— Я сама сварю, — поспешила заверить Эйлин, и испуганно посмотрела на Антуана. Ведь её дом сгорел вместе с лабораторией.
Будущий муж ободряюще сжал её руку:
— Конечно сама. Лаборатория уже готова и, если каких-то ингредиентов не хватит, купим. Моё почтение, целитель. Северус, мне придётся взять тебя на руки.
Оказавшись в доме Антуана, Северус сразу вырвался из рук.
— Мам, пойдём, покажу тебе свою комнату! — мальчишка нетерпеливо притоптывал ногой, глядя, как Эйлин с удивлением оглядывается в большой гостиной.
— Потом, — пришлось подпустить в голос строгости, — Северус, маме надо отдохнуть, иди погуляй.
— Нет-нет, всё нормально. Я посмотрю, — запротестовала Эйлин, высвобождаясь из рук Робертса.
Она позволила ребёнку тянуть её по коридору и ахнула, зайдя в его комнату.
— Это всё моё! — звонко объявил малыш. И сник под взглядом вошедшего следом отца. — Тебе надо отдохнуть, мам. Твоя комната там.
Своя спальня ей понравилась ещё больше. Сразу захотелось расслабиться, и Робертс совершенно правильно всё понял.
— Эйлин, располагайся. Одежда есть в шкафу. Чего не хватает, купим вечером или завтра. Это Элси, если что-то будет нужно — просто позови, — появившаяся домовушка поклонилась и тут же исчезла. — Северус, идём! Дорогая, поговорим после ужина.
Оставшись одна, Эйлин скинула мантию на стул, сбросила туфли и с блаженством упала на широкую кровать, раскинув руки. Казалось, такой мягкой и удобной у неё не было никогда. Жизнь вообще подарила ей сразу столько подарков, что не захлебнуться бы. Ну разве так бывает, чтобы сразу всё стало хорошо? Немного беспокоило предстоящее заключение брака, но она была даже рада, что всё сразу закончится. И в этом доме она станет не приживалкой, а полноправной хозяйкой. Даже не видя ещё лаборатории, она уже была в неё влюблена. А эта кровать у сына! Только за неё она готова была выйти за Антуана немедленно.
Наверное, из-за пережитых волнений она так крепко заснула. Когда что-то разбудило Эйлин, она испуганно открыла глаза, пытаясь разглядеть, где находится. Но сразу вспомнив, расслабленно потянулась. За окнами уже стемнело, комната находилась в полумраке. Но это не пугало — весело потрескивающий камин давал достаточно света. Срочно захотелось исследовать всё, но начать с ванной. Дверь она угадала, ванная понравилась, тут было всё необходимое, включая стопку полотенец и белоснежный халат. Радостно вздохнув, она приняла душ, после чего вернулась в комнату изучить одежду в шкафу.
Кто бы ни выбирал для неё наряды, три платья ей понравились, а главное, пришлись впору. Бельё немножко смутило, такого нарядного она не носила, но примерила с удовольствием. Сложнее всего пришлось с причёской, но решила не выпендриваться и заплести косу.
Не решившись тревожить домовушку, Эйлин вышла в коридор, где гостиная она запомнила. В доме царила тишина. В гостиной тоже никого не было. Какие-то звуки доносились с первого этажа. Лестница сразу нашлась.
И когда она уже почти спустилась, то услышала отчаянный крик своего сына:
— Я тебя ненавижу!
И холодный ответ Антуана:
— Немедленно замолчи!
Эйлин охнула и осела на нижнюю ступеньку. Казалась, весь мир покачнулся под ногами, готовясь рухнуть.
* * *
Санни растерянно оглядывала "свою" комнату в доме Мюриэль. Вот кровать и это цветочное покрывало, в которое так приятно закутаться прохладным вечером на террасе, где тётушка устраивает поздний чай под интересные беседы. Лакки с Кручоком умеют разводить перед террасой нормальный костёр, совсем чуточку магический. И так здорово следить за взлетающими вверх искрами от костра, слушать забавные, а порой страшные рассказы Мюриэль, старого эльфа Петри или Джейми...
Джейми! Санни встряхнула головой и стремительно оглянулась на дверь, где всё ещё маячил её кузен. Она и не предполагала, что Джейми окажется таким приятным парнем. Пусть и очень странным. А кто рядом с Мюриэль может оставаться нормальным? Когда у неё даже эльфы больше похожи на приятелей, чем на слуг.
— Джейми, — Санни устало улыбнулась двоюродному брату. — Я только немного освежусь и сразу спущусь к вам. Со мной правда уже всё в порядке.
— Знаешь, в таких случаях нужно просто поесть любимых сладостей, — вкрадчиво сказал Джейми. — Вот у тебя, какое лакомство самое любимое? Я попрошу Кручока сделать.
Вот опять. Парень словно её проверяет, но с такой подкупающей улыбкой!
Санни фыркнула:
— Кручок и так знает все мои слабости, — сказала она наугад. Даже перед Джейми спалиться не хотелось, хотя ей и казалось, что парень не слишком хорошо знал настоящую Молли — ведь недаром неприязнь к нему казалась наследством от прежней хозяйки тела. Джейми просто не мог не понравиться. Однако подсознание тут же подкинуло новую подсказку, которую Санни сразу и озвучила: — Но если ты хочешь знать лично, то моё самое любимое лакомство — печенье Савоярди.
— Французское, — фыркнул Джейми. — Отдыхай, сестрёнка. А хочешь, я сам приготовлю для тебя эти Савоярди? Дай мне сорок минут.
Она охотно кивнула и с несказанным облегчением посмотрела на закрывшуюся дверь. С Джейми, пусть он и сквиб, надо было быть очень осторожной. Трудно сказать, в чём он её подозревает — не в попаданстве же в настоящую Молли. Кому вообще просто так такое в голову придёт? Или думает, что она под Оборотным? Вот тоже, свалился на её голову родич, и сразу после сногсшибательных откровений Магнуса Нотта.
Санни бросилась в ванную комнату и долго умывала лицо холодной водой. День не кончился, ей ещё пить чай с тётушкой и подозревающим ее в чем-то Джейми. А потом домой — а там папа, братья и мама! Мама... Санни всхлипнула и опять наполнила ладони ледяной струйкой чистейшей воды. Ей немедленно нужно взять себя в руки! Отдохнёт потом... Когда-нибудь.
Несколько капель воды попало в рот, и она облизнулась — что за удивительный дом у тётушки, если даже вода из-под крана кажется необычайно вкусной!
Задумчиво подойдя к шкафу в комнате, Санни сразу увидела эту уютную и совершенно прекрасную серо-зелёную шаль. Завернулась в неё сразу, скинув мантию, и даже на душе стало спокойней. Шаль обволакивала таким спокойствием, теплом и уютом, что ни за что не хотелось с ней расставаться. Так и спустилась вниз в этой шали полчаса спустя, когда поняла, что читать не хочется, хотя на полке в спальне она нашла вполне забавный дамский романчик. Только тревожные мысли мешали сосредоточиться на книге и смысл ускользал.
— А вот и Молли, — поднялся из-за стола Джейми.
Мюриэль только приветливо махнула рукой, сразу вернувшись к чашке кофе и развороту какой-то газеты. Правда не преминула заметить:
— Не зови её так, милый. Санни опять Санни, блажь по имени Молли уже прошла.
— И давно? — Джейми отодвинул ей стул.
— С первого сентября, — сказала Санни, поблагодарив его улыбкой. — Садясь в Хогвартс-Экспресс, я решила изменить свою жизнь.
Вот так — как можно больше правды. Так меньше шансов запутаться в показаниях. Хотя возможно, это у неё просто паранойя. Но как говорится: если у тебя паранойя, это не значит, что за тобой не следят. Лучше перестраховаться.
Перед ней тут же оказалась пузатая глиняная чашка с кофе, и Санни невольно втянула носом божественный аромат.
Улыбнувшись, Джейми придвинул ей блюдо с печеньем:
— Савоярди, кузина. Зацените, какой из меня повар.
— Скорее кондитер, — не отрываясь от чтения газеты, фыркнула Мюриэль. — Я бы сказала, посредственный. У Кручока это печенье получается вкуснее.
— Кручок подаёт тебе сладкий крем к нему, — не согласился её сын, — а я нет, вот ты и ворчишь. Диета, мама.
— С кремом они хотя бы имеют какой-то смысл. Детка, — Мюриэль подняла на неё взгляд. — О, ты её надела! Ну и скажи — разве твоя тётушка станет дарить всякое барахло?
— Шаль просто волшебная, — улыбнулась Санни, — мне не хочется из неё вылезать. Можно я возьму её домой?
— Конечно, она волшебная, — хмыкнула тётушка. — Главное, что стоит баснословных денег — шутка ли, шерсть акромантулов и волосы из гривы мантикоры. Эту для тебя делали на заказ, все руны соответственные, у ребят в той мастерской с этим строго. Странно, что ты даже прикасаться к ней раньше не хотела.
— У ребят? — переспросила Санни.
— Не хотела? — одновременно заинтересовался Джейми.
Мюриэль отпила кофе и отодвинула газету.
— Да, ребят. В этой мастерской не работает ни одной женщины. Они и шерсть сами добывают.
— У мантикор и акромантулов? Ха, мам, ты что-то недоговариваешь. Эти ребята — они оборотни, что ли? Санни, ты поэтому не хотела надевать эту шаль?
А Санни вдруг поняла, что да, поэтому. И она как-то отрешённо кивнула. Хорошо бы и дома подсознание сработало так же, как сейчас, и она вспомнила расположение комнат, как вспомнила здесь, когда Джейми взялся проводить её в спальню, но словно проверяя, шёл позади.
— В шали ведь и шерсть оборотней ещё, я помню, ты говорила, — сказала Санни. — Даже не знаю, отчего мне это не нравилось. Это же просто шерсть, а шаль чудесная.
Мюриэль умилилась, а Джейми шумно отпил глоток кофе.
— Кузина, я тебя обожаю, — выдохнул он. — Но позволь узнать, кто ты и куда подевалась прежняя Молли? И почему ты до сих пор не попробовала печенье, я очень старался.
— Убью, сынок, — ласково улыбнулась Мюриэль.
— Мама!
Санни растерянно переводила взгляд с кузена на тётушку, задохнувшись от ужаса.
— Аура изменилась, — глядя на мать, спокойно выдал Джейми.
— Сказать от чего? — спросила та сына, словно Санни не было в комнате. — Моя племянница подверглась недавно нападению силков Майя, тебе же Петри рассказывал о таких случаях, верно?
Джейми побледнел и с ужасом поглядел на кузину.
— Два мага влили в неё свою магию и кровь, чтобы спасти после двенадцатичасовой агонии, — монотонно продолжала Мюриэль. — Два не самых слабых мага. Её профессор ЗОТИ и целитель Сметвик. А теперь подумай, милый, достаточно ли такой мелочи, чтобы аура изменилась?
Джейми вскочил и вдруг опустился перед Санни на колени, схватив её руку, чем напугал ещё больше.
— Прости меня, Санни, — попросил он с таким раскаянием глядя в её глаза, что Санни стало стыдно. — Я помню твою ауру, видел год назад, и она изменилась. Я не знал про силки. Боже... После них ведь не выживают!
— Ты видишь ауру? — поразилась Санни. Её заметно потряхивало от страха разоблачения. Тётушку Мюриэль, объяснившую перемены в ней так изящно, хотелось расцеловать.
— Вижу, только это тайна. Наверное, мама заставит тебя дать Обет неразглашения. Хотя твой папа явно что-то заподозрил.
— И поэтому Джейми тоже приглашён в Прюэтт-холл, — закончила за него Мюриэль. — Джейми, хватит терзаться, Санни тебя уже простила, и покончим с этим. Хотя Обет, детка, лучше принести. Для твоего же спокойствия.
Санни охотно согласилась и взяла за руку Джейми, как велела тётушка. Она с любопытством смотрела, как их руки оплетают красивые нити. Мюриэль проговорила несложный текст о неразглашении способностей сына, и всё было кончено.
— Какой же ты сквиб? — спросила Санни, когда все снова заняли свои места за столом.
— Неправильный сквиб, — хмыкнул кузен. — Потом как-нибудь расскажу.
— Ловлю на слове. М-м, очень вкусно, Джейми, — она наконец попробовала печенье. И поняла, что хоть в этом их вкусы с прежней Молли совпадают.
— Правда, вкусно?
— Очень-очень!
— Мам, ты слышала?
— Ах, отстань, милый. Я всё равно не одобрю, если ты станешь кондитером. Драконы — другое дело.
— Одно другому не мешает, — Джейми ласково посмотрел на кузину: — Санни, нам надо заново подружиться. Мне очень нужна тёмная волшебница для изучения.
— Мать тебе, значит, не подходит? — шутливо проворчала Мюриэль. — А вообще, нам нужно поторопиться. У нас по плану камин в Прюэтт-холл через пятнадцать минут.
— Можно, я останусь в этой шали? — сразу спросила Санни. И посмотрела на кузена, ничего не могла с собой поделать — улыбчивый парень ей понравился, несмотря ни на что. Тем более, всё так чудно объяснилось. И пусть изучает, ей самой будет интересно, что у неё за аура такая. А ещё он сын обожаемой тётушки, значит — свой. А у неё в этом мире не так много близких друзей. — Я тоже хочу с тобой дружить, дорогой неправильный кузен.
Джейми сверкнул глазами и так радостно улыбнулся, что Санни рассмеялась.
— Вы такие дети, — покачала головой Мюриэль. — Давно бы так! А шаль бери, конечно, она красивая и тебе очень к лицу. Я рада, что ты снова улыбаешься, и румянец появился. Правда же, милый? Санни чудно выглядит.
— Не будь ты моей кузиной, я бы влюбился!
— Болтун! Прикажи подать наши мантии. Санни, детка, ты успеешь съесть ещё пару печений.
Глава 28
— Ну вот ты и дома! — возле камина в большой гостиной Прюэтт-холла их встречал Джейсон Прюэтт собственной персоной. Он сразу поймал дочь в свои объятия, на мгновение крепко сжал под удивлённым взглядом Джейми и одобрительным — Мюриэль, и отстранил, продолжая удерживать за плечи. — Устала?!
— Здравствуй, папа! — наконец смогла выдохнуть Санни, ощущая себя в его руках как в ловушке. Но такой родной и драгоценной ловушке, что хотелось всю жизнь так стоять, ощущать на плечах силу его рук и теплоту внимательного взгляда. Потому она и соврала: — Я совсем не устала. Всё в порядке.
— Доченька, ты врать совсем не умеешь, — усмехнулся глава рода, вздохнул и, развернув дочь, прижал её к своему боку, обнимая одной рукой. — Спасибо, что пришла, Мюриэль. Джейми, здравствуй. Малышка, если ты правда не сильно устала, то твоя мама накрыла стол в малой столовой. Беги, переоденься и спускайся. Твои братья уже здесь. Мюриэль, Джейми, прошу за мной.
Джейсон легонько подтолкнул дочь к боковой двери, а сам в сопровождении сестры и племянника направился к противоположной. Санни, тело которой перестало слушаться при осознании, что мама совсем рядом, сделала несколько шагов по инерции и взмолилась про себя, требуя включения подсознания. Но оно упорно молчало. Санни вышла в широкий коридор, решив довериться интуиции. В одном конце коридора виднелась лестница, уходящая наверх, в другом — тоже лестница, спускавшаяся вниз.
Подсознание всё ещё помалкивало, пришлось рассуждать логически — раз отец сказал спуститься в столовую, значит спальня где-то выше. И Санни поспешила наверх. На следующем этаже было аж три коридора, короткий и широкий упирался в огромное витражное окно. Другой, тёмный, уходил направо, куда-то вглубь дома по всей видимости. Третий коридор вёл налево, он был очень светлый из-за окон, и шёл вдоль наружной стены. Напротив окон она заметила несколько дверей. И куда было идти?
Пока она вздыхала, готовясь проверять все двери по порядку, третья дверь слева от неё приоткрылась с тонким скрипом, заставив замереть. В щель протиснулась голова маленького существа, и Санни, узнав свою домовушку Лакки, вздохнула от затопившего её облегчения и поспешила к этой двери.
— Хозяйка Санни уже здесь! — обрадовалась Лакки, распахивая дверь во всю ширь. — Ваш отец велел мне не попадаться на глаза. И я ждала хозяйку в её комнате. Только пару раз отлучилась на кухню.
