Третий круг — третье перо феникса разгорелось лучом солнечной фигуры на стеклянном песке, светлеющего с востока на запад по строгой "линии горизонта". Поверх начинала разгораться спираль стены огня, пока ещё полыхавшей чуть выше голеней. Мастер Керрил продолжал отбивать ритм мелодии приветствия восхода Лорда Утра, стараясь не порвать горящие струны, вибрирующие в такт чашам — у Диикина от их вида и мелодичного звучания едва глаза на лоб не вылезли и прослезились.
Огненная феерия с очередным басовым ударом дополнилась гулом пламени призванной элементали огня (иллюстрация 037). На следующем ударе она сориентировался и, ответив на с клёкотом полыхнувший плащ, начала петь гимн пламени, что стало разгораться под ней, казалось, стоящей на цыпочках на кинжале с ярко сверкающим алмазным шариком, откликающимся на каждое её завораживающе плавное движение.
В начале третьей минуты и на девятом круге огненная элементаль начала вворачиваться в чёрный кинжал, золотая вязь которого и алмаз ослепительно засветились. На последнем звучном ударе по шестой чаше огонь притушил ветер потустороннего крика — то душа сбежала из загоревшегося оружия обратно в бренную оболочку, тленную. Мумифицированное тело захрустело в медленных шевелениях, сжав челюсти на кончике ножен: противоестественный процесс мучителен сам по себе, а тут ещё и пряжка пояса путеводного света припекала нежить мощью святости.
Обход круга по десятому разу: теперь при каждом ударе огненной плетью высвобождался бум Хоризикаула, отчего громкость звучания стала оглушающей, а из поющих чаш стали вырываться вверх белесые круги волшебных звуковых волн. Струны маны тоже завибрировали гораздо сильнее и отчётливей, начав раскачивать булаву-посох и передавать ей вибрацию.
— Капитан! Пепел команды твоей в помощь тебе, на упокоение нежити и на погибель некромантам! Услышь музыку чаш и Говори с Рассветом! О, божественный Амаунатор и аспект его Латандер — внемлите мольбам смятенного верующего! О, благородный нетерский имперец, устремись же на Свет Путеводной Звезды и обрати в прах свою бренную оболочку! И да престанешь ты перед волей Господа своего в чертогах Его, — распевно изрёк мастер Керри аки заправский жрец. — Следуй в небо!
Бум-м!
Вылетевшая огненная крупа не опала, а устремилась во след сжимающейся волшебной струны, осыпав сокрушающие лезвия оружия, которые заполыхали стихийным огнём ранее наложенного заклятья.
— Следуй в небо!
Бом-м!
Мастер громко повторял повелительное указание перед каждым ударом, обрывающим привязь булавы-посоха, прямо через распростёртую мумию погрузившейся уже на фут ниже плоскости сигила — от вибраций волшебно эластичных струн, сохраняющих натяжку. Искры огненной крупы рисовали причудливый узор созвездий на оружии из пепла нежити, куда эти зёрнышки навсегда вплавлялись. С последним ударом о поющую чашу мастер Керрил крутанул кистью, бросая переставшую пламенеть кобру в только вчера созданную поющую чашу. Он остановился у изголовья "ложа" мертвеца да так там и опустился на колени, сложившись в три погибели:
— Покойся с миром! — Пожелал полуэльф мёртвому человеку и левой рукой схватил ножны, а правой выдернул кинжал, вытянувшийся длинным мечом и под действием спущенного заклятья трансмутации обрётший новый герб. Захлопнулась и алмазная ловушка, пленив огненную элементаль.
Больше не было "гвоздя", державшего рвущуюся душу прикованной к магическому кругу. По команде мага сигил мгновенно активировал встроенную функцию — стянул в центр весь огонь. Образовался столб пламени с оказавшемся осью булавой-посохом, в четыре крушащих лезвия которого воткнулось по паре перьев феникса, раскрасив серость прожилками причудливого огненного узора — оставшиеся четыре пристали к конечностям души для имитации ангела. Потом сработала другая часть магического круга — глиф звука активировал свои подобия на дне поющих чаш. И чётко проявившаяся в огне человеческая душа сорвалась в небо огненным всполохом в лифте белых колец. Внизу остался прах да драгоценное стеклянное крошево между поющих чаш, стоящих посреди крупных осколков обсидиановой дорожки спирали.
— Мир тебе, о Амаунатор! Сыны твои день-деньской радуются лику Солнца! Да смилуется Лорд Утра! — В завершении обряда, перекрикивая звон, воскликнул Керрил, в сопровождении своего фамильяра отпуская восвояси огненную элементаль и вкладывая меч в ножны с ловким зацеплением за пояс под туникой уже в виде ножичка.
Почти одновременно с мастером почти то же самое воскликнул негодующий Зидан, стоявший на коленях у круга из пятнышек спичечного пламени и обращавшийся к Ат-Ар и лику её Беспощадному. Внезапно для себя богохульствующий бедин, проклинавший святотатца именем своей блудливой богини, оказался перед Керрилом, спектральной рукой дёрнувший человека малой телепортацией в одну из точек фокуса магического круга для физического контакта с ним с целью имитации главного ведущего обряда.
Астрономическое событие отрыва солнца от горизонта завершилось в миг, когда взмывающая в небо огненная душа достигла половины расстояния до песчаных облаков... Чтобы потом всполохом света устремиться в двенадцати-лучевой портал, неожиданно для всех открывшийся в подсвеченном слое песка и пыли — горизонтальные лучи светила образовали как бы свой собственный слой из света.
С трепетом возликовавший Зидан лишился чувств от явления солярного символа из компиляции Латандера и Амаунатора, а не Воплощения Ненависти, чествуемой бединами за Ат-Ар Беспощадную — бедину открылась божественная истина.
Каждый на промёрзшем песке ощутил прибыток сил и божественное благословение Солнца — сроком аж до зимнего солнцестояния. Мастер Керрил укрывался своим плащом с разросшимся пламенем феникса да вне магического круга, потому не попал в створ плотного луча сверху. Всё внимание досталось: реликвии Свет Путеводной Звезды; поющим солнечным чашам, из которых теперь можно было извлекать — светомузыку, отгоняющую нежить; огненной змее в чаше — посох-кобра Усман обрёл имя вместе с надёжным закреплением всех вложенных в него свойств да устранением брака в виде вампирской подпитки от носителя. Ну, и привалило счастья очнувшемуся Зидану, который самим богом Латандером оказался инициирован клириком, получив божественное откровение, вообще-то, предназначавшееся тому, кто провёл обряд, и нёсшее особые блага типа уже имевшейся у мастера Керрила заклинание-подобной способности тела из солнца.
Арканный иерофант почитал светило, но не собирался становиться просветлённым жрецом-солнцепоклонником, однако не хотел и отказываться от "дармовщинки" божественного поощрения — артефактам. Бедину быть мудрым клириком Латандера во всех отношениях лучше, целесообразнее и правильнее, тем более ему проще будет выполнять божественную миссию — у Керрила своя есть. Для новоявленного клирика и священное оружие, а мастер за счёт бога завершил посох-кобру и сделал добавочный и ещё не завершённый клинок стихий. В целом, Керрил следовал догме культа Лорда Утра, придавая большую важность не строгой приверженности правилам, церемониалу и диктату старших, а помощи окружающим, пусть на возмездной и выгодной для себя основе да подчас вопреки желанию "жертв" его "произвола".
Лишь полуорки да кобольд продолжали стоять, с разинутыми ртами наблюдая божественное чудо создания звёздно-солнечной реликвии — все путешествующие через пустыню халфлинги сложились в почтении. Невольно вовлечённые в ритуал, все они стали донорами тонких энергий, что скрутились в спираль и влились в реликвию, наделив её эпическими качествами — не хуже вымученного мастером посоха-кобры Усман. Без божественной помощи создание артефактов подобного уровня длится долгие месяцы с тратами сотен тысяч золотых на компоненты к закрепляемой магии.
Полный бодрости и с восстановленными заклятьями, Керрил первым отошёл от гипнотического влияния удачного сакрального ритуала. Привычен, ведь не раз уже был свидетелем явления той или иной божественной воли с Пантеона Богов Фаэруна.
— Софист! Софист, твоя Софист, да?!.. — Диикин тоже очнулся и на радостях узнавания побежал к полульфу. Полуэльф не оценил порыв, взмахнув рукой с потоком ветра, ударившего поднятым песком и повалявшего худого кобольда, чья волшебная бандура издала жалобный протест на кувырканья.
— Не смей осквернять солнце, отродье подземелий! — Сердито воскликнул Керрил, тем самым для всех молящихся разрушая сакральную атмосферу и возвращая в холодрыгу утра на дне Замёрзшего Моря.
Зидан, услышав эту фразу, пружинисто поднялся, обеими руками выдёргивая и оборачиваясь с реликвией наперевес во всей её завораживающе грозной мощи звёздного огня — яркий солнечный свет словно лучом сверху выделил десятифутовый круг с человеком и ещё в радиусе пятидесяти стало светло, как в безоблачный день.
— Во истину Ат-Ар Беспощадна! — Хмуро изрёк бедин, придавленный откровениями и возложенным повелением господа своего Латандера, призвавшего бороться против Воплощения Ненависти, за века обращения к ней лишившей силы Амаунатора, подвергшегося проклятьям, забвению и умиранию. — Спасибо, мастер Керрил.
— За что, дурак? Ты отказал мне в указании руин и теперь в наказание будешь до конца дней своих скитаться по ним, — испытующе произнёс мастер, мгновенно нашедшийся с ответом.
— Вы кощунствуете, мастер Керрил, — широкоплечий бедин стиснул рукоять булавы-посоха, обращаться с которым ему ещё предстояло учиться. Колючий взгляд Зидана выдал прояснение сознания на события в плену мага, пришедшего гостем к костру четырёх бединов в Эскоре и после их подлости могшего просто убить всех, но вместо этого совершившего насилие, благом ставшее для самих подопытных.
— Я Мастер Магии, — на огорошенных глазах свидетелей продолжил он пикировку с пафосом и свысока, плащ реял от силы. — Это для тебя само по себе кощунственно.
— Нет, — варвар яростно засопел растревоженным быком. — Уже нет.
— Но для других бединов — да. Так и я вижу в действиях по своему плану твоё наказание инициированием боевым жрецом, призванным уничтожать нежить повсюду в Большой Пустыне. Глупо отрицать факты, наказанный Зидан ибн Мувафак.
— Всё по воле Латандера! — Согнул своё бедин с фанатичным взором и без знания догм веры, в которую оказался внезапно посвящён, приняв безоговорочно.
— Заблуждаешься — в Подземье нет его, — указал маг перстом на поскуливающего кобольда, обнимающего свой музыкальный инструмент и выглядящего ни за что побитой собакой. Керрил хотел в зародыше подавить глупую фанатичность бедина.
— Латандер немилосерден! — Прорычал Зидан универсальную отговорку, переиначенную с отмазки "Ат-Ар Беспощадна". И сам понял, какую глупость сморозил со злости на коварного мага.
— Ошибаешься — над лесами солнце приветливо и ласково, — припечатал полуэльф, коварно улыбаясь своей безоговорочной победе. Будь Диикин в здравом уме, он бы сразу обнаружил фальшь.
— ...! Спасибо за уроки, мастер Керрил, — деревянно согнулся новоявленный жрец, опёршись правой рукой о поставленный вертикально посох-булаву. Откровение или борьба с прежними убеждениями, оказавшимися дико ложными?..
— Мудрые слова, клирик, — выдохнул Керрил, перестав подавлять. Победа лишила его шанса завести друзей. — А теперь, Зидан, наберись смирения и вместо зубовного скрежета поступи по-умному. С группой единомышленников ты лучше справишься с божественной миссией, поэтому сгоняй в Эскор и завербуй себе команду послушников, наверняка видевших знамение. Заодно вместе заскочите на место кремации экипажа грузового корабля, — махнул он рукой в сторону вчерашнего ритуала, — и помолитесь там за их упокой и о видениях прошлого времён расцвета церкви Амаунатора в его Империи Нетерил. Я здесь подожду и вещи твои постерегу — за этих не поручусь, — пренебрежительно махнул он рукой на пристыженных халфлингов, которым даже в голову не взбрело вернуть мешочек со всеми бывшими в нём золотыми монетами да присовокупить богатый подарок в счёт отмены фатальной сделки.
— Мой караван дождётся проводника, свято чтящего договорённости, — жёстким тоном отчеканила Катриана, униженная и обломанная на плюшки, но знающая себе цену и, в отличие от опекаемого родственника, не пасующая перед трудностями, конечно же, временными...
Это навьючивать верблюда долго и сложно, а отцепляется груз в пару движений — ещё бы не научиться сбрасывать лишний вес при собственной жизни на кону. Керрил же поспешил с установкой шатра, чтобы центральный столб вошёл в лунку от реликвии и силовым полем подхватил слой песка для процеживания на волшебные компоненты. Тем же необычным обсидианом стоит поскорее покормить посох-кобру Усмана, а восполненные силы потратить вовсе не на изготовление псевдо-разумного змеиного лука с толикой божественного урона, хотя кое-что можно смело потратить на этот артефакт. Нет. Вечерня была, заутренний молебен был — дело сталось за полуденным. И вновь не для себя, но с дальним расчётом и сиюминутным опытом. Почти весь материал из остатков магического круга должен пойти на седьмую поющую чашу — по семи нотам человеческого слуха. И в полдень надо не просто произвести настройку чаш по нотам, но при помощи подготовленного сигила фабрикации перераспределить всю эту прорву вещества для формирования сперва собственного оригинального комплекта чаш радужных нот, а всё остальное на копии для церкви Амаунатора ака Латандера с вручением божьему избраннику — Зидану. В противном случае все эти поющие чаши так и останутся сборной солянкой, а вот от объединения и сами выиграют, и мастеру помогут наделить тетиву будущего лука свойством музыкальной струны, дополняющей выстрелы... пока не ясно — чем. Хотелось бы сверхзвуковой скоростью, но и просто звуковое кольцевание в дополнение к обледенению будет просто отличным результатом для снайперского лука-колчана Громового Льда!
Глава 7 — Рок Катрианы.
Виноградный сок да крупная клубника, сперва обмакнутая в мёд, а потом в толчёные орешки — что ещё для счастья надо? Ответ очевиден — голубое небо, а не песочная хмарь, даже сильно поредевшая по сравнению со вчерашним днём. Полусонный полуэльф смежил веки от наслаждения очередной ягодой в ароматном меду.
Мысли лениво перекатывались с одного боку на другой. С одной стороны, Катриана с Ториасом достаточно "размягчились", чтобы из них верёвки вить. С другой же — где взять на них время и силы? Утренняя дилемма вновь встала во весь рост.
Погладив ту сторону нагрудного амулета, что прижималась к телу рисунком символического дерева, Керрил поблагодарил домашнего треанта Вершка и Пращура Деревьев, в уме пересчитав оставшиеся бутылочки с зельями и эликсирами, помогшими принять дальновидное решение из меркантильных соображений.
