько запущено.

Самоотверженно отвернувшись, Марат нырнул за подошедшего ближе Щита, сделав вид, что в классе номинально отсутствует. Однако это не спасло от властного недовольного окрика:

— Чего бродите, как неприкаенные?! — рявкнула преподавательница, демонстративно сжимая кулаки. — Ну-ка живо строиться!

Одноклассники быстро перегруппировались, но вовсе не так, как рассчитывал Марат. Вместо того, чтобы вытянуться в линию, как на уроке физкультуры, они расположились в шахматном порядке и сразу приняли позицию "вольно".

Промахнувшийся Марат растерянно замер в одиночестве посреди пустого зала и поднял затравленный взгляд на учительницу. Судя по манере общения, ничего возвышенного от неё можно было не ждать. И повезло же столкнуться на последнем занятии с напомаженной версией Шрама!

— Это тебя, немочь бледная, что ли, отпрашивали? — окинула новичка придирчивым взглядом тренерша и, похоже, осталась категорически недовольна увиденным. — Ну да, такого грех не отпустить.

Марат незамедлительно возмутился, потому как особо бледным не был, а рядом с той же Токсик и вовсе мог сойти за эмигранта далёких южных стран. Хотя с молочно-шоколадной преподавательницей сравнения не выдерживал. И таким мягким динамичным акцентом похвастаться не мог.

Спокойно встретив назревающее недовольство, инструкторша снова откинула привычным жестом волосы и, подбоченившись, заявила:

— А не согласен, так докажи! Если через минуту не развалишься, встанешь в строй наравне со всеми.

До конца не сообразив, что от него хотят, Марат пожал плечами и согласно кивнул. Ответом ему стала кривая усмешка и громкий возглас:

— Тохарани, — первая! Посмотрим, что предъявит нам малыш.

Приготовившись к самой сложной схватке за последние несколько лет, Марат напряжённо замер в боевой стойке, на всякий случай согнув колени и позволив ладоням свободно двигаться в воздухе, отвлекая внимание противника.

"Необычный стиль..." — послышался сзади едва различимый комментарий Щита, но тут же потонул в постепенно нарастающем тревожном гуле.

Резко мотнув пару раз головой, Марат попытался сходу определить его источник, но так и не смог. Создавалось впечатление, что колебания идут одновременно отовсюду, заставляя мелко вибрировать даже резиновое покрытие. Взгляд на учительницу ответов не дал — она продолжала с лёгким превосходством улыбаться, определённо радуясь дезориентации новичка.

Когда звук заполнил собой, казалось, всё помещение, Марат уже не представлял, с какой именно силой придётся столкнуться. Он отчаянно сжимал и разжимал кулаки, готовый задействовать все ресурсы организма, лишь бы не быть раздавленным в лепёшку. Но тут по ушам грянула музыка.

Первый дребезжащий звук ударных настолько всполошил и без того изрядно нервничающего Марата, что тот едва не подскочил на высоту собственного роста. Однако вместо этого позорного выпада он присел ещё глубже, словно пригибаясь под невидимой стеной.

Теперь инструкторша смотрела с удивлением и недоверием. Марат явно творил что-то не то, но в чём заключается ошибка, понять не мог. Не разминку же проводить его перед всеми выставили?

На всякий случай обернувшись, он обнаружил одноклассников ровно в том же построении, в каком они оставались перед началом концерта. Никто не сдвинулся с места, но на лицах начали медленно проступать насмешки.

Какого лешего тут происходит, никто объяснить так и не сподобился, поэтому Марат решил прекратить строить из себя доморощенного ниндзю и, спокойно выпрямившись, с вежливым недоумением уставился на преподавательницу. Та, в свою очередь, начинала злиться, решив, что новичок вздумал сорвать занятие.

Решительный обмен взглядами разной степени раздосадованности длился несколько мгновений. Марат уже жалел, что не сказался больным и не выпросил у Неу освобождения и на этот раз.

— Ну?! — нетерпеливо крикнула мулатка, потряхивая вьющимися волосами в такт ритму. — Что раскорячился? Не стой столбом! Танцуй! Или вам ручку предложить, сударыня?!

Это стало последний каплей.

Уставший, издёрганный за день Марат сперва вытаращился на неё с недоумением и искренним непониманием. Но когда преподавательница сделала пару показательных движений под ритм, затрясся от беззвучного смеха, плавно перешедшего в заливистый хохот.

Он смеялся и не мог остановиться, хотя уже слышал, что музыка стихла, повинуясь повелительному щелчку пальцев инструкторши. То, что от него требовали, выглядело таким нелепым, таким бессмысленным, что не поддавалось никакому пониманию.

Утирая слёзы и придерживая правый бок, отзывавшийся немилосердными болями на каждый судорожный вздох, Марат издавал неровные смешки и постепенно успокаивался.

— То есть вы... — попытался выразить он свою мысль, но тут же поперхнулся от нового приступа смеха и, с трудом его подавив, болезненно прокашлялся. — Вы предлагаете мне тут плясать?

Выражение на лице мулатки стало меняться, и будь Марат в тот момент более вменяем, то непременно бы заткнулся, но творящийся абсурд просто сводил его с ума.

Танцы! На военной базе! Там, где, по идее, занимаются подготовкой высококвалифицированных бойцов, способных не только владеть оружием, но и, если придётся, быть им. Танцы! Здесь! В таком месте!

От него требуют не собирать на время автомат, не-е-ет. Его просят исполнять балетные па! Для чего интересно? Противников распугивать, которые, завидев пляшущего мужика, впадут в ступор?! Хороша психическая атака!

— Цирк какой-то! — веско подвёл итог клубка сумбурных размышлений Марат, даже не обратив внимания на то, что произнёс этот безапелляционный вердикт вслух.

Где-то за его спиной стремительно побледнела Токсик, хотя, казалось бы, её изначальный оттенок полутрупа переплюнуть было сложно. В зале повисла напряжённая тишина. Воздух стал сухим и гнетущим. Ученики и преподаватель молчали, не то с укором, не то замерев при виде столь безудержной наглости.

Внезапно, тяжело дышавший Марат ощутил жгучую боль в области шеи, и в то же мгновение согнулся пополам от резкого удара под рёбра. Попытавшись обнаружить противника, он так ничего и не заметил, однако в следующую секунду полетел на пол, сбитый с ног невидимой атакой. Следующий удар пришёлся по животу и подкинул Марата в воздух.

Пролетев несколько метров, новичок с размаху врезался в стену и грянулся на пол, не делая попыток встать.

Сердобольная Вита хотела было кинуться на помощь, но съёжилась под строгим взглядом преподавателя. Игнис довольно щурился, словно ничего более прекрасного в жизни не видел. Остальные же смотрели на происходящее с подчёркнутым равнодушием.

— Токсик! — гаркнула бабища, заставив старосту непроизвольно вытянуться по стойке смирно. — Почему новенький не знает требований предмета?!

— Виновата! Введу в курс дел! — звонко отчеканила та, разве что рукой не козырнула.

— Наказание! — громогласно объявила суровая тренерша, демонстративно тряхнув кудрями. — Будешь заниматься с новичком следующие две недели. Основные движения, связки, базовая гибкость. Если не справится, продлю срок.

Токсик решительно кивнула, бездумно глядя перед собой, а остальная часть класса уставилась на Марата с буквально осязаемым неодобрением.

Только Вита по-прежнему тревожно вертела головой, переводя умоляющий взор с него на учительницу. Та, взглянув на мающуюся девчонку, пренебрежительно махнула рукой, позволяя привести новичка в чувство.

— Без обид, малыш, — отозвалась она, наблюдая, как участливая Вита осторожно притрагивается к местам ушибов, пытаясь определить повреждения. — Каким бы уникумом ты ни был, хаять свой предмет я не позволю.

Едва слышно застонавший Марат постарался выругаться и не смог. Внутри всё пылало, а прикосновения Виты приносили лишь дополнительные порции боли.

Он всё ещё не понимал, как и за что его избили, ведь заниматься танцами в рамках военных учений было полнейшим бредом. Но, опять же, думать-то он мог что угодно, а вот реформировать развивающую модель — никак. Похоже, право голоса ещё требовалось заслужить.

Окинувшая учеников недовольным взглядом, мулатка махнула рукой и отвела двадцать минут на растяжку, предупредив, что лично сядет на каждого, кто сегодня не продемонстрирует должного усердия.

Медленно приходивший в себя Марат вяло отбрыкивался от Виты и прожигал полным ненависти взглядом латентную садистку, по какому-то недоразумению регламентированную им в наставники. Похоже, Шраму с его доминаторскими наклонностями было до неё, как до луны.

— Оклемался? — проявила минимально необходимый интерес преподавательница и, дождавшись утвердительного кивка, направила с трудом поднявшегося на ноги Марата в дальний угол, приказав заниматься пластикой до конца урока, чтобы не мешал остальным.

Хотя целительские способности Виты, несомненно, помогали, но оставляли после себя массу неприятных ощущений и общее состояние чугунного маятника. С трудом переставляя ноги, Марат доковылял до пересечения стен и грузно опустился на пол. А затем, вместо предписанных упражнений, медленно распрямил колени и, повалившись ничком, задремал.

Разбудил его громкий хруст и острая боль в пояснице. Кто-то настойчиво давил на спину и силу явно не соизмерял.

Протестующе завопив, Марат дёрнулся и попробовал вскочить, но не учёл, что ноги, к такой сидячей позе непривычные, основательно затекли. Вместо того, чтобы высвободиться из-под угнетающего пресса, он хрустнул позвоночником и клюнул носом промеж колен.

— Дилетант, — послышался далёкий комментарий Игниса и следом сиплый хрип. Похоже, кто-то ткнул его под рёбра.

— А сам нет? — раздался заинтересованный возглас где-то над головой, и в этом непривычном смешке Марат с трудом узнал голос преподавательницы.

Громкий счёт Токсик и дружные хлопки с притопами возвестили о том, что одноклассники приступили к отработке движений. На поясницу же Марата, по-прежнему нюхавшего резину пола, обрушилась сдвоенная тяжесть. Похоже, тренерша свою угрозу выполнила и на него таки уселась.

Без преувеличения, это был самый травматичный день за всё время пребывания в пансионе. Уже поздно вечером, с покряхтываниями и стонами укладываясь в постель, Марат даже сформулировал новую персональную примету — "как встанешь, так и огребёшь".

После урока танцев с ним никто не разговаривал, но по дороге наверх Марат то и дело ловил на себе неприязненные взгляды одноклассников.

Не понимая, в чём собственно трагедия, он с самым невозмутимым видом плёлся позади и гадал, что их не устраивает на этот раз. По сути, избили только его. А учительница, в отличие от Шрама, не приказала плясать лишние полчаса остальным.

Шедший впереди Игнис резко остановился, и Марат, погружённый в собственные мысли, неосторожно на него налетел.

Повернувшись с грацией танковой башни, неприятель протянул руку и хотел ухватить новичка за шкирман, но тот быстро поднырнул вниз и с лёгкостью пнул обидчика по ноге. Яростно зашипев, Игнис попытался припечатать его сверху мгновенно воспламенившейся рукой, но тут подоспел Щит.

Уверенно спеленав своего буйного дружка, он протолкнул его в начало строя. На Марата при этом даже не взглянул. Это показалось весьма дурным предзнаменованием.

— Проблемы? — холодно осведомился новичок в спину, решив, наконец, прекратить дурацкие перемигивания с негодующим большинством.

— Ты не понимаешь, да? — смотря себе под ноги, как-то обречённо проговорила Вита прежде, чем Игнис успел бросить что-нибудь едкое в ответ.

— Абсолютно! — возмущённо сознался Марат и одарил свирепым взглядом угрюмых одноклассников.

Его раздражала та атмосфера единодушного неодобрения, которая успела сложиться буквально за день. При том, что его вины в этом не было никакой! Да и что за игры в молчанку, в конце концов?! Возомнили себя невесть кем!

Ученики по-прежнему не проронили ни слова, что злило ещё сильнее.

Наконец, не выдержав, Марат презрительно вздёрнул подбородок и первым нарушил вязкую тишину затхлого коридора, выдав самую длинную речь за всё время пребывания на базе:

— Я пришёл сюда учиться делу, а не трясти булками! И если вы, ослы покорные, согласны мириться с той ерундой, которой здесь пичкают, то вперёд! Можете давиться этой ересью и дальше. Только без меня. Приятного аппетита, червие!

Вита опустила голову и сочувственно прикрыла глаза рукой. Ответом новичку стало единодушное гробовое молчание.

— Идиот, — наконец негромко констатировала Тохарани и отвернулась.

Зато рядом в тот же миг оказался Игнис, вырвавшийся из цепкого захвата.

Он быстро замахнулся, намереваясь припечатать Марата раскалённым кулаком. Вокруг клубился пышущий жаром воздух.

— Прекратить! — раздался властный голос Токсик, которая всегда умудрялась наводить дисциплину, даже не поднимая тона.

Игнис как-то нехорошо заискрил. По коридору начал разноситься запах палёной ткани и плавящейся резины. Одновременно с этим стало практически невозможно дышать. Похоже, огненные способности сжирали изрядную часть кислорода.

Пахнуло таким непреодолимым зноем, что покрытый бисеринками пота Марат мгновенно высох. И даже ощутил, как натянулась кожа на лице и запястьях.

— Щит, — скомандовала староста.

Подскочивший азиат коротко замахнулся и огрел Игниса по затылку. Тот издал невнятный кряжистый звук и повалился вниз. Сразу похолодало. Тлеющая одежда огненного буяна подёрнулась сизым дымком.

Ни грамма не смущаясь, Щит принялся затаптывать её прямо на своём друге, судя по звукам проставляя тому назидательные синяки.

Всё это напоминало один большой самосуд. Но Марату внезапно пришла в голову мысль, что именно так здесь и поддерживается дисциплина. Не только изматывающими тренировками, но и самими учениками, наказывающими друг друга за малейшее попрание образа примерного класса.

— Не стоит полагать, что ты разумней нас, — степенно обратилась Токсик к новенькому и, неодобрительно прищурившись, добавила. — В конце концов, это не так.

Рубленые фразы и холодный, высокомерный взгляд оставляли куда более неприятный отпечаток, чем все нападки Игниса за эти пару дней. Токсик не оскорбляла и не отчитывала, но при этом Марат ощутил себя тем, кем, вероятно, всё это время был в её глазах — распущенным, неумелым слабаком, пытавшимся чирикать во весь голос про свои птичьи права, не задумываясь о последствиях.

Староста повернулась и неторопливо направилась к лифту, предоставив остальным самостоятельно проследовать за ней. За вычетом Игниса. Того уже взвалил на плечи Щит и мелено поволок по коридору. Девчонки пропустили их перед собой и засеменили следом, поддерживая бесчувственное тело.

Однако, спустя несколько метров Вита приотстала и, поравнявшись с угрюмо шаркающим следом новичком, обратилась горячим полушёпотом:

— Больше никогда так не делай! Перечить преподавателям нельзя!

Наплевательски скривившись, изрядно посмурневшеий Марат отвернулся к стене, не желая разводить животрепещущие диалоги. Но настырная одноклассница не отставала, продолжая яростно зудеть.

— Слушай! — преградила она дорогу, уперев руки в бока. Марат подавил желание пройти прилипалу насквозь и с недовольной миной принялся демонстративно разглядывать собственный рукав. — За все твои выходки наказывают Токсик! Не веди себя, как свинья! Хотя бы извинись!

Такие новости слегка обескураживали.

До этого момента он не особенно обращал внимание на то, как именно реагируют на его проступки учителя.

Шрам, например, на пробежке понукал весь класс. Но, если вспомнить, сегодня велел заниматься с новичком именно старосте.

Тогда это чем-то необычным не показалось — Токсик явно неплохо плавала, и приказ одному из самых сильных учеников подтянуть неумеху виделся вполне логичным...

Тренерша по танцам же обратилась к остальным в тот момент, когда сам Марат пребывал в благополучном забытьи: ему казалось, что бабища просто хочет сообщить о деталях наказания. Чтобы Токсик проконтролировала неукоснительное исполнение. А вышло, что ей велели отрабатывать вместе.

По сути, каждая ошибка отнимала время и силы у старосты. И если учесть, что ей ещё приходилось разгребать собственный ворох обязанностей, картина вырисовывалась совершенно безрадостная.

Почувствовав себя чрезвычайно неуютно Марат, тем не менее, просить прощения не спешил. Судя по тому, что удалось выяснить о роболеди, лучшим извинением ей станет прилежание и с пользой потраченное время дополнительных занятий, нежели подкрашенные неискренними эмоциями пустые слова.

В конце концов, одноклассники виноваты сами — ему никто ничего не сообщал. Каждый понадеялся, что расскажет кто-то другой. А теперь все пытались свалить коллективную вину на него, отчитывая за неподобающее поведение.

То, что для них нелюдимый новичок, вечно жмущийся по углам, и сам мог быть величиной неизвестной, к которой сходу подступиться сложновато, Марат учитывать совершенно не пытался.

Более странным ему казалось то, как дружно все вступились за старосту, не перемолвившись ни словом. А Игнис так вообще с цепи сорвался, словно бы ему кто-то велел.

Нет, определённо среди одноклассников затесался телепат. Тайком раздавал приказы, науськивал остальных из тени. Правда, на кого тут можно подумать, если силы практически всех одноклассников известны? Кроме, разве что...

От неожиданного прозрения Марат даже споткнулся.

Ну конечно!

Кто постоянно делает вид, что ему всё безразлично? Кто рассеяно держится на расстоянии и постоянно отмалчивается? Кому ещё ни разу не перечили, несмотря на демонстративное неповиновение? И даже Шрам смолчал, хотя ему явно было, что сказать. Ха! Да зачем было говорить — ему ведь достаточно подумать, чтобы его услышали.

Зло скрипнув зубами, Марат с ненавистью уставился на идущую впереди девчонку.

Она настраивает группу против него! Вот, значит, какую месть выбрала за все нелестные мысли, что он послал ей при первой встрече.

Хорошо же. Хочет войны, будет ей война.

Но сперва следует сквитаться с Игнисом. Поганец крепко нарвался — не стоило ему играть в дедовщину. Огонь огнём, а против физики не попрёшь.

Марат расплылся в злорадной ухмылке, беззвучно благодаря Неу за полученный урок. У всех сил есть свои законы. Игнисовские, кажется, ему вычислить удалось.

С таким мстительно-воодушевлённым настроем Марат и засыпал, решив отложить нехитрую, но доставившую массу удовлетворения месть, до следующего вечера.

По-хорошему, операцию провести следовало уже сегодня. Вот только ни уставшее за день тело, ни перегруженное сознание на подобный бунт были, увы, не способны.

А потому Марат довольно проваливался в сон, обещая себе заткнуть в конце концов за пояс всё окружающее стадо.

В своём благородном намерении Марат раскаялся уже на следующий день.

Казалось, всё тело устроило акцию протеста.

Проснувшись от фантастически отвратного звука школьного звонка, он даже не сумел пошевелиться, бессильно замерев на животе и панически пуская слюни в подушку.

В коридоре, судя по звукам, нарастала суета. Топот, шарканье, громкие разговоры, ворчливые перепалки и периодические хлопки возвещали о том, что крыло готовится к новому трудовому дню, невзирая на усталость и хронический недосып отдельных его обитателей.

Гордо превозмогая немочь, Марат стёк с постели и титаническим усилием привёл себя в вертикальное положение.

Теперь он начинал понимать, почему на противоположной стене комнатушки не размещалось ни полок, ни прочих атрибутов формального уюта. Похоже, она год за годом исправно служила надеждой и опорой всем загнанным до состояния полусмерти кадетам.

Теория вполне объясняла её натёртый блеск.

Но аналогичные страдания предшественников Марата не подбадривали. Скорее, вгоняли в беспробудную тоску и размышления о собственных ошибках.

Первой и самой главной, разумеется, было согласие перебазироваться в пансион.

Он, конечно, предполагал, что здесь не курорт, но масштабов трудностей вообразить в ту пору не мог.

И ведь по сути над ними измывались всего три часа в день. Зато так основательно, что простые, в общем-то, действия давали самые непредсказуемые результаты.

Например, сейчас у Марата болело не почти всё, как прошлым утром, а буквально всё! Казалось, даже лишний раз моргнуть стало непростительной роскошью.

Передвигаясь в полусогнутом состоянии, как дряхлый, измождённый старик, он с чувством бесконечной агонии дополз до двери. И вспомнил, что ничего не взял.

С безразличием обречённого раба Марат вперился в шкаф, надеясь, что тот распахнётся сам.

Так не добившись нужного градуса отзывчивости от бездушной деревяшки, он позволил себе упасть на одну из створок и, пошарив внутри, кое-как выволок щётку.

Как при этом рука не осталась в дверце, Марат даже не хотел представлять. Лишь безразлично отметил, что прихваченное полотенце там едва не застряло.

Просачиваться сквозь дверь он уже не рискнул. И вообще, решил ограничить собственные подвиги до начала практических занятий. А, по возможности, избегать их и там.

В таком околокоматозном состоянии зомби по имени Марат пребывал всю первую половину утра.

Напрочь игнорируя шум и толкотню перед умывальниками. Забыв уроненное в комнате полотенце. Вместо промывания заспанной физиономии сунув голову под кран. Запихивая в себя безвкусный завтрак. Шаркая ногами по стоптанной тропинке. Вваливаясь после звонка...

Пропустил он мимо сознания и то, что в сей благостный день был для Игниса сущим наказанием.

Не воспринимающий действительность Марат благополучно игнорировал с самым невозмутимым видом все его нападки. В итоге дошло до того, что температура в классе поднялась на несколько градусов. А Токсик пригрозила буйному соседу выдворением в санчасть за слоновьей дозой успокоительного.

Вита поглядывала на новенького с постепенно нарастающим беспокойством, но соваться не решалась. Ей и вчера хватило бодрящего заряда злобных взглядов, чтобы несколько сбавить морализаторские обороты.

Лишь Тохарани пару раз пренебрежительно хмыкнула со своего места, когда Марат не сумел ответить на простой вопрос, сонно хлопая глазами на выжидательное молчание учителя.

До конца утренних занятий новенького больше не трогали, оценив постность мины. Даже Игнис свернул свои нападки, уразумев тщетность бытия.

Однако долго так продолжаться не могло.

После уроков к задремавшему на чистых листах тетради Марату подошла староста.

Не проявив ни малейших признаков раздражения, она аккуратно достала из потёртого пакета пачку печенья и устроила её на краю стола. Затем, осторожно вытащив пластиковую бутылку с невнятной зелёной жидкостью, какое-то время задумчиво вертела её в руках.

После чего, коротко замахнувшись, врезала жбаном по макушке новичка.

— А? Что? — встрепенулся Марат, но вместо ответа получил ещё один удар. По уху.

— Твой полдник, — невозмутимо сообщила Токсик. — А сейчас обед. И я настоятельно рекомендую его не пропускать. Тебе понадобятся силы для вечерних тренировок.

Лелеявший ушибленные места Марат глухо застонал и повалился на тетрадь. Он напрочь забыл об отработках! Оказывается, день сегодня будет куда длиннее, чем можно было вообразить.

Издав ряд нечленораздельных звуков, Марат попробовал встать, но реальность предательски поплыла, и он предпочёл снова опуститься на стул.

— Ты слишком слабый. Изнеженный — констатировала Токсик. В её речи отчётливо сквозила крупица пренебрежительного сожаления. — Нужно больше тренироваться и чаще есть. Со временем ты нас догонишь, но не стоит ставить непосильных задач. Во всяком случае, на данном этапе.

— Мамочка... — пробормотал Марат, усиленно растирая лицо, чтобы прийти в себя.

Увидев слегка приподнявшиеся брови Токсик, он устало пояснил:

— Ведёшь себя, как заботливая мамочка.

— Вовсе нет, — спокойно возразила староста, перехватывая пакет. И, двинувшись к выходу, бросила в пространство опустевшего класса. — Это моя работа.

За обедом уже более-менее оклемавшийся Марат, без особого труда заставляя ложку в руке не дрожать, хмуро уплетал наваристый бульон и размышлял о бренном.

Сегодня предстояло не только впахивать на физкультуре, развитии и танцах, но ещё и отрабатывать наказания после занятий. Кроме того, натруженным горбом бывалого прогульщика он ощущал неотвратимо растущую гору невыполненных домашних заданий и ускользающих лекций. Однако раньше выходных включать трудолюбие для разгребания этих гуманитарно-прикладных завалов Марат не собирался.

Сегодня первоочередной задачей являлось выжить на практических занятиях и не умереть на дополнительных. Судя по оживлению за столом одноклассников, перспективы там рассматривались примерно те же. С поправкой на подготовку к грядущим контрольным. Во всяком случае, Марат несколько раз слышал названия различных предметов и наблюдал кислые лица отдельных учеников.

Похоже, было бы весьма неплохо уточнить у Токсик годовое расписание экзаменов. Оставалась вероятность, что он довольно удачно подключился к учебному процессу как раз накануне зачётов. И рисковал завалить свою первую же четверть.

Хотя, вряд ли в пансионе наличествовало такое явление, как каникулы. Маловероятно, что столь одарённую паству лишили бдительного ока преподавательского состава даже на пару дней.

Наскоро дохлебав, Марат прихватил салат и дары старосты, и поплёлся к себе в комнату. Нужно было потратить то немногое свободное время, что у него оставалось, на пролистывание части учебников. Кое-что он помнил со школы и так, но программа здесь несколько отличалась, углубляя и расширяя стандартные дисциплины.

С книжками он провозился до самой физкультуры. Мельком брошенный в окно взгляд подтвердил, что сегодня занятия снова проходили на стадионе. Во всяком случае, там уже буйствовала основная часть класса, играя в какие-то сумасбродные догонялки. Но маять в них можно было не только касаниями, что придавало страстям особый накал.

Задумчиво хмыкнув, Марат выскреб из плошки последний капустный лист и, рассудив, что случай попить представится ещё нескоро, вскрыл резко пшикнувшую бутылку с зелёной бурдой.

Первые два глотка проскочили вполне себе мирно, а вот на третьем вкус отошёл от первоначального шока и успел включиться.

Ничего не подозревавший Марат в этот знаменательный момент всё ещё пил.

Язык внезапно обдало острой горечью. Гортань принялась драть стая кошек. Консистенция разбавленного киселя в купе с вяжущим кисловатым привкусом сделала своё дело.

Марат поперхнулся и с раздувшимися щеками кинулся к окну.

Хотелось выплюнуть эти горчичные сопли как можно скорее, и уже не важно, куда именно. К оконной раме подталкивало исключительно нежелание оттирать за собой эту дрянь с пола и разбросанных по комнате вещей.

Задвижка на не поддавалась. Пальцы никак не хотели цепляться за мелкий выступ. В итоге, наплевав на приличия, Марат вытолкнул себя прямо сквозь стекло.

Провозглашённое на весь стадион смачное "буэ-э-э!" ознаменовало успешное удобрение газонов чудесным тонизирующим напитком, сдобренным остатками капусты. Спасло Марата от общего осмеяния лишь то, что одноклассники в этот момент были заняты своими громкими игрищами, а никаких других учеников под окнами не обреталось.

С ненавистью зыркнув на злополучную бутылку, сиротливо оставленную на столе, Марат просочился в коридор и пошёл полоскать горло.

Во рту стоял стойкий вкус полыни пополам с солёными клопами. Следовало бы сразу выкинуть эту отраву, но Марат лелеял некоторую надежду на использование её в качестве химического оружия. Любое блюдо с такой подливкой становилось совершенно невыносимым, чем и можно было пользоваться, внося разнообразие в питание отдельных зарывающихся коллег.

Все ещё борясь с першением в горле и свербящий нос отдушкой, Марат яростно топтал свою беговую дорожку под чутким присмотром Шрама, символизировавшего своей массивной фигурой очередной виток измождения и безысходности.

Периодически пробегавший мимо Игнис швырял под ноги новичку горсти мелких огненных шаров, от чего казалось, что бежать приходится по углям. Однако Марат на подначки не реагировал, стараясь не сбиваться с ритма и мысленно смакуя подробности грядущей ночной вылазки. Безнаказанно резвиться Игнису оставалось недолго.

Сдерживало его и то, что гораздо болезненней этих мелких "подарков" давался сам бег. Мышцы сокращались с такой неохотой, словно сознательно предвкушали насыщенный переутомлениями день и работать на таких условиях отказывались.

Плюс во всём этом забеге был лишь один — предстояло сделать только двадцать кругов.

Такая лояльность, как выяснилось, объяснялась сравнительно просто: сегодня тренер притащил с собой моток скакалок, которые с самым хищным видом раздал всему классу и велел прыгать по сотне раз каждым из пяти предложенных способов.

Никогда в жизни не державший скакалок в руках Марат был свято уверен в своей относительно неплохой координации, а потому к заданию отнёсся с небрежным спокойствием. Подглядев основные принципы, он отошёл подальше и принялся считать.

Разочарование постигло уже на третьем прыжке. Недоумённо уставившись под ноги Марат, покачал головой, рассматривая больно хлестнувший шнур, и начал отсчёт заново. В следующий раз он сбился на пятом. Потом снова на третьем. Затем ему удалось удачно допрыгать до седьмого, на котором, загордившись собственными успехами, он позорно запутался в шнуре и едва не упал.

В следующие двадцать минут одноклассники наблюдали чудесную картину постепенно звереющего новичка.

Довольный как слон Игнис даже ухитрился в перерывах между прыжками пару раз отпустить одну из ручек своей скакалки и, умело хлестнув мелкого по ногам, ловко подхватить её обратно.

Шипящий от боли Марат продолжал увлечённо стегать себя по ногам под громкие комментарии наслаждающегося представлением тренера, но сдаваться не собирался. Итогом сих праведных трудов стал его персональный рекорд в тридцать прыжков, едва не умершие со смеху коллеги и сияющий лик Игниса, набравшегося поводов для издевательств.

По дороге к общежитию Марат непроизвольно кинул взгляд на место своего вопиющего позора. То ли ему показалось, то ли трава на крохотном пятачке с выплеснутой зелёной жижей была гораздо гуще. Не могли же эти лужайки прорастать по часам?! Иначе никакой стрижки не оберёшься!

К слову, на обширных просторах Марату ещё ни разу не попадались люди с газонокосилками, да и ночью их тарахтения он не слышал. Но в наличии садоводческого спецотряда сомневаться не приходилось — слишком уж аккуратно выглядели зелёные луга и начисто выметенные дорожки.

С тоской подумав, что, возможно, уборка входит в число стандартных ученических повинностей, Марат, как ярый противник наведения излишнего порядка, пригорюнился. С таким раскладом проще подрядиться на дополнительные занятия, чем махать облезлым веником на потеху школьному двору.

Но напряжность последних ещё только предстояло выяснить, а пока они медленно спускались к навевающей уже определённую ностальгию шахте лифта, направляясь изучать горизонты новых идей преподавателя по развитию.

Способность 7. Усердие.

— Ты неправильно распределяешь силу! — отозвался Неу со своего насеста в другом конце зала.

Тяжело дышавший Марат обернулся и воззрился на дотошного педагога со смесью интереса и раздражения.

Сегодня они занимались в паре с Тохарани, и такому соседству новичок был откровенно не рад.

Поначалу казалось, что навешивать тумаки девчонке как-то некорректно. Но его сходу убедили, что джентльменство тут излишне.

Если насмешливый и добродушный Щит, несмотря на противостояние, старался действовать аккуратно, то эта бестия не жалела сил. Марат подозревал, что его попросту методично избивают с целью показать, кто тут на самом деле главный.

Ворвавшись в спортзал с заметным опозданием, Неу, на ходу стряхивая крошки с одежды, разбил учеников на три группы, и ушёл с большей частью в дальний угол, предоставив ползала только Марату.

Причина такого дисбаланса обнаружилась практически сразу — усадив парней с одной стороны, а девчонок с другой, Неу спокойно пристроился посередине, внимательно контролируя их действия.

Сколько Марат ни вглядывался, понять, чем же занимаются одноклассники, сходу не сумел.

Вита и Токсик, подогнув под себя колени и сложив на них стиснутые в кулаки руки, просто буравили друг друга сосредоточенными взглядами. Временами Виту передёргивало. Староста иногда прикрывала глаза и водила головой, словно к чему-то принюхиваясь. Однако с виду ничего больше не происходило.

Колоритней обстояли дела у Игниса со Щитом. Эти двое уселись, скрестив ноги и уложив ладони поверх. Причём Игнис держал в обеих руках по горсти вспыхнувшего пламени. Однако швыряться им не спешил.

Устроившись поудобней, он некоторое время просто заставлял его пульсировать, доводя яркие всполохи едва ли не до потолка. Щит же периодически рябил, подёргиваясь мелкой дрожью собственных сил.

Обстановку несколько прояснил громкий хлопок, от которого Игнис потух, а Щит, ковано ухмыльнувшись, дёрнул плечами. Но на этом всё и закончилось. Личный неприятель Марата неторопливо покрывался мелкими язычками пламени и выполнял тихие указания Неу, в то время как новенький уверенно отхватывал нравоучительных тумаков Хары.

На самом деле, Марат против смены режима ничего не имел. Ему давно не терпелось перейти от экспериментов к полноценным ближним схваткам. Вот только их общую сложность он, признаться, не учёл.

Вставая напротив Тохарани, трудно было представить, что она сможет найти способ победить даже при разнице в способностях.

Теперь Марат, раньше не сомневавшийся в том, что с его умениями обойти контактную манеру одноклассницы труда не составит, в очередной раз поднимался с пола и почти раскаивался в самонадеянности.

Быстрая, как смазанная тень, Хара регулярно возникала там, где, казалось, быть попросту не могла.

Приготовившись к первому раунду, Марат внимательно следил за перемещениями противника, но в конечном счёте даже не успел понять, как оказался на полу.

Слишком много ложных выпадов совершала девчонка, и слишком непредсказуемы они были.

Увернувшись один раз, можно было тут же напороться на удар с другой стороны. Или вовсе, не рассчитав правильной траектории, самому налететь на вовремя подставленный кулак.

Почуяв, что в честном бою ловить нечего, Марат всё же решился на применение способностей.

Как бы унизительно это ни звучало, разница в опыте между ним и Тохарани была слишком заметна.

Конечно, раз она находилась здесь дольше, то и научиться успела гораздо большему. Вот только для Марата, привыкшего синяки раздавать, а не получать, утешением это служило слабым. Победа переросла из неплохого бонуса к репутации в дело чести.

Глубоко вдохнув и расслабившись, Марат прикрыл глаза, полагаясь на собственное тело.

Хара чуть прищурилась, видимо, догадываясь, что собирается сделать новичок, и едва слышно хмыкнула. Ей предстояло обойти главный козырь противника.

Уверенный, что на этот раз победа в кармане, Марат спокойно двинулся вперёд, даже не пытаясь уклоняться от атак.

Тохарани, однако, его удивила. Вместо того, чтобы, как прежде, нападать, она спокойно скрестила руки и замела.

Такое поведение, столь явно отдающее всеми признаками щитовской ловушки, настораживало, но отступать не хотелось. Вдалеке замаячил хоть какой-то шанс.

Подобравшись на расстояние удара, Марат решил невзначай обойти противника сбоку. Однако Хара, разумеется, этого не позволила.

Чуть наклонившись, она рванула вперёд. Невозмутимо подавшийся ей навстречу новичок уже заносил руку для удара, но в тот же миг повалился навзничь.

Самое отвратительное, что Марат даже не успел сообразить, когда и как его задели. Казалось, будто Хара и не делала ничего вовсе, а в следующее мгновение мир уже вертелся.

Кое-как отлежавшись, Марат осторожно перекатился на бок и с открытой неприязнью воззрился на одноклассницу. Она не могла его ударить. Она практически не шевелилась. Смотрела прямо в глаза. Даже рук не напрягала.

И тут, лёжа на холодном резиновом полу и глядя на стоящую неподалёку девчонку, Марат осознал свою главную оплошность. Конечно, он не заметил, как Хара ударила. Ведь смотрел-то он на лицо. Выходит, его свалила обычная подножка. Самая простецкая, только мастерски завуалированная.

Марат даже позволил себе недоверчивую усмешку — обставила, как котёнка, и бровью не повела. Заставила сконцентрировать всё внимание на себе, а затем ударила исподтишка. Вот ведь бестия-телепатка! Похоже, придётся кружиться, несмотря на собственные преимущества.

И теперь раз за разом они сходились на протяжении половины урока, а Марату всё никак не удавалось вырвать победу. Парой приёмов он ухитрялся задеть Тохарани вскользь, но и только. Оказывается, разница в скорости являлась наименьшей из проблем. Самой главной стало то, что противница явно понимала, куда именно следует бить.

Уклонившись от кулака, летящего в висок, Марат не удержал равновесия и чуть не получил с другой руки под рёбра. Его спасли лишь способности — удар Тохарани прошёл насквозь, оставив после себя только лёгкую тошноту и общий дискомфорт. Видимо, прохождение через тело подвижной органики сказывалось куда сильнее, чем неживых вещей.

Марату ещё ни разу не доводилось применять силы против нападавших, и собственные впечатления для него стали новостью. Однако лучше было не упускать момента и контратаковать.

Вот только сделать этого он не сумел.

Быстро нырнув под руку соперника, Хара резко за неё дёрнула и с пол-оборота точно впечатала стопой под ботнки.

Новенький грузно завалился набок, а его одноклассница впервые за весь урок сделала шумный короткий выдох. Можно было понять, каких усилий ей стоило обернуть ситуацию в свою пользу. Но ликовать Марат не торопился — один выдох против пары десятков синяков его категорически не устраивал. Неу, видимо, не лукавил — привычными методами Тохарани одолеть было нельзя.

Словно почувствовав это отчаянное замешательство, инструктор по развитию с кряхтением поднялся и медленно двинулся к ним. Ещё на полпути он привычным жестом сунул руку в карман штанов, извлекая оттуда яркий теннисный мяч.

— Новичок! — крикнул он издалека и как следует размахнулся. — Лови подсказку!

Увидев размытое пятно, не сразу обернувшийся на крик Марат запоздало сообразил, что придётся выбирать между сломанным носом и головокружением от постореннего предмета в черепушке. Неравнозначность условий заставила его без колебаний пропустить мяч сквозь себя и с недоумением уставиться на Неу.

Практически не растеряв скорости, мяч упруго отскочил от стены и со всей ответственностью саданул Марату по затылку. В глазах запрыгали яркие снопы искр. Голова взорвалась тупой болью.

Идею оценить Марат не смог, но чётко уразумел, что сегодня все желают вышибить ему мозги.

Приложив не дюжие усилия, чтобы скрыть болезненную гримасу, он злобно уставился на предательский мяч, совершенно не замечая усмешки Хары.

— Оцени ситуацию со всех сторон, — дружески посоветовал Неу, чем заставил брови Марата выразительно подняться в изумлённом укоре. — Тохарани, если не справится за семь минут, разрешаю просветить.

Последнюю фразу преподаватель бросил уже через плечо, неторопливо направляясь к более успешным воспитанникам.

Марат безмолвно обтекал. Выходило, что Хара уже поняла его ошибку. Конечно, логика в этом имелась — коли удалось так легко обойти способности, значит она всё знала заранее. Отлично. Лучше не придумаешь! Стараешься изо всех сил, а противник всегда на шаг впереди.

Взяв себя в руки, Марат хмуро покосился на одноклассницу и в очередной раз пощупал затылок. Тупая ноющая боль, по его мнению, могла означать только одно — надо было дольше применять силу и помнить о свойствах теннисных мячей. Но, решив проверить догадку, он закономерно испытал принудительное разочарование.

Расположившись напротив, Марат настороженно сгорбился, окидывая Хару внимательным взглядом. На этот раз, девчонка не стала медлить, и сама пошла в атаку, совершив несколько пробных размашистых ударов. Убедившись, что все они проходят насквозь, а её действия вызывают у оппонента лишь лёгкое раздражение, Тохарани лукаво прищурилась. И вдруг резко шаркнула ногой.

Двинувшийся в этот момент ей навстречу Марат ощутил, что теряет равновесие. Ступни словно склеились и поехали куда-то в сторону. И уже падая, Марат начал догадываться, как именно однокласснице удалось его зацепить.

Увеличение времени применения сил никоим образом не вязалось с её успехами. Ключевой деталью стало распределение.

Неу был прав. Всё дело именно в ней. В голове.

Моментально восстановивший самообладание Марат быстро перекатился и сел, внимательно разглядывая собственные ноги. Согнув одну в колене, он подтащил стопу ближе и принялся водить пальцем по ребристой поверхности пыльных кед.

Как именно работают способности, он не знал, но чётко понимал, что плотное состояние теперь поддерживает рефлекторно. Видимо, этот же рефлекс позволял ему держаться на полу, даже когда тело перемещалось сквозь предметы.

Вынужденный постоянно отслеживать состояние мозг старался жёстко ограничивать радиус способностей и к опорным точкам их, по возможности, не применять. Всего лишь попытка обезопаситься от побочных эффектов.

Но в данный момент такой неустанный контроль выходил боком. Именно он позволял Тохарани находить зацепки и эффективно проводить удары.

Предстояло принять сложное решение. Идея отпустить собственные умения с поводка Марату очень не нравилась. Но и отыгрывать роль боксёрской груши осточертело.

Наилучшим мотиватором, однако, стал полный откровенного превосходства взгляд, который бросила на него сверху Хара.

Осторожно встав, Марат вздёрнул подбородок, принимая вызов. Хотя, при их разнице в росте смотрелся такой жест недостаточно гордо.

Тохарани перестала усмехаться и чуть склонила голову в знак лёгкой заинтересованности. А затем, не отрываясь от глаз противника, неторопливо сменила стойку, направив ладони внешней стороной наружу.

Марат несвоевременно вспомнил, что у неё тоже есть сила. Но моментально успокоился, решив, что телепатия тут не поможет.

Повод недолюбливать телепатов у него имелся — вторжений в собственные мысли Марат не переносил. Однако в какой-то мере их было даже жаль — не иметь в запасе ничего полезного, кроме возможности фоном копаться в чужих головах. Почти кара небес.

Если один на один такие ещё могли справляться, предугадывая действия противника, то при массовых атаках были способны, разве что, уносить ноги. Да и с летящими предметами договариваться получалось у них значительно хуже, чем у конкурентов.

Прикинув, что если гипотеза насчёт телепатии верна, то Хара сейчас его прекрасно слышит, Марат мысленно расплылся в дерзкой усмешке и пообещал с особым цинизмом надрать ей зад.

Соперница таинственно шевельнула бровью. То ли принимала заявку к сведению, то ли одобряла целеустремлённость. Чем предположения только подтвердила.

Усилием воли подавив нервную дрожь, Марат сосредоточился и глубоко вдохнул. По телу пробежала волна лёгкой щекотки. Ноги начали медленно погружаться в резиновое покрытие.

Это чувство угнетало, навевая давние страхи о том, что он неминуемо где-то застрянет. Ампутировать себе что-нибудь по неосторожности совсем не хотелось.

Почувствовав лёгкое сопротивление бетона, Марат опустил глаза и удостоверился, что затея удалась, но времени оставалось мало.

Если он хочет победить, придётся следить за всем самому, не отдаваясь на откуп бессознательному. Вот только где-то на задворках разума по-прежнему маячили ужасы первых недель, напоминая, что долго он в таком состоянии не продержится. Биться придётся быстро, иначе организм всё решит за него.

Тохарани действовала странно. Прикрыв глаза, она осторожно повела головой, будто пытаясь высмотреть внутренним оком планы соперника. И вдруг рванула навстречу, метя выставленной ладонью в сердце.

Повинуясь инстинкту, Марат ушёл вниз, не давая ей возможности лишний раз прикоснуться. Что бы девчонка ни задумала, действовала она достаточно уверенно, чтобы вызывать опасения.

Не теряя ни мгновения, новичок сконцентрировал основное усилие на руке от плеча до самого кулака и размашисто двинул соперницу в спину.

Удар нанести получилось лишь отчасти. Хару спасла отменная реакция, подкреплённая телепатией.

Не прерывая движения, она, получив скользящий удар, мгновенно нырнула под атаковавшую руку и со всей силы выбросила вперёд прямую как стальной брусок ладонь. Не успевший отклониться Марат ощутил неприятное жжение, однако с линии удара уйти большей частью сумел. Рука Хары задела только бок.

Но противница даром времени не теряла, стараясь обратить каждую свою неудачу в новую попытку атаковать.

За боком пришёл черёд шеи, за шеей — спины, после — суставов. Марат не переставал следить за её действиями, попутно выдирая ноги из пола. Пока ему удавалось оставаться относительно невредимым, но с каждым разом уклонения давались всё сложнее.

Тохарани била в разные точки с небольшой периодичностью, от чего казалось, что поток ударов не затихает ни на минуту. Пропуская значительную часть насквозь, Марат всё сильнее ощущал подступающую тошноту. Хара словно ухитрялась нарушать целостность органов, устраивая внутри целенаправленный сумбур.

Успеть вернуть плотность рукам больше не получалось. Любая попытка могла обернуться захватом и молниеносным броском.

Тохарани кружила на расстоянии локтя, сближаясь и отступая, неутомимо выискивая огрехи в защите и делая опасные выпады.

Один раз Марат едва не лишился глаза, невовремя восстановив голову, чтобы двинуть соперницу в подбородок. Другой — чуть не поплатился сломанными пальцами.

Снова вытаскивая ногу из пола, он решил в кои-то веке использовать приём Хары против неё самой. Но подсечка не удалась. Хитрая бестия всё просчитала и вместо обычного удара, высоко подпрыгнула.

Пропустив под собой движение, она приземлилась точно ему на ботинки. Послышался хруст.

Сипло вскрикнувший Марат мигом признал все недостатки опрометчивого порыва. Тяжело дыша, он позволил ногам Тохарани провалиться сквозь свои, но неудачно подставил затылок под кулак.

Ударить толком девчонка не смогла, да и, похоже, не пыталась. Вместо этого она растопырила пальцы, вогнала ладонь в податливую голову новичка и принялась там крутить.

Почувствовав, что мысли начинают путаться, а тело теряет равновесие, Марат в панике попятился. И, едва успев отделаться от назойливой ладони, настойчиво взбалтывающей ему мозги, получил мягкий, но довольно сильный удар в висок. Который своей цели всё же достиг, потому как изведённый Марат инстинктивно вернул голове былую чугунность.

"Распределение силы. Ага, как же! Проще сказать!" — мысленно возмутился истерзанный и вконец опозоренный новичок, на мгновение забыв, что рядом ненавистная телепатка.

Хара на эту безвыходную констатацию никак не отреагировала.

Дав передышку и убедившись, что соперник перестал шататься, она вернулась на исходную позицию и замерла. Это оскорбляло тем сильнее, чем менее уставшей выглядела девчонка. Лишь чуть сбилось дыхание, да проступили мелкие капли влаги на открытых плечах. Стоя с закрытыми глазами, Тохарани была готова уложить ещё хоть сотню таких же воробьят, что открывало Марату совершенно новые глубины унижения.

Не удивительно, что здесь не смог справиться даже Игнис — она ведь знала, куда и когда тот пальнёт. Телепатия неплохо вписывалась в привычный Тохарани стиль, и достать её можно было только за счёт скорости. Теперь Марат даже отдалённо разделял все возмущения своего неприятеля.

Следовало догадаться, что сегодня был урок контроля способностей. И, естественно, ученики со своими умениями должны были работать индивидуально, не ожидая помощи. Однако с таким соперником ни о каком вдумчивом контроле не могло быть и речи. Скорее это походило на организованный стресс.

Горестно сплюнув, Марат обречённо приготовился к новым побоям, но положение спас преподаватель, громко возвестив об окончании занятия. Мгновенно потеряв интерес к сопернику, Хара плавно переместилась ближе к группе. Небрежно встряхивая руками, чтобы расслабить мышцы, выглядела она так, словно закончила нудную, неприятную работу, но осталась довольна собственными успехами.

Эта заносчивость и ханжество выводили Марата из себя. Тем более, что они исходили от какой-то жалкой телепатки, единственным достижением которой был банальный опыт. Теперь вопрос с ней был решён — очередь за расплатой увеличилась на одного.

Слышала его в этот момент телепатка или нет, Марату было решительно всё равно. От него исходили такие волны раздражения, что уловить их можно было безо всяких способностей. Однако план предстояло продумывать, буквально тут же оглашая его противнику, что исключало как стандартные пакости, так и слишком уж тщательное планирование. Но им можно было заняться и позже. Сегодня по праву намечался день низложения Игниса.

Занятый коварными мыслями, Марат не сразу обратил внимание, что к нему направляется уставшая ждать в дверях Токсик.

— Полагаю, ты обдумываешь собственные промахи? — деловито осведомилась староста безо всякой участливости в голосе. Было не вполне ясно, старается она обидеть, или просто констатирует факт. — Для этого у тебя целая ночь. А пока, будь любезен, пройти вместе с нами.

Оторвавшийся от нагнетания вокруг себя ауры кардинальной недоброжелательности Марат посмотрел на Токсик так, словно видел впервые. И по инерции кивнул. Только потом до него дошло, что, похоже, это был выговор. Но Токсик уже направлялась твёрдыми шагами к выходу из опустевшего зала.

Убедившись, что Марат последовал за ней, староста выжидательно замерла в дверном проёме и негромко проговорила:

— Настоятельно прошу больше не выказывать открытого неодобрения чему-либо. Если ты неприятно удивлён, будь добр, держи себя в руках. И молчи, если преподаватель не требует обратного. По крайней мере, пока не разберёшься в ситуации.

Ничего хорошего последовать за этими проникновенными указаниями, естественно, не могло. Поэтому Марат предусмотрительно насторожился.

Как оказалось, не зря. Пора было вносить ещё одну пометку в ментальный блокнот личных примет — если староста с тобой заговорила, добра не жди.

До своего появления в пансионе Марат и представить не мог большего идиотизма, чем пляски на военной базе. Однако сегодняшний день внёс коррективы в и без того трещащую по швам картину мира.

Тот факт, что сейчас они всей толпой шагали по коридору, помноженный на грозные фразы, брошенные Токсик, свидетельствовал об одном — их ждёт не Развитие и даже не танцы.

Когда класс вышел из лифта и проследовал к очередной незапертой двери, напряжённый до предела Марат уже на полном серьёзе начал подозревать, что их заставят в качестве традиционных военных забав возводить новые бункерные комнаты. Или, что гораздо веселее — тыкать иглами и бить электрошоком в качестве превентивной воспитательной меры.

Но всё оказалось хуже. Гораздо хуже, чем мог вообразить себе любой нормальный человек на его месте. Их привели в музыкальный класс.

Наполненный бесконечной чередой унижений день просто не мог закончиться плачевней.

Уж чего Марат за собой никогда не замечал, так это тяги к эстрадному искусству. Причём ни тяги, ни выдающихся способностей.

При взгляде на огромный рояль, распахнувший свой зев, словно прожорливый толстый слизень, он окончательно уверился в том, что единственным разумным решением сейчас будет выйти в стену.

Всё. С него хватит. Это уже ни в какие ворота. Если на пляски он ещё мог согласиться, как кривоватую и бессмысленную альтернативу гимнастике, то пытаться прилюдно петь, отчаянно давая петуха от натуги и отвращения к самому себе — это перебор.

Ободрённый отчаянной справедливостью своих рассуждений, Марат незаметно попятился к двери, намереваясь улизнуть любой ценой. Однако манёвр не удался по сугубо непредвиденным обстоятельствам — отступая, новичок внимательно смотрел на одноклассников, пытаясь скрыться как можно незаметней, и за спину не оборачивался вовсе.

Препятствие на его пути возникло довольно неожиданно и оказалось на редкость податливым. Упершись затылком во что-то мягкое, Марат сперва не придал этому особого значения, поскольку шаг на зад сделать ещё мог. Но тут его внимание привлёк нарочито вопросительный хмык.

Раздался он над самой макушкой, что заставило новичка мгновенно застыть. Напряжённо проанализировав ощущения, идущие от головы, он стремительно похолодел и непроизвольно выпучил глаза.

Только крепко стиснутые зубы, позволили Марату не выдать никаких особо громких комментариев к сложившейся ситуации. Этот аромат духов узнавался безоговорочно. Ещё бы — только вчера он вдыхал его пополам с горьковатым запахом резины. И как раз вчера он ощутил на себе всю мягкость и вес отдельных частей тела этого выросшего на пути объекта.

Марату дико хотелось запрокинуть голову и убедиться в своём аховском положении, но делать он этого не решался. Слишком уж не хотел встречаться взглядом с тренершей по танцам, возвышающейся сейчас за его спиной, и услужливо подставившей его голове весомые аргументы не пропускать занятие. Не считая, разумеется, крайне авторитетных кулаков.

Уверенно смотря перед собой, Марат сделал медленный шаг вперёд, не подав виду, что уличён в попытке дезертирства. И на деревянных ногах засеменил к стоящей поодаль группе одноклассников.

Тренерша выразительно усмехнулась ему вслед и, дождавшись, когда новенький отойдёт, угрожающе проорала:

— Всем разойтись по точкам! Мелкий — к роялю! Пять минут дышим, двенадцать работаем. Кто нарушит режим, останется без ушей. Токсик — следишь!

Староста отрывисто кивнула и взмахами рук разбила полумрак амфитеатра на несколько невидимых секторов, в каждый из которых направилось по одному ученику. Сама же Токсик осталась в центре, отодвинувшись к стойке с пультами у дальней стены, чтобы иметь возможность за всеми следить, но никому не мешать.

Проконтролировав распределение, инструкторша удовлетворённо кивнула и, сделав шаг на невысокий подиум, призванный очерчивать пространство сцены, втолкнула новичка перед собой.

— Я не умею играть, — буркнул Марат, не оборачиваясь. Он решил, что лучше будет проинформировать заранее, чем пытаться с умным видом стучать по клавишам дурацкого пережитка прошлого и обрекать себя на праведное негодование разочаровавшейся в его несуществующих талантах училки.

— А тебя и не просят! — насмешливо отозвалась тренерша, чем его слегка удивила. Отодвинув новичка, она сама прошла за рояль и, усевшись на табурет, наскоро размяла пальцы.

Отвернувшись только для того, чтобы не смотреть на неё, Марат как следует оглядел помещение.

Лившийся с потолка приглушённый свет едва выхватывал по тёмным краям силуэты музыкальных инструментов и аппаратуры. Стены расходились от сцены угловатыми барельефами и, похоже, были обиты звукоизоляцией. А широкое пространство в центре напоминало стёртый до блеска танцпол.

С упоением обнаружив, что позорное солирование перед толпой отменяется, коль скоро и он, и одноклассники терялись в полумраке и занимались каждый своим делом, Марат позволил себе чуть расслабиться. Вряд ли кто-то станет лишний раз смотреть в сторону инструкторши, явно вознамерившийся сегодня уделить ему всё внимание.

— Ты дёрганый, — вынесла она свой вердикт, когда Марат изволил повернуться обратно. — Музыка не терпит суеты. Её основа ритм. Соберись! — неожиданно рявкнула преподавательница и, выбросив руку вперёд, громко щёлкнула пальцами, заставив Марата нервно вздрогнуть и сконцентрироваться на её кулаке. — Выкинь из головы всё лишнее! Приходя на мои занятия, посвящай себя им полностью! Переступая порог залов, оставляй за ним всё. Тут другой мир. И свои законы, — уже спокойнее пояснила она, буравя новичка пристальным взглядом.

Тренерша явно ждала подтверждения того, что слова услышаны, поэтому Марат нехотя кивнул и хмуро воззрился на стройные ряды молчаливых струн. Ему вдруг нестерпимо захотелось ударить по ним рукой, чтобы позлить склочную тётку, но делать этого он благоразумно не стал, вспомнив слова Токсик о наказаниях за порчу имущества.

Пристроив руки на опущенную клавиатурную крышку, преподавательница иронично прищурилась и отточенным движением уложила голову на сомкнутые пальцы. Могло показаться, что она в курсе всех сиюминутных порывов, и уж тем более знает, какое производит впечатление.

Выждав несколько томительных мгновений, за которые Марат успел отвернуться и лишний раз проверить, что другие не думают за ним наблюдать, учительница лениво поинтересовалась:

— Раньше пел?

Казалось, ответ ей был глубоко неинтересен — всё для себя она поняла уже и так. Но поскольку подтверждение требовалось, снизошла до такого элементарного вопроса.

Марат невразумительно буркнул что-то отрицательное, чем педагога не то расстроил, не то наоборот, невероятно обрадовал. Во всяком случае, нормально трактовать это выражение воодушевления, крепко сдобренное раздражением от необходимости длительной, рутинной работы с нуля, он так и не смог.

— Спой, — властно приказала она и подтянулась, приготовившись внимательно слушать.

Марат несколько опешил от такого внезапного перехода к делу, и не смог выдавить из себя ни звука. Он стоял и молча пялился на рояль, издав несколько предварительных "гхм". Но так и не сумел заставить себя открыть рот.

— Хватит краснеть, маков цвет! — рявкнула тётка и раздражённо фыркнула. — Нужно же как-то выяснить твой уровень — полный ноль или отрицательные числа?

Начав потихоньку привыкать к этой преподавательской манере чередовать крики и задушевные беседы Марат даже не вздрогнул. Более того, почти не возмутился. В словах инструкторши был свой резон. Всё, что оставалось — закрыть глаза и постараться вспомнить хотя бы пару строк из заслушанных когда-то песен.

Набрав в грудь побольше воздуха Марат принялся тихо напевать более-менее знакомый текст, но практически сразу его перекрыл недовольный приказ:

— Громче!

Раздражённо подумав, что если запоёт громче, то его непременно услышать в зале, Марат прибавил на полтона, но всё равно не слишком усердствовал.

— Перестань скулить! — гаркнула училка. Резко поднявшись, она обошла рояль и остановилась рядом. — Громко. Всей грудью. Или никак! Ты вокалист, а не суфлёр. Ну!

После такой прочувственной триады не смотреть одноклассники уже не могли. Но Марат заметил одну важную деталь — никто из них не прерывал своих упражнений. Более того, с каждой минутой из зала доносились всё более громкие тона плавных распевок. Может быть, если повезёт, за своими занятиями они не услышат его позорного блеяния. Слабое утешение, но надеяться на большее и не стоило.

Марат внутренне подобрался. Он тут, чтобы учиться. Ну так что с того, если не получится?

Не он выбирал программу занятий. Так приказали. Следовательно, его вины в отсутствии способностей тут нет. Не явился же он в это караоке корчить из себя звезду — значит, и стыдиться нечего. Пусть все знают, что он горланит исключительно из-под палки.

И Марат запел, как мог. Громко, со всей ненавистью, которую испытывал к этой самодовольной командирше. Слышал, что получается паршиво, но всё равно пел, плевав на музыкальные смешки остальных. В конце концов, нет смысла так заботиться об их мнении — падать ниже ему просто некуда.

Инструкторша слушала молча, внимательно всматриваясь в движения кадыка и отслеживая каждый вдох.

Она не прерывала и не комментировала, что начинало постепенно беспокоить — не мог же Марат петь настолько хорошо, что не к чему было придраться? Поэтому, плавно свернув концертную деятельность, он настороженно уставился в лицо преподавательницы, ожидая крупного подвоха. Та ещё немного помолчала в задумчивости и, наконец, решительно рубанула:

— Никакого таланта!

Марат уже, было, вздохнул с облегчением, надеясь, что отныне надёжно избавлен от мучительных песнопений. Отправится куда-нибудь за микшер, чтоб не портить хор остальным...

Но вредная тренерша каверзно продолжила:

— Однако тембр неплохой. Дамам должно понравиться. Будем работать.

Она смерила новичка оценивающим взглядом и многозначительно подмигнула, намекая, что филонить ему ни при каких обстоятельствах не даст.

Узрев безрадостные горизонты, Марат едва не поседел. Эта зараза с самого начала не давала спуску, а теперь насядет ещё плотнее. И ведь наверняка заставит пахать, как последнюю надежду всея пансиона на мировую сцену, но не потому, что верит, а из профилактики непослушания.

— Три главные составляющие моих занятий — тело, разум и звук. Разовьёшь первые два, сумеешь обуздать третье, — перешла к ценным указанием учительница, не обращая внимания на глухое недовольство новичка. — Начнёшь с дыхания. Упражнения покажу сегодня. Домашняя работа обязательна! — Она прервалась, чтобы метнуть грозный взгляд сверху, призванный подавить любые ростки возмущений. — Поверь, я услышу, если ты не занимался. Твой голос мне не солжёт.

Мысленно застонав, Марат честно затолкал поглубже свой арсенал страдальческих гримас. От идеи, что скорбные завывания в итоге будет слушать вся общага, ему становилось тошно.

Хотя, если подумать, он ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь из соседей пел. А ведь наверняка от этого предмета страдал не только их класс. Значит, народ находил места понадёжней. Что означало, как минимум, таких мест наличие. И не могло не радовать.

— В свободное время будешь подпевать любимым исполнителям, — продолжала вещать инструкторша и с недоброй ухмылкой заметила. — Стесняешься — уходи на полигоны и вопи там. Но чтоб сорок минут в день стабильно пытался! Попробуем ускорить развитие слуха...

Способность 8. Внимательность.

"Интересно, они что думают, — в сутках тридцать шесть часов?!" — размышлял Марат, перебирая в уме все обязанности и скопившиеся повинности.

По всему выходило, что, либо преподаватели живут по иному времени, либо совершенно двинулись. Уместить непаханую целину в отведённые на бодрствование шестнадцать часов было требованием просто нереальным.

Не имея возможности нормально разговаривать, он медленно брёл по коридору вслед за остальными, такими же уставшими и молчаливыми.

Тренерша полчаса заставляла издавать его странные звуки на разных тонах, мотивируя это производственной подготовкой. И лишь раз дала небольшой перерыв.

Судя по тем же бессмысленным звукам, доносившимся со стороны одноклассников, Марат в своих страданиях был не одинок. Вот только ребята уделили этим действиям от силы минут десять, а его промурыжили до конца занятия.

Горло с непривычки саднило. Это мешало глотать бесхитростный ужин, но Марат упорно фаршировал себя впрок, прекрасно понимая, что впереди маячат не менее увлекательные отработки. Впрочем, они избавляли от необходимости воевать за место в душевой, что служило пусть и слабым, но утешением.

Токсик явилась ровно полдевятого и застала его мирно сопящим на постели прямо в спортивной форме.

Дверь Марат по рассеянности запереть забыл, что позволило старосте, пару раз предупредительно постучавшей, спокойно войти. Окинув критическим взглядом картину торжествующего безделья, Токсик сокрушённо покачала головой и тут заметила едва начатую бутылку травяной смеси.

Раздражённо поджав губы, староста прошла к столу и, раскрутив крышку, осторожно принюхалась. Судя по состоянию, тоник ещё не пропал, хоть и пах преотвратно — с химическим составом ему явно не повезло.

Напиток выдавали дважды в неделю, вот только у разных групп учащихся его содержимое отличалось. Может быть, вообще было индивидуальным; но, по крайней мере, на вкус легко определялись несколько сходных категорий. И новенькому определённо досталась самая мерзкая.

Едва заметно скривив уголок рта, Токсик направилась к кровати и, осторожно наклонившись, подставила откупоренное горлышко Марату под нос.

Результат последовал моментально. Нервно дёрнувшись от щемящего запаха, новичок распахнул глаза и взмахнул руками, задев бутылку в ладони не успевшей отстраниться Токсик.

Гордо вырвавшись на свободу, зелёная жижа обдала мутной волной смятую простынь. По комнате пополз знакомый душок.

Замерший от неожиданности Марат медленно поднял глаза на Токсик, собираясь обвинить её во всех смертных грехах. Но та нанесла упреждающий удар, строго заявив:

— Почему ты не выпил отвар?

Раскрыв, было, рот в угоду праведному негодованию Марат поперхнулся и возмущённо засипел.

Староста, расценив сей жест, как отсутствие состоятельного оправдания, понимающе кивнула, приняв к сведению всё, что считала нужным. И, немного помолчав, лаконично пояснила:

— Это энергетик. Помогает справляться с нагрузкой. Пей.

После такого заявления отнекиваться стало как-то не с руки. Тем более что в горле пересохло, а голова немилосердно трещала.

Запоздало сообразив, что в таком состоянии лучше было вообще не засыпать, вымотанный Марат безвольно протянул руку за бутылкой. Задумчиво оглядев её со всех сторон, он предпринял новую попытку знакомства с живительным напитком.

Результат вышел примерно аналогичный. Вот только присутствие в комнате Токсик мешало вскочить и позорно бежать сплёвывать эту дрянь на газон.

Марат кривился, тужился, уговаривал себя, потел, но всё же кое-как ухитрился проглотить отвар. Беспощадно закашлявшись, ему пришлось украдкой смахнуть проступившие от такой инфернальной экзекуции слёзы и горестно шмыгнуть носом.

Однако на старосту это показательное выступление впечатления не произвело. Она невозмутимо нависала над сгорбившимся Маратом, ожидая, видимо, кода тот опустошит всю бутылку.

Яростно скрипнув зубами, он стиснул натужно хрустнувший пластик, но ко рту так и не поднёс, протестующее восседая на облаке горьких полыневых миазмов.

— Сама пей, — заявил Марат, когда попирающее его право не травиться молчание затянулось настолько, что вышло за рамки любой неловкости.

— Я и пью, — равнодушно сообщила Токсик. Вот только прозорливо умолчала о том, что её варево было малость поприятнее на вкус.

Но для Марата эти слова прозвучали очередной констатацией превосходства. А потому, гневно фыркнув, он перехватил бутыль покрепче и задержал дыхание.

Отрава полилась в глотку, обжигая и вызывая отчаянные рвотные позывы. Марат крепился и превозмогал, мужественно удерживая внутри якобы полезную жижу. Староста с видом каменного истукана следила за процессом, удовлетворённо кивнув лишь тогда, когда новичок протянул ей опустевшую бутылку.

— Мне казалось, в данной ситуации тебе потребуется больше аргументов для принятия необходимости действий, — задумчиво произнесла она, направляясь к выходу. — Вероятно, ты более, сознателен, чем можно заключить из поведенческой картины.

Похвалой это счесть было сложно. Марат даже замер на мгновение, переводя фразу с токсиковского на человеческий.

Выходило, что староста обозвала его упёртым бараном, умудрившись при этом сохранить деловой благожелательный тон. А ведь ещё предстояло проводить вместе череду насыщенных поучениями вечеров...

Путь лежал на другой конец стадиона, что Марата условно порадовало. Во всяком случае, не пришлось выслушивать задорные вопли болельщиков и уворачиваться от града мелких бомбочек, производимых перманентно возмущённым Игнисом.

Свет из окон сюда не доставал, однако, несмотря на плотную мглу тёмного неба, вокруг всё выглядело достаточно ярким и чётким. Недоумённо заозиравшись, Марат попытался разглядеть источник освещения, но никаких прожекторов, типичных для больших спортивных площадок, не обнаружил. В тот же миг Токсик громко хрустнула пальцами, привлекая его внимание.

— Сделаем три круга для разминки, а потом приступим к растяжке.

С квадратными глазами Марат повернулся к старосте, переводя её из разряда отчаянных ботаничек в категорию подотчётных слуг ада. У него и так-то после вчерашнего мышцы еле отошли!

Намереваясь пресечь истязания, Марат набрал побольше воздуха, но с удивлением обнаружил, что Токсик, поддёрнув штормовку, уже трусила по кругу, не дождавшись, когда он соизволит присоединиться.

"Да чтоб тебя!" — пробормотал новичок, и нехотя поплёлся следом.

Трудно было отлынивать, когда девчонка на полголовы ниже несгибаемо бежала вперёд, несмотря на то, что это не она нарушила дурацкие правила. Эта её покорность раздражала и восхищала одновременно. Марат прекрасно понимал, что сам бы так не смог. Просто послал бы всё к чертям, влекомый чувством справедливости по отношению к себе.

Может быть поэтому Токсик и выбрали старостой? За то, что уверенно тащила всё на себе, не пытаясь отлынивать от обязанностей.

Марат занервничал и слегка ускорился. Теперь они с Токсик бежали рядом в одном темпе.

Вспомнив о том, как одноклассники тасовали построение на дорожках, не вовлекая его, Марат не позволил ей меняться с собой местами. Все три круга он бежал с краю, а Токсик, не подавая виду, спокойно двигалась внутри. Но всё же каким-то образом Марат ощущал её молчаливую благодарность. Или быть может, ему просто хотелось в это верить.

В животе неприятно бултыхалось кислотное варево, но по итогам разминки Марат, к собственному удивлению, утряс все разногласия с желудком и даже практически не устал.

Токсик, неумолимо прогоняв его на дорожках, потребовала выполнить несколько упражнений для разогрева и посвятила целых десять минут наклонам.

Сдержано наблюдая за тем, как новенький то и дело порывается согнуть колени, чтобы упереться-таки прямыми ладонями в землю, она периодически вразумляла его поучительными ударами по ногам.

Изрядно побитый Марат таки сумел найти в себе силы, чтобы выполнять упражнение правильно, и увериться в безрезультатности любых попыток мухлежа.

Он думал, что основные мучения на этом и прекратятся, однако староста непреклонно потребовала расставить ноги и тянуться к земле согнутыми локтями.

Непринуждённо продемонстрировав технику, она присела на корточки и, вытянув шею, начала внимательно вглядываться в движения.

Марат мысленно ворчал, кляня себя, чёртов пансион, ненавистную инструкторшу по танцам, окончательно съехавших военных и снова себя, но уже за то, что не стал выискивать других путей существования. Досталось и одноклассникам, и учителям, и даже беспечно-аккуратной лужайке, которая имела наглость находиться так низко.

Наконец, повелительно взмахнув рукой, Токсик сочла пытку завершённой и медленно выпрямилась, отводя несколько секунд на передышку. Пока сгорбившийся Марат вымученно отдувался, она незаметно рассматривала его свысока, прикидывая, какой из уроков он сейчас усвоит лучше всего.

Сделав несколько неутешительные выводы о восприимчивости к принудительному просвещению, староста глубоко вздохнула и сообщила ещё не поднявшейся макушке:

— Полагаю, тебе сложно сопоставить все факторы и самостоятельно сделать выводы о причинах нашей деятельности.

Медленно подняв голову, Марат, не справившийся с сухостью в горле, надрывно просипел:

— Это такое извинение?

Токсик чуть заметно наклонила голову, пытаясь увязать вопрос со смыслом, который она изначально вкладывала.

Заметив, что дело идёт туго, Марат вяло махнул рукой и смирился. Попытка добиться от этого пенька каких-то человеческих эмоций была действием изначально наивным.

— Что есть танец? — тем временем спросила Токсик и выпрямилась по стойке смирно. — На первый взгляд, лишь совокупность действий...

Она начала неторопливо вращать кистью, медленно распространяя движение вверх по руке и плавно поднимая её над головой. Вторую руку она вытянула в сторону Марата.

Казалось, движения производятся совершенно асинхронно, перетекая в гибкое па.

— ...Но что он нам даёт?

Завороженный чередой постоянно сменяющихся поз Марат не уловил момента, когда староста приблизилась к нему вплотную и выбросила кулак. Угодив в живот, он заставил сдавленно крякнуть и грузно осесть на траву.

Падая, Марат ощутил твёрдую руку Токсик, быстро схватившую его за локоть.

Резко дёрнув вверх, староста помогла удержаться на ногах и вновь замерла неподвижным истуканом. Изрядно потрясённый Марат отдышался, массируя отбитые намёки на пресс, и с изумлением уставился на такую хрупкую с виду девчонку.

— Танцы — это контроль. Полное ощущение тела. Владение им, — отчеканила Токсик, глядя в глаза.

А потом отступила и неожиданно сделала быстрое сальто назад, поднимаясь из него в водовороте размеренного кружения, больше похожего на тщательно замаскированную цепочку ударов.

— Чем танец отличается от битвы? — обратилась она к сосредоточенно разглядывающему замысловатую хореографию Марату. И тут же сама ответила на вопрос. — Точками приложения сил. Равновесие, соприкосновение, эффективное распределение нагрузки — всё это едино. Остаётся лишь следить за тем, как использовать минимум энергии для достижения максимального результата.

С этими словами Токсик сделала аккуратный нырок под невидимую преграду и, умело скользнув по земле, неожиданно перешла в вертикальный шпагат. Если бы на пути резко взлетевшей пятки оказалась чья-то голова, последствия были бы летальными.

А староста, перенеся вес на руки, произвела в воздухе несколько изумительно красивых и таких же опасных движений. После чего, описав носками широкий круг, сложилась в компактный кулёк, не то защищая голову, не то имитируя нераскрывшийся бутон дикого цветка.

— Ритм боя и ритм танца схожи. Ты должен чувствовать их, мгновенно оценивать все составляющие и делать выбор, который приведёт к победе.

Узел скомканного тела неловко рассыпался и завалился на бок, словно извергал жемчужину. Непринуждённо положив руку на колено сидящая на траве Токсик и внимательно разглядывала новичка.

Тот тряхнул головой, не столько соглашаясь, сколько прогоняя наваждение. Он не мог отделаться от чувства, что в логике старосты были серьёзные огрехи. Однако толком возражать не получилось.

— Начнём с гибкости и базовых связок. После перейдём к текущей учебной программе, чтобы не отставал, — сообщила Токсик, неторопливо поднимаясь. — Важнее всего познакомить тебя с собственным телом. Поэтому сегодня развиваем моторику.

Три простых движения, показанных старостой, предполагалось повторять вдумчиво и осмысленно, стараясь уловить процесс сокращения мышц. Но Марата эта неторопливая деятельность начала погружать за грань бытия. Отчасти потому, что повторять в точности их не удавалось, отчасти потому, что он и так прекрасно ощущал все свои мышцы. Вот только разом. Они хором пели гимн боли и скорби по былым разгильдяйским временам.

Хотя Марат прекрасно помнил старую дворовую науку о важности экономных ударов в драке, это не отменяло некоторой правоты Токсик по поводу грамотных действий и ситуативных решений.

— Пока будешь кренделя крутить, тебя пристрелить успеют, — решил всё же выразить свой скепсис по поводу такого метода тренировок Марат.

Староста встретила этот вывод абсолютно хладнокровно и с расстановкой, облекая слова в наиболее доходчивую форму, произнесла:

— Сознательное оперирование возможностями. Поиск нестандартных решений. Искусство, способное затмить взор и обеспечить прикрытие операции. Никто не говорил, что я показываю тебе, как действовать в рукопашной. Научись сперва правильно двигаться.

Воспроизводить движения было сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Следовало ни разу не сбиться, не говоря о том, чтобы попросту запомнить.

По словам старосты, тренировка мышечной памяти была ключевой на всех этапах. Поэтому даже преподавательница по Искусству — так незамысловато, оказывается, назывался третий предмет — уделяла отработкам много внимания. Фактически, из них и состояли уроки танцев, со временем лишь расширяя диапазон и внося поправки на групповую активность.

Как выяснилось, дисциплина, при всей своей бредовости, вполне неплохо справлялась с основной задачей — тренировкой командных действий. Причём, для этих целей она не загоняла учеников на плац. После осознания этого Марат хоть и морщился, и временами огрызался на замечания, но старался следовать советам Токсик неукоснительно. При всём отвращении к танцам, он не мог не признать, что это лучше, чем стройподготовка.

— Важно, что со временем получится ощущать действия соратников не глядя, — скрывая накопившуюся усталость, пояснила староста, нетерпеливо откидывая со лба мокрую чёлку. — Синхронность, точность и слаженность в совместной работе позволит предугадывать действия каждого. Таким образом развивается внутригрупповая эмпатия. А она пригодится в любом сражении.

Марат равнодушно кивнул.

Если подумать, схемы групповых танцев действительно во многом напоминали принципы боевых построений. Мгновенная смена позиций по заданным точкам, подстраховка товарищей, следование установленному плану и грамотное исполнение отведённых ролей — общего было достаточно, и это настораживало.

Столкновение холодных аргументов с жизненной позицией вызывало неприятие и желание упереться рогами. Марат ощущал себя жертвой сектантского мытья извилин.

От последней мысли он даже исторг нервный смешок, несколько озадачив бесстрастно понукающую его Токсик.

А ведь она говорила с самого начала — ещё в комнате! Правда, тогда он всё понял несколько иначе.

Поражённый новой идеей, Марат замер, так и не выполнив очередной цикл движений до конца. Он вперился пристальным взглядом в старосту, пытаясь понять, сколько вариантов трактовки она обычно вкладывает в свою речь и как много на самом деле ему рассказывает?

— Время ещё не вышло, — сообщила Токсик, но Марату от чего-то показалось, что имеет ввиду она вовсе не время занятия, а срок, отведённый ему на принятие правил игры.

Теперь фраза звучала, как: "Ты ещё можешь обдумать своё поведение и выбрать линию, которая устроит нас всех". Может и правда не стоило лезть в это место со своими светлыми ожиданиями, а потом ненавидеть окружающих за то, что домыслы не соответствуют действительности?

Решительно хмыкнув, Марат продолжил упражняться, бдительно отслеживая синхронные действия старосты и на этот раз искренне пытаясь сделать всё правильно.

Заниматься стало, на удивление, легче. Как только он перестал себя принуждать, с плеч будто рухнул огромный булыжник. Лишь сейчас Марат в полной мере ощутил, как всё это время прессовал самого себя, постоянно нагнетая недовольство. Оказывается, это сильно мешало.

Как его измотали эти три бестолковых дня! И ведь их было только три.

Чёрт, ведь вояки постарались, чтобы воспитанники воспринимали всё как одну большую игру. А он-то притащился с каменной миной в этот грамотно спроектированный цирк. Разумеется, что происходящее виделось ему полнейшим кретинизмом! Он ведь шёл на эшафот, пытаясь возлагать усилия на алтарь грядущего геройства... Ага, небожитель выискался!

Хотя, возможно, именно этого здесь и добивались — чтобы любые действия руководства казались заботливо продуманными. Чтобы расчетливость умело прикрывалась добродушием и алчность спокойно таилась за показательным интересом.

"Не обдурите!" — чётко определил свою позицию Марат и довольно выдохнул.

Бессознательно воспроизводимая раз за разом связка трёх движений удалась неукоснительно.

Токсик подняла на него свои безжизненные глаза и торжественно провозгласила:

— Вот видишь. Всё возможно.

Довольно усмехнувшись, Марат чётко повторил связку ещё раз.

Действительно. Вероятен любой исход. Правила диктуют сверху, но результат выбирает каждый для себя сам. Как и путь к нему.

— Помни об этом, — менторским тоном отчеканила Токсик, завершая урок.

И Марат с ней безмолвно согласился, вот только в перспективе собственных размышлений.

Староста, как никогда напоминавшая призрака в мертвенном, серо-голубом сиянии невидимых фонарей, подняла свои пустые, не отражающие света глаза, и на мгновение поймала его взгляд.

Казалось, будто она пытается вытянуть все лишние, не причитающиеся мысли из его безрассудной головы. Но сам Марат предпочёл этого не замечать.

Токсик механическим движением повернула голову в сторону общежития и вытянула руку:

— Через двадцать минут встречаемся в холле. Вымойся и переоденься.

Насуплено угукнув, Марат поплёлся за неуклонно двигающейся навстречу созидательной активности старостой.

И лишь преодолев половину пути заметил, что идти ему, в общем-то, не так уж тяжко. Да, мышцы потягивало, но достаточно терпимо. Более того, он ощущал прилив сил для продолжения тренировок. Видимо, Токсик всё же была права, насильно залив в него дрянное варево.

Этот открытие заставило Марата невольно обернуться на клочок земли под собственным окном.

Там жизнерадостно колосился куст осоки высотой чуть ли не с локоть.

Протерев глаза, автор сего изобретательного безобразия едва слышно икнул.

Чуть различимое сдавленное "ох" мокрым снежным комом подкатилось к старосте, заставив ту подозрительно обернуться. Отследив путь до казуса, Токсик с плохо скрываемой досадой прищурилась.

— После исправишь, — резко велела она, уверенно толкнув дверь общежития, и бросила через плечо. — Впредь так не поступай.

Марат хотел возразить, что сделал это не нарочно, но оправдываться было не перед кем.

Плюнув, он потянулся в своё крыло, гадая, чем можно устранить последствия локального катаклизма. Привычка старосты игнорировать какие-либо попытки объяснений его серьёзно раздражала.

Судила Токсик по свершившимся фактам, а значит остальное не имело для неё особого смысла. Возможно, с точки зрения начальства это и было правильной позицией — какая разница, кто из котов разбил блюдце, если оно всё равно больше непригодно — но и наказывать в этом случае предстояло всех. Марат криво усмехнулся. Да уж, тут прямо-таки любили возводить всё в ранг коллективной ответственности. Радости это не прибавляло.

Проходя по коридору жилого этажа, Марат узрел основательно прокипяченный зад Игниса, торжественно представленный на всеобщее обозрение в проёме опаленной двери.

Припав к полу, огненный задира старательно что-то выискивал, выставив мишень в коридор. Тем самым открыто нарываясь на приветствие от проходящей мимо ноги.

Марат, не веря собственной удаче, уже как следует размахнулся, но тут заметил в комнате врага движение.

Между кроватью и стеной серой тенью скользила Тохарани. Не нюхая плинтуса, как делал это крайне раздосадованный Игнис, но всё же внимательно осматривая пол.

Новичок так и замер с занесённой ногой.

Конечно, он мог предположить, что одноклассники вне уроков таки общаются, но чтоб так открыто заходить друг к другу — это он видел впервые. А уж тем более странно, что у местного сорванца и безразличной ко всему тихушницы нашлось что-то общее.

Внезапно Игнис издал торжествующий вопль и торопливо пополз на карачках под кровать. Пошарив там длиннющей рукой, он радостно вытянул тускло блеснувшую цепочку жетона и победно обернулся на гостью. Однако, выпрямившись, обнаружил, что Тохарани напряжённо смотрит куда-то ему за спину, а вовсе не на трофей.

Игнис резко оглянулся, и Марат торопливо опустил ногу, натягивая самый невинный вид.

— Двигай отсюда! — злобно прошковорчал хозяин комнаты.

Не учёл он, однако, того, что своим негодованием только подначивает соперника.

С упоением обнаружив, что оппонент считает ситуацию дискредитирующий, Марат расцвёл самой яркой и одновременно наглой улыбкой. Он-то ещё с первого дня уяснил, что чего-чего, а молчаливых насмешек Игнис на дух не переносит. И сам вкладывает в них нужный смысл, чтобы иметь повод побуянить.

Поэтому, Марат толсто намекнул на всё сразу и резво улепетнул, не стирая с лица победной ухмылки.

Игнису было невдомёк, что, неосмотрительно распахнув дверь, он сам же позволил оценить обстановку комнаты. И теперь Марат, убедившись в стандартности диспозиции, точно знал, как поступит ночью.

Вместе с истовым рёвом в стену коридора врезался огромный огненный шар. Полыхнул язычками пламени и потух, разбрасывая во все стороны яркие искры.

Не сбавляя темпа, Марат скользнул ближе к дверям, чтобы лишний раз не подставляться, и, добравшись до своей комнаты, быстро нырнул внутрь. Снаружи донёсся полный бессильной ярости вопль.

Гадая, за чем же эдаким он застал одноклассника, Марат спокойно просочился через шкаф, в который случайно попал из коридора, и принялся искать гидрошорты. Куда он их запихнул в прошлый раз в порыве праведного негодования, вспомнить было затруднительно.

Токсик не соврала, если вообще была способна врать, и через двадцать минут исправно поджидала на первом этаже.

Всё бы ничего, но вместе с ней там торчала Вита, широко улыбнувшаяся Марату, едва завидев его деловито-угрюмую физиономию на лестнице. Тот аккуратно кивнул в знак общей нейтральности, некстати вспомнив, что сегодня они толком не пересекались — Вита, несмотря на фоновую дружелюбность, весь день его сторонилась. Наверное, была обижена за вчерашнее, или за сегодняшнее, или вообще. Марату, в целом, было совершенно всё равно, но, коль скоро она решила вернуться к прежней манере общения, следовало для поддержания энтузиазма немного подыграть.

— Идём! — радостно подпрыгнула Вита и предприняла попытку схватить за руку, однако Марат изящно уклонился, делая вид, что решил проявить джентльменство и открыть дамам дверь.

У порога он ещё раз невольно бросил взгляд на свой разросшийся куст и решил, что от него нужно избавится не только в целях конспирации, но и во избежание насмешек — если уж Токсик так легко поняла причину, то и остальным заинтересованным догадаться будет несложно.

Бредя следом за девчонками и с опаской поглядывая на крутившуюся Виту, увлечённо, но крайне непоследовательно вещавшую о местных обычаях, Марат попутно пытался понять, что же такого нафантазировал себе Игнис.

Пока основных идей было две. Но одна отпадала сразу — визиты противоположного пола уж точно не были запрещены, ведь староста сама предлагала обращаться к ней в любое время. А вот вторая слегка льстила, но была слишком утопичной.

Игнис мог попросту завидовать тому, что новичок будет проводить вечера в бассейне с двумя девчонками, а ему осталась одна, да и та с придурью.

Скептически хмыкнув, Марат окинул критичным взглядом одноклассниц и решил, что таким счастьицем с Игнисом бы поделился. Всё же девчонки у них были специфические и в свете своих закидонов интереса не представляли.

С другой стороны, альтернативу он встречал только в столовой и пока не общался. Могло статься, что их группе достались ещё не самые худшие случаи.

— ...Мы так долго ждали, ты себе не представляешь! Правда, Токси?! Вот! Она подтвердит! Теперь станет намного легче. Мы даже можем всерьёз рассчитывать на первое место... — не унималась Вита, и Марат раздражённо подумал, что вот её-то сплавил бы главному недругу в первую очередь.

Не столько из солидарности, сколько в качестве движимого наказания. Похоже, в тишине ей было физически неуютно, оттого она стремилась заполнять собой каждую минуту.

— Эй, ты куда это!? — неожиданно встрепенулась одноклассница, обнаружив, что Марат по-прежнему упорно тянется следом, несмотря на то, что они подошли ко входу в женские раздевалки.

Вита смерила паренька подозрительным взглядом и подбоченилась.

Марат понял, что его деловито взвесили, докинув на чашу список прегрешений, и готовятся к профилактической головомойке. Поэтому, не вдаваясь в подробности, развёл руками и натянуто улыбнулся, аккуратно отступив на шаг. Его абсолютно не прельщали расшаркивания по причине чересчур буйной фантазии этой нелогичной особы.

Вита вдохнула поглубже, но Марат, не оставляя ни малейшего шанса, небрежно взмахнул рукой, показывая, что провожал по темноте специально. И с самым независимым видом отправился к своей двери, стараясь держать спину как можно прямее. Главный подвиг был ещё впереди и нервировал он похлеще.

Двери, разделяющие бассейн и камеру дезинфекции, зашипели зловеще, словно врата в преисподнюю. Пол кренился и плыл из-под ног.

Староста уже была в воде, а вот Вита сидела на противоположном краю бассейна и радостно болтала ногами, поднимая веера брызг. С интересом стрельнув глазами в сторону неуверенно стелящегося по стенке Марата, она нетерпеливо подалась вперёд и тут же едва не плюхнулась в воду, поскользнувшись на мокрой плитке. Токсик метнула в её сторону предостерегающий взгляд и уверенными гребками подплыла к бортику, возле которого мялся новичок.

— Чего ты боишься? — с бессовестной прямолинейностью спросила она, облокачиваясь на гладкий край.

Но ответа так и не дождалась. Марат молча наблюдал, как с прильнувших к телу волос старосты постепенно натекает широкая лужа на выдраенном до блеска полу. Чтобы хоть как-то отвлечься от жадно переливающейся бездонной синевы, он предался размышлениям о том, кто здесь отвечает за уборку.

— Токс, ну кто так делает? — послышался насмешливо-укоризненный голос Виты.

С лёгкостью соскользнув в бассейн, та быстро преодолела разделяющее их расстояние. Староста смотрела непонимающе и, казалось, не находила ни одной причины вести себя иначе. Издав презрительное "Тц!" Марат едва удержался от краткой лекции по основам невербального анализа, но вместо этого отвернулся и с демонстративной неприязнью глянул на вышки.

— Что, ещё и высоты?.. — непонимающе пробормотала Токсик и тут же схлопотала острый тычок от более прозорливой одноклассницы, яростно округлившей глаза и всячески давая понять, что общение на эту тему лучше предоставить ей.

— Нет, — коротко отозвался Марат, ни капли не слукавив. На вышки он, тем не менее, смотреть не перестал.

— Мы теряем время, — резко напомнила староста, видимо, ожидая, что это каким-то образом сподвигнет к действию.

Вита закатила глаза и, обречённо покачав головой, хитро подмигнула Марату, призывая не сердиться на столь вопиющую бестактность.

— Токсик, солнышко, мне кажется, к делу нужно подходить иначе... — осторожно, как больной, проговорила она.

Староста замолчала, вперившись ничего не видящим взглядом в паренька, а затем с неожиданной лёгкостью согласилась, деловито кивнув.

— Тебе тоже иногда нужен отдых, — мягко коснулась её плеча Вита, а затем ненавязчиво промурлыкала. — Поплавай пока. Уверена, так скорее найдётся верное решение. Я покараулю, чтобы наш друг ничего не натворил.

Не нуждающийся в няньках Марат решительно открыт рот, чтобы опротестовать её заявление, но с изумлением обнаружил, что Токсик, низко опустив голову, действительно поплыла прочь, скользя под самой кромкой воды. Она вынырнула уже у дальних дорожек, решая, какую из них предпочесть.

Настороженно глянув на счастливо улыбающуюся одноклассницу, размеренно покачивающуюся на волнах рядом, Марат решил подкорректировать отношение на более благоразумное. Кто бы мог подумать, что Вита со всей её демонстративной простодушностью обладала такими манипуляторскими талантами. Пользы из дружбы с ней можно было извлечь примерно столько же, сколько и безостановочного тарахтения.

— Токсик у нас такая... — с наигранной грустью в голосе проговорила Вита, распластавшись на спине и переводя взгляд в потолок. — Не приемлет ничьей помощи. Даже в том, в чём не слишком-то разбирается.

Задумчиво хмыкнув, Марат продемонстрировал, что внимательно слушает. Нужно было постараться как следует, чтобы изобразить живой, но прячущийся за маской показного хладнокровия интерес. Вита, впрочем, осталась довольна и чуть повернула голову, чтобы лучше видеть уже успевшую отмахать две дистанции старосту.

— Зато плавает лучше всех.

На этот раз Марат действительно заинтересовался. Ему было невдомёк, как при таком субтильном телосложении можно преуспевать хоть в каких-то физических дисциплинах.

— Но ей буквально в спину дышит Щит! — хохотнула одноклассница, с удовлетворением отмечая краем глаза, что тема пареньку наконец-то любопытна.

Она сделала едва заметный гребок и потихоньку поплыла вдоль борта. Неуловимо поколебавшись, Марат двинулся следом, не забывая, впрочем, касаться на всякий случай надёжной и дружественной его фобиям стены.

— Говорит, — детьми в быстрой реке купались, а там течение сильное. Так и научился. Они с Токсик иногда соперничают. То-то же Игнис бесится! Он ведь им в этом деле не ровня...

Громко хихикнув, Вита сделала мощный рывок, и опередила новичка на два корпуса. Тот прибавил шагу, внимательно смотря под ноги и старательно избегая мелких лужиц.

— Ты на него не злись, — доверительным тоном сообщила девчонка, будто бы рассказывала самый страшный секрет. — Он и тебе завидует.

— Мне-то почему? — не поверил своим ушам Марат. Он был склонен предполагать, что привыкшему командовать Игнису не нравится исключительно демонстративное неповиновение. Вита то ли подлизывалась, то ли действительно что-то знала.

— Ну, это естественно... — покровительственно сообщила та, явно воображая себя мудрой наставницей. — Ты ведь у нас особенный...

Хитро прищурившись, она лукаво ухмыльнулась и, быстро сгруппировавшись, с головой ушла под воду.

Уяснив, что комментариев по этому поводу больше не дождётся, Марат вздохнул и медленно двинулся в дальний конец, гадая, чем же так успел отличиться. Судя по всему, успел ещё до переезда, коль скоро Игнис принялся за активное распределение мест в иерархии с первых же минут.

Способность 9. Искренность.

Дойдя до противоположного конца бассейна, Марат остановился неподалёку от знакомого угла и невольно вспомнил о Шраме.

Несмотря на демонстративный прессинг, тренер очень быстро всё просчитал. И более того — не стал заострять всеобщее внимание, игнорируя до конца занятия. В отличие от той же инструкторши по Искусству. Такта у него было не занимать, что слегка не вязалось со сложившимся в голове Марата образом.

Окружающие тут, похоже, отличались массой неочевидных характеристик. Марат хотел было дать зарок, что больше не станет судить по первому впечатлению, но понял, что это бесполезно. И решил просто быть чуть обстоятельнее и терпимее, не торопясь с выводами.

— Чувствуешь запах? — неожиданно спросила вынырнувшая совсем рядом Вита, снова ухитрившись безраздельно завладеть вниманием.

Марат какое-то время недоумённо пялился на неё, но затем, вроде бы, понял, о чём речь. Вода, да и само помещение бассейна насквозь пропахли непонятной химией, аналогов которой пока не попадалось. Но он уже настолько притерпелся, что даже перестал замечать. И если бы не слова одноклассницы, вряд ли бы усмотрел в этом что-то необычное.

— В воду добавляют специальный дезинфицирующий состав. Его разработал один из наших. "Химик" — мы так его зовём. Правда, про него все только слышали, но никто ещё не встречал, — не то похвасталась, не то посетовала Вита, одним тяжёлым движением вытягивая себя на бортик. — Между прочим, плавание в ней можно считать оздоровительной процедурой...

Разговор начинал медленно перетекать в русло продуманной агитации. Марат не дюжим усилием задушил желание поморщиться.

— ...Подчищает нашу кожу от микробов. А вот природные секреты не трогает. Мы ещё, правда, не определились с тем, насколько безопасно потреблять её внутрь. Вроде бы ничего страшного, если случайно сделаешь пару глотков, а вроде, если переборщишь, может и живот прихватить. Щит однажды нахлебался — так мы потом всем скопом нижние лестницы скребли!

Улыбнувшись одними уголками рта, Марат убедительно доказал, что юмор ситуации оценил, но и предупреждение к сведению принял. Не найдя ничего лучше, он уселся поодаль и принялся наблюдать за плывущей вдалеке Токсик. Виту такой расклад явно не устраивал и, немного поёрзав, она наконец решилась внести предложение:

— Тебе не обязательно сегодня плавать. Просто посиди тут, рядом со мной, — с этими словами она беспечно похлопала ладонью по бортику и даже слегка отодвинулась в сторону. Словно предлагала не нависнуть над пропастью, а усесться на деревянную лавку под вишней.

Какое-то время Марат раздумывал, попеременно борясь с параноидальными мыслями о том, что его хотят ненароком столкнуть, и собственной гордостью, не позволявшей пугаться невинного приглашения от обычной девчонки. Разумеется, будь на её месте парень, можно было без колебаний отказать, ни на секунду не сомневаясь, что тот непременно попробует утопить. Но Вита, вроде, выглядела достаточно безмятежно и не лучилась нездоровой искренностью, которая с лёгкостью выдаёт подвох.

— Да брось! — наконец протянула одноклассница, видя, что Марат колеблется. — Разве не классно будет побултыхать ногами?! Это же, как тигр в клетке. Оп! — она легко подцепила край ребристой глади и взметнула волну ярких брызг. — Можешь бряцать палкой по прутьям, а он ничего не сделает.

Пока новичок обдумывал сообразность сравнения, Вита утомлённо причмокнула и, зачерпнув горсть воды, швырнула в него:

— Не хочешь мокнуть? Так я сама тебя намочу!

Марат фыркал, плевался, тряс головой, закрывался руками под непрекращающимся потоком водяных шлепконв, но от воодушевлённой Виты спасти не могло ничего. Даже накидав приличную лужу, в которой он теперь понуро обтекал, девчонка не остановилась, безоговорочно решив вычерпать весь бассейн.

— Ладно-ладно... — проворчал Марат, капитулируя, и нехотя подобрался ближе.

Ему казалось, что от загадочного биосостава кожа начинает неприятно зудеть. Неторопливо стряхнув самые крупные капли, он счёл за лучшее убраться из лужи на более-менее сухой участок возле бортика.

— Видишь, ничего страшного! — радостно заявила Вита и переливчато рассмеялась.

"Это для тебя", — хотел возразить Марат, но передумал, непроизвольно замерев.

Взгляд запутался в сверкающих волнах. Дно неглубокого края, над которым они сидели, казалось совсем близко. Ловушка была очевидной — светлая плитка бассейна специально дарила обманчивое успокоение.

— Не беда, что плавать не умеешь, — довольно проговорила Вита, оглашая диагноз. — Мы все быстро научились. Ну, кто не мог.

— Я умею, — задумчиво отозвался Марат, не отрывая взора от коварной ряби.

Повисла гнетущая тишина.

Вита настолько поразилась, что даже смолкла на несколько минут, что было ей практически не свойственно. Выпрямившись, она открывала и закрывала рот, терзаемая штормовой волной негодования.

— Так какого ты... — начала распаляться девчонка, однако Марат тут же пресёк головомойку коротким пояснением:

— Вода, — заявил он веско, словно вкладывал в это слово особый, оскорбительный смысл. И зыркнул в бассейн с такой ненавистью, будто хотел, чтоб всё его содержимое заплесневело. — Я её недолюбливаю.

Сидевшая с раскрытым ртом Вита, поражённая бесцеремонностью, выдала громогласное "Пф-ф-ф!". Ей было невдомёк, при чём здесь какие-то привязанности, когда речь идёт о развитии необходимых навыков.

Широко размахнувшись, она со всей силы шлёпнула Марата по спине, очевидно, намереваясь столкнуть в бассейн.

Марат основательно покачнулся, но усидел. Медленно распрямив спину, он тяжело повернулся к девчонке с сумрачным видом, выдававшим в его обладателе самые негуманные намерения.

— Как же ты душ-то принимаешь? — скороговоркой поинтересовалась Вита, сдав по тормозам.

Она заискивающе улыбнулась, стараясь воплотить саму невинность, и на всякий случай грустно хлопнула ресницами, намекая, что мстить ей не следует. И вообще, полагается прощать маленькие женские шалости.

— Быстро! — огрызнулся Марат, справляясь с монументальным позывом притопить разок чертовку для острастки.

Тема была ему неприятна. Но гораздо неприятнее была пустоголовая деваха, никак не желающая понимать, что и у него могли иметься проблемы, о которых трезвонить направо и налево не хотелось.

— Умение плавать необходимо, — отрезала Вита, увидев, что красивые глазки не прокатывают. — Хотя бы для того, чтобы в случае чего ты мог себя спасти.

Настал черёд Марата презрительно фыркать. Он резко отвернулся и, демонстративно наклонившись, с лёгкостью подцепил рукой ближайшую нитку разделительных поплавков. А затем яростно шлёпнул ей по воде.

Пороть стихию было, разумеется, бессмысленно, но сейчас проклятая жидкость напоминала ему о собственном бессилии.

— У нас есть способности, — наконец выплюнул он с омерзением, продолжая сверлить взглядом возмущённо плескающуюся поверхность.

— А если от них не будет толку? — возразила Вита и с полыхающим чувством собственной непогрешимости продолжила наседать. — Представь, что наш вертолёт терпит крушение над океаном. И что? Пойдёшь ко дну или будешь плыть? Как тебе способности помогут?

— Помогут свалить из вертолёта ещё до того, как он взлетит! — вынес вердикт новичок, злобно ухмыльнувшись. Он-то понимал, что провернуть этот финт кому-то ещё вряд ли удастся.

— Глупости! — констатировала Вита и гордо передёрнула плечами. — С боевого задания не сбежишь.

— Да разве нас до них допустят? — тоном любящего папаши пропел Марат, вразумляя беспечное дитё, по недоразумению решившее, будто оно здесь ради привнесения в мир высшего блага.

— А ты думаешь, тут задарма кормят?! — изумилась девчонка настолько искренне, что Марат опешил.

Отправляясь сюда, он воображал, что научится рано или поздно использовать собственные силы если не с пользой, то хотя бы с узаконенной выгодой. Но вместо этого всё, что пока уяснил — их не столько собирали здесь обучаться, сколько держать под надзором.

Вымотать, дать отоспаться, создать видимость школьной жизни и снова вымотать. Чтоб даже и не думали применять свою силу где-то ещё, кроме специальных клеток. Колоритный, эдакий, зоопарк с неплохими условиями для зверюшек и какой-никакой занятостью.

— Разве не заметил? Мы же не простая группа учеников! Сам посуди... — Вита подалась вперёд. — Сколько нас сейчас?

Казалось, вопрос содержит подвох, поэтому Марат на всякий случай перепроверил на пальцах и, настороженно заглянув в горящие неуёмным ажиотажем глаза, осторожно произнёс:

— Шестеро.

Усердно закивав, Вита принялась развивать идею, эмоционально жестикулируя:

— Точно! А сколько дорожек на стадионе?

— Тоже шесть, — нехотя признал новенький, не понимая, куда она клонит.

Совпадение он заметил и сам ещё в первый день, однако особого значения не придал.

Вита тем временем обвела рукой чашу бассейна и торжественно провозгласила:

— И тут ровно шесть. И мест за каждым столом в буфете тоже шесть. И число комнат на крыло кратно шести. Шесть планшетов у старосты. Шесть квадратов в спортзале. Даже коек в ряду процедурного кабинета и то шесть! Ровно!

— Подумаешь, — любимое число организатора шарашки... — Марат не видел причин сдаваться на откуп притянутому за уши символизму.

Сокрушённо покачав головой, его собеседница решительно хлопнула в ладоши и сунула ему под нос растопыренную пятерню, дополнив её указательным пальцем другой ладони.

— В каждом классе шесть человек. Всего шесть. Не больше. И всё, что нас окружает, подогнано под такое значение. Это ведь не характерно для обычной школы, верно?

Слегка поморщившись, Марат озвучил другую версию, полностью перекликающуюся с его первоначальными опасениями:

— В маленьких группах за нами просто легче следить.

"И контролировать", — чуть было не брякнул он следом, но вовремя прикусил язык. Громогласно выдавать собственные подозрения в его планы пока не входило.

— Не без этого, — с лёгкостью согласилась Вита. — Вот только почему же нас тогда распределяют не как попало?

Склонив голову, Марат внимательно прислушался. Девчонка говорила о том, о чём он, признаться, не слишком-то размышлял, только фоном удивляясь разношёрстности состава.

— Не обратил внимания? — пытливо поинтересовалась Вита, и, не дожидаясь ответа, тут же пояснила, гордясь своей сообразительностью. — Мы же самый натуральный боевой отряд! И у каждого из группы своя сила и своя специализация! Я тоже не сразу поняла, а потом присмотрелась к другим классам, и всё. Всё стало ясно. Деление по шестёркам на курсе очень похожее... Эта информация не слишком-то разглашается, но ведь никто не запрещал думать головой. Поэтому, все после первой недели уже обычно знают, какая роль в команде им отведена.

Марат посмотрел вверх, щурясь от яркого света потолочных ламп, и взлохматил слипшиеся от влаги волосы.

Неужели действительно во всём, что с ним происходило, имелся свой резон? Такими темпами скоро выяснится, что и занятия по музыке вовсе не настолько бесполезны, как до этого казалось.

Вита, конечно, говорила складно. В её слова даже хотелось верить. Но Марат не мог отвыкнуть от постоянного ожидания подвоха.

Кто знает, может, местным обитателям просто приятно было думать, что они есть нечто большее, нежели горсть человеческих личинок. С такой верой жить становилось комфортнее.

Однако, собственный опыт подсказывал, что поиски скрытых смыслов до добра не доводят. За лишние знания вполне могли прибить. И не только потому, что требовалось соблюдать секретность, но и потому, что многие истины были просто неудобны.

— Прибывших зачастую отправляют в новые классы вместо того, чтоб доукомплектовывать существующие. Почему? Зачем? — продолжала Вита, не обращая внимания на некоторую недоверчивость собеседника. — А ведь всё элементарно! В существующих классах их способности не нужны — там уже есть кто-то со схожими умениями. Поэтому вместо усиления старой боевой единицы, они образуют новую.

— А какая у тебя специализация? — перебил Марат, намереваясь проверить, насколько сама девчонка доверяет излагаемой теории.

Вита радужно рассмеялась и посмотрела на него с таким восторгом, словно о более благодарном слушателе нельзя было мечтать.

— Не верю! Всё ты уже понял, — задорно хохотнула она. — Я — командный медик.

Не удержавшись, Марат улыбнулся. Действительно, он успел прощёлкать в голове, кто кем мог являться в их небольшой группе.

— Поэтому, кстати, я сейчас здесь, — с отчётливым удовольствием сообщила Вита. — Медик должен обязательно присутствовать на занятиях в бассейне. Чтобы было, кому квалифицированно откачивать утопающих.

— Но ведь Токсик хорошо пла...

— Токсик не медик! — резко возразила уязвлённая одноклассница, и Марат счёл за лучшее замолчать. Видимо, между специальностями существовали свои трения, в которые лезть лишний раз не стоило.

— Но это не значит, что она не важна, — поправилась Вита, недовольная собственной реакцией, недостойной её величественной, архигуманной профессии.

— И кто же наша доблестная староста? — подбодрил Марат, подпирая кулаком висок.

Местная иерархия способностей становилась для него всё интересней. Может, здесь даже существовали некие тайные общества по навыкам. Было бы занимательно взглянуть на них со стороны...

Каверзно улыбнувшись, Вита посмотрела на размеренно плывущую под водой изящную тень с дальней дорожки, и, задиристо хмыкнув, с вызовом произнесла:

— Токсик — аркана. Мастер ловушек. Отвечает за минирование территории, так сказать. Может пригодиться, когда будем разбивать лагерь или укрепляться на захваченном объекте. Только наша Токс ещё и в нападении спец. Щит и то с ней пока не всегда справляется. Кстати, о Щите... — Вита забавно почесала пальцем кончик носа, собираясь с мыслями, и выдала разоблачающую триаду. — Это же ведь не просто кличка, но ещё и его специализация. Долго не думал — назвался в честь основного умения. Его работа — прикрывать нас. Пока, правда, более-менее получается только от физических воздействий, но они с Токсик работают и над химией.

— Не видел, чтоб они занимались... — пробормотал Марат, утрамбовывая получены знания.

— Ещё увидишь. Мы часто меняемся, чтоб приноравливаться к разным типам атак, — назидательно возведя палец к потолку, заявил восторженный оплот всех медсестёр. — "Всесторонне развитие — залог сильного и умелого бойца!" — умело имитируя пафосный бас, насмешливо проговорила Вита, явно подражая кому-то из преподавателей. Марат даже поставил бы на то, что передразнивает она Шрама.

Если следовать предложенной одноклассницей модели, основной ударной мощью их маленького подразделения по всем параметрам являлся Игнис. Это разом объясняло и его неуёмную браваду, и повышенную задиристость. По прикидкам Марата, именно так вели себя в спортивных командах центральные нападающие.

Вита, заслышав сравнения, одобрительно хмыкнула и внесла уточнение, что таких буйно-ориентированных в официальной терминологии раньше называли атакерами. Правда, тогдашние арканы вознегодовали на этот счёт, требуя, чтоб на "А" начиналась только их группа. Поэтом на условных схемах игнисовских коллег с некоторых пор стали обозначать буквой "Б", а их самих именовать "бойцами". Но и старое название ещё оставалось в ходу.

О собственной роли Марат всё понял без подсказок, поэтому допытываться о деталях и исторических корнях не стал. То обидное сравнение с грызунами, мелькавшее с первых дней, явно произносилось недаром. Но самовеличаться так никакого желания не было. А уж тем более этим гордиться.

Поэтому, не дожидаясь, когда Вита примется расписывать абстрактные достоинства его роли, Марат быстро перевёл разговор в особенно волнующее русло:

— А Тохарани кто? — небрежно осведомился он, изо всех сил делая вид, будто интересуется сугубо в рамках темы.

То, что он собирался использовать эту информацию в корыстных целях, Вита ни за что не должна была заподозрить.

— Да-а-а... кинетик, — как-то странно среагировала одноклассница. — Что-то вроде разведчицы. Мы думаем, её основная обязанность — отвечать за перемещения команды. Но наша разведчица... — невесело усмехнувшись, Вита в упор посмотрела на новичка, — ...какая-то не совсем правильная.

Вот с этим утверждением Марат был склонен согласиться без обиняков. У него сложилось впечатление, что Хара способна не только спокойно довести всех к месту назначения, но и собственноручно его зачистить, не оставив ни единого шанса порезвиться одноклассникам. Как будто всю жизнь сознательно готовилась к одиночным миссиям, целенаправленно сторонясь остальных и пренебрегая работой в команде.

— Но человек она не плохой. Вроде бы... — как-то неловко закончила Вита свой монолог и невидящим взглядом уставилась на воду. А затем вдруг, без предварительной подготовки, соскользнула в бассейн под едва различимый всплеск.

— Попробуй, — проникновенно попросила она, выныривая и жалобно заглядывая Марату в глаза.

Тому привиделась на её месте говорливая русалка, уже отчаявшаяся заманить очередного матроса в океан. Выглядела при этом одноклассница так нарочито немощно, словно была готова пойти на дно в случае отказа в тот же момент.

— Не могу, — сварливо буркнул Марат, отворачиваясь.

Вита поймала его своим разговором в ловушку. Невзначай предоставив откровенность, сейчас она молчаливо требовала её взамен.

— Не хочешь! — негодующе возразила девчонка, обижаясь не то на ложь, не то на стойкость обороны.

Новичок отпираться не стал и даже согласно кивнул, чем возмутил её ещё сильнее. Однако недовольное сопение и капризы нужного эффекта дали.

— Если бы не мог, — презрительно бросила Вита, отворачиваясь, — тебя бы сочли калекой и обычные вещи делать не заставляли. Здесь никогда не требуют невозможного, Юн. А если что-то и требуют, значит это нам по силам. И ты не исключение. Каким бы уникумом ни был.

Она фыркнула и повернулась спиной, выражая всем своим видом полнейшее наплевательство на дальнейшую судьбу такого бесхребетного нытика.

Марат дёрнулся, словно ему влепили хорошую оплеуху. С одной стороны, его бесил тот факт, что девчонка рассуждает о вещах, в которых ничего не смыслит, с другой, если она была хоть немного права, и преподаватели действительно знали, что делали...

Вита начинала терять терпение. Она уже не представляла, как можно справиться с этим упрямцем и подспудно начала настраиваться на долгий разговор с Токсик насчёт иных методов воздействия, как вдруг из-за спины нерешительно донеслось:

— Моя сила... — Вита с надеждой обернулась, всем своим видом показывая, что готова выслушать и поверить в любую, даже самую невероятную версию. Новенький тягостно молчал, очевидно, собираясь с мыслями и пытаясь подобрать наиболее правильную формулировку. А затем, подняв голову и спокойно взглянув на взволнованно замершую одноклассницу, с едва уловимой горечью пояснил. — ...Она с жидкостями конфликтует. Я могу умереть, — просто и безнадёжно подвёл он итог своему молчанию.

Бездушный плеск воды скрадывал образовавшееся затишье. Растеряно ухватившаяся за поплавки Вита не знала, что сказать.

Веры в адекватность решений конторы она не растеряла. Вот только обосновать своё убеждение сейчас затруднялась.

— Это тебе на обследовании сказали? — спустя некоторое время всё же поинтересовалась она, сочувственно поглядывая снизу-вверх.

Марат неопределённо мотнул головой. Запузыривать себя в колбу для подтверждения теории он не дал, а внешние тесты правоту полностью подтверждали. И тот факт, что после всех проверок вояки таки загнали его в бассейн, полностью обескураживал.

— Нет! — вдруг решительно заявила Вита, энергично поднимая руками большую волну. — Тут что-то не так. Если тебе велели заниматься, значит, ограничения можно как-то обойти. Поверь, я знаю, — немного поколебавшись, она полушёпотом добавила. — У меня дополнительные в лабораториях. Мы там всякое-разное в нашем строении изучаем. Мне как-то одним глазком дали глянуть на часть досье. Раз уж ты здесь, значит клиника не про тебя.

Недоверчиво взиравший на неё Марат нахмурился и задумчиво посмотрел на собственные ладони.

Если допустить, что сюда его направили как раз для тренировок дара, действуя от обратного, то слова Виты обретали смысл. Неужели и правда таким радикальным методом ему всего лишь пытались помочь?

— И вообще, как же ты тогда ешь, пьёшь, моешься?! — продолжала развивать мысль одноклассница, начиная нервно плавать туда-сюда подле бортика. — Ведь напитки как-то перевариваются!

— Объём не тот, — отозвался давно выяснивший эту деталь Марат, на всякий случай внимательно следя за действиями девчонки. Вдруг её снова озарит благая мысль зашвырнуть его в бассейн?

Однако Вита от новых провокаций отказалась, вместо этого наворачивая взбудораженные круги и продолжая размышлять вслух.

— Ага! Значит, всё дело в количестве! Но! — она резко замерла и ткнула пальцем в озадаченно моргнувшего новичка. — Ты сказал, что моешься быстро. Значит, важен ещё и срок контакта.

Сейчас одноклассница своим неуёмным энтузиазмом настолько напоминала Неу, что Марат невольно зажмурился. Если так пойдёт и дальше, она сделается попросту социально опасной. Эксперименты ставить начнёт...

— Мокрый! — прервал его размышления радостный возглас.

Вита подскочила в воде, обдав горой брызг и, нырнув обратно, радостно захлопала в ладоши. Выразительно хлюпнув носом, Марат подумал о том, насколько к месту пришлось слово "эксперименты".

— Смотры, ты же мокрый! Но при этом вполне живой! Вода для твоего организма не яд и не кислота.

— Я, как бы, в курсе, — парировал Марат, решительно проводя ладонью по лицу, чтобы убрать торопливо стекающие капли.

При этом он истово пожалел, что его способности не предусматривали возможности безвредно зарыть жертву в стене на пару-тройку часов. А то однокласснице явно требовалась живительная доза чего-нибудь усмиряющего.

— Так за чем дело стало?! Вперёд! — нагло заявила девчонка, даже не подозревая, что лишь по воле провидения избежала посильного перевоспитания.

— Куда? — не понял новенький, незаметно отползая подальше от края бассейна.

Чутьё подсказывало, что разошедшаяся Вита теперь уж точно не отстанет.

— Как это "куда"?! — возмутилась та, обнаружив намечающееся бегство. Яростным рывком втащив себя на бортик, она с видом почуявшей добычу кикиморы потянулась к пареньку, приговаривая. — Будем пробовать! Ты же не хочешь, чтобы все наши усилия пропали даром? А ну полезай в воду! Я время засеку — не пострадаешь.

— Вот уж дудки! — выкрикнул Марат и стрекотнул прочь.

Однако собственное умение бегать по мокрому полу всё же переоценил.

Вместо того, чтобы рвануть к стене, он поскользнулся и, больно приземлившись на локти, весьма удачно для Виты поехал в противоположном направлении. Небрежно вытянув руку, с милейшей улыбкой, маслянисто перекатывающейся на губах, ей только и оставалось, что скорректировать лёгким рывком траекторию.

Бессильно скребя пальцами по мокрой плитке, изрядно паникующий Марат стремился навстречу неизбежности...

Ш-ш-ш-шух! Бултых! Вода пошла пенными пузырями, увлекая на дно недовольное тело.

С чувством собственного достоинства и гордостью за однозначную победу, Вита пристроила локти на край на принялась неторопливо отсчитывать секунды, безмятежно улыбаясь. Новенький всплывать не торопился, конвульсивно бившись где-то у прозрачной поверхности.

— Ты там как, живой? — демонстративно зевнув, поинтересовалась Вита, с трудом скрывая скепсис.

Она прекрасно видела, что опасения мальчишки не оправдались и он вполне здоров, по крайней мере пока. Но посмаковать собственную правоту хотелось неимоверно. Ей даже пришлось повысить голос.

Истерические судороги возле бортика прекратились. Над поверхностью всплыла плюющаяся голова, изрыгающая проклятья и раздающая длительные путёвки с витиеватым адресом.

— Осторожней надо быть, — сложила брови домиком Вита и покровительственно вздохнула, снимая с себя всю ответственность за инцидент. Марат весьма явственно зарычал.

Пришлось усилить натиск милосердия.

Осторожно подплыв ближе, Вита под предлогом осмотра на предмет травм быстро ощупала большую часть пациента, чем ввергла того в ступор.

Поражённо замерший Марат тут же едва не пошёл ко дну. Однако был оперативно подхвачен Витой и перенаправлен ближе к лестнице.

— Ну, ты!.. — наконец, отдышавшись, удалось выразить ему свою флагманскую мысль.

Но Вита, вместо раскаяния, причитающегося виновнице всех бед, наоборот, придвинулась вплотную. Едва не касаясь его лица носом, она пристально посмотрела в глаза и заявила: "Зрачки в норме. Сотрясения нет".

— Вижу, наметился прогресс? — неожиданно раздался зловещий голос за спиной.

Это стало последней каплей. Враждебная среда, неуёмная Вита, а теперь ещё и стелс-пехота сделали своё дело.

Разъярённо завопив, вконец замордованный Марат пулей взлетел по короткой лестнице, прорываясь из окружения, и, с благодарностью врезавшись в родную в своей незыблемости стену, бессильно сполз на пол.

— Токсик! — укоризненно воскликнула Вита, мгновенно лишившаяся своей власти над подопытным организмом. — Ну зачем подкрадываться-то?!

Староста, неслышно приблизившаяся мгновение назад, посмотрела на неё с бескрайним непониманием.

Мгновенно сообразив, что та не специально, Вита разочарованно махнула рукой и вдохнула.

Токсик имела неприятную привычку передвигаться практически бесшумно, причём ухитрялась делать это даже в воде. От чего все первое время и страдали. Пожалуй, привыкание к появляющейся рядом буквально из ниоткуда старосте можно было приравнять к своеобразному посвящению.

— Надо быть сдержаннее, — отрезала Токсик, своим видом являя пример каноничного хладнокровия.

Вита радостно прыснула в кулак, сверкающими глазами посматривая на новичка. Тот обречённо вздохнул и вяло помотал головой. Пытаться вразумлять ещё и старосту ни сил, не желания у него не было.

— Не все же такие невозмутимые, как ты, Токс, — всё ещё улыбаясь, напомнила Вита и постаралась натянуть на себя относительно серьёзный вид. Удалось ей это с большим трудом.

Впервые на лице Токсик отразились какие-то намёки на сарказм. Похоже, фраза, произнесённая устами несдержанной Виты, позабавила её. Но практически мгновенно, староста снова помрачнела и зыркнула из-под бровей на новичка.

— Уже рассказал? — сосредоточенно осведомилась она, не обращая внимания на ревностно метнувшийся в её сторону взгляд одноклассницы.

Сперва не понимавший, о чём идет речь, Марат вдруг напряжённо застыл и покрылся нервными мурашками. Ему показалось, что темпера вокруг резко упала. Ледяной холодок пробежал по спине. От влажной стены пришлось резко отстраниться.

Токсик знала. Она знала всё с самого начала! Но почему-то хотела, чтобы поведал он о своих проблемах сам.

Марат настороженно наблюдал за старостой, безмятежно покачивающейся на поверхности. Та отвечала ему отрешённым взглядом, молчаливо подтверждая все выводы. Естественно, она послушалась Виту! Это же было попросту выгодно — незаметно помочь им обоим найти общий язык и, может быть, выход из ситуации.

Вот хитрая бестия! Сумела грамотно и без лишних усилий привести всё в нужное русло. Марат восхищённо усмехнулся и слегка наклонил голову в знак признания заслуг. Он был благодарен хотя бы за то, что староста подарила ему возможность выбора, не рубанув в лоб при посторонних о своей просвещённости в вопросе. А добровольный выбор в этом заведении дорогого стоил.

Интересное, всё же, у неё было отношение. Вроде бы безразличное, а вроде бы и нет. Не слишком гуманное, и в то же время довольно лояльное к чужим недостаткам.

— Как ты поняла? — решил на всякий случай уточнить Марат, меланхолично улыбаясь.

Но ответа на свой вопрос так и не услышал. Токсик плавно оттолкнулась от бортика и медленно поплыла к вышкам. Выглядело это так, будто свою работу на сегодня она уже сделала, а все детали решила оставить на потом.

— Она же староста, — грустно откликнулась Вита, смотря вслед.

По интонации было не разобрать, то ли она гордится Токсик, то ли завидует, то ли вовсе радуется, что её-то эта участь миновала.

— Ты вообще человек?! — громко, но беззлобно крикнул Марат, всё ещё надеясь получить ответ хотя бы на один вопрос, мучавший его с самого первого дня.

— Нет, — сквозь плеск воды послышался издалека безразличный голос. — Так же, как и ты.

Эта фраза Марата слегка покоробила.

Звучало так, будто Токсик для себя всё давно решила и теперь просто неспешно следует приказам, не пытаясь думать о том, какой её жизнь могла быть, сложись всё иначе. Вероятно, текущее положение вещей её даже устраивало. Всё чётко, понятно, с конкретно обрисованными целями и задачами. В точности, как любит.

Вот только Марат указаний о том, как следует жить и поступать хронически не одобрял. И растительно существовать согласно чьему-то плану желания не имел.

— Она уже смирилась? — негромко обратился он к Вите, огорчённо глядя старосте вслед.

Одноклассница повела плечом и, подплыв ближе, прислонилась спиной к бортику, невзначай отвернувшись от собеседника.

— Она была первой из нас... — проговорила Вита после недолгого молчания. — Первым всегда тяжелее. Ты знаешь, как назначают старост?

Помотав головой, Марат посмотрел на затылок девчонки и только потом сообразил, что она этого не видит.

Однако та всё прекрасно поняла сама и, осторожно толкнув ладонью воду, тихо пробормотала:

— Разумеется не знаешь. Откуда тебе...

Впервые на памяти Марата, она говорила с такой серьёзностью. Он даже ощутил себя немного виноватым в том, что пока в ситуации толком не разбирается. Но поделать всё равно ничего не мог. Эти знания можно было получить только от одноклассников. И, судя по индифферентному отношению других обитателей общежития, альтернативных источников не существовало в принципе.

— Помнишь, что я говорила про новеньких? — продолжила Вита, внимательно следя за тем, чтобы Токсик не слышала разговора. — Их часто направляют в другие группы. Так вот, старостой нового класса назначают того, кто стал первым. Их не спрашивают. Их не выбирают. Им приказывают, и ослушаться они не имеют права. Конечно, у такого положения есть определённые привилегии, но чаще оно приносит одни проблемы. — Одноклассница бросила взгляд через плечо, проверяя, насколько внимательно её слушают. — Как, вот, с тобой, например. А она ведь нянчилась с каждым из нас. Подумай, сколько сил после такого останется на самого себя?

Не найдя, что ответить, Марат обхватил колени и задумчиво посмотрел в бассейн.

Пожалуй, следовало попробовать нырнуть ещё раз, но теперь внимательно следить за собственными ощущениями. В конце концов, первое погружение он пережил. Так зачем теперь отрицать очевидное — для него нашли выход. Вита ведь рассказывала про Химика. Наверняка незримый гений, основываясь на результатах обследований, изобрёл какую-нибудь спецхлорку, которую отныне подмешивали в воду, чтобы та не навредила новенькому. Заботливые какие.

Это, вроде бы, злило, потому что Марат явственно ощущал, что его банально пытаются подогнать под общий шаблон, любой ценой вдолбив стандартные навыки. Но в то же время, собственная уязвимость не нравилась ещё больше. И вряд ли бы он сумел так быстро избавиться от неё на воле.

К тому же, если отказаться, то его наверняка утопят сами одноклассники, чтобы у старосты больше не было проблем. Как бы Токсик себя не вела, ей доверяли и слушались, даже если это означало наступить на горло своему мнению.

— Резюмируем! — неожиданно весело хлопнула в ладоши Вита, чем моментально вышибла новичка из гнетущего ступора. — Погружаться тебе можно — раз. Непродолжительное время — два. Под чьим-то контролем — три. Неглубоко, недолго, собрано. Поехали!

— Может, не сегодня? — со слабой надеждой пробормотал Марат. Получилось неубедительно.

Вита замотала головой и решительно повернулась.

— Токсик! У нас измена! — радостно завопила она на весь бассейн.

Множественное эхо ударило по ушам с такой силой, словно отчаянно пыталось вышибить Марату последние мозги. Горестно зашипев, он обхватил голову руками и, глянув на буянящую одноклассницу, гневно рыкнул: "Ты чего орёшь?!"

Но воззвать к совести не удалось. Войдя во вкус, Вита отплыла от бортика и, повелительно выставив вперёд руку, скомандовала:

— В воду!

Но, обнаружив, что рвения новичку это не прибавляет, высунула язык и хитро добавила: "Трусишка!"

— Клевета, — невозмутимо возразил Марат. Но тут же усмехнулся и, в свою очередь, заявил. — Прилипала.

— С точки зрения стороннего наблюдателя, вы друг друга стоите, — послышалось неподалёку.

Увидев подплывшую старосту, Марат поражённо чихнул. Токсик выглядела так, словно сейчас нарушила все негласные табу и посмела пошутить.

"Женщины..." — нарочито сварливо пробормотал новичок, медленно поднимаясь с пола и направляясь к лестнице у края бассейна.

Глянув сверху вниз на двух требовательно замерших девчонок, он устало хрустнул шеей, и выдержав причитающуюся паузу, решил всё-таки мысль закончить:

— Вы просто...

— Потрясающие?! — не удержалась уставшая ждать комплиментов Вита, высоко подпрыгивая, словно радостный дельфин.

— Расчетливые? — куда более трезво предположила поддержавшая её в собственном стиле Токсик.

Но Марат лишь покачал головой и лениво ухмыльнулся.

Он-то подобрал куда более ёмкое слово, сочетающее в себе как все положительные, так и все их отрицательные стороны. И слово это было:

— ...неизбежные.

Способность 10. Решительность.

В барак возвращались затемно. Вита как всегда поддерживала разговор за троих, радостно перечисляя достижения минувшего занятия, и попутно строила предположения насчёт обхода некоторых ограничений.

Каким бы изысканным ни был состав воды, Марат в какой-то момент начал замечать медленно прокрадывающиеся изменения и вылетел из неё, словно ошпаренный. Рисковать здоровьем всё же не стоило. Он и так потратил много сил на то, чтоб убедить себя не паниковать — ощущения в воде были не из приятных.

Сейчас же, гулко топая рядом, Вита громко рассуждала о том, что помогала ему приноровиться не только вода. Тоники в бутылках тоже раздавали не просто так. Обычно они являли собой смесь энергетика и стимулятора, добавляя сил и подталкивая развитие способностей. Или же наоборот, закрепляя контроль над ними. Марату, видимо, достался именно такой вариант, что объясняло самую гадкую и редкую категорию вкуса. Всё же давали ему не витамины, а, скорее, лекарство.

На вопрос о том, насколько это может повредить, Вита лишь беспечно пожала плечами и заявила, что никто ещё не умер. Это, безусловно, обнадёживало, но сомнений до конца так и не развеяло.

— Ты нам не доверяешь? — насупилась одноклассница, тщательно скрывая собственную заинтересованность в этом вопросе.

— Не вам, — с безразличием поправил Марат и поморщился, окидывая неприязненным взглядом чернеющие в рассеянной тьме коробки построек. — Я не верю этому месту.

Скептически хмыкнув, Вита от комментариев воздержалась, вместо этого забежав за спину и принявшись деловито подгонять новенького, приговаривая: "Меньше бухти тут! Время поджимает!"

Не сразу поняв, о чём идёт речь, Марат некоторое время принципиально сопротивлялся, но потом сообразил. Раз уж пансион хотя бы номинально считался приписанным к военному учреждению, то наверняка, помимо стандартных подъёмов-отбоев, имел в своём режиме такое занимательное изобретение, как комендантский час.

Раньше этой детали он как-то не замечал, да и сил на внимание к ней не было — падал замертво задолго до истечения времени, отведённого на свободное разгуливание по территории. Однако, как выяснилось, тут пытались дисциплинировать даже перемещения.

Но массовых протестов это не вызывало. Наверное, большинство, как и он сам, были только рады найти лишний повод приложиться к подушке ещё до отбоя.

Вита опасения только подтвердила, твёрдо заявив:

— В одиннадцать мы уже все должны находиться по пал... — она запнулась и, пристыжено зыркнув из-под бровей, поправилась, — ...то есть, не выходить из общежития! Правило, кстати, относительно недавнее. Мне даже кажется, — Вита заговорчески понизила голос до театрального шёпота, — его ввели из-за Игниса! Вернее, из-за его постоянных перепалок с Гелом.

— С кем? — не понял и без того слушавший в пол-уха Марат.

— Да ладно! Гела трудно не заметить! Я бы даже сказала, захочешь — не пропустишь. — Одноклассница многозначительно округлила глаза. — Это уж скорее он по тебе катком проедет и под ноги не посмотрит.

На всякий случай понимающе кивнув, Марат принял информацию к сведению и прикинул, что Гел этот тоже наверняка произрастал из породы атакеров со всеми вытекающими оттуда последствиями. Иначе на регулярной основе контрить бы с Игнисом не стал — у остальных как-то хватало мозгов обходить взрывного неадеквата стороной.

Едва прекратив размышлять о бренном, Марат с удивлением обнаружил, что бренное настигло его самостоятельно. На траве впереди мелькнули ярко-рыжие всполохи. Судя по отблескам, горело явно где-то возле общаги. Из-за угла разливалось тёплое зарево, распугивавшее и без того нервные тени.

— Расслабься, — поучительно протянула Вита, заметив, как новенький непроизвольно сжал кулаки и приготовился к тому, что его сейчас завербуют на добровольно-принудительную борьбу с пожаром. — Это наверняка Игнис тренируется.

Однако заявление одноклассницы, скорее, заставляло нервничать ещё сильней. Марат даже подумал, что неплохо было бы пройти прямо сквозь боковую стену, не попадаясь на глаза. Может и выглядело трусостью, зато не пришлось бы ходить с подпалинами.

А в том, что шальной обладатель огнемёта будет просто счастлив выжечь что-нибудь на его шкуре и списать всё на производственную травму, Марат не сомневался.

— Закругляемся! — скомандовала Токсик, едва свернув за угол.

— О-о-ой, ну То-о-окс! — незамедлительно отозвался профессионально поставленным нытьём Игнис, лишь слегка притушив пламя.

Они со Щитом стояли в нескольких метрах друг от друга и настойчиво пытались увеличить площадь безнаказанного горения Игниса. Стоя на невидимой платформе, последний пытался изображать погребальный костёр, самозабвенно полыхая во все направления разом.

Выглядел он при этом, как отливающая алым головешка в центре бушующего вихря огня, и радостно скалился пульсирующими от жара золотыми пятнами зубов.

Смотрелось по меньшей мере странно. С учётом того, что Игнис пытался держать основные всполохи по краям, чтобы не закрывали обзор. Получался эдакий вихрастый ёж, которым невзначай решила нарядиться сверхновая.

Что интересно, жара от него не ощущалось. Но, как выяснилось, в этом была уже заслуга Щита. Памятуя о казённости асфальта и неуёмности друга, тот отводил лишнее тепло по многослойным перегородкам.

— Надо было раньше начинать, — неумолимо заявила староста, кивая азиату.

Щит со вздохом опустил руки, и огненный комок, панически взбрыкнув, шлёпнулся на асфальт.

С тихим "пуф!" пламя мгновенно потухло. В стороны брызнули яркие искры, резвясь и подскакивая до тех пор, пока не растаяли в безнадёжной прохладе ночи.

"Я те припомню!" — беззлобно пообещал Игнис однокласснику, потирая копчик. И с немой мольбой воззрился на Токсик. Однако та его успешно проигнорировала.

Судя по привычной полуулыбке Виты, ситуация была самой обыденной и в определённой степени традиционной. Наблюдавший за происходящим Марат прикинул, что сценку придётся созерцать ещё не раз, и отсвечивать не стал, аккуратно держась на расстоянии.

Вместо этого он пощупал собственную штормовку и проникся к её изобретателям некоторым уважением. Выдержать напор силы Игниса могла далеко не каждая ткань. Правда, ходячий фейерверк всё равно был в одних штанах и сейчас, не прекращая нудеть, лениво шлёпал босыми пятками ко входным дверям.

Несмотря на то, что Игнис решил ограничиться только злобным взглядом, брошенным его сторону, Марат чувствовал себя не в своей тарелке. Он только что понял страшную истину — самостоятельно занимались тут поголовно все. Даже, казалось бы, отъявленные раздолбаи вроде его недруга, как раз конвоируемого бдительной старостой в общежитие.

Это означало лишь одно. Дополнительные не кончатся никогда. И если Марат сейчас занимался со старостой, то потом ему предстоит развлекаться в гордом одиночестве, но с не меньшей самоотверженностью.

Осознав эти прекрасные перспективы, он едва не взвыл.

Тут не просто грузили, тут ещё и следили за тем, чтобы ученики не забывали батрачить сверх нормы самостоятельно. А он-то, балбес, ещё удивлялся, почему практики в расписании так мало! Да всё потому, что куча практики стояла ещё и вне всяких расписаний!

Марат остановился и с тоской посмотрел на застланное тяжёлыми тучами небо. Захотелось плюнуть на всё и сбежать.

Конечно, его выловят. Разумеется, ему сунут под нос подписанные по собственной самонадеянности бумажки. И непременно накажут за дезертирство. И уж естественно заставят работать в три раза больше, да ещё и под постоянным надзором.

Поколебавшись, Марат обернулся на укоризненно поникший под собственным весом куст разросшейся травы под окном.

Наверное, отсутствие номинального надзора и было основной прелестью самостоятельных занятий. Каждый творил, что хотел, лишь бы шло на пользу. Взять хоть Игниса — тот вообще пытался улететь в космос, если судить по натужной физиономии. И ничего — никто не ограничивал.

Возможно, под предлогом развития собственных навыков тут вполне не возбранялось и шалить. Марат даже подобрался от предвкушения. Эдак и его изыскания по нейтрализации Игниса можно на тактические эксперименты списать будет, если поймают с поличным.

Но лишний раз поставляться всё же не стоило. Наверное, если дополнительные занятия тут были не таким уж страшным наказанием, основные методы поддержания дисциплины предполагались куда более суровыми.

— Не забудь за собой убрать, — бросила напоследок Токсик, отрывая новичка от созерцания демотивирующих горизонтов бытия. Тот сдержанно кивнул и переключился на более насущные проблемы.

Действительно, от компрометирующего куста следовало как-то избавиться. Если с вечера его ещё могли не рассмотреть, то по утру эта дохлая медуза с предательской точностью укажет на своего автора.

— И займись пением, — добила, стоя в дверях, староста.

Марат посмотрел на неё так, словно перед ним только что материализовалось высокопоставленное исчадье ада.

Блестящая идея горланить песни в одиннадцать вечера на виду у всех могла прийти в голову, наверное, только доблестной Токсик.

Однако, чего уж он совсем не ожидал, так это того, что старосту поддержит Вита. Девчонка согласно кивнула и, скрестив руки на груди, выдала:

— Да. Лучше не зли Рапиду, а то загоняет до полусмерти. До конца учёбы из отработок не выберешься. Ещё и рекомендации плохие даст...

Новость о том, что тут выдают какие-то рекомендации, Марата серьёзно озадачила. Наверное, контракт всё-таки стоило читать внимательней.

Не меньше удивило и прозвище учительницы. Марат начинал подозревать, что педагоги включились в эту игру с псевдонимами просто для того, чтоб особенно всепрощающие воспитанники после окончания курса не нашли способ их выследить и отблагодарить.

В относительной безопасности был только Неу. Тому, видимо, требовалось зарево ядерного удара, чтобы хоть как-то озаботиться проблемами собственной безопасности. Ну, или мастерски организованный рейд сквозняков.

Решив про себя, что побурчит что-нибудь номинально музыкальное под нос во время экзекуции растений, Марат как ни в чём не бывало прошествовал мимо явно учуявшей подвох Токсик, проводившей его цепким взглядом, и отправился к себе.

Нужно было отыскать хоть что-то, способное помочь в борьбе с надоедливыми сорняками. Руками драть траву он решительно не собирался — плешь голой земли была не меньшим компроматом, чем нечёсаный плетень. Всегда можно было попробовать раздобыть на кухне нож, но эту идею Марат отложил напоследок. Должно же было валяться в тумбочке хоть что-нибудь относительно острое.

В сущности, он не прогадал. Найтись, действительно нашлось.

Небольшие, подчёркнуто детские ножницы с затупленными концами повергали в немое уныние.

Конечно, такой способ нивелировать колюще-режущую ценность предпосылки свои имел. Особенно в лице целой когорты драчливых бойцов. Но настолько тонкого намёка на уровень развития воспитанников Марат не ожидал.

Разочарованно хохотнув, он быстро спустился вниз и принялся укорачивать длинные травяные патлы, стараясь резать вровень с остальным газоном.

Получалось не очень, но красоту наводить уставший новичок и не пытался. Действие тоника явно выветривалось, и он начинал ощущать, как на плечи опускается могучая длань земного притяжения.

Поэтому не сразу заметил на руках какие-то блёклые пятна, тускло отсвечивающие в ровной тени под окнами вестибюля.

— Это что за... — пробормотал Марат, попытавшись стряхнуть непонятную грязь с ладоней.

Не тут-то было.

Вещество смазалось и, кажется, проступило даже отчётливее.

Недовольно помотав в воздухе рукой, Марат попытался обтереть её о газон, однако эффекта добился прямо противоположного. Ладони покрылись равномерным слоем красящего пигмента и уже ни в какую не хотели с ним расставаться даже при обмусоливании о штаны.

Раздосадовано сплюнув, Марат принялся кромсать куст, чтобы покончить с ним как можно скорее и пойти спокойно отмыться.

Посторонний цвет приобрёл должную насыщенность.

Вдруг ножницы соскочили с руки и впопыхах юркнули к основанию стены.

Выругавшись, Марат принялся шарить под окнами, щурясь от бьющего по глазам света, мешавшего как следует разглядеть то, что творилось под ними. Пригнувшись ниже, так, чтобы не попадать в яркие жёлтые квадраты, он с упоением дал глазам привыкнуть к темноте и в тот же момент напряжённо застыл.

Мрака, как такового, не было. В голубоватых отблесках чётко проступали контуры травы, стен, и даже блёкло мерцающих ножниц, затаившихся возле неприметной щели.

Марат мог бы поклясться, что ночь так и осталась тусклой ночью, однако это нисколько не мешало ему рассматривать мельчайшие детали окружения.

Вот по кирпичной стене барака спешит муравей, спотыкаясь о многочисленные выщерблены. Вот срезанные травинки ползут по газону, подхваченные зябким ветром. Руки выделяются ярким пятном на общем фоне, и по ним тоже струится призрачный свет.

Не понимая, что происходит, Марат на всякий случай осмотрел себя и с удивлением обнаружил, что обувь и штаны тоже светятся. Гораздо слабее рук или стен, но тем не менее бликуют какими-то мельчайшими искрами. А вот штормовка наоборот, оставалась по-ночному тёмной, ловя чужеродные отсветы лишь по краям.

Ухватив своенравные ножницы, Марат медленно выпрямился и повернулся спиной к окнам. Пройдя немного вперёд, он миновал широкие пятна света, льющегося сквозь стёкла холла, и поражённо замер.

Насколько хватало взгляда, тусклое голубое сияние невидимой луной освещало окружающее пространство, не передавая цветов, но чётко выделяя контуры всех поверхностей. И если несколькими часами ранее казалось, что вокруг просто разливаются умирающим светом сумерки, то теперь Марат совершенно отчётливо видел спустившуюся на землю непроглядную тьму. В которой он, тем не менее, различал абсолютно всё.

— Ты не закончил, — раздался за спиной прохладный голос, и Марат подскочил на добрые полметра.

Токсик стояла с отсутствующим видом, по которому совершенно не получалось разобрать, как долго она тут находится.

Тяжело дышавший новичок мысленно поклялся как-нибудь явиться среди ночи и к ней, чтобы староста ощутила всю прелесть пребывания в подобной ситуации. Правда теорию о том, что она всё же семижильный робот и вообще не спит, он на всякий случай отметать не стал.

— Что происходит?! — вместо претензий резко осведомился Марат, широким жестом указывая на тлеющие неоном поля.

По-птичьи склонив голову набок, староста внимательно проследила взглядом за его рукой. Но, видимо, так и не сообразила, к чему относится вопрос.

— Ночь, — честно ответила она, стоя на месте послушным истуканом.

Марат устало потёр глаза и несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь.

— Я вижу! — едко, но достаточно тихо, заметил он. Однако вовремя вспомнил, что Токсик сарказма не понимает, и решил припечатать благостным молотом очевидности. — А не должен бы. Потому что темно.

— Должен, — в свою очередь открестилась староста и отработанным жестом пригладила без того ровную чёлку. — Для нас это как раз весьма характерно.

Наткнувшись на полный усталого непонимания взгляд, она собралась с мыслями и решила изложить ситуацию подробней.

— Вся окружающая местность обработана составом, содержащим люминесцентный пигмент. Хотя, данное определение несколько неточно — он излучает в спектральном диапазоне, видеть который можем только мы.

Медленно моргнув, Марат выразительно повёл головой, показывая, что воспринимает только человеческий язык. Токсик поджала губы и постаралась сформулировать проще.

— Для обычных людей тут темно. Это одна из систем защиты. Если ночью смотреть сверху, — Токсик аккуратно выставила указательный палец к небу, — территория выглядит, как отдалённый населённый пункт с тремя-четырьмя постройками. Визуальная опознаваемость затруднена. Кроме того, отсутствие освещения подразумевает необходимость технологического оснащения пехоты вероятного противника. В то же время, для "своих" объект является хорошим опознавательным маяком.

— А если среди нападающих будут... — перебил Марат, но староста не дала ему договорить. Повелительно взмахнув рукой и пресекая возражения на корню, она убедительно заявила. — Кажется, я уже сообщала о том, что это лишь одна из систем.

Потеряно взглянув на собственные руки, перемазанные светящимся веществом, Марат несколько раз задумчиво сжал и разжал кулаки. Ему всё ещё не верилось, что существует некая общая характеристика, качественно выделяющая их всех среди остального населения планеты.

Если раньше казалось, что они просто уникальные люди, то теперь появился признак, благодаря которому уже можно было причислять себя к отдельной расе. Это меняло ситуацию на корню. Можно было больше не оглядываться на человеческое общество и его законы. Можно было попытаться выстроить свой собственный мир.

— То есть, мы всё-таки особенные? — неуверенно спросил он, ища у старосты поддержки своих крамольных идей.

— Для тебя это так удивительно? — откликнулась вопросом на вопрос Токсик и задумчиво прикоснулась к подбородку. — Ты вызываешь недоумение. Я была не подготовлена к восприятию твоего способа мышления... Да. Наверное, поэтому считается, что ваше присутствие так важно для команды. Вы смотрите на ситуацию иначе.

Не зная, что на это сказать, Марат примирительно развёл руками и предпринял робкую попытку улыбнуться. Видимо, его действительно тут ценили уже хотя бы за само существование, что выглядело совершеннейшим нонсенсом.

Будь он сейчас дома, ломал бы голову над тем, как сохранить свои способности в тайне от остальных, чтоб не нарваться на неприятности. А здесь, фактически, поощряли ими гордиться и пользоваться всеми преимуществами как можно чаще.

— Наш долг — не растратить свои силы по пустякам, — вдруг сказала Токсик, словно угадывая его мысли. — Но для этого надо сперва научиться выживать, как если бы у нас не было никаких сил. Только тогда мы можем заслуженно считаться уникальными. Когда сможем делать всё то же, что и обычные люди, не опираясь на собственные способности. А уж потом развиваться дальше.

— Звучит пафосно, — на автомате съёрничал Марат, но староста на шпильку не отреагировала. Развернувшись, она медленно пошла к общежитию, видимо решив, что новичок достаточно притерпелся, чтобы следовать за ней безо всяческих понуканий. — Это и есть твоё объяснение нашим дурацким дисциплинам? — крикнул он, нехотя отправляясь к неостриженному кусту.

— Ты слишком много думаешь о причинах, — веско сообщила Токсик, оборачиваясь через плечо. — Учись оценивать в первую очередь следствия.

— Просто я любознательный, — попытался отшутиться Марат, но староста, как обычно, среагировала не слишком предсказуемо. Утвердительно кивнув, она довольно подытожила:

— Разумеется. Это неотъемлемая для вас отличительная черта, — и, не дожидаясь, когда открывший уже было рот новичок переспросит, сразу же пояснила. — Взгляни на Игниса. Ему нисколько не интересно окружающее. Лишь бы палить и куда-то двигаться. Вита другая. Она, как и ты, любит расспрашивать. Но, в отличие от тебя, с трудом подмечает детали окружающей обстановки. Слишком сконцентрировала на людях. Ты же обладаешь типичной для своей специализации потребностью проникать в суть вещей. Я лишь хочу напомнить, что не стоит на этом зацикливаться. Тогда твоё мышление станет значительно более гибким и всесторонне активным. А ты станешь быстрее замечать, что трава за окном светится.

Марат замер как вкопанный, и с изумлением уставился на спину старосты. Сейчас в её словах совершенно отчётливо прозвучала добродушная насмешка. Несмотря на то, что он мог бы поклясться — она по-прежнему выглядит безучастной ко всему куклой. Может, не такая уж она и бесчувственная была, эта Токсик. Работа работой, но свой класс она, похоже, по-настоящему ценила, если с таким упорством и безотказностью выполняла возложенные на неё обязанности.

— Я спал вообще! — по инерции возмутился Марат, чтобы не подавать виду насчёт своего маленького открытия. — Не до того было. Свет в комнатах горел! Думал, что снаружи прожектора...

— Да не рассмотрел бы ты ничего. Её только сегодня перекрасили, — послышался из дверей уверенный голос. Замеревший с самыми экзекуторскими наклонностями над остатками куста новичок поднял глаза и увидел высунувшего нос из общаги Щита. Тот ему заговорчески подмигнул и пояснил свою мысль. — Пигмент периодически подновляют. Ветер, там, дожди... Вот и приходится иногда. Токс, ты свободна? — не сменяя интонации, обратился он к старосте.

Та утвердительно кивнула и, не взглянув на новичка, сделала шаг к дверям. Щит призывно махнул рукой и скрылся внутри, однако Токсик всё ещё медлила. Подумав, что она хочет проследить за выполнением повинности, Марат принялся оперативно допалывать газон.

— Я связалась с учителем, — вдруг проговорила староста, всё так же бездумно глядя перед собой. — От пения тебя на сегодня освободили.

Замерев, новичок уставился на неё недоверчиво округлившимися глазами. Видимо на сегодня потрясений, связанных с их общеклассовой матроной, оказалось недостаточно. Теперь она, вроде бы, давала добро на нарушение дисциплины.

— Не смотри на меня так, — вдруг резко заявила Токсик и решительно дёрнула головой, словно бы осуждала решение старших. — Это не моя заслуга.

Но Марату от чего-то показалось, что всё-таки её. Просто она этого, возможно, не понимала. Или считала чем-то само собой разумеющимся. Даже становилось немного жаль, что вернуть должок примерным поведением в эту ночь, увы, не получится.

Спустя два часа он по-прежнему вертелся в кровати, изо всех сил цепляясь за эту мысль, чтобы обленившиеся угрызения совести помогали бороться со сном.

Несмотря на позднее время, общага всё ещё гудела. В коридоре то и дело раздавалось шарканье чьих-то ног, доносились стуки и хорошо слышные разговоры. Периодически шуршали листки тетрадей, щёлкали двери, раздавался монотонный бубнёж. Марат уже начал подумывать, что это какой-то целенаправленный сговор. Ну не могло такого быть, чтобы в мужском крыле все так батрачили!

Ему самому и без того много навёрстывать, а остальные, выходит, тоже не стояли на месте. Такими темпами действительно навсегда можно в отработках утонуть. Марат поёжился от безрадостной перспективы принудительного обретения теоретических знаний и, пригорюнившись, сполз с кровати. Народ потихоньку рассасывался, поэтому голову в коридор пришлось высунуть по-тихому, прямо сквозь дверь.

Снаружи царила безмолвная благодать. Лампы теперь мерцали приглушённым светом, избавляя от мучительной рези в глазах. Хотя делалось это наверняка ради экономии, а не из пылкой заботы.

Марат нырнул в коридор и отправился к запримеченному ещё вчера углу над лестницей. Там на кокетливых металлических дужках мирно покоился оплот его маленькой, но очень шумной мести — суровая торба огнетушителя.

Не считая нужным прятать злорадную ухмылку, Марат прокрался по коридору, замирая и прислушиваясь.

У подпаленной двери он на некоторое время задержался и припал ухом к пованивающей дымком фанере. Изнутри доносился едва различимый сап.

Правда, Марат полагал, что по канону Игнису будет громко и настырно храпеть. Однако тот, судя по всему, плевал на условности. Но дрыхнуть ему оставалось недолго.

Подобравшись к углу, Марат с сомнением уставился на довольно увесистый баллон.

До вчерашнего дня он бы рискнул, не задумываясь. Но опыты с Неу поумерили пыл. Создание образчика современного искусства в виде застрявшего в створке огнетушителя представлялось слишком явным указателем авторства.

Пришлось как следует примериться, чтобы бесшумно стащить этого переносного монстра, не подняв по тревоге полкорпуса. А затем осторожно катить к нужной двери. Переть на себе такую бандуру Марат попросту не решился. Экономия сил являлась главным залогом операции — скрываться с места преступления предстояло быстро.

Помявшись некоторое время возле игнисовской двери, заглядывая внутрь и прикидывая, как бы наилучшим образом протащить огнетушитель, Марат пару раз тихо шоркнул ногами.

Сцепление было неплохим, но работать половой тряпкой очень не хотелось. Однако иного выхода, похоже, не было.

Чувствуя себя последним придурком, Марат разлёгся поперёк коридора, уперевшись головой в опаленную дверь, и с нежным трепетом злорадства осторожно стиснул кое-как пристроенный на пузе огнетушитель. Неторопливо перебирая ногами, он потёк сквозь воняющую застарелой копотью створку, брезгливо приподняв голову.

Комья пыли и мелкий сор норовили забиться за шиворот. Дико хотелось чихнуть, но Марат крепился. Задержав дыхание, он упорно полз вперёд, иногда оглядываясь, чтобы проверить, не заметил ли его манёвров хозяин.

Игнис благополучно спал и лишь изредка елозил головой по влажной подушке. В комнате стояла удушающая жара, хотя окно было раскрыто настежь.

Удостоверившись, что баллон прошёл, Марат сделал последнее усилие и, быстро подтянув ноги, оттолкнулся от двери.

Поравнявшись с кроватью под тихое шуршание одежды, он аккуратно перекатил огнетушитель на пол и быстро выпрямился. Игнис сонно всхрапнул.

Медленно и очень осторожно новичок поднял баллон и направил раструб на врага. Мучительно хотелось сказать что-нибудь залихватское, но конспирацию нарушать не стоило.

Металлически звякнула чека. Торжествующе улыбнувшись, Марат взялся за рукоять и, глубоко вдохнув, сдавил.

С громким шипением струя реагента ударила в кровать. Марата с непривычки дёрнуло назад.

Завопив благими матюками, Игнис взвился над простыней, но далеко улететь не смог. Кровать пристыжено хрустнула, принимая на себя яростно барахтающееся тело.

Входя во вкус, Марат методично водил баллоном из стороны в сторону.

Отчаянно брыкаясь и хрипя, Игнис бестолково размахивал руками в надежде хоть как-то закрыться от ледяной струи. Новенький, однако, пристально за ним следил и щедро подавал напор прямо в лицо.

К шуму раструба внезапно присоединился надрывный хруст. Игнис принялся целенаправленно крутиться, чтобы избавиться от налипшего инея.

Не прекращая отсчитывать в уме секунды, Марат начал потихоньку отступать к стене. Время было жёстко ограничено. Он тщательно изучил инструкцию и права на избыточный триумф не имел.

В соседнюю комнату он начал просачиваться как раз в тот момент, когда огнетушитель запальчиво чихнул и прекратил газовать. Поднатужившись, Марат прихватил его обеими руками и, крякнув, втащил за собой.

Кашляющий Игнис пытался разогнать остатки белесого тумана и продрать глаза, начисто залепленные изморозью.

Марат тихонько притаился в соседском шкафу.

Идея бросить все улики здесь пришла спонтанно.

Он принялся оперативно вытряхивать из кармана остатки пломбы и яростно тереть рукавом баллон, уничтожая отпечатки.

От Игниса не доносилось ни звука. Повисшая тишина уже начинала действовать на нервы...

Как вдруг шкаф под ногами содрогнулся.

Марат икнул и вцепился спущенными рукавами в огнетушитель.

За соседней переборкой начал разливаться монотонный гул.

Отодвинув подальше чужие тряпки, плясавшие на вешалах, Марат прильнул ухом к задней стенке, пытаясь определить, что творится у Игниса. Не испустил ли он там дух от внезапного переохлаждения?

И тут раздался оглушительный взрыв.

Шкаф подпрыгнул. Беспощадная сила инерции подбросила Марата в воздух и как следует приложила огнетушителем. На лбу начала медленно набухать болезненная шишка.

Дверь соседней комнаты сорвалась с петель и хлопнулась о стену коридора. Нервно покачнувшись, она с душераздирающим скрипом грохнулась обратно, теряя по пути щепки и остатки замка. Потянуло запахом гари.

Но это не шло ни в какое сравнение с рёвом, долетавшим из-за стены.

Игнис надрывался во всю глотку. Выражал мнение по поводу вселенской несправедливости, как мог.

Не удержавшись от каверзного смешка, Марат прислушался и с немалым удовлетворением различил топот множества ног.

Тут стоящая рядом кровать скрипнула.

Мгновенно замерев, виновник беспорядков припал к щели створки. На пол бухнулось что-то откровенно тяжёлое, и внушительных габаритов тень закрыла обзор.

Перекрывая соседские стенания, по комнате прокатился громоподобный рык:

— Игнис! Тварь! Убью!

Дверь комнаты запальчиво шваркнулась о шкаф, и Марат инстинктивно вздрогнул, прижав к себе покрепче баллон.

— Я спал, говна ты кусок!!!

— Все спали, — осадил его прохладный женский голос, в котором Марат с опаской узнал Токсик.

Судя по гомону в коридоре, народу уже скопилось прилично. Можно было попробовать вылезти, но лишний раз рисковать он не хотел. Поэтому аккуратно прислонил пустой огнетушитель к стенке, замаскировал висящей одеждой, и только затем осторожно высунул лицо сквозь край створки.

Внутрь никто не смотрел, не взирая на то, что дверь была распахнута настежь. А вот толпа действительно собралась приличная. Кто-то ещё подтягивался, сонно зевая и почёсываясь, но кто-то уже во всю вставал на мыски, пытаясь разглядеть аварию.

Марат внезапно понял, что выглядит довольно подозрительно — основная часть присутствующих стояла в пижамных комплектах разной степени надетости, а сам он щеголял полным набором униформы.

Для грамотного вписывания в коллектив следовало снять хотя бы обувь и штормовку. Правда, Марат долгое время не мог определиться, куда их спрятать. Пришлось заматывать ботинки в куртку и толкать на верхнюю полку — ничего лучше в голову не пришло.

Гневно топнув босыми пятками по холодному полу, он стремительным рывком через проход перебрался в стену соседней комнаты. И, нарочито взлохматив волосы, как ни в чём не бывало шагнул оттуда в коридор, присоединяясь к остальным.

Смена дизайна в каморке Игниса выглядела действительно масштабно. Марат увлечённо рассматривал покрытые непроглядным слоем сажи стены, почерневшую мебель, закопченные окна и пару робких светлых отпечатков ног на том месте, где во время катаклизма стоял сам владелец.

Похоже, взбешённый Игнис рефлекторно попытался загореться, чтобы отразить нападение неведомого врага. Но вместо этого пухнул огромным комом сажи. Ещё бы — даже сейчас с него ещё не до конца осыпался весь углеродный иней. Гореть там было просто нечему.

Обрисовав на лице в меру удивлённую и слегка довольную мину, Марат принялся разглядывать собравшихся. Почерневший и всклокоченный Игнис был ему решительно неинтересен, а вот хозяином комнатушки, которой он воспользовался в качестве плацдарма отступления, оказался ходячий комод.

Эта гора чистой мышечной массы сейчас была оттеснена предусмотрительной Токсик к притолоке. Но периодически предпринимала попытки линчевать огненного соседа на месте. И определённо кого-то напоминала.

Покопавшись на задворках памяти, Марат выудил занимательную сцену за углом общаги и понимающе осклабился.

Выходит, самым горячим фанатом Игниса оказался тот благополучно забытый бугай. Который, если учесть рассказы Виты, согласно своей колоритной внешности, звался Гелом. И имел некоторую устоявшуюся предвзятость в отношении соседа.

Криво усмехнувшись, новичок отвернулся и внезапно зацепился взглядом за шуганного мальчишку, которым Гел тогда методично протирал стену.

Что здесь делала обслуга, он не очень понял. Хотя и предположил, что их могли селить в рабочем кампусе, чтобы не нужно было далеко бегать. Значит и девчонка-официантка должна была быть где-то здесь. Ага, вон она — жмётся к стене позади всех. В неровном свете ламп выглядит мельче и болезненней остальных. Наверняка ей тут неуютно — среди тех, кто запросто может диктовать условия своей силой.

Над ухом лязгнуло. Послышался запальчивый треск и возмущённые крики.

Рефлекторно отшатнувшись, Марат чудом избежал столкновения с огромной сосулькой. Просвистев в нескольких миллиметрах от его головы, она прочно перегородила полкоридора.

Стены облепил седой иней. С потолка безмятежно свешивалась гирлянды ледяных звёзд. Сверкали мутной коркой льда тусклые лампы.

Проём игнисовкой комнаты был проморожен подчистую. Сам же Игнис замер под прицелом множества ощерившихся ледяных кристаллов.

С грозным хрустом то удлиняясь, то принимая исходную форму, они изнывали от желания пронзить его насквозь.

— Гел, прекрати! — крайне недружелюбно прикрикнула Токсик, чего раньше за ней не водилось. — Тебе знаком устав. Или уберёшь сам, или уберёшься отсюда.

Только сейчас Марат сумел рассмотреть, что источником всего льда в коридоре была рука соседского задиры. Твёрдо упиравшаяся в стену, она была покрыта игольчатым хрустальным панцирем и буквально туда вросла.

Гел презрительно дёрнул плечами и, слегка опустив голову, усмехнулся, рассматривая свысока старосту другой группы. Токсик твёрдо смотрела ему в глаза, не на миг не усомнившись в собственной правоте.

Поединок взглядов продолжался под недовольный ропот толпы так долго, что праведно дымившийся Игнис принялся раздражённо пыхтеть, отчихивая новые порции копоти.

Наконец, презрительно цыкнув зубом, Гел отвернулся. Лёд из комнаты начал стремительно исчезать, стройными ручейками втягиваясь по стенам в его плечо. Отлепив руку, верзила довольно сощурился и, наклонившись к Токсик, с издёвкой заявил:

— Мне-то раз плюнуть. А вот как будешь выкручиваться ты...

С этими словами он вонзился в толпу и, растолкав всех, громко хлопнул дверью. Лишь напоследок послал Игнису баснословно многообещающий жест.

Это послужило своеобразным сигналом.

Словно по команде значительная часть учеников принялась расходиться. Остались только самые любознательные или те, кто успел прицепиться с расспросами к Щиту и Вите.

Проводив тяжёлым взглядом соседа, Токсик посмотрела на Игниса не менее выразительно.

— А я что?! Это всё он! — тут же завопил огненный буян и принялся горячо тыкать в закопченную стену. — Подкараулил, зараза! А теперь будто не при делах! Да ни хрена подобного! Первый посреди ночи...

Марат с удивлением понял, что его никто не подозревает. Не поверив ушам, он озадаченно моргнул и уставился на Игниса во все глаза.

Нельзя было и представить, что шалость сойдёт с рук так легко! Это даже вызывало определённое разочарование...

— Хватит, — оборвала Токсик на полуслове и окинула критическим взором учинённую разруху. А затем, строго настав палец на виновника переполоха, предельно чётко произнесла. — С Зити будешь договариваться сам.

Судя по виду, Игнис серьёзно приуныл. Хотя различать эмоции на основательно почерневшей физиономии было сложно.

Немного помявшись, он решил пересмотреть генеральную линию обороны и принялся подлизываться:

— Токси, ну сжалься! Я ей и так задолжал... Она ж теперь забесплатно восстанавливать не станет!..

Но староста была неумолима. Приготовившись к долгой порицательной речи, она сделала глубокий вдох.

И тут из-за спины раздался удивлённый присвист:

— Работа большая. Сто конфет!

Бойкая девчонка в мановение ока нарисовалась позади Токсик, с интересом осматривая поле деятельности.

— Грабёж! — тут же возмущённо заорал Игнис, но схлопотал назидательную затрещину от старосты и мигом смолк.

Девчонка, на которую Марат впервые обратил внимание, тряхнула короткими пушистыми волосами, однако цену сбивать не стала. Более того, надвинулась на Игниса с определёнными просветительскими намерениями.

Примирительно вскинув руки, тот попятился. Но, зацепившись ногой за ногу, мешком свалился на пол.

— Пятьдесят, — назначила свою ставку Токсик, с интересом глядя на вымогательницу.

Девчонка громко фыркнула и, скрестив руки на груди, нагло заявила:

— Восемьдесят пять, и не меньше! Вы вообще думаете, сколько сюда сил уйдёт?! Это вам не штаны подновить! Тут по всей комнате расщепление прогонять придётся!

— Шестьдесят шесть, — подключилась к торгам Вита, отделавшись от любознательных однокашников и преданно заглядывая в глаза артачившейся уборщице. — Зити, ну пожа-а-алуйста! У нас больше нет, даже если скинуться! Этот олух, — она гневно ткнула в сидевшего на полу и жалобно моргавшего Игниса, — жрёт всё раньше, чем видит. Ты же его знаешь! Зизитик, спасай! Мы ведь тренироваться нормально не сможем! Преподы живьём съедят!

Девчонка, напоминавшая своими манерами гиперактивную белку, надулась ещё сильнее, но было видно, что Вите она уступит. А бурчит теперь, скорее, для проформы. Марат одобрительно хмыкнул и отвернулся.

Лучше всего было уйти сейчас, когда его видели и ни в чём не подозревают.

Он уже хотел развернуться и топать к себе, как вдруг в висок буравчиком вонзился чей-то напряжённый взгляд.

Марата даже передёрнуло. Он замер и, не подавая виду, расслабленно обернулся, прикидываясь сонным.

На него, небрежно прислонившись плечом к стене, в упор смотрела Тохарани.

По спине похоронным маршем торжественно прошествовала толпа мурашек. Во рту мгновенно пересохло. Захотелось сглотнуть, но Марат изо всех сил крепился, стараясь не проявлять нервозность.

Девчонка, не моргая, сверлила его тяжёлым взглядом и ясно давала понять — от неё настоящая причина шумихи не укрылась.

— Ладно, окаянные, уболтали! Шестьдесят шесть! Так-с!.. — раздалось из открытого проёма, и в комнате Игниса наметилось какое-то шебуршение.

"Чёртова телепатка!" — разъярённо подумал Марат, поигрывая жвалками.

Варианта виделось только два — либо она заложит его прямо сейчас, либо начнёт шантажировать. И естественно, ни один из них ни к чему хорошему не приведёт.

Некстати вспомнив, что одноклассница сегодня торчала у Игниса, Марат совсем скис — раз уж она подружка огненного недоумка, то теперь беды не миновать.

Но Тохарани его удивила.

Заметив, что новичок краем глаза напряжённо наблюдает, она с превосходством ухмыльнулась и, цокнув языком, направилась прочь.

Марат поражённо глядел, как она, небрежно покачивая головой и мурча под нос незамысловатую песенку, скрывается за углом. И невольно выдохнул с нескрываемым облегчением.

Значит, всё-таки шантаж. Ну, уж лучше, чем новая череда наказаний и обличающих речей старосты.

Да и неизвестно, когда Тохарани могут потребоваться его добровольно-принудительные услуги. Быть может, к тому времени надеется управа и на неё. Надо только всё как следует разведать.

Но пока об этом можно было не волноваться — ночь обещала пройти без происшествий.

Поэтому Марат, ссутулившись, поплёлся к себе, раздражённо шлёпая босыми ногами по холодному полу и думая о том, что завтра надо бы ухитриться проснуться пораньше. Предстояло караулить возле умывальников Гела, чтобы реквизировать обратно оставленные в его шкафу вещи.

Способность 11. Ориентирование.

Марат лежал на газоне посреди стадиона, закинув руки за голову, и бездумно пялился в высокое пронзительно-голубое небо.

Вероятнее всего, это были последние тёплые деньки. Поэтому тратить их на бесполезную зубрёжку воспитанникам пансиона казалось полным кощунством.

Сейчас бездельничали довольно многие. Воскресенье было единственным выходным на неделе, и народ считал своим прямым долгом прожигать его со всей беспощадностью.

По газонам гулял ветерок раздолбайства, подстёгивающий к спонтанным играм на свежем воздухе, плавно перетекающим в коллективные потасовки под смех, ругань и гомон болельщиков.

Где-то за общагой орал Игнис, только что получивший от Гела неплохую взбучку. Девчонки, собравшись плотным кружком, играли в волейбол, ударяя по мячу с такой силой, словно хотели зашвырнуть его в стратосферу.

Лениво наблюдавший за их действиями Марат довольно жмурился и радовался наступившему затишью. Никто никого не гонял по стадиону, не заставлял нырять и не вдалбливал новые движения.

Голова после вчерашнего титанического подвига по окучиванию грядок познания гудела и отзывалась многочисленными протестами на любое мыслительное усилие. Поэтому Марат предпочитал валяться и пялиться в бесконечность, восстанавливая душевное равновесие и раскладывая по кучкам прочитанное.

Заниматься ему помогали — увидев обложившегося реквизированными у Виты тетрадями новичка, Токсик незамедлила поинтересоваться ходом усвоения материала, да так и осталась. Объясняла она на удивление доходчиво, хоть и сухо, поэтому большую часть информации Марат ухитрился запомнить. А остальное нагло передрал у Виты, пообещав себе разобраться сегодня. Но пока лень была сильнее.

На новеньких, как выяснилось, в первые пару недель особо не давили, давая привыкнуть к местным порядкам и наверстать пробелы в знаниях. Зато потом брались всерьёз и требовать начинали, как с полноправных иждивенцев.

Рассказывая об этом, Токсик заметила, что Марат — единственный член группы, ухитрившийся заработать такое количество отработок с самого начала. Даже Игнис отметился куда более скромными подвигами, разворотив комнату лишь на третьи сутки пребывания.

После ночного инцидента ничего выдающегося не приключалось.

Тохарани отмалчивалась, не давая ни малейших намёков на свою осведомлённость, поэтому Марат в конечном итоге перестал на неё задумчиво коситься. Хотя разработку коварных стратегий не свернул.

Словно в ответ на лениво текущие воспоминания, сверху возникла стремительно приближающаяся тень.

Бах! Марат согнулся пополам, схватившись за живот, в который с силой ударил волейбольный мяч.

Отделившись от группы, к нему уже спешила Тохарани, на лице которой не читалось ни малейшего признака раскаяния.

Не дожидаясь, пока она приблизится, Марат схватил мяч и с силой запустил его мимо, чтоб девчонка лишний раз помоталась.

Однако тот описал ровную дугу и приземлился аккурат в руки Харе. Она насмешливо кивнула, не то извиняясь, не то поддразнивая, и рысцой побежала обратно.

"Ненавижу телепатов!" — громко подумал ей в спину Марат, но ответной реакции так и не дождался. Потирая ушибленное пузо, он повалился на траву и тихо застонал.

И как эту заразу только земля носила!?

Принявшись просчитывать разнообразные козни, новичок сам не заметил, как задремал, пригревшись на осеннем солнце. Разбудила его уже ближе к вечеру Вита, когда начало ощутимо холодать.

Впервые за долгое время чувствуя себя как следует отдохнувшим, Марат сладко потянулся и резво потрусил к общежитию. Помимо расшифровки собственных каракулей, ему ещё предстояло заниматься сольфеджио.

За успехами на поприще вокала преподавательница по искусству следила особенно рьяно. Отлынивать не получалось совсем.

После ужина, прихватив планшет с подборкой пособий, Марат огляделся по сторонам и привычно шмыгнул в сторону леса.

За последние несколько дней он как-то навострился забредать достаточно далеко, чтоб его вопли не были слышны со стадиона, но достаточно близко, чтобы не потеряться окончательно.

Токсик была права — пигмент ночного видения здорово помогал ориентироваться в темноте. Поэтому залитые призрачным светом газоны Марат, гонимый вечерами из леса полчищами комаров, находил без особого труда.

В лесу, как он успел заметить, светящееся вещество тоже присутствовало. Но далеко не в таких масштабах. В основном, покрывались деревья, крупные кочки и более-менее широкие поляны. Подлесок же пестрил тёмными впадинами, где запросто могла притаиться какая-нибудь мелкая дичь.

Удобно расположившись на облюбованном пару дней назад высоком корне, Марат пробежал пальцами по экрану и углубился в теорию. А затем, прослушивая файлы, пытался повторить их в такой же тональности.

Однако сегодня получалось на удивление отвратно. В носоглотке сушило, вдалеке что-то трещало и гудело, мешая сосредоточиться. И даже один раз коротнул планшет, плавно уйдя на перезагрузку.

Промучившись около получаса, Марат сдался и, выключив компьютер, с сомнением уставился наверх.

Деревья недовольно шумели, гоняя верхушками непослушный ветер. Но внизу властвовал штиль. Затхлый воздух пах озоном, неповоротливо перетекая между стволами в ожидании бури. Небо обложилось тучами и вот-вот грозилось выплеснуться ливнем. Треск вдалеке настойчиво приближался.

Настороженно подобравшись, Марат быстро сунул планшет запазуху и предпочёл затаиться. Конечно, ему мало что могло повредить, но нарываться лишний раз не стоило.

"З-з-з-з-зан-н-н!" — раздалось совсем близко под недовольное шуршание травы. За деревьями полыхнул холодный свет.

Спустя мгновение звук повторился, сопровождаемый натужным хрустом и возмущённым гулом.

Волосы на голове начали подниматься. Марат припал к земле, с трудом рассматривая происходящее из-под выгнутого дугой корня.

Новая вспышка мелькнула справа. Послышался душераздирающий треск. Молодая сосёнка раскололась надвое.

Впереди угрожающе загудело, и Марат понял, что палят в него. Дерево выдержало.

Сквозь нагромождение мелкого сушняка он увидел низкую тень. Мелькая среди могучих стволов, она неукротимо приближалась и расшвыривала яркие голубые разряды.

"Молния!" — заворожено пробормотал Марат, не в силах оторвать взгляда от такого зрелища.

Слепящие вспышки мелькали каждые несколько секунд. Поодиночке, целыми пучками, громкие, рокочущие на одной ноте заряды вырывались из хрупкого силуэта, казавшегося на их фоне призрачным. Марату даже почудилось, что он слышит доносящийся из эпицентра стихии громкий безумный смех. И от этого звонкого хохота хотелось прикопаться в лесную подстилку сильней.

Идея оказалась не лишней.

Неведомый психопат решил сменить тактику и нырнул в высокие заросли папоротника.

Какое-то время ничего не происходило, но Марат чётко ощущал, как шевелятся вставшие дыбом волосы. Статическое электричество не рассеивалось.

И тут впереди ослепительно сверкнуло. Издавая противное "фз-з-з", по земле побежала сетка мелких разрядов.

Болезненно вскрикнув, Марат взвился в воздух и изо всех сил уцепился за кору, с трудом обхватив толстый древесный ствол.

— Что?! — взвизгнули из-за кустов. Среди зелёной листвы на миг мелькнула чья-то тёмная макушка.

— Эй, полегче! — решил подать голос Марат, чтоб его наконец прекратили пытаться зашибить.

Однако эффекта добился прямо противоположного.

— Какого... — поражённо пробормотал скрюченный в три погибели силуэт, а потом внезапно заорал. — Пошёл вон отсюда!!!

В дерево метнулась толстая молния.

Марат разжал руки и съехал по стволу, ободрав щёку.

Разряд даже не угодил в мишень — застенчивый незнакомец от полноты чувств промазал. Но явно намеревался следующим заходом попасть.

Причитающихся почестей Марат дожидаться не стал. Резко оттолкнувшись, он припустил прочь, собирая вдогонку разъярённые вопли.

— Убирайся! Сгинь! Исчезни! Сволочь!!! — надрывался тонкий голосок, сопровождая каждую фразу длинными хлыстами мощных разрядов.

Словно какую-то девицу застукали в укромном месте за постыдными делишками, а она не смогла придумать ничего лучше, чем испепелить свидетеля.

В чём состояла его вина, Марат так и не понял, но предпочитал размышлять на эту тему, не снижая скорости. Тем более что треск и шипение обуглившейся флоры служили превосходным стимулятором.

Молнии били вслед, иногда обгоняя, но непременно промахиваясь. Видимо, целиться кривоватыми прутами разрядов было не так-то просто.

— Истеричка! — выдохнул набегу Марат и прибавил ходу.

Вслед ему донёсся яростный рёв, достойный озверевшего Игниса. Марат невольно проникся уважением — огненный псих, при всей неприязни, хотя бы мог сдерживать садистские наклонности дольше пары секунд. Эта же девица особой вменяемостью не отличалась. Вот ведь повезло кому-то с одноклассницей!

Выскочив из леса, как ошпаренный, Марат рванул к общежитию, временами оглядываясь на тянущиеся к потемневшему небу заскорузлые сосны.

Пропади они пропадом такие самостоятельные занятия! Уж лучше попросить Токсик в следующий раз отвести его в какой-нибудь незанятый класс.

Вдруг над высокими кронами взметнулась яркая голубая молния.

Похоже, девчонка изнывала от бессильной злобы.

С досадой поморщившись, Марат оглядел плотные грозовые тучи, затянувшие линию горизонта, и перешёл на шаг. Для полного счастья только ливня и не хватало.

Ночь выдалась беспокойной.

С трудом заснув под рокот грозы, Марат метался на кровати, не в силах вырваться из заскорузлых пут очередного кошмара.

Снилось, что он очутился на дне глубокой прямоугольной ямы. Рыхлая земля на стенах сочилась какой-то тёмной дрянью, медленно заполняя собой всё пространство вязкого пола.

Из этой жижи с отвратительным чавканьем неторопливо поднимались человеческие силуэты.

Марат взглянул наверх — звёздное небо, усыпанное тусклыми белыми точками, издевательски нависло над чётко обрисованной границей. Где-то за её краем можно было различить отблеск мощного прожектора.

В который раз попытавшись вскарабкаться по отвесной стене, Марат бессильно съехал обратно на пол.

Липкая слизь мешала запустить пальцы в грунт, выталкивая их своим напором обратно. Кажется, Марат делал себе только хуже, проделывая новые дырки для её оттока.

Безликие тени с хлюпаньем скользили вокруг, протягивая к нему свои толстые щупальца, желая вобрать в себя, утопить на дне этой ямы, растворить и переработать в новую слизь. Марат царапал стены, терзая пальцы об осколки камней, кричал, пытался пробиться сквозь землю. Но всё было без толку.

Яма начала смыкаться.

Твари лезли со всех сторон. Их стенания напоминали Марату исковерканные, но явно слышанные когда-то голоса.

Одна из склизких теней обвила своё щупальце вокруг его ноги и с силой дёрнула на себя.

Повалившись навзничь, Марат плюхнулся в доходившую уже до щиколоток жижу.

Затылок чиркнул по вязкому дну. В рот полилась густая, скрипящая на зубах жидкость, отдающая железом.

В то же мгновение Марат панически дёрнулся, осознав, что плавает в загустевающей крови.

Мягкое, податливое дно обволокло его своими путами и упорно тащило вниз.

Сопротивляясь, Марат отчаянно рванулся, однако непреодолимая сила по-прежнему влекла его на глубину...

И тут дно разверзлось.

Мягко проскочив слой заграбаставшей его трясины, Марат полетел куда-то в небытие.

"Плюм!" — новый слой кровавой мешанины принял его в свои благодарные объятья и принялся аккуратно обволакивать.

И снова он провалился в неизвестность.

Сколько он так падал, предположить было сложно.

В конце концов Марату просто надоело считать.

На одной особенно тяжко давшейся перегородке он провисел так долго, что подумал было, будто всё закончилось. Однако падение возобновилось.

Сам процесс полёта Марату, в принципе, даже нравился.

Ощущение свободного парения покидало лишь в те моменты, когда он врезался в очередную секцию вязкого многослойного дна.

Но вскоре наскучило и оно.

Покачиваясь на волнах безысходности, Марат скрестил руки на груди и, чётко сказав в пространство: "Бред!" — решил самым хамским образом прикорнуть.

И вдруг пол со всей силы саданул в спину.

Из лёгких мигом выбило весь воздух, а изо рта остатки кровавого месива.

Гулко шваркнувшись о бетон, мгновенно проснувшийся Марат закричал и схватился за взорвавшийся чудовищной болью затылок.

Всё тело ныло. В голову будто всадили топор, раскроив до кучи пару рёбер. Перед глазами танцевала искристая мошкара. Очень болел копчик.

С трудом восстановив дыхание, Марат застонал и попробовал шевельнуться.

Ноги и руки вроде бы двигались нормально, несмотря на ушибы. Перекатившись на бок, Марат некоторое время валялся на холодном бетоне, пережидая очередную вспышку боли. А затем кое-как сел.

В обрамлении радужных кругов он сумел рассмотреть мелкую точку красного индикатора, но и только.

Повсюду плыла густая тьма. Словно бы он оказался замурован в давно позабытом даже пауками склепе.

Окон не было, а значит ничего общего со спальнями это место не имело.

Шутка выходила крайне неудачной.

Марат размял пальцы и принялся аккуратно ощупывать пространство вокруг себя.

Ледяной пол, усыпанный мелкими крошками, наводил мысли о пустых подвальных залах. Выходит, каким-то образом он очутился в одном из них.

Попытавшись всмотреться в потолок, но ничего стоящего не обнаружив, Марат судорожно помассировал виски. Едва не заехав себе в глаз, он принялся детально вспоминать ощущения из сна.

Судя по всему, он грохнулся вниз аж на несколько этажей. Пролетел насквозь и кровать, и полы попадавшихся на пути комнат.

Ситуация здорово ошеломляла. Марат был свято уверен, что избавился от дурного свойства проваливаться сквозь предметы в бессознательном состоянии.

Однако факт был налицо — торчал он сейчас явно не у себя, и где находился теперь, не имел ни малейшего понятия.

Нужно было выбираться, пока ему не впаяли карцер за незаконное проникновение в какой-нибудь сверхсекретный начальственный кабинет.

Избрав красный индикатор отправной точкой в несуществующем пространстве, Марат медленно встал на четвереньки. Не обращая внимания на мгновенно отозвавшееся острой резью подреберье, он осторожно пополз вперёд.

Изо рта на руку упало несколько капель. Задумчиво причмокнув, Марат обнаружил, что вкус крови ему не приснился. Похоже, в падении себе что-то разбил.

Маленький красный огонёк закономерно вывел к стене.

По дороге Марат чуть не сломал запястье, саданувшись с размаху о какую-то железную бандуру. После тщательного исследования, сопровождающегося перечислением родственников этой диковины до седьмого колена, он выяснил, что наткнулся на картотечный шкаф.

Все выдвижные ящички были заперты и надменно щёлкали всякий раз, как их пытались открыть. Судя по тому, что никакой сигнализации не сработало, их содержимое не имело особой интеллектуальной ценности. Но было достаточно важным, чтобы запираться на ключ.

Решив, что в качестве компенсации за полученные травмы можно и полюбопытствовать, Марат по привычке огляделся, а затем осторожно сунул руку внутрь. Пальцы пробежались по стройному ряду папок и вытянули одну наугад.

Некоторое время он бездумно таращился в темноту, только потом осознав, что всё бес толку. Следовало добраться до помещения посветлей.

Крепко зажав папку подмышкой и на всякий случай запомнив, что картотечный шкаф стоит аккурат под индикатором, Марат двинулся по стенке, пытаясь нащупать выход.

Дверная притолока попалась совершенно неожиданно — после первого же угла. Облегчённо выдохнув, он просунул голову наружу.

Ожидания не оправдались.

Вместо того, чтобы попасть в более-менее освещённый коридор, Марат вполз в абсолютно аналогичную темноту. Отличалась она, разве что, куда большим числом мелких лампочек, мерцающих в разных частях комнаты. Да беспрестанным гулом работающих вентиляторов.

Медленно продвигаясь к скоплению разноцветных огоньков, Марат врезался в какой-то шаткий столик. Наверху возмущённо звякнуло.

Поспешив обойти эту хрупкую конструкцию, Марат подался левее и через пару неуверенных шагов наткнулся на такую же. Оказавшись боле сговорчивой, она с готовностью подвинулась.

Это потом уже Марат сообразил, что новый столик был на колёсах. Пока же он с замиранием сердца слушал тихое шуршание.

Шарах! Комнату затопил звук звенящих стёкол. Похоже, на столике что-то стояло, мир его праху.

Неразличимые в темноте склянки, скакали, как сумасшедшие, бились друг о друга, падали на пол.

Рядом с рукой что-то взорвалось, брызнув мелкими осколками и наполнив пространство аммиачной вонью. Марат резво попятился и прильнул к двери.

Идея пересекать комнату напрямик теперь казалась на редкость неудачной.

Кое-как обогнув опасный участок по стенке и тщательно ощупывая каждый сантиметр, Марат прополз мимо мерцающих разноцветных огней. Оставалось втихую недоумевать, кому пришла в голову мысль держать хрупкие стекляшки рядом с оборудованием.

Побоявшись задеть провода, он на всякий случай завернул по дуге и без происшествий добрался до второй двери.

К великому облегчению, за ней оказался знакомый коридор. Марат обрадовался ему, как родному, хотя бы потому, что тот был слабо, но освещён.

Вот только эйфория длилась недолго. Ровно до того момента, как Марат понял, что абсолютно не представляет, как отсюда выбираться.

Коридор уходил в стороны двумя сереющими ветками, не давая ни малейшего шанса на опознание. Одинаковые стены, одинаковые лампы и могильное безмолвие.

Посмотрев на папку в руках, Марат уже было подумал её распотрошить, чтобы отмечать собственный путь, но повременил. Вместо этого он бросил её возле двери, из которой вылез, и наугад отправился в правое крыло.

Спустя минут двадцать выяснилось, что направление было выбрано неверно.

Неотличимые друг от друга двери кабинетов тянулись стройным шахматным рядом и никаких опознавательных знаков не имели. Босые ноги начали замерзать. Марат усиленно тёр предплечья, ругая себя за то, что не привык спать в майках. Хорошо хоть штаны от пижамы натянул.

В конце концов остановившись, он на всякий случай сунул нос в пару запертых комнат и, не усмотрев там ничего нового, кроме вездесущей темноты, поплёлся обратно.

Выход определённо был не здесь.

Но и второй рукав коридора подставил не меньше.

Отмахав из принципа то же расстояние, Марат так и не заметил намёков на лифт или лестницу. Но ведь попадали как-то сюда люди! Значит, следовало искать. Или просто сидеть на месте и ждать, пока его тут обнаружат.

Вернувшись к брошенной папке, Марат устало сполз по стене и взялся перелистывать трофей.

И даже тот его разочаровал.

Несколько таблиц дробных цифр, одинокий лист с круглыми диаграммами и непонятными символами. Пара штрихованных ультразвуковых снимков, на которых ничего, кроме мутных пятен, не различить... Марат уже отчаялся найти что-нибудь интересное, как вдруг между страниц мелькнули рукописные строки. Перелистнув назад, он с трудом вчитался в неразборчивый почерк.

Поддавались расшифровке только сокращения "нестаб.", "агресс.", "ген.", какое-то иррациональное "мяс." и крупный набор латиницы, среди которого отчётливо выделялось жирное "DEL".

Марат нервно сглотнул и предпочёл страничку закрыть.

Какой бы "нестаб." ни ел это "мяс.", его, похоже, "DEL".

Дальнейшие листы со связками символов это никак не подтверждали, но и не опровергали.

В самом конце виднелись гирлянды формул, на которые Марат даже не взглянул. С химией у него всегда было туговато.

Устало расправив плечи, он случайно стукнулся затылком о стену и раздосадовано сморщился. Голова всё ещё трещала после неудачного приземления. Зад начал отмерзать.

Подложив вниз папку, Марат некоторое время сидел и бездумно пялился в стену, надеясь, что служба безопасности его уже засекла и скоро отконвоирует наверх. Но то ли он её переоценивал, то ли здешние особисты выделялись повышенной расхлябанностью — за ним никто так и не явился.

В красках вообразив, что спустя годы кто-нибудь натолкнётся в коридоре на скрюченную обледеневшую мумию, Марат с кряхтением поднялся и решил, что всё же надо выбираться самому. Может быть, сейчас обнаглевшие охранники пялятся в мониторы и бессовестно ржут над его топологическим кретинизмом. Ну, он им такой радости больше не доставит.

Наклонившись сквозь дверь, Марат небрежно зашвырнул папку с исследовательской белибердой в темноту. Та чудом угадила на невидимый стол, потому как звук оказался на удивление мягким.

Ещё раз покрутив головой для порядка, Марат хмуро поплёлся налево. Лево ему нравилось как-то больше.

От нечего делать он периодически запускал ладонь сквозь стены и прислушивался к собственным ощущениям.

Внутри комнат чаще всего попадались шкафы. Пару раз он натыкался на стекло. А однажды ухитрился зацепить органайзер, просыпав карандаши и ручки.

И вдруг ладонь чиркнула по пластмассовому квадрату.

Чуть не пройдя мимо, Марат резко дал по тормозам и принялся детально ощупывать диковинку. Он даже сунул голову следом, желая убедиться наверняка. Осязание не подвело — квадратом оказался выключатель.

Щёлкнула кнопка. Марат зажмурился, успев отвыкнуть от яркого света, и решительно шагнул внутрь.

Помещение оказалось небольшим складом, утопающим в металлическом блеске. Почти всё свободное пространство было заставлено клетками. Тонкие прутья решёток громоздились друг на друга, создавая неповторимое ощущение сказочного металлического леса. Или одной большой галлюцинации — при каждом шаге менялся и окружающий Марата узор.

Клетки были самые разные, но в целом довольно небольшие. По виду, предназначались они либо для переноса животных, либо для упаковки хрупких грузов.

Но Марату их истинное предназначение было глубоко по барабану. Он задумчиво осматривался, прикидывая, нельзя ли будет наверх. Большая часть клеток занимала всё пространство от пола до потока, однако на некоторые можно было взгромоздиться.

Высоко подскочив, Марат выпрыгнул из переплетения решёток, в котором всё это время стоял, и уселся на ячеистые крышки. Конструкция зашаталась, но выдержала.

До верха можно было дотянуться без проблем, и Марат беспрепятственно сунул голову в потолок.

Комната над ним оказалась совершенно пуста. Через щель приоткрытой двери пробивался слабый свет коридора, что вселяло надежду — возможно, люди здесь ходили чаще, чем внизу, раз ничего не запирали.

И всё же рисковать Марат не стал. Спустившись обратно, он взял пару клеток и, поднявшись, закинул их сквозь потолок. Затем повторил манёвр ещё несколько раз, а после вылез и сам. Теперь строительного материала должно было хватить для лестницы ещё на следующий этаж. А если что, он вернётся за новой порцией.

На этом уровне тоже никого не оказалось.

Бес толку побродив по коридорам некоторое время, Марат вернулся и принялся сооружать плацдарм для покорения новых вершин. Шаткую конструкцию он задвинул в угол, чтобы не рассыпалась. Клетки были мельче, поэтому в потолок пришлось впрыгивать.

Уже очутившись наверху, Марат с запозданием услышал грохочущий скрежет. Сунув голову в пол он с пессимизмом обнаружил, что из-за толчка всё развалилось. Путь назад был отрезан.

Медленно разогнувшись, Марат смирился с тем, что блукать ему здесь придётся до скончания века. Поэтому неторопливо отряхнулся и вышел в коридор.

Который умудрился его удивить. Марат оказался в светлом изогнутом кластере с частым рядом клёпаных дверей по внешнему контуру. Они были гораздо уже попадавшихся ранее, с небольшими смотровыми окнами на уровне глаз, забранными ячеистой решёткой.

Далеко не сразу Марат сообразил, что это одиночные больничные палаты. По крайней мере, таковыми они выглядели снаружи. Вот только внутри напоминали крохотные комнатушки психушек, со скидкой на то, что стены в них были не мягкие, а самые что ни на есть обычные — бетонные. В одной Марат обнаружил следы крови и остатки истлевшего тряпья. Кого-то резко доволокли до порога, о чём свидетельствовал тонкий размашистый мазок, и вытолкнули в коридор на своих двоих — снаружи уже никаких улик не просматривалось.

Захотелось поскорее смыться из столь гнетущего местечка, поэтому Марат, недолго думая, перескочил в соседний кластер.

Тот выглядел уже более сурово. Двери и пол отливали замызганной серостью. Сразу видно — использовались куда чаще предыдущего отсека и мылись гораздо реже. Камеры здесь были просторней, с выступающими из стен узкими лавками, на которые едва можно было сесть.

Никого из людей, однако, видно не было. Поэтому Марат, дойдя до конца коридора, в нерешительности замер перед следующей стеной.

С учётом тенденции, за ней могло оказаться кое-что похуже. И торопиться туда не хотелось совсем.

Он уже понял, где находился. Это место с чистой совестью можно было приравнять к тюремному блоку. А значит, штрафные изоляторы могли находиться где-то на этаже. И вот уж туда направляться по доброй воле не возникало ни малейшей потребности.

Зато после некоторых раздумий Марата осенило, как можно перебраться наверх. Двери этого блока были целиком решётчатые — стоило попробовать забиться под потолок, а оттуда уже перетянуть себя на другой этаж.

Однако в теории это оказалось легче, чем на практике. Руки скользили по прутьям, пальцы хрустели и царапались о металлические бугорки. Марат с трудом перебирал ногами, кое-как упираясь в решётку и молясь всем богам, чтоб не сорваться.

Неожиданно ему пришла в голову мысль, что раньше воевать с силой тяжести не доводилось. И неизвестно, как реагируют способности на попытку втащить себя наверх.

До этого момента Марат всегда упирался во что-то ногами. Теперь же предстояло подтягиваться. А вдруг он порвётся пополам, пока будет барахтаться, цепляясь за пол другого этажа?

По решётке он ухитрился взгромоздиться под самый потолок, где пришлось немного повисеть, перебирая варианты. И тут Марат вспомнил что, в сущности, нужное действие поддаётся инверсии. Делал же он вертикальную стойку на турнике когда-то. Почему бы и тут не попытаться втолкнуть себя ногами вверх?

Аккуратно, словно на минном поле, Марат принялся переворачиваться, рискуя сорваться в любой момент. Пыхтя, он с трудом распластался животом по прутьям и немного покачался. И тут же едва не упал. Некоторое время ушло на восстановление равновесия. И вот Марат ловко пополз вверх.

Стоило залезть внутрь задней половиной, как бетонный пол следующего этажа стал надёжной опорой. Резво усевшись на колени, Марат выпрямился и тут же пребольно стукнулся головой о крышку стола.

Оказывается, он очутился в чьём-то рабочем кабинете. Чудом не угодив в тумбу по соседству.

Только сейчас дошло, как сильно он рисковал, решив лезть вверх без оглядки. Стал бы плотным в ящиках — получил бы комок деревяшек в пузо.

Нервно икнув, Марат шустро перекатился из-под массивной столешницы и быстро огляделся.

Свет в комнате был. Выхватывал тусклые края стеллажей с колбами, в которых плавали ошмётки неопознанной бурды. Стены скрывались за рядами пыльных папок-скоросшивателей.

Из коридора доносился усталый разговор:

— ... сегодня особенно активны, — заезжено рапортовал виноватый голос.

— А вы двойную дайте, — последовал умиротворённый совет, и Марату показалось, что собеседник очень доволен, несмотря на определённую внезапность случившегося.

— Предположительно, реакция на смену давления. Чувствуют перемену погоды даже отсюда.

— Как часы. Хоть метеорологам продавай.

Послышался удаляющийся смех и стихающие шаги.

Марат только сейчас понял, что сидел абсолютно неподвижно, стараясь не дышать. Довольно странная реакция на тех, кто, по его мнению, мог вывести отсюда.

Но что-то в этих голосах безгранично настораживало. Быть может, интонации въевшегося цинизма, какие можно расслышать у бывалых мясников.

Беспокойно сглотнув, Марат рывком ухватил старый скрипучий стул. Водрузив его на стол, он быстро взобрался наверх и сунулся в потолок.

Надо было уходить и как можно скорее. Память услужливо подкину картину алчно горящих глаз, пожиравших во время переговоров и разочаровано потухших, когда Марат отказался от проведения дополнительных истязаний. Да, тут работали настоящие энтузиасты...

Выше ждала пара этажей мертвецкой тишины.

Поразительно, какое расстояние удалось преодолеть во сне. Но ещё больше удивляло то, что его получалось отвоёвывать обратно.

В одной из рекреаций Марат обнаружил частую винтовую лестницу и впервые поднялся по-человечески. Лестница пряталась в углу этажа с высокими потолками, подобраться к которым не смог бы даже он.

Ещё два этажа капитально подставили — оказались под завязку набиты трубами и механизмами. Марат раз шесть попадал на провода, получая бодрящий заряд. К концу пробных вылазок у него образовался панибратский тик, заставлявший дружелюбно подмигивать стенам.

Зато проблем с опорами тут не возникало, в отличие от всех последующих этажей. Те были настолько пустынны и бесхозны, что Марату пришлось вскрывать односторонние засовы и балансировать на дверных ручках, лишь бы только взобраться выше.

Спустя пару часов утомительного путешествия он понуро сидел на полу очередного неузнаваемого коридора и уже проклинал себя за мнительность. Возможно, сдаться тем учёным маразматикам было всё же выгодней, нежели ползти по бетонным переборкам, выбиваясь из сил и рискуя собственной шкурой.

Дело пошло бы значительно проще, будь в подземной части здания налажена пафосная система вентиляции. Марат тосковал по сладкой лжи фильмов, в которых удавалось без особых проблем путешествовать через сеть обширных воздушных труб. И страдать только от вони да лохмотьев пыли. Он-то проверил — вентиляция в здешних комнатах была пригодна разве что для робких перебежек заблудившегося скунса.

Но больше всего удивляло то, что никто так и не поднял тревоги.

По идее, Марат сейчас плутал в изолированных секциях, допуск к которым ученикам вряд ли предоставлялся. Но, тем не менее, его никто не спешил выдворять.

Это было просто нелепо! Наверняка же помещения нашпигованы аппаратурой для слежки! Но никого не подняли по тревоге. Никакой паники... Может быть, охранники сочли его недостаточно опасным и в наказание просто предложили выбираться самому? Или гнить тут до смены караула... Равноценно безрадостная перспектива.

Марат устало прильнул виском к стене и посмотрел наверх — надеялся обнаружить там что-то кроме безразличных его участи галогенных ламп. Однако вместо этого он почувствовал тихую вибрацию звука.

Если бы не гудящая от боли и усталости голова, он бы вряд ли заметил нечто подобное.

Дребезжание распространялось по стене и шло откуда-то сверху. Мгновенно запустивший ухо в бетон Марат настойчиво прислушивался.

Ритмичный, периодически сбивающийся, звук явно был рукотворный. Выходит, где-то выше прямо сейчас работали люди!

Вскинувшись, Марат пустился по коридору. Время от времени он припадал к стене и уточнял направление.

Как назло, в том месте, где густые тона звучали отчётливей, комната пустовала. Зато соседняя была доверху забита покорёженным железом. Зачем такой хлам хранят и почему тот вообще образовался, Марат вникать не стал. Зато не преминул реквизировать.

Этажом выше звук распознавался без пособничества проводников.

Яркая гамма быстрых переливов распадалась на отрывки, по которым можно было опознать источник.

Марат удивлённо вытянулся, не веря своим ушам. Кто-то играл на рояле.

А значит неподалёку был кабинет музыки!

Кому бы ни пришла в голову блестящая идея упражняться посреди ночи, этого фанатичного маэстро можно было только благодарить!

Радостно подскочив, Марат принялся искать путь наверх с удвоенным рвением. И вскоре наткнулся на знакомую кабину лифта. Вот только открываться она отказалась наотрез.

Сколько Марат не прикладывал ладонь к панели, лифт оставался безучастным к его потребностям.

"Ну конечно! Нельзя просто взять и доехать!" — недовольно буркнул Марат и окинул внимательным взглядом створки. Что ж, для успевшего поднатореть в карабканье такая несговорчивость препятствием не станет.

Нырнув в шахту, Марат принялся подтягиваться, цепляясь за скобы. И быстро взгромоздился на пролёт вверх. Тот оказался неожиданно большим. Видимо, потолки помещений тоже имели приличный метраж.

Приоткрытая комната была только одна. Даже казалась знакомой, хотя Марат не проявлял особой щепетильности к опознаванию учебных классов.

Быстрые, яркие переборы нот создавали в коридоре неприлично жизнерадостную атмосферу. Но к тому времени, как он дошлёпал до двери, сменились медленной, грустной мелодией. Судя по всему, достаточно новой для игравшего — он то и дело сбивался и переигрывал заново.

Осторожно сунув голову в щель, Марат с любопытством уставился на своего спасителя.

Если этот гений как-то сюда добрался, значит, и лифтом управлять наверняка мог.

Увиденное его слегка озадачило.

Способность 12. Спокойствие.

На залитом светом помосте, то и дело встряхивая головой, за бескрайней чернью рояля восседала девчушка из столовой.

Тонкие руки умело перебегали по ленте клавиш, наполняя музыкальный класс почти неземными звуками.

Как можно было извлекать нечто подобное из утробы орудия пыток, Марат представлял с трудом. Но хрупкому созданию чёрный зверь, похоже, с радостью подчинялся.

Звуки обволакивали, кружились стройными партиями, убаюкивали. Марат широко зевнул, вспомнив, что так нормально и не выспался. А времени до подъёма оставалось всё меньше, если он вообще его не пропустил. Пора было взывать о помощи свыше.

Скользнув внутрь, Марат с облегчением направился к подиуму в надежде на адекватность старой знакомой.

Странно, что простая официантка запросто разгуливала по подземным этажам, ведь даже ученикам туда прохода не давали. Хотя, если она была дочерью какого-нибудь здешнего адепта науки, то ничего удивительного. А вот что начнётся, если она позовёт папочку?.. Но эту мысль лучше было гнать подальше.

Не найдя, чем тактично привлечь внимание, Марат просто довольно захлопал.

Девчушка вздрогнула так сильно, что едва не свалилась со скамьи. Мелодия оборвалась незаконченным пассажем, от чего в воздухе сразу же повисла неловкая тишина.

— Здорово играешь, — кивнул Марат, переступая с ноги на ногу.

Девчонка всё ещё испуганно моргала огромными глазищами и делала робкие попытки спрятаться за роялем. Кто знает, что её смущало больше — то, что застукали за любимым делом, не предназначенным для чужих ушей, или основательно потасканный вид полуголого паренька, скребущего отмороженными пальцами по полу.

— Как тебя зовут? — предпринял новую попытку достучаться до собеседницы Марат.

Та моргнула уже осмысленней, но от чего-то потупилась. Некоторое время посозерцав собственные ногти, она смущённо улыбнулась и повела плечом.

Разговор явно не клеился. Марат аккуратно сцепил за спиной руки.

Потому он и не любил общаться с младшими — скажешь что-нибудь не то, шуганёшь не вовремя, и прощай расположение. Потом никаким шоколадом не подмазать.

Девчонка колыхалась возле рояля, как безвольная тростинка, и беседу продолжать не стремилась. Она аккуратно гладила полированный бок, находя в этом, похоже, своеобразное успокоение.

— Меня тут Юном называют, — решил пересилить себя Марат и продолжить диалог, как бы глупо это ни смотрелось. Он уловил уже откровенно заинтересованный взгляд, и решил развить тему. — У всех здесь дурацкие прозвища. Башку свернёшь, раньше, чем запомнишь. И попробуй только оговориться! Сразу задницу подпалят.

Девчонка открыто улыбнулась. Видимо, Игниса она тоже знала достаточно неплохо, и по повадкам определяла с лёгкостью. Но, наткнувшись на выжидательный взор Марата, тут же погрустнела. Глянув всторону, она нервно постучала по крышке, а затем быстрым движением прикоснулась к горлу и виновато отвернулась.

— А-а-а... — протянул Марат, отводя глаза. — Болеешь.

Сжав губы в тонкую линию, собеседница посмотрела так, словно он ляпнул непростительную глупость. Марат упорно разглядывал пол и думал о том, как бы поскорее заставить её вызвать лифт.

Впереди наметилось едва заметное движение. Набравшись храбрости, девчушка осторожно переместилась за инструмент и деловито размяла кисти.

Маленькая, худая, она, казалось, должна была тонуть даже в складках собственного платья. Но вместо этого, решительно откинув назад длинные белесые волосы, воздела указательный палец к потолку и строго посмотрела на Марата, требуя внимания. А затем быстро заиграла что-то эмоциональное, не забывая выразительно поглядывать на собеседника.

Мелодия казалась смутно знакомой. Марат нахмурился, пытаясь понять, что она могла значить, но ничего особенно символичного из памяти не выудил. Пожав плечами, он с непониманием посмотрел на девчонку. Та, увидев, что её идею не улавливают, сразу же прекратила играть и задумалась.

Хлопнув пару раз в ладоши, она показала руками на клавиши, а затем уверенно постучала пальцем в грудь. После чего изобразила в воздухе беспорядочное бряцанье, и снова указала на себя.

— Играешь, да, — согласился Марат. Девчонка хлопнула ладонью по лицу.

Замахав руками в отрицательном жесте, она сделала вид, что кланяется, а после начала наигрывать новую мелодию. Эта уже звучала совершенно по-другому, но оборвалась так же неожиданно. Девчонка выразительно постучала по себе ладонью.

— О! — догадался Марат. — Тебя зовут так же, как и то, что играешь?

Радостно закивав, девчушка снова принялась бегать пальцами по клавишам. И снова музыка была другой — размеренной, похожей на старинный вальс. Марат смущённо поскрёб за ухом.

— Я вообще-то не очень разбираюсь...

— Верди, тупица. Это Верди! — послышался презрительный смешок.

От двери отделилась тонкая фигура и расхлябанной походкой двинулась к подиуму. Из тени медленно вырисовывалось бледное лицо и спутанные волосы. Марат мигом узнал затёртого поварёнка, остановившегося в нескольких шагах и блестевшего теперь большими злобными глазищами из-под свисающей чёлки.

— Как можно не знать такой элементарщины?! — брезгливо поинтересовался тот и неодобрительно покосился на девчонку.

Сейчас он выглядел далеко не таким зажатым, каким представал в толпе. Резко вздёрнув подбородок, с вызовом взглянул на оппонента и, прошествовав мимо, небрежно прислонился к роялю.

Марату стало смешно. Бравирующий шкед смотрелся настолько нелепо, что воспринимать всерьёз его чванливые замашки было просто невозможно. Если он так себя вёл и с Гелом, тогда последнего можно было даже не винить. Здесь руки просто-таки сами чесались отвесить душевную оплеуху.

— Что ты тут делаешь? — весьма неприязненно начал допрос мелкий.

— На экскурсии, — лаконично отозвался Марат, дружелюбно похрустывая костяшками кулака. — Как раз пытался уточнить, где у вас кунсткамера. Но возникло некоторое недопонимание...

На этих словах девчонка виновато опустила голову. Поварёнок же наоборот, демонстративно скривился и сквозь зубы процедил:

— Даже врать не умеет, дубина. Зачем таких вообще берут?

— Даже сарказма не понимает, щегол. Видать, чудом сюда втёрся, — ответил в тон Марат, безмятежно разглядывая потолок.

Безвредный шушпанчик, возмущённо пыхтевший сейчас из-под своей спутанной копны и не знающий, что возразить, его забавлял.

— Ты... Да ты... Да как ты смеешь!.. Да я!.. — тужилось юное кулинарное дарование, потрясая стиснутыми кулаками.

Марат совершенно искренне зевнул. Спать хотелось уже довольно ощутимо.

"Блямс!" — девчонка с силой ударила по клавишам, прерывая перепалку, и в упор уставилась на патлатого.

Смотрела она при этом так строго, что Марат тихо хмыкнул, отдалённо посочувствовав бедолаге. Им, похоже, вертели как могли.

Что характерно, пацан действительно угомонился. И даже приобрёл условно-виноватый вид, быстро сменившийся равнодушной маской. Окинув Марата презрительным взглядом с головы до пят, он выразительно приподнял бровь и прохладно уточнил:

— Интересно, а твоя староста знает об этой маленькой вылазке?

Звучала фраза довольно однозначно — малец прекрасно понял, в какой ситуации находился Марат, и что его вполне можно заложить.

"Вот гнида!" — изумился тот, но виду не подал. Вместо этого он ухмыльнулся и, небрежно покачиваясь с пятки на носок, с абсолютно наглой невозмутимостью заявил:

— Осади, приятель. Я тебе не Гел. И на подружку твою не претендую.

— А я тебе не приятель! — немедленно зашипел лохматый типец, наливаясь краской праведного негодования и украдкой бросая смущённые взгляды в сторону.

При упоминании верзилы его передёрнуло. Марат с упоением отметил, что попал в точку. Сам-то он на столь элементарную подначку давно не вёлся. Поэтому, ощущая себя действительно взрослым в сравнении с этим щеглом, он лишь хитро подмигнул насторожившейся девчонке и добродушно отозвался:

— Как скажешь, малой. Только потом не обижайся...

— И ты... — неожиданно расплылся в желчной улыбочке пацан, что заставило Марата слегка насторожиться: ему определённо не угрожали; так, доводили до сведения.

Неужели этот агрессивный змеёныш был способен на что-то большее, чем пустая грызня?

"Пим!" — напомнила о себе девчушка, нажав одну из крайних клавиш.

Прозвучало это, как ненавязчивое "гх-гхм".

Настроение в комнате радикально изменилось. Поварёнок уставился на Марата каким-то новым, задумчивым взглядом.

— Кто же ты, потеряшка? — с любопытством пробормотал он под нос и откинул волосы, чтоб не загораживали обзор.

Глазищи у пацана были действительно дикие. Большие, чуть навыкате от постоянного гнева и совершенно чёрные. Смешные длинные ресницы делали его похожим на девчонку, особенно если лупатый принимался часто моргать.

Взирал он при этом с помоста, словно мелкий божок, изволивший явить своё величие убогой черни.

Почувствовав непреодолимое желание схватить недомерка за шкирман и как следует встряхнуть, Марат предпочёл перевести взгляд на девчушку. На ту смотреть было несколько приятней.

Поэтому он не заметил, что взгляд мальчишки на секунду расфокусировался, а затем полоснул диким отвращением.

— Э, даже так!.. — чуть изумлённо проговорил мелкий и быстро забубнил, ни к кому конкретно не обращаясь. — Пассивность выше среднего... Кто бы сомневался, с такой-то рожей. Физика максимальна. О, вот это интересно! С виду, вроде, хиляк. А что там с прогнозами?.. Хе! Ну да. Работёнка как раз для таких! На большее и не потянет. Понаберут сброд, а потом удивляются...

"Ох, заткнулся бы ты..." — раздражённо подумал измотанный ночными бдениями Марат, но вслух ничего произносить не стал в надежде на то, что мелкий всё же перебесится.

Надежды закономерно не оправдались. Задрав нос, парнишка свысока осмотрел Марата и, похоже, уверившись в абсолютной безнаказанности, нагло заявил:

— Крыс уже давно пора вычеркнуть. Бестолковая специализация. Кому вы нужны?! Лишнее место у кормушки. Только и держат, чтоб было, против кого дружить... Тупая система! Её сто лет, как надо на свалку. Но нет! Всё ещё не хотят признавать, что просчитались. Пытаются тянуть! — пацан уже распалялся не на шутку; отчаянно жестикулировал, и, брызгая слюной, выговаривал Марату, не стесняясь тыкать в того пальцем. — Бестолочи! Балласт! Все прекрасно справляются и без вас! Уже не одно поколение доказало... Вы архаизм. Вы устарели! Вполне можно запихнуть к разведчикам! Самое место вам среди этих отбросов! Гнилая падаль!!!

Больше ничего сказать он не успел. С интересом выслушав основные претензии, Марат спокойно протянул руку к одной из пустующих микрофонных стоек и от души размахнулся.

Хрясь! Тонкая трубка погнулась от удара. Мальчишка кубарем полетел с помоста.

Довольно осмотрев стойку, Марат ловко перебросил её в другую руку и на всякий случай поставил рядом.

А затем, кивнув на медленно ворочавшееся тело, как ни в чём не бывало обратился к испуганно зажавшей рот девчушке:

— Он всегда такой нервный?

Та яростно замотала головой и посмотрела на Марата с нескрываемым ужасом.

— Слушай, он сам напросился, — примирительно поднял ладони тот и отступил от стойки.

Поварёнок уже сидел, схватившись за бок, и дико сверкал безумными глазами из-под вьющихся волос. Марат задним умом сообразил, что ссориться с человеком, готовящим для него пищу, мягко говоря, чревато.

— Извини. Тяжёлая была ночь... — вздохнул он и подошёл к жертве произвола, протягивая руку, чтоб помочь подняться. Однако пацан её старательно проигнорировал и, покачиваясь, встал сам.

Расплывшись в кривоватой, слегка невменяемой усмешке, он, смакуя каждое слово, с наслаждением провозгласил:

— Всё правильно. Чего ещё ждать от крысы?.. Эй, староста! Забирай своего дурика!

Непроизвольно вздрогнув, Марат посмотрел на входную дверь.

В проёме стояла мертвецки бледная Токсик в полном комплекте униформы. Оставалось лишь гадать, видела она расправу, или нет. И если да, то какие выводы сделала.

О том, как староста вообще здесь очутилась в столь неподходящий момент, лучше было не думать.

— Я не хотел, — твёрдо сказал Марат, снова поворачиваясь к парнишке. Теперь даже ему собственный поступок казался нерациональным. Быть вторым Гелом совсем не улыбалось. — Но согласись, первый начал ты.

Пацан презрительно осклабился, но в ответ не проронил ни слова.

Шагнув к роялю, Марат чуть подался вперёд и театральным шёпотом обратился к напуганной девчонке:

— Ты уж за ним приглядывай, ладно? Не меня, так ещё кого доведёт. Сам себя же и покалечит.

Боязливо закивав, она перевела взгляд с одного на другого и кивнула снова, на этот раз без колебаний. А затем, опять посмотрев на собеседника, осторожно наставила на него палец.

В этом нерешительном жесте настолько явно сквозило укоризненное: "Но ты за собой следи!" — что Марат непроизвольно улыбнулся. И согласно моргнул, подтверждая, что попробует сдержаться хотя бы из уважения к её просьбе.

Робко улыбнувшись, девчонка потупилась, а затем с надеждой посмотрела на него. Марат почуял, что его втравливают в какое-то неблагодарное дело. В частности, берут нянькой на подхвате для это малолетнего истероида.

— Не-не-не! Давай сама! — тут же замахал руками он и картинно отпрыгнул подальше от обоих.

Девчонка расцвела яркой улыбкой и радостно захлопала в ладоши. Поварёнок нахмурился, с сомнением разглядывая то одного, то другого.

— Рада, что вы нашли общи язык, — бесстрастно констатировала Токсик, незаметно возникая у него за спиной.

Что показательно, тот даже не шелохнулся. Лишь небрежно повёл плечом и фыркнул, отворачиваясь.

— А над характером работай, — не удержался напоследок от шпильки Марат.

Мелкий уже набрал воздуха, чтоб возмущённо завопить, но к нему тут же подскочила девчушка и ловко зажала ладонью рот. А затем усиленно закивала, божась, что совету вняли и непременно будут стараться.

Парнишка грозно пыхтел, но вырываться не спешил. Судя по виду, ему было даже приятно.

Лукаво подмигнув, Марат махнул на прощание рукой и двинулся следом за старостой, твёрдо уверенный, что эта парочка ему нервы ещё потреплет.

Нет, девчонка-то была вполне вменяемой, боязливой только, а вот второй экземпляр, несомненно, нуждался в серьёзном лечении.

И всё же Марату не давали покоя его слова.

"Только и держат, чтоб было, против кого дружить..." — звенело в голове, радостно подскакивая на услужливых мыслишках о том, как к нему с первых минут отнёсся Игнис. Причём, похоже, тот даже не считал себя неправым.

Может быть, положение Марата здесь отнюдь не было таким радужным, каким пыталась выставить девчонки, говоря о его исключительности?

Провожая до лифта, Токсик упорно молчала.

Это слегка нервировало, особенно если учесть, что староста перманентно излучала флюиды укоризны, и в её присутствии сохранять безмятежный вид было весьма непросто. Однако Марат твёрдо решил докопаться до истины, поэтому, не тушуясь, принялся за расспросы.

— Как ты меня нашла? — первым делом осведомился он, ловя себя на том, что едва поспевает за быстрым шагом девчонки.

Похоже, всё-таки злилась.

— Поступил вызов, — последовал сухой ответ и не менее безжалостный ультиматум. — За пренебрежение распорядком будет назначено наказание.

Марат споткнулся на ровном месте, и ошарашено врос в пол.

Он, конечно, подозревал такой исход, но всё же оказался к нему морально не готов.

— За что?!! — воскликнул он, сжимая кулаки. — Я вообще ничего не делал!

Токсик остановилась, но оборачиваться не стала.

Новичок кипел от праведного негодования, поэтому она сочла за лучшее перечислить все прегрешения по порядку:

— Нарушение комендантского часа. Самовольное покидание жилого корпуса. Несанкционированное перемещение по учебным этажам. Инициация поединка в отсутствие наблюдающей стороны, — за одно это тебя следует изолировать.

— Какое, к чертям, самовольное?! — прорычал Марат и шарахнул кулаком об стену. — Я случайно упал. Случайно, ясно тебе! Вашу мать, я тут всю ночь провёл, и хоть бы кто спохватился! Я хочу спать! Я жрать хочу! Замёрз, как собака! А вы только и дожидались, пока выберусь, чтоб первым делом в клетку посадить!!!

— Всю ночь?! — слегка озадачено переспросила Токсик. Но, мгновенно притихнув, через пару секунд пробормотала. — Действительно...

Недоверчиво прищурившись, Марат окинул старосту хмурым взглядом, не понимая, куда она клонит.

Других комментариев, однако, не последовало. Токсик так и стояла с отрешённым видом, плялсь в конец коридора, и не предпринимала попыток выяснить, каким образом закончились многочасовые плутания. А ведь знала, что доступа к лифту у новенького нет.

Марат грозно фыркнул.

Его судьба здесь, похоже, действительно была всем безразлична. В чём-то малец-поварёнок оказался прав...

— Всё будет хорошо, — вдруг произнесла Токсик, поворачиваясь и глядя остекленевшими глазами в пол. — Раз отвели столько времени, следовательно, так было предусмотрено.

Похоже, она издевалась.

Марат распрямился, желая высказать всё, что думает о дедуктивных способностях старосты, но та вдруг тряхнула головой и подняла на него внимательный взор.

— Ты прошёл, — заявила она, тщательно скрывая удовлетворение. — Эксперимент окончен.

Потребовалось некоторое время, чтобы до Марата дошло.

Он стоял и молча буравил старосту тяжёлым взглядом, разрываясь между желанием обложить её многоэтажными аллегориями, сломать лифт и потребовать сатисфакции, или плюнуть на все выкрутасы и идти спать.

Ему до чёртиков опостылел местный обычай вгонять учеников в состояние несостояния.

— Какой. Ещё. Эксперимент, — очень медленно и членораздельно спросил Марат, изо всех сил стараясь не кричать.

— Элементарный, — апатично отозвалась Токсик. — Крыса выбралась из лабиринта.

Непринуждённо прислонившись к стене, она окинула чуть потеплевшим взглядом коридор и, заметив, что Марат таким объяснением не удовлетворён, протяжно выдохнула.

— Раз уж ты, как утверждаешь, всё равно упал, тебя решили проверить. На профпригодность, если допустимо так выразиться. Тест физических и психических способностей. Находчивости, быстроты реакции, оценки обстановки и поиска возможных решений... — Токсик аккуратно поправила выбившуюся прядь волос и, не глядя на новичка, закончила. — Судя по всему, с задачей ты справился. В противном случае, я пришла бы значительно раньше.

— Но ведь меня уже проверяли! — возмутился Марат, продолжая обалдевать от такого подхода к делу.

— Тогда ты был готов и знал основные требования, — невозмутимо возразила Токсик и впервые посмотрела ему в глаза. — А сейчас определял приоритеты сам. Мог просто сидеть до упора и ждать, покуда за тобой не явятся. Но предпочёл действовать, двигаться, изучать территорию и искать пути выхода. Даже рискуя собой. Вот и вся разница.

Наконец сообразив, что его, кажется, хвалят, а не отчитывают, Марат озадаченно моргнул и слегка успокоился.

Смысл в словах Токсик безусловно был. Вот только лучше бы любознательные садисты позволили заниматься всеми этими поскакушками в учебное время. Пропущенный отдых-то, похоже, никто возмещать не собирался.

— Из тебя получится хороший шпион, — бесхитростно подытожила Токсик и, видя, что новичок больше не буйствует, кивнула головой в сторону лифта. — Идём. Мы уже задерживаемся.

"Шпион", безусловно, звучало лучше, чем "крыса". Да только в повседневной жизни применялось редко, а потому всё равно отдавало изрядной тухлятиной.

Покорно забредя в подъехавшую кабину, Марат покосился на старосту, размышляя, стоит ли спрашивать или нет. Но слова нервного поварёнка не давали ему покоя, поэтому он всё же решил уточнить.

— Какая разница между шпионами и разведчиками?

Не поворачивая головы, Токсик флегматично на него покосилась и безжалостно уточнила:

— Имеешь ввиду, какую пользу способен принести группе именно ты?

Марат насуплено кивнул и приготовился к худшему.

Токсик могла как опровергнуть слова мелкого, так и честно подтвердить. Роболеди уж врать не станет, да и трепаться лишний раз о подобных расспросах не будет.

— Помимо принципиально иной оценки... — Токсик на мгновение задумалась. — Шпион — глаза и уши отряда. Собирает информацию о противнике, выискивает оптимальную возможность подступиться, оценивает эффективность каждого члена группы в предстоящей операции. От вас зависит, кто пойдёт на дело, а кто останется прикрывать. Вы должны досконально знать возможности каждого и помогать в планировании операций...

— А как же разведчики? — нетерпеливо напомнил Марат. Главным образом, его интересовала их общая степень взаимозаменяемости.

Староста задумчиво почесала бровь.

— Судя по всему, у тебя не достаточно корректное представление об их обязанностях. "Разведчики" — всего лишь неформальное обозначение. Представителей этой категории сил правильно называть "кинетиками". Они занимаются переброской отряда. Им нужно знать местность на расстоянии от штаба до конечной точки. Их основная задача — беспрепятственно и по возможности скрытно доставить группу к месту проведения операции. Не более.

— Так они шофёры? — после некоторых размышлений привёл, как ему показалось, идеальную аналогию Марат.

Однако Токсик несогласно дёрнула плечом.

— Уметь управлять техникой обязан каждый. Скорее, по умолчанию за штурвал встают именно они. Но это лишь косвенная обязанность, проистекающая из теоретической осведомлённости про оптимальные маршруты.

— То есть, мы всё-таки не похожи? — довольно резюмировал Марат.

Двери лифта открылись, и староста решительно шагнула в главный коридор.

Однако перед выходом успела бросить, не оборачиваясь:

— Кинетикам обычно не приходится убивать.

В голове вдруг стало необычайно тихо.

Мысли разбежались по углам, забившись в трещины сознания. В пустоте осталось висеть лишь несколько крупных букв:

"Что?"

Пол куда-то поплыл.

Невидящим взглядом Марат пялился в спину Токсик, а староста вдруг начала расти, поднимаясь всё выше и выше. Казалось, она тянется к самому потолку лишь затем, чтобы обрушиться всей массой и задушить любые попытки неповиновения на корню.

Резко похолодало. Становилось трудно дышать. Марат дёрнулся и очнулся, обнаружив, что ещё чуть, и провалится в шахту с головой.

Пол лифта уже был на уровни груди. Ноги совершенно не ощущались.

— Токс! — панически вскрикнул Марат и поперхнулся. Воздух из лёгких больше не выходил.

Староста молниеносно подскочила и, схватив его за руки, с силой рванула вверх.

Не ожидавшее подобного напора тело вылетело из пола с такой скоростью, словно преграды и вовсе не существовало.

Взметнувшись в воздух, Марат грохнулся на старосту, сбив её с ног.

Позволив себе сдавленно охнуть, Токсик шваркнулась о бетон и пропахала спиной до ближайшей стены.

Стесав ладони, Марат ухитрился сократить их совместный полёт, но взамен чуть не расплющил свою спасительницу.

Однако Токсик не растерялась.

Быстро перекатившись, она спихнула расслабленно возлежавшего на себе новичка и одним резким движением усадила к стене. А затем, придерживая за плечо, безо всяких рассусоливаний отвесила пару хлёстких пощёчин.

Встрепенувшись, Марат уставился на неё осмысленным, но донельзя удивлённым взглядом.

— Цел?! — вместо объяснений затребовала отчёта Токсик, встревожено осматривая его на предмет травм.

С ответом Марат не нашёлся.

Он просто сидел и продолжал хлопать глазами, отказываясь понимать, что эта девчонка не только не стала предъявлять претензий, а моментально, сходу, поставила его здоровье превыше собственного. Даже сейчас она всё ещё ни разу не взглянула на себя, хотя явно удостоверилась, что с ним-то уж точно ничего серьёзного не приключилось.

— Ногой пошевели! — приказала староста, собрано примериваясь к коленке новичка в случае, если он так и не выйдет из ступора.

— Что? А... — Марат бездумно дрыгнул бедром, больше опасаясь, что его сейчас зачем-то стукнут, нежели понимая, для чего это необходимо.

— Импульс есть, — облегчённо выдохнула Токсик и строго уставилась на одноклассника, похоже, решая отчитать.

— У тебя кровь, — радикально предупредил любые возможные нравоучения Марат и неуверенно показал пальцем в область уха. Прикасаться к старосте он от чего-то не решился.

Токсик резко стёрла скользящие капли, даже не взглянув на ладонь.

Это действие каким-то образом привело Марата в чувство гораздо лучше оплеухи. Действительно, чего это он тут расселся? Кто из них двоих вообще мужик?

Постаравшись встать, он лишь на секунду сморщился от боли в ободранных ладонях. Пришлось упираться в стену кулаком, но это принесло нужный результат.

Слегка покачиваясь из-за всё ещё прибывавшей в глубоком шоке вестибулярки, Марат распрямился и тут же подставил плечо старосте. Её тоже основательно повело от попытки подняться с колен.

— Благодарю, — машинально отозвалась та и попыталась отстранится, но равновесия не удержала.

Добродушно усмехнувшись, Марат слегка придержал её, однако фамильярничать не стал и руку опустил сразу же, как дождался утвердительного кивка.

— Тебе спасибо, — совершенно искренне возразил он и двинулся вперёд, не забывая краем глаза присматривать за девчонкой.

— Это моя работа, — бесстрастно проговорила Токсик.

Марат на секунду замер, но потом, улыбнувшись, пошёл дальше, даже не пытаясь переубеждать.

Пусть говорит, что хочет. Если ей легче в это верить, чем признавать обратное, — пускай. Он-то видел, пусть на секунду, но мелькнувшую в её глазах искреннюю тревогу.

Непонятно было только — зачем? Что Токсик давал такой ревностный подход, кроме синяков, постоянных отработок и выговоров, Марат не понимал. Для него было очень непривычным ощущать подобную заботу от малознакомых людей, не говоря уже о том, чтобы пытаться как-то её возмещать. Обычно в таких делах скупых кивков хватало...

— Для тебя это норма? — вдруг спросила Токсик, чем непроизвольно его отвлекла.

— В смысле? — не понял Марат, оборачиваясь и встречаясь взглядом с привычно пустыми глазами старосты. Может он и правда слишком громко думает?

— Бесконтрольность, — ответила Токсик ничего не выражающим тоном. — Ты сказал, что провалился случайно. В свете произошедшего, теперь я склонна с тобой согласиться.

— Нет, — пробормотал Марат, а затем поправился. — Мне казалось, что нет.

— Сходи в лазарет, — велела староста, не поворачивая головы.

— Вот ещё, — буркнул в ответ новичок, прикидывая, что сам сдастся здешним врачам, только если будет при смерти. Да и то не факт.

— Как знаешь, — неожиданно легко смирилась Токсик и, больше не проронила ни слова до самого жилого этажа.

Марат хотел ответить нечто вроде: "Сходи лучше ты" — но, в конце концов, решил, что звучать такая фраза будет слишком уж двусмысленно.

Не то, чтобы он изначально намекал на закидоны старосты, скорее, просто беспокоился насчёт внутренних ушибов. Однако, с оглядкой на её дисциплинированность, можно было не сомневаться, что идея с обследованием посетила Токсик если не мгновенно, то уж точно значительно раньше.

Оба крыла кипели обычной утренней активностью.

Надежды Марата на сон не оправдались — судя по часам, до завтрака оставалось пятнадцать минут.

Он тихо застонал и непроизвольно ухватился за перила. Понедельник начинался просто феерично.

Повелительно взмахнув рукой с намёком на то, чтоб новенький привёл себя в порядок как можно быстрее, Токсик развернулась.

— Так всё-таки не накажут? — с надеждой переспросил на всякий случай Марат у собиравшейся покинуть его старосты.

Токсик какое-то время созерцала единственный лестничный пролёт, а затем милостиво отозвалась:

— Нет. Но ты поступил неверно. Следовало сразу же позвать меня.

Облегчённо выдохнув, Марат прислонился к перилам и едва не кувыркнулся вниз.

С трудом удержав равновесие и поймав несколько удивлённых взглядов от проходивших мимо девчонок, он с благодарностью посмотрел на старосту. А затем неуверенно поскрёб переносицу и, подумав о множестве оставленных позади этажей, недоверчиво уточнил:

— Как же?

По лицу Токсик скользнула тень мимолётной улыбки.

Не поверив собственным глазам, Марат изумлённо моргнул, и наваждение тут же пропало. Перед ним стояла всё та же бездушная роболеди, хладнокровно сообщившая:

— Просто кричи громче.

Подозрительно хмыкнув, Марат смотрел, как она удаляется и, едва староста скрылась за углом, сполз на пол, всё ещё не веря своему счастью.

Из двери по соседству высунулся Щит. С сомнением оглядев основательно потрепанного одноклассника, он непринуждённо осмотрелся, но никаких причин для подобного вида не обнаружил.

— Ты чего тут сидишь? — улыбнулся азиат и, шагнув ближе, протянул руку.

Марат артачиться не стал и, нервно посмеиваясь, схватился за крепкую ладонь.

— Невозможно, — выдохнул он, комментируя собственные мысли.

Щит непонимающе моргнул и ещё раз осмотрел его с ног до головы. Кажется, даже постарался заглянуть в глаза, подражая Вите и выискивая сотрясения.

— Мировая у нас староста, — покачал головой Марат, и Щит понимающе улыбнулся.

— Кто это тебя так? Выглядишь, словно из могилы выбирался, — вместо комментариев заметил он.

На что получил отрешённую усмешку новичка и проникновенное:

— Не поверишь...

Весь сегодняшний день учеников в столовой было, как будто бы, меньше.

Снова раздавали бутилированную отраву, но на сей раз Марат от своей порции открещиваться не стал. И даже мужественно выхлебал половину прямо на месте, чтобы хоть как-то восполнить недостаток сил после бессонной ночи.

Из-за стола, облюбованного остальной частью класса, иногда прилетали настороженные взгляды старосты. Но панику поднимать она, похоже, не спешила, за что Марат ей был безмерно благодарен.

Правда, Игнис, заметив их переглядки, тоже начал как-то странно коситься. Вот только его зырканья дружелюбными назвать можно было вряд ли. Зато не реагировать на них, выводя противника из себя, стало настоящим удовольствием.

Которое сыграло злую шутку уже на втором уроке. Внезапная контрольная по дифференциальным уравнениям привела Марата в состояние, близкое к тотальному коллапсу.

Ровные двухъярусные ряды степеней, штрихов и прочих атрибутов математических заклинаний вселяли в его душу хаос и безграничное смятение. Из всего, что попадалось на глаза, знакомым выглядел только шрифт.

Мучительно хотелось воскликнуть: "Мы же не проходили!" — но для педагога эти сведения были определённо не существенны.

"Дифф-дифф-дифф!" — потрясённо рассмеялся Марат полушёпотом и решил пока даже не пытаться, попробовав собраться с мыслями.

Видимо, лекции на эту тему как раз и были в той части тетрадок Виты, в которой он разбираться поленился.

Подняв укоризненный взгляд на одноклассницу, Марат неожиданно заметил, как та небрежно посматривает через плечо. Примерно так же поступал и Игнис. Щит дёрнулся лишь однажды, но умело замаскировал подозрительное движение потягиванием. Похоже, в классе что-то намечалось.

Проследив за направлением общего интереса, Марат нисколько не удивился, обнаружив в его эпицентре Тохарани. В самом деле, у кого ещё можно было совершенно незаметно попросить помощи, как ни у телепата?

Снова внимательно осмотрев класс, Марат заметил, что никто больше не вертится. Зато и мечтательная улыбка Хары от него не укрылась.

Вроде бы бездумно пялясь в окно, девчонка что-то проговаривала, едва приоткрывая губы. Видимо, в данный момент внутри её сознания происходило коллективное совещание остальных. Тохарани лишь выполняла роль проводника.

Пренебрежительно хмыкнув, Марат отвернулся.

При всей логичности плана, одноклассники вели себя довольно глупо. Телепатке следовало сразу считать решения из разума учителя, а потом просто раздать их по связи остальным. Это стало бы триумфом списывания.

Но, судя по напряжённым физиономиям, никто до такого не додумался. Или же ученики все как один были первоклассными актёрами, в чём Марат справедливо сомневался.

Хотя, возможно, в угоду совести они решили не мухлевать по-крупному, загнав себя в рамки и без того расшатанных этических соображений. И теперь дружно пыжились, дрессируя крючковатые гармошки уравнений. Если б удалось достучаться до телепатки, может и вышло бы выловить хоть несколько решений из общей дискуссии.

Вита утверждала, что Тохарани не такая уж плохая. Ну, подумаешь, зараза, каких мало. Так теперь хоть на что-то сгодится. Грех было не воспользоваться её силой с учётом того, как ею злоупотребляли остальные.

"Эй!" — шепнул мысленно Марат, стремясь каким-то образом думать в направлении девчонки. — "Что вы тут затеяли?"

Ответа на его вопрос не последовало.

Игнис продолжал вертеться. Вита уже что-то усердно строчила, изредка почёсывая макушку. Телепатка по-прежнему зомбировала окно. Похоже, нужно было попытаться ещё раз.

Изо всех сил сосредоточившись, Марат громко подумал: "Теперь я знаю твой секрет!"

Реакция не заставила себя ждать. Но не совсем такая, на которую он возлагал надежды.

Тохарани прервала раздумья и, бубня себе под нос, начала карябать на листке решения.

"Что, так сложно подсказать?!" — громко возмутился Марат. Даже зажмурился, чтобы уж точно не отвлекаться во время доставки послания.

Критически осмотрев собственную писанину, девчонка сосредоточенно кивнула и взялась за следующее уравнение.

Это было уже верхом наглости.

Марат возмущённо засопел и уткнулся в свой вариант задания. Значит, даже Игнису она помогать желала, а ему совершенно ни в какую. Ну хорошо же! Выбить вредную девицу из колеи труда не составит — только и нужно как следует позудеть.

Быстро прикинув в уме варианты, Марат справедливо рассудил, что самым действенным направлением мозгоклюйства будет то, которое создаст наибольший негатив. Ему-то терять уже нечего, а вот внезапно провалившая контрольную телепатка должна уяснить, что виновата сама. Нечего постоянно собирать компромат и воротить нос.

Избрав тематикой цикл особенно извращённых фантазий с её участием, Марат непритязательно ухмыльнулся и, устроившись поудобней, принялся смаковать. Сюжетов вертелось в голове великое множество, вот только обдумывать каждый требовалось достаточно долго и громко, чтобы вредная девица не могла их игнорировать.

Терпеливо наполняя каждую идею соответствующим объёмом, он с наглостью средневекового тарана пытался проделать дыру в броне невозмутимости Хары, раз за разом во всеуслышание посылая ей пикантные подробности своих размышлений.

В каком-то смысле затея даже удалась. Потому как после десяти минут усердствования над яркими телепатическими зарисовками в голове раздалась прохладная, всплывающая из глубин сознания имитация голоса:

"Несомненно, тщательность подобных фантазий обычно восхищает, но в данный момент ты меня отвлекаешь. Поэтому будь любезен, переключи своё внимание на что-нибудь ещё. Спасибо".

Резко дёрнувшись, Марат врезался головой в стол.

Все, кроме старосты, с удивлением оглянулись на источник непредвиденного шума.

Кажется, это был тот самый момент, когда следовало по назначению применить способности и провалиться сквозь пол.

Но основательно побуревший Марат предпочёл уткнуться носом в поднятый листок и позорище не усугублять.

При всём желании он не смог бы передать на словах и сотой доли смущения, которое испытывал. Нет, за качество своего воображения он ручался. Вот только вдохновлённое негодованием низменное послание попало не к тому адресату. Поскольку голос в голове оказался мужским.

Тихо пыхтя в полированную крышку стола, Марат гадал, как много из того, что он успел передать, дошло до разума стороннего участника акции возмездия. Ей-богу, лучше бы ничего. Но на это уже можно было не рассчитывать.

Наверное, какая-то великая мировая справедливость оберегала покой Тохарани, потому что она как писала, так и продолжала писать, не подозревая ни о чём.

Марат едва слышно застонал и признал поражение. С телепатами тягаться было решительно невозможно. Особенно когда их больше, чем один.

Взбудораженный разум подсказал, что Хару мог подговорить Игнис, стребовав с неё обещание не помогать новичку. Но сейчас это значения уже не имело.

Что сделано, то сделано. Остаётся лишь надеяться, что неизвестный собрат не станет разглашать подслушанное.

Марату показалось, что в голове снова на миг возникло чьё-то присутствие. Оно едва ощутимо покачнулось и исчезло, оставив после себя чувство фонового надзора. Что, наверное, можно было трактовать, как согласие, но и предупреждение.

Виновато хмыкнув, Марат с облегчением уставился на пустой лист. Стоило бы написать уже хоть что-то. Поэтому, как следует подумав, он проставил знаки равенства и вывел наугад несколько красивых степенных кракозябр, символизирующих решения. И даже ухитрился вспомнить какую-то похожую формулу, мелькавшую в одном из учебников.

Проиграв, по его мнению, более чем достойно, новичок широко зевнул и решил потратить оставшееся время с толком. Улегшись на лист, он с превеликим наслаждением задремал.

Способность 13. Самоанализ

На занятии в бассейне впервые, с точки зрения Марата, обучали чему-то путному.

Шрам заявил, что они будут тренироваться в правильном приводнении при экстремальных условиях. И, загнав весь класс на самую высокую из платформ, принялся лично скидывать учеников вниз.

Наблюдая, как вслед за протестующими воплями отправляется в дальний полёт Игнис, Марат твёрдо решил, что прыгать будет сам.

Однако его мнением никто интересоваться не стал. Подкравшись бочком, Шрам схватил поперёк живота и, не сходя с места, зашвырнул в воду.

Вошёл Марат не то, чтобы некрасиво, а откровенно безобразно: распластавшись, как каракатица, не делая ни малейших попыток контролировать падение.

Недовольно сплюнув, тренер посмотрел на приготовившуюся к экзекуции Тохарани. Та решительно кивнула и кинулась на него, стараясь имитировать схватку у обрыва.

Шрам идею одобрил и, позволив пару раз себя задеть, незаметно оттеснил ученицу к самому краю. После чего резко перехватил за руки и легко выкинул в бассейн.

В отличие от предыдущих участников, Тохарани проявила больше смекалки и постаралась перевернуться. Но не успела и врезалась в воду боком, подняв фонтан брызг.

Инструктор одобрительно хмыкнул и заставил оставшихся на вышке Токсик и Щита скинуть друг друга самостоятельно. С задачей они справились блестяще, вот только вовремя не расцепились и на глубину бурахнулись вместе под ободряющий клич Игниса.

— Правило первое! — прогремел на весь зал Шрам. — Будь готов сорваться! Поднимайтесь, олухи! Попробуем снова.

Ученики стали на порядок осмотрительней. Теперь Шрам велел устроить общую потасовку на краю, и с удовольствием скидывал вниз всех под прикрытием драки. Однако, пенные круги возвещали о том, что тренировка затянется.

И всё же повторив процедуру пару раз, тренер таки добился большей осторожности: подопечные вспомнили о периферическом зрении. Оценивали и опасность, и собственное расстояние до края вышки. Толкотня стала гораздо продолжительней.

— Правило второе. Без паники! — возвестил Шрам.

И, выцепив из общей суматохи Токсик, высоко поднял её над головой. А затем, от души размахнувшись, отправил в полёт.

Провожая её взглядом, Марат заметил, что староста уже не барахтается в воздухе. Наоборот, она ловко изогнулась и прорубила водную гладь почти добровольно.

— Во-о-от! — удовлетворённо причмокнул тренер. — Уже лучше. Правило третье! — обернулся он к не ожидавшим похвалы и от того замершим ученикам. — Контроль! Контролируйте падение, тело и точку входа. Кто может сказать, в чём ошиблась Токсик?

Спокойно махнув ладонью, Щит высказал догадку:

— Переворачивалась не туда.

— Именно! — громко возвестил инструктор и бросил взгляд вниз. Староста уже поднималась по лестнице на вышку, значит её можно было не дожидаться. — В падении всегда старайтесь двигаться по ходу движения. Сорвались спиной вперёд — переворачивайтесь через голову. Толкнули боком -переходите в нырок. Не пытайтесь удерживать равновесия! Вы на земле — одна ситуация. Вы в падении — другая. Не надо реагировать так, будто драка продолжается. Вы летите вниз. Всё. Теперь только это имеет значение. Сразу новая цель. Сразу другие решения.

Никто не переглядывался. Все молча внимали, прикидывая, как заставить тело реализовывать эти хитрости на автомате.

— Смотрите на воду! Всегда смотрите туда, куда падаете! — требовал Шрам, увлечённо тыкая пальцем вниз. — Не видите места — не контролируете движение.

Окинув учеников взором пламенного просвещения, он упёр руки в бока и скомандовал:

— В шеренгу стройсь! И к доске на средний ярус. Ныряете по одному. Каждый следующий раскачивает доску предыдущего. Как освоите базовые перевороты, возвращаетесь сюда. Будем работать индивидуально. За технику плюс балл. Десять баллов — освобождение от следующего занятия. Марш!

Естественно, к окончанию практики более-менее получаться стало только у Токсик. Но и той не хватило одного балла до освобождения. Хотя Марату казалось, что она всё равно бы пришла, чтоб проконтролировать успехи остальных.

Успехами, однако, там и не пахло.

Игнис откровенно дурачился. У Виты попросту не получалось, Марат больше смотрел на других, чем пробовал сам... Но всё же основной пакет претензий инструктор почему-то решил предъявить Тохарани.

Подозвав к себе, он несколько минут сверлил её придирчивым взглядом, а затем рявкнул так, что она отшатнулась:

— Думала, не замечу, а?!! Свои фокусы, девочка, будешь вытворять, когда тобой пробьют верхний этаж Уиллис-Тауэр! И, ей-богу, был бы рад на это посмотреть! Но пока ты здесь, будешь учиться тому, что велю я! И мне чхать, что ты там о себе возомнила. Или работаешь, как все, или катись!

Послушно моргая, Тохарани хмурилась всё сильнее, пока наконец тихо не пробурчала в ответ:

— Вы же знаете, я не...

— Можешь, чёрт тебя дери!!! — завопил Шрам и двинулся на неё, потрясая огромными кулачищами. — Не умничай! Ныряй, и всё!

Марату очень хотелось вклиниться с фразой типа: "А вы уверены, что орать педагогично?". Но он воздержался от палладинства, решив, что прецедент не единичный. В пользу этого предположения говорило показательное спокойствие одноклассников. Только Вита невзначай шепнула Щиту: "Переживает, а!" — и этим дело ограничилось.

Аккуратно прокравшись к однокласснице, Марат осторожно поинтересовался, чем вызвана такая чуткость.

Головомойка Тохарани его не слишком заботила — в некотором роде девчонка даже получала по заслугам. Но уяснить причину стоило хотя бы для того, чтоб не нарваться самому.

На вопрос Вита лишь тихо рассмеялась и таинственно заявила: "Да ты что! Хара же у Шрама в любимицах ходит!"

Обернувшись и удостоверившись, что тренер всё ещё вопит, Марат хмыкнул и подумал, что фразе явно недоставало сарказма. От подобной заботы нетрудно было и до старости не дотянуть, схлопотав сердечный приступ.

— Щит, а ну пойди сюда! — гаркнул инструктор, от души махнув рукой. Если у азиата что-то и ёкнуло, то виду он не подал, невозмутимо шагнув навстречу. — Давай-ка поможем вашему кинетику как следует расслабиться.

Тон тренера Марату очень не понравился.

Недовольная Тохарани бросила косой взгляд на одноклассника и демонстративно отвернулась.

Наклонившись к Щиту, тренер что-то неразборчиво забубнил. Затем довольно распрямился и, как финальный аккорд, звучно ударил кулаком по ладони. Выглядело внушительно.

Подойдя к краю вышки под пристальным взглядом инструктора, Тохарани небрежно покачнулась и сорвалась.

Щит, повинуясь приказу, коротко махнул.

Невидимая волна пронеслась по воздуху, отбросив плавно летящее тело на середину. Тохарани взмахнула руками, одноклассник тоже. Пытаясь перевернуться, девчонка изогнулась, но её подхватил новый порыв, едва не впечатав в потолок.

Жонглируя Харой, как мешком с отрубями, Щит небрежно посылал новые волны силы, следя за тем, чтобы одноклассница оставалась над водой, но и только. Особой заботы он не проявлял. Было видно, что Тохарани иногда врезается в довольно плотные барьеры, повисая на них, словно на ветвях, а затем снова срывается вниз, не издавая ни звука.

Зрелище становилось откровенно неприятным.

Отвернувшись, Марат побрёл к краю платформы, с целью хоть чем-то себя занять. Он был уверен, что Тохарани в итоге отправят в воду, но уж точно не туда, куда прыгнет он сам.

Игнис, которому полагалось раскачивать его доску, делал это без привычного энтузиазма, то и дело поглядывая вверх. Глумиться над происходящим не пытался даже он. Лишь, размяв кулаки, показал один Щиту, а другой, для порядка, Марату. Биться об воду в тщетных попытках обрести требуемое изящество им обоим предстояло ещё долго.

Несмотря на все странности, главным сюрпризом на неделе стало занятие по развитию.

Новый урок Неу начал с того, что отослал всех девчонок на отдельную половину зала, строго-настрого приказав не шуметь. Ребятам же велел сбиться в заговорческий кружок и принялся громким шёпотом вещать.

— Сегодня вы мне потребуетесь оба, — не терпящих возражений тоном обратился учитель к Игнису со Щитом и сверкнул глазами в предвкушении. — Будем выяснять пределы умений Юна.

Парни переглянулись, со взаимным удовольствием отметив, что никто ничего не понял. Неу поправил очки и углубился в детали.

— Мы знаем, что он способен перемещаться сквозь материю. Но берусь предположить, что с физическими явлениями дела обстоят сложнее...

— На костёр не полезу! — мигом предупредил Марат, начиная улавливать, куда клонит преподаватель.

В глазах Игниса зажёгся хищный огонёк. Идея ему показалась очень заманчивой. Неу мягко рассмеялся и покачал головой.

— Разумеется нет, — мелькнувшее разочарование на лице бойца группы его не смутило. — Принимая в расчет результаты опытов во время твоего поступления, можно смело утверждать, что, будучи в плотном состоянии, ты среагируешь на воздействие как самый обычный человек. То есть поджаришься. Но что насчёт внутренней части твоего организма? — очки Неу хитро мерцнули. — Бесспорно, что в некотором роде она остаётся весьма уязвимой. Кто-нибудь может сказать, для каких воздействий?

— Уж точно не для механических, — подал голос Щит, задумчиво сжимая и разжимая кулаки. — Моя сила ему вреда не причиняла.

Учитель довольно кивнул.

— Истинно так. В противном случае увечья органов во время переходов неизбежны, — он почесал ухо и обратился к чутко вникающему в суть Марату. — Даже если ты и получаешь какие-то микротравмы, они слишком незначительны, чтобы причинять тебе вред. Но явления воздействуют несколько иначе. Для этого нам и пригодится Игнис, как контролируемый генератор одного из них.

Неу расправил плечи и, уставившись в потолок, принялся задумчиво загибать пальцы, комментируя свои идеи:

— Первым делом я, разумеется, подумал о воде. С ней ты явно не дружишь. Поэтому и льда тебе следует избегать. Можешь сказать, почему?

Подобравшись, Марат быстро восстановил в памяти действия Гела. Учитель определённо намекал на него. Вроде бы, лёд сам по себе был плотным, но в то же время он оставался водой. А значит мог по каким-то причинам раствориться и осесть внутри, если через него проходить.

В ответ на такое предположение Неу важно покивал, но заявил, что это меньшая из проблем — скорее всего, Марат проскочит глыбу насквозь раньше, чем успеет её растопить. Однако мысль являлась очень важной и приближала к сути проблемы. Кроме водной составляющей, у льда имелась ещё одна важная характеристика.

— Температура, — авторитетно заявил преподаватель. — Понимаешь, если попробовать заморозить другого, то основное воздействие будет направлено на его кожу. Мгновенно остудить тело просто так не получится. Но с тобой всё иначе. Попытавшись переместиться через лёд, ты подвергнешь переохлаждению все внутренности...

— ...и могу застыть навсегда, — закончил за него Марат, зябко ёжась. Вероятность ему не понравилась.

— Или же основательно простудиться, — подмигнул главный противник сквозняков. — Поэтому любым забавам с прохождением через слишком холодные предметы говорим категорическое "нет". Если только речь не идёт о жизни и смерти, разумеется. Но тут принимать решение уже должен ты сам. Игнис, прекрати полыхать! Варить живьём мы его не будем!

Одноклассник разочаровано вздохнул и сделал вид, что попытки забросил. Неу громко щёлкнул пальцами, привлекая внимание Марата.

— Я куда веду. Очень важно, чтобы ты осознавал, какой вред можешь получать от стихий. Прикинь-ка минимальную температуру, которая нужна Игнису, чтобы полностью уничтожить тебя, если утратишь плотность?

Честно задумавшись, Марат нахмурился и в упор посмотрел на своего недруга.

Он не сомневался, что Игнис может выдать и все пятьсот градусов. Только преподаватель поставил очень уж хитрое условие.

Искать порог самоубийства ещё ни разу не доводилось. Марат как-то наоборот, пытался, обычно, до этого не доводить.

Поэтому просто решил выбирать, ориентируясь на знания о климате из курса географии.

— Градусов шестьдесят?

— Вот это я понимаю, оптимизм! — довольно заявил Неу, мотнув головой так, что очки едва не соскочили с его острого носа.

"Ну началось!" — мысленно простонал Марат, покорно высказывая следующее предположение.

— Пятьдесят два?

— Стоп! — цокнул языком учитель. — Отставить угадайку. Думай! Рассуждай!

Сдавленно хмыкнув, Щит подался ближе и тихонько кашлянул в кулак: "Тьхе-рм-метхр".

Неу метнул в его сторону строгий, но не слишком осуждающий взгляд.

— Сорок? — изумлённо спросил Марат, не очень-то понимая, как такое возможно.

Жару он переносил не сказать, чтобы совсем легко, но даже при сорока пяти не превращался в дохлую рыбу.

Кивнув с самым серьёзным видом, преподаватель счёл возможным пояснить.

— Мы, конечно, можем проверить, но мне кажется, что дела обстоят немного хуже. Видишь ли, ты забыл главное условие — я просил оценить тебя собственное состояние во время применения способностей. Целым ты можешь шагнуть на мгновение в открытое пламя и, максимум, обгореть. Но если попробуешь пропустить его насквозь...

Марат представил, как внутрь проскальзывает игристый огонь. Частицы его тела шипят и плавятся, медленно обугливаясь и распространяя вокруг запах жжёной плоти. Пламя упорствует, слизывая каждую крупицу, словно сухой пух, а в воздух начинает выпадать пепел...

— Думаю, и пепла не останется, уж извини, — поправил его буйную фантазию Неу и обрисовал картину поточнее. — Выпадешь микроскопическим осадком продуктов горения, которые даже в кучку собрать не удастся. Так что усвой раз и навсегда — в огонь только целым! Здесь обморожением не отделаешься. Из атомов обратно не склеивают. То же касается радиации и прочих занимательных излучений. Даже не пытайся пробовать! Веди себя, как человек. То есть беги. Тебя тоже касается, Игнис. С радиацией никаких геройств! Плазма от излучений не защищает.

— А что, есть шанс столкнуться? — задиристо поинтересовался огненный буян.

Марату показалось, что это было сказано даже с определённым предвкушением. Предупреждение преподавателя этот самоуверенный остолоп явно намеревался игнорировать.

— Зная вас... — Неу бросил выразительный взгляд поверх очков. — ...Чем чёрт не шутит.

— Но если не в открытое пламя лезть? — подал голос Марат.

Ему вдруг показалось это жизненно важным. Если представить, что придётся спасаться из горящего помещения, тогда шансов у него не больше, чем у остальных.

— Всё зависит от температуры. Старайся не пересекать порог свёртывания белка, — посоветовал Неу. — Тебя разреженного можно вскипятить быстрее, чем чихнуть. Испаришься на месте.

Окинув довольным взглядом новичка, он убедился, что тот уже достаточно запуган. А значит, можно было переходить к основной части.

— Ну что, вперёд, ребятки. Практикуйтесь, — заявил учитель, с предвкушением выпрямляясь. — Щит, давай-ка уравняем шансы.

Под уравниванием, как выяснилось, он понимал довольно странный комплекс барьеров.

Взмахнув нарочито расслабленными руками, Щит принялся колдовать, и вскоре перед одноклассниками возник целый прозрачный город.

Как следует приглядевшись, Марат понял, что конструкция поделена на уровни с ложными коридорами, плавающими пандусами и едва бликующими стенами разной высоты. За одними можно было укрываться, лишь присев. Другие позволяли безопасно вытягиваться в полный рост. Третьи нависали покатыми дугами, загораживая обзор и мешая ориентироваться.

Радостно присвистнув, Игнис первым бросился в обрисованный неподалёку проход. И, взлетев по прозрачной лестнице, оказался едва ли не под самым потолком. Правда для этого ему пришлось набить несколько шишек.

"А ведь напоминает обычное здание!" — мелькнула у Марата удовлетворённая мысль, и он мигом сообразил, что получил неоспоримое преимущество.

Игнис был хорош на открытых пространствах. Фактически, к нему было не подступиться. Однако в узких помещениях силы Марата были важнее. Теперь огненный задира мог разве что разглядеть сквозь прозрачные переборки, откуда придёт его враг. Но навредить ему — уже нет. Всегда можно было нырнуть сквозь стену обратно.

Выпрыгнул, ударил, исчез. Марат молча покивал, мысленно добавив руководству заведения пару очков практичности. Бойцовские умения всегда являлись грубой силой и в помещениях пользу могли принести минимальную, а вот шпионские способности там заменить было сложно.

Мысленно поставив галочку: "Во время закрытых операций Игниса оставлять снаружи" — Марат решительно последовал в прозрачный лабиринт, провожаемый чутким взглядом Неу и не менее довольным — Щита. Вход за спиной медленно сомкнулся.

Не став оборачиваться, Марат быстро отыскал соперника и плавно потёк навстречу, стараясь лишний раз сквозь стены не проходить, экономя силы.

Заметив, что враг приближается, Инис пару раз пальнул в пол для предупреждения и резво помчался к противоположному краю огороженного куба.

Ловко нырнув под ряд бликующих осевых балок, Марат быстро подтянулся и оказался в низком коридоре, по которому пришлось перебираться на коленях. Противник уже успел сместиться на секцию ниже и теперь затаился под крышей сооружения. Судя по виду, явно выжидал.

Сунувшись в центральный коридор на подступах к окопу, Марат получил пламенный привет.

Воспользовавшись прочностью стен, Игнис дал такой залп, что огонь, изогнувшись, с рёвом пролетел по невидимому раструбу, облизав пару этажей.

Стало заметно теплее. Прикоснувшись к одной из перегородок, Марат к собственному неудовольствию обнаружил, что она жарче, чем была. Если Игнис додумается просто сидеть и гореть, подобраться к нему будет невозможно.

Будто в ответ на мысли, тот сразу же покрылся маленькими ржавыми язычками пламени. Видимо, для полноценной сверхновой уже не хватало кислорода. Какое-никакое, а преимущество. Только бы успеть до того, как стены приблизятся к недопустимой температуре.

Тут снаружи раздался гул. Игнис тревожно завертел головой и в тот же миг ухнул вниз. Похоже, преподавателю, отиравшемуся подле Щита, не понравилась такая оборонительная позиция, и он решил ввести элемент неожиданности.

Недоверчиво хмыкнув, Марат перескочил на ближайший пандус, и проворно по нему съехал. Строго говоря, он не ожидал от соперника особой разумности, рассчитывая, что тот кинется в атаку сразу. Однако Игнис его неприятно удивил, поступив на редкость дальновидно, что никак не вязалось с устоявшимся образом зарекомендовавшего себя дегенерата.

"Дуракам везёт", — успокоил себя Марат, предпочитая верить в эту нехитрую истину, поскольку альтернативные варианты значительно усложняли дело.

Пробежав по зыбким пластам, он высоко подпрыгнул и нырнул в спрятанную под потолком арку. И сделал это очень вовремя — Щит решил перекроить пространство. Две ближних стены поехали навстречу, а пол ушёл куда-то левее.

Закрывшись руками, Марат пропустил сквозь себя прозрачные поверхности и обнаружил, что оказался практически под Игнисом. Тот вертел головой, пытаясь высмотреть соперника, и под ноги закономерно не глядел. Вот только нагревал поверхность так, словно порывался устроить финскую баню любому, кто осмелится приблизиться.

Приложив руку к потолку, зажатый в узком прямоугольнике ниши Марат удостоверился, что рисковать нельзя. А ведь так хотелось протянуть руки насквозь и утопить врага.

Ниша задрожала, двигаясь вверх. Не успевший сориентироваться Марат сжался и чинно въехал из открывшегося проёма прямо под нос обернувшегося Игниса. И остановился аккурат напротив его лица.

"Привет!" — неловко выдохнул новичок и тут же кувыркнулся назад.

Туда, где была его голова, с грохотом врезался огненный шар.

Ниша сдвинулась, превращаясь в гладкую поверхность. Высунувшись из-за угла, Игнис вскинул руку и пустил такую струю пламени, что стены мгновенно потемнели, покрывшись копотью и оплавленными разводами. Которые тут же стёрлись новой волной ряби. Вся конструкция ходила ходуном, подвергаясь глобальной перепланировке.

Нырнув в перегородку, Марат быстро оббежал нервно мечущегося по этажу Игниса, и, подождав, когда участок пола поднимется чуть выше, выпрыгнул из стены.

Манёвр удался на славу. Сбитый с ног Игнис саданулся лбом о едва различимую перекладину. Потухнув, он быстро перекатился и вскочил. Марат увернулся от косой огненной струи. Пришлось нырнуть под руку, чтобы избежать новой атаки.

Рванувшись, Марат с силой врезался в бок противника. Не удержавший равновесия Игнис завалился на сторону и гулко ударился об пол. Ни теряя ни секунды, Марат обрушился сверху.

Спеленав Игниса крепким захватом, он принялся сосредоточенно его душить, не обращая внимания на резко подскочившую температуру. Не прекращая вырываться, враг полыхнул открытым огнём. Успев спрятаться за воротом лишь отчасти, Марат зашипел. Щёку кололо, опаленные волосы дымились. И кажется, только что ему в глаз ссыпались остатки брови.

Надсадно захрипев, Игнис принялся кататься по полу, в надежде раздавить мелкого крысёныша. Но тот лишь отчаянней цеплялся за него и не давал толком пошевелиться.

Почувствовав, что задыхается, Игнис снова попробовал загореться. Вышло неубедительно. Всё, что он смог — это выразительно зашипеть, приближаясь к градусу плавления стен. Его враг, каким бы жалким на вид не был, предусмотрел и это, заблаговременно спрятав ладони в рукава штормовки. Незащищённой от пламени у него оставалась только голова.

Воздуха не осталось. Гореть не выходило.

— Стоп! — разнёсся по стенам гулкий возглас. — Раунд!

Прозрачный пол растворился, и они брякнулись вниз, не выпуская друг друга из тёплых объятий. Причём Марат, припомнив наставления Шрама, успел перевернуться и предоставить шанс сопернику благородно смягчить его приземление.

Внутри Игниса что-то восторженно хлюпнуло и таинственно зажурчало, когда он мешком свалился на пол.

— И-и-ить... — сипло простонал основательно взмочаленный боец, не поднимая головы.

Очевидно, требовал он воды, но Марат на всякий случай захват снимать не стал, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в его победе. Вместо этого он скрипуче отозвался сквозь потрескавшиеся от жара губы:

— Хрн тбе! — и с чувством выполненного долга распластался сверху.

Язык заплетался, в голове гудело. Она имела все основания удивляться, как Игнис, трижды успевший от души получить в чан, ещё мог что-то комментировать. Сам Марат, обладавший менее бронебойным котелком, на такие подвиги был не способен.

— Послужит уроком, — раздался над ними голос Неу. Преподаватель неторопливо приблизился и довольно фамильярно подцепил носком ботинка ногу Игниса, показывая, что обращается именно к нему. — Недооценил ты противника. Мощь, друг мой, решает далеко не всё. Вот поэтому ты всё ещё не первый.

— Если б кмната не менлсь, я бы побдил! — возмущённо захрипел Игнис, приподнимаясь на локтях.

— Всё меняется, — флегматично отозвался учитель и громко щёлкнул пальцами, подзывая Щита. — Учись приспосабливаться. Все вы атакеры такие — верите в свою неуязвимость. А что в итоге? Выбываете первыми. Вы никогда не проигрываете, вы просто даёте себя победить.

Картинно вздохнув, Неу развёл руками и, указав на Марата, дал, по его мнению, неоспоримо действенный совет:

— Попробуй для разнообразия думать, как он, — после чего отвернулся и принялся обсуждать с азиатом план новой невидимой конструкции.

— Как слабак, то есть? — возмущённо возопил Игнис, резко отпихивая медленно сползающего с него Марата.

— Нет, — добродушно пояснил Неу, на секунду отвлекаясь. — Многополярно.

Прикинув, знакомо ли вообще его однокласснику такое слово, Марат неосознанно прикоснулся к обожжённой щеке и поморщился.

Игнис перевёл на него смурной взгляд и едва слышно буркнул: "Крысы! Жечь вас надо!" Однако преподаватель, как выяснилось, его расслышал.

Скептически хмыкнув, Неу обернулся к нерадивому подопечному и неумолимо провозгласил:

— Наказание. Неделя тренировок командной работы. Будешь во всём помогать новенькому. Каждое ослушание — ещё день отработки.

Игнис взбешённо полыхнул. Неспособный облечь в слова всю степень своего негодования, он разгорался с каждым судорожным вдохом ярче и ярче, намереваясь протестующе заорать.

— Ещё неделя, — обрадовал Неу, даже не повернув головы. Жар за спиной стал совершенно невыносимым, поэтому преподаватель спокойно обратился к Щиту. — Потуши его ради всего святого, а то зал спалит.

Азиат, хлопнув в ладоши, согласно кивнул. Игнис ярко вспыхнул и тут же погас, обиженно захрипев — дышать внутри вакуумной сферы, которую очертил над ним одноклассник, было проблематично.

— Ладно, передохнули, и хватит! — как ни в чём не бывало, обратился к двум валяющимся на полу ученикам Неу. — За дело.

Всё ещё злобно дымясь, Игнитс нехотя поднялся и заковылял к новой прозрачной стене, едва слышно сипя: "Из-за какой-то жалкой крысы!.. Своими руками придушу!"

— Хочешь ты, или нет, он — важная часть команды, — негромко проронил Неу. — Без него вы ничто. Недоукомплектованная боевая единица. И, смею заметить, грех жаловаться — ваш шнырялкин один из самых перспективных учеников.

Гнусно засопев, замерший на мгновение Игнис шаркнул ногой, высекая подошвой яркие искры, но от комментариев сумел удержаться.

Проводив его удивлённым взглядом, Марат недоверчиво покосился на Неу. Как раз вовремя, чтобы поймать бодрое подмигивание преподавателя. Тот выглядел чрезвычайно довольным собой.

Обнаружив, что новичок его с любопытством разглядывает, Неу покровительственно хмыкнул и шепнул: "Своих в обиду не даём!"

Марат вытаращился на преподавателя, переосмысливая сказанное.

Получалось, что Неу тоже являлся когда-то крысой.

Да быть того не может! Этот хлюпик прямо-таки кричал своим видом, что его единственное законное место — лаборатории, где он, сумрачно поблескивая очками, творит свои зловещие опыты. Сопровождая их восторженным хохотом безумного гения.

Его же ни в один БТР не засадишь — мигом начнёт жаловаться!

Изумлённо покачав головой, Марат отвернулся и уже рефлекторно поискал глазами Виту, чтобы подлечиться. Однако Неу мигом утратил своё панибратство и велел подниматься следом за противником.

Вползая на трёхметровый прямоугольник, новичок задумчиво поглядывал вниз, прикидывая, каким боком способности преподавателя вписываются в его специализацию, и даже не заметил, что лестница неожиданно кончилась.

Они оказались наверху широкой пустой площадки, очерченной по краям тонкими отблесками заграждений. Теперь абсолютно очевидное преимущество было у Игниса. Видимо, Неу решил, что победа в прошлый раз далась слишком легко.

Быстро оглядевшись, Мрат пришёл к выводу, что тут ему ничего не светит.

На всякий случай проверив пол, он убедился, что никаких внутренних полостей не предусмотрено. Сейчас они стояли на огромном сплошном щите, похожем на крышу незаметно исчезнувшего склада. Не хватало только рвущего одежду ветра и коробок вентиляции. Последних особенно — за ними-то хоть можно было укрыться от огненной волны, которой сейчас непременно накроет Игнис.

— Начали! — крикнул снизу Неу, прерывая горестные размышления.

Не дав опомниться, Игнис сразу полыхнул широким ковром пламени. Истово гудя, огонь разом метнулся во все стороны, перетекая катышками искр по гладкому полу.

Марат подпрыгнул так высоко, как мог. Увы, падал обратно он гораздо быстрее, чем проносилась внизу пышущая жаром река.

Бурлящие язычки пламени медленно меняли цвет. Приземляясь обратно, Марат видел, как мелькают среди них юркие чёрные змейки, придающие багряному потоку особый контраст. Рыжие всполохи рвались вверх, кусая за ботинки, и пытались утопить жертву в своих клубящихся струях.

Но они же помогли разглядеть единственный шанс на спасение.

По периметру оказалось расставлено несколько абсолютно невидимых тумб. Невысокие, они вырисовывались едва заметными провалами посреди бесновавшегося огня. Если бы Игнис не применил силу, можно было запросто переломать ноги, не вовремя споткнувшись о такой подарочек.

"Туда!" — сообразил Марат, уже касаясь пламени.

Оно полыхало до самых колен, вот только сквозь одежду пробиться не могло. Главной уязвимой частью оставались ботинки. Но если успеть прежде, чем они загорятся...

Высмотрев ближайший участок, старательно огибаемый гудящим огнём, Марат метнулся туда и запрыгнул наверх, очутившись на крохотном островке.

Игнис недоумённо повёл головой. Он этих штук раньше не замечал, но роли особой они не играли — поднять пламя выше ничего не стоило. Чем Игнис, растягивая удовольствие, и занялся.

Отступив от края, который задорно лизало неотвратимо текущее к нему пламя, Марат ещё раз убедился — бежать некуда. Невидимых тумб было всего три. И раскиданы они были друг от друга слишком далеко.

Разумеется, всегда оставался вариант повторить подвиг Виты — как следует обжёгшись, начистить Игнису морду напрямую. Но Марат решил в крайности не вдаваться. Вместо этого он быстро присел и опустил палец в опору. Пока терпимо. Едва теплее, чем он сам. Значит, можно рискнуть.

Уже ощутив ватными ногами недовольное сопротивление гладкого барьера, Марат постарался внутренне расслабиться. Важно было чётко вписаться в небольшой участок, который занимала тумба... В тот же миг огонь метнулся вверх.

"Скорей! Чёрт!" — дёрнулся Марат, поняв, что погружается гораздо медленнее, чем хотелось бы. Организм обнаружил вокруг себя жаркий бассейн, запаниковал и сопротивлялся изо всех сил.

Игнис же и не думал потухать. Вскинув руки, он вышвырнул из растопыренных пальцев по огненному вихрю. Навстречу Марату с рёвом понеслось десять прожорливо полыхающих воронок.

"Мать!.." — только успел подумать он, как тут же провалился по плечи. Грудь неприятно кольнуло.

Огненная река, пышущая сухим жаром, обволакивала с двух сторон нескончаемым потоком. Над головой пронеслись гудящие вихри. Врезавшись в невидимые борта арены, они разочаровано слились с рокочущим пламенем.

Заметив, что промахнулся, Игнис недовольно цыкнул и от души махнул рукой. Марат пригнулся, ныряя лицом в щит.

Шею и затылок опалило. Из общего марева взметнулся гигантский огненный столб. Сомнений не оставалось — Игнис вознамерился его прикончить.

Тревожно завертевшись, ползущий вниз Марат убедился, что преподаватель не собирается вмешиваться. Приходилось полагаться только на себя. Но дело шло до неприличия медленно. Словно бы тело не усматривало в попытке погружения ничего разумного и отказывалось повиноваться, когда рядом столько огня.

"Может всё-таки стоит провериться?!" — в отчаянии подумал Марат, и тут же рухнул вниз. Уже сквозь барьер он слышал, как по прозрачной плёнке несётся шквал огня.

"Ага, значит иголок мы больше коптильни боимся!" — злобно обратился Марат к своему организму. Ему даже захотелось себя пнуть. Но в данный момент такой трюк не представлялся возможным.

Рассмотрев, что новичок надёжно засел в щитовской тумбочке, Игнис от негодования безрезультатно взорвал на её месте ещё несколько столбов. Разнести преграду не получалось, но запечь в ней новичка можно было без проблем.

Вид призадумавшегося Игниса ничего хорошего не сулил. Судя по всему, в его голову забрела блестящая мысль не размениваться на мелочи. По крайней мере, лицо озарилось радостной улыбкой, и Марат на всякий случай ещё раз постарался убедить себя падать хоть чуточку быстрее. Нужно было уйти на глубину.

И тут огненная река потекла в обратном направлении. Медленно стягиваясь к эпицентру, она вилась в смертельном круговороте, поднимаясь выше и выше.

Словно бы в насмешку, избавленный от адского пламени пол мгновенно остыл, предоставляя Марату свободу для манёвров.

Означало эта фора только одно — если не успеть, уже ничто не спасёт. Враг просто затопит огнём арену до самого потолка. Разнесёт всё в этом невидимом аквариуме. А Неу всё так же с молчаливой улыбкой наблюдает, предатель...

Игнис исчез за вихрем пламени. Времени почти не осталось. Воздух над прозрачным слоем щита заискрил. Марат успел погрузиться лишь на полголовы ниже.

"Кранты!" — удовлетворённо понял он. Но решил, что самоубиваться нужно спокойно.

Пусть за это Неу хотя бы получит выговор, а Игниса отправят в карцер.

И тут Марата с силой рвануло вниз.

Тело пронзила адская боль. Его словно волоком тащили по асфальту, не забыв придавить строительной плитой.

Наверное, это было логично... потому что Марат явственно ощущал, как его тянут; отчаянно, но довольно неумело. По крайней мере, неведомый благодетель старался дёргать целиком, не оставляя висеть в пустоте куски органов.

А наверху властвовал чистейший огонь.

Искажённые рябью щита всполохи крутились, бились о стены, пытались прогрызть себе дорогу к добыче. Алые клубки перекатывались, расталкивая друг друга. Бугристые струи, словно хвосты диковинных зверей, проскальзывали между ними, задавая общий ритм.

Неведомая сила отпустила так же внезапно, как и вцепилась. Неторопливо стекая всё глубже и глубже, Март небрежно задрал голову и, покачиваясь на волнах боли, решил насладиться зрелищем разворачивающегося наверху армагеддона.

— Стоп! — раздался оглушительный возглас.

Марат невольно дёрнулся и попытался зажать уши. Руки легко прошли сквозь виски. В черепушке защекотало.

Сквозь толстый слой щитовского экспромта просматривалась расплывающаяся физиономия учителя. Сложив ладони рупором, он громко вещал вверх, пытаясь призвать Игниса к порядку. Тот всё ещё бесчинствовал, делая вид, что окриков не замечает. Обнаружив, что жертвенный агнец ушёл, он с наслаждением вымещал злость на чём придётся.

Но вскоре громкий хлопок возвестил, что Щиту не слишком-то по душе такое отношение к собственному творчеству. Лениво опустив руку, он заставил своего друга ограничиться хищными взглядами и злобным потрескиванием.

В это время Неу тщательно выверенным жестом постучал по прозрачному барьеру, в котором продолжал отдыхать новичок, привлекая внимание.

— Вылазь давай! — глухо пробубнил он, прижавшись к стене.

Но для Марата эти звуки были подобны грому. Недовольно взбрыкнув, он с неохотой перевернулся. И, кое-как распрямившись, коснулся ногами пола.

— Э-э-э, нет, — сразу же пресёк его действия преподаватель. — Ко мне идти не нужно.

Отвлёкшись, Марат быстро осмотрелся в поисках неведомого благодетеля. Но никого постороннего в комнате не разглядел.

Девчонки в дальнем углу занимались своими делами. Щит осторожно двигал руками, видоизменяя верхушку своего детища. С потолка сквозь несколько метров дрожащего воздуха его пытался рассмотреть Игнис.

Поняв, что преподаватель всё ещё ждёт, Марат картинно развёл руками, показывая, что не понимает смысла требования. Тихонько откашлявшись, Неу вытянул руку вверх и сообщил:

— Попробуем отработать метод притяжения к точке. Выберись так же, как там оказался. Через крышу.

Пожав плечами, Марат покорно подпрыгнул, но высоко взмыть, разумеется, не смог. Плавно опустившись на пол, он выжидательно уставился на преподавателя. Тот покачал головой и начал последовательно излагать:

— Представь, — ты дерёшься с противником на открытой местности. Укрытий нет. Бежать некуда. Силы не равны, и если ты проиграешь, то умрёшь. У тебя есть всего один шанс. Как поступишь?

Ещё раз посмотрев на Игниса, Марат беззвучно хмыкнул и выразительно показал вниз.

— Точно! — одобрил Неу. — Можно нырнуть. Но это сейчас добренький одноклассник оставил тебе воздуха. Под землёй его, увы, поменьше. Как думаешь, сколько протянешь? Я бы поставил секунд на двадцать.

Марат понятливо кивнул и прикрыл глаза. Ну да, если допустить, что он под землёй, то выхода остаётся лишь два — либо быстро идти вперёд в надежде наткнуться на какой-нибудь пологий скос, либо всплыть обратно наверх.

Второе было, безусловно, предпочтительней, вот только делать этого Марат совершенно не умел. И, откровенно говоря, даже не представлял, на что следует настроиться. Одно дело, если раз за разом пытаешься держать себя в руках, чтобы не потерять какие-то важные куски, и совершенно другое — требовать, чтобы всё работало само, не представляя, куда должно быть направлено усилие.

Наверное, нужно было каким-то образом тянуться вверх. Однако несколько минут усердного пыхтения результатов не принесли. Конечно, если б всё было так просто, можно было уже на ночном испытании спокойно карабкаться по стенам, и не пришлось бы... Марат вытянулся истуканом и медленно повернул голову в сторону учителя.

"Метод притяжения, значит? Интересно, а он при каких обстоятельствах до этого додумался?" — едко поинтересовался у вселенной Марат, не имея возможности спросить преподавателя напрямую.

Могло статься, что Неу той ночью и организовал всю подставу. А сейчас с наслаждением проводил новые опыты, пытаясь выяснить пределы выживаемости своего подопечного.

Как бы то ни было, доказательств теории всё равно не было, и поделать в этой ситуации Марат ничего не мог. Но на всякий случай решил повнимательней присмотреться к учителю. Тот наверняка что-то затевал.

— Подними руку! — раздался приглушённый совет из-за границы щита. Неу всё ещё горел желанием добиться результата.

Послушно растопырив пятерню, Марат вскинул её над головой и вообразил себя пафосным архимагом, творящим могущественное заклятие. Как иначе можно было применить этот жест, он не знал.

— Нет, это не дело, — твёрдо заявил учитель и отодвинулся от прозрачной стенки. — Выйди сюда. Игнис, ты тоже спускайся. Пригодишься.

Послушно вывалившись наружу, Марат с лёгким недовольством посмотрел на преподавателя, страстно желая сообщить, что привлекать к делу его недруга — идея не слишком хорошая. Но Неу, повернувшись к нему, тут же принялся вещать, не давая вставить и слова.

— Вытянутая рука нужна для того, чтобы было проще концентрироваться. Сложи пальцы вместе и сосредоточься на том, чтобы подтянуться вверх. Представь, что хочешь коснуться какого-нибудь предмета. Так будет легче. Погоди, сейчас ещё немного упростим задачу. Щит, сделай что-нибудь поменьше и подними.

Резко кивнув, азиат сотворил высокий прозрачный куб, для наглядности переливающийся в ярком свете ламп. Глаза у Неу возбуждённо заблестели в предвкушении эксперимента.

— Понимаешь, скорее всего, всё дело в связях, — зачастил он и принялся расхаживать вперёд-назад. — Ты ведь как-то остаёшься целым, несмотря на то, что для всего окружения перестаёшь быть таковым. Электрические импульсы проходят по тебе даже в таком состоянии?

Вспомнив весь свой богатейший опыт общения с проводами, Марат недовольно кивнул. От такого побочного подарка собственных способностей он бы с удовольствием избавился. Глядишь, напорется снова на ту бешенную деваху, которая швырялась молниями, и ноги вовремя не унесёт. Наверняка ведь атакерша — догонит и добавит. Ну какого лешего у этих психопатов нормальная сила, а у него какая-то малопродуктивная хрень?!

— Вот! Это-то и важно! — почему-то ещё больше воодушевился Неу. — Связи между атомами твоего тела эластичны. Куда более подвижны, чем у всех нас. Но при этом настолько крепкие, что могут игнорировать связи других объектов. Поэтому и получается проходить сквозь предметы. Не знаю, представь воду, просачивающуюся через лист бумаги... Представил? Вот, тут похожий принцип. Но сейчас важнее то, — пробормотал он, на миг замерев, а затем снова принимаясь вышагивать. -...Что ты можешь использовать такую особенность себе на пользу.

— Получается, я растягиваться могу? — перебил его Марат в надежде хоть как-то прервать мельтешение.

Преподаватель действительно остановился, с лёгкостью балансируя на одной ноге и задумчиво покачивая второй.

— Ну, в некотором смысле, — наконец проговорил он, хотя уверенности в голосе не чувствовалось. — Но советую не обольщаться. Ты всё-таки не резиновый. Оторвёшь что-нибудь — обратно не прирастёт. Поэтому важна не только гибкость, но и прочность. Её-то лучше всего сейчас и развивать. Тогда, если подвинешь хоть одну частицу, то сумеешь подтянуть к ней остальные. Вот для чего так важна концентрация! Постоянно думай о том, чтобы попасть наверх. Хоти! Представляй, что перетекаешь ввысь каждой клеткой.

Вдумчиво оценив предложенное учителем испытание, Марат подобрался. Навык стал бы действительно полезным.

"Где ж ты был, гад, со своими рекомендациями!" — послал Марат сакральную мысль в адрес Неу и заинтригованно отправился пробовать. Не обратив при этом особого внимания на то, что преподаватель подозвал Игниса, и начал что-то ему сосредоточенно втолковывать. А следовало бы.

Способность 14. Переосмысление.

Кругом воняло вяло скребущейся в горле гарью. Стены, лампы, вязкие ошмётки резиновых следов, остававшихся за ним на полу коридора... Марат бессильно шмыгал ободранным после исцеления носом и старался дышать как можно реже. Невыносимый запах, казалось, шёл даже от плетущейся рядом Виты, хотя каждому было ясно, что единственным источником всепоглощающего смрада является он сам.

— Щит, ну хоть ты уже сделай что-нибудь! — наконец взмолился Игнис, обращаясь к своему другу.

Однако азиат лишь расплылся в каверзной улыбке и мстительно изрёк:

— Страдай!

Дрессированный Инис повиновался и принялся стенать, какие невыносимые изуверы его окружают. Не упоминая при этом, что является единоличным автором душистого безобразия.

До того, как он подключился к делу, всё шло относительно неплохо. Во всяком случае Марат искренне пытался, посылая устремлённой ввысь ладонью сигналы в космос.

Космос к его потугам оставался безучастен, а вот Неу, критически осмотрев стремящийся к нулю результат, в предвкушении потёр ладони и заявил:

— Недостаточно. Одним рвением тут не обойтись. Ничего, сейчас поможем. Игнис, давай.

Выступив вперёд, огненный задира демонстративно размял пальцы и, сложив их в замысловатую печать, непринуждённо дунул.

Вокруг Марата лениво поползла струйка невысокого пламени. Свернувшись в тонкое кольцо подобно змее, она меланхолично зачадила, ожидая дальнейших указаний.

Соорудив ладонями импровизированный пистолет, склонный к театральным эффектам Игнис показательно прицелился и гулко рыкнул: "Бум!"

Огонь метнулся к ногам Марата, превратившись в залитое палящим треском жерло вулкана.

— Лихо! — похвалил Неу, с видом завалящего ценителя искусства осматривая ровный блин пламени. То, что над ним сейчас усиленно коптился новичок, сумевший впрыгнуть в подвешенный прозрачный куб лишь наполовину, учителя почему-то ни грамма не смущало.

"Уберите! Хватит!" — заорала жертва произвола, но его, разумеется, никто не услышал.

— Всё правильно делаешь! — показал большой палец Неу и нравоучительно добавил. — Тянуться не забывай. Вон, уже вниз поехал.

Расчёт педагога был прост, как табуретка — подбодрить несговорчивое тело можно было, лишь воззвав к инстинкту самосохранения. Однако Марат столь радикальными методами не проникся.

Запрыгнув в висевший над полом щит далеко не полностью, он испытывал справедливые опасения насчёт собственной безопасности: ноги радостно метались над открытым пламенем, равномерно обжариваясь.

Ругая, на чём свет стоит, и своего одноклассника, и преподавательские наработки, и ненавистный уже погребальный костёр, Марат принялся изо всех сил карабкаться вверх. Временами он забывался и принимался судорожно махать внутри прозрачной тюрьмы руками, стараясь по старинке ухватиться хоть за какой-нибудь кусок щита. Но вместо этого лишь быстрее вываливался наружу.

Огонь в круге выровнялся. Теперь он напоминал не праведную мечту инквизитора, а бесстрастную газовую горелку.

Игнис аккуратно и неторопливо подправлял все всполохи. Оценив почести, Марат решил шансов ему не давать. Поняв, что в такой ситуации лучше не двигаться, теперь он старался зацепиться всеми частичками своего тела.

Важно было почувствовать структуру щита. Сделать себя её частью. Опереться на микроскопические неровности и повиснуть на них, оставаясь разобранным, но в то же время целым. В конце концов, организм это мог, что доказал там, наверху. Другое дело, что работала такая схема на каком-то безвылазно-глубоком уровне и сознательному контролю не поддавалась.

"Наверно, это что-то вроде сердцебиения..." — решил Марат, перебирая варианты воззваний. — "Не получится просто приказать. Нужно как-то поверить, что иначе нельзя. Перестать знать, что можно спастись по-другому. Точно, лучше не думать ни о чём..."

Очень медленно, практически неразличимо, падение стало замедляться. До огня оставались считанные сантиметры, но Марат этого не видел. Он расслабился и попытался застыть. Мысли текли вяло. Он покачивался на волнах собственной отступающей паники, незаметно проваливаясь в навязанный самому себе анабиоз.

И тут в голове раздался хмык.

Бесплотный, едва ощутимый, он прокатился лёгким ветром под самой макушкой и стих, оставив после себя ощущение интригующей недосказанности.

Поддавшись на приманку, Марат невольно вздрогнул. Тем самым разрушив кокон медитативного умиротворения. И закономерно полетел вниз, не успев даже сообразить, что произошло.

С тихим "вумп" щит изрыгнул барахтающееся тело прямо в сладострастные объятия бушующего пламени. Игнис до того обрадовался, что потерял контроль. Огонь пополз в стороны, превращая идеально очерченный круг в аморфную кляксу, и полыхнул рваными лепестками вверх. Температура в зале резко подскочила.

— Туши! — рявкнул Неу так громко, что Игнис от неожиданности присел.

Пламя чуть заметно прибило, и из него показался дымящийся вихор.

Громко хлопнув, Щит набросил огромный купол. Огонь разметался по полу, придавленный безвоздушной пустотой, и мгновенно потух.

В центре, закрывшись руками, тихо тлел на покрытом сажей полу Марат.

Выглядел он нелицеприятно. Красный, с многочисленными набухающими волдырями, подпаленной головой, лежал и старался лишний раз не шевелиться. Только думал, осторожно вдыхая прогорклый дым от волос, что так больше продолжаться не может.

От Игниса следовало избавиться. Либо приструнить раз и навсегда, либо обеспечить ему безвылазное пребывание в медицинском блоке. Если учителя не считали нужным хоть как-то окоротить этого недоумка, а одноклассники предпочитали мириться с наличием, то Марат излишним альтруизмом никогда не страдал, считая, что таких маньяков, подрывающих дисциплину и боеспособность группы, следовало изолировать сразу. А ещё лучше — пускать на корм свиньям после прохождения первых же психологических тестов.

Проблемой оставалось то, что их, вроде бы, повсеместно признавали нормальными, не оглядываясь на цепочки следовавших за этим вердиктом увечий и разрушений. А тот факт, что они с радостью выбирали себе любимчиков и пытались их извести в кратчайшие сроки, похоже, никого не заботил.

Действительно — какие тут могут быть проблемы?! Остальной класс вполне себе жив. А для таких вот "мелких шалостей" всегда есть медик, который подлатает следы продуманного экстремизма. Да присоветует потерпеть немного, чтоб другим дышалось свободней.

Особым терпением Марат не хвастал, как и не считал нужным его проявлять по отношению к таким упоротым экземплярам. Поэтому твёрдо решил, что со временем поквитается за каждый инцидент. И лучше бы чужими руками. Подбить, что ли, Виту на организацию сердечного приступа?..

Девчонки осторожно вытянули шеи со своего конца зала.

— Да нормально всё! — беззаботно крикнул им Игнис. — Эй, слышь! Кончай придуриваться! — нервно повернулся он к новичку.

"Месяц самоконтроля! С малышом, и под надзором!" — возвестил учитель, кинув очень недобрый взгляд, а затем быстро потрусил к телу, подзывая издалека Виту.

Игнис выглядел так, будто его окатило из брандспойта. Ему явно хотелось орать и уничтожать всё живое, но количество претензий существенно превосходило ораторские возможности.

"Х-х-х-х..!" — только и сумел выдавить мобильный ракетоноситель, подёргиваясь мелкой рябью.

Тут на плечо легла бледная ладонь. Она чуть дрогнула, когда на коже стали появляться первые волдыри, но лишь крепче сжала ткань штормовки.

Почувствовав, что его пытаются урезонить, Игнис гневно задрожал и обернулся. И вмиг остыл, обнаружив, что за спиной медленно обгорает староста.

Замерев в смятении, он смотрел на её покрасневшую руку, не решаясь двинуться. Токсик не спешила убирать ладонь, заглядывая ему в лицо с привычным отрешённым видом, будто и не ощущала никакой боли.

Игнис открыл было рот, но староста перебила, спокойно сообщив: "Всё хорошо". И стиснула плечо ещё сильнее. "Будь разумней", — велела она, аккуратно разжав пальцы и двинувшись туда, где учитель осматривал пострадавшего. Руку Токсик незаметно спрятала в карман.

— Токс, я... — начал обескураженный Игнис, но староста приложила палец к губам и отвернулась.

— Знаешь, что! Игры твои!.. — начала закипать подошедшая Вита, однако на неё прикрикнул Неу, велев заняться диагностикой.

Покачав головой, Щит укоризненно глянул на собственного друга и решил влиться в процесс оказания помощи.

"Ну что!" — возмущённо забубнил Игнис, нехотя подтягиваясь следом. — "Вот! Говорил! Живой же..." — заявил он, увидев, как новичок осторожно дышит, стараясь не потревожить ожоги. — "Подумаешь! Нежный какой!.."

Злобно шипя и бросая на виновника убийственные взгляды, Вита быстро отогнала всех под предлогом необходимости свежего воздуха и принялась водить руками над неподвижным телом.

Пользуясь моментом, Марат решил прикорнуть, но тут же заработал возмущённый подзатыльник.

— Не спать! — распорядилась Вита, входя во вкус. — Помогай давай. Где больнее всего? Ой!

Видимо, она что-то обнаружила, поскольку мгновенно замолчала и замерла.

Марат почувствовал, как глубоко внутри защекотало. Словно чья-то невидимая рука пересобирала кусочки мозаики, принося облегчение и долгожданное чувство свободы.

— Необычно... — пробормотала Вита, наклоняясь и едва ли не водя носом по спине. — Вон и в пояснице узелок. Словно ткани запутались...

"Да вполне могли", — подумал Марат, но вслух говорить не стал. Иначе пришлось бы рассказывать, что там, наверху, от атаки Игниса он спасся не сам.

Наскоро переработав все обнаруженные уплотнения, Вита с удовольствием занялась ожогами, не переставая вещать об исключительном везении. То, что пламя не спалило все волосы, можно было считать высшей благодатью.

Слово "все" Марата слегка насторожило, но Вита тут же заверила, что повреждённые участки быстро восстановятся, и ходить ему плешивым предстоит от силы дня два.

— Это ещё хорошо, что у тебя рефлексы отменные! — порадовала она пациента, производя шаманские манипуляции. — Плотным в огонь упал. А то прикинь, что могло бы выйти!

Марат послушно прикинул и непроизвольно покрылся мурашками, рассмешив медсестричку. Вместе с ней облегчённо засмеялся и Неу.

— Жаль всё-таки, — обезоруживающе улыбнулся он, поймав крайне недружелюбный взгляд новичка. — Рановато тебе ещё, значит. Эх, а ведь какой силой мог стать!

— И что, уже не могу? — беспокойно переспросил Марат, не желая верить в собственную бесполезность.

— От чего же? — удивился Неу, добродушно посмеиваясь. — Работать надо больше, и обязательно получится. Шутка, — добавил он, увидев выражение лица Юна. — Просто подрасти. Всему своё время. Хотя тренировки процесс ускорят, конечно. Но травмироваться можно. Медика обязательно зови, если всё же надумаешь практиковаться...

Закрыв глаза, приподнявшийся, было, Марат с облегчением откинулся на спину. Наконец хоть что-то от него не зависит! Он-то вообразил, что результата затребуют уже к следующему уроку!

Да, Неу не был стервозной преподшей по искусству, что, несомненно, являлось его плюсом. Та-то пилила на каждом занятии, не уставая напоминать, на какое бесталанное ничтожество приходится тратить свои силы.

Понимающе хмыкнув, учитель небрежно махнул и велел всем собираться. Он и так их задержал, толкнув под праведный гнев не терпящей опозданий Рапиды.

Глядя, как Юн под присмотром отиравшейся рядом Виты покидает зал, Неу улыбался. Можно было не сомневаться — этот найдёт способ обойти преграды. Крысы всегда находили. Наверно потому их было так мало. И потому они слыли самыми опасными бойцами.

Архитекторы ювелирных операций, находящиеся в подчинении лишь у стратега.

Славный командир мог сплотить отряд, но только крыса могла заставить его функционировать максимально эффективно. Оставалось лишь следить, чтобы взаимодействие было хладнокровным и чётким, не давая подчинённым творить в обход дисциплины всё, что вздумается.

Вскоре же, как Неу и рассчитывал, самый молодой шпион пансиона, несмотря на все сознательные попытки филонить, стал принюхиваться к предложенным возможностям куда более рьяно, чем можно было ожидать.

Проспавшись и некоторое время благополучно избегая пересечений с любыми раздражающими факторами, Марат всё чаще возвращался мыслями к идее передвижения по вертикальным плоскостям.

Случайно замечая чужие тренировки, сварливо отрабатывая наказания, засиживаясь над тетрадями до поздней ночи, он со всё возрастающей тоской понимал, что без этого навыка половина учебки, не особо напрягаясь, сможет закатать его в бетон.

Но случая потренироваться всё не подворачивалось.

Марат списывал это на отсутствие свободного времени, хотя на деле просто не представлял, как попросить Щита, чтобы тот уделял ему пару часов в день. Азиат вечно где-то пропадал, отлучаясь сразу после ужина и возвращаясь лишь к отбою. Виты тоже по близости не наблюдалось, поэтому можно было спокойно убеждать себя, что торопиться совершенно некуда.

О своей неправоте Марат узнал слишком поздно.

На одной из вечерних отработок, потряхивая руками после совместной разминки со старостой, он с нескрываемым удивлением обнаружил, что во тьме беговых дорожек нарисовался спортивный силуэт Тохарани. Девчонка занималась своими делами, не обращая на него и Токсик совершенно никакого внимания. То наматывала круги, то прерывалась на физические упражнения, то снова припускала по стадиону, следуя некой распланированной программе.

Староста в её поведении ничего необычного не усмотрела и, дотошно сверившись с часами, погнала Марата на отработку синхронных движений в танцевальный зал, располагавшийся среди череды однотипных зеркальных комнат, занимавших, казалось, целый подвальный этаж.

В следующий вечер на стадионе объявилась и Вита, а немного погодя подтянулся Щит. Каждый, вроде бы, занимался отдельно, но ухитрялся перебрасываться двумя-тремя комментариями с остальными, давая советы и подтрунивая над ошибками.

Токсик, полная решимости выполнить предписание учительницы искусства, теперь муштровала Марата каждый день, пользуясь тем, что срок наказания от Шрама вышел.

Успехи были не то, чтобы колоссальны, но, во всяком случае, идее обуздания собственных мышц через пластику Марат подчинился и старался, как мог. Хотя результатами Рапида всё равно была недовольна и во всеуслышание сомневалась, что коротышка отделается двумя неделями отработок.

Игнис над её словами посмеивался, и не упускал возможности ковырнуть Марата за неуклюжесть. Однако тот, после знаменательного урока развития, с этим фрагментом их маленького сообщества предпочитал не контактировать вовсе. С умело поставленным равнодушием он проскальзывал мимо в коридорах и совершенно открыто посылал при любых попытках докопаться.

Не сказать, что Игнис сбавил обороты, но каким-то образом взаимной грызнёй отчасти удовлетворился. Он единственный не посещал дружных вечерних тренировок, хотя Марат периодически наблюдал рыжее зарево по другую сторону общаги.

Когда остальным, сгрудившимся под конвоем старосты, как-то довелось возвращаться на жилой этаж вместе, в ответ на это замечание Вита обмолвилась:

— Да Игнис же, что дитё малое! До сих пор дуется на то, как мы за тебя вступились. Ты на него внимания не обращай. Подостынет, и сам вернётся.

— Вот пёс! — задиристо хмыкнул Марат.

— Похож! — рассмеялась Вита. — Разве только язык не вываливает. Но вообще, ты прав. Бойцы весьма территориальны, прямо как собаки. Защищают свою стаю, считают её лучшей и единственной. Игнис бы, наверное, сутками напролёт других атакеров гонял, будь его воля.

— Ага. Воля есть, а возможности нет. Поэтому он предпочитает гонять исключительно меня, — невесело усмехнулся Марат.

Покосившись, девчонка тряхнула жидкими хвостиками и озорно прищурилась:

— Не обращай внимания. Игнис балбес. Иногда просто не может просчитать последствия... Он сейчас немного, — она замялась. — ...ну, ревнует. Ему столько внимания никогда не уделяли.

— Не возились, то есть, — понуро буркнул Марат, ощущавший себя младенцем на прогулке. Однако Вита в ответ покачала головой.

— Ты не понимаешь! — возмутилась она. — Всё дело в статусе. Игнис, если присмотреться, не очень-то и уникален. Подумаешь, — просто ещё один атакер! Их ведь среди нас больше всего. Вот и ценятся они меньше.

Марат удивлённо поднял брови. Ему, наоборот, казалось, что эффектность и многоцелевое применение способностей ошпаренного увальня делало того первым кандидатом в список самых полезных членов отряда.

— Какой бы фантастической силой боец ни обладал, если рядом с ним поставить шпиона, в первую очередь заинтересуются вторым, — продолжала гнуть своё Вита, не слишком обращая внимание на недоверчивость собеседника. — Атакеры заменяемы. Так же как и кинетики с медиками, — она с грустью пожала плечами, словно убеждая часть себя, что в этом нет ничего плохого. — Перетасуй их в отрядах, и результат почти не изменится. А вот вы действительно непростые. Среди вас же наибольший процент — интерналы.

— Куда? — переспросил Марат, решивший, что ослышался. На работу санитаром при клинике он, вроде бы, не подписывался.

Довольно улыбнувшись, Вита с лёгкостью перескочила на любимый конёк нравоучительных пояснений.

— Ну, ты ведь уже заметил, что обычно мы при помощи сил воздействуем на что-то? Скажем, кинь Инису мяч — он швырнёт в него огнём. Щит отобьёт барьером. А я буду щупать, анализируя текстуру. Чаще всего наши способности сталкиваются друг с другом, конечно, но это детали. Факт то, что большая часть сил, если покопаться, является, по сути, ограниченным телекинетическим воздействием. В лучшем случае, смешанным с каким-нибудь генерированием. Вон, как у большинства атакеров. В худшем — просто узконаправленным. Как у меня, например, или Щита...

Услышав своё прозвище, шедший впереди азиат замедлил шаг и прислушался, а Вита тем временем продолжала:

— Ты, к слову, тоже можешь считаться телекинетиком. Только вот перемещаешь не что-нибудь, а самого себя. Видишь разницу? Мы двигаем элементы снаружи, а твоя сила большей частью направлена внутрь.

— Я могу протаскивать с собой вещи, — не согласился Марат, трепетно вспоминая полюбившийся огнетушитель. Он даже в одну из ночей вытащил его из геловского шкафа и водрузил обратно в угол, как памятник первой удачной проказе.

— Ну и что, — парировала Вита. — Функционируешь ты всё равно от обратного. Смотри — я, чтобы лечить, направляю силу через прикосновение внутрь. Ты же распространяешь усилие наружу, на предмет.

— Но ты же тоже сначала выталкиваешь силу наружу, — возразил Марат.

Спереди послышался тёплый смешок.

— Не так, — сообщил через плечо Щит, притормаживая. — Суть в очерёдности. На что первым делом сработают твои способности?

Быстро прикоснувшись к груди, Марат непонимающе посмотрел на азиата. Естественно, что поначалу сквозь стены ходит он сам, а уж потом проносит что-нибудь за собой.

— Да! — кивнул Щит. — А Вита сможет исцелить только то, на что направит усилие. У неё нет рефлекса регенерации. Нужен постоянный контроль. Или я, например... — азиат легонько кивнул, и трава возле общежития, к которому они подходили, зашевелилась от быстро пронёсшегося барьера. — Чтобы огреть себя, мне нужно постараться. Потому что первым делом мои способности обращаются к тому, что снаружи тела. Туда, — он взмахнул растопыренной пятернёй, демонстрируя попадающие под воздействие горизонты. — Вот в чём смысл.

— Очень редко первоочередным объектом приложения сил являемся мы сами, — тихо сообщила Вита, и Марату показалось, что в её голосе звучала тщательно скрываемая зависть. — Поэтому интерналы столь необычны. Есть повод гордиться. Ведь в нашей команде один из них...

Помимо воли у Марата заалели уши, и он с сомнением уставился на окна кампуса. Чужие надежды и восторги его стабильно тяготили. Очень не хотелось брать ответственность за грядущие разочарования тех доверчивых бедолаг, позволивших себе такую неосторожность. Но если Вита желала вогнать его в краску, то способ выбрала, конечно, наилучший.

Смущённо присвистнув, Марат изобразил полнейшую непричастность ни к одной из превозносимых особенностей и поспешно юркнул в двери, поймав спиной нахальный смешок Тохарани. Она, разумеется, тоже всё знала, но пиетета, в отличие от Виты, выказывать не торопилась.

Мысленно фыркнув, Марат рысью взлетел по лестнице, а тема с тех пор больше не поднималась.

Вскоре же, как и обещала Вита, блудного Игниса прибило волной непритязательности на общую тренировку. Где он с первых минут принялся сыпать покровительственными наставлениями, за что и был выдворен взашей без права на апелляцию. Впрочем, на следующий сбор он явился уже под чутким надзором старосты и вёл себя значительно скромнее. Даже не пытался задирать Марата. По крайней мере, первые десять минут.

Каким-то образом Игнису удалось выторговать у преподавателя по развитию отсрочку наказания, но Токсик была неумолима. И, едва ей удалось хоть как-то подтянуть новичка, тут же взялась за игнисовскую повинность.

Марат пассивно одуревал от необходимости тратить свой кровный час на огненного выскочку, когда в кои-то веке представилась возможность позаниматься со Щитом и Витой. Но его мнения, разумеется, никто не спрашивал. Единожды напомнив, что он тоже должен присутствовать в качестве решающего фактора для становления приемлемого уровня дееспособности Игниса, староста чётко обозначила, что возражений не потерпит. А если потребуется, сдаст учителю с потрохами и самого Марата, чтобы того персонально наказали на нужный срок.

Поэтому, изо всех сил стараясь не выказывать бушевавшего внутри недовольства, отныне Марат покорно торчал положенное время в спортивных залах, чинно восседая в узком кольце невысокого пламени.

Упражнение, призванное развить чувство меры, поначалу давалось нелегко обоим.

На первой же отработке, едва услышав задание, Игнис от радости полыхнул таким высоким костром, что чуть не поджарил стоящую неподалёку старосту.

Последнее его немного урезонило, а Токсик, огорчённо покачав головой, приказала остолбеневшему Марату садиться на пол и затем сама уселась рядом. Теперь огненному увальню волей-неволей приходилось себя сдерживать, если он не хотел испепелить помимо недруга ещё и одноклассницу.

— Надо позвать Щита, пусть подведёт кондиционер, — шепнул в конце занятия обильно пропотевший Марат на ухо старосте. Но та лишь покачала головой и отодвинулась чуть дальше, несмотря на то, что Игнис в этот миг сжал кольцо до предела.

Дела продвигались настолько неторопливо, что впору было всерьёз опасаться перспективы продления наказания.

И хотя Токсик через какое-то время сочла, что новенького уже вполне можно оставлять среди пламени одного, Марат всё равно мысленно прощался с жизнью каждый раз, когда огонь вспыхивал с новой силой. Чувствовалось, что какие-то претензии у Игниса сидели безвылазно глубоко.

Даже то, что староста решилась перевести занятия на стадион поближе к остальным, не помогало. Смена обстановки лишь позволила обоим подвинуть градус взаимной неприязни на новую отметку.

Хотя Марату на свежем воздухе дышалось легче, а Игнису приятней горелось, ветер зачастую путал карты обоим.

Промозглые осенние порывы гнали пламя в стороны, мешая удерживать чёткие границы. Задували всполохи прямо в лицо Марата, хотя тот закрывался, как мог.

Огонь то и дело норовил расползтись, стылая земля грозила ранним радикулитом, а смешки из окон нервировали.

Над последним особенно усердствовал Гел.

Как-то, не выдержав, Игнис отвлёкся, чтобы проорать ему в ответ пару ласковых, и на миг оставил без присмотра окружившее Марата пламя...

Почувствовав волю, огонь рванулся к жертве. Победоносно заревев, он сомкнулся над макушкой и метнулся ввысь.

— Юн! — взвизгнула Вита, упражнявшаяся в это время с Токсик.

— Ах ты чёрт!.. — обернулся слегка раздосадованный Игнис.

Он вяло махнул рукой. Пламя в тот же миг спало, оставив дымиться на асфальте медленно остывающий холм.

— Передержал, — цинично заявил из своего окна Гел. — Теперь суховат будет. В следующий раз запекай при ста восьмидесяти.

Холм выразительно дрогнул и распался. Из центра вынырнула глухо кашляющая голова.

Вита, вскочив, кинулась было к нему, но на полдороги притормозила, заметив, что пациент вполне жив. И более того, бодр, как никогда.

Едва успев распрямиться, пошатывающийся Марат на удивление сосредоточенно направился к Игнису, постепенно переходя на бег.

— Вот — первый недовольный клиент, — прокомментировал сверху Гел, отвлекая непонятливо моргающего бойца. — Хреновый из тебя су-шеф.

Игнис открыл было рот, чтоб возразить, но тут на него вихрем налетел Марат. Промчавшись мимо одноклассников, он со всей силы врезался в обидчика, сбив с ног.

Проехав по асфальту, Игнис недоверчиво тряхнул головой и завопил:

— Сдурел, крысёныш?! Да я тебя ща..!!! — начал он, поднимаясь, но договорить не успел.

Вдоволь насмотревшийся на любимые приёмы Тохарани Марат с размаху двинул его ногой по спине. И, не дав опомниться, тут же подскочил и врезал душевным апперкотом в челюсть.

Гел одобрительно присвистнул.

— Ну наконец-то! Я уж думал, не подерутся, — тихо проговорил Щит.

Подошедшая вместе со старостой Вита недовольно фыркнула.

Дёрнув рукой, Игнис попытался запалить огненный шар, но у него ничего не вышло. Пламя, едва возникнув, с мягким хлопком улетучилось. Щит с абсолютно безучастным видом принялся рассматривать небо.

— Предатель! — возмутился Игнис, быстро перекатываясь.

Нога Марата опустилась совсем рядом.

— Да ладно, дай малышу фору! — примирительно поднял руки азиат.

Игнис зарычал и кинулся в атаку.

Увернувшись от удара, Марат быстро двинул ему локтем по рёбрам и, метнувшись за спину, пнул под колено. Брякнувшийся на асфальт Игнис, резко перевернулся и лягнул противника в живот.

Согнувшись пополам, Марат запоздало понял, что нависать над поверженным врагом было неблагоразумно.

Схватив за волосы, Игнис от души двинул ему коленом в ухо.

В голове загудело. Утративший ориентацию Марат ухватился за первое, что маячило под рукой, и дёрнул изо всех сил.

Это оказалась игнисовская нога. Не удержав равновесия, её владелец взмахнул руками в очередной попытке вызвать огонь и повалился навзничь.

— Нужно прекратить, — бесстрастно сообщила Токсик, не отрывая взгляда от новичка, навалившегося на отбившего последний ум Игниса.

— Не нужно, — уверенно заявил Щит, кладя руку на плечо уже шагнувшей к мешанине переплетённых тел старосте. И, заметив, что она не убеждена, добавил. — Считай, что это в рамках практики по самоконтролю.

— Мальчишки безнадёжны! — сварливо пробормотала Вита, морщась при взгляде на то, как Марат со всей силой двинул кулаком Игнису по зубам. Тот в долгу не остался, и оставил ему под глазом размашистый автограф. — Пока вы есть, войны никогда не кончатся. Нет, чтоб нормально поговорить...

— Иногда хорошая драка помогает лучше любого разговора, — невозмутимо отозвался Щит.

Игнис наконец сумел перекатиться и вдавил Марата в землю.

— Насилие не выход! — вознегодовала Вита, потрясая кулаками.

С криком перелетев через противника, получивший ракетный пендель Игнис пробороздил локтями асфальт.

— Довольно странный довод, с учётом того, что подавляющая часть мировых конфликтов решалась насилием, — хмыкнул Щит, скрещивая на груди руки.

Руки его, откровенно говоря, внушали, особенно когда речь шла о принуждении к миру.

— Слишком много учебников читаешь... — пробубнила Вита, отворачиваясь.

— Хочешь сказать, навязывание своей воли — это не насилие? — с той же полуулыбкой продолжил Щит.

Впереди что-то громко хрустнуло. Игнис завопил.

— Оно хотя бы оставляет выбор! — возразила одноклассница.

Схватившись за повреждённую руку, Марат пошатнулся, но устоял. И даже сумел нырнуть под летящий точно в нос кулак.

— Да неужели? — тихонько пробормотал Щит, но затем довольно кивнул. — Ну, тут, похоже, всё по обоюдному согласию. Так что не будем мешать нашим страдальцам.

— Игнис загореться может, — не согласилась Вита, с сомнением поглядывая на мальчишек.

Азиат улыбнулся и покачал головой. В уголках его глаз собрались тонкие морщинки.

— Я его уже не блокирую. И, как видишь, ничего, — он непринуждённо показал на Марата, в этот миг усердно метелившего соперника. — Да и Хара присмотрит. Верно?

Щит задрал голову и лукаво прищурился. Скептически хмыкнув, Вита проследила за его взглядом.

На краю крыши, прямо над козырьком, непринуждённо восседала Тохарани, свесив ноги и похрустывая раздобытыми неизвестно где орехами. Прихваченный камнем пакетик фундука кокетливо трепетал рядом, шурша на ветру.

Заметив, что на неё смотрят, девчонка небрежно отсалютовала и закинула в рот новую горсть. Вита задумчиво прикусила щёку.

— Ладно. Убедил, — заявила она, отворачиваясь. — Токси, пошли.

Староста, впрочем, следовать указанию не спешила. Замерев настороженным сусликом, она внимательно следила за дракой.

Вита помахала у неё перед носом растопыренной пятернёй, но нужного эффекта не добилась.

— Ау! Земля вызывает Токсик! Есть кто на базе?! — Вита для верности легонько постучала старосту по голове. — Зависла. Перезагрузить, что ли?..

— Прояви терпение. Я стараюсь запомнить, — на автомате ответила та, не поворачивая головы.

— Да что тут запоминать!? — изумилась Вита, тряхнув хвостами. Она на всякий случай посмотрела на перемазанных грязью и кровью ребят, но ничего эстетичного в композиции не обнаружила. — Уверена, Игнечке завтра же приспичит повторить!

— Смотри внимательней, — посоветовала Токсик и, глубоко вдохнув, едва слышно произнесла. — Сегодня нас стало шестеро.

Послушно приблизившись, Вита сощурилась. Щит неслышно встал сзади и с гордостью окинул развернувшееся побоище.

Сверху на асфальт упал одинокий орешек.

Гел презрительно хмыкнул и скрылся в глубине своей комнаты.

Марат, не обращая внимания на стекающую по подбородку кровь, прижимал шею Игниса коленом, силой выдавливая своё право на спокойную жизнь.

Наутро двое непосредственных участников потасовки заявились в класс, как ни в чём не бывало.

Физиономию каждого украшал основательно заплывший фингал и пара шишек, не говоря обо всех укрытых одеждой синяках и ссадинах. Но к Вите ни один так и не обратился, предпочитая носить все доказательства бурного выяснения отношений на себе. О результатах оба так же отмалчивались и старались лишний раз друг на друга не смотреть.

Вита тихо хихикала, глядя на итоги самодеятельности, но с состраданиями не лезла, хотя и предложила Марату свои услуги. Тот лишь вяло отмахнулся, послав её к Игнису, который, в свою очередь, отправил обратно.

Не переставая фыркать, сдерживая смех, одноклассница уселась на своё место и больше ни к одному не приставала. Лишь многозначительно переглядываясь со старостой и Щитом.

Способность 15. Солидарность.

Зуб безнадёжно шатался. Марат торчал перед зеркалом, недовольно цокая языком, и пока ещё смутно надеялся, что всё прирастёт само. Радовало хотя бы, что выжженные волосы благополучно отрасли обратно. Вот за это он Вите был бесконечно благодарен. Постоянно ловить на себе ироничные взгляды девчонок из других групп было тем ещё удовольствием.

В субботу занятия проводились лишь во второй половине дня, поэтому в холл на общий сбор Марат явился одним из последних. Ещё спускаясь по лестнице, он заподозрил неладное. Народу внизу толпилось гораздо больше, чем обычно. Слышались громкие крики и издевательский смех, не предвещавшие ничего хорошего.

"Драка там, что ли?" — лениво подумал Марат, широко зевая. Стараниями атакеров склоки и перебранки наблюдались постоянно, поэтому он не счёл нужным даже ускорить шаг. Лишь задержался на последних ступенях, чтобы получше разглядеть происходящее поверх толкущихся голов. Да так и замер с открытым ртом, забыв о зевке.

Свет лился из окон, мягко обволакивая лёгкие изгибы сияющим полотном. Путаясь в сетке ровных граней, лучи дробились на множество мелких искр, врывающихся из плена фонтанами солнечных зайчиков. Те пугливо замирали на стенах, стараясь не двигаться, и с чутким беспокойством поглядывали на присутствующих. Посреди вестибюля, купаясь в ярком ореоле нескончаемой лавины отблесков, возвышалась хрустальная статуя Тохарани.

Выполненная в полный рост, с поразительной тщательностью, фигура в развевающемся платье, раскинув руки, стояла на большом прозрачном пьедестале, приветствуя каждого, кто спускался сегодня вниз. Широко распахнутые крылья сверкали умело вырезанными гранями перьев и создавали ощущение, будто она вот-вот взлетит. А задержалась на грешной земле лишь за тем, чтобы ниспослать последнее благословение смертным. Не то богиня, не то валькирия, не то святая.

Звучно щёлкнув челюстью, Марат с трудом отвернулся, чтобы нашарить взглядом кого-нибудь из класса. Постоянно отвлекаясь, он сперва обнаружил Игниса, трущегося возле двери, а уже потом высмотрел рядом полированную лысину Щита и чёрный лак волос старосты. Последняя вполголоса беседовала с мускулистым верзилой, которого Марат раньше не встречал.

Собравшиеся расходиться не спешили, восхищённо обмениваясь впечатлениями и деля какие-то непонятные ставки. Уверенно врезавшись в толпу, Марат не стал утруждать себя проявлениями вежливости. Он спокойно двигался напрямик, не обращая внимания на изумлённые возгласы, раздававшиеся каждый раз, стоило пройти кого-нибудь насквозь. И всё это время не отводил глаз от статуи.

Камень был прозрачен до того, что казался ненастоящим. Наверное, подобное мог соорудить Гел, если допустить у него наличие минимальной тяги к произведениям искусства. Но даже в этом случае не сохранилось бы такой совершенной чистоты. А уж тем более Тохарани бы не получилась настолько... Марат долго мялся, подбирая эпитет, поскольку ему категорически не хотелось употреблять прилагательное "красивая", и в итоге с трудом остановился на признании результата удовлетворительным. Кто и сколько раз от такого зрелища мог удовлетвориться, он додумывать не стал.

— Упражнялся в разделении примесей, и вот... — послышался негромкий голос, стоило подойти ближе. Высокий парень рядом с Токсик чуть смущённо махнул рукой. Изумлённо распахнув глаза, Марат понял, что это и есть автор означенной композиции. Врать этот товарищ, правда, совершенно не умел — такое по случайности не сделаешь.

Обернувшись на статую, Марат придирчиво сравнил её с оригиналом. Отличий набиралось совсем немного. Якобы невольное творение не обрисовывало разве что скверный характер исходника, представляя оный в наивно-восхищённом свете.

— У вас шестой? — задумчиво обратился незнакомец к Токсик. Та, не зная, как реагировать, покосилась через плечо и едва заметно кивнула. Выглядела она при этом так, будто очень хочет извиниться, но не может подобрать подходящих слов.

— Поздравляю! — благосклонно улыбнулся парень, но искренности в его словах не чувствовалось.

— Благодарю, — подчёркнуто вежливо отозвалась Токсик, сцепливая руки за спиной и отвешивая лёгкий поклон. — Если мы можем как-то повлиять...

— Не стоит, — перебил её собеседник и вздёрнул подбородок, стараясь принять максимально независимый вид. — Справимся.

Тут здание дрогнуло. Статуя со скрежетом сдвинулась, но устояла. С потолка за шиворот Марату просыпалась струйка белой пыли.

— Бида-бида! — нарочито весело отозвался Игнис, и, схватив за локоть вяло сопротивляющуюся старосту, первым кинулся вон. Марат единственный проводил их удивлённым взглядом.

Все головы, как по команде, повернулись к лестнице. Крики стали громче. Послышался смех и одобрительный свист. На нижней ступеньке, будто проглотив лом, стояла неестественно выпрямившаяся Тохарани. Лицо её перекосило. Глаз нервно дёргался.

Стёкла гулко завибрировали. Народ смекнул, что надвигается буря, и, споро отворив двери, с гигиканьем повалил наружу. Марата не смели лишь потому, что тот стоял в достаточной близости от Щита. А одноклассник, быстро сориентировавшись, успел заслонить своих барьером. Как выяснилось, вовремя. Перекрывая шум толпы, по залу прокатился оглушительный вопль:

— ИЕ-Е-ЕРИ-ХО-О-ОН-Н-Н!!!

Рамы взорвались стеклянной крошкой. По полу прошла трещина. Под громкие крики последних улепётывающих сокурсников, хрустальная статуя взвилась в воздух и, тоскливо загудев, разлетелась вдребезги.

О барьер Щита с траурным звоном ударились несколько крупных кусков. Азиат быстро повернулся, проверяя, не пострадал ли кто. Теперь в холле оставались только он, Марат, Вита, да незадачливый творец, с грустью наблюдавший за градом осколков, бомбардировавших укрытие.

— Ну что ты, в самом деле?.. — с лёгким осуждением обратился он к Тохарани. Словно любящий отец, выговаривающий непослушной дочери, только что кокнувшей его давний трофей за чемпионство.

В ответ ничего членораздельного не донеслось. Хара приближалась, делая в воздухе непроизвольные хватательные движения. Чем совершенно однозначно декларировала собственное намерение придушить беспечного благодетеля. Сквозь разбитую дверь просунулась голова Токсик и напутственно изрекла:

— Хочу напомнить, что, согласно уставу, применять силу в помещениях без надзора преподавателей запрещено. И не забудь убрать за собой до начала заня...

— Игнис, душенька, огради "наше всё" от излишних беспокойств, — пресекая разглагольствования, смиренно пропела Вита. Вид она при этом имела настолько хитрющий, что в определённой подоплёке её действий сомневаться не приходилось. Марат заинтригованно покосился, но смолчал, а вот Игнис понял одноклассницу с полуслова. Радостно кивнув, он сунулся следом и, надёжно спеленав старосту, выволок её окончательно.

— Ладно, пойду я, — посмотрев вслед обезвреженной Токсик, заявил новый знакомый. При этом он как-то странно глянул на Марата и, подумав, добавил, — Приятно было повидаться.

Уверенно перешагнув осколки рам, гость вышел во двор, с лёгкостью избежав протянутых рук подоспевшей инквизиции. Однако на паническое бегство это совершенно не походило. Напротив, действовал он так, словно хорошо знал, что делает.

Не сбавляя темпа, Тохарани выскочила следом, на ходу рявкнув: "Куда?!" — и понеслась за планомерно ускоряющим шаг обидчиком. Вздохнув с облегчением, Щит снял барьер и недовольно оглядел разрушения.

— Хорошо, что вывел, — пробормотал он, присаживаясь на корточки и аккуратно ковыряя остатки статуи. — Спальни заново не отстраивать не придётся.

— Идём! Идём! — Вита принялась дёргать Марата, усиленно выпихивая наружу. — Такое грех пропускать!

— Что происходит-то? — ничего не понимая, тот вывалился сквозь разбитое окно и уставился на одноклассницу в поисках разъяснений.

— Вперёд, Хара! — вместо ответа громко завопила Вита, вырисовываясь в проёме. Несколько человек из сгрудившейся подле кампуса толпы поддержали её клич. Марат удивлённо завертел головой, пытаясь вычислить энтузиастов.

Земля задрожала. Вместо того чтобы разбегаться, ученики засвистели и принялись шумно выкрикивать имена. Кажется, толпа разделялась на две группы болельщиков.

— Ну же! Наподдай ему! — громче всех орал Игнис, возбуждённо подпрыгивая и выстреливая из кулаков высокими языками пламени. Староста стояла рядом, неодобрительно поджав губы и наблюдая за разворачивающимся действом. Марат поднялся на цыпочки, пытаясь хоть что-то рассмотреть. За высокими спинами прогремел мощный взрыв. Стоящих впереди окатило земляной посыпью.

— Давай-ка! — схватив Марата за руку, Вита потянула его в самую гущу, уверенно лавируя среди людей и периодически поглядывая, чтобы парнишка не отставал.

— Лучше я, — обогнал их Щит и врезался в сгрудившуюся массу, проделывая основательную брешь.

Народ всё прибывал. Марат слышал топот множества ног и гомон, разносившийся далеко за пределы их двора. Судя по незнакомым басовитым тонам, явно подтягивались ученики из других корпусов. Асфальт под ногами уже трясся так, словно пытался сорваться с насиженного места и утанцевать в закат.

"Землетрясение?!" — изумлённо подумал Марат, всё ещё пробираясь следом за Витой через плотный строй самой разношёрстной публики. Но тогда люди вели себя более чем странно. Вместо того чтобы разбегаться, они наоборот, сбивались всё плотнее, словно стадо заблудших овец. Задние ряды напирали. Передние не горели желанием подходить ближе. В итоге все кричали и толкались, пытаясь занять место поудобней в начинающем постепенно вырисовываться строе, растянувшемся от одного края общежития до другого.

Махнув рукой, притормозивший Щит показал, что нашёл место, и аккуратно пропустил перед собой одноклассников. Вынырнув из-под щитовской подмышки, Марат на секунду замер, а затем недоверчиво тряхнул головой.

Посреди стадиона ровным чёрным обрубком возвышалась гора. Ну, не совсем гора. Так, горка высотой в три-четыре человеческих роста. На вершине которой, оперевшись на колено, стоял их давешний гость, а у подножья трясла кулаком и бранилась Тохарани, грозя неприятелю расправой, если тот не изволит спуститься добровольно. Резона спускаться, однако, не было никакого. Парень явно предчувствовал, что будет бит в любом случае.

Новоявленный геологический экспонат затрясся, сбрасывая остатки травы и мелкие куски дёрна. Вольный скульптор на вершине пошатнулся, но устоял. Тохарани гневно топнула ногой и припустила вокруг образовавшегося пьедестала, изредка поглядывая наверх.

— Она его не видит! — восхищённым шёпотом проговорила Вита и отпустила довольный смешок сквозь скрещенные ладони. — Слишком высоко! Вот молодец!

Непонятно было, чему здесь можно радоваться, но окружающие, похоже, так же как и Вита, считали происходившее каким-то стратегическим ходом. Марату же просто хотелось орать: "Алло! Тут гора прорезалась! Это кому-нибудь вообще интересно?!" Но, судя по азартным комментариям, такие мелочи никого не волновали.

— Сейчас не выдержит, — довольно хмыкнул кто-то сзади.

— Да не, сперва забраться попробует, — возразили в ответ. — Хотя, толку-то...

Внимательно прислушивавшийся Марат понял, что никаких ценных сведений о ситуации таким образом не добыть, поэтому сразу же повернулся к Щиту и вполголоса спросил:

— У нас новенький?

Уловка сработала. Вита моментально навострила уши и, не отрывая взгляда от припавшего к холму посетителя, с готовностью ответила:

— Ты что! Иерихон второкурсник! Он партнёр Хары по программе Парадеуса. Вот и заглядывает иногда.

— Я не заметил, — буркнул Марат, хотя на деле всё заметил — и усталые морщины на лбу, и не характерную для здешних мест стрижку под канадку и даже чересчур внимательный взгляд блестящих глаз. Этот тип в столовой ни разу не мелькал. Следовательно, мог быть либо старшекурсником, либо преподавателем. Но на последнего не тянул никак хотя бы по возрасту. Конечно, всегда оставался вариант вольнонаёмного лаборанта, да только слишком уж неподходящая комплекция была для рядового зубрилы.

— Ну, гость он не такой частый, — сгладил недопонимание Щит. — Раз в пару недель бывает, не больше. Всё-таки с Харой непросто...

— Чем они занимаются-то? — спросил Марат, недовольно поглядывая на сомнительного коллегу. Тот как раз припал к холму, чтобы укрыться от бдительного взора отбежавшей подальше Тохарани.

Щит и Вита понимающе переглянулись. Азиат смущённо почесал бровь, но смолчал. Одноклассница, сообразив, что придётся выкручиваться самой, возвела очи горе и, посмотрев с небрежным сожалением, выдала наиболее нейтральную формулировку:

— Спариваться будут.

Марат осыпался.

— К-к-к..? — попытался выговорить он невероятно сложное слово "как", но его надёжно переклинило на первой букве.

— Да вот прямо так, не раздеваясь! — съязвила Вита и отвернулась. Судя по всему, тема ей была очень неприятна. Поглядев на неё, Щит грустно улыбнулся и наклонился к Марату.

— Разумеется, до этого далеко. Просто их предупредили заранее, чтобы можно было наладить хоть какие-то отношения, — тихо пояснил азиат. — Но, как видишь, пока не очень клеится.

"А-ха-хах! Да ещё бы тут клеилось!" — вторили собственные мысли Марата. — "За такую подставу можно смело компенсацию требовать!" Разум стал прагматично отсчитывать, сколько бы он попросил за собственное согласие, но количество нулей слишком быстро приблизилось к отметке почётного мультимилиардерства. А сама затея попахивала форменным идиотизмом.

По коже сновали нервные мурашки. С одной стороны, будущий супруг Хары Марату откровенно не нравился. Выглядел он, словно эдакий победитель по жизни, умело распространяя вокруг флюиды собственного превосходства. С другой, бедолага вполне заслуживал сочувствия, да и держался вроде бы молодцом. Вон, всё ещё жив и преимущественно цел. А с воинственно настроенной Тохарани такой фокус проходил редко.

— Зачем это всё вообще? — спросил сам у себя Марат, не заметив, что произнёс фразу вслух. Раз уж речь шла о какой-то "программе", то участники наверняка были поставлены в известность. И коль сами согласились, то и корячиться потом не имели права. Выходило, что сносить побои и оскорбления от вздорной девчонки Иерихону смысла не было совершенно.

— А затем, — неожиданно прошипела Вита, поняв вопрос по-своему, — Что с точки зрения человеческого генома мы инвалиды. Чтоб ты знал, жизнеспособное потомство может получиться только у особей одного вида! Для успешного взаимодействия клеток нужны одинаковые генотипы. А у нас они разные! Мы не можем быть с людьми! Мы несовместимы!

Она раздражённо замолчала, продолжая наблюдать, как Тохарани кружит вокруг своего обидчика. Марат поскрёб макушку, пытаясь понять. Вита говорила какую-то ерунду. Как они могут быть несовместимы, если все поголовно выглядят, как обычные люди? А у людей, пусть они хоть разной комплекции, способы совмещения есть, и вполне конкретные.

— Даже если и удастся, неизвестно, какое калечное чудище получится в итоге! — фыркнула Вита, не глядя на собеседника. — Оно надо, так рисковать?!

— Да у нас и между собой, прямо говоря, совместимость-то не очень, — заметил Щит. — Вероятность ничтожна.

— Но ведь есть же! — горячо возразила Вита, оборачиваясь. — Не просто так кровь проверяют! В теории, у каждого из нас существует более-менее подходящая пара. Нужно только найти не слишком противоречивую генетическую комбинацию.

Потеряно моргнув, Марат глянул на сосредоточенно замершую у подножья холма Хару. Внимательно рассмотрел Иерихона. Затем обвёл взглядом галдящую толпу. Интересно, его будущая коллега по ответственному мероприятию тоже где-то здесь, или ещё нет? А если и есть, когда он об этом узнает?

— Подумаешь, не всем ещё сообщали! — продолжала Вита, не подозревая, что отвечает на эти невысказанные вопросы. — Так ведь обязательно скажут, если подберут.

"Ага, впарят какую-нибудь неврастеничку, и майся!" — хмыкнул про себя Марат, прикинув, что халява — это, конечно же, хорошо, но только не в случае со столь адской рулеткой. Лимит странноватых девчонок вполне успешно заполняли одноклассницы. И никаких дополнительных нагрузок совершенно не требовалось.

— То, что мы практически бесплодны, не означает, что надежды нет! — припечатала Вита так, словно здесь с ней кто-нибудь спорил.

— Стоп, что?! — встрепенулся Марат, до которого только сейчас дошло основное преимущество их специфического положения.

— Я сказала... — начала медленно разжёвывать Вита, но её уже не слушали.

В голове у Марата зажглась огромная неоновая вывеска: "Вход свободный!" От неожиданного озарения он даже позволил себе совершенно бестолково улыбнуться и выдать каноничное: "Гых!" Щит понимающе кашлянул, но ухмылку сдержал.

А вот Вита церемониться не стала. Быстро поняв по резко поглупевшему выражению лица, куда потекли мысли собеседника, она с лёгкостью замахнулась и отвесила Марату солидную оплеуху, припечатав с отвращением: "Кобель чёртов!" Смотрела она при этом так, словно была готова убить его на месте. Сдерживало только наличие сторонних глаз. А за попытку озвучить хоть одну непристойную мысль уж точно линчевала бы даже при свидетелях.

Со стадиона донёсся яростный вопль. Воспользовавшись тем, что от глаз непрошенных комментаторов её надёжно скрывает пригорок, Тохарани, предусмотрительно забежавшая за него, каким-то образом взгромоздилась наверх и напала на противника с тыла. Снизу было не разглядеть, но мгновенно обернувшемуся Марату показалось, что Иерихон сопротивляется довольно вяло. Во всяком случае, тонкие руки девчонки мелькали в воздухе на порядок чаще.

Тут по полю прокатился сухой треск. Холм зашатался. Толпу зевак обдало облаком пыли и грязевых ошмётков. Щит быстро вскинул руки, прикрывая друзей. Он вертел головой, пытаясь высмотреть среди коричневого марева старосту. Под стонущий гул земли, гора начала обрушаться. Земля под ногами мелко вибрировала. Попытавшись стиснуть стучащие зубы, Марат ухватился за Виту, которую повело на какого-то старшекурсника. Дрожь становилась ритмичней. Казалось, будто впереди забивают гигантскую сваю.

Кр-р-ак! Оглушительный удар заставил собравшихся подскочить. Пыльное марево повисло в воздухе, мешая нормально дышать. Асфальт пошёл частой рябью, и разбросанные валуны неторопливо поползли в центр. Туда, где среди непроглядного облака грязи с медленно проступали зыбкие очертания чего-то непонятного. Камни тянулись сплошным потоком, будто через мелкое сито. Обгоняли друг друга. Спешили как можно скорее занять своё место. Земля утрамбовывалась так стремительно, что невозможно было поверить, что минуту назад посреди газона возвышалась какая-то громада.

Из-за плеча азиата материализовалась Токсик, крепко вцепившаяся в спотыкающегося по пятам Игниса. Последний надсадно кашлял и хрипел, подавившись комком дёрна как раз тогда, когда собирался проорать что-нибудь воодушевляющее остальным. Слезящимися глазами Марат рассмотрел, как она быстро шепнула что-то Щиту и отступила назад. Одноклассник понятливо кивнул и развёл руки в стороны. Вита ойкнула и присела, утащив за собой Марата.

Под громкий хлопок по воздуху прокатилась невидимая волна. Порыв мгновенно разметал зависшие в воздухе частицы земли и позволил вздохнуть свободно. Щит довольно опустил руки и огляделся. Всё ещё хлопала чья-то одежда. Некоторые впопыхах приглаживали поднявшиеся дыбом волосы. Барьер пронёсся от одного края толпы до другого, раскидав пыль и изрядно потрепав собравшихся. Впрочем, особых претензий никто не высказывал — все взоры были обращены на стадион.

Сопровождаемые мощным грохотом, из земли то и дело выстреливали бурые сталагмиты. Между ними с упорством, достойным лучшего применения, сновали две фигуры, перебрасываясь короткими фразами и взаимными путёвками. Тохарани явно не собиралась так просто отступать. Иерихон же особенно и не напрягался. Высоко подпрыгнув, он с размаху всадил ладонь в грунт и тут же понёсся вверх.

Всё ещё не поднявшийся с корточек Марат тихо икнул. Земля на территории корпуса окончательно растеряла последние приличия. Газон поднялся высокой волной, унося на своём гребне улыбающегося второкурсника, и покатился за пределы стадиона. Тохарани взвыла, бросившись следом.

— Он это... — решил на всякий случай уточнить Марат, не отрывая глаз от величественно удаляющегося Иерихона.

— Угу, — подтвердила Вита, нехотя распрямившись, и принялась яростно отряхиваться. — Тектоникой повелевает.

В доказательство её слов, другой вал земли подхватил бегущую Тохарани и заскользил в противоположном направлении, подло увеличивая расстояние до противника. Девчонка поднажала, но поверхность, получившая приказ не пущать, пошла буграми и мгновенно сбила с ног, радушно предоставив возможность распластаться на покатом травяном склоне. Хара громко крикнула что-то нелицеприятное. Моментально развернув свой трёхметровый холм, Иерихон в считанные секунды оказался рядом и навис над ней, победоносно ухмыляясь.

— Почему его просто не вырубить? — удивился Марат, рассматривая диспозицию. Вита беззаботно пожала плечами.

— Тохарани не очень любит пользоваться силой, — ответила она с лёгким упрёком. Видимо считала, что возможностями нужно если не гордиться, то хотя бы применять по назначению, коли выпал такой шанс.

— А разве они могут не пользоваться? — задумчиво проговорил Марат, наблюдая, как Хара вскакивает и в высоком прыжке пытается добраться до обидчика.

— Кто? — не поняла Вита, по такому случаю даже отвлёкшаяся от созерцания неудачных попыток.

— Телепаты, — пренебрежительно бросил одноклассник, недовольно поглядывая снизу вверх. — У них способности, что, "отключаемые"?

— Да почём я знаю! — изумилась Вита, растеряно моргая. — Мы их вообще ещё не проходили!

— Что, и расспросить не удосужились? — недоверчиво приподнял бровь Марат. Такой инертности он, признаться, от одноклассников не ожидал. Ладно, даже если бы и не проявили любопытства сами, то уж на практических занятия-то подробности должны были всплыть!

— У кого?! — возопила окончательно сбитая с толку девчонка.

— У неё! — крикнул в ответ Марат и выразительно ткнул в сторону буйствующего газона.

Тот как раз окружал Тохарани несколькими холмами, мешая выбраться из образовавшейся низины. Сверху всем этим действом упоённо дирижировал Иерихон. Его группа поддержки, состоящая, в основном, из старшекурсников, свистела и улюлюкала, перекрикивая болевших за Тохарани первогодок, которые уже начинали поглядывать с ощутимым неодобрением. Кажется, в толпе назревала собственная потасовка.

— Причём тут Хара?! — Вита выпучила глаза настолько искренне, что Марат невольно сбавил тон.

— Элементарно... — взялся было он растолковывать, но одноклассница наконец сообразила.

— Погоди! Ты думаешь, Тохарани — телепатка? — рассмеялась Вита и кинула быстрый взгляд на жужжащее сборище учеников. — Кто тебе наплёл такую чушь?!

Не ожидавший подвоха Марат стушевался и неуверенно глянул на маячивший вдалеке объект спора. Да никто не говорил! Зачем? Вроде всё здесь совершенно очевидно.

— Ну... — начал он, стараясь припомнить, с чего наклюнулись в своё время подобные выводы, и тут же замолк, поражённо уставившись вперёд.

Над почти сомкнувшимися холмами медленно всплыла голова Тохарани. Быстро сведя ладони, Иерихон постарался прижать её землёй, но не успел. Поднявшиеся пласты дёрна с хрустом посыпались вниз. Бугрившийся газон вместо того, чтобы стиснуть девчонку плотнее, задрожал и нехотя пополз в стороны. Мышцы на руках Иерихона напряглись, но травянистое покрытие упорно раздвигалось и освобождало пленницу вопреки всем прилагаемым усилиям.

Толпа радостно взвыла, позабыв взаимные препирательства. Марат аж задохнулся.

Раскинув руки, Тохарани грозно парила в нескольких метрах над землёй. Длинные волосы топорщились разодранным плащом, придавая хозяйке вид взбешённой гидры. Медленно поднимаясь над противником, она неторопливо сжимала кулаки. А затем, презрительно глянув вниз, веско поинтересовалась:

— Сломать руки или ноги?

— Знаешь, я уж как-нибудь целым перекантуюсь, — заверил её Иерихон, на всякий случай утихомиривая газон.

— Значит, целого, — согласилась Тохарани. И небрежно качнула головой.

Иерихон сориентировался мгновенно. Закрывшись плотной коркой грунта, он припал к земле, отдавая приказ. Поверхность дрогнула, и с диким грохотом метнулась ввысь. Теперь между ними выросла толстая стена породы. Оглядев её, Иерихон довольно кивнул, но тут за спиной деликатно кашлянули.

Стена над головой плюнула мелкой крошкой. Иерихон сгруппировался, и это единственное, что удалось сделать. Одним взмахом руки Хара подняла его в воздух и протащила по всей выстроенной заграде. Болельщики моментально отозвались радостным рёвом. Под громкие выкрики, Иерихона швырнуло вверх. Но он всё же успел послать чёткий импульс в землю.

Алчно грохоча, позади Тохарани выросла вторая осыпающаяся плита. Один рывок, и две стены сомкнулись, прихлопнув не успевшую обернуться девчонку. Мгновенно лишившийся движущей силы Иерихон камнем полетел вниз. Земля забурлила, перестроилась и взмыла плотным пылевым облаком, принимая его в свои объятия.

— Почему?! — поражённо выдавил Марат. — Как вообще?!

Неожиданное открытие било под дых помощнее всех слов Виты, вместе взятых. Тохарани не телепатка. Он ошибался. Это было невозможно. Непостижимо. Откуда же тогда она всё знала наперёд? Как ей удавалось избегать атак?! Каким образом у неё вечно получалось побеждать?!

— Тохарани телекинетик, — пожала плечами Вита. Где-то в вышине плит прогремел мощный взрыв. — Очень сильный телекинетик, — поспешила уточнить она.

Склеп Хары разлетелся на куски. Ошмётки почвы градом ударили по траве. Иерихон быстро перекатился и соорудил земляной панцирь. Пока обломки стучали по толстым щитовым пластинам, он для надёжности запустил пальцы в грунт и отдал мысленный приказ. Взметнулось облако пыли. Почва затряслась, и остатки разрушенной гробницы потянулись к нему.

Стрелой вылетев из повисшей на поле хмари, Тохарани закашлялась и бросила быстрый взгляд вниз. Прямо под ней собиралась настоящая земляная буря. Иерихон явно кое-чему подучился с предыдущего раза. В их первую встречу он мог воздвигать лишь монолиты да слабенькие укрепления. Бесспорно, монолиты как раз получались отменные — разных габаритов, количества, скорости появления. Вот только для их модификации требовался постоянный контакт с поверхностью. Сейчас же противник уже довольно уверенно работал со взвесями. Глядишь, ещё немного, и на пылевом облаке летать научится! Тохарани тихо зарычала.

— Странно, — вынес вердикт всё ещё не до конца пришедший в себя Марат. Он внимательно смотрел на парочку буйствующих вандалов, которые, кажется, поставили целью разворотить округу. — Атакеры настолько бесполезны?

Расслышавший его Игнис мигом взбеленился, но был остановлен внимательной старостой. Той хватило одного выразительного взгляда, чтобы одноклассник раздосадовано фыркнул и отступил.

— Что ты подразумеваешь? — уточнила Токсик, на всякий случай заталкивая Игниса поглубже за спину.

— Как может разведчик-первогодка драться против бойца-старшекурсника на равных?! — возмутился Марат.

— Не так уж и на равных... — пробормотал Щит, почёсывая бровь. Оценив дипломатичность, Марат понятливо кивнул.

Азиат явно имел ввиду некоторые ограничения, которые ложились на Иерихона. Действительно, какой прок от того, что он размажет по стенке девчонку. К тому же Хара наверняка только сильнее взбеленится, что усложнит более глобальную задачу. Тут волей-неволей придётся играть в поддавки. Да ещё и ухитриться её не поранить. А то с потрохами сожрёт.

— С чего ты взял, что Иерихон атакер? — невинно поинтересовалась Вита, складывая руки за спиной.

Её насмешливый тон мотивировал приложиться головой об асфальт. Неужели ещё и этот? Сколько можно-то сюрпризов?! Хотя, больно уж каверзный прищур у одноклассницы. Может просто издевается? Марат устало подул на чёлку и принялся загибать пальцы:

— Качок, тектоник, разрушитель, самодовольная рожа... Я что-то пропустил?

— Быстро учишься, — похвалила Токсик.

Вита рассмеялась и довольно хлопнула в ладоши, одобряя столь достойную аргументацию.

— Насчёт рожи не согласен! — запротестовал Щит. — Нормальный он!

— Был бы нормальным, Хара б не психовала, — буркнул Игнис, недовольно отворачиваясь.

На его плечах задиристо вспыхивали язычки пламени, напоминая импровизированные генеральские погоны. Видно было, что он в любой момент готов сорваться с места и принять участие в потасовке. Вот только почему-то никто не приглашал. Что Игниса немало огорчало.

— Тохарани бывает очаровательна в своём смущении, — невзначай обмолвилась Токсик, делая вид, что поправляет и без того идеально закатанные рукава.

Облетев пылевое облако по кругу, Хара замерла над земляным куполом, в котором благополучно окуклися Иерихон, и тщательно прицелилась. Должно было хватить одного удара.

Хмарь, висевшая в воздухе, пришла в движение. Скрипнули на зубах песчаные частицы. Грунтовая крупа норовила забиться в глаза и нос. Тохарани бестолково взмахнула руками, пытаясь отогнать взбесившуюся пыль хотя бы силой, но стоило оттолкнуть один слой, как его место занимали уже два. Посреди газона формировался настоящий грязевой смерч.

Попытавшаяся прорваться сквозь вихрь Хара была сметена. Её сплюнуло обратно, словно измочаленную шелуху, заставив перекувырнуться пару раз и с размаху приземлиться на газон. Старшекурсники довольно загоготали. Закручиваясь в спираль, пылевая колонна взмыла к небу и распалась на две поменьше. Прожорливо гудя, они потянулись к Тохарани, намереваясь как следует взболтать нравную добычу. Однако та дожидаться оказанной чести не стала. Резво отскочив всторону, Хара припустила со всех ног по траве к иерихоновской лёжке, даже не пытаясь взлететь.

Вихри с рёвом врезались в то место, где ещё недавно лежала девчонка, и неуклюже смешались, запутавшись друг в друге. Но затем из общего марева снова приподнялись их чуткие конусы. Как два верных пса, разъярённые смерчи метнулись обратно и окружили хозяина. Тохарани ощерилась и ударила по воздуху, посылая волну силы. На какой-то миг вихри расступились, но затем принялись огрызаться с удвоенной силой.

— И часто такое? — полюбопытствовал Марат, рассматривая ручные торнадо, бросающиеся на одноклассницу с увлечённым шипением.

— Да каждый раз! — взвыл Игнис, в пылу праведного негодования не заметив, кто именно интересуется.

— Ты не думай, Иерихон адекватный, — уверила Вита. Запнулась, и всё же после некоторых колебаний тихо добавила, — Для атакера. Просто слишком инициативный.

— Перегибает! — авторитетно заявил Щит, панибратски навалившись всем весом на Марата и хлопнув того по плечу. — Пытается, как бы это сказать...

— Продемонстрировать собственную лояльность, — пришла на помощь Токсик. Игнис гневно отчихнул мелкий протуберанец.

— Точно! — обрадовано подхватил азиат и беззлобно рассмеялся. — А получается вон, что. То статую приволокёт, то оазис под окнами разбивает. Вроде из кожи вон лезет, но всё равно...

— Ссыкло, — ядовито плюнул Игнис. — Делает, что прикажут!

Газон взбрыкнул, пнув Хару, и тут же просел, образуя глубокую впадину. Подлетев на пару метров, девчонка зависла над образовавшейся пустотой, а затем, не растерявшись, свечкой взмыла в небо. Пылевые щупальца рванули за ней, но Тохарани была проворней. Пропустила под собой одно, нырнула под второе, резко пошла вниз спиралью и, вытянув кулак, со всей силы врезалась в земляной купол.

Внешние пластины затрещали и осыпались. Иерихон, почти открывшийся на время атаки, спешно подновлял свою защиту. Пыль рассредоточилась и перестроилась. Подтянувшись к хозяину, она образовала множество мелких вихрей и принялась отталкивать Хару прочь. Но та, не обращая внимания, лупила по хрустевшему от натиска куполу, прикрываясь ладонью от вездесущего сора.

Смерчи сменили тактику. Теперь они превратились во множество мелких щупалец и потянулись к Тохарани с явным намерением разорвать. Та, сделав изящный пируэт, отлетела выше и замерла, раздумывая. Пылевые воронки остались внизу, грозно помахивая остроконечными макушками и грозя расправой при малейшей попытке приблизиться.

Хара приближаться не стала. Вместо этого она щёлкнула пальцами и бросила быстрый взгляд в сторону общаги. Послышался рьяный треск, и над головами собравшихся с гулом пронеслась оторванная створка двери. Выбив лишние стёкла из металлической рамы, Тохарани быстро протрясла её, освобождая от осколков, и тщательно прицелилась.

Купол, прикрывающий Иерихона, дрогнул. Под мучительный хруст земляных пластин верхнюю честь смело. Пылевые завихрения моментально ворвались внутрь и тут же осели, повинуясь приказу. Сквозь открывшуюся дыру виднелась всклокоченная голова старшекурсника, с удивлением разглядывающего парящую в вышине фигурку Тохарани и помятую дверь, взведённую наизготовку, словно лезвие огромного меча.

— Ты несправедлив, — заявил Щит, поворачиваясь к Игнису. — На его месте может оказаться любой из нас.

— И что? — мигом окрысился тот. — Вы так просто со всем согласитесь?!

— Участие в программе подразумевает и определённые бонусы, — напомнила Токсик, отстранённо поглаживая запястье. — Следует ли нам порицать тех, кто не находит кощунственным их приобретение?

— Токс! — изумлённо воскликнул уязвлённый задира, оборачиваясь, но староста лишь повела плечом, намекая, что стремится придерживаться объективных реалий и не судить слишком строго.

— Этот хотя бы старается, — небрежно протянула Вита, окидывая придирчивым взглядом собравшихся. — Многие ли станут так поступать? Знаешь, Игнис, мне тоже совсем не хочется, чтобы однажды на пороге комнаты нарисовалась чья-то косая рожа и заявила: "Слыш, ну чё, будем, типа, теперь по предписанию. Давай там, готовься!" А Иерихон, по крайней мере, пытается как-то сгладить ситуацию.

— Ты что, за него, что ли?!! — не веря своим ушам, завопил Игнис и яростно полыхнул огромным столбом пламени. Окружавшие его курсанты мгновенно отшатнулись. Некоторые гневно зашипели.

Сверху моментально рухнула огромная сосулька. Придавив нарушителя, она с треском разломилась пополам и принялась тихо таять, изливая наперегонки с игнисовской бранью широкую лужу воды. Щит покачал головой и глянул на умиротворённо ковыряющего в носу Гела. Тот как ни в чём не бывало рассматривал горизонт и являл собой картину скромной непричастности.

— Хорош блажить! — рявкнула Вита так громко, что стоящие рядом одноклассники невольно отступили. — Иерихон — это лучший из возможных вариантов. И Тохарани, чёрт побери, повезло, что достался он именно ей!

Она резко протянула руку к ошарашено застывшему Игнису и принялась анализировать полученные травмы.

— Согласно исследованиям, это отличный экземпляр, — уже спокойней проговорила Вита. — Нравится он тебе, или нет, значения не имеет. Так же, как и мне. Важнее то, что мы должны иметь право сами решать, — она сжала кулаки и, какое-то время помолчав, пояснила. — Здорово, что нам помогают с исследованием генов — не приходится перебирать на практике. Но почему мы должны расплачиваться детьми?! Это ведь неправильно! Я... — Вита проглотила что-то невысказанное, но быстро поправилась, — Мы не передвижные инкубаторы. Тохарани молодец, что не сдаётся. Принуждение в таких вещах недопустимо!

— Погодите, — встрял помалкивавший до этого Марат. К нему начали закрадываться нехорошие подозрения. — Так всё добровольно или нет?!

Вита отвлеклась от диагностики и строго глянула снизу вверх. Было видно, что она усердно борется с потоком нелестных эпитетов. Марат озадаченно нахмурился, однако тут подключилась Токсик, как всегда сводя суть к набору сухих фраз:

— Участие в программе Парадеуса предусмотрено одним из пунктов нашего контракта. В качестве поощрения за бесконфликтное подчинение оглашается чётко регламентированный срок, на который будет уменьшено общая длительность отработок.

— Вам, парням, конечно, скостят поменьше, — брезгливо фыркнула Вита, отвешивая Игнису профилактический пинок и поднимая на ноги. — Но тут уж последствия неравны!

— Каких таких отработок? — насторожился Марат, быстро выделив из диалога самое опасное для себя слово.

Стоявший рядом Щит быстро провёл ладонью по голове, смахивая осевшую пыль, и безоружно развёл руками.

— Ну, ты ж понимаешь, что здесь всё не бесплатно, да? — хмыкнул он. — Не то, чтобы они просили денег... Гораздо важнее то, что ты сможешь дать взамен, когда обучишься. Мы намного ценнее всяких там бумажек.

— Обычно, отрабатывать начинают где-то со второго курса, — произнесла Вита, оглядываясь на маячившего вдалеке Иерихона. — Но некоторые приступают уже сейчас — помогают с бытовыми делами, проходят практику в лабораториях. Лучше выбрать занятие самому, чем гадать, куда распределят.

Марат с умным видом кивал и медленно расплывался в шальной улыбке. Выглядела она настолько неуместно и беззаботно, что невольно наклёвывались определённые догадки. Уловив назревающий дебош, Токсик осторожно переглянулась с Витой и на всякий случай придвинулась ближе. Щит незаметно накрыл всех барьером. Игнис зловеще подбрасывал на руке крупный огненный шар.

— Так! — не обращая внимания на сгустившиеся тучи, цветущий шпион решительно хлопнул кулаком по ладони и вынес окончательный вердикт, — Удачи с размножением. Я пошёл!

Староста рванулась вперёд, но не успела. Марат непринуждённо подпрыгнул и, минуя уже протянутые руки, с лёгкостью провалился в асфальт. Звякнул о землю брошенный жетон. Прощание вышло на удивление коротким.

Способность 16. Хроническое невезение.

В нос мгновенно ударил запах влажной земли. Уши с непривычки заложило. Марат попытался оглядеться, но со всех сторон давила лишь кромешная тьма. Времени оставалось совсем немного. Он хорошо помнил слова Неу о воздухе, и потому ещё наверху старательно просчитал расстояние до ближайшей стены. Сейчас было важно идти строго вперёд, не сбиваясь, иначе эффектный выход из положения обернётся не менее эффектным уходом.

На всякий случай закрыв глаза, Марат сосредоточенно двинулся вперёд, запоминая каждый шаг. Идти сквозь землю оказалось занятием не из приятных. Грунт совершенно не походил по структуре на привычные воздушные барьеры Щита. Сковывал движения, оставлял на языке мерзкий привкус замшелой сырости, щекотал внутри плотными комками почвы и цеплял острыми выступами камней. Марат упорно толкал себя дальше сквозь этот плохо промешанный коктейль и с каждой минутой начинал беспокоиться сильнее.

Он и не предполагал, что продираться через земную толщу будет так сложно. Наверное, дело сводилось к отсутствию привычки, но это всё равно не слишком утешало. Здорово тянуло чихать, сквозь голову проплывали растревоженные неожиданным визитом черви, в спину колотила постоянная вибрация от взрывов наверху.

"Не дышать. Главное не пытаться дышать!" — напоминал себе Марат, лихорадочно отсчитывающий последние метры. Попробует вдохнуть — тело может решить, что оказалось снаружи и организует раритетную усыпальницу прямо под порогом. Будут потом шастать весёлые новобранцы и горячим шёпотом пересказывать друг другу историю о том, что общага-де стоит на костях нерадивых первокурсников, некогда пытавшихся увильнуть от выполнения непонравившейся миссии. А то и про призрак беглого кадета наплетут.

Вообще-то Марат рассчитывал, что провалится в какой-нибудь подземный бункер, памятуя о своих ночных приключениях. Но то ли бункер залегал глубже, то ли его и вовсе не удосужились отстроить как раз для подобных случаев. А время шло. И никаких намёков на фундамент общежития не появлялось.

Двигаться стало гораздо сложнее. Тело постепенно превращалось в непослушную вату. Земля оборачивалась болотом, норовящим затянуть при малейшей попытке выбраться. Сердце колотилось, как бешеное. Марат не очень понимал, почему оно в таком состоянии вообще работает, но какие-то трепыхания ощущал и, чтобы не паниковать, изо всех сил старался сосредоточиться именно на них. Темнота длилась уже слишком долго. Непредвиденно долго.

Среди оттенков почти ничего не поменялось, а вот Марат вдруг мешком вывалился в какую-то глухую пустоту. И тут же увяз по пояс в бетоне, пролетев по инерции пару метров вниз. Надо было срочно выбираться, пока наверху не сообразили, как его перехватить. Выдернув себя наружу одним тщательно выверенным рывком, Марат быстро отряхнул руки, выскреб из за пазухи пару комков земли и решительно осмотрелся.

Из длинной трещины в потолке струился тусклый дневной свет, с неохотой выхватывая из пыльного мрака высокие силуэты полупустых стеллажей. Приглядевшись, можно было как следует оценить степень разрухи и запустения. Вероятно, некогда здесь была прачечная, но теперь остались лишь металлические каркасы, поддерживавшие ряды стиральных машин, да полки под вещи. На некоторых из них ещё продолжали расползаться по ниткам старые простыни, другие могли похвастаться только забытыми мерными стаканчиками. Большинство и вовсе обходилось сыпучей побелкой, которой в художественном беспорядке была запорошена половина зала.

Тихо чихнув, Марат скривился, глядя на развороченный потолок, и быстро двинулся вперёд, намереваясь добраться до лестницы раньше, чем его заметят сверху. Скользя между древними схронами бытового хлама, он старался ни на что не отвлекаться. Только гадал, следует ли искать дверь или достаточно будет пройти сквозь стену, чтоб оказаться в подвальном коридоре. И от того, когда в океане полнейшей тишины, словно отзвук брошенного камня, раздалось беспечное хмыканье, едва не налетел на груду помятых коробок.

— Далеко собрался, дружок? — вкрадчиво поинтересовался томный голос. Марат замер, как мышь, чутко оглядываясь и лихорадочно пытаясь отыскать глазами источник звука. И лишь обшарив глазами всё помещение, понял, что вопрос прозвучал прямо в голове. Хроническая неприязнь к телепатам мгновенно наложилась на недавний промах с Тохарани и вызвала прилив праведного негодования.

— Сваливаю! — рявкнул Марат, не особо заботясь о благопристойности ответа. Он и так уже потратил драгоценные секунды на повторный осмотр скрипящих стен, и не имел ни малейшего желания вдаваться в подробности своих далеко идущих планов. Вместо этого он опрометью кинулся к дальним стеллажам.

— И куда же ты пойдёшь? — участливо полюбопытствовал голос, не считая нужным скрывать саркастичных тонов.

— Домой. И буду сидеть там! — огрызнулся Марат, разбегаясь и ныряя в стену. — В гробу я видал вашу каторгу! — выдохнул он уже в коридоре и резко провёл кулаком по подбородку, стряхивая налипшую побелку.

Под черепушкой прокатился мягкий смех и хлопнул мелкими перьями отдельных смешков. Они поднимались на воображаемом ветру, щекотали подкорку, пушистыми комками роились в извилинах, радостно прыгали у основания шеи. И в каждый нёс в себе отчётливую нотку покровительства. Марат напрягся. Так мог смеяться лишь тот, кто знал гораздо больше собеседника, но не считал нужным ему об этом сообщать. Телепат совершенно не обижался на грубость в свой адрес. Наоборот, расплылся в невидимой, но всем нутром осязаемой улыбке и радушно заметил:

— Твой дом здесь.

Вместо того чтобы плюнуть лицемерному патриоту в рожу, Марат выдавил короткий злобный смешок и припустил к лестнице. Нужно было ещё успеть собраться и выйти в окно, опередив бдительных коллег. Хватит с него обязанностей. Сыт по горло! Каждый день навешивают что-нибудь ещё, и конца-края не видно. Да эти людишки благодарны должны быть, что он сразу не дал дёру! И даже сотрудничать соблаговолил. Кто ж знал, что за это в концлагерь отправят?

Телепат деликатно молчал, делая вид, что совсем не копается в его мыслях. Задумчивый комментарий нагнал только на подходе к ступенькам:

— Кстати, рекомендую поскорее выбираться наверх. Сейчас тут начнётся небольшое...

Голос не договорил. Пролёты содрогнулись. Издалека послышался не предвещающий ничего хорошего гул. Марата отбросило назад и основательно приложило об стену. Он ошалело мотнул головой и, резко оттолкнувшись, кинулся вверх. Но в тот же миг лестница поплыла из-под ног.

Под грохот ломающихся перекрытий ступеньки повело, и они раскололись надвое, заскрежетав железными зубами перил. Перепрыгнув хрустящий бетонной крошкой провал, Марат боком проехался по площадке между этажами и затормозил в углу, краем сознания отметив, что ему с лестницами бесповоротно не везёт.

Сверху весёлым потоком струилась вода, довольно подпрыгивая на порожках и огибая куски камней, всё ещё валявшихся в коридоре. Потолок первого этажа сухо заскрипел и дал большую трещину. Марат, всё ещё возлежавший на плите площадки и рассматривающий разрушения с психоделическим спокойствием, мгновенно вскочил и, поскальзываясь на мокрых ступенях, попытался прорваться наверх. Пресекая его потуги, к лестнице уже летел огромный земляной ком. Снеся остатки оконных рам в коридоре, он с грохотом прокатился до противоположной стены и врезался в лестничный проём, преграждая путь.

— Да вы издеваетесь! — зарычал Марат и от души покрыл мокрый, благоухающий почвенными ароматами шар самыми забористыми сравнениями. Под ногами хлюпала грязевая река, где-то потрескивали разбитые лампы напоминая, что оголённые провода в любой момент могут дать приветственный разряд. Подмытый водой шар хрупнул и осел, заслоняя остатки дневного света.

Выдохнув, Марат ухватился за перила и, в считанные секунды оказавшись наверху, нырнул в ненавистную землю. Все звуки мгновенно усилились. Казалось, вода журчала уже в кишках. Почва пришла в движение.

"Падает!" — мгновенно понял Марат и дал дёру. Он уже высовывал нос с противоположной стороны преграды, когда снаружи раздался громкий хлопок. Ноги кольнуло. Марат инстинктивно подскочил. Отсыревшая подранная проводка второго этажа таки встретилась с водопадом из потолка.

Взгромоздившись на остатки стремительно оплывающего земляного кома, Марат заслонился от потрескивающих искр и быстро огляделся из-под локтя. Вовремя, потому что именно в этот миг сквозь неровную дыру в стене, оставленную шаром, сиганула Вила.

— Стой! — только и успел крикнуть Марат, видя, что девчонка летит прямо в наэлектризованную воду.

В то же мгновение перед Витой плюхнулось что-то тяжёлое. Расплёскивая ручей, на пол брякнулся огромный невидимый квадрат. Одноклассница ловко приземлилась прямо в центр, даже не подозревая об опасности.

— Юн! — с облегчением крикнула она и призывно махнула рукой. Тяжело дышавший Марат рассмотрел нарисовавшегося в дыре Щита. Тот стоял на осыпающемся бортике, оставшемся от пробитых насквозь окон и устало вытирал лоб. Подхватить Виту он едва успел.

— Дура! — гаркнул Марат и одним широким прыжком оказался на платформе. А потом схватил за плечи растерянно хлопавшую глазами Виту и с силой встряхнул. — Ты зачем полезла?!

— За тобой, — бесхитростно моргнула девчонка, и Марату захотелось собственноручно её придушить.

— Хара бушует, — сообщила Вита. — Нужно уходить.

Щит согласно кивнул, и в этот же момент их накрыл низкий, почти осязаемый гул.

— Ёй! — выпалила Вита, цепанув Марата за руку, и кинулась прочь. Под ногами мелькнул сооружённый впопыхах прозрачный мост. Но вовремя выбежать не удалось.

Угол общежития хрупнул и исчез. Послышался грохот далёкого удара. Кажется, оторванный кусок стены приземлился где-то у здания школы. Накренившийся потолок с треском просел. Марат с интересом проследил за толстым слоем смятой штукатурки, зависшим над местом, куда с таким упорством тащила Вита. Конструкция грозила обвалиться в любой момент. Стены шуршали от напряжения. Второй этаж медленно кренился к оторванному углу.

— Опорная стена, — безнадёжно констатировал Марат.

Вита пискнула и отскочила назад. Под зубодробительный грохот перед ними шваркнулась плита, разломившись натрое. В воздух взметнулись клубы бетонной крошки. Хрипели и трескались перекрытия. С радостным грохотом следом за полом на первый этаж спрыгнула вся мебель разворочанной жилой комнаты. Поигрывая щербатым разломом, следующий кусок потолка, не дожидаясь отмашки, пополз вниз.

— Быстро! — скомандовал Марат и ринулся в образовавшуюся вакханалию.

— Щит! — завизжала Вита, первой рассмотревшая сквозь клубившуюся побелку острые пики раскуроченных досок. Раздался хлопок, и сломанная мебель перед ними взорвалась градом щепок.

Не снижая скорости, Марат перемахнул через обломки, выдёргивая за собой одноклассницу. Следом с готовностью обвалилась вторая комната, обдав клубами сора и бетонной шрапнелью. Вита вскрикнула. Из дрожащего проёма вывалился Щит. Азиата немилосердно трясло. Внешняя стена ходила ходуном. Земля дрожала, как безумная, поднимаясь где-то впереди огромным вулканом. Остатки собравшейся толпы разбегались, дружно оттекая к зданию второго общежития. Недовольно отбиваясь от Игниса, на плацу топталась староста и беспокойно высматривала своих.

Всё ещё крепко держа за руку одноклассницу, Марат летел вперёд, не разбирая дороги. Нужно было отбежать как можно дальше. За себя-то он не волновался, а вот Вита вполне могла словить шальной кусок трещащей по швам общаги на свою дурную голову. Чёрт её дёрнул лезть, когда всем понятно, что со своей силой Марат не пропадёт.

В спину толкнуло свистящим холодом. Вита споткнулась и повисла на руке, стараясь не упасть. Трава под ногами покрылась инеем. Обернувшись на бегу, Марат успел заметить, как из развороченной стены вырастает сверкающий ледяной кристалл. Под звонкое хрупанье замерзающей воды с пола поднимались необъятные колонны. Они упирались в заваливающиеся плиты и взрывались сотнями заснеженных ручьёв, спешащих опутать весь жилой этаж.

Общежитие замерло. Пыль и снег, перемешавшись, продолжали хлопьями падать с потолка. По-прежнему холодало. Марат, загнанно дыша, перешёл на шаг. Бледная Вита плелась позади. На разрушенное здание она ни разу не взглянула. Издалека было слышно, как орёт на Токсик Гел. Как довольно перекликаются старшекурсники. Кто-то из подоспевших учителей призывал к порядку. Кажется, это даже был Неу.

"Моя комната-а-а!" — застонал про себя Марат, но тут же сам себя одёрнул. То, что состояние ненужного уже жилья всё ещё волновало, привело его в замешательство. Не глядевшая перед собой Вита врезалась лбом в оцепеневшую спину и растеряно пошатнулась.

— Плохо... — тихонько пробормотала она и осела на землю.

— Ты чего? — не понял Марат, с удивлением отпуская обмякшую кисть девчонки.

Опершись на землю, Вита начала плавно раскачиваться, словно в трансе. А затем вдруг вскинула голову и твёрдо посмотрела Марату в глаза.

— Нужно сейчас, — решительно потребовала она. — Помогай.

И, увидев полнейшее непонимание, осторожно завела руку за спину. Поморщилась, а затем медленно вытащила обратно, протягивая перемазанную алым ладонь. Марат судорожно втянул воздух. Сделав осторожный шаг, он заглянул Вите за спину да так и застыл.

Под лопаткой торчал казавшийся огромным осколок. Будто издеваясь, он впился рваными краями так глубоко, словно хотел добраться до костей и выгрызть себе законное место навсегда. По майке распласталось длинное кровавое пятно, от которого несло мокрым железом и немного асбестом. Нитки вокруг раны завернулись внутрь и прильнули к камню, словно обсасывали приглянувшуюся карамельку. Стараясь не тревожить осколок, Вита аккуратно выпрямилась, но подниматься не спешила.

— Я жду, — бесцветным тоном сказала она. — Вытаскивай.

— Вот ещё! — возмутился Марат и на всякий случай отстранился. — Тебе к врачу надо.

— Я — врач! — вдруг гаркнула Вита, явственно распознающимся голосом физрука. — Вынимай!

Если она и хотела таким образом побудить к каким-то действиям, то эффекта добилась прямо противоположного. Марат завис и вытаращился на неё во все глаза, пытаясь увязать привычный взъерошенный внешний вид одноклассницы и сочный бас Шрама.

— Ну! — рявкнула Вита всё тем же мужским тоном.

Встрепенувшись, Марат наконец совладал со столбняком и осторожно опустился рядом на колени. Драть предстояло наживо, поэтому он потратил несколько секунд на тщательное осматривание угла, под которым осколок вошёл в тело, и даже повертел кистью вокруг, выбирая самое удобное положение.

— Как ты это делаешь? — спросил Марат только для того, чтобы хоть как-то отвлечь девчонку. Но та лишь незаметно усмехнулась, прекрасно понимая истинную причину.

— А зачем, думаешь, мы берём уроки вока-ай-й! — попыталась ответить она в знакомой беззаботной манере, но тут же закусила кулак. Марат дёрнул, не дожидаясь окончания фразы.

Из раны фонтанчиком выстрелила струйка крови. Нужно было чем-то срочно перевязать.

— Рви майку! — процедила сквозь стиснутые зубы Вита и, увидев, что одноклассник уже приготовился полосовать на себе одежду, быстро прошипела. — Да не свою, дурень. Мою! На спине. Рви! Ух, щиплет, зараза!

"Флюп!" — вторили остатки воздуха из пробитого лёгкого. Быстро примерившись, Марат схватился двумя руками за край и осторожно потащил. Нижний шов мгновенно оказал отчаянное сопротивление. Видимо, одежду здесь клепали на совесть.

— Не бойся ты! — поторопила одноклассница, поворачивая голову. — Нужно освободить рану. Сейчас промывать буду.

Смирившись, Марат дёрнул изо всех сил. С предсмертным "р-р-рип!" майка разъехалась до самой шеи, открывая блестящую спину, измазанную красными разводами. Вита осторожно наклонилась вперёд, уткнувшись носом в землю. Отчётливо проступили отдельные позвонки. Кожа моментально натянулась, готовясь быстро закрыть рубец, как только он будет обеззаражен. Пока же в него усиленно сочилась лимфа, образуя маленькое озерцо и отрывая от раны красные клочья с сероватыми точками бетона и остатками нитей. Кровь отхлынула, делая кожу похожей на резиновый слепок. И посреди этого слепка вдруг обозначились контуры чего-то зыбкого, но от того не менее дикого.

Поперёк, вдоль и наискось — по всей спине проходили едва различимые борозды. Где-то тонкие, где-то толщиной с палец, они сливались в причудливый узор, оставленный безумным художником, уходили вниз, терялись в складках пояса. Марат невольно подался ближе, чтобы рассмотреть.

— Говорил мне папа — носи куртки! — бурчала Вита, одни рывком выплёскивая лимфу вместе с кровавыми ошмётками и наполняя рану новой. Борозды на краткий миг пришли в движение и снова вернулись на свои места.

— Угу, — отозвался Марат, придвигаясь ещё плотнее.

— Только бы тромбы не сорвались... — едва слышно прошептала Вита, закрыв глаза. Она окончательно погрузилась в себя и принялась тихонько бормотать что-то на латыни. Наверное, перебирала названия повреждённых участков.

Марат не прислушивался. Не дыша, он разглядывал застарелые рубцы. Загнанные глубоко под кожу, они просвечивали лишь тогда, когда та натягивалась. Стоило отвлечься, потерять переходы оттенков, и вот вроде бы уже всё в порядке. Но Вита распрямлялась, сливала лимфу, и наклонялась снова. И заново поднимались на поверхность призрачные шрамы.

Медленно подняв руку, Марат осторожно провёл кончиками пальцев по самой широкой борозде. Перерубающая позвоночник, она шла от плеча до поясницы и даже заруливала на бок. Ещё и будто двоилась по центру, вбирая в себя несколько отметен поменьше. Её можно было счесть изысканным украшением, если бы не осознание того, что самостоятельно такие росписи не образуются.

Едва ощутив чужое прикосновение, Вита панически рванулась и вскрикнула: "Не трожь!" Но тут же поперхнулась. Из открывшейся раны снова полилась кровь. Несколько красных пузырей с готовностью вспучились и моментально лопнули, обдав Марату лицо мелкими брызгами. Тот дёрнулся и отпрянул. Взгляд помимо воли упал на проделанную осколком дыру. Сейчас оттуда торчало нечто, с точки зрения человека, далёкого от медицины, весьма нехарактерное. Марат почему-то считал, что в таких ситуациях должна была виднеться белёсая кость, или хотя бы вываливаться кусок лёгкого. Но вместо этого рана теперь напоминала заскорузлую выемку срубленного на берёзе сука. Забитая плотной чёрной коркой, она неторопливо стягивалась, выталкивая остатки спёкшейся крови наружу.

— Это как? — не понял Марат и даже наклонился ближе.

— Не лезь ты, ради всего святого! — взмолилась Вита, которой, похоже, от такого пристального внимания становилось не по себе.

Пожав плечами, Марат с неохотой отвернулся. Процесс исцеления был ему интересен хотя бы с практической точки зрения — следовало знать, сколько времени уходило на залечивание травм различной тяжести. Это могло пригодиться.

"Когда?" — спросил у самого себя Марат и невесело усмехнулся. Он мог бы попробовать сбежать прямо сейчас. Но всё ещё хотелось удостовериться, что Вита не изволит помереть в ближайшие десять минут. А потому он упорно сидел рядом, вглядываясь в копошащихся рядом с развороченным общежитием одноклассников.

Там недоставало только Тохарани. Она всё ещё гоняла Иерихона по газонам, но теперь у самой кромки леса. Наверное, эти двое получали какое-то извращённое удовольствие от процесса, иначе зачем было устраивать такие грандиозные пляски, Марат заведомо не понимал. Зато понимал, что ярко выраженная атмосфера гнездового безумия к здешним порядкам весьма подходит в качестве всеобъемлющей иллюстрации. Нет, нормально существовать тут было категорически невозможно.

— Неправильная пигментация, — неожиданно произнесла Вита, и Марат отвлёкся от своих философских размышлений. Он увидел, как осыпаются последние хлопья кровавой ржавчины.

Прошло от силы минут пять, а Вита уже была полностью здорова. Разве что выглядела чуть бледнее обычного. Она запальчиво стягивала остатки разодранной майки, пытаясь хоть как-то прикрыть исполосованную спину.

— Не смогла восстановить, — поясняла, как ни в чём не бывало, девчонка. Не оправдывалась, но явно полагала, будто должна по этому поводу что-то сказать. — Я тогда не умела лечить так хорошо, как сейчас. Но на эксперименты тянуло...

— А-а-а, — многозначительно изрёк Марат и решил этим ограничиться. Откровенные недомолвки в данный момент интересовали его значительно меньше необходимости вырваться из богоугодного заведения. Тем более, в эту сторону уже со всех ног спешили одноклассники. Однако благородства в их действиях не было ни на грош. Всех активно подгоняла необъятная гора разворочанного газона.

— Что, опять?! — обречённо завыл Марат, увлекаемый резво подскочившей Витой прочь.

— Скорей! — крикнула промчавшаяся мимо староста. Бежала она так быстро, что за ней не поспевал даже длинноногий Игнис.

Повторять дважды не пришлось. Вдалеке исступлённо тряслось общежитие, решившее напоследок станцевать канкан. Тугие волны почвы накатывали одна за другой, превращая мирные пастбища в искусную имитацию бушующего океана. Ото всюду летела пыль и земляная крошка. По сторонам, словно метеоры, проносились и с грохотом врезались в траву кривые глыбы дёрна. Одна такая взорвалась у Марата под ногами, заставив его с разбегу взмыть в воздух. Но оттуда, не дав передохнуть, тут же атаковали увесистые комья лежалой земли.

— Она нас всех зароет! — пискнула Вита, закрываясь руками от камнепада.

— Кто?! — с изумлением выдохнул Марат, получивший в тот же миг чувствительный тычок куском земли.

— Хара, — отозвался Щит, нагоняя остальных. — Смотри на землю... Иерихон так не курочит. Аккуратный он. Уважает...

Что там второкурсник уважал, расслышать так и не удалось. Всё потонуло в рёве настигающей стихии. Грохочущие по пятам обломки превратились в настоящую мясорубку. Со свистом летящие в стороны, они бились в окна, чиркали по стенам и спешили перемолоть всё, что подворачивалось на пути. Вита поднажала и, обгоняя Марата, на ходу заверещала:

— Чисто на будущее... Никогда не расстраивай Тохарани! Никогда-никогда-никогда!

Толку в таком дельном совете уже не было. Источник всех бед неотвратимо клокотал у них за спиной. Всё, что сейчас оставалось, — искать возможность это пережить.

— Прикрывай! — крикнула староста Щиту, но тот лишь отчаянно замотал головой.

— На ходу не, — в два приёма пояснил он, стараясь говорить в такт дыханию. — Не удержу.

— Так замри! — взревел Игнис, которому только что прилетело куском земли по затылку.

— Стоять! — скомандовала Токсик и подала пример, резко затормозив. Остальные, нервно поглядывая друг на друга, выполнили приказ с разной степенью опоздания.

Развернувшись к хрипящей волне, Щит расставил ноги и приготовился давать отпор. Оказавшись рядом в мгновение ока, Токсик упёрлась руками ему в спину. Следом тут же подскочил Игнис и повторил её манёвр. Вита пристроилась за огненным задирой. Для ровного треугольника не хватало одного человека. Буря закрыла небо. Ещё немного, и они окажутся в самом эпицентре.

 Оглянувшись, староста в упор посмотрела на Марата и повелительно качнула головой. Тот заколебался. Чего стоило бросить этих полоумных с их побегушками и затеряться в пылевой завесе? Ведь он наверняка сумеет проскочить. Остальные уж выкарабкаются как-нибудь. Раньше же выживали.

 Невидимая стена барьера звякнула от удара особенно крупного булыжника. Щит невольно подался назад, упираясь в руки друзей. Марат глянул сквозь сгрудившихся одноклассников в сердце надвигающегося вала. Даже если они и выстоят, наверняка ведь окажутся под землёй. Щит может и обеспечит их на какое-то время кислородом, но в итоге эти идиоты всё равно задохнутся. Созданный барьер был явно небольшим. Двухметровый купол посреди урагана. Кто их сумеет вовремя откопать? А ведь если бы нашлось, кому потом пробраться на поверхность и указать точное место...

 "Да чтоб вас всех!" — процедил Марат, бегом направляясь к остальным. Токсик дождалась, когда он аккуратно положит руки ей на плечи, и лишь потом отвернулась. Громко скрипнув зубами, Игнис впился взглядом в бурую завесу сметающего всё на своём пути грунта. Марат же наоборот, зажмурился, искренне уповая, что ему не придётся ни претворять свой план в жизнь, ни подыхать в братской могиле.

 — Держитесь! — прорвался сквозь исступленный рёв породы крик Щита.

 Воздух сгустился и задребезжал. Пронизывая мглу, взметнулась новая невидимая стена. Азиат сосредоточенно менял форму купола. Земля вибрировала, разнося отголоски ударов по неожиданно разросшейся преграде. Запах раскуроченного газона клещом ввинтился в ноздри. Плотное марево окружило со всех сторон.

 И в этот миг обрушилась первая волна. От удара ноги скользнули по траве. Под натиском бури всю группу протащило назад. Барьер, возведённый Щитом, дрогнул и застонал. Вскинув голову, Марат наблюдал, как грязевую толщу вспарывает высокий клин двух сведённых под острым углом прозрачных плоскостей. Похожий на треугольный обелиск, очерченный клубами пыли и скапливающейся грязи, он,что было мочи, тянулся к далёкой точке повисших в неподвижности облаков.

 — Вентиляция? — присвистнул Марат, отдавая должное изобретательности коллеги.

 — Жаль, что архитектура у нас только на третьем курсе, — хмыкнул в ответ азиат, осторожно уплотняя основание. — Тогда точно устояло бы...

 Земля в ответ лишь вгрызалась и давила. Под гулкий рокот осколки разлетались по обе стороны от плотной кучки ребят. Глыбы тёрлись по невидимой стене, раз за разом испытывая её на прочность. Плечи Щита тряслись, выдавая масштабы затрачиваемых усилий. Эта нервная дрожь передавалась и остальным.

 Упираясь в газон, Марат налегал на худощавую спину Токсик. Последовал новый удар, заставивший барьер глухо и протяжно скрипнуть. Звук получился настолько чуждым, что все, как по команде, уставились на его источник.

 По замершему воздуху медленно сползал неподвижный Иерихон. Поддерживаемый градом камней, он чинно распластался в центре, рискуя получить с десяток переломов сразу. От неожиданности Марат ослабил хватку и тут же за это поплатился — староста поскользнулась и едва не сбила его с ног, восстановив равновесие в последний момент.

 — Не шевелись, — грозно велела она, и следом обратилась к Щиту. — Захватил?

 Покрытая крапинками пота лысина напряжённо качнулась. Быстро образовав широкую платформу над головами одноклассников, азиат медленно вытолкнул на неё тело. Марат по инерции бросил сочувствующий взгляд — в такой ситуации пареньку приходилось отдуваться за всех. Разве что Вита могла его поддержать своим бодрящим прикосновением.

 Сквозь земляное марево, кипящее впереди, мелькнул первый просвет. Куски дёрна по-прежнему молотили в барьер, но делали это без былого энтузиазма. Почва под ногами всё ещё клокотала, но их островок безопасности упорно держался особняком в этом океане хаоса. Посмотрев назад, Марат удостоверился, что часть грохочущей дробилки успешно миновала их укрытие и теперь радостно несётся в сторону построек.

 Наверху слабо заворочался Иерихон. Ревущая стена вдруг смешалась и забурлила, остановившись в какой-то сотне метров от собравшейся в отдалении толпы учеников. Те, видимо, свято верили в силу собственного однокурсника, а потому даже не попытались укрыться. Плечи старосты под ладонями заметно расслабились. Неужели пронесло?

 Барьер вдруг болезненно зазвенел на какой-то особой, истеричной ноте.

 — Тохарани, — почему-то шёпотом просипел Игнис.

 Было в его интонации нечто, заставляющее зябко ёжиться. Марат изумлённо воззрился на недруга — допускать вероятность, что малахольный Игнис может чего-то опасаться, разум напрочь отказывался.

 Мгла рванулась в стороны, и глазам предстала завораживающая картина. Над вспоротой беспощадными ударами землёй парила высокая тень. Окружённая оседающими клубами пылевой завесы, она простирала в стороны тонкие руки и медленно снижалась, приближаясь к собравшимся. Марат криво улыбнулся, оценив иронию. За спиной тени дрожал воздух, заставляя хмарь сворачиваться в мелкие вихри и струиться прочь. Казалось, будто фигуру поддерживаю невидимые крылья, которые можно было различить лишь по ровным лучам просветов посреди общего сумрака. Статуя Иерихона ожила, вот только её пробуждение не сулило ничего хорошего. Барьер с каждой минутой вибрировал всё сильней.

 — Надо её угомонить, — вполголоса произнесла Вита, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Пока ещё можно.

 Игнис буркнул что-то зловещее и с ненавистью зыркнул наверх. Туда, где, приподнявшись на локтях, осоловело моргал второкурсник. Токсик с сомнением покачала головой и, ни на кого не глядя, двинулась вперёд.

 — Куда?! — завопил атакер, мгновенно хватая её за плечо. — На клочки ж порвёт!

 — У меня есть обязанности, — безжизненно произнесла староста и резко дёрнулась, высвобождаясь.

 — Да к чёрту их! — убеждённо заявил Игнис, словно изрекал прописную истину. — Сейчас бы самим уцелеть. То ты Хару не знаешь!..

 Староста стиснула рукава штормовки и одарила его не сулившим ничего хорошего взглядом.

 — Меня удручает, что ни один из вас не счёл нужным правильно оценить происходящее и вовремя вмешаться,— она раздосадовано поджала губы, поочерёдно вглядываясь в лица одноклассников. Глаз не отвёл только Марат, по малоопытности не уловивший сути претензий и потому вины за собой не ощущавший. Токсик горько вздохнула, — Но ещё больше огорчает то, что каждый из вас привык ждать приказов и без них стал ни на что не способен.

 Потупившись, все, как один, принялись разглядывать носки собственных ботинок. Староста провела ладонью по лицу и покачала головой.

 — Я, в некотором смысле, несу ответственность за то, что, по причине множественных послаблений, слово "дисциплина" для вас теперь пустой звук, — без особого упрёка сообщила она, но от этого почему-то легче не стало. — А теперь из-за моей халатности вы все будете наказаны.

 — А чё все-то? — безалаберно махнул над головой Игнис, по-прежнему стараясь на неё не смотреть. — Вон, пусть этот сам разбирается.

 — Нет, — вдруг возразил Щит. — Их и так накажут за развороченное здание. Мы в другом провинились...

 Бездумно глядя перед собой, Токсик согласно кивнула и сделала ещё один шаг, приблизившись к границе барьера. Видимо, долг остановить Тохарани она воспринимала в качестве посильного самобичевания. Смиренно-хмурый Игнис вдруг встрепенулся, озарённый новой идеей.

 — Стой! — выпала он. — Пусть крысюк идёт!

 — Щас ты побежишь! — зашипел в ответ Марат, сжимая кулаки. Вопреки обыкновению, огненный задира его начисто проигнорировал, будто объект беседы представлял собой если не пустое место, то какой-нибудь неодушевлённый предмет. Токсик задумчиво склонила голову.

 — Токс, не надо, — гнул своё Игнис. — Сдохнет — невелика потеря. А без командира нас расформируют!

 Уже дёрнувшегося, было, Марата придержал Щит. Игнис же, пристально глядя на друзей, искал малейшие признаки одобрения поданной мысли. Но вместо этого получил лишь тихое, но настойчивое: "Завязывай!" — от азиата. Вита демонстративно отвернулась. Токсик хранила молчание.

 Неудачливый оратор фыркнул и скрестил руки на груди, уверенный, что правда за ним.

 — Если я стану перекладывать эту задачу на кого-то из вас, — медленно проговорила Токсик, тщательно подбирая слова. — Какой же из меня тогда командир?

 — Самый лучший! — заверила Вита и растянула губы в ободряющей улыбке.

 Староста с сомнением посмотрела на одноклассницу. Тут Иерихона над их головами вдруг вздёрнуло в воздух и хорошенько приложило о барьер изнутри. Все затравленно посмотрели вверх, мгновенно отложив распри. И в тот же миг буря снова заволокла пространство за преградой. Старшекурсник решил внести свою лепту в самозащиту, изолировав присутствующих от пылающего взора Тохарани. Ей, похоже, для применения своих способностей требовался постоянный зрительный контакт. Во всяком случае, Иерихона больше не швыряло об стены.

 — Ты, кажется, говорила, что кинетики не убивают, — приглушённо напомнил старосте обеспокоенный Марат. Его вдруг резко заинтересовали вопросы безопасности.

 — Не убивают, — подтвердила Токсик, но на этот раз изволила внести незначительное уточнение. — Если только их не злить.

 — Видишь ли, у нашего отряда есть одна особенность, — понуро произнесла Вита, косясь на приближающуюся во мгле фигуру ослепшей от ярости Фемиды. — Каждый из нас может быть атакером.

 Лучшего момента она, конечно, найти не могла. Марат взвыл и схватился за голову. Остальная группа латентных маньяков, возглавляемых суровым бревном, посмотрела на него с вежливым недоумением. Так и подмывало им объяснить всю кромешность сложившейся ситуации, но слова, как на зло, на ум не шли. Поэтому Марат лишь сипел и делал выразительные жесты, призванные показать, как счастлив единственный здравомыслящий человек находиться среди когорты представителей самого агрессивного сословия в лагере.

 Вита замахала руками, и принялась сбивчиво тараторить:

 — Нет-нет, ты не так понял. Любой из нас способен наносить увечья при помощи способностей — вот в чём смысл! Но так бывает не у всех. Например, в А-классе...

 Прочувственную речь перебил длинный язык пламени, пронесшийся перед самым носом девчонки. Игнис манерно подул на палец.

 — Ну так что? — прервал он зарождающиеся разглагольствования и лениво поинтересовался. — Может лучше дать прикончить этого?

 Он выразительно посмотрел наверх. Иерихон как раз осторожно сел и постучал костяшками по барьеру, оценивая прочность. В ладонях Игниса вспыхнуло по пучку пламени, которое тот принялся перекатывать на руках, словно радужную пружину, стремительно менявшую оттенки с тёмно-бордового на ярко-жёлтый.

 — Ага, а потом наблюдать дивную картину огорчённых второгодок, которые придут по наши души, — подала голос Вита. — Чудная идея! Ты прозорлив, как никогда.

 Судя по сморщенному лбу, атакер последнюю характеристику не очень понял, но доводом проникся. Марату нестерпимо захотелось дать ему по морде, чтобы хоть как-то сбросить напряжение.

 — Если со мной случится что-то непоправимое, — безучастно заявила староста, возвращая всех к действительности и единственному реально исполнимому плану. — Прошу не забывать регламент. Главным становится Юн. И вы обязаны ему подчиняться.

 Бах! Игнис попытался взорваться сверхновой, из-за чего Щиту пришлось срочно бросать вакуумную загородку. Марат же просто обмер на месте.

 "Рехнулась", — печально констатировал он, вытаращившись на старосту.

 Нет, не может быть, чтобы Токсик не понимала. Марату казалось, что он достаточно старался, чтобы обозначить своё отношение. Увлечённо и тщательно выстраивал стенку между собой и остальными, используя в качестве бесконечного резерва недовольство политикой предприятия, и тыкая в неё каждого мимо проходящего. Всё просто и понятно. А главное, спокойно. Не хватало только агитационной таблички: "Проходите мимо, вы мне не упёрлись!"

 Но главный оригинал собрания всё же додумался назначать его собственным заместителем. И от этой дезориентирующей нелогичности хотелось удавиться. Тем более что выслушивать магистральную идею пришлось от самого воплощения трезвости и расчёта, коим казалась когда-то староста, носившая, как выяснилось, чин командира подразделения. При таком раскладе следовало срочно спустить её с небес на землю.

 Токсик же в это время, довольствуясь пусть и не совсем согласным, но всё же повисшим молчанием, деловито кивнула и, повернувшись, стукнула пальцем по барьеру, требуя выпустить её из-под укрытия. Земляная крошка скреблась по ту сторону, словно наждак, с нетерпением ожидая, когда можно будет впиться в бледную кожу. Вита нахмурилась.

 — Она старшекурсника уложила... — глядя в упор на старосту, осторожно попытался воззвать к остаткам рассудительности Марат. — Что ты-то можешь сделать?

 Не оборачиваясь, Токсик безразлично дёрнула плечом и тихо отозвалась:

 — То же, что и всегда. Помочь обуздать силу.

 "Ну, раз так..." — твёрдо подумал Марат и в считанные мгновения оказался рядом. Хватило одного небрежного толчка. Староста запнулась и начала заваливаться на Игниса.

 Не давая себе опомниться, Марат нырнул сквозь барьер и настороженно замер. Неимоверно хотелось обернуться. Спина зудела от прожигающих взглядов одноклассников, но высунуться следом никто так и не решился. Оставалось лишь поднять руку в прощальном жесте и раствориться в тёмной хмари.

 Повсюду кружилась пыль. Мелкие камешки вдохновенно скребли по внутренностям, примеривая на себя роль расшалившегося ребёнка, который с упоением юного исследователя пытался разодрать новую игрушку. Ураганный ветер и постоянное движение множества частиц раздражали, сбивали с пути и вызывали обстоятельную тошноту. Неторопливо переставлявший ноги Марат с присущей скоростью сообразил, что его тут вполне может разметать. А попытается вернуть плотность до того, как выберется — отхватит землицы прямо в мозг.

 Воодушевлённый открывшимися перспективами, он прекратил рассматривать внутренности бури и оперативно перешёл на бег, намереваясь во что бы то ни стало выжить. Шутка ли — выбраться из-под земли, покорёженного здания, камнедробилки, а в итоге добровольно убиться об какую-то пыль.

 "Прибью паршивку!" — бормотал про себя Марат, ощущая, с каким трудом проходит сквозь лёгкие гнилостный воздух. Причину всех своих нынешних бед он сейчас различал довольно отчётливо. И висела она в нескольких метрах впереди. Вот только разделяла их порядочной толщины стена бушующей грязи.

 Не имея возможности прикинуть, насколько широко развернулось пылевое облако, Марат решил ни на что не отвлекаться и теперь гневно пёр напролом, в качестве бонуса к своему увлекательному путешествию планируя высказать всё, что успел наформулировать. Основных претензий наклёвывалось две: во-первых, воркующие голубки не позволили спокойно сбежать из местного филиала тартара, а во-вторых — дури ради разнесли единственное имевшееся пристанище. И уж такого пренебрежения к собственным интересам он спускать совершенно не собирался.

 По глазам ударил яркий свет. Оказывается, пока они сидели в своей прозрачной клетке, успело выглянуть солнце. На полной скорости выскочивший из пылевого облака Марат затормозил и принялся усиленно моргать. Рассчитывал он, разумеется, на более величественное появление, но, как всегда, не сложилось. Тут же с готовностью проснулась мирно дремавшая до этого резь в боку. Зачем-то выступили непрошеные капли пота. Оперевшись на колени, Марат обнаружил, что он уже стал целым, только выглядит теперь, как обветренный образец природных удобрений. Над головой послышался знакомый смешок.

 — Крысу в парламентёры? — свысока полюбопытствовала Тохарани.

 — Ты... — прохрипел Марат и сделал глубокий вдох. — Ты!.. — повторил он, поднимая голову. — Ты что тв...

 Остатки слов застряли в горле. Висевшая высоко над землёй Хара смотрела на него с полнейшим равнодушием. Она не злилась. Не психовала. Она даже не соизволила нацепить на лицо какое-нибудь причитающееся моменту выражение. Ей было абсолютно всё равно. Только внимательный взгляд иногда пробегал по полю битвы, оценивая состояние противника.

 Марат медленно закрыл рот. Вразумлять было некого. Тохарани явно понимала, что делает и уничтожала всё вокруг вполне осознанно. И на любые последствия ей было, похоже, совершенно наплевать.

 

 Способность 17. Кооперация.

 

 — Какого хрена? — совершенно искренне осведомился Марат. Получилось тихо, но веско.

 Девчонка смотрела, не отрываясь, и безмолвствовала. Лишь ветер трепал спутавшиеся волосы, да хлопала повязанная на плечах куртка. Молчание затягивалось. Неподвижная фигура спустилась чуть ниже. В какой-то момент показалось, будто она пытается внушить определённую мысль — настолько пристальным и пронзительным был взгляд. Но давалась эта миссия с трудом.

 — Паршивая из тебя телепатка, — наконец вынес вердикт уставший ждать какой бы то ни было реакции Марат, взъерошивая пыльный вихор.

 — Я не телепат, — равнодушно отозвалась Тохарани, покачнувшись из стороны в сторону.

 — В курсе! — огрызнулся неудавшийся шпион. — Телепаты своих не гробят!

 Брови девчонки едва заметно дёрнулись.

 — Откуда тебе знать? — ровным тоном обратилась она, слегка наклоняя голову.

 — В отличие от тебя, они всё чувствуют и башкой работают, — припечатал кирпичом бесценного опыта Марат.

 На этот раз собеседница совершенно определённо удивилась. Бросив внимательный взгляд на одноклассника, она вздёрнула подбородок и уставилась в сердцевину пылевого шторма.

 — Нет, — спустя томительные мгновения, последовала негромкая поправка. — Откуда тебе знать, кто здесь свой?

 Сбитый с толку Марат моментально насторожился. Либо эта шельма издевалась, либо хотела в принятой тут уклончивой манере о чём-то предупредить. Либо просто пудрила мозги, в спешке придумывая очередную подлянку. Но в последнее верилось с трудом — слишком уж не равны были силы, чтобы приходилось выкруживать лишние секунды.

 Не хотелось признавать, но тайфун по имени Тохарани сдержать бы не удалось никому, если бы он решил разгуляться в полную мощь. Обведя выразительным взглядом все разрушения, Марат молчаливо кивнул своим мыслям. Да, тут явно ничего не поделаешь — эта девица отлично умеет прикидываться шлангом. Вон, даже староста верила, будто Хара разносит всё от недостатка самоконтроля. Только не понятно, почему для него сделали такое откровенное исключение и теперь совершенно искренне поглядывали сверху вниз, даже не пытаясь продолжать свои игры.

 — Ты ведь специально, — перевёл стрелки Марат, расчётливо прищурившись. — Ну и как, полегчало?

 — Это приятно, — после некоторых раздумий согласилась Тохарани. — Нет радости в победе над неравными.

 По лицу было совершенно не понятно, осталась ли она недовольна сообразительностью собеседника, или же приняла её с наслаждением. А может, просто догадалась, что сосредоточенным молчанием ничего не добьётся. Марат одёрнул куртку, пытаясь собраться с мыслями, и заодно потянуть время. В воздух метнулось облачко густой земляной пыли. Одноклассникам уже следовало что-нибудь придумать. Долго он здесь развлекать воинствующую разведчицу не сможет.

 — То есть, по-твоему, просто так взять и избить человека, притащившего тебе подарок, а заодно разнести полдома — это нормально? — для порядка уточнил Марат издевательски-проникновенным тоном.

 Заложив полупетлю, девчонка стремительно метнулась вниз и повисла у него перед носом. Она явно хотела что-то ответить, однако упорно поджимала губы. То ли высказаться не позволяла гордость, то ли собственное благоразумие. Красноречиво-оценивающий взгляд заставлял медленно стекать по спине неприятный холодок. Марат предпринял робкую попытку отодвинуться, поскольку расстояние между ними сделалось критически малым, но обнаружил, что не может шевельнуть и пальцем. Невидимые тиски плотно обхватили его с двух сторон, заковав в неосязаемую колоду.

 — Я приношу ему честь, — с расстановкой проговорила Хара. Будто вдалбливала азы грамматики неразумному дошколёнку. Выразительно приподняв бровь, Марат скептически хмыкнул. Отрадно, что ему оставили хотя бы возможность выражать эмоции.

 — Так не говорят, — заметил он. И, спокойно встретив царапнувший взгляд, презрительно добавил, — Самооценку за чужой счёт поднимаешь? Твоего дружка теперь все засмеют.

 Тохарани вильнула, воспроизводя совершенно непонятный жест потерянной аквариумной рыбки, но глаз не отвела. И даже медленно расплылась в кровожадной усмешке. Марат быстро скорректировал впечатление с безобидной лупатой карпихи на соскучившуюся по свежему мясцу акулу.

 — Некому, — доверительно сообщила одноклассница.

 Тем не менее, напряжение, исходившее от неё, начало ощущаться буквально физически. Но к чему оно относилось, разобраться сходу было непросто. Внимательные, так ни разу и не моргнувшие глаза следили за каждым движением. Расползшиеся до границ радужки зрачки вгрызались в душу, пытаясь выдернуть оттуда нечто чрезвычайно важное и победоносно предъявить владельцу. Марат хотел, и в то же время не мог отвести взгляда. Казалось, — проиграй он в этом поединке, и произойдёт нечто, которое никто не в силах будет обратить. Словно сам мир может измениться от того, отвернётся он сейчас от этой сумасшедшей девчонки или нет.

 Сзади послышалась тихая дробь. Под прерывистое жужжание взметнул волосы рванувшийся ветер. Мимо пронеслась размытая тень. Вмиг поднявшаяся пыль охотно забилась в нос. Марат закашлялся и удивлением обнаружил, что перед ним уже никого нет, а невидимые путы спали.

 Под ногами раздался возмущённый хрип. У самых ботинок, распластавшись по земле, брыкалась и шипела разъярённая Тохарани. А сверху, навалившись всем своим немалым весом, восседала преподавательница по искусству. Наклонившись к буйстивующей ученице, она тоном любящей мамаши добродушно приговаривала: "Ну всё, всё. Тише, девочка. Тебе ещё здесь убирать". Однако как следует прижимать Хару к земле она при этом не забывала. По идее, та могла бы инструкторшу легко сбросить, но от чего-то не решалась. Только дёргалась, изредка чихая от клубящейся на раскуроченном газоне пыли.

 "Для чего тебе это?" — забывшись, послал свою мысль донельзя удивлённый Марат, глядя на поверженную одноклассницу. Тохарани вдруг резко вывернула голову, и полоснула предостерегающим взглядом. Может хотела, чтобы не вмешивался, а может намекала на скорую расплату за собственное унижение.

 — Молодец! — послышался знакомый хрипловатый голос, однако Марату потребовалось значительное усилие, чтобы переключить своё внимание на преподавательницу. Напряжённый взгляд девчонки от него так и не отлипал.

 — Хорошо, что помог спустить, — продолжила Рапида, устало выпрямляясь. Руки Тохарани она надёжно зафиксировала и теперь следила, чтобы та больше не думала вертеться. — Так высоко я бы не допрыгнула.

 "А как она вообще подкралась-то?" — озадачился Марат и тут заметил две узкие пылевые полосы. От дальних построек к месту, где они находились, тянулся чёткий след из протоптанных бусин, нанизанных на паутину выбитой земляной крошки. И упирался он в мощные ноги инструкторши, восседавшей на капитулировавшей ученице.

 Марат пошатнулся, словно его от души приложили по голове. Гул, смазанный вихрь чьего-то едва различимого движения, неожиданный поры ветра — всё обрело новый смысл. Склочная тётка, всегда смотревшая на своих воспитанников свысока, ругающая по любому поводу, требующая невыполнимого и выматывающая до изнеможения, не взирая на такое отношение, всё же была одной из них.

 Ещё раз посмотрев на следы, Марат вперился сосредоточенным взглядом в пышную копну преподавательских волос. Никогда, ни разу Рапида не шевельнула и пальцем, чтобы явить свои способности. И за тот же срок так и не разжилась хоть какой-то солидарностью к своим, гоняя их, как грешников на сковородке.

 "Нет! Было дело!" — вскинулся Марат, вспомнив день своего приобщения к танцевальной культуре. Тогда он настолько устал, что и не понял случившегося. Тот единственный раз, когда Рапида изменила своей привычке не вмешивать силу в образовательный процесс. Видать, сильно он её тогда задел. Марат напряжённо сглотнул. Как-то мгновенно стала ясна и стабильная предвзятость в его отношении. Тем страннее было слышать сейчас похвалу.

 Внимательно рассматривая и заново оценивая неправдоподобные пропорции учительского тела, Марат внутренне ёжился и старался, чтобы на него обращали минимум внимания. Мощные плечи и квадратные ножищи инструкторши теперь вызывали ещё меньшие приливы вдохновения. Это ж как надо было бегать, чтобы нарастить такую массу? Или сколько калорий сжечь? Тут можно было смело воображать самосвал-трёхсоттонник и не ошибиться с исходными габаритами. Наверняка в прошлом инструкторша была той ещё толстухой, иначе от постоянных энергозатрат ссохлась бы раньше, чем успела добежать до нового рабочего места.

 Глаза Рапиды тронул гневный прищур. Сзади послышался радостный гомон, и мелкая дрожь вспаханной земли возвестила о скором прибытии подкрепления благополучно переживших стихийное бедствие энтузиастов в числе которых мелькали знакомые макушки одноклассников. Мгновенно забывший об учительнице Марат внимательно следил за надвигающейся толпой и прикидывал шансы. Если затеряться среди этих ничего не подозревающих зевак, на всех порах спешащих позлорадствовать, как скоро его хватятся?

 Ситуацию усложняло то, что кругом раскинулись хоть и порядком прорыхлённые, но всё же хорошо просматриваемые поля. Любой спешно удаляющийся одиночка мгновенно попадал в поле зрения десятков глаз. Можно было попробовать нырнуть вниз. Где-то тут наверняка пролегали переходы подземного бункера. Вот только имело ли смысл так рисковать? В здании, нашпигованном аппаратурой слежения, отловить его было бы ещё проще.

 Прерывая стратегические размышления, в локоть вцепилась чья-то жилистая ладонь. Марат инстинктивно дёрнулся, распавшись, но с места тронуться не смог. Ладонь сдавила плотнее, и, обернувшись, он наткнулся на выразительно поблёскивающие очки. Неу осуждающе покачал головой.

 — Не стоило тебе... — едва слышно пробормотал он.

 — Что, надо было ждать, пока Хара кого-то покалечит? — уголки губ Марата сморщились, отыгрывая оскорблённую невинность. Кристально честные глаза взирали на преподавателя с причитающимся ситуации возмущением.

 Неу шумно выдохнул и медленно повёл плечами, распрямляясь. Только сейчас стало по-настоящему заметно, какой он рослый.

 — Ты понял, о чём я, — спокойно проговорил учитель и нехотя отпустил нервно подрагивающую руку Марата. Тот, не отвечая, мрачно стряхнул остатки пыли с куртки и повернулся спиной, скрывая собственную досаду. Да, понял он всё просто прекрасно. Неу, похоже, предупреждал первый и последний раз.

 Если уж этот очкарик каким-то образом прочухал, рыпаться смысла нет. Ему не дадут уйти. Не даст Рапида, способная догнать в мановение ока. Не даст поганый телепат, который, если заметит, то моментально настучит о любых его намерениях. Не дадут чистоплюйные однокашники, вынужденные прозябать вместе с ним в одном корпусе.

 Последняя мысль пришлась особенно к месту. Взбалмошный вихрь крутанул Марата волчком и, едва не отодрав рукав штормовки, толкнул в сторону. Мчавшаяся со всех ног Вита решила затормозить об него не самым гуманным способом. Однако извиняться она даже и не думала. Вместо этого, бухнувшись на колени рядом с одноклассницей, ответственная медсестричка принялась за осмотр, получив однозначно-протестующее "Р-р-р!" от Тохарани.

 Очумевший от такой стремительности Марат так бы и смотрел на весь процесс от начала до конца, если бы не громкий возглас, раздавшийся неподалёку и ничего, кроме очередных неприятностей, не суливший.

 — Стареешь, Йорик! — демонстративно заложивший пальцы за ремень Гел высокомерно оттопырил подбородок и теперь поглядывал на приближающегося старшекурсника сверху вниз так, словно собирался прихлопнуть одним выверенным ударом.

 Зеваки из числа перваков, прохлаждавшиеся неподалёку, дружно сделали вид, что они тут не при чём, и вообще — пришли по доброте душевной справиться о состоянии коллеги. Марату подобная миролюбивость показалась более чем странной. Не те ли ребятки так активно болели за Тохарани, когда она ввязывалась в драку? Почему же они столь единодушно отворачивались сейчас, было непонятно.

 — А, Гелато... — рассеяно глянул сквозь неприятеля Иерихон. — Соскучился?

 Несмотря на браваду, от равнодушного тона Гела передёрнуло. Но в руки он себя взял мгновенно.

 — Бабёнка тебе, похоже, не только рожу начистила, но и последние мозги отшибла, — нагло заявил он, делая размашистый шаг навстречу.

 Окружающие аккуратно отступили, освобождая пространство, но Иерихон этих вербальных приготовлений даже не заметил. С тревогой поглядывая на Виту, он дожидался, когда она опустит деловито порхающие ладони. Слонявшийся рядом Игнис тут же с неприкаянным видом загородил ему обзор.

 — Моя девушка кому угодно может, — снизошёл-таки до ответа любитель землетрясений.

 Уязвлённым он себя чувствовать, похоже, не собирался. Вот только собственнические интонации в голосе слегка коробили. Активно гревший уши Марат невольно зыркнул на двух хорохорящихся петухов, желая им обоим скорейшей встречи со шрамовскими методами демократизации. Хотя, где в столь ответственный момент носило самого главного ревнителя по части правопорядка, оставалось загадкой. Ещё одной потасовки двух атакеров и так дышащее на ладан здание общаги бы точно не пережило. Вот только вмешиваться пока никто не жаждал.

 — Ну, уж если даже она может... — многозначительно начал Гел, похрустывая костяшками и самодовольно ухмыляясь. Иерихон нарочито зевнул в кулак.

 — Да всем понятно, что ты ничего не сделаешь, — со скучающим превосходством резюмировал он и смерил соперника сонным взглядом. — У нас с тобой разный... уровень.

 — Вот что, ребятушки... — начал неуверенно поглядывающий то на одного, то на другого Неу, но тут же смолк.

 Земля подёрнулась инеем. Со стеклянным треском из рук Гела выстрелили широкие ледяные шипы. Мгновенно обросшие прозрачной коркой предплечья превратились в зазубренную броню. Иерихон даже не почесался. Иронично изогнув бровь, он в упор уставился на оппонента, будто спрашивая, всерьёз ли тот пытается затеять драку, или это всего лишь сиюминутная блажь, которую можно адептам его профессии и простить.

 — Так! Так! Так! — послышался властный голос Рапиды. — Гелато, рвение прёт изо всех дыр? Разворот на сто восемьдесят, и шагом марш приводить корпус в божеский вид. Тебя тоже касается, — добавила она уже менее строго Иерихону. — Вам двоим выпала почётная обязанность приступить к разбору завалов первыми. Рабов с подъёмником пригоню позже.

 — Так точно, госпожа надзиратель! — расхлябанно отсалютовал Гел обледеневшей рукой, театрально подкатив глаза. Его собрат по профилю лишь молчаливо потёр подбородок и этим ограничился.

 — Начать разрешаю сию секунду, — покровительственно сообщила учительница, сопроводив команду долгим взглядом исподлобья.

 Первым сдался второкурсник. Понимающе цыкнув зубом, он развернулся и, приподняв холм, на котором стоял, покорно поплыл в заданном направлении. Не желая плестись следом, как бульдог на привязи, Гел мгновенно соорудил ледяной мост и, с лёгкостью впрыгнув на него, быстро заскользил к общежитию.

 — А вы чего тут околачиваетесь? Занятий нет?! — рявкнула преподавательница по искусству на спонтанно оформившуюся толпу зевак. — У кого нет, тот сейчас отправиться оказывать посильную помощь коллегам!

 Всех любопытствующих как ветром сдуло, остались лишь участники минувшего погрома. Марат понимающе фыркнул — у Рапиды слова с делом не расходились, и тестировать эту простую аксиому в очередной раз отважных героев не нашлось.

 Дождавшись утвердительного кивка от Виты, инструкторша размашисто хлопнула Тохарани по спине, заставив ту поперхнуться, и с неохотой поднялась.

 — Справишься? — уточнила она у Неу, наблюдая, как кашляющая ученица медленно распрямляется и одаривает собравшихся излишне доброжелательным взглядом.

 — Да-да, конечно, иди, — засуетился преподаватель, беспокойно поглаживая запястья. — Поесть не забудь.

 Рапида согласно хмыкнула и, бросив напоследок: "Если что, зови!" — мгновенно исчезла. Только тихий свист рассекаемого воздуха и мутная бронзовая тень пронеслись над лужайками, всколыхнув непотревоженную доселе траву. Проводив её глазами, Марат обречённо причмокнул, предвкушая грядущую уборку. То, что Неу заставит горбатиться до вечера каждого провинившегося, он и не сомневался. Однако преподаватель не спешил распределять обязанности. Вместо этого он аккуратно поправил очки и, посмотрев поверх макушки Тохарани, произнёс:

 — Всему есть предел. Никакое положение не оправдывает подобного поступка. Если хотите размяться, так хотя бы не мешайте остальным. Ясно?

 Хара дважды кивнула, хотя было видно, что она ничуть не раскаивается. Более того, где-то даже гордится тем, что способна на такое. Некоторых атакерских замашек у неё было действительно не отнять.

 — Я ожидал большего, — грустно сообщил Неу и, ссутулившись, поплёлся в сторону разрушенного общежития, где уже вовсю сновали парни. Судя по грохоту и долетавшей ругани, как раз пытались вернуть второй этаж на место.

 Скривившись, словно от зубной боли, Тохарани приподнялась на мыски и неспешно воспарила над окружающей разрухой. Похоже, последние слова преподавателя были ей всё-таки неприятны.

 — Эй! А нас?! — тут же заорал не расположенный к особо длительным переживаниям Игнис и принялся активно семафорить, требуя снизойти до остальных. Но девчонка на него внимания не обратила. Наклонившись, она без особого рвения полетела прочь, прихватив с собой только оторванный кусок стены, валявшийся у соседнего здания. Марат вжал голову в плечи, когда над ними проплывал, роняя цементную крошку, кривоватый угол общежития, но с места трогаться не торопился.

 — Ну бли-и-ин! — завопил вслед планомерно удаляющейся однокласснице Игнис. — Тоже мне, кинетик называется!

 Глядя на него, староста издала кряжистый звук, похожий на тщательно сдерживаемый смешок.

 — Ладно, чего застряли? — насуплено буркнула Вита, привычным движением отряхивая колени. — Быстрей закончим — быстрей отпустят. Пошли.

 И, подавая пример, двинулась за учителем первой. Следом тут же потянулся Щит. Продолжавший громко ныть Игнис гневно топнул и пополз за ними, еле-еле переставляя ноги и усиленно шаркая. Попытавшись представить, каким образом можно всё убрать быстро, если работы тут не на один день, Марат впал в прострацию. Наверняка ведь спать сегодня всем придётся где-нибудь в школе, а завтра с утра снова приниматься за работу. Грядущие выходные галопом уносились Игнису под хвост...

 — Ты обронил.

 Прервав лирическое созерцание спин одноклассников, Марат удивлённо посмотрел на старосту. Она стояла рядом и протягивала крепко сжатый кулак. С побелевших пальцев свешивались знакомые металлические бусины, на которых безалаберно покачивался жетон. Казалось, собственная судьба была ему целиком и полностью безразлична. Более того, он был весьма не против внезапно оформившегося одиночества.

 Небывалая тактичность старосты давала отчётливую лазейку. Можно было сделать вид, что всё произошло случайно, стоило лишь взять эту статусную вещицу обратно. Но Марат всё равно колебался. Заберёт сейчас — признает, что готов отказаться от попыток сбежать. Останется со всеми и будет подчиняться установленным правилам. А признавать поражение он был пока не хотел, пусть даже и пришлось бы какое-то время вести себя смирно.

 Устав ждать, Токсик приблизилась и аккуратно затолкала цепочку в карман маратовской куртки. Жетон так и остался торчать наружу.

 — Надень, — велела староста, упрямо. И, немного помолчав, обосновала. — Шрам может наказать.

 Марат вдруг остро ощутил, что сказать она хотела совершенно не то, но в последний момент изменила аргумент. Если оглянуться, Токсик никогда ничего не делала во вред остальным. Значит и сейчас искренне верила, что так будет лучше. И к её совету, наверное, всё-таки следовало прислушаться.

 Тем временем, давно обогнавшая преподавателя Хара безо всяких сложностей отбуксировала груз на место и начала тщательно примериваться, чтобы как можно плотнее подогнать его к фундаменту. Стоявший на земле Иерихон что-то крикнул и поманил её за собой. Наверное, хотел показать оптимальный угол установки. Гел в их работу предпочитал не вмешиваться и к тому времени, как подтянулись остальные участники рембригады, всего лишь переместил ледяные колонны так, чтобы с первого этажа было удобней растаскивать мусор.

 Из недр подвала доносился какой-то грохот и витиеватые переругивания. По ту сторону замёрзшего вместе с водой грязевого кома, загораживающего проход на нижние этажи, раздалось отчаянное скрежетание. Гел быстро взмахнул рукой, и отвердевший бугор моментально поплыл. Шум снизу стал громче и резче.

 — Разойдись! — донёсся звучный приказ, и земляная пробка взорвалась фейерверком слипшихся ошмётков. Как раз перешагивающий порог, а потому "разойтись" не успевший, Марат тут же получил увесистый лепок в голову и моментально запнулся. Начав крениться всторону, он схватился за первое, что попалось под руку. Вот только подвернулся ему, как назло, Игнис.

 Тот, укрывшись за ближайшей ледяной колонной, безалаберно покачивался на выгнутом осколке крыла, вмёрзшем в пол, и чистосердечно считал, что ему ничего не грозит. Свою стратегическую ошибку он осознал, только когда следом за одноклассником полетел на заботливо выстланный густой грязью лёд. Грохнулись оба практически одновременно.

 С размаху чмакнув в особенно крупную кучку земли, Игнис замер. В сущности, повезло-то ему больше — Марат неплохо приложился о неровно затвердевшую воду и теперь, стиснув зубы, ощупывал отзывавшуюся хором церковных колоколов голову. Но в полной мере оценить собственную удачливость Игнису не позволил прорвавшийся из-за спины издевательский хохот.

 — Нет, оно, конечно, для кожи полезно, — прозвучал тонкий женский голосок. — Только разделся бы, что ль! Я этот навоз счищать отказываюсь.

 — Второй раз! — покатывался и всё никак не мог остановиться Гел. — Второй раз малец ушатал! Хей, sfigato, может тебе лучше в крысы податься, а его бойцом сделаем?! Хоть позорить нас станет некому!

 С трудом разлепивший глаза Марат уставился в сероватый, обросший ледяными кристаллами потолок. Он упорно пытался сосредоточиться на смысле услышанных слов, но ничего, кроме раздражающего зудения, не различал. Хотя, кого-то, вроде бы, уже успели послать на фиг.

 — Два дурака — пара, — послышался беззлобный комментарий Виты, и пол монотонно завибрировал от лёгкого топота. Каждый шаг отдавался в позвоночнике нервным постукиванием злобных гномов, отправившихся на разработку руды.

 Проглотив стон, Марат попытался перевернуться на бок. И в тот же миг начавшую промерзать спину толкнуло упругой волной жара. Грязь под локтями ожесточённо забулькала. От лежащего рядом тела во все стороны побежали затейливые ручейки талой воды. С громким хрустом лёд треснул и надломился.

 — Урою! — прохрипел приподнимающийся Игнис. По его одежде слаженно заплясали язычки багряного пламени. Становилось не только горячо, но и ощутимо мокро.

 Одним коротким рывком Марат выбрался из наливающейся полыньи и, оттолкнувшись, довольно резво заскользил прочь. Он вполне чётко представлял себе первейшую мишень горячих благодарностей Игниса. Тот, однако, отличился свойственным братии масштабом мысли, и накипятил под собой слишком большую лужу.

 Озерцо, в котором теперь восседал не на шутку озверевший атакер, хлюпнуло и взорвалось высоким гейзером. Игнис, на деле пытавшийся всего лишь превратиться в полыхающую головешку, по инерции проводил взглядом подлетевшую воду и даже от неожиданности слегка притух. Тут-то до него дошло, что гравитацию пока никто не отменял.

 — Ик! — только и сумел выдать огненный дебошир и рванулся вперёд. Гел невинно шоркнул ножкой сорок пятого размера. Мгновенно схватившись, лёд пола с хрустом вцепился в Игниса, не давая дёрнуться.

 Медленно проводив глазами уже начавшую обратный полёт воду, Марат быстро закрылся курткой. С радостным плеском взметнувшаяся лужа обрушилась вниз, от души обдав своего сумасбродного создателя. Капли шумно застучали по замёрзшему полу, тут же застывая безмолвным памятником тепловым эффектам.

 Прикрывшийся ледяным щитом Гел наконец не выдержал и откровенно заржал. Посреди холла восседал покрытый мелкими иглами расплескавшейся и в тот же миг замершей воды огромный кристальный ёж. И он уже начинал трескаться под натиском огня, полыхающего внутри. Игнис явно собирался восстановить престиж любой ценой, даже если для этого придётся рвануть всю общагу.

 — О-от-ставить! — на оплывающее изваяние опустился тяжёлый армейский ботинок. Гел подавился смешком и закашлялся. Приплясывающая рядом с ним девчонка беззаботно хихикнула. Поднапрягшись, Марат вспомнил, где её видел. Это была конфетная вымогательница, отиравшаяся в своё время возле каморки Игниса и обещавшая исправить погром за соответствующую плату. А вот другой участник спектакля его откровенно не порадовал. Однако в потребности физрука радовать подопечных обычно и не входило.

 Гулко топнув по подтаявшей и без его участия ледяной корке, окружавшей Игниса, он пустил сеть мелких трещин. А затем, от души размахнувшись, пнул глыбу под основание. Раздался дикий треск. Заоравшего от боли и обиды Игниса помятой рыжей кометой выбило наружу. Пролетев несколько метров, он воткнулся носом в ближайшую сверкающую опору и замер. Шрам довольно отряхнул ладони.

 — Этого стёкла греть, — он показал большим пальцем через плечо на валявшееся тело и тут же повернулся к Марату. Придирчиво глянув на выбившийся из-под майки жетон, двусмысленно хмыкнул и вынес вердикт. — Этого наверх — течи искать. Вита, возьми ключи — комнаты проверишь.

 Стоявшая у внешней стены девчонка согласно кивнула и ловко поймала брошенную в её сторону звенящую связку.

 — Ты, — Шрам с грацией танковой пушки навёл указующий перст на притихшего Гела. — Холодильник размораживаешь и свободен. И своих подбери. Кое-кто уже решил, что практика отменяется. Щит, будешь держать здание. Неу, вовремя. На тебе, как всегда, наружка, — сунувший нос в пробитую дверную раму преподаватель беспечно кивнул. Внутрь заходить он даже не попытался. Похоже, механизм действий в подобных ситуациях был уже давно отлажен.

 Марат аккуратно поднялся по стенке и, бурча себе под нос, заковылял в направлении лестницы. Открыто перечить тренеру смысла не было. Это могло привести к альтернативным и куда более тяжким последствиям. Хотя приказ уже сам по себе отдавал изрядной толикой бредовости. Как можно посылать человека, обходящего любую жижу за километр, искать воду? Преднамеренное убийство, да и только.

 Задержавшаяся у поверженного атакера Вита нагнала уже на последних ступеньках и, радостно подпрыгнув, с размаху вцепилась в плечи. Марат сжался и по привычке дёрнулся, пытаясь вырваться из настойчивого захвата, но девчонка даже не думала отпускать.

 — Тише! Я проверяю! — шикнула она, сжимая пальцы ещё сильнее. Смирившись с новыми синяками, Марат раздражённо замер и принялся считать до десяти.

 — Отвали, а? — без особой надежды на освобождение от этого вездесущего проклятия в конце концов попросил он.

 — Цыц! — нисколько не обидевшись, радостно отозвалась Вита. В плечах защекотало, — Не мешай практиковаться!

 — Практикуйся, вон... — Марат посмотрел вниз и, нашарив глазами раздающего последние указания Шрама, хотел отправить девицу к нему, но та, не дослушав, довольно перебила.

 — Здоров, как бык. Вперёд! — и, хлопнув своей мягкой ладошкой по затылку, рванула в мужское крыло. Скорбно вздохнув, Марат без особой радости поплёлся за ней, предвкушая как минимум пару часов непрекращающейся трескотни. Но на деле управились они гораздо быстрее.

 Шнырявшая по комнатам Вита с проворством мелкой ящерки отмечала все трещины и повреждения мебели, проставляя маркировку на притолоках распахнутых настежь дверей. Где-то царапала штрих, похожий на молнию, где-то выводила крупную каплю, несколько последних удостоились кривоватого квадрата.

 — Это значит, необходимо подновить предметы, — пояснила она подошедшему Марату, вознамерившемуся первым делом оценить целостность собственного пристанища, а уж затем выполнять приказ. А в идеале не выполнять вовсе, попросив помощи у сердобольной Виты в качестве компенсации за регулярную подработку учебным пособием.

 Оставалось ещё три двери, но пол возле них был покрыт хрупким кустом разломов, ведущих к огромному провалу в конце коридора. Гел уже убрал свои ледяные столбы, и теперь ничто не мешало по неосторожности ухнуть в образовавшуюся дыру. Легкомысленно двинувшаяся вперёд Вита была подхвачена и оттеснена подальше. Недовольно покачав головой, Марат повернулся, чтобы свериться с числом пройденных комнат, и горестно вздохнул. Сомнений не осталось — его была самой последней из уцелевших и сейчас угрожающе нависала над провалом.

 Продвигаться дальше пришлось, тщательно примериваясь. Бетон похрустывал, но из чистого упрямства держал. Вита неуверенно топталась подле кромки трещин то и дело порываясь шагнуть следом. Погрозив ей кулаком, Марат осторожно сунул голову в ближайшую дверь. За ней ничего особенно интересного не обнаружилось, что, впрочем, объяснилось состоянием соседнего жилища. Вот там-то царил настоящий бардак.

 Вспучившиеся чешуёй треснувшей краски стены с трудом держались на разъехавшейся пополам плите. Рама покосилась, скалясь щербатыми проёмами выбитых стёкол. Снизу раздавались хлопки и потрескивания. Где-то журчало. "Вот она, работа моей мечты..." — проскрипел Марат и, вытянув шею, изволил убедиться, что, кроме разорванных кабелей, в проёме пола ничего не болтается. Значит, трубы пролегали дальше. Идея посетить собственную комнату уже не казалась такой привлекательной.

 Он как раз собирался дать задний ход, но тут из дыры вынырнула покрытая пылью лысина. Неуклюже заворочавшись, она вдруг дёрнулась и заворчала.

 — Блин, проводов много. Зити, потребуется помощь!

 "Да куда ж вы без меня!" — раздалось снизу. Голова в разломе медленно осмотрелась и, заметив торчащую из двери верхнюю половину одноклассника, приветственно кивнула.

 — Ходите, не бойтесь. Я держу, — разрешил Щит и принялся увлечённо ковыряться в порванных кабелях. "Дай! Дай сюда!" — подвывали внизу. В трещине изредка мелькала взъерошенная макушка, хозяйка которой то и дело дёргала азиата за майку. Щит глубоко дышал и продолжал со вселенской невозмутимостью заниматься делом. Кажется, о своей просьбе он уже немного жалел.

 Решив проверить полы на прочность, Марат аккуратно просочился в комнату целиком и, скользнув к окну, встал над разломом. Этажом ниже воздух слегка подрагивал. Знакомая рябь струилась в стороны, покрывая тонким слоем потолок и стены. Барьеры создавали каркас, на который висевшая снаружи Тохарани неторопливо укладывала куски раскрошившегося бетона. Несколько камней влетели в комнату и принялись с хрустом протискиваться в щель пола.

 — Эй-эй! Погодь! — закричал Щит и скрылся внизу. Не смотря на заверения одноклассника, Марат с некоторой опаской перешагнул стремительно зарастающий бетоном разлом и сунулся в стену. Он морально приготовился лицезреть самый крупный погром в своей жизни, поэтому реальность слегка разочаровала.

 Состояние спальни мало чем отличалось от предыдущей. Разве что пол был цел, но надломан по углу. Упавший шкаф, выплюнув жёваной кучкой вещи, перегородил входную дверь и горестно упёрся створками в противоположную стену. Вернуть его в исходное положение было равносильно попытке уговорить пьяного стоять прямо, но Марат справился. Кровать накренилась, потеряв одну из ножек, зато стол со всем содержимым был цел, да и окно не пострадало. Сквозь него было отлично видно, как через двери первого этажа деловитым потоком струится мусор. Дирижировала сим лицедейством Хара, не забывая сортировать его по фактуре. Куски побитой статуи летели в одну кучу, деревянные обломки в другую. Возле последних уже вовсю скакала Зити, оставившая-таки в покое Щита и теперь колдовавшая над сломанной мебелью.

 Одна из кучек отобранного ей хлама с треском взвился в воздух и опустился на землю уже готовым стулом. Следом собрались ещё три скамьи. Девчонка довольно завертелась, благодарно помахав Тохарани, и заскользила руками по пыльным сиденьям. Воскресшие лавки принялись отбивать мелкую дробь, сбрасывая с себя пыль и опилки.

 — Разделение, — послышалось от двери. Осторожно перепрыгнув сваленную горкой одежду, Вита играючи вынырнула из-за спины. — Сила Зити — разделение. Ты ведь за ней смотришь?

 — Я же велел не лезть! — раздосадовано попенял Марат, не оборачиваясь.

 — Щит-то держит, — пожала плечами одноклассница. Наверняка знала обо всём заранее, поэтому с самого начала и не боялась. Осознав собственную наивность, Марат поморщился и начал всерьёз раздумывать над перспективой выйти в окно.

 — Она медик, как и я, — вернулась к теме Вита, не замечая чужих терзаний.

 — Медик, который лечит деревяшки? — в заявлении не усомниться было просто нельзя. Девчонка рассмеялась.

 — Не только. Ещё и в шкафу твоём каждую неделю ковыряется.

 — Что?! — периодически встревающий на теме приватности Марат развернулся, надеясь, что ослышался.

 — Понимаешь, — Вита заговорщически подалась вперёд и перешла на громкий шёпот. — У тебя волшебный шкаф! Там внутри целый мир, и ты можешь стать его королём. Нужно только найти вход...

 Не оценив шутки, Марат продолжал таращиться с крайней подозрительностью. Изредка оставляя дверь незапертой, он как-то не предполагал, что по вещам тут же начнут шарить всякие незнакомые девчонки. А здесь, оказывается, это вполне себе норма. Парней-то, небось, в женское крыло с такой целью визита не пропускали. Хотя, последнее можно было и проверить при случае. Марат расплылся в мечтательной улыбке, предвкушая вылазку. Для полноты ощущений следовало ещё и через душевые пройтись.

 Почуяв неладное, Вита быстро свернула балаган и постаралась как можно быстрее объяснить.

 — Вообще-то, она не только сюда ходит, конечно. Никогда не задумывался, с чего бы твоя одежда ещё в оружие массового поражения не превратилась? Или ты её стирать пытался?

 Судя по вытянувшейся физиономии одноклассника, ответ был очевиден. Вита насмешливо фыркнула и выразительно постучала пальцем по лбу.

 — Никто поначалу не замечает, — смилостивилась она. — График такой, что обычно не до этого. Но вот когда замечают, начинают паниковать. А на деле ничего особенного. Зити не может восстанавливать повреждения, как я, но зато с лёгкостью выводит всё лишнее. Отделяет не входящие в состав исходной структуры частицы. Чтобы использовать такие способности для исцеления, требуется определённая сноровка. Но для очистки они незаменимы. Вот она и взялась за подработку. Раз в неделю прохаживается и встряхивает наше бельишко. Все уже привыкли. Некоторые даже двери специально не запирают, чтоб ей меньше возни с ключами было...

 В поисках безмолвной поддержки Марат медленно присел на край стола. То есть он, значит, может спать абы в чём. Может, например, переодеваться для бассейна. Может о возвышенном грезить между делом. Например. А тут, такая вваливается, значит, девчонка, и давай в шкафу шерстить. И на хозяина комнатки косо поглядывать. Ситуация, однако.

 Стол с тяжестью известий справлялся, за что Марат ему был в высшей степени благодарен. А вот тому придумщику, который такое безобразие узаконил, хотелось сказать пару ласковых. Глядя на вперившегося в одну точку паренька, Вита звонко хихикнула, уловив и без того прозрачный ход мыслей. Не найдя, чем себя занять, она довольно прошагала к сваленной в кучу одежде и принялась её с любопытством разглядывать, пытаясь обнаружить хоть какой-нибудь компромат. Вовремя опомнившийся Марат тут же соскочил с потёртой столешницы и поспешил оттеснить гостью подальше во избежание прецедентов.

 — Хочешь, помогу разложить? — невинно поинтересовалась Вита.

 — Спасибо. Сам, — отрезал Марат и, подхватив весь клубок разом, оперативно затолкал его внутрь шкафа.

 — Ути, какая стесняша! — умилённо всплеснула руками девчонка, довольно посмеиваясь.

 Так и подмывало ответить ей что-нибудь веское, но наметившееся взаимопонимание на корню перешиб грохот из коридора. Тохарани с чужим имуществом не церемонилась. С пинка открывая очередную дверь, она какое-то время пялилась на содержимое комнаты, потом производила несколько замысловатых пассов руками и переходила к следующей.

 Вышедший проверить источник шума Марат потоптался на пороге своей спальни, не зная, стоит ли остаться и проконтролировать, чем там она занимается, или лучше убраться от греха подальше. Дилемму решила Вита. Подкравшись сзади, она просто вытолкала хозяина взашей и потащила к дыре в полу, над которой нависала одинокая дверь в душевые.

 — Пойдём, я тебе помогу. Здесь лучше не мешаться. А то пришпандорит кровать к потолку и скажет, что так и было, — в полголоса пояснила одноклассница, смело запрыгивая на пустоту. Под ногами тут же зарябило, наглядно демонстрируя, что даже попытки ходить по воздуху ничем особо страшным не грозят. Но от такого зрелища всё равно делалось не по себе.

 — Может? — усомнился Марат, невольно обернувшись. Из очередной открытой комнаты послышался треск проводки и злобный комментарий. Вита пожала плечами, предлагая либо поверить на слово, либо идти и требовать индивидуального подхода к оформлению интерьера.

 — А новых наказаний не боится? — прибегнул к беспроигрышному доводу Марат, накрепко запомнивший, как негодовали одноклассники, когда он сплоховал. Уже давно хотелось посмотреть, отчитывают ли так же всех подряд, или это его исключительная привилегия.

 — Не думаю, — как-то нехорошо усмехнулась девчонка. И, бойко нырнув в дверной зев душевых, негромко пояснила. — Хара — случай особый.

— Боятся её, что ли? — с непревзойдённой прямотой поинтересовался вошедший следом Марат, по-тихому прикидывая, что могли означать загадочные инсинуации столь могущественного кинетика. Если Тохарани не страшилась гнева команды, значит, либо имела безграничный авторитет, либо просто плевала на всех с высокой горки, с лёгкостью усмиряя всех недовольных по мере необходимости.

— Нет, — отрешённо сообщила Вита, и, выразительно покосившись на открытую дверь, осторожно спросила. — Тебя же тоже нашли, так?

Зябко дёрнув плечами, Марат отрывисто кивнул. События своих первых месяцев в новой ипостаси он предпочитал не разглашать, считая их достаточно неприятной темой для бесед с малознакомыми людьми, пусть даже и коллегами. Вита с облегчением выдохнула и просияла:

— Всех, кого я тут знаю, нашли. Кроме Тохарани. Она пришла сама.

Способность 18. Доверие.

Марат впился рукой в притолоку и с силой сжал хрипло скрипнувшее дерево.

— Она в своём уме вообще? — вопрос вырвался больше по инерции, чем от любопытства.

— Вполне, — качнула головой Вита. — Во всяком случае, тесты ничего такого не выявили. Да и учится неплохо.

— Я не о том! — попытался объяснить Марат, подрагивая от возмущения. — Кто, мать его, может сюда хотеть?!

Одноклассница отвечать не спешила. Перемещаясь по душевой и заглядывая во все кабинки, она наполняла пространство постепенно густеющим молчанием, липкие щупальца которого уже начинали пробираться Марату за шиворот. Когда осматривать стало больше нечего, Вита, наконец, развернулась и одарила горьковатой улыбкой.

— Например тот, кому больше некуда идти, — тихо предположила она. — Не думай, всем интересно не меньше твоего. Но лезть к ней с этим я тебе не советую. Если сама не говорит, то и не наше дело.

Заявление звучало довольно категорично, особенно для той, которая с удовольствием суёт всюду нос. В связи с этим на Марата снизошло крайне неприятное умозаключение — он вдруг впервые задумался о том, что его проблемы могут быть вовсе и не такими уж внушающими, как казалось ещё несколько мгновений назад.

Если кто-то решил выбрать это место добровольно, если абсолютно осознанно продал собственную свободу, значит все эти режимные понукания, бесконечные нагрузки и отработки не шли ни в какое сравнение с тем, что ожидало снаружи. Поэтому Тохарани не переживала. Наверное, наказать её было уже трудновато.

— Пикантная у вас тут среда, — с лёгким удивлением заметила Вита, вырывая одноклассника из пасмурных размышлений. Оказывается, она уже некоторое время сидела на корточках и задумчиво водила пальцами по полу, словно бы к чему-то прислушиваясь. — Столько всего... Жаль, пробирки под рукой нет. Хотя...

С этими словами она тщательно поелозила пятернёй по скользкой плитке, на короткий миг замерла, с интересом вынюхивая что-то на мокрой ладони. И вдруг быстро сунула пальцы в рот.

Терзавшийся интригой Марат оцепенел, не в силах произвести ни одного комментария. А Вита, тем временем, тщательно обсасывала каждый палец и хитро поглядывала на поражённого одноклассника, причмокивая с абсолютно неприличным смаком. Тошнотворность зрелища дополнял громкий стук капель — барьеры Щита начинали протекать, напоминая, что рядом пролегают не только трубы с водой, но и канализация.

— Фуэ! — наконец нашёл способ резюмировать происходящее Марат, скривившись под гнётом тяжёлых травм, нанесённых по тщательно всхоленной брезгливости. Вдоволь налюбовавшись подрагивающей миной паренька, Вита бодро хихикнула и, подскочив, с радостью взялась просвещать:

— Я с иммунной системой экспериментирую. Хочу научиться выделять какую-нибудь штуку вроде заживляющего геля, чтобы вам на боевые задания раздавать. Будете в безопасности, даже если меня рядом нет. Жаль, что пока получаются только антисептики.

Сожаления в её голосе, однако, не чувствовалось. Скорее, затаённая гордость за собственную сообразительность. Марат удивлённо присвистнул — Вита мыслила воистину масштабно, и, похоже, именно на это тратила всё свободное время. Возникал закономерный вопрос — следовало ли её теперь вообще дёргать для отработок навыка перемещения по стенам, или лучше было предоставить шанс заняться чем-то полезным для всех.

Если бы появилась возможность лазать по вертикальным плоскостям, Марата от побега не удержало бы ничто. А если в активы добавлялась ещё и такая переносная аптечка, то вывести дезертира из строя представлялось уже чем-то совершенно невозможным.

— Понюхай! — радостно потребовала Вита, оценив, что благодарный слушатель искренне проникся.

Она рывком приблизилась к Марату и, от души плюнув на ладонь, сунула её прямо под нос. Испугавшись контакта с загадочными производными чужого организма, одноклассник решительно отпрянул и даже попытался спастись, кинувшись в стену. Но Вита оказалась проворней.

— Да-да, круто! — выпалил Марат, изо всех сил уворачиваясь от рассадника неизведанных инфекций. Ноздри неприятно царапал острый лабораторный запах. Опасный биологический кисель мельтешил в считаных миллиметрах от лица. Вита напирала, определённо подзабыв, что не все питают аналогичную страсть к научным изысканиям.

Устав от бесконечных нападок, Марат резко вывернулся и крепко схватил девчонку за запястье.

— Не надо, — строго предупредил он, сдавливая руку.

Вита вдруг притихла и покладисто закивала. Похоже, сурового отпора от обычно лояльного к подобным выходкам паренька она никак не ждала. И теперь, аккуратно слизав всё обратно, принялась тщательно распихивать драгоценные исследовательские наработки по щекам.

Игривое настроение разлетелось испуганной стайкой летучих мышей. Марат азартно утёрся рукавом и гордо засчитал победу. Но одноклассница всё же умела оставлять последнее слово за собой.

— Кажется, прорыва два, — она указала в дальний угол и, прищёлкнув пальцами, с лукавым прищуром добавила, — Плюс, ещё один вдоль стены. За плиткой слева тоже что-то может быть. Слишком уж флора активна. Так что действуй, а то Шрам скоро явится и начнёт казнить.

Издав стон вселенской скорби, Марат мигом растерял весь свой боевой дух и понуро двинулся в указанном направлении совмещать неприятное с бесполезным. Радовало только то, что в это время покладисто трудился не он один.

По стенам и потолку торопливо стелились мелкие пылевые волны. В воздухе кружилась белая взвесь, лениво оседая внизу. А оттуда, подчиняясь ритмичной дроби, заползала в немногие оставшиеся щели. Пол у душевых стремительно срастался, оставляя ровные дорожки проёмов под починку. Пометки, оставленные Витой на дверях, исчезали. Текстуры поверхностей проявились чётче. Стены выровнялись и как будто посветлели. Все комнаты были на месте. Коридор сверкал первозданной чистотой вылизанного перед сдачей в эксплуатацию директорского кабинета. Марату даже померещились сопутствующие запахи свежей краски и непроветренного пластика.

Возле окна, прислонившись к стене, шуршала маленькая фигурка с пушистым ёршиком волос. Закрыв глаза, Зити осторожно водила ладонями по стенам, словно разглаживая невидимый песок, и давала негромкие указания Тохарани, примостившейся на корточках неподалёку и тщательно ощупывавшей новенький пол.

Высунувшись из душевых, Марат рассмотрел среди грациозно танцующей пыли приближающуюся фигуру старосты. Добравшись до одноклассников, та скупым кивком поощрила его работу и принялась что-то тщательно объяснять внимательно взирающей на неё снизу-вверх Харе. Становилось душновато. Стрельнув глазами в направлении лестницы, Марат без оптимизма обнаружил подкрадывающегося следом Игниса. Судя по общему сбору, работёнка предстояла коллективная.

Но, вопреки наметившимся ожиданиям, обоих отважных исследователей канализационных далей оперативно выдворили прочь, строго приказав не путаться под ногами и, для вящей убедительности, сослав в женское крыло. Вернее, отправилась туда лишь Вита. Марат, рискнувший последовать за ней, был остановлен негодующими протестами и принудительно выдворен за пределы корпуса, получив от одноклассницы вдогонку сомнительный ультиматум: "Чтоб первый и последний раз!" Однако кое-что он заметить всё-таки успел.

Если мужское крыло сейчас сверкало стерильной новизной, то место проживания девчонок выглядело совершенно обыденно — блёкло и пыльно. Почему Зити не прошлась тут своей лихой кинетической метёлкой, оставалось загадкой.

Теперь, вынужденно прогуливаясь снаружи, Марат с удивлением отметил, что женская часть совершенно не пострадала — на кирпичной облицовке были видны застарелые морщины пережившей несколько землетрясений кладки, но в целом эта половина здания смотрелась вполне бодрой старушкой, готовой продержаться ещё не одно десятилетие.

"Ничего себе избирательность!" — искренне возмутился Марат, отдавая должность ушлости коллеги. Действительно, зачем Тохарани было крушить собственную спальню, когда представилась возможность спокойно раскурочить соседские и списать всё на невладение силой?

Озарённый новой идеей, Марат быстро оббежал дом вокруг и, тщательно прощупав стену на предмет вибраций, просочился внутрь. Подозрения полностью оправдались: стройные ряды холодильных камер и продовольственных полок располагались аккурат под спальнями девчонок.

Расчётливость Хары не знала границ — оставить без ужина она никого не планировала, развлекаясь так, чтобы ни в коем разе не пошатнуть комфорт привычного распорядка. Перестаралась немного, конечно. Но, похоже, на такой случай просчитала даже время уборки, которая теперь слишком удобно приходилась на часы и без того предназначавшиеся для физических упражнений.

Марат непроизвольно поёжился, и виноват в этом был отнюдь не прохладный ветерок кухонных систем кондиционирования. С каждой минутой Тохарани вызывала всё больше опасений. Сильные просто обязаны были оставаться безмозглыми. Иначе возникала серьёзная угроза. А любые, даже самые призрачные, угрозы тут недооценивать не могли. И всё же позволили девчонке присоединиться к команде. Может быть, не подозревали о том, на что способна? Недооценивали? Или наоборот, решили дать шанс развернуться и посмотреть, что из этого выйдет?

Через недра общежития протёк металлический стон. Вдумчиво осмотрев потолок, Марат заметил, как расплывшиеся водяные пятна медленно всасываются в небытие верхнего этажа. Лужи, разбросанные по кухне, медленно, по каплям поднимались ввысь и тянулись к испуганно мерцающим лампам. Зрелище разливалось по истине космическое.

Хороводы прозрачных шаров разного размера неторопливо отрывались от пола и замирали посреди комнаты, осыпая щедрыми бликами всё доступное пространство. Настороженно гудело освещение, не понимая, придётся ли снова сражаться с влагой, или на этот раз всё закончится благополучно. Марат тихо оборачивался среди кружащегося роя водяных пузырей, пытаясь увековечить в памяти этот волнующий момент.

Первые сферы достигли потолка и принялись неуверенно толкаться. Каждая передавала право первого контакта другой. "Всего-то воду сверху вытягивает, а та даже здесь реагирует!" — поразился Марат, глубже осознавая истинную мощь одноклассницы. Он допускал, что так по преподавательскому велению может шаманить и Гел из-за стены. Но по какой-то причине ощущал всем нутром: эта фантастическая картина — творение рук Тохарани.

Странно, что её вообще допустили к остальным. Уровень это был совсем не первого года обучения. Если так, то даже Иерихон теперь выглядел куда более прозорливым ухажёром. Его попытки снискать расположение коварного соперника теперь казались отнюдь не безвольным следованием чьему-то предписанию. Марат даже позволил себе тихий смешок.

По сравнению действиями Тохарани, любые нападки Игниса сразу меркли и стыдливо забивались в уголок. Атакер был прямолинеен, как кувалда, и уж точно не стремился к тщательному обдумыванию своих шагов наперёд. Девчонка же словно играла со всем, что подворачивалось под руку, воспринимая окружение, как большую арену, а других учащихся, как спортивный инвентарь.

Но при этом к одноклассникам была настроена весьма покровительственно: не досаждала, а иногда и помогала избавляться от лишних проблем. Во всяком случае, Марата она так и не выдала. И вообще, казалось, забыла о случившемся инциденте. Или не забыла.

Сверху подозрительно булькнуло, и в тот же миг с потолка обрушился ледяной душ. Кажется, провинившаяся разведчица посчитала, что её работа окончена, а кухню кто-нибудь приберёт и так.

Мокрый и грязный, Марат без особой охоты поплёлся к остальным. Шрам уже поджидал всех у центрального входа, хмуро обозревая фронт проделанных работ. Детишки закончили ремонт просто до неприличия быстро — такими темпами можно было и полтерритории перепахать, а затем с невинным видом всё скоренько подмести. Ну и где тут воспитательный элемент, спрашивается?

Стоило в дверях мелькнуть смазанной тени старосты, физрук громко свистнул и строгим кивком показал на лестницу. Токсик поняла его без слов. Обернувшись, чтобы сосчитать своих, она подождала, когда весь основательно побитый пылью отряд пройдёт мимо, и лишь тогда двинулась следом, замыкая строй.

Доверия к ним несколько поубавилось — больно уж ретиво староста контролировала присутствие. И Марат небезосновательно принял это на свой счёт. Тоскливо переставляя ноги, он задумчиво разглядывал спину идущей впереди Тохарани и размышлял, как бы незаметно пролезть к девчонке в голову и понять наконец, что там творится.

"Не могла же она быстро спланировать весь этот погром, только чтобы не дать мне уйти?" — задался под конец Развития совершенно провокационным вопросом настойчиво опекаемый шпион. Но, в пол-уха выслушивая недовольное ворчание Неу, всё же решил, что такой полёт идеи даже для Хары был бы явным перегибом. С другой стороны, Тохарани и так представляла собой один сплошной чересчур. И Марату подобное положение дел ой, как не нравилось.

Но ещё больше не понравилось ему то, что после занятий в дверь музыкального класса, гасившего не прекращавшиеся в этот вечер жёсткие окрики Рапиды, просунулась знакомая кепка.

Шрам, схомутав притихших ребят одним пронзительным взглядом, возвестил:

— Поздравляю, бойцы! В виду того, что большая часть коллектива сегодня особо отличилась... — он, минуя Тохарани, в упор посмотрел на безрадостно пинавшего пол Марата, — ...класс в полном составе объявляется штрафниками и на ближайшие три недели остаётся без выходных!

— Да вы нас в гроб загоните! — взвился, было Игнис, но тут же, натужно захрипев, смолк. Из удушающего захвата Щита вырваться было не так-то просто. А друг в данный момент был неумолим — нагнетать и без того паршивую ситуацию совершенно не стоило.

Одинокие шепотки и взаимные переглядывания тут же стихли, стоило тренеру довольно потереть ладоши и пояснить:

— Отныне, всё свободное время, неудержимые мои, вам предстоит посвящать созидательной физической активности под моим чутким, — Шрам не совладал с искушением и растянул губы в злорадной ухмылке, — присмотром. Как выразились коллеги, — будем анализировать пределы возможностей ваших беспокойных организмов.

Формулировка не понравилась никому, поскольку оставляла за собой солоноватый привкус смертельной усталости и дурной запашок окончательно скисшего настроения.

— И не в ущерб моим заданиям! — тут же внесла свою лепту Рапида, до этого невозмутимо восседавшая на высоком табурете ударной установки. — Тех, кто не будет практиковаться, поселю в танцевальном зале!

"Спелись!" — возмущённо подумал Марат, поглядывая то на одного педагога, то на другого, и копчиком прозревая импровизированный заговор. В такт его мыслям преподавательница по искусству ослепительно улыбнулась, даже не скрывая, что от души наслаждается происходящим. Шрам солидно кивнул и решил добить и без того "счастливое" прогрессивное сообщество:

— Смотрю, все так и рвутся в бой? Что ж, в знак личного расположения могу предоставить вам этот шанс уже сегодня. В шеренгу, и шагом марш наверх! Объявляю особую тренировку в честь отменённого ужина. По стадиону у меня до самого отбоя ползать будете, лоботрясы!

Тут уж слегка пошатнулась даже Вита, обычно приходящая в восторг от любой коллективной деятельности. Желудок Марата панически заурчал, предчувствуя голодные двенадцать часов в обозримом будущем.

"Мы все умрём!" — одними губами выдавил благородно пунцовевший в крепком захвате Игнис и с облегчением осел на пол, — Щит верно рассудил, что остудить его возможно, только предварительно вырубив. Физрук, взиравший на эту семейную идиллию сквозь пальцы, одним размашистым жестом велел старосте пройти в конец строя и проконтролировать беспрекословность подчинения. Но стараться ей особо не пришлось. Оценив безрадостные перспективы, никто из отряда тратить силы на пререкания не стал.

Сжалившись над пыхтевшим Щитом, пытавшимся взвалить на себя неподвижное тело главного дебошира, Тохарани властно повела рукой, и подхватила ношу. Азиат благодарно кивнул и, подталкивая колыхавшегося в воздухе Игниса, потянулся к двери вслед за остальными.

Шрам не соврал и гонял их ровно до того момента, когда режущие кромки чёрных теней отвоевали себе всю территорию пансионата. Только дальние общежития позволяли себе бороться с этой враждебной тьмой, да редкие всполохи горизонта обозначали некое подобие существующей где-то за гранью восприятия нормальной жизни.

Класс держался на ногах исключительно стараниями Виты. Даже несгибаемая Токсик позволила себе отступить от правил и пару раз приложиться к дарующим бодрость прикосновениям. Запала же Игниса хватило только на первые тридцать минут после пробуждения. Всё остальное время он молча пыхтел и с упоением разбрасывал крайне озлобленные взгляды вокруг. Чаще всего доставалось, разумеется, Марату. Но того дополнительные подкосили так, что можно было с уверенностью констатировать — даже раздиравший изнутри звериный голод не помешал бы ему сегодня заснуть. Складывало впечатление, что Шрам задался целью угробить именно его, потому что команда "Стоп!" прозвучала ровно в тот момент, когда незадачливый дезертир от усталости полетел носом в раскисшую грязь. Сочтя результаты пыток удовлетворительными, физрук скомандовал отбой и лично проследил, чтобы все ученики взяли верный курс в сторону кампуса.

— Ну, мы всё-таки пока живы, — устало резюмировала Вита, когда остальные, спотыкаясь и придерживая друг друга, ковыляли прочь после столь продуктивного вечера.

— Говори за себя! — прохрипел Игнис, вытягивая шею в направлении дверей и рьяно принюхиваясь. Ему мерещилось, что оттуда веет ароматами так беспринципно ускользнувшей из-под носа еды.

— Идите сюда, — потребовала девчонка, измождённо поднимая ладони. — Сейчас устроим сеанс коллективной терапии.

— Рекомендую поберечь силы, — посоветовала Токсик, аккуратно отодвигая протянутые руки. — Полагаю, завтра утром они многим из нас пригодятся.

Вита хотела было возразить, но вместо этого лишь слабо улыбнулась и вняла доводам коллективного разума.

— Странно немного... — подал голос молчавший всю дорогу Щит. Большинство одноклассников единодушно покосились в его сторону, только Игнис продолжал упрямо топать вперёд, делая вид, что в интеллектуальных беседах не заинтересован. — Нас так ещё ни разу не наказывали. Хотя, помните первый раз, когда кое-кто столовую разворотил.

Атакер ускорил шаг. Провожая его взглядом, Марат понятливо усмехнулся.

— В текущей ситуации действия преподавателей оказались закономерны, — цинично констатировала староста.

Перечить никто и не пытался, однако всеобщее негодование требовало выхода.

— Совести у них нет! — тихонько зашипела Вита, сжимая кулаки. — Мы же всё исправили! Мы всегда всё исправляем!

— "Исправлять" и "не совершать" — не есть равноценные действия, — задумчиво откликнулся азиат, но, увидев лицо девчонки, быстро пошёл на попятную. — Но с чего бы они так погорячились именно сегодня? Всё же было, как обычно...

— Заслуги суммируются? — высказал невесёлое предположение тихо мотавший на ус Марат. Но ответить ему никто не успел.

— Кое-что изменилось, — вдруг произнесла Тохарани, и многие невольно сбавили шаг. Кто-то начал переглядываться. Марат вертел головой, всматриваясь в основательно пропотевшие лица, но ничего толкового выудить из их выражения не мог.

— Вы что, издеваетесь?! — раздался впереди гневный окрик. Постепенно наливающийся благородным багрянцем Игнис резко затормозил и яростно воззрился на одноклассников. — Всё вы прекрасно знаете, — от чего да почему! Нехрен дебилов корчить!

— Ой, не начинай... — поморщилась Вита, отступая — тугой кокон жара, исходившего от коллеги, установлению взаимопонимания не способствовал.

— А и не я начал! — прошкворчал щедро разгорающийся эрудит всея отряда, готовый дать отпор любому, кто посмеет возражать. — Не надо палить, — посоветовал Щит, осторожно поднимая руку. — Мы ничего не знаем наверняка. Может и правда дело в количестве...

Издав лающий смешок, Игнис выпрямился во весь свой немалый рост и обвёл замерших ребят презрительным взглядом.

— Хорош мозги-то пудрить! В рожу не можете высказать? Так я помогу!

— Вина на всех одна! — громко осадила его староста. — К сложившемуся положению следует привыкнуть. Или я буду вынуждена принять меры.

Остальные молчали, но в этом молчании легко читалась непоколебимая поддержка главы отряда.

— Вы совсем, что ли? — затрясся атакер, подёргиваясь кривоватой зыбью рвущейся наружу силы. — Соображаете, что творите? Кого вообще покрываете, а?!

"Перебор", — тут же понял Марат и шарахнулся в сторону. Вмиг раскалившийся воздух загудел. По траве поползли огненные дорожки. Окружённого снопами искр Игниса подкинуло на струе белесого пламени. На несколько секунд он воспарил над головами, но тут же с треском и шипением рухнул вниз, придавленный незримой силой к земле. Щит, как всегда, был начеку. Вот только звук пленнику отрубить не счёл нужным.

— Они же все такие! Все, твари, такие! Только и умеют подставлять! — хрипел Игнис, выдыхая длинные струи синеватого пламени. — Вы что, не понимаете?! Сейчас не разберёмся — потом поздно будет!

— Чего он опять завёлся? — вполголоса поинтересовался Марат у стоявшей рядом Виты. Обычно словоохотливая, та закусила губу и ссутулилась, нервно озираясь. Выглядела она так, будто была готова кинуться в огонь к полыхающему Игнису, лишь бы не взваливать на себя бремя просвещения.

— Уймись! — рыкнул Щит и с размаху двинул приятелю по физиономии. Голова мотнулась. Потеряв равновесие, Игнис неуклюже завалился на бок, едва успев чиркнуть ладонью по земле.

Марат безучастно отметил, что для главного бойца в группе атакер как-то уж слишком часто огребает. Причём, больше всего от своих же. Сейчас он едва сидел, неуверенно встряхивая головой и пытаясь отогнать роящиеся вокруг всполохи пламени. От удара сила разделились на множество мелких светлячков, и теперь они опадали грустными хлопьями умирающего огня, окутывая своего хозяина бледнеющим во мраке рыжеватым плащом.

Однако вместо того, чтобы озаботиться состоянием друга, грозно возвышавшийся над ним Щит с тревогой обернулся на Марата. Тот, в свою очередь, недоумённо окинул взором притихший класс. Все смотрели на него. Без осуждения, но с какой-то невыносимо тяжёлой, нервирующей нерешительностью, словно бы пытались собраться с духом перед прыжком в очень глубокую пропасть. Наконец, староста соизволила заговорить:

— Мы просим прощения за подобные... — она полоснула колючим взглядом Игниса, — ...инциденты. От лица команды обещаю, что впредь мы постараемся держать всё под контролем.

— С чего бы? — не уловил Марат. С его точки зрения ничего необычного не случилось — подумаешь, у заядлого поклонника в очередной раз пригорело. А вот ребята вели себя куда как более странно.

— Какого ты перед этим уродом лебезишь?! — взвыл Игнис, перебив открывшую, было, рот Токсик, и принялся свирепо биться о невидимые путы, в надежде найти брешь. — Из-за него мы теперь пахать будем! Из-за одной поганой крысы, которая вздумала слинять!

К горлу подступила тошнота. Марат резко посерел и даже сделал небольшой шажок назад. Он-то надеялся, что всё обошлось.

— Мы тоже виноваты, — сиплым голосом возразила Вита, упорно разглядывая носки ботинок.

— В чём?! Что сразу эту мразь не поджарили?! — не унимался образец альтруизма, источая щипавшие кожу потоки сухого зноя.

— В том, что часто позволяли себе оперировать общепринятой точкой зрения. Не следовало нам разделять твоих опасений, — холодно возразила староста и уверенно кивнула Марату.

Остолбеневший Игнис вытаращился на неё с такой болью и недоумением, будто только что каждый из присутствовавших полоснул ему по горлу ножом. А сама Токсик — так аж дважды. Он открывал и закрывал рот, пытаясь огласить хоть какие-то аргументы, но, похоже, не знал, как ещё убедить окружающих в своей правоте.

— Вы все помереть хотите, да? — с благоговейным ужасом наконец прошептал он.

Никто не ответил. То ли снова пытались сделать вид, что всё в норме, то ли возражать не было причин.

— Любишь же ты на говно исходить, — почти ласково вздохнул уставший от общего бездействия Марат.

— Не сказать, чтобы у него не было совсем уж никаких оснований, — резонно заметил Щит, наклоняя голову в присущей ему поучительной манере.

— Так. Есть претензии? — скопировал его жест Марат, переходя в наступление. Ему до смерти осточертело выслушивать любые нападки и порицания. Даже если он сегодня и провинился, половина выбросов Игниса всё равно звучала форменным неадекватом.

С таким видом, будто бы сейчас пожалеет о сказанном, Вита стиснула зубы и, нервно переминая пальцы, пробормотала:

— Понимаешь... — она с надеждой смотрела в глаза, буквально умоляя о пощаде, но Марат только придвинулся ближе. — Многие полагают...

Смирившись с незавидной участью, Вита глубоко вдохнула и выпалила полушёпотом:

— В общем, ходят слухи, что кры... — она запнулась и быстро бросила исподлобья виноватый взгляд. — ...шпионами становятся люди, изначально обладающие определёнными чертами личности...

— Ну да, Токсик говорила что-то такое, — поторопил Марат, не улавливая сути. Сам он тогда посчитал это вполне логичным и где-то даже правильным. Ведь специализированную работу лучше всего выполняет тот, кто с первых мгновений обладал подходящими задатками, а затем просто развил их в нужном направлении.

— Ты не до конца осознаёшь, видимо, — убитым голосом выдохнула Вита и, вжав голову в плечи, зыркнула со смесью сочувствия и опаски. — Считается, что они склонны к... ну, не совсем честным поступкам. Оттого и получают способности к утайке, незаметному проникновению — всякому такому скрытному.

До Марата дошло не сразу. Но вот когда дошло...

Он медленно повернулся в сторону Игниса. Задержал взгляд на каждом из одноклассников. Задумчиво поцокал языком и решил слегка конкретизировать:

— То есть вы все думаете, что я потенциальный уголовник? Что я опасней любых здешних мудаков, которые по настроению на людей кидаются и всё вверх дном переворачивают?

От звука его речи топтавшаяся рядом Вита испуганно попятилась. Но всё же взяла себя в руки и, тряхнув головой, осторожно возразила:

— Не все думают. Но такие есть, — она выразительно глянула на Игниса. Тот уже вполне оклемался и теперь сверлил противника жадным взглядом готового кинуться в любую секунду Цербера. — И их довольно много. Ваша репутация тоже не на пустом месте строилась, знаешь ли.

— "Наша" репутация?! — повысил голос Марат, стискивая кулаки. — Чья это "наша"? Моя, снова моя и какого-нибудь придурка из соседнего класса, которого вы знать не знаете?!

— Однако, реагируешь ты сейчас весьма предсказуемо, — посетовал издалека Щит, всё ещё присматривая за своим буйствующим другом.

— То есть, вы оцениваете меня по чужим поступкам, а потом ждёте благодарностей?! — возразил Марат, со всем возможным скепсисом воззрившись на азиата. Тот пожал плечами и невозмутимо отвернулся, не желая конфликтовать, но явно оставаясь при своём мнении. А каким оно являлось, догадаться было несложно. В его глазах все возможные исключения либо таковыми не являлись, либо подтверждали правило.

— Да у тебя ж на роже всё написано! — презрительно тявкнул зловеще помалкивавший всё это время атакер. — Думаешь, самый умный здесь? Самый правильный?

Готовившегося возразить Марата схватила за плечо Вита, осторожно разворачивая прочь от главного раздражающего фактора.

— Не станешь же ты отрицать, что характер, например, Игниса и его способности вполне соотносятся? — заискивающим голосом обратилась она, пробуя подойти к вопросу с другого бока. — Согласись, есть и в тебе что-то такое — от специальности.

— Да идите вы со своими типированиями! — не выдержал Марат.

Вырвавшись, он гулко потопал к общежитию, перестав обращать внимания на любые слова.

В голове шумело. Где-то под рёбрами трепыхалось пакостное ощущение вселенской несправедливости. Сперва, значит, твердят о важности и нужности. А потом вдруг заявляют, что постоянно были готовы к любой подлости с его стороны. Хороши однокласснички! Самым честным, выходит, всё время был только Игнис.

От последней мысли Марат едва не расхохотался в голос. Кто бы мог подумать! Вроде главный задира, и вдруг такой святой. Если б не его прямота, кто знает, сколько бы остальные ещё косились втихомолку. Вступались они ещё, ха! Боялись, что ночью явится и прирежет, если вдруг слишком сильно огорчат. Ну да, преград-то для него не существует. Разумеется, он первым делом полезет устраивать геноцид. За этим сюда и пришёл. Чтобы калечить кучку недоумков, которые его и за человека-то не держат.

— Возможно, иногда мы были немного не удовлетворены степенью твоей благонадёжности... — пробился сквозь туман горьких откровений голос старосты. Марат даже не удосужился сбавить шаг. Ему было бы легче, если бы эти слова произнёс кто-то другой. Ожидать предвзятости от Токсик, которая уже не раз его выручала и редко в чём открыто винила, как-то совсем не получалось. — Но сегодня всё изменилось. Даже если изначально ты позволил себе некоторую... беспечность, — Марат показательно фыркнул, понимая, какое слово она заменила, — то затем доказал, что готов поставить чьи-то интересы превыше собственных.

— Прости, но для шпионов это редкость, — поддержала Вита. Запыхавшаяся, она, тем не менее, упорно продолжала трусить следом и держалась за самым плечом. — Большинство ведут себя просто гадко. Это они меня после прошлых соревнований на больничную койку отправили. Всего лишь за то, что я медик и помогала своим! Подкараулили на следующую же ночь и выкинули из окна. Щиту тогда тоже досталось... Но мы-то всегда пытались надеяться на лучшее. Результаты предварительных проверок обнадёживали. Да и ты вполне нормальным оказался! Поэтому мы все очень старались, честно! Но как можно быть уверенными полностью...

Марат вскинул ладонь, молчаливо требуя перекрыть потоки оправданий. Может быть, в объяснениях и имелся смысл, но в данный момент смысл этот был ему глубоко безразличен. Издалека донёсся раскатистый рык. Выпущенный на свободу Игнис оперативно догонял группу.

— Вы кого тут обхаживаете?! — толкнул в спину возмущённый вопль. — Этот гад сбежать хотел, только и всего! Всё время! Каждую секунду! Слышь, говнюк, я тебя сразу раскусил! Ты что, думал — никто не замечает?! Ха! Вы как вообще собрались с таким на задание идти, а?! Да он же нас сдаст при первой возможности. А потом свалит и не обернётся! Или вообще сам со спины зайдёт и прикончит! Только вот хрен ты кого угробишь! Если я сдохну, то и тебя за собой уволоку, понял?!

— Заткнись, — процедил Марат, не сбавляя шага. Внутри разливалось гнилью липкое ощущение сосущей пустоты. Хотелось, чтобы все эти въедливые голоса вокруг исчезли навеки, а в черепушке хоть на мгновение поселился бы кто-нибудь другой. Но уведомлять об этом он никого не собирался.

— Это не так! — неожиданно крикнула Вита так громко, что по ушам полоснула неприятная резь. Стёкла общежития задребезжали на высокой, почти истеричной ноте. Марат инстинктивно пригнулся, ожидая, что они сейчас разлетятся вдребезги, и краем глаза выхватил из синеватой тьмы силуэт решительно сжавшей кулаки медсестрички. Она яростно сверкала глазами и, похоже, была готова кинуться на Игниса. — Ты всё врёшь! Юн имеет право на ошибку! Как и любой из нас! Даже ты! Только он совершает их по незнанию. А ты... — Вита скривилась и выдала самое отвратительное сравнение, которое только смогла придумать. — Ты ведёшь себя, как Гел!!! Мне такая забота и даром не нужна!

Не в силах отвести глаз, Марат медленно выпрямился. Понять девчонку не было никакой возможности. Вита говорила, что не верит таким, как он. И вместе с тем отчаянно защищала, готовая пойти против главного задиры класса. Странно, что ей была так дорога одна только надежда на порядочность. На этом можно было неплохо сыграть.

— Скажи ему! — потребовала Вита, глядя в упор на Марата. — Скажи правду. Ты ведь не специально. Ты не знал, когда уходил, что нам тоже достанется.

— Вот именно, только о себе думал. Ему ж на всех чхать. Таким, как они, всегда своя шкура дороже... — проворчал под нос поутихший Игнис, на которого сравнение с Гелом возымело должный эффект.

— Скажи, — прошептала Вита. — Пожалуйста!

Марат смолчал. Вместо ответа он посмотрел на небо и мрачно прищурился — всё пространство до горизонта было завешано клубами низких облаков. Звёзд было не рассмотреть.

— Видите! — возликовал Игнис.

— Не говори чуши! — огрызнулась девчонка.

— Я хотел, — вдруг невозмутимо отозвался Марат. — Сбежать, — пояснил он в ответ на недоверчивую мордашку. — Блевать от вас хочется. От вас и от этого места.

Вита отшатнулась, словно её ударили, и Марату на миг захотелось забрать свои слова обратно. Но отступать было нельзя. Поэтому он, снисходительно покосившись, добавил:

— И поверь, мне совершенно всё равно, что с вами станет. Накажут? Так вам и надо. Отправят на опыты — да плевать. Кто вы? Всего лишь толпа уродов, которые мнят себя хорошими, — последнее слово он проговорил с особым омерзением. — Просто потому что могут защитить кого-то, — Щит гулко втянул носом воздух. — Или не дать умереть, — Вита опустила глаза. — Или бесстрастно смотреть, как гнобят других, — Токсик едва различимо повела головой. — Вы же все здесь такие безоговорочно святые! Просто от того что ваши силы дают вам право быть чище всех остальных, так?

— Юн... — простонала Вита, закрывая лицо руками.

— Не надо, — перебил Марат.

— Почему ты не хочешь нас понять?! Мы же дали тебе шанс!

— Ах, шанс вы мне дали! Вот спасибо-то! Не поскупились! Можете теперь сходить и доложиться своему начальству, что эксперимент провалился. Авось запрут меня за решёткой. Будете спать спокойнее!

— Зачем ты так... — порывисто всхлипнув, Вита бросилась к дверям общаги. Марат посмотрел ей вслед с нескрываемым удовлетворением, ни на секунду не сомневаясь, что поступил правильно.

Хотела правды — вот она, правда. Теперь-то больше никто не станет сомневаться в словах Игниса. И всем будет, против кого дружить. Лицо Марата озарилось издевательской улыбочкой — а ведь прав был чёртов поварёнок. Наверняка всё знал, иначе б не стал тогда доводить. Наверное, он тоже был из этих "многих", про которых говорила Вита.

Зато теперь она сама сможет со спокойной душой присоединиться к этой своре, не подставляясь под гнев праведного большинства. Чего Марату совсем не хотелось, так это чтобы из-за него кто-то мучился угрызениями совести. Или того хуже — опустился следом в болото отщепенцев.

Сокрушённо покачав головой, Щит поплёлся следом, не забыв цапнуть за шкирку никак не желавшего униматься Игниса, довольно горлавнившего на весь стадион: "Я же говорил!"

На плечо резко опустилась чья-то крепкая ладонь.

— Истина важнее всего, — прошелестела рядом с ухом Тохарани. Но Марат готов был поклясться, что в её голосе звучала искренняя гордость.

Тонко улыбнувшись, девчонка осторожно убрала руку и неспешно растворилась в ярко освещённом прямоугольнике холла. Рядом оставалась лишь Токсик. Она, в отличие от остальных, не торопилась покинуть место попрания высоких порывов и, дождавшись, когда последний из членов отряда скрылся из виду, произнесла:

— Ты не ответил на вопрос. Как следствие, Вита огорчилась зря. Запрещённый приём.

Не сумев сдержаться, Марат кряжисто рассмеялся. Он знал, буквально чувствовал, что всё так обернётся. Вряд ли кто-то смог бы провести их наблюдательную старосту.

— Стараюсь оправдывать ожидания. Вам же так удобней.

Некоторое время Токсик упорно заглядывала в его лицо. А затем, что-то там обнаружив, с невозмутимым видом отвесила размашистую оплеуху.

— Принимать подобные решения предоставь нам самим.

— Да ладно, жили же как-то без меня, — беспечно возразил Марат, потирая ушибленное место. — Теперь снова станет проще. Разрешаю себя ненавидеть, презирать и устраивать моральные доминирования, если это поможет вам не передраться в следующие три недели.

— В данный момент твоё визуальное спокойствие настораживает, — задумчиво проговорила Токсик, наигранным жестом поднося руку к подбородку. — Хладнокровность, несомненно, считается для вас добродетелью. Но меня не устраивает причина, по которой она решила себя проявить.

— Я-то не атакер, — усмехнувшись, отозвался Марат. — Вообще, если подумать, всё даже здорово. Не каждый день вот так запросто разрешают быть плохим.

— Я не разрешала, — со всей серьёзностью отчеканила староста и строго воззрилась на подопечного. Марат от такой непосредственности даже поперхнулся. Кто б тут кого теперь стал спрашивать.

— Помойные крысы — твари стайные, — бесшабашно пояснил он. — Серые, как одна. В помойку меня уже определили. Значит, отныне официально буду соответствовать своей породе. Чтоб ваша картина мира по швам не трещала.

Токсик ощутимо посмурнела. Опустив голову, она некоторое время перебегала взглядом с одной травинки газона на другую, пытаясь подобрать нужные слова.

В ноздри начал прокрадываться щипучий, кисловатый аромат. Марат оглянулся в поисках его источника, но налетевший порыв ветра разметал любые намёки на происхождение. Только лёгкая сухость в носу теперь напоминала о том, что призрачный запах ещё мгновение витал неподалёку.

— Приношу свои извинения, — выдавила Токсик. Видно было, что слова даются ей с огромным трудом. — С тобой всё несколько иначе. Мне сложно сохранять нейтралитет. Члены нашего класса... осведомлены не обо всех аспектах вашей деятельности. Но я не имею права вмешиваться в эмоциональные впечатления от того, что им уже известно. Это будет нарушением. Командиры ограничены в способах изложения некоторых своих соображений.

— Ты что-то про меня знаешь? Про таких, как я? — нахмурился Марат и встревоженно подался вперёд.

— Мне известно множество сведений в различных областях, — уклонилась от ответа Токсик, но даже это можно было счесть хорошим подтверждением.

— А-а-а, неразглашение, — с грустью вздохнул Марат.

Староста согласно кивнула.

— Считается, что лишние логические данные могут негативно сказаться на вашем развитии. И привести к нежелательным эмоциональным и физическим последствиям. А так же пробелам в основном образовании.

— Крыша поедет? — полюбопытствовал Марат

— Скорее, возможно некоторое смещение приоритетов, — облекла согласие в максимально обтекаемую форму староста.

— То есть, кому-то выгодно травить шпионов?

— Это можно счесть принудительной вакцинацией.

— От чего?

— Твой вопрос не корректен, — понизила голос Токсик. — Следует употреблять предлог "для".

Марат погрузился в глубокую задумчивость. От раздражения не осталось и следа. Если староста хотела его успокоить, то лучшего способа нельзя было и вообразить.

— Извлекать уроки из различных ситуаций могут не все, — с расстановкой проговорила Токсик и посмотрела вверх, на комнату Игниса, в которой только что зажёгся свет. — Я лишь прошу, чтобы ты наблюдал и осмысливал чуть больше остальных. Всегда держи в уме последствия любых возможных действий или бездействий. И лишь после того, как овладеешь этим искусством, ты получишь право наказывать истиной других. Но не раньше.

— У вас рубить с плеча научился, — беззлобно откликнулся Марат. Извечная статичность старосты теперь действовала на него умиротворяюще.

— В таком случае, твой подход к образованию довольно нерадив, — сказала Токсик, приподняв уголок рта в намёке на лёгкую усмешку. — Иначе себе ты лгать бы не стал.

Брови Марата непроизвольно поползли вверх. Он всегда считал, что поступает предельно честно, по отношению к себе уж точно. Да, может быть услугами ехидных голосов и не пользовался, но всегда действовал только так, как считал нужным, не подстраиваясь под общепринятые ожидания.

Видя, что её не понимают, Токсик коротко вздохнула и неожиданно протянула руку, осторожно пригладив не слишком опрятные волосы измаянного шпиона.

— Если ты испытываешь некоторый душевный дискомфорт от размолвок с нами, значит, всё-таки возлагал на группу определённые надежды.

Не ожидавший подобного от скупой на поощрения старосты Марат не нашёлся, что сказать. Он просто стоял и не решался стряхнуть с себя на удивление тёплую ладошку, которая так и осталась лежать на голове. Вдруг стало очень заметно, какая Токсик на самом деле маленькая. Марат никогда не обращал внимания на то, что она даже ниже его — строгость и бескомпромиссность исправно добавляли к восприятию несколько сантиметров.

— Благодарю, — одними губами прошептала староста и, отстранившись, спокойно пошла в дом.

А Марат всё стоял и ещё долго смотрел ей вслед, даже когда коридор первого этажа опустел.

Способность 19. Преемственность.

Чпок!

Чавк-чавк-чавк. Чпок!

— Вот ленивая задница!

Чпок! Чавк-чавк.

Марат перевернулся на другой бок и зарылся носом в подушку. Излишне реалистичные сновидения всегда доставляли ему массу хлопот.

Кто-то бесцеремонно схватил его за плечи и рванул на себя.

— Алло, пещера! Я к тебе обращаюсь!

Толком не проснувшийся Марат по инерции выбросил вперёд кулак, надеясь попасть по бессовестному интервенту. Послышался громкий хлопок, и руку опутала липкая масса. Пахнуло сладостью свежей жвачки.

— Бе-е-е, — раздражённо прогундосили справа, и по голове прошёлся хороший удар.

— Вон! — рявкнул Марат, рывком сдёрнув простынь и швырнув её в нахально устроившийся на краю постели силуэт.

— Ещё чего, — раздалось в ответ.

Смазанная тень метнулась вперёд, и в грудь толкнуло тупой тяжестью. Не удержав равновесия, Марат повалился обратно, утонув в подушке. Кровать скрипнула. Дышать стало на порядок сложнее. По телу разливалось неприятное тепло, словно на живот уронили медленно остывающую после отопительного сезона батарею.

Кто-то резко дёрнул за руки, и в следующее мгновение Марат обнаружил, что надёжно привязан к спинке кровати своей же простынёй.

Восседая на поверженном теле, неведомый гость аккуратно расправлял складки уныло обвисших концов ткани, нисколько не заботясь о времени визита и общем состоянии негостеприимного хозяина. Пышная копна волос манерно раскачивалась в такт. Тонкие руки умело порхали, приводя главный инструмент экзекуции в подчёркнуто-опрятный вид.

Марат несколько раз моргнул, надеясь пробудить ночное зрение. Чьи-то острые ногти мазнули по шее, и всё вокруг заволокло ароматом жвачки.

— Слабак, — хохотнули совсем рядом. Тёплое дыхание пощекотало нос и растворилось во тьме.

— Отвали! — зарычал Марат и пару раз демонстративно дёрнулся, намереваясь сбросить с себя поганца.

Кто бы это ни был, похоже, он был не в курсе, что привязывать такую жертву не имело ни малейшего смысла.

— Молчать! — властное требование подкрепили осторожным прикосновением к губам. Марат подавил желание клацнуть зубами и откусить визитёру его немытый палец.

Тень наклонилась ближе. Сухие мягкие ладони скользнули на шею и задержались там, изучая рельеф кадыка. Гость явно размышлял — придушить жертву сразу или пока повременить. Марат завозился и попытался отстраниться.

— Наконец-то хоть один милый мышонок, — певуче протянул в темноте высокий голос. Но руки с шеи его хозяин убирать не спешил. — Кругом такая мерзость! Даже не хочу мараться.

На комплимент это походило с трудом. Особенно в свете явно не слишком дружелюбных порывов полуночки.

— Понимаешь меня? — горячо прошептали на ухо. Длинные когти спустились к ярёмной ямке и многозначительно нажали на гладкую кожу. — Пачкаться об их гнилое нутро... Такую дрянь ведь потом ни одним мылом не смоешь.

— Прямо поэзия, — саркастично заметил Марат, ничем не выдавая своего напряжения.

— Как жаль. Жаль. Так жаль. Очень жаль, — довольно заурчал голос. Чужие волосы плотным коконом обвили шею, а к груди прижалась пытающая щека.

"Девчонка!" — с облегчением понял Марат. Правда, голос был ему всё же не знаком.

— Такой славный... Такой глупенький... — продолжали мурлыкать. Когти начали впиваться сильней, оставляя щипучие борозды.

— Эй! Нежнее! — попытался отшутиться Марат, для себя решивший, что хорошего должно быть понемножку. Барышня определённо была не слишком адекватной.

— Не могу, — проникновенно отозвался капризный голосок. — Не заслужил.

— Тогда, боюсь, нам придётся расстаться, — притворно взгрустнул хозяин комнатушки и постарался расслабиться. Уходить предстояло быстро.

— Увы, — согласилась девчонка, медленно выпрямляясь. — То, о чём ты пока только мечтаешь, уже стало моей реальностью. И я не позволю тебе её отнять.

От игривых интонаций не осталось и следа.

Чужие пальцы сдавили шею так резко, что Марат даже не успел вскрикнуть. Лишь попытался рассеяться и как можно скорее пропустить их сквозь себя.

Горло заныло. Кислорода стало не хватать. Мышцы одеревенели, и в тот же миг тысячи мелких игл разом впились в тело, падая от самых плеч тяжёлым занавесом. Марат попытался дёрнуться раз, другой, и понял, что обездвижен. По нервам медленно расползался гудящий зуд, эхом отдававшийся в ушах. А мрак упорно шипел полным ярости голосом:

— Ты живёшь по законам мира, сотворённого мной! Не смей рушить то, чего даже не пытался создать!

Яркий луч ударил по глазам. Вместе с нестерпимой резью брызнули слёзы, но Марат зажмуриться так и не смог.

Сверху восседало раздираемое сетями пульсирующего света существо. Тонкие, живые нити маленьких солнц вспыхивали под кожей, проносились волнами по телу и оседали где-то в клубке пышных волос. Оно выглядело, как девушка, но даже не пыталось скрывать того, что носит своё тело временно и при случае готово разменять его на что-то более удобное. Небрежно подобранная одежда, искажённое неумелой гримасой аккуратно выведенное лицо — весь вид говорил о том, что оно предпочло бы явиться сюда пылающим богом, а не кукольным человечишкой.

— Сдох-х-хни! — харкнуло светящееся создание, и сияющие нити его тела пришли в движение.

Хотелось вдохнуть, рвануться, заорать, но Марат мог лишь бессильно таращиться на завораживающий танец пульсирующих лучей под тонкой кожей.

"Прикопают, всё-таки, под порогом", — пронеслась в мутнеющей голове тоскливая мысль, а на языке на секунду возник привкус сырой земли.

Пол резко ударил по затылку. Перед глазами брызнули радостные всполохи. Марат уверовал, что его с почестями приветствуют в аду. Каменные плиты девятого круга приятно холодили ободранную спину. В горле жгло от непроглядной взвеси серы. Вокруг слышался рёв, скрипучие стоны и глухие удары. Зачем-то воняло опалённым пластиком.

Попытавшийся приподняться Марат в ту же секунду саданулся головой о низкий потолок своей пыточной пещеры. Гомон окружения резко стих. Навалилось оглушающее безмолвие. Тьма вокруг начала проявляться в очертания знакомых предметов. Быстро оглядевшись Марат понял, что провалился под кровать.

Наверху зашуршало. Его маленькая убийца резво метнулась к краю постели и свесила голову вниз, выискивая ускользнувшую добычу.

— Пока! — издевательски прохрипел Марат, глядя в бликующие мертвенным светом глаза без ресниц, и плавно ухнул вниз.

Спасшие от неминуемой гибели рефлексы не подвели и на этот раз. Пролетев пол насквозь, он гулко плюхнулся в перекрытия первого этажа.

В холле было абсолютно тихо. Марат посмотрел вверх, где приглушённо мерцали энергосберегающие лампы и тут же скривился от боли. Шею зверски саднило. Он даже не стал к ней прикасаться, побоявшись лишний раз тревожить подсохшие царапины.

Возвращаться обратно было нельзя, по крайней мере пока. Обернувшись, Марат какое-то мгновение разглядывал мерцающую контурами тьму за окнами, но всё же решил не ударяться в бега по ночному лесу. Из здания вообще было лучше не высовываться — с высоты второго этажа легко просматривался любой, кто посмел выйти на прилегающие к корпусу территории.

Одним сильным рывком вытащив себя из пола, Марат опасливо покосился на лестницу и нырнул в единственную обнадёживающую стену. Идея затаиться на кухне пришла спонтанно, но мгновенно обросла рядом преимуществ. Пробираясь во тьме между рядами пустующих столов, он старался производить как можно шума и молился о том, чтобы сумасшедшая девица не обладала даром направленной телепортации. Или ещё каким полезным в выслеживании и погоне навыком — чутким слухом, идеальным нюхом, способностью видеть сквозь предметы...

На последней мысли Марат замер и затравленно прислушался. Ни одного постороннего звука — только тихое шуршание холодильных камер и далёкое журчание труб. Даже вентиляция, казалось, перешла на бесшумный режим. Быстро вскинув голову, Марат пробежался взглядам по квадратам решёток на потолке. Нет, он же сам проверял — в здешних воздуховодах могла с комфортом путешествовать разве что кошка. Всё было в порядке. Если только девчонка сама не умела становиться кошкой или чем помельче.

Никакого визуального контакта, чтобы применять телекинез. Никакого бунта механизмов — признака влиятельного технопата. Даже ножки стульев, сделанные из металлического сплава, покорно попирали затёртый кафель пола, не думая реагировать на приказы извне.

Молча схватившись за голову, Марат продолжил свой путь, не переставая оглядываться. Сейчас против него работали все четыре измерения. Находясь в окружении разношёрстного народа с абсолютно неизвестными способностями, приходилось учитывать такие абсурдные вероятности, от которых ум за разум заходил необычайно легко.

В секции кухни, отгороженной от обеденного зала, быстро нашлась первая отрада паникующего — ящик с аккуратно разложенными ножами. Марат даже углядел небольшой топорик для разделки мяса, но предпочёл обойтись привычным руке сантоку.

С ножом стало намного спокойней. Оставалось решить, стоило ли торчать на одном месте до рассвета, смиренно ожидая своей участи, или попытаться выбраться и самому устроить девчонке сеанс воспитательной терапии. С другой стороны, этого она как раз и могла ждать — бахвальства самоуверенного одиночки, решившего бросить вызов более опытному сопернику.

Почесав тупым концом лезвия запястье и заносчиво ухмыльнувшись, Марат решил поступить вопреки любым социальным стереотипам и явить врагу то, чего от попрекаемого представителя канализационной профессии уж точно никто не стал бы ожидать. Он полез жаловаться.

Идея была проста, как лом — если на него напали в одиночку, не заботясь о конспирации, значит, предполагали, что на помощь попросту никто не придёт. Да и сам Марат постесняется о ней просить.

Может, это было и неприятно, вот только спутать карты врагу было гораздо важнее, и в такие минуты гордости рекомендовалось скорбно помалкивать. Изловить бестию одному вряд ли бы вышло. А вот если поднять на уши весь класс, участие которого явно не планировалось!..

С лёгкостью взобравшись по полкам складских комнат наверх, Марат сунул голову в потолок и огляделся. Смутно надеясь, что попал в комнату Токсик, он некоторое время оценивал помещение, пытаясь уловить знакомые детали строго поддерживаемого порядка, но в конце концов решил, что проще будет залезть целиком и решать на месте, не подвергая лишним опасностям болтавшиеся на кухне части тела.

Трофей, крепко зажатый в руке, тихонько звякнул об пол, когда Марат втащил себя наверх. Пришлось замереть и бросить быстрый взгляд в сторону кровати — её владелица могла в любой момент проснуться и поднять шум. Но там никого не оказалось. Комната была пуста.

Стопка тетрадей на столе, одна раскрытая — с забытой на исписанных листах ручкой. Осушённая бутылка тоника, прислонённая к выключенной лампе. У некоторых, оказывается, были лампы. Жалюзи раздвинуты, впуская в комнату проблески окон соседнего корпуса. Сверху в углу круглая нашлёпка камеры.

Оп! Марат застыл, напряжённо рассматривая тёмную полусферу. Такого аксессуара в его спальне не было. Грозно мигающий красный индикатор намекал на скорые неприятности — местные ревнители порядка наверняка не могли оставить без внимания тот факт, что кто-то шарится по женским спальням после отбоя. Только вот вопиющую анархию, творившуюся этой ночью в мужском крыле, пытались старательно игнорировать.

Над головой зловеще зашуршало. Мягкое прикосновение мазнуло по затылку. Готовый сражаться за свою жизнь, Марат сиганул к столу и, развернувшись, быстро взмахнул ножом.

Сзади никого не было. Посреди комнаты болтался кусок одеяла. Мерно покачиваясь в такт тихому сопению, он лениво поплыл вверх и принялся аккуратно обматываться вокруг парившего у потолка кокона.

— О-о-о! — случайно вырвалось у Марата.

Огромная тканевая гусеница изогнулась. Внутри что-то хрустнуло, а затем с наслаждением выпрямилось. Из верхней части выпросталась потягивающаяся рука. Следом показалась шапка растрёпанных волос. Мелькнул тусклый блик прищуренного глаза.

Какое-то время этот одинокий глаз бездумно созерцал выведенный на фоне окна силуэт визитёра. Последний тоже не стремился идти на контакт, размышляя, как бы половчее ускользнуть, не поднимая шума. Падать обратно в кухню совершенно не хотелось.

Бах! Воздух покинул лёгкие. Спина, принявшая на себя второй удар за ночь, скорбно хрустнула. Марат издал невразумительное "Кхе!" и обмяк. Неведомая сила пришпилила его к потолку, словно озлобленный жрец ритуальную куклу.

В темноте пол казался бесконечно далёким. У комнаты тут же обнаружилось множество углов и твёрдых поверхностей, при падении на которые можно было с лёгкостью свернуть шею, или, в лучшем случае, остаться без зубов.

— Совсем обнаглели! — глухо проворчал кокон.

— Пымхити! — высипел Марат, молясь всем богам, чтобы его не вздумали ронять обратно. Он отчаянно скрёб пальцами потолок в надежде хоть как-то уцепиться и даже попытался сунуться внутрь. Но с удивлением обнаружил, что ничего не выходит. Спальня была какой-то странной — пол впускал, а вот потолок выпустить наотрез отказывался.

— Ты что тут?! — раздался ледяной голос.

Попытавшись наклониться настолько, насколько позволяли путы удерживающего наверху подвеса, Марат встретился взглядом с хмурой хозяйкой комнаты и непроизвольно икнул.

— Ну? — грозно потребовала отчёта Тохарани.

— Я это... — нашёлся с ответом Марат. — Мимо проходил.

Девчонка недоверчиво прищурилась и аккуратно выплыла из одеяла. Смотрелась она так, будто действительно висела в толще воды — в отличие от одеяла ни одежда, ни волосы не свисали помятым полотном, а парили вместе с ней. Однако, едва посмотрев в лицо непрошенному гостю, Хара настороженно замерла.

"Ты уже всё знаешь?" — по привычке мысленно спросил Марат.

Тохарани глядела на него, не мигая. Мышцы на оголённых плечах напряглись. Пальцы вжались в потолок. Она словно к чему-то прислушивалась, стараясь не подавать виду. Но выглядела при этом, как взведённая наспех пружина, готовая в любой момент сорваться и разнести всё к чертям.

"Эй!" — снова обратился Марат, от чего-то не решаясь переходить на устную речь.

— Нужно позвать Токсик! — вдруг резко заявила одноклассница и рванула вниз.

Потолок перестал быть плоскостью притяжения. Марат взмахнул руками и полетел вниз, кормить алчущую бездну тьмы. В последний миг перед ним пронёсся тёмный ком и развернулся с упругим хлопком. Послышался треск разрываемой ткани. Лезвие ножа, так и зажатого в руке, чиркнуло по бетону. Марат почувствовал, что его нос, уткнувшийся в полотно раскрытого одеяла, отделяют от пола считанные сантиметры.

Сбоку раздаюсь негодующее шипение. Тохарани была явно против порчи своего имущества. Металл завибрировал, и ручка ножа дёрнулась прочь из ладони. Опасаясь, что его этим же кухонным трофеем сейчас и наградят, Марат резко забарахтался на тонком гамаке и легко соскользнул вниз.

— Всё исправлю! — тут же уверил он, не дожидаясь нравоучительных тумаков.

— Не сомневаюсь! — раздалось с порога.

Синхронно повернув головы, Марат и Тохарани уставились на застывшую в дверях девятым валом старосту. Общий величественный вид основательно портила розовая пижама с зелёными слониками, заправленная в наскоро стянутые шнурками ботинки. Марат издал короткий смешок. Затем ещё один. Пижама и Токсик настолько друг другу противоречили, что вызывали нервное желание ржать во весь голос.

— И потрудись объяснить, почему ты снова бродишь по ночам? — резко осведомилась староста, даже не делая попыток зайти. Нелепости своего вида она, похоже, не осознавала.

— Не я один, — возразил Марат, кое-как совладав с суицидальной потребностью рассмеяться. Но обращаться постарался только к ботинкам во избежание рецидива. — Что у вас за система безопасности такая?! Любой — врывайся и гандошь!

— Не понимаю, — сдвинула брови Токсик.

Выразительно обернувшись на висящую в углу камеру, Хара кивком предложила одноклассникам продолжить беседу в коридоре. Пропустив остальных перед собой, староста аккуратно прикрыла дверь и уничижительно воззрилась на Марата.

— Зачем это? — стоило замку щёлкнуть, Тохарани вытащила из-за спины нож и с лёгкостью подкинула его, эффектно поймав перед носом одноклассника.

— Взял на кухне, — тут же рапортовал Марат и вполголоса добавил. — Меня только что чуть не придушили. В собственной постели.

Брови старосты чуть дёрнулись, выдавая смятение. Она внимательно посмотрела на блестевший в ночном свете ламп металл, затем на самого подопечного, и лишь сделав для себя какие-то выводы, решила заговорить.

— Ученикам запрещено держать при себе любые виды оружия, за исключением тренировочных или боевых ситуаций. Вернёшь туда, откуда взял. И впредь постарайся не обращаться к сторонним средствам самообороны.

— Ага, — охотно согласился Марат. — Лучше тихо-мирно дать себя кокнуть. И вам мороки меньше, и ножи все на месте. Может всё-таки уже пойдём и вломим за визит, а?

Токсик подозрительно прищурилась, пытаясь оценить степень саркастичности высказывания. Но совладать с градацией так и не смогла. В итоге она произнесла только:

— Ты поразительно активен для подобного инцидента.

— Ушёл же, — пожал плечами Марат и нетерпеливо протянул руку, чтобы Тохарани вернула его законный трофей.

Вообще-то ему казалось, что дотошная староста сразу начнёт требовать каких-нибудь доказательств. Уточнять, не приснилось ли ему всё это. Предполагать, что он упал от недостатка самоконтроля и просто перепугался. Или всё же сразу отправится проверять место преступления, чтобы удостовериться в беспочвенности претензий. Но Токсик поддалась поразительно легко. Вместо лавины недоверчивых вопросов, причитающихся старшим по званию, она задала лишь один:

— И ты сразу отправился к нам?

— Ну да, — подтвердил Марат, догадываясь, куда она клонит. — Это ведь логично.

— Твой вывод сложно оспорить. Но опыт социальных взаимодействий говорит о том, что немногие бы избрали ответной реакцией именно этот поступок, — согласилась староста, не спеша, тем не менее, никуда выдвигаться.

— О чём спорим и почему без меня? — раздался из-за спины укоризненный голос.

Марат настороженно сглотнул и медленно обернулся. Вита, сонно потирая кулаком глаз, стояла на пороге соседней комнаты и осуждающе косилась на присутствующих. Следов длительных душевных терзаний на её лице не обнаружилось, что, в свете событий минувшего вечера, несказанно радовало. Но стоило однокласснице поднять взгляд на Марата, как она испуганно вскрикнула и, всплеснув руками, кинулась причитать:

— Это ещё откуда? Как ты умудрился?! Почему на ногах?! Живо в лазарет! Здесь болит? А тут?! Дышится нормально?! Как сердце?

— В чём дело? — насторожился Марат, отстраняясь от протягивающей руки медсестрички. С трудом верилось, что она уже ни грамма не в обиде.

Вместо ответа Вита одним движением развернула его и критически осмотрела спину. Раздался густой вдох. Холодные пальцы быстро прошлись по рёбрам и остановились в районе пояса.

— Ты что, в розетку влез?! — послышалось из-за плеча горестное подвывание. — Весь бурый, куда не ткни!

Выражение лица Токсик неуловимо изменилось. Тохарани с отстранённым видом снова к чему-то прислушалась. Марат, в отсутствие альтернатив наблюдавший за старостой, попытался осмотреть себя с ног до головы. Но Вита, властно вцепившись в плечи, строго потребовала:

— Прикуси кулак. Сильнее!

— Зачем? — не понял Марат, хотя на всякий случай подчинился.

— Чтобы не орать, — патетично пояснила одноклассница.

Спину прошил поток огненных лезвий. Если Марат и представлял себе сеанс акупунктуры, то, по его мнению, пациенты наслаждались именно такими впечатлениями. Всюду жгло и кололо. Под кожей что-то грызлось, чесалось, устраивало гладиаторские бои и радостно маршировало по позвоночнику до самой головы. Мышцы периодически подёргивало. Когда Марат уже готов был лезть на стенку, ворох игл, наконец, схлынул, оставив после себя ощущение щемящей усталости.

— Нервные окончания были повреждены, — сообщила сзади Вита. — Поэтому ты ничего не чувствовал. Вернее, они были... не знаю... разомкнуты, что ли. Я подобного соматического вмешательства пока не видела. Даже не представляю, как ты выжил. Да ещё и передвигаться мог нормально.

— Такой вот я особенный, — пробормотал Марат, внимательно осматривая руки. После сеанса терапии на них начали проступать тонкие фиолетовые дорожки. Что творилось сзади, вообразить было несложно. И дышать, и разговаривать стало вдруг на порядок труднее. Словно мозг, наконец, осознал все травмы и теперь исправно поставлял данные о болевых точках в самые дальние свои закоулки. Геройствовать резко расхотелось.

— Кто это был?! — потребовала ответа Вита, гневно скрестив руки на груди. Вид у неё был при этом такой, будто она лично собралась наподдать любому, на кого укажет пострадавший.

— Девчонка, — мотнул головой в сторону спален Марат и тут же поморщился от резкой боли в шее. — И явно с придурью.

— Какая она? — продолжила допрос одноклассница, наверняка перебирая в уме знакомых.

— Плоская! — выпалил Марат первое, что пришло в голову.

Вита злорадно хихикнула. Настороженность старосты сменилась лёгким презрением. Тохарани фыркнула.

— С длинными когтями, — продолжил перечислять Марат, немного стушевавшись. — Волосы странные — в стороны пушатся, хотя не короткие... Она вообще вся, как ненастоящая. Светится, будто неона наглоталась. И говорит не нормально, словно несколько разных людей. Что-то бухтела про собственные законы. И про то, как я ей мешаю.

— Не встречала таких, — понуро отозвалась Вита, на глазах теряя энтузиазм. — Даже в картотеке упоминаний не видела. Значит, не из нашего потока.

— И не из предыдущего, — внесла свою лепту Тохарани. Откуда она об этом знала, Марат предпочёл не думать.

Все одновременно посмотрели на хранившую молчание старосту. Та, поправив выбившуюся из-за уха прядь волос, окинула собравшихся проницательным взглядом, и негромко произнесла:

— Сведений по этому делу в системе нет.

В коридоре повисла гнетущая тишина.

— То есть, как так? — тихо процедил Марат, нарушив похоронное молчание. — Хотите сказать, что вот это вот, — он яростно ткнул пальцем в продолжавшие расползаться под кожей синяки, — коллективная галлюцинация? Или я сам себе навалял от нефиг делать?!

— Хуже, — буркнула Тохарани и, устало махнув на прощание, скрылась во мраке своей комнаты, не желая принимать дальнейшего участия в беседе.

Это немного обескураживало. По идее, и ночные визиты незваных и не всегда дружелюбных гостей должны были пробудить в ней хоть какой-то интерес. Но Хару такие нюансы мало волновали. Похоже, сон для неё был явно предпочтительней всяких полуночных бдений.

Клацнула закрывшаяся дверь. Донельзя удивлённый Марат воззрился на Токсик, ожидая комментариев. Староста отрывисто вдохнула и тихо произнесла:

— Протокол либо не вёлся, либо... — она быстро оглянулась через плечо, словно там мог находиться кто-то посторонний, — ...доступ к информации об инциденте ограничен.

— Что это значит?

Токсик поджала губы и нехотя выдавила:

— Скорее всего... это значит — нападение санкционировано.

Марат обречённо уронил себя на стену.

"Добегался. Донарушался", — скреблись о черепушку тоскливые мысли. — "Решили, значит, показать, кто тут главный. Отработки для тюленей. С основательными пацанами разговор короткий. Интересно, атакеров тоже так ночами воспитывают?"

— Судя по всему, я могу тебя поздравить, — неожиданно произнесла Токсик, чем вызвала новый прилив беспокойства. — Ты познакомился с Первой.

— И выжил, — прошептала Вита, не сводя с одноклассника взгляда, полного благоговейного ужаса.

— Ага, та ещё с-перва, — согласился Марат, отлипая от приятно холодившего помятую спину бетона.

Внезапно рот зажала чужая ладонь. Вита упреждающе зашикала и стала настороженно озираться.

— Думай, о ком болтаешь! — шепнула она, продолжая вертеть головой. — Если услышит, в другой раз восстанавливать будет нечего!

— Ты же говорила, что не знаешь, кто это! — возмутился Марат с проворством ужа выворачиваясь из цепкого захвата.

— Я и не знаю! — огрызнулась девчонка. — Только слышала, что есть такая. Но это было что-то вроде легенды. У нас много всякой несусветной ереси болтают. Мол, где-то тут сидит шпион, который мозги взглядом сжигает, и по ночам можно слышать из-под пола шипение — это он пытается прожечь дверь своей камеры. Или что у нас тут лабораторий под землёй аж до самого ядра нагорожено — Иерихон постарался.

— Э-э-э, вообще-то... — решил прояснить одну небольшую деталь по поводу многоэтажности Марат, но Вита и не думала его слушать, продолжая бубнить:

— А ещё говорят, что мы тут все — подопытные крысы, и на медосмотрах нас на самом деле усыпляют и проводят опыты. Чушь собачья! Сама лично на последнем ассистировала! Только разве кого убедишь?! "А может, тебя загипнотизировали! А может, мы вообще все спим в колбах и вырабатываем джоули!" Может то, может сё... Лишь бы языками почесать! Неучи!

— Только вот одна из этих ваших "школьных баек", вся джоулями обвешенная, меня чуть на тот свет не отправила, — проворчал Марат, перекрывая поток излияний.

— Таким образом, мы можем наблюдать результат недостаточной аналитической работы мозга у подавляющего числа учащихся, — флегматично резюмировала староста и спокойно уставилась на свои ногти так, словно и не назвала только что всех обитателей лагеря имбецилами. — Может хоть ты нас просветишь? — насупилась Вита, явно недовольная, что от неё утаивали такие любопытные сведения.

— Регламент запрещает разглашать конфиденциальную информацию, — жёстко отчеканила Токсик. Но, взглянув на перекосившиеся лица одноклассников, негромко добавила, — Однако я не позволю вмешиваться в деятельность моего отряда, а тем более ставить под угрозу его целостность.

Ещё немного, и Марат бы зааплодировал. Мир только что ощутимо пошатнулся. Чтобы их великая поборница режима, да так однозначно обрисовала приоритеты не в пользу устава — ради этого, наверное, стоило расшибиться об кого-нибудь ещё разок!

— Предлагаю переместиться в более подходящее для подобных бесед помещение, — высказалась Токсик и, не дожидаясь согласия, быстро зашагала к своей двери. Вита, явно боясь, что её могут не пустить, сразу пристроилась в хвост и нырнула следом за старостой, едва та переступила порог комнаты. Неуверенно потоптавшись снаружи, Марат на всякий случай окинул взглядом коридор, и погрузился во мрак следом за остальными. Повторно нападать никто не собирался. Свидетели невменяемой бестии были не нужны.

Первое, что бросалось в глаза после комнаты Тохарани — безукоризненная логика расположения вещей. Все предметы были сгруппированы и выровнены друг относительно друга. Ни одной хаотично распластавшейся тетради. Ни одной лишней вещи. Даже жалюзи, закрывавшие окно, не посмели всколыхнуться от наплыва посетителей. Подняв взор к потолку, Марат озадаченно нахмурился — камеры там не было. Зато кругом назойливо пахло молодой хвоей. К чему старосте требовался столь резкий освежитель, оставалось тайной.

— Нибиру — таково нарицательное имя атаковавшей тебя, — уверенно начала Токсик, заперев дверь и для верности пару раз подёргав ручку. — Но среди учащихся она известна именно как "Первая". Однако мало кто знает, по какой причине возникло и прижилось это стороннее прозвище.

— Потому что она, наверное, была первой, — резонно предположила Вита, устраиваясь на столе. Стул представлялся ей нелепой условностью.

— Абсолютно точно, — согласилась староста, едва заметно поморщившись из-за столь дерзкого возмущения устоявшегося порядка. — Но, спешу заметить, отнюдь не по дате присоединения к сообществу. Она была первой, кто положил начало самой редкой и самой ценной из наших специальностей, — выразительно глянув на Марата, Токсик деловито пояснила, — Нибиру — первый представитель шпионов. И оставалась единственным их образцом довольно продолжительное время.

Открыв от изумления рот, Марат несколько раз моргнул, пытаясь перемолоть услышанное.

— Я ведь говорила, — попеняла Вита. — У ваших довольно размытое представление о морали. Вот, теперь уже и на своих кидаются.

— Токс, мы правда такие? — нерешительно переспросил Марат, не зная, что и думать. Староста промолчала. Наверное, ответа всё же было лучше не слышать — она ведь запросто могла сказать "Да".

— Но эта с-с-с...спасибо ей за визит, ничего обо мне не знала. Даже привязывать пыталась.

Глумливо хихикнув, Вита быстро обернулась и на всякий случай глянула в окно.

— Не исключено, что так, — согласилась Токсик, буравя взглядом пустоту. Кажется, частью сознания она пребывала совершенно не здесь. — Нибиру никогда не была командиром. И к определённому пласту сведений у неё доступа, разумеется, нет.

— Зато профессия обязывает, — не согласился Марат, слегка проникаясь настороженностью Виты.

— Если б всё выяснила заранее, так легко бы не отделался, — хмуро констатировала та, спуская его с небес. — Скорее всего, поленилась. Или подумала, что так интереснее. С неё станется.

— Первая очень редко наносит личные визиты, — отозвалась эхом староста, колыхаясь возле двери бледным призраком. — И, как правило, они сопряжены с определёнными проблемами для принимающей стороны. Если обобщить известные мне сведения, нашим курсом она до сей поры столь открыто не интересовалась.

— Чем-то ты Нибирочку зацепил, угнетаемый наш, — хмыкнула Вита, не упустив возможности отвесить причитающийся подкол.

Марат недовольно поморщился.

— "Законы" я её нарушил, видите ли.

— Чушь собачья, — уверенно заявила Вита. — Это место основали задолго до первого набора. Так Неу говорил. И командовать тут могут только уполномоченные.

Токсик согласно кивнула:

— Существует устав и свод предписаний для действиях в нестандартной обстановке. Больше регулирующих поведение актов не предусмотрено. Субординация, разумеется, важна, но дата присоединения к сообществу подтверждает, что Первая — рядовой исполнитель.

— И что про неё вообще известно? — заинтересовался Марат. — Почему кругом одни слухи?

Староста неопределённо повела плечом.

— Личное дело, список боевых заданий — стандартный набор сведений.

— Только не говори, что намерен устраивать облаву, — возмутилась Вита. — Во-первых, бесполезно — она просто сильнее. А во-вторых — ваши предпочитают не драться на равных. Ниби высунется, если будет уверена в успехе. Так что, если ты её увидел, речь, скорее, заходит о выживании.

— Да что она мне теперь сделает, ну?! — возмутился Марат, искренне недоумевая, как можно настолько опасаться какой-то ненормальной мелкотни, пребывающей в очевидном меньшинстве. — Не всемогущая же! Иначе бы сразу прикончила.

— А не допускаешь, — неожиданно подала голос Токсик, — что тебя элементарно щадили, заведомо отобрав для реализации менее выигрышные действия?

— Хочешь сказать, — она просто пришла познакомиться?! — подскочила от удивления Вита.

Медленно покачав головой, Марат отмёл эту версию. Слишком уж сосредоточенно действовала Первая. И неистовое желание разодрать нарушителя в клочья исходило от неё буквально физически.

Но она не смогла. А значит и не была всесильной.

Без подготовки с таким настроем не приходят. С подготовкой — таких ошибок не совершают.

— Есть что-то... — пробормотал Марат, ни к кому конкретно не обращаясь.

Вита навострила уши и подалась вперёд. Токсик, напротив, поджала губы и слегка отклонилась, будто чем-то недовольная.

— Есть какой-то механизм сдерживания. Что-то ей мешало меня убить. Значит, и силу её можно как-то обойти.

— Приоритетом для нас является сохранение целостности отряда, а не организации карательных мероприятий, — отрубила староста. Выглядела она так, словно сам факт беседы на эту тему доставлял неимоверный дискомфорт.

"Ах да, я же подбиваю их на очередное нарушение!" — догадался Марат о ходе её мыслей и скорбно вздохнул. С такими гиперответственными коллегами даже о простой разведке после отбоя не могло идти и речи.

— В таком случае, — резюмировала Вита, звонко хлопнув в ладоши, — вывод очевиден. Тебя просто нельзя оставлять одного.

— Что?! — задохнулся от возмущения Марат.

Терять последние крохи свободы даже под угрозой расправы ему совершенно не улыбалось. Да вон — Игнис же его каждый день упорно со свету сживал, и ничего. А тут из-за какой непонятной девицы круглосуточную охрану устраивают. Помогли бы разок её прижать, да и хватит.

— Организуем постоянный надзор, только и всего, — как ни в чём не бывало, продолжала Вита, азартно раскачиваясь на столешнице. Видимо, ситуация начала доставлять ей немало удовольствия.

— Ну, блин, спасибо, — пробормотал Марат и устало растёр руками лицо. Сопротивляться вдохновившейся чем-либо Вите было не то, чтобы бесполезно, но малопродуктивно.

— Если хочешь, я подежурю, — предложила Токсик в повисшей тишине.

— Обойдусь. А придёт ещё раз, наваляю так, что потом вовек не сунется!

Скептический взгляд старосты ни от кого не укрылся, но доказывать что-либо совершенно не хотелось. Поэтому Марату пришлось аккуратно отодвинуть её в сторону и, стараясь не растерять решимости, отправляться восвояси.

Напоследок он демонстративно подкинул в руке нож и, помахав в воздухе широким лезвием, провозгласил:

— Подержу до утра.

Токсик подарила ещё один осуждающий взгляд, но, сделав над собой усилие, промолчала. А вот Вита была столь явно недовольна, что следовало как можно скорее убраться от неё подальше во избежание новых светлых идей.

На месте Нибиру Марат возвращаться бы не рискнул — бесшумно напасть уже не выйдет, а ставить на уши всё крыло совершенно неразумно. Но, надо признать, сюрприз бы это вышел довольно неплохой. Окончательно расслабляться не стоило.

Комната встретила хозяина картинно разметавшимся по полу постельным бельём и лёгким запахом жжёных нитей. Видно было, что художественный беспорядок устраивали исключительно в эстетических целях. Никто никого не запугивал, да и с трудом верилось, что вымещал злобу. В конце концов, тут всё можно было спокойно разгромить — времени осталось предостаточно. Но девчонка ограничилась только тщательно выверенным содомом, эпицентром которого стала поставленная на дыбы кровать.

Заваленная на стену, она перегородила всю комнату, суля лишь тяжёлый физический труд вместо долгожданного сна.

— Весь день убирали, всю ночь убираем... — пробурчал Марат, нехотя принимаясь за восстановления порядка.

Управился он фантастически быстро даже для самого себя. Стоило приложить лишь одно незначительное усилие, и кровать с треском повалилась на причитающееся место, потянув за собой простыни. Осталось их лишь подоткнуть. Но вместо этого Марат стоял и таращился на открывшуюся взгляду стену.

Прямо в центре ровными линиями были выведены три простых слова:

НЕ

ТЫ ОДИН

Стук в дверь громыхнул так, что Марат от неожиданности подскочил на месте. Кого ещё принесло в столь напряжённый момент, он и представить не мог. И очень не хотел выяснять. Но визитёры, как всегда, решили дилемму за него.

— Что! Какого?! Идите вы! Да не буду я! — неслось по коридору с силой, явно достаточной для того, чтобы одним только воплем раздробить дверь в щепки.

— Тише! Других разбудишь! — прозвучал суфлёрский шёпот, в котором с лёгкостью опознавался голос Виты.

— Да жарил я их по самые гланды! — надрывался Игнис и, судя по медленно поднимающейся температуре, действительно был готов воплощать свои фантазии хоть сейчас.

Марат залился беззвучным хохотом. Он, конечно, подозревал, что девчонки всё так просто не оставят, однако и предположить не мог, насколько ответственно они подойдут к вопросу.

— Грозился за ним следить, вот и следи! — яростно шипела Вита, настаивая на своём.

— Если ты не готов выполнить просьбу, я вынуждена остаться там на ночь, — послышался безапелляционный вердикт старосты. — Позволь пройти.

— Шта?! — взвыл не своим голосом Игнис. — Не пущу! Я сам!

— Вот и чудно, — с подозрительной кроткостью согласилась Токсик. — Но я обязана просить тебя оставаться снаружи. Во избежание прецедентов.

Раздался истошный хрип. Как трясло и крутило Игниса, можно было только догадываться. Марат с огромным трудом не позволил себе лезть проверять. Широкая ухмылка не сходила с лица ни в какую, а провоцировать и без того нервного бойца явно не стоило. Взорвётся, чего доброго, на месте, сторожевая псина, и соскабливай потом со стен пригоревшие ошмётки.

Чтобы как-то отвлечься от хулиганских инициатив, Марат принялся яростно тереть наволочкой стену, в надежде удалить надпись прежде, чем в комнату ввалятся бдительные одноклассники. Что-то подсказывало, что это послание предназначалось исключительно ему. Только оттираться не желало ни в какую.

Дверь распахнулась, от души саданув по шкафу. Марат резко прислонился к стене, закрывая собой намертво впечатавшиеся буквы.

— СПАТЬ! — рявкнул вломившийся Игнис и тут же выскочил обратно, шваркнув створкой так, что по краю притолоки пошла трещина. Влекомая силой инерции дверь со скрипом отворилась обратно. За спиной атакера, перегородившей половину проёма, на краткий миг мелькнула несуразная пижама старосты, пытавшейся убедиться, что внутри всё в порядке. Но Игнис яростно дёрнул за ручку, и комната вновь погрузилась во мрак. Марат тихонько перевёл дух.

На этот раз повезло, однако с рассветом наверняка кто-нибудь зайдёт справиться о его состоянии и уж точно надпись заметит. Стереть не выходило, но можно было попытаться чем-нибудь залепить. На дне прихваченной во время переезда сумки как раз дожидался своего часа один провокационный плакатик...

Прежде, чем воплощать свою дерзкую идею, Марат напоследок коснулся пальцами ровных штрихов. Буквы точно не были выцарапаны от руки. Скорее, тщательно проложены в веществе, будто мелкие дорожки на плате. От их идеального начертания, кажется, просто невозможно было отвести взгляда. Марат вдруг понял, что ему совсем не хочется избавляться от послания. Наоборот — тонкие линии так и притягивали взор, заставляя обдумывать каждую их комбинацию снова и снова.

С одной стороны, надпись была глупой. Откровенно пафосной. Марат даже фыркнул — какому замшелому благодетелю могла прийти в голову столь старомодная фраза? Да ещё и накорябать её в форме треугольника мог только потенциальный шизофреник.

Или же тот, кого совершенно не устраивало традиционное построение предложения, передававшее далеко не весь смысл.

Марат прищурился, быстро прыгая взглядом по словам.

"Ты не один". "Не один ты". "Не ты один". Шею вдруг окутал жар, быстро метнувшийся до самой макушки и схлынувший вниз зябкой испариной. В голове стало тяжело и вдвойне удивлённо. Бурный поток эмоций на короткое мгновение разделился на два. Марату даже на секунду показалось, что он воспарил над собственным телом и увидел себя со стороны. Но стоило моргнуть, и как видение пропало. Внутри гудело от звонкого кома идей.

"Не я один!.." — поражённо прошептал показавшийся чужим голос, и Марат кинулся скрести по стенке с двойным рвением. Как бы ему ни хотелось, а оставлять такое было чревато.

Кто-то ещё хотел выбраться. И этот кто-то нашёл способ сообщить о своих намерениях.

Глаза продолжали бегать, вытаскивая из бермудского треугольника слов другие фразы: "Один ты не", "Ты один не..."

"Я один не..." — беззвучно повторили губы, и Марат слегка поник. — "...Не справлюсь, всё верно".

Только у кого здесь просить помощи? Не у той контуженной девчонки-то в конце концов! В смятении опустив руки, он вытаращился на уверенные штрихи букв.

По щиколоткам стелился горячий воздух — Игнис свирепо тлел под дверью, периодически издавая треск укутавшегося в пламя полена. Марата подмывало выскочить из комнаты и обшарить общежитие сверху до низу. Возможно, сейчас где-то его терпеливо ждут, надеясь, что он правильно истолкует послание. Всего лишь нужно пройти через стену, пробежаться по спальням и вот она — свобода от бдительной охраны.

Однако ноги словно приросли к полу. Мыслями Марат был уже внизу, лазал по пустым коридорам выискивая своего таинственного помощника, но тело что-то останавливало.

"Нельзя!" — вдруг отчётливо сформировалась в голове центральная мысль. — "Выходить нельзя".

Марат и сам не понял, откуда взялась эта непоколебимая уверенность.

Неприкрытая враждебность будто разливалась во тьме. Лёгкой щекоткой она касалась шеи, ерошила волосы, гладила по спине. Так, словно бы готовилось мгновенно кинуться и разодрать в клочья за неповиновение.

— Да, лучше бы поспать, — одеревеневшим голосом проговорил Марат, стараясь, чтобы слова звучали не слишком механически.

Давление медленно, нехотя, отступило. Плечи истово зачесались. Оказывается, всё это время он стоял по струнке, выпрямившись так ровно, как только мог.

"Кто здесь?" — почти неслышно спросил Марат, с огромным трудом принуждая непослушную шею повернуться.

Сзади никого не было. И под окном тоже. Игнис за дверью всё так же недовольно скрипел и похрустывал. Ощущение зловещего надзора тихо притаилось в углу разума, но больше ничего не диктовало.

"Это ты?" — не выдержал Марат, обращаясь непонятно к кому.

Ответа закономерно не последовало.

Некоторое время Марат просто стоял в темноте, прислушиваясь к шорохам, скрипам и собственным ощущениям. А затем снова решил попытаться.

"Телепат, ты тут?" — обратился он к единственному пришедшему на ум источнику разыгравшейся паранойи.

Но тот, даже если и присутствовал, хранил дежурное молчание.

"Что случилось?" — попробовал зайти с другого конца Марат. — "Эй! Расскажи. Кто это был?"

Комната глубоко вздохнула волной игнисовского жара.

— Ну и пожалуйста! — рассвирепел Марат. — Достали! Слышите, вы? Отвалите все! Никто мне не пришился! Никуда я не пойду! Довольны?! Спите спокойно, мать вашу!

Вопреки ожиданиям мрак закипел и начал плавиться от бессильной злобы. Гудящая тишина накрыла обманчивым пологом. Казалось, стоило выйти за пределы комнаты, лишь высунуть нос — и ненависть прорвётся внутрь, сметая всё на своём пути.

Никакого телепата не было. Об опасности предупреждали обострившиеся до основания инстинкты.

Замерев, Марат медленно поднял глаза к потолку. Над ним простиралась крыша. Огромное свободное пространство никем не принимаемой в расчёт крыши. И сквозь неё, пронизывая бетонную толщу, следил полный ярости взгляд.

Жажда, тягучее стремление дотянуться до вожделенной добычи и напряжение оголодавшего хищника — всё слилось в молчаливом вое, ощутить который могли только два замерших человека, разделённые широкой серой полосой.

Нибиру никуда не ушла.

— Завались! — с запозданием прилетел из-за двери нервный возглас. Подуспокоившийся атакер снова распалялся. Наверняка что-то чувствовал и тревожился не меньше.

— Потявкай мне тут, шавка, — едва слышно буркнул Марат. Слова прозвучали больше похожими на просьбу, чем на угрозу.

Он всё ещё смотрел наверх, не зная, удастся ли в таких обстоятельствах вообще заснуть. Может действительно стоило затеять свору с Игнисом и перебудить всех?

Так, по крайней мере, стало бы спокойнее.

Способность 20. Разумность.

Наутро Игниса под дверью уже не было. Зато нарисовалась куда более весомая неожиданность — притолоку небрежно подпирал скучающий Иерихон. Первокурсники, волею судьбы обретавшиеся в коридоре, обходили его по широкой дуге и посматривали крайне недоверчиво. Некоторые даже пытались сбиваться в кучки, чтобы проскользнуть мимо потенциального агрессора с наименьшими потерями.

Не ожидавший такого поворота Марат вопреки попытке выйти сделал шаг назад и удивлённо моргнул, всем своим видом призывая к скорейшим разъяснениям. Вместо прямого ответа, старшекурсник с любопытством оглядел комнату, одобрительно хмыкнув при виде плаката, и степенно перетёк внутрь, игнорируя почти осязаемое недовольство владельца.

Аккуратно притворив за собой дверь, он ещё раз пробежался глазами по самым неблагонадёжным местам, как бы между прочим заглянул в шкаф, и, молвив неоднозначное 'Ну да...', кивком указал Марату на окно.

На уровне второго этажа безмятежно плавал травяной холм. Зелёный ковёр приподнятого Иерихоном газона подёрнулся седоватым инеем, являя собой картину многовековой борьбы двух противоположных сезонов. До настоящей зимы было пока далеко, но это не мешало ей уже сейчас оглашать свои права на подвластные территории.

Пока же бледный солнечный луч беззастенчиво играл с роем пылинок, висевших в тёплом озере комнатного воздуха. Земля за окном терпеливо поскрипывала, изредка кашляя облачками сухой пыли. Не выспавшийся Марат с большим усилием сопоставлял элементы происходящего.

— И ты меня прикончить хочешь? — наконец вымученно пошутил он, раздумывая, кого за этот визит стоит благодарить.

— С чего бы? — на лице Иерихона отразилось столь искреннее изумление, что Марат стушевался. Но решил и дальше гнуть свою линию.

— Бойцовская солидарность. Сменил Игниса на карауле и надумал подсобить младшему коллеге.

Честно дослушав до конца, Иерихон беспечно хмыкнул.

— Чтоб ты знал, — поведал он, протирая глаза, — бойцы — это группа, которой сообща работается тяжелее всего. Не можем мы друг с другом уживаться. Разве что под дулом автомата, да и то ненадолго. Вот щиты — другое дело.

— А шпионы? — не удержался Марат, хотя спросить планировал о цели визита.

— А шпионов никто не заставляет, — неожиданно серьёзно ответил Иерихон и задумчиво посмотрел на бледного хозяина комнаты. Одежда, конечно, скрадывала синюшные узоры на теле, но в районе шеи их тёмные нити проступали достаточно чётко.

— Так зачем пришёл? — прервав затянувшуюся паузу, поинтересовался Марат.

Он слегка нервничал, впервые за всё время пребывания в пансионе принимая кого-то у себя. А уж тем более — не самого субтильного из атакеров. Мало того, что гость возвышался на полторы головы, так ещё и перегородил собой большую часть прохода.

— Говорят, ты снова нашёл себе развлечение на ночь? — Иерихон по-братски улыбнулся, всем своим видом показывая, что никого не осуждает.

— Кто говорит? — насупился Марат, недовольно поглядывая на дверь. Где-то там, через несколько стен находилась комната Тохарани. Раз уж атакер намекнул на повторную провинность, значит, в дела их небольшой группы его кто-то весьма регулярно посвящал.

— Целых три независимых источника, — ухмыльнулся Иерихон. — Повезло тебе, конечно. Чтоб за меня так радели!

В любое другое время Марат, несомненно, был бы польщён. Но сейчас концепция столь усиленной опеки никак не вписывалась в его планы. Как прикажете выходить на контакт с автором послания, если теперь каждый мимолётный знакомый в радиусе двух общежитий готов бдеть и перебдеть? Девчонки со своей паникой слегка перестарались. Иерихона привлекать было совсем ни к чему. Хотя, если приходилось выбирать между ним и Игнисом...

— Пойдём, — отвлёк старшекурсник от размышлений. — Поговорить надо.

— Что мешает здесь? — упёрся Марат, ни в коем случае не желавший покидать проверенную территорию ради приватной беседы с типичным бойцом. Иерихон будто понял все невысказанные опасения и, приняв нарочито-расслабленную позу, многозначительно изрёк:

— Тут слишком много стен.

Намёк был достаточно прозрачен. Стены без ушей в этом месте обычно не стояли. В корпусе водился как минимум один телепат, как максимум — несколько посторонних классов. До телепата, однако, Марат так достучаться и не смог, всю ночь безуспешно пытаясь выведать подробности минувших событий.

Довод Иерихона казался непрошибаемым. Марат покорно вздохнул и махнул рукой в сторону двери, предлагая выдвигаться, но атакер избрал другой путь. Властно указав за окно, он велел взобраться на дежуривший там холм.

— Будет лучше, если уйдём по-тихому, — попытка стимулировать энтузиазм Марата провалилась с треском. Отдаваться в безраздельную власть столь подозрительной личности не хотелось ни в какую.

Иерихон не выдержал и широко улыбнулся.

— Занятный ты, — пробормотал он, насмешливо разглядывая хозяина комнатушки лукаво блеснувшими глазами. — Игнису доверяешь больше, чем мне?

— От него хотя бы понятно, чего ждать, — возразил уязвлённый Марат, недовольно выдвигаясь к окну. Радушные подначки Иерихона были ему особенно неприятны. Буквально каждая из них вопила о том, какой старшекурсник взрослый и понимающий, выставляя самого Марата мелочным параноидальным психом. Хотя уж кому, как не атакеру было знать о логике подобных предосторожностей.

Земля даже не качнулась, услужливо замерев в тот момент, когда на неё недоверчиво опустился первый ботинок. Топнув пару раз для верности, Марат, наконец, приструнил сомнения и перелез целиком. На миг выпрямившись, он окинул взглядом лишившийся визуальных рамок пейзаж. Но без каких-либо ограничителей взирать с такой высоты на распластавшийся внизу стадион и по-настоящему огромный лес было крайне неуютно.

Голова моментально закружилась. Открытое пространство напало со всех сторон и возмущённо толкнуло под коленки. Марат резко присел, упершись пальцами в землю. Он чувствовал себя мышью, по недоразумению оказавшейся посреди футбольного поля. Неба было слишком много. Ветер трепал встопорщившиеся вихры, норовя сдуть с ненадёжного, открытого его порывам холма. Земля нетерпеливо подрагивала и, кажется, готова была в любой момент опрокинуть беспокойного пассажира.

Иерихон, отточенным движением выбравшийся следом, выпрямился в полный рост и глубоко вдохнул свежую прохладу. Уверенный, расслабленный, он столь явно ощущал себя властителем стихии, что Марат невольно позавидовал его спокойствию. Наверное, атакеру было хорошо снаружи настолько же, насколько самому Марату, внутри. Может, именно поэтому одному и достались способности бойца, а другому — шпыняемой крысы.

Холм покачнулся и неторопливо поплыл к зданию школы. Иерихон явно старался доставлять сжавшемуся в клубок Марату как можно меньше дискомфорта. Комочки земли аккуратно перекатывались под ногами, отдаваясь гудящей дробью в подошвах. Подмёрзшая трава игриво щипала за пальцы. Хотелось её схватить и хотя бы на миг представить, что это вполне подходящие поводья для степенной силы.

Остановив волну посреди открытого участка, Иерихон дождался, когда Марат неуверенно поднимется и встанет рядом. Оказывается, они незаметно выползли на высоту четырёх этажей. Все ближайшие постройки просматривались, как на ладони. Нескончаемый лес с чёрными запрудами редких прошлёпин, оставленных самыми дальними полигонами, резко контрастировал с вылизанным плато тренировочных площадок для техники. Было видно, что амфитеатр стадиона, оброс полипами мелких бараков и каких-то стеклянных офисных построек. А за ним — теперь это можно было разглядеть — сизым питоном лежала посреди тёмно-зелёного массива широкая дорога.

— Видал? — с мелькающими в голосе нотками гордости спросил Иерихон.

— Угу, — буркнул нахохлившийся от налетевшего порыва ветра Марат и озвучил давно тревожившую идею. — И о какой конспирации тут вообще может идти речь?

Насмешливо-восторженный взгляд Иерихона застал его врасплох. Непонятно было, то ли атекр собирается хохотать в голос от такой наивности, то ли, наоборот, хвалить за рациональный подход. Наконец, совладав с собой, он повернулся и окинул взглядом горизонт.

— Во-первых, если хочешь спрятаться, делай это у всех под носом. А во-вторых, покуда ты видишь больше, чем противник, ты защищён намного лучше него. Никому мы тут не нужны. А кому нужны, тот не подберётся, — Иерихон залихватски подмигнул, намекая не то на своих собратьев по цеху, не то на маратовских.

— Вообще, я про заведение говорил, — попытался увести от опасной темы Марат. По его разумению, чем больше старшекурсник болтал сам, тем меньше задавал неудобных вопросов.

— И на него работает, — не растерялся Иерихон. Глядя на пронзительно синевшее небо, он с удовольствием сообщил, — Зря у нас, что ли, Проекторы дежурят.

Огорчённо кивнув, Марат понял, к чему он клонит. Иллюзии того же учителя физики до сих пор завораживали, несмотря на то, что с каждым уроком преподаватель лез во всё более глубокие дебри науки. Не исключено, что по периметру полигонов висела какая-нибудь завеса, скрывающая лишние нюансы от посторонних глаз. Просто так дискредитировать контору было попросту невозможно.

— Да и не только они. Тут патрули из наших есть. За верхом следят. Вниз — не проберёшься. Ты ведь в курсе, что это всё только малая часть комплекса? Все основные помещения находятся под землёй.

Нехотя кивнув и постаравшись встать так, чтобы Иерихон прикрывал его собой от пронизывающего ветра, Марат тихо обмолвился:

— У нас слухи ходят, что это ты понаделал. Правда, что ли?

Старшекурсник, изо всех сил сдерживая смех, яростно закашлялся. Причин для столь безудержного веселья сам Марат не находил. Он стоически дождался, когда концерт закончится, и воззрился на бойца с вежливым непониманием.

— Уф, — выдохнул Иерихон и совсем по-мальчишески шмыгнул носом. — Понятно, конечно, что у вас пока стандартный курс, но мозги-то надо включать.

Безразлично пожав плечами, Марат отвернулся, всем видом демонстрируя, что идея, в принципе, была не его.

— Нет, я, конечно, могу, — по секрету сообщил Иерихон, продолжая фыркать. — Но кто ж тут даст — это раз. Напряжно — это два. Хотя, мне обещали полевые летом. А пока только, видишь, — газоны ровняю.

— Что? — не поверил ушам Марат. Образ сурового Иерихона в его голове несколько пошатнулся.

— Газон наш, — терпеливо объяснил атакер. — Мой курсовой проект. И главный тренировочный полигон для отработки мелкой моторики. Вам со временем тоже придётся чем-то подобным заняться.

— Сорняки полоть? — уточнил Марат.

— Нет. Развивать другие спектры применения сил, — нисколько не обидевшись, пояснил старшеклассник. — Думаешь, в этом климате трава сама бы так долго продержалась? Да я шесть дней голову ломал, пока не додумался на молекулярном уровне приток питательных веществ через грунтовые воды контролировать.

— А на седьмой день, поди, отдыхал, — буркнул собеседник.

Иерихон тонко улыбнулся, аналогию оценив, и решил усугубить ауру святости:

— Кстати, ночью я её уберу и выстелю всё мягким грунтом, чтобы вам падать было удобней. Мы не только крушить можем. Создать что-то хорошее в разы сложнее, чем разнести имеющееся. Ваш Игнис тоже скоро до этого дойдёт.

Скептически вздёрнув бровь, Марат внимательно посмотрел на второкурсника. Этот атакер явно был какой-то ненормальный. Все его коллеги, услышав подобные рассуждения, не сговариваясь, отметелили бы за ближайшим углом любого, посмевшего намекнуть, что сила не главное. В то, что Иерихон принципиально от них отличался, верилось с огромным нежеланием. Марат твёрдо успел уяснить, что в бойцы набирают каких-то особенно демонстративных неадекватов. От неприятных воспоминаний об ожогах он даже поёжился.

 — Мёрзнешь? — внезапно спросил старшекурсник, виновато дёрнув плечами. — Что-то не подумал... Я сам люблю слушать, как ветер здесь на полях гудит. Привык. Погоди.

 Воздух наполнился шуршанием и хрустом. Земля под ногами недовольно завибрировала. Холм тронулся с мёртвой точки и, обогнув здание школы, неспешно втиснулся в узкую границу между кирпичной стеной и лесом.

 Сзади громыхнуло. Марат по инерции пригнулся и закрыл руками голову. За оттопырившийся ворот посыпались комки дёрна. Под хруст восставшего газона из земли выстрелило несколько широких копий. Вспарывая траву, они бойко укладывались одно на другое, образуя резкий наклонный свод.

 — Пещера? — удивился Марат, неуверенно отнимая руки от головы.

 — Компромисс, — поправил Иерихон. В тот же миг дрожь под ногами прекратилась. — Тебе бы тоже не помешало им поучиться.

 Сверху ещё оседала пыль, а они уже стояли под большим земляным навесом. Запах потревоженного мха и влажной почвы щекотал нос. Иерихон уселся поближе к краю и деликатно указал Марату на место возле стены. Там виднелось небольшое возвышение, устланное последней молодой травой. Ещё тёплая, она радостными пучками прорывалась из срезанного грунта, порождая массу вопросов о своём происхождении. Которые Марат задавать всё же не стал. Сейчас интересовало другое.

 — Послали нотации читать? — брезгливо процедил он, подобравшись.

 Иерихон даже не обернулся. Сидя спиной, он задумчиво пожёвывал травинку и смотрел на горизонт.

 — Знаешь, было забавно, — наконец молвил он, игнорируя слова собеседника. — Они хотели, чтобы я тебя чему-нибудь научил. Но, по-моему, сейчас требуется как раз наоборот, — кое-что из тебя выбить.

 — Классическая атакерская педагогика? — Марат уже не мог скрывать своего скепсиса. Его буквально выкручивало от менторской ауры, которую излучал Иерихон.

 — Вот — классическая, — на секунду превратившись обратно в человека, старшеклассник показал увесистый кулак. — Но, боюсь, проку от неё сейчас не будет. Для такой науки нужен равный соперник. А ты мне, дружище, пока не ровня.

 — Странно, что Тохарани ровня, — с прохладцей отозвался Марат. В этом вопрос он был несколько солидарен с Гелом.

 — Верно подметил, — одобрительно улыбнулся Иерихон, будто и не разглядев подначки. — Не представляешь, как сложно найти хоть кого-то, способного выстоять против тектоники. Гелато, в некотором смысле, повезло — он попал на поток с вашим Игнисом. Теперь развлекаются. А у нас на курсе сильных стихийников нет. Можешь не верить, но я Тохарани очень благодарен. За то, что находит время повозиться...

 — Это вы называете "повозиться"?! — возмутился Марат, непроизвольно оглядываясь на общежитие, которого за земляной кручей всё равно не было видно. — Да ты хоть знаешь..!

 — Знаю, — веско перебил Иерихон. — Только не из-за нашей тренировки вас наказали. А из-за того, что кто-то до сих пор не может примириться с собственным выбором.

 — Выбором?! — взвыл Марат и стукнул кулаком по земле. — Это здесь выбором считается?!

 — Называю вещи своими именами, — непреклонно заявил старшекурсник и, наконец, изволил обернуться. — Научись уже нести ответственность за собственные решения. Тебя никто не принуждал.

 — Ага, как же, — процедил сквозь зубы Марат и, ухватив гость земли, принялся бездумно её комкать.

 — Не принуждал, — спокойно повторил Иерихон. — После перерождения у тебя есть выбор. Перво-наперво — пойти против закона или нет. Скажешь, не совершал его?

 Марат неразборчиво пробурчал что-то себе под нос.

 — Вот, — усмехнулся Иерихон. — Затем все ищут Место. Свою ступеньку в новой иерархии. Пытаются понять, как бы получше распорядиться новыми возможностями так, чтобы выторговать условия покомфортней. Иногда и права качают. Наши особенно. Но всё время забывают, что не способности решают, кому кем быть.

 — Да ладно! — недоверчиво протянул Марат. — И что же тогда?

 Выразительно наклонив голову, Иерихон мягко постучал себя пальцем по виску.

 — Чёрта с два! — не выдержал Марат и, скомкав землю, зло швырнул её со склона. — Нас изначально пихают в классы по определённой схеме! Через силу не перешагнёшь! Тот, кто лечить не умеет, медиком стать не сможет. Кто не в состоянии разнести пол-округи, не станет атакером. Всё!

 — Место выделяют в соответствии с физическими склонностями, — это да, — спокойно признал старшеклассник. — Но тебе подсказывают лишь подходящую профессию, а не модель поведения. Кем станешь — выбирать самому.

 — Серьёзно?! — съязвил Марат. — Что ж тогда все меня-то так чураются?

 — Правда? — в словах Иерихона отчётливо слышалась насмешка. — Прямо все?

 — Вот не надо. Постоянно: "Крысы могут", "Шпионы такие", "Для вас норма".

 — А сам-то сделал хоть что-нибудь для того, чтобы этого не происходило?

 Марат замер. Собеседник колко усмехнулся.

 — Никто тебе ничего не должен. В том числе, и относиться лояльно. Сам виноват, что нафантазировал. Либо соглашаешься с той ролью, которую тебе навязывают, либо стараешься сам. Выбор тут, — безжалостно припечатал Иерихон, коснувшись своего лба. — Кем хочешь быть — крысой или шпионом?

 — Морду хочу тебе набить, — медленно проговорил Марат, прилагая массу усилий, чтобы не ринуться воплощать своё желание. — Бесишь хуже Игниса.

 Иерихон совершенно неожиданно вспыхнул довольной улыбкой.

 — Это хорошо. Что от правды не отворачиваешься. Только тебе действительно я виноват? Или просто на себя нынешнего глазами других смотреть противно?

 Сверху упал кусок почвы и распался на множество мелких катышков. Воздух загустел и окружил со всех сторон плотным коконом. Он норовил пролезть в каждое ухо, доползти через ноздри до самого горла и поселить там горьковатый привкус тухлятины.

 Стало совершенно нечем дышать. Марат поднялся и, ничего не говоря, вывалился сквозь земляной навес на другую сторону холма. Налетевший ветер тут же запутался в куртке и принялся назойливо хлопать по рёбрам. Не обращая внимания на пронзительный холод, Марат позволял рваным порывам биться об себя столько, сколько вздумается. Он надеялся, что ветер унесёт затхлые хлопья раздражающих мыслей. Неприятные воспоминания, как мстительные репьи, цеплялись за каждое ощущение, за отголосок любой идеи.

 Хуже всего то, что Иерихон был прав. Какие ожидания можно было тут навешивать, а потом ещё и злиться, что те не соответствуют действительности? Остальные ведь не умнее. Не особо старше и ненамного опытнее. Сами себя развлекают. Лезут, куда не просят, а когда надо — не лезут. Нормально не живут. Кое-как существуют, и только.

 Кулаки медленно разжимались. Чистое небо угрожающе синело над головой.

 — Да вы сами не лучше! — попытался реабилитироваться Марат, обращаясь, в основном, к окружающей действительности.

 — Конечно! — внезапно отозвалась действительность глухим голосом из-за стенки. — Наберут по объявлению, а нам тут потом страдай!..

 Запыхтев, Марат гневно воззрился на земляной скос.

 — Давай так, — спокойно начал Иерихон. — Как думаешь, почему Игнис тебя до сих пор не порешил, хотя и мог?

 — Потому что дурак, — без колебаний выпалил Марат, ни на секунду не сомневаясь.

 — Потому что он неплохой, в общем-то, малый. И действует в силу своего разумения. Только вот разумение у него пока... коротковато.

 "Да неужели?!" — так и подмывало спросить, но земля вдруг тяжело вздохнула, плюнув в стороны мелкими комками дёрна. Иерихон по ту сторону преграды отчётливо завозился.

 — Не веришь? — резонно поинтересовался он. — А вы хоть раз нормально поговорили?

 — С какой стати?! — не выдержав, возмутился Марат. — Он на всю голову отбитый! Кидается по любому поводу! И я ещё этому потакать должен?! Знаете, что? За гуманностью — к медикам!

 Холм многозначительно дрогнул, напомнив, что рядом тоже находится представитель бойцов. И лишний раз доводить его совершенно не следует. А то может, чего доброго, растерять своё благодушие и рьяно вступиться за интересы товарищей.

 Земляные копья затрещали и с громким хлопком лопнули чётко посередине. С хрустом и шуршанием, характерным для подсохшей почвы, они медленно поползли в стороны. Под навесом склона, скрестив ноги, восседал на холме Иерихон. Сложив ладони домиком, он оценивающе смотрел на Марата.

 — Ты можешь представить, каково это? М? Ты правда понимаешь, что значит быть атакером?

 Тон, которым были сказаны слова, вынудил сосредоточиться. Марат молча повёл головой. Тема ему совсем не нравилась.

 Неторопливо подняв голову, Иерихон глянул сверху вниз. Даже сидя, он умудрялся поддерживать ощущение превосходства.

 — Знаешь, мы плохо спим, — тихая фраза смогла перекрыть шум ветра. Марат незаметно сжал запястье, а старшеклассник всё так же спокойно продолжал, — Часто вскакиваем по ночам, чтобы проверить. Оценить ущерб. Или просто прервать действие силы. Если дать инстинктам разгуляться, кто знает, что может произойти. Некоторые приковывают себя. Просто так — на всякий случай. Чтобы не натворить лишнего.

 Стараясь не шелохнуться, Марат покосился в сторону общежития второкурсников. Он только сейчас в полной мере осознал, какое дикое количество атакеров сосредоточено на сравнительно небольшой территории жилых корпусов. И все эти бравые парни могли в любой момент без предупреждения рвануть.

 — Со стихией сложнее, — поймав его мысли, Иерихон задумчиво посмотрел на свой кулак. — Она не просто часть нас. Она повсюду. Ты чувствуешь её вокруг. Ощущаешь внутри себя. Реку. Океан. Бесконечный поток мощи. И любой её отголосок слышен на километры вокруг. На него нельзя не реагировать. Это как постоянный зов. Инстинкт. Тянешься к знакомой материи, не задумываясь. А в итоге... просыпаешься на руинах.

 Совершенно неожиданно воздух закончился. Марат отчаянно всхрипнул, поняв, что совершенно забыл дышать. Земля под ногами качнулась. Ветер на миг сменил направление пахнул в лицо. Иерихон понимающе прищурился.

 — Каждый миг нашей жизни — это борьба, — с лёгкой горечью констатировал он, глядя на переводящего дух первокурсника. — С самим собой. Со своей природой. Трудно быть атакером и не упиваться силой. Ты бы, вот, смог?

 Честно задумавшись, Марат пришёл к выводу, что разнёс бы тут всю шарашку при первой же возможности. А потом с превеликим удовольствием полетел чинить добро дальше. И уж точно больше бы так глупо не попался.

 Уловив невысказанные рассуждения, Иерихон согласно кивнул.

 — Может это и не заметно, но все знакомые тебе атакеры — редкостные терпилы. И очень часто сил сдерживаться по другим поводам у них уже не остаётся. Так что, не стоит судить слишком строго.

 Нервно хохотнув, Марат в упор уставился на собеседника, пытаясь понять, куда тот клонит. Не требовал же он, в самом деле, идти и брататься с Игнисом на том лишь основании, что бедолага каждый день превозмогает и просто вынужден спускать на ком-то пар. Такие попытки узаконить бойцовский беспредел в отношении шпионов категорически претили.

 Иерихон, почуяв неладное, задумчиво поскрёб подбородок, явно пытаясь сформулировать какую-то сложную мысль, но в итоге плюнул, и просто сказал:

 — Я не уговариваю тебя его прощать. Дело даже не в этом. Просто осознай. До этого момента ты не понимал природу атакеров. И оценивал некоторые ситуации иначе. Так же и с другими. Теми, кто тебя окружает. Они просто многого не знают о тебе. И что им в таком случае остаётся? Только опираться на собственные догадки. Которые, кажется, тебе не очень-то по душе, верно?

 Неопределённо дёрнув плечами, Марат от ответа предпочёл уклониться. Открыто соглашаться смысла не было — Иерихон и так прекрасно осознавал собственную правоту.

 — Мы все разные. Разные не только внешне. У нас отличается опыт, ясно? И если ты сам чего-то не говоришь, не рассчитывай, что тебя услышат, а уж тем более поймут. Вообще-то, со временем вы должны научиться... Но это когда ещё будет! А пока просто чаще открывай рот и говори, что думаешь. Сообщу по секрету — работает.

 Была в его словах какая-то особая уверенность, намекавшая на то, что вопросом Иерихон занимался детально. Марат слегка нахмурился. Ему пришло в голову, что старшекурсник действительно что-то слишком хорошо осведомлён о положении дел в классе. И когда это Тохарани успела предоставить отчёт за все минувшие сутки? Она же постоянно была на виду. Убирала вместе с остальными, занималась на дополнительных и совершенно точно поднялась к себе в комнату после общей свары — Токсик бы иного не допустила.

 — Откуда ты знаешь? — подозрительно спросил Марат.

 Слегка удивившись, Иерихон молча почесал нос, а затем осторожно поинтересовался:

 — Ты с однокурсниками-то общаешься?

 — Нет, зачем, — ни грамма не смутившись, отозвался Марат, стремясь как можно скорее отделаться от ненужных вопросов. Его куда больше волновало, где собрат Игниса черпает сведения об их маленькой экосистеме.

 — В самом деле... — отстранённо проговорил тот. Из земляных стен вывалилось несколько кусков почвы, но повелитель газонов не обратил на это никакого внимания. Только задумчиво подался вперёд и пугающе затих. Взгляд его расфокусировался. Кого-то это здорово напоминало...

 — Эй, — поторопил Марат, стараясь отвлечь погрузившегося в анабиоз бойца от нахлынувших размышлений.

 — Что? — Иерихон словно очнулся на миг, но затем снова начал медленно уплывать в неведомые дали.

 — Ты тоже это делаешь, — выждав некоторое время, заметил Марат. Он, наконец, вспомнил.

 — "Тоже"? — в глазах вспыхнул неподдельный интерес. Атакер мгновенно подобрался.

 — Залипаешь. У вас с Токсик это общее.

 Вместо ответа Иерихон тонко улыбнулся и посмотрел куда-то за спину собеседника.

 — Характерное поведение для нашего круга. Все уже привыкли.

 — Какого? — не понял Марат. Токсик, как раз, имела с атакерами крайне мало общего.

 Словно уяснив что-то для себя, Иерихон перестал пялиться всторону и залихватски подмигнул:

 — Мы оба командиры.

 — Не-е-е! — поверить в такое было сложновато. Марат даже не мог представить, кто в здравом уме будет наделять властью кого-то из атакеров.

 Иерихон, глядя на его реакцию, мягко рассмеялся.

 — Если бы ты вдруг решил поболтать с другими, то давно бы выяснил, что большинство командиров как раз и есть бойцы. Считается, что эта должность призвана нас несколько дисциплинировать.

 — Вас? — на всякий случай переспросил Марат, проверяя, что не ослышался.

 Старшекурсник утвердительно кивнул.

 — И как успехи?

 В воображении уже причудливо перемешивались оголтелость Игниса и топорные манеры их старосты, порождая на выходе непрерывно полыхающее чудище, отчитывающее любого за малейшую провинность. Если б такое разгуливало по корпусу, субординация была бы просто железной — народ наверняка побоялся бы получать малейшие взыскания. Хотя, с этой точки зрения подобные назначения как раз и обретали смысл.

 — Переменные, — хмыкнул старшекурсник и безоружно развёл руками. — В конце концов, нас слишком много, а подчинённых иногда слишком мало, чтобы говорить о какой-то безусловной эффективности при наших-то личных качествах.

 — Ну да, вы же первые в новой группе, — припомнил Марат рассказы Виты. — Старостами ведь назначают ненужных. То есть, лишних... в других... классах, — он смолк, поймав взгляд Иерихона.

 — С этим, прям, не поспоришь, — наконец отозвался тот.

 Неловкость просто-таки бухнула тяжёлым мешком по плечам.

 — Я не...

 Перерубив кособокие извинения одним взмахом руки, старшеклассник изобразил на лице нечто условно-примирительное.

 — Да понятно. В сущности, всё так и есть, что уж. Бойцов полно. Мы, как бы это выразиться, производственный мусор. Здесь-то приоритет — ювелирные операции. Бомбить города и беспилотники могут. А вот чтобы без пыли...

 Марат поскрёб щёку и пристально зыркнул Иерихону в глаза. Картина начинала складываться. Вита была права — атакеры в группе оказались далеко не самыми главными. Но просто находиться на вторых ролях самолюбие прирождённых альфачей не позволяло. Как лучше всего отвлечь таких от вопиющей несправедливости? Навалить побольше ответственности за других. Сделать вид, что на них сошёлся клином весь отряд. Назначить командирами. И драть за всё подряд при малейшей возможности, чтобы не забывали своё место.

 О, да — пусть подают пример, пусть чувствуют себя архизначимыми. Этого будет достаточно, чтобы устранить споры за лидерство внутри группы. А противостояния между классами, похоже, даже приветствовались. Командиры-бойцы всласть могли набодаться, а коллективы, конечно же, становились ещё сплочённее, поддерживая своих.

 На фоне подобных плюсов назначение той же Токсик смотрелось уже не таким выигрышным. С другой стороны, Марат не был уверен, что стал бы подчиняться Игнису. У их старосты были свои методы урегулирования конфликтов, которые ему пока нравились куда больше. А если бы его командиром был Иерихон?

 Атакер молча улыбался и подставлял лицо ветру. В этом парне удивительным образом сочетались уверенность рядового бойца, деликатность щитов и неоспоримая прямота Токсик. Легонько хмыкнув, Марат признал, что подчиняться такому командиру было бы, если не истинным удовольствием, то, хотя бы, совершенно не зазорным. Наверное, в его отряде не было особых склок — их же крыса являлась заместителем и правой рукой самого атакера.

 "Игнис тебе просто завидует..." — вспомнились сказанные когда-то Витой слова.

 Ну да, теперь Марат понимал, от чего. Их собственный боец не просто являлся довольно нежелательным элементом группы. Он был дестабилизатором без прямого подчинения руководству, а значит и получал живительные нравоучения в куда меньших объёмах. Горы самолюбия непрерывно вступали в жёсткий конфликт с реальным статусом. Добавить к этому необходимость постоянного самоконтроля, и без того гремучий характер взлетал на воздух всякий раз, как Марат наглядно демонстрировал собственное превосходство. Да и вообще — оказывался поблизости. Новичок, отобравший последний шанс на второе место.

 "А Игнис-то, наверное, надеялся", — пришла в голову закономерная мысль.

 Всё верно. Крыс было мало. Токсик и Вита беспрестанно об этом напоминали. Не каждая группа могла надеяться на шпиона. Игнис, как пить дать, молился о том, чтобы им "не повезло". Только так он мог бы стать замом.

 Если добавить к этому бесконечную паранойю насчёт репутации крыс... Марат удивлённо присвистнул. Да он бы на месте огненного задиры в первый же день сам себя в порошок стёр. Надо отдать должное атакеру — тот продержался значительно дольше.

 "Однако..." — пробормотал Марат, осторожно присаживаясь. Открытое пространство за спиной его больше так не беспокоило. Тут вскрылись вещи поважнее.

 Внимательно следивший за ним Иерихон заметно расслабился.

 — Вот, что не понятно, — медленно сказал Марат, глядя в землю. — Если командиры-атакеры так выгодны, почему бы не назначать их всегда? Зачем "правило первого"?

 По траве прокатилась едва ощутимая волна. Иерихон сбледнул. Выглядел он так, будто не прочь провалиться на месте. Теоретически, этот фокус был ему подвластен, но явно что-то удерживало.

 — Я бы назвал это "правило Первой", — наконец, сумел сформулировать он.

 Спину пронзил разряд. Чужие пальцы сдавили горло. "Ты живёшь по законам мира, сотворённого мной!" — прозвенело в ушах. От воспоминаний Марат дёрнулся, словно его ударило током.

 Гулко вдохнув сквозь стиснутые зубы, Иерихон посмотрел с искренним сочувствием.

 — С его маскотом, как понимаю, ты уже познакомился...

 Коротко кивнув, Марат нашёл в себе силы выдавить:

 — Нибиру не командир.

 — Разумеется, — аккуратно, словно боясь подорваться на растяжке, проговорил Иерихон. — Она — следствие. Командиром был Тайфун. Первый ученик, подписавший договор. Первый атакер пансиона.

 Не зная, как на это реагировать, Марат просто сидел и впитывал информацию. Он не хотел упустить даже малейшей детали. Нибиру пока оставалась вне досягаемости, а ещё один визит можно было и не пережить.

 — Всё шло хорошо, просто идеально, — начал Иерихон. — Первый набор. Невероятно сильные. Выносливые. Стабильные. Ими гордились. Их едва ли не почитали. Они стали показателем того, что система работала. Проходили обучение, начали набирать новых учащихся. Классов становилось больше, появился другой курс... А потом пришла Нибиру. Она была умна, сильна, подготовлена. Вопреки правилам, её отправили сразу в первую группу — её знаний и уровня хватало для этого. Невероятное везение. Команда была вне себя от восторга. Ещё бы — первые во всём. Даже по составу. Ни у кого тогда не было шпиона. Организаторы в какой-то момент начали сомневаться, стоит ли поддерживать теорию этой специальности. Но появилась Первая. И всё стало на свои места. Незаменимая, ответственная, опасная. Она быстро дослужилась до звания заместителя. Глядя на успехи, командование пересмотрело обязанности шпионов и ввело правило назначения заместителей. Тайфун был просто счастлив. Список их успешных операций рос день ото дня. Они не боялись ничего и никого. Они отдавались делу полностью, фанатично, с бесконечным удовольствием. Были примером для подражания. Я смотрел на них с восхищением. Даже хотел быть похожим на него, — Иерихон горько усмехнулся и сокрушённо покачал головой, признавая свою ошибку. — На Тайфуна. Чёрт, он действительно был классный!

 Марат с замиранием внимал.

 — Был? — переспросил он, чувствуя, к чему идёт.

 Ничего не говоря, Иерихон скупо кивнул. Видно было, что продолжить ему довольно непросто.

 — То, что я сейчас рассказываю, — секретная информация. Никто из рядовых учащихся не имеет к ней доступа, — последовало строгое уведомление. Марат понятливо закивал.

 "А Токсик бы не разгласила!" — промелькнуло в мыслях непрошенное сравнение, но Иерихон, видимо, понял всё и так.

 — Я считаю, что ты должен знать, — уверенно заявил он. — Твой командир решил по-другому. Но в данном случае ответственность моя. Думаю, Токсик будет благодарна. Избавлю её от выволочки и сделаю ваше взаимодействие менее напряжённым.

 Заинтригованный, Марат наклонился ближе. Грязные делишки предприятия его прямо-таки манили. Иерихон вдруг нахмурился и запустил пальцы в землю. Некоторое время он тщательно прислушивался к окружающим колебаниям почвы, а затем удовлетворённо кивнул, вынул руки и, быстро отряхнув, заговорил:

 — По официальной версии, первая группа успешно закончила обучение, выпустилась, и в данный момент большую часть времени проводит на заданиях. Их реальное местоположение и штабы засекречены. Доступ к информации запрещён. В общем, эталонный образ стопроцентного успеха.

 — На деле же... — подтолкнул Марат к сути.

 — Теперь все командиры знают, как НЕ надо себя вести. В первую очередь — считать, что учли все детали операции и ошибок быть не может. А если и будут, то уж наверняка их получится разрулить при помощи способностей.

 — А во-вторую? — прищурился Марат. Он сомневался, что дело тут только в банальном просчёте.

 — Во-вторую... — Иерихон тяжело посмотрел исподлобья. — Следует принимать во внимание особенности психики шпионов.

 — Хах! — Марат вытаращился на старшекурсника, как на грибок ядерного взрыва. Он не ожидал, что разговор вернётся в это русло.

 — С тех пор все мы сделались на порядок умнее. Методики изменились. Стали жёстче. Мы обязаны готовить вас к априори нестандартным ситуациям и командному взаимодействию на уровне безусловных рефлексов. Мы пытаемся выкорчёвывать любые сомнения друг в друге. Без этого боевой единицы не будет, как показал пример первого класса.

 — Он провалился, — констатировал Марат спокойно. Иерихон посуровел.

 — Тайфун допустил ошибку. Такую, которую больше не может позволить себе ни один командир. Он дал волю эмоциям настолько, что в какой-то момент переложил ответственность на других.

 Начиная догадываться, куда дует ветер, Марат заёрзал.

 — Цепь событий удалось восстановить довольно легко. Общая картина такова: они расслабились. Посчитали себя достаточно подготовленными, чтобы справиться с чем угодно. И на выпускном экзамене попались. Застряли в ловушке из-за того, что не сумели предварительно собрать достаточно сведений о противнике. Ситуация была безвыходной — они не могли уйти живыми. Во всяком случае, насколько известно, Тайфуну и остальным так казалось. — Иерихон устало дёрнул плечами. — Особых подробностей про выпускную миссию в доступном нам досье нет, но, по всей видимости, отряд ухитрились закрыть в изолированном бункере. Применение сил неизбежно повлекло бы за собой смерть кого-то из группы, — иной вариант придумать сложно, тут даже Гел согласен. Мы это долго обмусоливали.

 Марат сделал зарубку на память — оказывается, два атакера неплохо друг-друга знали. И, судя по доступу к сведениям, Гел тоже был командиром. Час от часу не легче.

 — Все были на нервах, — продолжал Иерихон, отвлекая от сторонних догадок. — Тайфун не просто боялся провала. Он боялся потерять команду. Время шло, умирать не хотелось никому. Начались взаимные обвинения. Детали нам не известны, но в какой-то миг Тайфун спровоцировал диалог о том, что Нибиру должна нести ответственность за свои промахи. И теперь обязана вытащить их любой ценой.

 Иерихон глубоко вздохнул и посмотрел на Марата так, словно бы тот взвалил на себя бремя за грехи всего человечества.

 — Знаешь, некоторые животные от отчаяния решаются на поразительные поступки. Крысы с голода начинают жрать слабых. Кошки душат котят, если понимают, что тем не спастись. Но приматы куда изощрённей. Ты ведь слышал про опыт с обезьянами?

 — Не-а.

 — Самок с детёнышами помещали в клетку, пол которой мог нагреваться. Сперва те пытались спасти потомство, забираясь по прутьям. Но когда через прутья пустили ток, знаешь, как они поступили? Побросали детей на пол и встали на них.

 Холодный ветер взъерошил волосы. По коже поползли мурашки. Цыкнув зубом, Иерихон тихо произнёс:

 — В тот миг она очень хотела выжить. И выжила.

 — Она бросила их. Бросила там всех, — догадался Марат.

 — Ваши силы несколько разнятся, — отстранённо заметил Иерихон. — Не стоит приписывать ей свои возможности. Нибиру всегда может спастись из клетки, но не всегда из закрытого помещения — зависит от подведённых систем. В тот раз просто так выйти она не смогла.

 — Но что тогда...

 — Если думаешь, что дурная слава пришла к шпионам из ниоткуда, то глубоко ошибаешься, — едва заметно скривившись, перебил Иерихон. — Она просто приняла более мягкую форму, покрывшись слухами и домыслами. Немногие знают, почему на самом деле вас клеймят главным отрядным злом. Но предпочитают опасаться. И в большинстве случаев шпионы, как раз, не против такого отношения. Вроде как, лестно слыть самыми опасными представителями среди всех профессий. Фактически, ты, на моей памяти, первое исключение. Это круто. Можно сказать, обнадёживает.

 Обескураженный, Марат растерянно почесал бровь, не понимая, за что его хвалят. Логика у командиров была довольно своеобразная. Токсик тоже иногда выдавала что-нибудь эдакое.

 Иерихон отвернулся, не желая смотреть в лицо, и негромко сказал:

 — Первая их убила.

Способность 21. Преданность.

 Земля куда-то ухнула. Марат не сразу понял, что ослеп. В ушах загудело. Ото всюду слышался громоподобный треск. Он пробирал до самого нутра, заставляя тело вибрировать в такт с мощными колебаниями. Шум нарастал. Всюду раздавались громкие крики.

 Бах! По мозгам прошлась мощная оплеуха. Марат дёрнулся всем телом. Вокруг по-прежнему была темнота. Кто-то наверху продолжал его звать.

 "Сконцентрируйся!" — прошептал в голове знакомый голос.

 Мрак дрогнул. Марат почувствовал, что его тянут вверх. Впереди по крупицам, словно через мелкое сито, начал проступать солнечный свет.

 — Фух! Не надо так! — взволнованно попенял Иерихон.

 Оглядевшись, Марат обнаружил, что наполовину торчит из большого куска породы, возвышающегося на добрых три метра над остальной поверхностью газона. Но хуже всего была тошнота. Органы словно перемешались. К горлу подступил влажный комок. По глотке прошло жжение. Марата вырвало куда-то вниз. Мотнув непослушной головой, он заметил копошащихся на рукаве личинок, что тут же спровоцировало ещё один спазм.

 — Эй! — раздался снизу возмущённый вопль. Иерихон, выглянувший из-под наскоро сооружённого земляного козырька, отпрянул обратно. — Погоди! Сейчас спущу!

 Посыпались комья дёрна. Земляная плита начала медленно опускаться. Поджилки затряслись. Вибрация колотила по черепушке с упорством голодного дятла. Марат возрадовался, что ещё не завтракал, иначе удобрений было бы на порядок больше.

 — Ты как? — участливо спросил Иерихон, протягивая руку, чтобы помочь выбраться.

 Издав невразумительное "ме-х", Марат вывалился наружу и тут же рухнул на газон. Покачав головой, старшекурсник осторожно опустился рядом.

 — Повернись на бок, а то мало ли, что, — посоветовал он и осторожно хлопнул Марата по спине.

 Тот совету решил последовать и, крякнув, завалился вправо.

 — Завтра на обследовании обязательно об этом расскажи, — велел Иерихон, взмахом руки зарывая весь раскиданный компромат.

 — Каком ещё обследовании? — выдохнул в три приёма Марат, вязко сглатывая.

 — Ежемесячном. Стандартная процедура. Проверяют изменения. Пить хочешь?

 — Давай, — не стал отказываться Марат и с большим трудом привёл себя в сидячее положение.

 Тут же из-под земли проступила небольшая глиняная чаша, через бортики которой принялась сочиться вода. В другое время можно было побрезговать, но привкус кислятины помог моментально определиться. Постаравшись убедить себя, что Иерихон сто раз всё отфильтровал, Марат наклонился, с наслаждением прополоскал рот и даже плеснул ладонью себе в лицо.

 Капли потекли по вискам, подбородку, упали в лужицу, исказив мелкой рябью отражение. Марат медленно коснулся щеки, желая почувствовать, что по-прежнему жив. В голове звенело. Сосредоточиться было очень тяжело, но он, отдышавшись, всё-таки смог спросить:

 — Почему? Почему она это сделала?

 Чаша стала медленно пустеть. Не спеша с ответом, Иерихон наблюдал, как лицо на водной глади постепенно растворяется в грязи. Присыпав оставшуюся ямку, он задумчиво хлопнул по земле и с пониманием глянул на Марата.

 — Шпионов учат расставлять приоритеты. И, если надо, чем-то жертвовать. Как в шахматах, — Иерихон посмотрел на испачканную ладонь и машинально отряхнул. — Требуется сосредоточенность и методичность. Ради успеха общего дела вы должны быть готовы пойти на многое. В том числе и на человеческие потери. Поэтому шпионы становятся заместителями. Ведь по своей логике и рассудительности вы должны куда ближе к командирам, чем любой член отряда. Вы не должны опасаться порицания своих действий со стороны исполнителей. Не должны опасаться за их жизни. Шпионы видят членов отряда, как уникальные, ценные инструменты, потерь среди которых крайне желательно избегать, но вместе с тем не бояться. Теперь все командиры это понимают. Сейчас-то сложно называть вас "душой" отряда. Вы — беспристрастные наблюдатели. С точки зрения человеческой этики беспринципные, и от того самые эффективные.

 — Зашибись, — выдохнул Марат.

 В голове просто не укладывалось. Он подозревал, что тут не монастырь, но как-то старался не думать о том, какие поручения предстоит выполнять. Вернее, виделись они раньше в куда более возвышенном свете.

 Можно было стать героями — спасать человеческие жизни, предотвращать катастрофы, создавать новые технологии. Научится совершать невозможное и лихо расправляться с любыми проявлениями несправедливости. А вместо этого требовалось переступать через других.

 — Ты не она, — заметил Иерихон. — Ты ещё сможешь всё изменить.

 Выдавив скрипучий смешок, Марат помотал головой. Атакер продолжал убеждать:

 — Нибиру — зенит вашего развития. Светило, которое достигло своего пика. Она согласилась со своей ролью во всём. И теперь ей больше некуда двигаться. Можно только падать вниз. Или держаться на достигнутой высоте. У тебя же всё впереди.

 — Как это случилось? — спросил Марат резче, чем хотелось бы. — Как... — он повёл рукой в надежде на то, что суть вопроса станет понятна.

 — ...они умерли? — закончил Иерихон, понятливо поддаваясь на предложение завершить морализаторские речи. — Строго говоря, в рамках устава. Нибиру умна, не нужно её недооценивать. Держу пари, ей легко было сделать вид, что все вероятности просчитаны, и иного пути нет. Велеть их щиту закрыть остальных, а Тайфуну — использовать всю свою мощь. Она знала, что щит не выдержит. И знала, что командир не сможет остановиться. Но для того, чтобы к ней прислушались, достаточно было сказать, что любая попытка выбраться лучше медленной смерти.

 Вопреки затраченным усилиям, Марата перекосило. Отчасти из-за того, что сам он полагал так же — бездействие всегда казалось губительней любых возможных экспериментов.

 — На деле, придраться не к чему — Первая действовала по принципу минимизации жертв, пытаясь спасти хоть кого-то. Вот только ей было прекрасно известно, что этим "кем-то" может быть только она. Так что, ситуация больше отдаёт предумышленным убийством. Тайфун её не на шутку взбесил, обвинив в некомпетентности.

 — И как же она выбралась? — выплюнул Марат. Ему казалось, что сам факт беседы на эту тему каким-то образом оскорбляет его самого. Хотелось ещё раз основательно прополоскать рот и больше никогда не упоминать в разговорах отшибленную паскуду.

 Иерихон поиграл жвалками.

 — "Прыгала" после взрыва по мёртвым телам, пока не добралась до кабелей.

 — При чём тут... — начал Марат, но старшекурсник быстро поднял ладонь, пересекая вопросы.

 — Первая может переходить в пограничное состояние между материей и энергией. Конечно, со временем становится всё труднее восстанавливать тело и поддерживать человеческую форму. Но наши специалисты работают над этим. Помогают ей не разваливаться, — последние слова он уже произносил с плохо скрываемым презрением. — Но эти способности, хвала небесам, имеют ряд ограничений. Например, ей в обязательном порядке нужен проводник или хотя бы достаточная степени ионизации пространства, чтобы иметь возможность перемещаться после трансформации.

 — То есть, ни одному живому существу её не остановить, — заключил Марат.

 — Ну, почему? Варианты всегда есть, — повёл плечом Иерихон. — Главное, — хорошая изоляция. Я запереть Нибиру, если успею. Генераторы электромагнитных полей тоже, вроде, справляются. Мы, правда, ещё не пробовали ускорители частиц и ядерное оружие... Думаю, они, в случае чего, смогут её разорвать.

 — Отрадно слышать.

 Сложно было скрывать сарказм. По территории свободно разгуливала ненормальная, которой простым смертным невозможно было противопоставить ничего, кроме карманных боеголовок. Во всяком случае, противник, устроивший отряду ловушку, погорел именно на этом. Кстати, если подумать...

 — На том объекте... Первая, ведь, не оставила никого. Так? — осторожно уточнил Марат. — Если она убила своих, держу пари, выбравшись, нашла и перебила всех, кто запер их там. Я бы так и сделал. Прикончил тех, кто вынудил меня сотворить такое.

 — Запомни эту мысль, — вдруг строго велел Иерихон. — Запомни, и хорошенько подумай, где ошибся.

 Быстро соображая, Марат почесал за ухом. Нет, он бы на месте Нибиру точно отомстил. В этом нельзя было усомниться. Может быть, тот же Игнис заслуживал многочисленных переломов и пару лет на больничной койке, но вовсе не смерти. Позволить виновникам подобного разгуливать, как ни в чём небывало, — это в рамки представлений о справедливости никак не вписывалось.

 Пытавшийся уловить проблеск верной догадки Иерихон разочарованно хмыкнул.

 "У ваших размытые представления о морали..." — голос Виты всплыл из глубин памяти, заставив Марата на секунду зависнуть.

 Первая не была им. Она могла вымещать свой гнев иначе. Например, на других группах, сохранявших свою численность. На других шпионах, у которых ещё оставалось будущее.

 По спине скатилась ледяная капля. Не могла же Нибиру задаться целью развалить всё изнутри? И начать с малого — уничтожить возможность образования полноценных команд. Нет, тогда бы она выслеживала новичков на воле и...

 В подкорке прокатился заинтересованный хмык. Подняв голову, Марат внимательно осмотрелся. Телепат был где-то поблизости.

 Подперев висок кулаком, Иерихон с расстановкой произнёс:

 — Ты допускаешь саму вероятность.

 Вздрогнув, Марат уставился на старшекурсника. Мысль переключилась резко. Вымучив болезненную улыбку, Иерихон неумолимо закончил:

 — Вероятность, что вообще попадёшь в такую же ситуацию. И поступишь точно так же.

 — Нет! — отрезал Марат. Внутри поднималась такая волна возмущения, что ему неимоверно хотелось схватить атакера за грудки и хорошенько встряхнуть. — Я лишь ставлю себя на её место. Если хочешь понять, как думает враг...

 — То не воображай, как будешь разбираться с последствиями его решений. Понимаю, это "бы" очень привлекательно. Куда приятней смаковать то, что ты сделаешь в отместку, нежели в деталях продумывать, как до подобного вообще не доводить.

 — Мне просто интересно, есть ли у неё хоть какие-то принципы, — ледяным тоном отозвался Марат. Слова атакера его не на шутку задели.

 — Есть, — Иерихон вновь посмотрел за спину собеседнику, будто уловил там стороннее движение. — И знаешь, что самое печальное? Она действительно вырезала всех, до кого смогла добраться. Ваши рассуждения полностью совпадают. Как считаешь, кто теперь прав насчёт коллективного бессознательного?

 — Мы не похожи! — рявкнул Марат. Возглас эхом прокатился по газону и застрял в шумевших кронах деревьев.

 Это было просто предательством! Дерзейшим, подлейшим вмешательством в представления о своей личности. Марат отказывался признавать саму идею того, что подобное дерьмо может торчать у него в голове. Способное вырваться в любой миг накатившей паники. Не желание предотвратить что-то подобное, нет. Надежда нанести как можно больше ущерба после. Устранить любой раздражитель. Отомстить каждому обидчику.

 Сознание услужливо подкинуло картину перемазанного сажей Игниса, стоявшего посреди заледенелой комнаты. Марат вспомнил своё злорадство. Искреннее счастье от того, что засранцу досталось по заслугам.

 Как скоро он дойдёт до того, что любое слово в свой адрес будет воспринимать, как выпад? А любое справедливое замечание трактовать, как смертельную обиду. В какой момент он сам превратится в Нибиру? И выживут ли тогда остальные? Кто сможет защитить их от него самого?

 — Рад, что ты осознал, — Иерихон слабо улыбнулся. — Просто помни о том, чем можешь стать. И не допусти этого.

 Хмуро глядя на атакера, Марат скупо кивнул. Ему было тошно.

 — Выбор в голове, — веско напомнил старшекурсник, глядя в упор. — Обстоятельства создаются в том числе и другими, это верно. Но выбор всегда делаешь только ты. Больше никто. Никогда себе не лги и будь начеку. Теперь они зависят от тебя больше, чем думаешь, — он кивнул в сторону гудевшего утренним возбуждением общежития.

 Где-то там Токсик наверняка уже корпела над уроками, успев ещё два часа назад заправить кровать так, чтобы не было ни единой складки. Вита спускалась в лаборатории, вынашивая за щекой очередной образец особо важных бактерий из душа. Щит стучался в комнату Игниса, не зная, что тот минут двадцать как допекает Гела внизу. Бегает по этажу прыткая Зити, заглядывая в комнаты. Морщится и хихикает, когда забирается в шкафы к парням и находит там то, чего не следует знать девчонкам. А внизу нытик-поварёнок готовит завтрак на всех под пристальным бдением ответственной молчуньи.

 Слова Иерихона напоминали канат, протянутый над пропастью. Даже если принять его в дар и попытаться выбраться из этого дерьма, не было гарантии, что ни разу не оступишься. Одна ошибка могла стоить кому-то жизни. Наверное, должность заместителя давали ещё и для того, чтобы командиру не приходилось нести это бремя в одиночку.

 В очередной раз подумав о Токсик, Марат поморщился. Как он теперь сможет её подставить? Как он вообще раньше так спокойно ухитрялся.

 — Знаешь, я ей завидую, — вдруг сказал Иерихон. — Вашему командиру, — пояснил он, когда Марат, вырванный из раздумий столь шокирующим заявлением, посмотрел на него, как на умалишённого. — Теперь у вас есть всё для того, чтобы стать лучшими.

 — А как же... — Марат развернул, было, ладонь, чтобы указать пальцем на старшекурсника, но тот сообразил быстрее.

 — На нашем курсе не осталось шпионов, — Иерихон задумчиво посмотрел на свои руки и обезоруживающе вздохнул. — У меня отличные ребята. Исполнительные, ответственные, не нарушают правил... — намёк был довольно прозрачен. Марат неуютно завозился. — Они заслуживают лучшего. Но шансов у нас больше нет.

 — Да какая разница?! Если вы такие образцовые, один человек ничего не решит.

 — Ты же слышал, что помимо общего курса ещё и проф-подготовка есть?

 Быстро замотав головой, Марат отодвинулся на несколько сантиметров. Будто это старшекурсник был виновен в организации дополнительных нагрузок.

 — Со шпионами занимаются отдельно. Если у щитов, медиков и атакеров общие тренировки, то вы учитесь по индивидуальной программе.

— И когда это? — понуро осведомился Марат, окончательно потеряв надежду на свободное время.

— У вас-то? Со второго полугодия. А бойцы и щиты раз в неделю дополнительно всем лагерем собираются. Участвуем в командных манёврах, так сказать.

Иерихон потянулся, разминая спину, и слегка приподнял холм, на котором они сидели, над зданием школы.

— Во-о-он там, смотри, — он показывал на огромный стадион рядом с третьим жилым корпусом. — Меня ещё просят иногда земляные столбы выращивать для имитации естественных преград. Раньше не требовалось — мы в лесу время от времени занимались. А затем Игнис чуть пол-делянки не спалил.

— Ты же сказал, у нас потом начнётся.

— Сейчас это дело добровольное, — Иерихон развёл руками. — Ваши интереса ради к нам ходить начали. Так и повелось.

Марат неодобрительно покачал головой. Он бы предпочёл лишний часок вздремнуть. Прозорливо усмехнувшись, старшекурсник вернулся к вопросу.

— В общем, отряды, конечно, пытаются как-то скорректировать. Дают дополнительные часы тактики и разведки. Но это не заменит подготовленную боевую единицу. Ответственность за вашу работу размазывается на всех, понимаешь? При том, что не у каждого есть возможность переориентировать свою силу на другие задачи. Те же медики особо ничем не помогут. Не у всех отрядов есть такая Вита, как у вас.

— Ничего особенного... — пробормотал Марат, искренне не понимая, какие различия в квалификации могут быть у медиков. Лечат — и ладно. Иерихон поперхнулся.

— Шутишь, что ли?! Да без неё тут половина лагеря с простудой давно полегла бы. Она же вирусы с территории гоняет! И вот эту штуку, которую мы теперь по утрам пьём, тоже благодаря ей усовершенствовали. Раньше просто витамины давали.

— Ну спасибо, — пробормотал Марат, вспоминая прогорклый вкус своего варева.

— Лучше приглядывай за ней, как следует. Защищаешь медика — медик защищает вас. У нас тут на их счёт довольно суровые правила. Если что случится — сразу под трибунал пойдёте.

— С чего? — удивился Марат. Ему сильно не нравилась концепция избранности отдельных членов отряда. Он не хотел этого для себя, не желал видеть таковыми и других.

— А ты подумай, — благодушно рекомендовал Иерихон. — Их сила — дар всему человечеству. Не то, что всякие деструктивные возможности. Создание вакцин, контроль за эпидемиями, молодость, бессмертие, наконец, — теперь всё находится в их руках. Благодаря силам медиков мир скоро изменится, вот увидишь. Тут большие дела делаются. Не думай, что мы ограничиваемся только военными контрактами.

В какой-то мере Марат проникся. Он видел, что могла сотворить Вита. Он помнил, что она говорила о своих исследованиях. Странно только, что настолько ценные экземпляры не просто разгуливали рядом с атакерами без охраны, но и в принципе допускались в команды, предполагавшие участие в рискованных операциях.

— И не позволяй медику перенапрягаться, — Иерихон строго воздел палец кверху. — Не принимай лечения, если можешь справиться обычными средствами.

— Да пусть бесится, — махнул рукой Марат, вспоминая энергичность их медсестрички. Проще было покориться, чем сопротивляться такому урагану.

— Нельзя! — нахмурился Иерихон. — Многие медики не знают меры. Альтруисты до мозга костей. Дай им сотню больных — себя загонят, стараясь вылечить. А резервы у них не бесконечные.

— Какие резервы? — насторожился Марат. Ему тут же представилась заполненная шкала способности над головой каждого медика, очки которой утекали во время использования сил.

Иерихон смиренно выдохнул. Он явно не предполагал, что собеседник настолько не осведомлён.

— Большинство медиков лечат, используя свои собственные жизненные ресурсы. Как считаешь, откуда ваша Вита берёт запасы питательных веществ для ускорения регенерации? Оно само работает? По приказу? Ага, прикажи своему телу исцелиться — я посмотрю. Запрос на строительство есть, а кирпичей не хватит. Да и в процессе клетки быстрее изнашиваются, если скорость не контролировать. Вот медики и выжимают себя. А сами потом за стенки держатся, когда не видите.

Последние слова Иерихон произнёс с нажимом, желая вдолбить их Марату раз и навсегда. Тот, обескураженный, посмотрел через плечо в сторону жилого корпуса. Уши слегка покраснели. Вита, конечно, была той ещё прилипалой. Тонкая, шебутная, с этими своими нелепыми хвостиками. Марат вдруг вспомнил, что волосы у неё совсем жидкие. Наверняка на голове не держались после всего, что она чудила. А продолжит наседать из-за каждой мелочи — вообще облысеет. Хорошо со Щитом будут смотреться.

Укрыться от пламенного взгляда Иерихона не вышло. Пытаясь показать, что уразумел, Марат дважды кивнул. Но и подумал, что такие вещи следовало контролировать старосте. Хотя, кто вообще смог бы обуздать Виту? Теперь, видимо, придётся ему.

— Когда-нибудь я тебя со своими ребятами познакомлю, — мечтательно проговорил Иерихон. — У нас тоже хороший медик. И кинетик неплохой. Только не пугайся, когда увидишь. Она из зооморфов. У нас на курсе таких несколько.

Дёрнув головой, Марат обратился в слух. Судя по терминологии, кинетик Иерихона была не совсем человеком.

— Я воображал иногда, как представляю тебя группе. Вижу их радостные лица. Рассказываю про силы, порядок. Как остальные смотрят на тебя, расспрашивают про способности... — Иерихон выглядел слегка смущённо и в то же время грустно. Но неизменно улыбался, глядя на расписанное перистыми облаками беспечное небо.

— Зачем? — Марат не хотел усугублять неловкость, но искренне не понимал, с чего бы ему потребовалось обретаться на периметре старшекурсников.

— У нас тоже был шпион.

Марат удивлённо выпрямился. Он вдруг понял, что не знает ни одного представителя своей специальности, кроме Нибиру. Не было старших, чтобы чему-то у них поучиться. Не ходило баек про успешные операции. Не распространялось вообще никаких сведений про его работу. Только злобная молва об опасности. Вокруг образовался чётко очерченный вакуум, за границы которого никто переступать не хотел.

Сцепив руки в замок, Иерихон поудобнее устроился на холме. Он чуть повёл головой, и земляной скат начал медленно втягиваться обратно под газон. Ветер загудел громче. Они всё ещё возвышались над зданием школы, обозревая окрестности. Со стороны могло показаться, что двое притащили на крышу огромную зелёную подушку и, пристроив её на краю, восседают сверху.

— Полгода назад нашёлся один паренёк. Сообразительный. Перспективный. Для команды подходил идеально. Только, вот беда, — сразу загремел в больницу. С силами не совладал после трансформации. Чуть не погиб.

Ветер растрепал вставший дыбом вихор. Каждая мышца в теле внезапно напомнила о себе усталостью перетянутой резины. Марат окаменел. Он предельно ясно ощущал самого себя, потоки воздуха, шум каждой иголки ближайшей сосны...

Земля вдруг стала удивительно мягкой и удобной. Высота перестала настораживать. Теперь она превратилась в символ — вершину мира, с которой было так приятно обозревать свои владения.

Больше не было холода. Не было страхов. В голове стало удивительно пусто и спокойно. На краю сознания обнаружился маленький светлый шарик чужих мыслей. Марат встретил его с благосклонной улыбкой и беззвучно предложил располагаться. Шарик неуверенно вспорхнул и прижался к стенкам мозга. Выжидал.

— Я навещал его много раз. Готовился. Прорабатывал разные варианты. Всё думал, как бы поведать, кем он стал. Так, чтоб не спугнуть. Рассказать, что мы его ждём. Что медик наш немного на взводе и тоже рвётся в Феникс. Он вообще туда на подработку просился, чтобы присматривать — всё-таки единственная внешняя клиника для наших. Туда всех нестабильных сперва привозят... — Иерихон ностальгически усмехнулся. — Но в итоге поговорить так и не удалось. Доступ запретили. Решение было изменено — больших нагрузок он бы не потянул, а мы уже начинали готовиться к экзамену.

— Первую допустили сразу, — хрипловатым голосом отозвался Марат.

— То-то и оно, — покачал головой Иерихон. — В этот раз не стали рисковать. А жаль. Как думаешь, согласился бы он ради нас поднапрячься?

— Кто знает, — Марат пристально смотрел на второкурсника. — Я бы на его месте попробовал.

— Рад это слышать.

Иерихон действительно выглядел самым счастливым человеком на Земле. Даже когда Марат уже плёлся в сторону своего корпуса, то никак не мог отделаться от яркой улыбки старшекурсника, одаривающей противоестественным теплом. Казалось, что он краем глаза взглянул на какую-то другую свою жизнь. Навсегда потерянный мир, в котором всё было совершенно иначе.

Там люди радовались своим силам и гордились тем, что они разные. Понимали, кем являются. Старались стирать разногласия. Не пытались калечить друг друга. Учились и совершенно не боялись будущего. Марат боялся. Единственная ценность, которая у него до сих пор сохранилась, — он сам. И лишиться её, превратившись в достойного последователя Нибиру, не хотелось совершенно.

Пара девчонок, спешащих куда-то, бросили настороженный взгляд и зашептались. Марат сделал вид, что не заметил. Он шёл и старался смотреть на траву. Если верить Иерихону, завтра её уже не будет. Нужно запомнить этот зелёный ковёр — такого теперь не увидеть до весны.

Прислонившийся к стене корпуса и вытрясающий какой-то бессвязный лепет из очередного школяра Гел подарил гаденькую ухмылку. Даже на лице активно угнетаемого парнишки, которого прессовал атакер, на секунду отразилась брезгливость. Похоже, он предпочёл бы огребать и дальше, чем просить помощи у кого-то вроде шпиона.

Скользнув по ним отсутствующим взглядом, Марат решил не делать крюк и прошёл в холл сквозь стёкла первого этажа. Теперь можно было поклясться, что украдкой зыркает каждый второй.

Больше всего народу толпилось у лестницы, ведущей в подвалы. Стена возле неё пользовалась особой популярностью. Несмотря на то, что двери в столовую были гостеприимно распахнуты, большинство пока предпочитало крутиться в коридоре.

Незаинтересованно глянув поверх голов, Марат не сумел рассмотреть причину всеобщего возбуждения. Зато отметил главное — дракой, влекущей за собой разрушения половины общаги, не пахло. Остальное можно было пережить. Даже повышенное внимание к своей персоне.

Ученики втихаря косились. Взоры на мгновение прилипали к коже, оставляя после себя ощущение замызганности, и тут же растворялись, стоило повернуть голову. Воистину, Марат не ощущал такого интереса ни разу за всё время своего пребывания на базе.

Однако, добрыми взгляды назвать было сложно. Скорее, они напоминали высунувшиеся языки змей, осторожно пробующие на вкус воздух. Не выдержав, Марат презрительно усмехнулся.

"Ищут..." — голос в голове тоже не отличался дружелюбием, но, как показалось Марату, вовсе не по отношению к нему. — "Пытаются нащупать уязвимость..."

Судя по ощущениям, телепат был настроен весьма благодушно. Видимо, он просто не любил расспросов.

"Так расскажи им. Ты же знаешь все наши секреты".

"Не честно... Не интересно..." — два ответа настолько синхронно прозвучали в голове, что Марат даже растерялся. — "Бой не для азарта. Бой — испытание".

Эхо стало слишком гулким. Замахав в воображении руками, Марат попытался отогнать рой чужих мыслей, заполонивший его голову.

"Они смотрят на тебя... Они ждут... Пусть это послужит уроком" — телепат творил что-то невообразимое. Его слова мячиками скакали в сознании, ударяясь о невидимые стенки снова и снова, повторяя сказанное, перекрывая себя, создавая гулкий хор разрозненных голосов.

"Перестань!" — мольба неожиданно была услышана.

"Извини... Извини... Извини..." — прокатилась затухающая волна. — "Рассредоточенность. Много дел. Иногда отпускаю мысли, и они творят... Отвлекаюсь, что надо фильтровать".

Последняя фраза была совсем уж бессвязной. Марат на миг посочувствовал телепату. Наверное, тот потихоньку сходил с ума. Ежесекундно ощущать в своей голове множество чужих сознаний, пытаясь в этом ворохе определить собственное — тут любой бы рано или поздно двинулся.

В голове прозвенел колокольчик яркого смеха.

"Всё хорошо. Спасибо", — кем бы ни был телепат, он сейчас искренне радовался. Марат с лёгкостью это ощутил. Будто ему нарочно приоткрыли пелену стороннего разума. — "Ты занятный... Будь аккуратней", — свет радости внезапно потух. Телепат сделался серьёзным. — "Ты пока уязвим".

Внутри всё зудело от желания спросить, что имеет введу невидимый собеседник, но Марат стоически держался. Правила игры нарушать не следовало — телепат мог и замолчать. По голове прошла странная щекотка. Если бы мозг мог покрываться мурашками, он непременно это сделал бы.

"Прости..." — прошептал голос. — "Это так приятно — гладить твои мысли... Они... хорошие... необычные... странные... Послевкусие забавное... многозначное... нравится".

Слова снова принялись роиться, проникая друг в друга, перебивая, пытаясь нащупать верное.

"Не надо!" — напомнил Марат, стараясь абстрагироваться от поднявшегося жужжания.

"Да, нельзя" — вдруг спохватился телепат. — "Ненадолго. Осудят... Мы не должны. Но ты же есть. Пусть это напоминает. То, как они смотрят. Помни. Эти взгляды. Они всегда будут. Знать. Думать. Бояться. Кто ты..."

Телепат медленно смолкал, словно погружался в сон.

"Ну и что ты хотел этим сказать?.." — риторически вздохнул Марат, капитулируя перед причудами местных психоаналитиков. Он смотрел в раскрытые настежь двери столовой и видел стол, за котором сидели одноклассники.

Вита оживлённо тараторила. Тохарани жадно работала ложкой, будто опасаясь, что кто-то может отнять еду. Игнис умиротворённо жевал кусок хлеба, изредка кивая на галдёж. Одна щека у него раздулась, как у запасливого хомяка. Вторая, видимо, использовалась для генерации ответных звуков. Щит никуда не торопился. Изредка переглядываясь с Токсик, он представлял собой воплощение буддистского спокойствия. Староста манерно водила ложкой по тарелке, ловко подхватывая чётко отмеренные порции. Ела так, будто была на приёме у королевы, а не в обычной школьной столовке.

Меланхолично хмыкнув, Марат переступил порог и двинулся к своему месту. Удивительно, но даже Игнис его сейчас не бесил. Скорее, вызывал лёгкое неудовольствие, как холодный ветер в солнечный денёк или сок с мякотью.

— Юн, иди к нам!

Возглас догнал возле самого стола. Болезненно зажмурившись, Марат замер.

— Чего ты там всё сидишь? — этот звон спутать было нельзя ни с чем. Вита активно махала рукой, призывая к скорейшим действиям и привлекая ещё больше ненужного внимания. В коридоре уже начинали заинтересованно коситься.

Быстро плюхнувшись на место, Марат буркнул нечто невразумительное, но сводящееся к одной простой мысли, что ему и тут хорошо.

— Нет, так не пойдёт! Хара, давай-ка!..

Тарелка резко взмыла в воздух, чуть не уронив содержимое на голову. Марат едва успел пригнуться, чтобы не получить вилкой в глаз — приборы спешили за стремительно удаляющимся завтраком. Вся еда стройным составом летела прямо к столу одноклассников, небрежно расталкивая проходивших мимо учеников. Тохарани оперативно догрызала лист салата, делая вид, что в заговоре не участвует.

— Какого... — Марат следил за процессией возмущённым взглядом. Живот, почувствовав настроение, протестующе заурчал.

— Он мне аппетит испортит! — принялся громко канючить Игнис. При этом подлетевшее блюдо он разглядывал очень внимательно, явно примериваясь.

— Так! — резко сорвавшись с места, Марат в два счёта оказался рядом, не заметив, как проскочил несколько столов насквозь.

За спиной раздались запоздалые возгласы. Кто-то из оказавшихся на пути учеников теперь пристально всматривался в содержимое своих тарелок, пытаясь найти крупицы непрошенной добавки. Другие, подавившись, надрывно кашляли. Марат грозно навис над столом и принялся сдёргивать парившую в воздухе посуду.

Полностью игнорируя чужое недовольство, Вита быстро заёрзала, отодвигаясь со своим набором на край. Мгновение, и место между ней и Тохарани было полностью расчищено. Тонкая ладошка невинно похлопала по освободившемуся стулу. Марат тихо зарычал.

— Мы тут, между прочим, обязанности распределяем, — как ни в чём не бывало, заявила Вита и, не дожидаясь, настырно дёрнула его за куртку. — Ты салатик не будешь? — она потянулась к плошке, уже приземлившейся на стол.

— Моё! — гаркнул Марат, буквально телепортируясь на свободное место. Миску он успел перехватить в последний момент. Вита демонстративно насупилась.

— Хочешь? — Щит, не растерявшись, подтолкнул к ней свою.

Фыркнув, девчонка задрала нос и отвернулась.

— А ме мофн? — решившая воспользоваться ситуацией Тохарани потянулась за дополнительной порцией. То, что она ещё не дожевала свою, её ни грамма не смущало.

— Чё-чё, хавочка?! — Игнис возбуждённо завозился.

Не особо напрягаясь, Тохарани протянула руку и щёлкнула его по любопытному носу. Прерывисто задышав, Игнис шумно чихнул. По столу заскакали весёлые искры. Ловко махнув ладонью, Токсик невозмутимо отогнала несколько от своей тарелки. Остальным повезло меньше. Один из огоньков попал в чей-то стакан. Бульк разлетелся по всем плошкам, забрызгав Щита.

— Хаос, — пробормотал Марат, с каждым мгновением чувствуя себя всё более неуютно.

Он привык есть спокойно, не торопясь, обдумывая минувшие события или вспоминая информацию с уроков. Здесь же царил сущий бедлам. Толкотня, споры, шум — все невыносимые вторжения в личное пространство разом. К тому же его зажали между двумя девчонками, одна из которых просто не понимала слова "отстань", а вторая молча вела себя так, как считала нужным.

Вита переливисто рассмеялась и хлопнула в ладоши. Хмыкнув, Щит вытащил из стакана Игниса недоеденную корку и принялся упорно её жевать. Марат посмотрел на него с удивлением.

— Нельзя бросать пищу, — вдумчиво пояснил азиат. — Завтра её может не быть.

Марат краем глаза заметил, что Тохарани согласно кивнула. Игнис закатил глаза.

— Избалованный ты, — попенял ему Щит.

Удивительно, но огненный содомит возражать не стал. Вместо этого он потянулся к маратовскому стакану. Быстро жевавший в это время владелец протестующе замычал, но Игнис, не обращая ни малейшего внимания, от души хлебнул и передал Токсик. Та осторожно приподняла стакан двумя пальцами и повела рукой, будто поднимая тост. Затем, едва пригубив, отдала Щиту. Марат поражённо наблюдал, как все отхлебнули по чуть-чуть, а затем стакан вернулся к нему. Сока осталось совсем немного.

— Пей, — велела староста. — Такова традиция.

Неуверенно отложив ложку, Марат взял стакан и окинул затравленным взглядом одноклассников.

— Давай-дававй! — Вита навалилась на плечи и слегка его потрясла. — Теперь твоя жизнь зависит от нас. Нечего ломаться. Смирись!

Обречённо сглотнув, Марат посмотрел на сок, взболтнул и одним махом осушил. За столом раздались крики и аплодисменты. От редких хлопков Игниса выстреливали мелкие язычки пламени. Нарочно или нет, но направлены они были в сторону Марата.

— Переходя к вопросу обязанностей, — Токсик аккуратно облизала ложку. — Предпочитаешь уборку помещений или помощь на кухне?

— Что? — не понял Марат. Он ещё не отошёл после церемонии вступления.

— С понедельника мы дежурим, — пояснила Вита, заглядывая в его тарелку.

— Не повезло, — резюмировал Щит. — Как раз зачёты начинаются...

На Марата он при этом не смотрел. Видимо, наслушался о нападении и в какой-то мере оттаял, но пока не простил.

— Ты ешь-ешь, — посоветовала Вита неприятно заинтригованному шпиону. — А я пока расскажу.

Марат осторожно поднёс ложку ко рту и замер, в ожидании.

— Все классы дежурят по неделе. Моем полы, драим фарфор, готовим завтрак-обед-ужин, убираем за всеми. В выходные нужно будет отскрести окна, а потом учебные аудитории. Вроде бы, всё.

— А как же Зити? — с надеждой спросил Марат.

— Вот! — довольно кивнула девчонка. — Радуйся, что теперь одежду за всех стирать не надо. На кухне нам тоже помогут, не переживай.

— Так что выбираешь? — сдержано осведомилась Токсик.

— Всё! — вдруг воскликнула медсестричка. Марат поперхнулся. — Мы не можем оставлять его без присмотра. Это ещё минус две руки. Так что, теперь придётся работать всем вместе.

Не сказать, чтобы она была огорчена. В отличие от Игниса. Тот в упор посмотрел на Марата и медленно растянул губы в плотоядном оскале.

— Кстати, кто сегодня остаётся на ночь? — Вита нетерпеливо заёрзала, готовясь предложить свою кандидатуру.

— Я, — Щит высоко поднял руку.

— Понедельник, — вслед за лениво приподнятой ладонью последовал ответ Тохарани.

— Вторник! — гаркнул Игнис, едва Токсик открыла рот. — А там посмотрим. Надеюсь, он улетит в плату раньше.

— Типун тебе! — шикнула Вита и резко повернулась к Марату. — Уже выяснил, кто соперник?

— Какой?! — едва не взвыл тот. Голова от непрерывной болтовни одноклассников трещала по швам.

— С понедельника начинаются зачёты, — строго напомнила староста.

— Подготовка, Развитие... — принялась загибать пальцы Вита.

— Искусства не будет, — перебил Щит.

— Контрольные по теории поставили, — буркнул Игнис.

— Зачёт у Шрама пройдёт в рамках урока, а вот Развитие... — Вита снова повозилась.

— Драться будем, — отрубил азиат.

— Ага-ага! — внезапно раздухарился Игнис, обращаясь, в основном, к Щиту. — Помнишь, я в том месяце на втором месте был! Я этому ледяному говнюку снова жопу надеру!

Вокруг резко потеплело. Атакер нетерпеливо подскакивал на стуле и быстро крутил головой, пытался высмотреть в массе завтракающих учащихся тёмную макушку Гела.

— Не факт, что вы друг другу попадётесь, — урезонил буйствующего товарища повелитель барьеров. — Первые соперники подбираются случайным образом, — пояснил он уже Марату. — А дальше формируются по дереву победителей. Если число нечётное, выигравшему прошлые состязания придётся драться дважды. Если он, конечно, одолеет своего соперника и на этот раз.

— А кто побеждал до этого? — сумел ввернуть интересующий вопрос Марат.

Одноклассники дружно покосились на место слева от него. Тохарани спокойно допивала сок.

— Фто? — бесстрастно отозвалась она, глядя на остальных, и вдруг принялась с утроенной скоростью жевать. Марат посмотрел в свою тарелку с мясом. Кусочка, на который он положил глаз до разговоров, недоставало.

— Ворьё! — возмущению не было предела. Несколько голов за соседними столами повернулось к ним.

— Ты не еф. Офтыло, — укоризненно попеняла Тохарани.

Похоже, виноватой себя она совершенно не чувствовала. Наверное, воображала, что спасает такую несчастную, забытую всеми пищу от медленной смерти на воздухе.

— Забирай! — зло толкнул к ней блюдо Марат. Он ненавидел, когда в его тарелку кто-то лазал. Порция была или его полностью, или не его вовсе. По-другому быть не могло. Чужих рук в своей еде он не терпел.

Вита гневно засопела. Даже не сказав "спасибо", Тохарани принялась уплетать так, будто с самого начала знала, что этим кончится.

— Не сердись, — улыбнулся Щит, и, наклонившись через стол, как можно тише произнёс. — Когда много лет сидишь на объедках, сложно...

Бах!!!

Хара треснула по столу с такой силой, что тарелка подпрыгнула и раскололась надвое. Мясо и лук остались парить в воздухе.

— Порча школьного имущества... — начала Токсик, но Игнис благоразумно зажал ей рот немытой ладонью.

— Я оплачу, — спокойно произнёс Щит в повисшей тишине. — Не злись.

Но Тохарани не слушала. Резко встав, едва не опрокинув стул, она, ни на кого не глядя, двинулась прочь из столовой. Мясо поспешило следом, споро выстроившись вдоль её ноги и перемещаясь в такт с движением, чтобы оставаться максимально незаметным.

— Блин, — Щит устало потёр глаза и посмотрел на то место, где сидела девчонка. На столе отпечатались три неглубокие выемки от пальцев. — Не понимаю, что такого. У нас многим нормальной еды не хватало. Человек от этого хуже становится, что ли?

— Нехорошо получилось, — пробормотала Вита. — Не любит она вспоминать.

— Тохарани по помойкам ры.. мг-м-му... — закончить вопрос Марату не дали. Вита, последовав примеру атакера, решительно заткнула его ладонью и яростно зашипела.

— Больше на эту тему не распространяйся, — тихо обмолвилась она и медленно убрала руку после того, как Марат кивнул. — Нельзя копаться в том, что было. Прошлое в прошлом.

— Время движется по спирали, — философски заметил Щит. — В прошлом иногда можно разглядеть грани будущего.

— А ещё его можно страшиться. И пытаться забыть, — тихо произнесла Вита.

Марат вдруг вспомнил тщательно скрытые под кожей росписи на спине. Ему поплохело. Что же такое пыталась вычеркнуть из памяти сама Вита, раз так отчаянно защищала секреты Тохарани.

— Гораздо важнее то, что сейчас. Не вижу смысла волноваться о минувшем, — азиат безразлично пожал плечами. — Это было, вот и всё.

— Ну ёлы-палы, теперь из железных мисок есть будем, — с показной грустью вздохнул Игнис, старательно уводя всех от опасной темы. Он тщательно вылизал свою тарелку и, поразмыслив, потёрся о неё щекой, будто на прощанье.

Нелепость возымела свой эффект. Грустившая Вита легонько улыбнулась, староста заметно расслабилась, Щит взял в руки две части тарелки и соединил их навесу, будто надеялся, что они срастутся сами.

— Пойдём посмотрим, что у крыса? — предложил он. Игнис презрительно хмыкнул, демонстрируя своим видом, что с места не сдвинется.

— Идите, — велела Токсик. — Я присоединюсь позже.

Вита решительно поднялась и, схватив Марата за руку, потянула его в холл. Щит поднялся следом.

Народ потихоньку рассасывался. К стене у дальней лестницы теперь можно было подобраться, не проходя однокашников насквозь. Щит решительно раздвигал оставшийся народ, прорубая дорогу прямо по центру. Марат ускорил шаг, чтобы Вите не приходилось его тащить. Из захвата он кое-как вывернулся.

Во всю стену мерцала тонкая схема. Проекцией она была или ярким рисунком, Марат так и не понял. В самом низу расположился ряд портретов, окаймлённых цветными рамками, между которыми шли аккуратные линии, разбивающие участников на пары. В глаза бросалось большое число красной обводки. Марат быстро отыскал глазами Игниса и удостоверился — этим цветом выделялись атакеры. Рамка Токсик была фиолетовой. Виты — салатовой. Щита серой, а Тохарани — насыщенно-жёлтой.

Меньше всего было яркого голубого цвета — его удостоились только два прямоугольника с фотографиями. Под одним из них Марат прочёл крупные латинские буквы "YUN". Другой находился далеко на краю. Надпись снизу гласила "ATLANTIS".

Парнишка на изображении был совсем не ахти. Тощеватый, бледный, как моль. Прозрачней Токсик, хотя казалось, её рекорд потустороннего вида не побить. Светлые курчавые волосы падали на глаза, будто он изо всех сил стремился скрыть лицо. А может, действительно хотел. Прирождённый конспиратор, как-никак. Марат довольно хмыкнул — по сравнению с этим чудиком он смотрелся явно выигрышнее.

Более плечистый, плотный, со вздёрнутым подбородком и хитрым прищуром. Своей фотографией можно было даже гордиться. А вот его соперник...

Марат вытаращился, не веря глазам. Накренившись вперёд, он упёрся в стену и ошарашено разглядывал мрачноватый портрет.

Спутанные чёрные волосы обрамляли острые скулы. Тёмные злые глаза сверкали из-под сведённых бровей. Приподнятые в брезгливой усмешке уголки губ. И алая рамка вокруг. С фотографии убийственно взирал малыш-поварёнок.

Способность 22. Обучаемость.

— Это что? — поражённо пробормотал Марта. — Это как?!

— А? — Вита с любопытством заглянула ему за плечо и тут же переменила тон. — О-о-о! У-у-у!

— М-да, — Щит окончательно сжалился и даже сочувственно положил руку Марату на плечо. — Не свезло так не свезло. Малец Гром — настоящий психопат. Никаких поблажек. Ошибёшься — в сразу лазарет. Этот дерётся, как сатана.

— Но Гел! — ошарашенно возразил Марат.

Он отлично помнил нападки ледяного бойца. Да тот ведь поварёнком стену на раз вытирал!

— С Гелом они давно в контрах, — не стал отпираться азиат. — По-моему, даже с Игнисом у него отношения лучше.

— Красота, — похоронно резюмировал Марат. — Мало того, что это чучело мне в суп плюёт, оно ещё и атакер.

Настроение, и без того изрядно поглоданное одноклассниками, окончательно рухнуло в пропасть. Кто, интересно, додумался для первой же схватки подсунуть в противники бойца? Как тут вообще можно было на равных бороться?!

— Надо аккуратней, — кивнул Щит. — Гром из ранних. Они, вроде как, сильнее.

— Потенциально сильнее, — осуждающе поправила Вита. — Зато, чем раньше способности просыпаются, тем они нестабильней. Если у него не будет нужного настроя...

— Будет, — проворчал азиат. — Он сам себя заводит на раз.

Поджав губы, Вита сокрушённо покачала головой — возразить тут было нечего. Нервный характер Грома стал притчей во языцех.

Марат молча рассматривал портрет, совершенно не представляя, что здесь можно было предпринять. Если только наворовать с кухни побольше ножей и закидать ими на ринге мелкую гниду до того, как тот разметает всё живое на молекулы. Иллюзий питать не следовало — вовремя образумить разошедшегося поварёнка будет некому. Никаких старост и никаких музицирующих подружек.

— Гром, говорите? — удручённо переспросил Марат у одноклассников, чтобы найти хоть какую-то зацепку.

— Ага, — с готовностью закивала Вита. — Он молнии генерирует. Разные, — задумчиво добавила она, как будто пыталась вспомнить что-то ещё.

— Молнии?! — Марат аж икнул.

В голове всплыл недавний вечер. Гроза, в ночь которой он отправился плутать по этажам. Дыхание перехватило.

— Этот... — изо всех сил сдерживая нервный смех, Марат шмыгнул носом. — Боже! Визжит, как баба!

— Эй! — возмутилась Вита, явно не понимая веселья.

— Из-изв... А-ха-ха! — Марат всё-таки не выдержал. — Я его... этого... в кустах видел! Он там, что ли... А-ха-хах!

Щит и Вита недоумённо переглянулись. Девчонка выразительно покрутила пальцем у виска. Отдышавшись, Марат взглянул на одноклассников, смахивая слезинку. Его шансы пережить бой стремительно возрастали.

— Этот шкет попасть ни в кого не может.

— Может, — сморщившись, Щит потёр плечо. — Если захочет. Судя по тому, что вы знакомы, захочет он сильно.

— Ты бы не расслаблялся, — заворчала Вита. — Идут без подготовки, а мне потом их штопай. Для чего тут схему повесили?! Чтоб такие вот зеленчики в слепую на бой не ломились!

Серьёзно кивнув, Марат убрал с лица остатки веселья. Девчонка была права. Пусть и никчёмный, Гром всё-таки атакер. С этими особо шутить не стоило.

— У тебя есть некоторое преимущество, — заметил Щит, поглаживая лысину.

— Верно! — неожиданно воодушевилась Вита. — Атакеру-то надо оглушить соперника. А нам достаточно только коснуться! Нам — то есть, тебе или мне, — уточнила она, поймав подозрительный взгляд шпиона.

— И за что такая честь? — прищурился Марат.

— Ну, как... — Вита вдумчиво покачнулась с пятки на носок. — В нашем случае, прикосновение к врагу обычно несёт неминуемую смерть.

Помимо воли, Марат дёрнулся. На мгновение его накрыла тень Нибиру. Портреты на стене смотрели безучастно и слегка пренебрежительно. Все, кроме шпиона в углу. За копной светлых волос Марату почудился пристальный взор.

— Там что, надо будет..?

— Не-не-не! — Вита отчаянно замахала руками. — Просто коснись соперника. Этого хватит. Нам пока рано драться всерьёз. Считай, что практикуешься в противостоянии чужим силам и навыкам. Мы-то тренируемся вместе. Привыкаем быть командой. А здесь приходится полагаться только на себя.

— Подсмотреть за поединками других нельзя, — вставил свои пять копеек Щит. — Мы узнаем только результат, — он кивнул на турнирную таблицу.

— Но у своих, по крайней мере, можно всё выяснить, — Вита хитро подмигнула.

— Какой баланс! — саркастично прокомментировал Марат. Он не очень хорошо представлял, как драться против того же Гела, если выпадет такая возможность.

Поварёнок был мелкий, нервный, да и силой владел не слишком хорошо. Во всяком случае, если судить по происшествию в лесу. А вот напороться на прожжённого бугая, регулярно оттачивавшего свои навыки доминирования, — весёлого мало.

Щит неторопливо повернул голову и глянул свысока.

— Если уж говорить о честности... Только в поединках перваков шансы пытаются хоть как-то уравнять. Третьекурсники даже наблюдающей стороны лишены. Там всё сурово.

— Да чего они добьются тогда?! — искренне возмутился Марат. — Вот учишься тут несколько лет, а потом тебе голову на зачёте разом оторвали. И какой смысл?!

 — Ну, это редкость, конечно... — влезла Вита. — Но, по-моему, лучше уж покалечиться на базе, где тебе смогут помочь, чем потом на задании всю команду подставить.

 Степенно кивнув, Щит обвёл руками присутствующих:

 — Мы каждый раз ставим на кон свою жизнь. Так и учимся. Кто выжил — тот победил.

 — Кому-то просто больше повезло, — возразил Марат. — Соперник попался легче или сила круче. И где тут справедливость?

 Вита нервно хохотнула.

 — Ты о чём? Какая справедливость? Где ты её видел вообще?

 — Здесь всё настолько честно, насколько возможно, — подхватив Щит, глянув на готовившегося критиковать подход Марата. — Везение тоже часть успеха. Как и в бою. Враг может быть сильнее, умнее, хитрее... К этому нужно быть готовым. Нужно уметь сражаться с соперниками разного уровня. Лучшие всё равно победят, худшие всё равно проиграют. И не важно, кто кому пришёлся по жребию. Вопрос лишь во времени.

 — Удобная позиция, — фыркнул Марат.

 Азиат лишь пожал плечами.

 — Будь лучшим, вот и всё.

 — Мне здесь другое не нравится, — заворчала Вита. — Всеми этими соревнованиями они нас друг против друга настраивают! Командиры и так не очень ладят, а они ещё и классы заставляют соперничать. Даже медикам приходится враждовать! Мы же делаем одно дело... — она совсем поникла.

 — Не вижу, чтобы тут заставляли собачиться вне ринга, — заметил Марат. — Вы это делаете вполне добровольно.

 — "Вы"? — Вита недобро прищурилась, но Щит перебил назревающую головомойку.

 Решительно рубанув рукой воздух, он широким жестом указал на заполненный учениками холл.

 — Отвыкай уже на спарринге видеть перед собой человека. Тем более знакомого. В драке перед тобой цель, и ничего более. Вчерашний друг запросто может стать врагом. Или враг придёт к тебе под личиной друга. И что, ты просто так дашь себя убить, потому что "веришь"? Не нужно мешать взаимное доверие и банальную предосторожность. Поэтому ты и проигрываешь.

 — Вовсе не поэтому, — ощерилась Вита. — Просто...

 — Сложно! — с нажимом возразил Щит. — Если мы тебя лишимся на миссии, то и сами едва ли уйдём. Развивай уже, будь добра, инстинкт самосохранения! Ты важный член команды. А с таким отношением становишься лёгкой целью.

Приподняв бровь, Марат удивлённо поглядывал на одноклассников. Он впервые слышал от Щита столько слов за раз. Тот, кажется, за Виту искренне переживал. Сестричка гневно запыхтела и принялась извергать потоки сомнительных аргументов. Внешне спокойный, азиат слушал и даже кивал, а затем одним махом перечёркивал их парой ёмких фраз.

Чтобы как-то отвлечься от не касающейся его перепалки, Марат принялся разглядывать других участников. Большинство он знал только мельком — по столовой или душевым. Девчонки и вовсе были практически не знакомы. В какой-то момент обнаружился Гел. Ему кардинально не повезло — в первом же туре досталась Тохарани. Марат довольно хмыкнул — что ж, одним атакером на пути меньше.

Взгляд неожиданно выцепил из общей массы знакомое лицо. Если бы не рука Щита, всё ещё остававшаяся на плече, Марат бы точно опал, как немощный лист.

Красный контур грубо очерчивал почти белое изображение. Испуганные глаза и никакого намёка на улыбку неплохо дополняли общее впечатление робости и бесполезности.

"ARIA" — прочёл по складам Марат и удивлённо проговорил. — "Ария. Так тебя зовут Ария?"

Маленькая официантка на фото безмолвствовала. Казалось, сама картинка пытается слиться со стеной и всячески отрицает свою причастность к этому миру. Всё портил лишь алый цвет.