Среди путчистов началась паника. Некоторые подразделения, потерявшие своих командиров, попросту разбежались, другие в ужасе начали отступать из города, превратившегося в смертоносную ловушку для танков, третьи, оказавшись под обстрелом из стрелкового оружия, гранатомётов и миномётов, побросали винтовки и начали сдаваться. Но запаниковали далеко не все. Те части, что сохранили порядок командования, перегруппировались и вступили в бой.
Командование войсками мятежников принял на себя бригадный генерал Григориос Спантидакис. Уцелели и командиры других ключевых подразделений, в том числе начальник штаба занявшей Афины 9-й пехотной дивизии, бригадный генерал Одиссеос Ангелис, и несколько других генералов — командиров подразделений, взявших контроль над региональными центрами. Общее руководство перешло в руки начальника генштаба, генерал-лейтенанта Афанасиоса Фронтистиса.
Ракетами стреляли не только по целям в Афинах. Выпущенные ракетными крейсерами П-5Д поразили штаб 3-го армейского корпуса, захватившего Салоники, а также пункты управления, склады горючего и боеприпасов ещё в нескольких важнейших городах, занятых мятежниками. Хотя не все намеченные к уничтожению цели удалось уничтожить, но войска хунты были в значительной мере дезорганизованы. В нескольких провинциях солдаты мятежников, оставшись без командования верхнего звена, разбежались или же перешли на сторону центральной власти, хотя сам состав этой власти после смерти короля и премьер-министра оставался неясен.
В целом боевое управление группами Сопротивления осуществлялось руководством Коммунистической партии Греции, при участии советских военных специалистов. Однако все понимали, что после подавления мятежа придётся создавать новое правительство национального согласия, с участием всех социальных групп. Чисто коммунистическое правительство на тот момент едва ли было бы принято всем народом Греции.
В Афинах продолжались уличные бои. Несколько групп коммунистов, ветеранов гражданской войны, окружили Тамион Билдинг, где располагались Объединенная группа американской военной помощи и резидентура ЦРУ, подтащили несколько безоткатных орудий и методично расстреливали здание, целясь по первому и пятому этажам, пока не подавили сопротивление американской морской пехоты, охранявшей штаб-квартиру. После этого греки пошли на штурм. В гражданскую войну у них накопился длинный и кровавый счёт к американцам. Теперь они шли его предъявить.
Они не брали пленных. Врываясь на этаж, методично распахивали дверь за дверью, бросали внутрь очередного кабинета гранату, потом входили, несколькими выстрелами добивали уцелевших и шли дальше. Американцы, отчаянно отстреливаясь, отступали вверх по лестницам, пока не дошли до заблокированного пятого этажа — в резидентуру ЦРУ можно было попасть только на бронированном лифте. Сейчас он застрял на втором этаже, из шахты лифта шёл дым, пятый этаж горел после попаданий множества реактивных гранат из 'безоткаток'.
Греческие коммунисты не забыли, как американская авиация во время гражданской войны выжигала партизан напалмом. Среди них были образованные люди, знавшие основы химии и пиротехники. Бензин свободно продавался на бензоколонках, а хозяйственное мыло — и вовсе на каждом углу, в любой лавочке. Процесс приготовления самодельного напалма был простейший, минимальные технологические трудности легко преодолимы подручными средствами. Получившуюся блестящую вязкую массу, напоминающую слегка коричневатые сопли, разливали по бутылкам, пристраивали запал, как у 'коктейля Молотова', и использовали для 'возврата долгов'.
Заблокированных на четвёртом этаже американцев забросали бутылками с напалмом. Начался сильный пожар, грекам пришлось отступить сначала на третий, затем на второй этаж, а потом и вовсе покинуть превратившееся в пылающую печь здание. Уходя, они подожгли второй и первый этажи, чтобы отрезать противнику путь к выходу. Тех, кто пытался выпрыгнуть из окон третьего этажа, расстреливали в окнах.
Хуже всего пришлось отрезанным на пятом этаже ЦРУшникам. В отличие от остальных сотрудников американской миссии, работавших только днём, сотрудники ЦРУ для обеспечения переворота оставались на рабочих местах на ночь, всем коллективом. Так, всем коллективом, их и зажарили.
Когда в результате обстрела в помещении резидентуры начался пожар, все, кто уцелел или был ранен, но мог передвигаться, спрятались в центре этажа, в 'субмарине' — бронированном кабинете резидента Кэмпбелла, защищённом от прослушивания. Заперев дверь, офицеры ЦРУ вооружились и приготовились защищаться до последнего. Разгоревшийся этажом ниже пожар заставил их открыть дверь, но беглый огонь с пятого этажа здания на другой стороне снова загнал ЦРУшников под защиту брони. Они приоткрыли дверь, чтобы внутрь попадало хотя бы немного воздуха, но греки затащили на свой пятый этаж безоткатную пушку Б-10, и начали стрелять через окна по кабинету резидента термитными снарядами, прямой наводкой. Пожар вспыхнул с новой силой. Греки стреляли до тех пор, пока агенты ЦРУ не перестали подавать признаков жизни. После нескольких часов пожара в здании обрушились перекрытия, бронированная коробка провалилась сначала на четвёртый этаж, потом на третий, где и зависла, перекосившись. Позднее, при разборе завалов в ходе сноса здания, из этого бронекорпуса достали несколько десятков трупов, прожаренных до костей.
Коммунистические группы Сопротивления в Афинах в это время уже теснили путчистов, при поддержке греческих ВВС, действующих с аэродромов на островах. Как только по радио прозвучало воззвание короля Павла, а следом — и обращение Андреаса Папандреу, устроившего в Париже разгромную пресс-конференцию, греческие лётчики подвесили под свои истребители бомбы, неуправляемые ракеты, и полетели 'восстанавливать Конституцию'.
К тому же к городу подошли два эсминца греческого флота. Из заливов Faleron и Eleusis их орудия простреливали почти весь город. Эсминцы начали обстрел позиций путчистов. Под огнём корабельной артиллерии солдаты мятежников дрогнули и начали отступать, покидая город.
Лётчикам выдали 'волшебные очки' — светофильтры, позволяющие видеть инфракрасное излучение лазеров. Теперь основным целеуказателем стал беспилотный дирижабль, барражирующий на 20-километровой высоте над городом. Сверху он подсвечивал лучом крыши домов, где засели мятежники, и лётчики греческих ВВС обрушивали на позиции хунты груз бомб. Управление подсветкой с дирижабля взяли на себя офицеры ГРУ, работавшие в составе групп Сопротивления.
Рано утром, пока в Афинах ещё шли аресты оппозиции, к побережью Крита подошёл советский авианосец 'Ярославль' — трофейный 'Teseus'. Сейчас он выполнял роль десантного вертолётоносца — на его палубе стояли рядами десантные вертолёты Эр-1 конструкции Игоря Эрлиха, дальнейшее развитие 'летающего вагона' Як-24. Корабль зашёл в порт города Ираклион, вскоре началась погрузка на него 1-й бригады морской пехоты. Когда в греческой столице началась стрельба, корабль уже снова вышел в море и взял курс на порт Пирей.
Советское правительство предоставило по ленд-лизу для вооружения греческой морской пехоты противотанковое вооружение и боеприпасы, а также несколько десятков кроссовых мотоциклов и квадроциклов, для организации мобильных групп. Техническую помощь подобного рода греческие морпехи приняли с восторгом. Сама возможность на халяву погонять на мотоциклах, а, тем более — на невиданных ещё квадроциклах, воспринималась молодыми пацанами как роскошное развлечение.
Никита Сергеевич стоял на трибуне Мавзолея, вместе с соратниками. Перед ним на Красной площади бурлило и волновалось море людей с плакатами и транспарантами. Через несколько минут должна была начаться первомайская демонстрация, а о ходе операции в Греции ещё не было вразумительных известий.
Министр обороны Гречко, в парадной форме стоял рядом, он пока тоже не получил никаких сведений. Серова и Ивашутина не было — они руководили операцией и не могли отвлекаться от работы. До начала обращения Хрущёва к гражданам СССР оставалось минут десять, когда все собравшиеся увидели военно-морского министра адмирала Кузнецова, быстро шагающего вдоль временных трибун, построенных вдоль кремлёвской стены. Адмирал был не в парадной, а в повседневной форме, что немедленно породило среди хорошо понимавших, что к чему, членов ЦК, множество предположений и слухов. Все поняли: что-то случилось, но что именно — никто пока не догадывался.
Адмирал поднялся на трибуну Мавзолея, подошёл к Хрущёву, козырнул и доложил:
— Товарищ Верховный Главнокомандующий. Активная фаза операции развивается успешно. Все намеченные цели первого этапа поражены в соответствии с планом. По сообщениям разведки, мобильные группы Сопротивления ведут уличные бои.
— Поздравляю вас, Николай Герасимович! — Хрущёв широко улыбнулся и пожал руку адмирала.
Этот доклад и жест Первого секретаря были немедленно замечены собравшимися. Никто пока не знал, в чём дело, иностранные репортёры строили самые разные предположения, но ясно было одно — что бы ни задумали советские лидеры, их планы увенчались успехом.
— Из Афин получены... как бы это назвать... телерепортажи, — сказал Кузнецов. — Сейчас их в телецентре монтируют, после демонстрации привезут посмотреть.
— Очень хорошо, — одобрил Никита Сергеевич. — Посмотрим обязательно.
Видеозаписи он просмотрел вечером, вместе с министром обороны Гречко и адмиралами Кузнецовым и Горшковым. Монтажёры на телевидении постарались от души. Получилось невероятное зрелище, смонтированное под классическую музыку: полёт на сверхзвуке, на предельно малой высоте, стремительно несущийся навстречу пейзаж, и в конце — быстро растущее в прицеле здание, окно, разрастающееся во весь экран, звук бьющегося стекла, вспышка — и тьма.
— Надо бы эти фильмы всей стране по телевидению показать, — предложил Хрущёв. — Это же гордость нашего флота и достижения военной промышленности.
— Думаю, с показом лучше год-два повременить, — возразил Гречко. — Чтобы раньше времени не сообщать противнику о наших возможностях. А вот через год или два, когда у нас уже появятся более новые системы, и как раз выйдут в запас те ребята, что сейчас служат, можно будет и показать.
Высадка мобильных групп вертолётами с вертолётоносца 'Ярославль' началась около 15.00, а в 17.00 корабль вошёл в порт Пирей и высадил основную часть морпехов на подготовленный плацдарм. К вечеру морская пехота уже контролировала южную часть Афин.
С севера и северо-запада на город под прикрытием артиллерийского огня наступали танки путчистов. И это были уже не устаревшие 'шерманы', а вполне современные 'паттоны' М47. С 1949 по 1959 год американцы поставили греческой армии целый арсенал оружия, в том числе — 190 лёгких танков М24 Chaffee и 300 средних М47 Patton. С начала 1958-го начали поставлять и ещё более современные М48, но после событий сентября 1958 г поставки были прекращены.
(В реальной истории с 1958 по 1967 г были поставлены 550 танков М48)
Танки М48 были частично сосредоточены на границе с Турцией, и их экипажи в перевороте не участвовали, а М47, распределённые по всей стране, мятежники подтягивали к Афинам.
После нескольких часов сплошных потерь и неудач путчисты перегруппировались. Добравшемуся до ближайшей воинской части генералу Спантидакису удалось подтянуть к Афинам артиллерию. Две батареи заняли позиции и начали обстреливать город. К вечеру 1 мая сложилась отчасти патовая ситуация. Танковые войска и артиллерия были на стороне мятежников. Группы Сопротивления были вооружены только стрелковым оружием, гранатомётами, безоткатными орудиями и лёгкими миномётами. Их поддерживала авиация и флот, но без тяжёлого вооружения справиться с танками на открытой местности было непросто.
Жители, оказавшись под огнём, в панике покидали город. Многие бежали на рыбачьих лодках и небольших судах, другие уходили в сельскую местность на юго-востоке полуострова Аттика.
Для 'решения вопроса' с королевской династией был разыгран целый спектакль, в котором участвовали две группы Сопротивления.
Одна из групп захватила бронетранспортёр мятежников. На разгромленном в результате попадания ракеты армейском складе они взяли чистую, не измазанную кровью армейскую форму и снаряжение, переоделись, и подъехали к королевской вилле 'Психико', где скрывались на время переворота члены династии — королева Фредерика, 20-летний принц Константин и две греческие принцессы — 22-летняя София и 18-летняя Ирина. О героической смерти короля Павла от рук путчистов уже объявили по радио. Помехи на радиочастотах периодически прерывались.
Вторая группа, более многочисленная, в обычной гражданской одежде, ждала в засаде. Переодетые в армейскую форму коммунисты разыграли 'нападение мародёров на королевскую виллу', которую охраняло отделение солдат и личная охрана королевской семьи.
Возле виллы произошёл короткий, но жестокий бой, в результате которого охрана виллы была уничтожена. Нападающие ворвались внутрь. Принц Константин был убит на месте первыми же выстрелами, следующая очередь досталась королеве. Принцесс схватили и вытащили наружу, для немедленного употребления, 'мародёры' в армейской форме начали грабить виллу.
В этот момент к вилле подъехала на грузовике вторая группа коммунистов, в обычной одежде. Бронетранспортёр подожгли выстрелом из гранатомёта, 'мародёров' обстреляли из штурмовых винтовок, после чего они 'в панике' побросали награбленное, отпустили принцесс, и разбежались.
Режиссура спектакля была непритязательна и рассчитана на двух великосветских дурочек, коими и являлись вышеупомянутые принцессы. При обсуждении вариантов в Кремле сошлись на том, что убивать их было бы негуманно, а от живых принцесс может быть больше пользы, чем вреда. Однако же психологический импринтинг оказался мощный — девушки на всю жизнь запомнили, что изнасиловать их хотели солдаты ультраправых мятежников, а спасли — обычные рабочие, да ещё и коммунисты, судя по их разговорам.
Команду 'освободителей' возглавлял высокий шатен, которого все звали 'товарищ Иоаннис'. Он плохо говорил по-гречески, и с небольшим акцентом — по-английски.
Принцессы были в шоке, их пришлось приводить в чувство. Вилла горела, подожжённая взрывом гранаты.
— Ваши высочества, вам лучше поехать с нами, мы отвезём вас в безопасное место, — сказал 'Иоаннис'. — По предместьям бродят банды мародёров, вроде тех, что мы отогнали.
Девушек отвезли в советское посольство, остававшееся островком мира и стабильности посреди моря огня и крови, в которое превратился ещё вчера мирный и благополучный город. Там им оказали первую помощь, в основном — психологическую, никаких физических повреждений у них не было. Затем их переправили на остров Крит, остававшийся под контролем лояльных подразделений греческих ВМС.
Пока высадившаяся в городе морская пехота занималась уничтожением мятежников, офицеры и матросы греческого флота были заняты организацией огневой поддержки, снабжения и гуманитарными операциями. В Афинах было много иностранцев, которым необходимо было обеспечить безопасную эвакуацию. Особенно много было американцев — гражданского персонала, а также жён и детей военнослужащих из военной миссии. Все они были сильно напуганы происходящими событиями, впервые в жизни оказавшись под обстрелом.
