Старик улыбнулся, глядя на него с недоверчивым весельем.
— Это Барс, — пояснил он. — Котик мой. Книззл, если быть точным. Я вас познакомлю. Для чудовища он слишком ленивый, но тебе понравится, вот увидишь. Или сначала чаю?
— Чаю, — быстро согласился Северус.
И во все глаза уставился на плывущую к нему чашку. Тихонько стукаясь о блюдце с мелодичным звоном, она доплыла до стола и встала перед мальчиком на скатерть. На боку открылись нарисованные глазки, моргнули, а линия внизу сложилась в улыбку.
— Привет, — поздоровалась чашка. — Тебе сахар, молоко, сливки добавить? Эй!
— Только сахар, — поспешно попросил Северус, приходя в себя. — Привет.
— Значит ты — сын Антуана, — подал голос старик, пряча в усах улыбку.
Сев вскинул на него взгляд, кого-то ему этот старик напоминал. Словно видел когда-то. Может, в Хогвартсе? Или на портрете? Там же куча портретов!
— Да-а, а вы его знаете? — ответил Северус и осторожно пригубил горячего чаю. Вкус был странным, но очень приятным.
— С пелёнок. Но иногда мне кажется, что сына я не знаю вовсе. Вот как сейчас. Давай знакомиться что ли, внучек, — усмехнулся старик.
А Северус только набрал полный рот вкуснейшего чая! И прямо на красивую мантию волшебника выплюнул! А разве можно вот так сообщать? Смутился Сев почти до слёз. Но старик даже не перестал улыбаться, только палочкой взмахнул, и все капли испарились.
— Ты печенье бери. Оно с орехами.
— Папа твой сын? — выдавил из себя Северус, страшно стесняясь, — наверняка ведь неправильно понял.
— Антуан Робертс — да, мой сын, — доброжелательно кивнул старик. — А ты, стало быть, мой внук. И где ты столько лет пропадал, позволь спросить? Почему старика не навестил ни разу?
— Я не мог, — смутился Северус ещё больше. — Я же не знал, что вы меня ждёте.
— Не знал он! Как бы я мог не ждать?
— Я даже не знал, что вы есть на свете.
— Бывает, — вздохнул его дед и подвинул ближе печенье. — Ты попробуй, наверняка таких никогда не ел.
— Спасибо, — Северус вгрызся в ароматный бок толстого печенья и захрустел орехами. — Кушно.
— То-то, что вкусно. Прожуй сперва, а потом говори. Папка-то твой где сейчас?
— Дома. С мамой они там... Завтра жениться будут. Папа нас нашёл недавно, он даже не знал, что я есть. Ну просто... Ну вот так.
— Понимаю!
Северус сомневался, что старик понял всё, но объяснять непростую жизнь стало как-то лениво. Чай с печеньем заставили расслабиться, даже в сон потянуло.
— Можно в туалет? — опомнился он, с усилием открывая глаза.
— Ну пойдём, внучек, покажу, что тут как, — старик поднялся, снова становясь высоким, и взял его за руку. — Северус, правильно?
— Да, а вы?
— Кристиан Северус Робертс. Но можешь называть меня дедом. Вот сюда, внучек. Вот здесь руки вымоешь. Справишься?
— Я не маленький!
— Да уж вижу. Н-да, чудеса.
— Какие чудеса?
— А это я тебе сейчас покажу. Авось понравится дедовская мастерская. Давай-ка мне мантию, жарко же. Вот так. Жду тебя, внучек.
* * *
— Надо сказать Беллатрикс, — Валери потянула задумавшуюся Андромеду за рукав, отодвигая с пути бегущих мелких гриффиндорцев.
— Думаешь? Я надеялась, мы сами что-то придумаем, — скривилась средняя Блэк. — Белл меня убьёт, если узнает.
— Поверь, не убьёт. А вот кое-кому сильно не поздоровится, — Валери оглянулась и громче поздоровалась: — Привет, Питер!
— С ума сошла? — зашипела Андромеда, покосившись в сторону Питера Аллена. Парень дерзко ей улыбнулся и свернул к столу барсуков.
В большом зале народу пока было совсем мало, но Беллатрикс с Рудольфусом уже сидели за слизеринским столом. Флинт с Мэдисоном чуть в стороне от них что-то не поделили, громко ругаясь. На них уже оборачивалась МакГонагалл.
— Что случилось, мальчики? — сразу бросилась к ним Валери, оставив Андромеду стоять перед сестрой.
Только мисс Нотт "мальчики" проигнорировали. Флинт вскочил и, обозвав Мэдисона свихнувшимся птеродактилем, спешно покинул большой зал. Валери, бросив осуждающий взгляд на Регана, лениво пожавшего плечом, побежала за Флинтом.
— Меда, — Беллатрикс вопросительно подняла бровь. — Так и будешь стоять, или всё же сядешь?
— С добрым утром, Андромеда, — улыбнулся Рудольфус. — Советую попробовать ростбиф, очень удачный.
— С днём рождения, Руди!
— Благодарю, — широко улыбнулся Лестрейндж.
Средняя мисс Блэк устроилась напротив них, сразу подвинув себе бокал с соком. Удалила сок, наколдовала воды, и только после этого взглянула на сестру.
— Мне нужно тебе кое-что рассказать. Обещай выслушать спокойно.
Беллатрикс нахмурилась и вгляделась в младшую сестру:
— Я само спокойствие. Со всеми подробностями, Меда, раз уж решилась. Руди, наколдуй нам тишину.
Как только шум зала от них отрезало, Андромеда быстро, боясь передумать, выпалила:
— Мне надо отомстить грязнокровке! Я узнала, что он трепал моё имя в кабаке.
— Звучит блёкло, — фыркнула Бель, подвигая сестре хрустящие тосты, — надеюсь, речь идёт о Тонксе?
— Да, и не скалься так, пожалуйста.
— Что значит "трепал твоё имя"? Откуда ты узнала?
— Аллен сказал, под заклинанием правды, — нехотя призналась Андромеда, откусывая кусочек тоста.
— Питер человек конкретный, — кивнула Бель. — Наверняка он подробно изложил, что именно красавчик говорил о тебе. Начинаю думать, что это не так безобидно, если уж ты решилась рассказать мне.
Андромеда покраснела, но взгляд не отвела:
— Тонкс хвастался, что скоро трахнет саму Блэк.
— Вот, значит, как, — крылья носа Бель затрепетали, и Андромеда порадовалась, что послушалась Валери. — Ну что ж, "сладкая жизнь" ему обеспечена. Грязнокровка знает, что Аллен тебе рассказал?
— Пока нет, но как только увижу...
— Уймись! Как только увидишь его, обворожительно улыбнёшься. Ясно? Делаешь вид, что без ума от подонка. Свидание назначишь на сегодняшнюю ночь, но не придёшь, завтра извинишься, и назначишь на следующую ночь. И опять не придёшь.
— Я не смогу... Я убить его хочу! Ты не понимаешь!
— Понимаю, малышка. Ты сможешь! Ты же Блэк, а не какая-то тряпка! Руди! Эй, снимай заглушку.
— А дальше что? — спохватилась Андромеда.
— А дальше будет весело, за три дня успеем придумать. И Руди поможет. Правда, милый?
— Всё что прикажешь, принцесса, — Лестрейндж поцеловал руку невесты и подмигнул Андромеде. — Какие-то проблемы с котёночком?
Средняя Блэк вспыхнула:
— Он мразь, а не котёночек!
— Эта мразь как раз смотрит на тебя из-за стола барсуков, — мило улыбнулся Рудольфус. — И вид у него очень виноватый. Я даже где-то волнуюсь, что ты растаешь от такого взгляда.
Беллатрикс фыркнула, сверкнув глазами:
— Такое, милый, даже она не простит. Не волнуйся.
— Могу я узнать? — улыбаться Рудольфус перестал. — Вызвать его на дуэль мне ничто не мешает.
— Фи, дорогой. Обойдёмся без дуэли, — Беллатрикс предвкушающе улыбнулась. — Много чести. Я потом дам тебе послушать, как грязнокровка будет молить о пощаде.
— Бель, — Андромеда уставилась на неё испуганно. — Я не хочу в Азкабан!
— И я не хочу, — серьёзно кивнула та. — Но шалунишка всё же смерти не заслужил, так что слегка с ним поиграем и отпустим. Пускай живёт. Если сможет... — ласковая улыбка Беллы пугала до дрожи.
— Кто тут про Азкабан? — придвинулся к ним Мэдисон, уводя тарелку с жареными крылышками от Андромеды.
— Тише ты, — прошипела она. — И верни блюдо, обжора! Что вы с Флинтом не поделили?
— Придурок он, — отмахнулся Реган. — Ничего особенного. Руди, будешь секундантом?
— Та-а-ак, — Рудольфус отодвинул от себя тарелку с пирожками и поглядел на друга. — Совсем охренели?
— Поверь, я не собирался портить твой день рождения, но... Так ты согласен?
— Сначала поговорим, — Лестрейндж поднялся. — Прости, любовь моя. Реган, за мной, живо!
Андромеда со вздохом поглядела им вслед, а потом случайно наткнулась на взгляд Теодора Тонкса. Тот и правда выглядел виноватым. На миг у неё что-то шевельнулось внутри, слишком сильно привязалась к этому гаду за последние дни. Но ярость от этого вспыхнула лишь сильнее.
Мордред знает, сколько сил ей пришлось приложить, чтобы просто улыбнуться.
— Умница, — одобрила Беллатрикс, когда Андромеда поспешно отвернулась от предателя. — А теперь нормально поешь!
* * *
Едва вернувшись в школу, Санни сразу бросилась к Монстрику в спальню. Книззл дрых на её кровати и лениво приоткрыл один глаз, словно вовсе не скучал. Но нисколько не возражал, когда его схватили на руки и закружили по комнате, прижимая к груди. Даже заурчал и лизнул хозяйку в подбородок, вызывая радостный смех.
— Ты вырос! — воскликнула она. — Скоро станешь совсем большим!
Лакки суетилась вокруг неё, причитая, что надо переодеться, если хозяйка желает успеть на ужин. Хозяйка желала, аппетит к ней чудным образом вернулся. Вернув Монстрика обратно на кровать, Санни сняла мантию и отдала её домовушке.
Кто бы мог подумать, что она так обрадуется возвращению в школу? После разговора с отцом её позвала мать. Летиция расспрашивала об учёбе, радостно щебетала, вспоминая разных знакомых, справлявшихся о её успехах. Санни, ужасно переживая, обрадовалась только имени Вальбурги Блэк, ухватившись за него, как утопающий за соломинку. Рассказала матери о встрече в Хогсмиде, умолчав о похищении Тёмным лордом. Ещё рассказала о том, как гуляла с братьями на свой день рождения. Скомкано ответила на вопрос про Нотта.
Сердце девушки разрывалось от противоречивых чувств. Ей жутко нравилась Летиция, она хотела бы с ней дружить, она точно смогла бы её полюбить, но никак не получалось воспринимать её как маму. И очень страшно было, что та вспомнит что-то из прошлого, а она и ответить не сможет. Потому так обрадовалась, когда в комнату ворвались Фабиан с Гидеоном. Братья пришли попрощаться. Санни даже вместе со всеми посмеялась над их шутками.
За обедом она почти не ела, просто не хотелось. Он прошёл шумно, Мюриэль всех развеселила, рассказав, как посещала главу аврората. Джейми, сидя рядом с Санни, шёпотом добавлял подробности и комментарии, заставляя её сдерживаться изо всех сил, чтобы не смеяться в голос. Оказывается, он тоже был на той встрече вместе с матерью под видом её адвоката.
Фабиан и Гидеон грезили о работе с драконами и сетовали, что сразу после обеда им придётся родителей покинуть, но обещали навещать часто.
К Санни никто особо не приставал, и она немного успокоилась. Только прощаясь, мать отвела её в сторону и посмотрев серьёзно, вдруг сказала:
— Милая, я знаю, что тебе сейчас нелегко. Как вспомню свой седьмой курс... Я понимаю, так вышло, что мы никогда с тобой не были близки. Знаю — это моя ошибка. Вовремя не заметила, как отдалились. Спасибо тебе, родная, что стараешься это изменить. Я это очень ценю. У нас получится, не переживай так. Главное, ты у меня стала серьёзней, повзрослела, и я очень тобой горжусь!
Обнять маму после этих слов оказалось легко, и, перемещаясь камином в кабинет МакГонагалл, Санни ощущала комок в горле. Отец просто поцеловал в лоб на прощание, а братья по очереди крепко сжали в объятиях. Мюриэль подмигнула и потрепала по спине, велев держаться. Джейми поцеловал в щёку и обещал писать.
Всё закончилось неплохо, но вернуться в Хогвартс оказалось почти счастьем. Ничего, к Рождеству она будет больше готова к жизни в родном доме. По крайней мере, хотелось в это верить.
— Вам письма, хозяйка Санни, — появилась рядом домовушка. На подносе лежало три письма. Прямо как в богатых домах! Санни хихикнула, устраиваясь за столом.
Первое письмо оказалось приглашением. Слизеринцы устраивали у себя в гостиной вечеринку по поводу дня рождения Рудольфуса Лестрейнджа. И тот лично приглашал её приходить.
"Ровно в семь часов тебя встретят у спуска в подземелье, — писал Руди. — форма одежды повседневная, подарков не нужно"
После этого несколько минут прошло в суете. Подарить Рудольфусу что-то хорошее очень хотелось. Лакки предложила купить, обещая раздобыть каталог любого магазина в Косом переулке. Мол, у тётушки есть полный комплект. На том и порешили.
Второе письмо оказалось от Магнуса Нотта. Жених номер раз был немногословен. Вместе с пожеланием здоровья, он просто написал: "В вашу коллекцию!" Из конверта выпала крошечная фигурка, пришлось увеличивать и восхищённо разглядывать. Котёнок, вырезанный из камня, выглядел как живой.
— Мне кажется, это малахит, — Санни поставила фигурку на каминную полку. — Лакки, как считаешь, мне следует послать ему благодарственное письмо?
— Можно сделать так же, как ваша тётушка Мюриэль, — предложила домовушка, не очень одобрительно рассматривая статуэтку. — Она всегда посылает только одно слово: "Спасибо" или "Благодарю", когда мужчины присылают подобные подарки. И даже не пишет — у неё целый ящик открыток с такими словами. Я знаю магазин, где она их заказала. На открытках её миниатюрный портрет.
— У меня нет портрета, — запротестовала Санни, — да и не хочу я, чтоб он был у всех, кому захочется послать благодарность. Пусть уж лучше на обороте будет...
Она растерянно задумалась. Цветы? Фотка Хогвартса? Как будто всё не то. А иметь подобные открытки очень полезно. Кроме этого слова можно приписать что-то ещё.
— Можно изображение солнышка, — предложила Лакки. — Или книззла. Вполне уместно будет, если на открытке будет изображение вашего фамильяра.
Лакки тут же была отправлена за Эжени, — пусть нарисует. А Санни взяла третье письмо, да так и замерла, не торопясь открывать. Предательское сердце пропустило удар. И как сразу не поняла, от кого? Рабастан всегда в уголке конверта рисует цветочек и кинжал. Мелкий, но вполне различимый рисунок. Может, у Лестрейнджей такой герб?
Пришлось срочно прятать послание в карман — из гостиной уже слышался голос Эжени Вуд. Только спустя полчаса, когда рисунок Монстрика вместе с Лакки отправился в Косой переулок, а подруга поспешила в Большой зал на ужин, Санни, которая отговорилась необходимостью освежиться, забралась в кресло с ногами, завернулась в уютную тёткину шаль и наконец достала конверт. Принюхалась сперва, но никаких запахов, кроме запаха пергамента, не уловила. Ну и правильно — не от девчонки же! Когда вскрывала, пальцы подрагивали. Вдруг он пишет, что узнал её в образе Майкла Моргана?! Читать просто боялась. Монстрик устроился у неё на плече и презрительно фыркнул, словно торопя.
— Ладно, — Санни осторожно вскрыла конверт и достала плотный желтоватый листок, исписанный аккуратным почерком. Глубоко вздохнув, принялась читать.
"Привет, — коротко здоровался Басти. Ни имени, никакого эпитета. Ну и ладно. — Знаешь ли ты, что заклинанием "Кофик Сию" греки вырезают по дереву очень красивые картинки?
Я проверял, оно работает без всяких особых движений палочкой. Ты мне сегодня приснилась... Надо запомнить рисунок или образ, и, держа его в уме, направить палочку на деревянную поверхность. Произносишь заклинание и готово. Только удалить этот рисунок простым "Эванеско" не получится. Всё время о тебе думаю...
