— В ней был узник. Он называл себя "Фаэримм" и не был похож ни на что, виденное моим предком до того. И он обладал силой столь же великой, как у Кель-Гараса. Именно эту силу мой предок и выторговал...
— И за ценой не постоял — ненависть всех бединов к магам на веки вечные, — презрительно подытожил мастер, подняв правую руку в призыве дать ему высказаться. Из левой ветер унёс обломки ссохшегося листика. Продолжил Керрил уже без издёвок, спокойным тоном, хотя построение фраз выдавало истинное отношение к открывшейся ему правде жизни: — Выторгованная сила всего лишь сродни иммунитету к некромантии, как у продающегося в добрых церквях пояса путеводного света, аналогична жреческой способности изгонять нежить да драконьей сопротивляемости магии. Представитель расы фаэриммов, которые дважды превращали Анаурох в непригодную для жизни пустошь, за пустяк получил народ, что стал продвигать их интересы — искоренять наземную магию, тем самым мешая восстановлению региона над местами обитания представителей его расы. Я не нашёл в бединах следов волшбы и поначалу грешил на воспитание, но доказательств этому не выявил. Оказывается, автора этих хитроумных чар убили за дни до этого... Скажу более того, фаэримм должен был все эти века иметь возможность воздействовать на потомков того обиженного на магов простачка, чтобы через вас, как оседлых проводников крови, постоянно получающих приток свежей ото всех краёв, влиять на весь народ бединов в Анаурохе. Зря не верите, — произнёс мастер, лично проделавший подобное с гноллами, завязав эпидемию болезней на жизнь одного конкретного вожака. — Доказательство тому интуитивное сопротивление пагубному воздействию со справедливым именованием Мурабит проклятым племенем, которое одним своим существованием препятствует возрождению бога Амаунатора, ради чего ваш народ и кочевал сюда из жаркой Закхары. Как ни цинично и не больно правда глаза колет, шейх Али, но в случае с вами и вашим родом-племенем можно было бы и опоздать со спасением... Полагаю, что вы отправили женщин и детей к темнице фаэримма? И что в случае ночного прорыва в ставший беспризорным храм намеревались отправиться туда сами вместе с оставшимися бойцами, поскольку кровные способности от предков доказали свою эффективность против нежити гораздо лучше веры в Латандера, утреннего аспекта Амаунатора, кем-то и в Закхаре представленного. Только правда в том, Али, что светлые боги — милостивы к верующим. Если всё племя Мурабит встанет под опеку Латандера и займётся беспощадной борьбой с нежитью, то всё искупите, особенно если лично вы, Али, заведёте себе гарем из женщин всех павших соплеменников и настрогаете десятки сыновей со способностями, что будут обеспечены силой веры в Латандера... Там ведь похоронен ваш родоначальник — гробница Аль-Рашида? — Резко меняя тему, Керрил махнул рукой на запад, вскрыв всю злую насмешку древнего фаэримма над человеком с именем Возвышенный Благоразумный, как гласила каменная плита перед входом в могильный курган.
Потрясённый бедин в ответ лишь что-то промычал, с трудом выдерживая истину. Само солнце подтверждало слова загадочного чужестранца, прямо в беседе с шейхом сложившего мозаику подлинной картины прошлого, когда племя Мурабит обесчестили кошмарным обманом поистине ужасающего коварства и масштаба. Сам Керрил был крайне недоволен, что в своей безудержной погоне за способностями и артефактами оказался вовлечён в распутывание узла застарелой проблемы целого региона вместо того, чтобы тихо-мирно скрываться в Большой Пустыне. А потому, очаровав шейха, без зазрения совести стал читать его мысли, чтобы лучше понять реакции бедина на свои слова:
— Наверняка есть легенда о нём. Дескать, пал в последнем бою, потому что оружие против нежити подвело его и вообще оно не имеет власти в руках людей вашей крови, поэтому пращур похоронен вместе с ним. Бедины в большинстве своём воины-варвары, но в вас я ощущаю колдовской дар, извращённый, видимо, под способности от фаэримма. Не мудрено, что магический инструмент подвёл обманутого мага... Али ибн Масуд, вчера все в церкви, а вы в особенности, ощутили явление божьей воли. Ответьте мне здесь и сейчас, Али ибн Масуд, лично вы готовы присягнуть на верность Латандеру, представляющему Амаунатора на Фаэрунском Пантеоне Богов — да либо нет? — Вопросил Керрил, не оставляя ответ на волю случайной мысли в чехарде внутри головы Али.
— Да, — словно сигая со скалы, выдохнул поджарый боец, воспитанный лидером, но ставший им преждевременно в связи с убийством нежитью старика отца. Кризис веры и в этой долине разъедал сердца и души жителей порчей от Воплощения Ненависти Ат-Ар Беспощадной.
Керрил прикрыл глаза, выдерживая длительную паузу вовсе не для того, чтобы подольше продержать лицо вождя у своих ног. Мастеру нужно было самому собраться с мыслями и чувствами да сформулировать их в нечто удобоваримое на пользу себе и богу. Магия ранее выпитых зелий ощутимо помогала с этими архиважными задачами.
— Что ж, судьба ваша определится этим полднем в том Колесе Солнца: будете ли вы все прокляты великим богом либо благословлены им на путь исправления ошибки пращура — Беспощадны оба варианта. Оракул нового местного клира сейчас на учёбе, шейх Али, поэтому я постараюсь вместо него дать вам совет, как надлежит поступить. Встаньте, Али...
Растерев ещё один компонент для достижения более ясного и точного прорицания, мастер медленно продолжил свою речь:
— Нас здесь дюжина осталась, между прочим, священное число лучей солнца Амаунатора. Я скоро вновь отправлюсь восстанавливаться медитацией после праведных трудов, остальные одиннадцать должны сходить почтить Аль-Рашида и опустошить саркофаг, вернувшись до начала полуденных молений. Когда возвратитесь, пусть Ксанос сторожит выход из расщелины, а Диикин пусть возьмёт оружие вашего пращура, отнесёт на алтарь длани и под свою музыку поёт о том, как оно славно будет уничтожать нежить в руках паладина Владыки Зари. Если этот бард не сумеет впечатлить бога за полуденный час, то пусть оставит на алтаре свой волшебный инструмент — имеются более достойные играть на нём. Если Диикин откажется пойти на такое, тогда я сам что-нибудь придумаю с этим оружием по пути к личу. Мы после обеда пойдём к нему всей дюжиной либо всемером — это второе священное число Амаунатора. Что касается вас... У храма четыре обелиска с лестницами в небо, по возвращении разбейтесь попарно — вы с Зиданом. Надлежит соблюсти сакральный смысл: все в этот мир пришли нагими — нагими и возвращаться должно. Огненный путь будет жечь стопы — ветер сдует пепел неверующих. Поскольку этот храм строился для бойцов с нежитью, с собой в путь следует взять оружие — освящённые алебарды и посох-булаву. Дозволяются талисманы и любая другая освящённая богом вещь. А вы, Али, понесёте на руках останки своего пращура, Аль-Рашида. Шестеро неофитов пусть выстроятся стражами шести боковых дорог и пусть, как сердце им подскажет, почитают алый цветок в качестве символа жизни и плодородия. А вы с Зиданом поднимайтесь дальше, до вышнего алтаря: он с юга, вы с севера. Вы пока ещё не власть духовная и власть светская, но уже сейчас готовитесь к этим ролям. Вы, Али, положите останки на рубиновый алтарь и божитесь за весь род свой, моля перепоручить забытую миссию или возложить новую. Жрец Зидан должен молиться о вступлении в права и обязанности главы храма Рассвета Амаунатора, чтобы ровно в полдень посвятить лично вас, Али, в паладины солнца посредством удара углом посоха-булавы вдоль хребта, согнутого в покорности перед почтенной волей господа. После завершения священного обряда у кольцевого алтаря ввосьмером поочерёдно входите в огонь, он перенесёт к алтарю длани. Искупайтесь в чашах, испейте вина из ладоней и черпаните его блюдом и крынкой, а на обед для двоих наймитов помойте порченные продукты в чашах с водой и вином... В гробницу я отправляюсь в два по полудни.
Мастер Керрил взял на себя смелость говорить так, словно он высший иерарх церкви Латандера. Он вынужденно брал ответственность — оплачено! Сердце полуэльфа билось неровно и быстро, сопротивляясь искушению сменить верование, влившись в религиозные ряды Латандера тем самым высшим иерархом, почитаемым и богатым.
— Если после нашего сейчас разговора все остальные вам поверят, если вы благополучно посетите могильный курган своего пращура, если сдюжите страдания огненного пути, если ваши чувства и помыслы будут искренни при обращении и на последующей исповеди, если хватит мужества попытаться одолеть Кель-Гараса при поддержке, которую не дождался или не доискался ваш предок... Это ваша судьба и вам должно вершить её, Али ибн Масуд. Будущее многих зависит от исхода сегодняшнего рейда. Запомнили?
— Я запомнил, почтенный мастер Керрил, — выгнул спину воин.
— Учтите, шейх Али, вы всё ещё можете откочевать или снять с себя бремя власти, отправляя племя в свободное плаванье — без долгов и обязательств. Этим варианты не ограничиваются.
— В побеге нет чести, — заявил мужик, играя желваками и прожигая немигающим взглядом чёрных глаз.
— Смотря как обосновать и обставить. Зыбучие пески — предательская почва, но для продвижения вперёд надо на что-то полагаться и что-то оставлять позади, — перефразировал мастер громкие мысли самого Али, всё ещё убеждающего себя в верности выбора. — Я лишь хочу донести до вас, шейх Али, что вы не в ловушке выбора. Как лицо заинтересованное, я осветил лишь свою выгоду.
— В чём она состоит? — Ожидаемо зацепился главенствующий над сотнями. Масуд воспитал отличного сына, толерантного не только к представителям разных племён, но и рас.
— В секретности. Если всё племя Мурабит причастится, то не будет смысла собирать здесь сторонний народ для обеспечения храма и обучения войска паладинов. Укромная долина имеет один вход — его легко контролировать. Вы уже твёрдо встанете на ноги, когда враги Латандера прочухают об этом месте, а я прилично обогащусь, занимаясь здесь любимым ремеслом — снаряжая святое воинство артефактами. И вы сами сможете прилично зарабатывать плетением невесомых кольчуг и ткачеством — летающих ковров.
Умный человек увидел намёки, внутренне смирившись с лямкой шейха ещё до встречи с мастером Керрилом. Во благо своего племени, которое разучилось кочевать и не знает Анаурох. В беде людей не оставят, как бедин вчера уже убедился, но сурово спросят и взыщут по всей строгости, но справедливо. Это всяко лучше смерти, особенно когда некромант неволит или извращает человеческую душу.
У рекламирующего нужный выбор мастера уже были наброски рецептов для озвученных изделий. Проще всего с кольчугами: навалить готовых колец в винную чашу и собирать те, что вылетели, пропитавшись чарами невесомости; очистить их путём перетирания с песком и антикоррозийным лаком — дальше только сплести. Ковры сложнее и дольше: овечью и верблюжью шерсть вымочить в винной чаше, пока не оно не воспарит во время молений; сделать пряжу; ткать ковёр с окуриванием ладанкой с особой смесью трав; сложить стопку ковров, вымочить её в крови животных, чья шерсть состригалась на пряжу, и применить прут орды слуг; пропитанные кровью ковровые рулоны сунуть в бочку с вином из храмовой чаши и выдержать, пока "пельмени" не всплывут; выстирать, "посолить" мокрые ковры пыльцой фей, скрутить, применить прут воздушных прогулок, вскипятить в лёгкой воде из храмовых чаш и хорошенько отпарить ею же на специальной решётке, пока ковёр не взлетит вместе с придавливающими его мешками с песком по весу и числу будущих пассажиров. Минимум четыре месяца на партию из дюжины, но зато качество отменное — испортит лишь размыкание Морденкайнена из девятого круга. А если брать шерсть, кровь и души грифонов да вместо волшебных палочек лично вплетать колдовство анимации, то такие ковры-самолёты будут действовать даже в поле антимагии.
Возможность продолжения мирной жизни и щедрость убедили Али ибн Масуда не только перейти в личное услужение, но подвести под церковь всё племя. Во-первых, мастер Керрил говорил про ошибку пращура и личную исповедь, но ничего не сказал сыну про покаяние за грехи отцов, поскольку потомки за грехи дедов не в ответе, но обязаны принять и разобраться с их наследием. А во-вторых, упоминалась власть светская и власть духовная — никакой магократии или олигархии. В сложившихся условиях не верить мастеру Керрилу означало не верить Латандеру.
Через несколько минут судорожных раздумий шейх Али перевёл взгляд с пылающего Колеса Солнца, как чужестранец переименовал эту обновлённую конструкцию, обратно на давно небритое лицо молодого полуэльфа. Человек протянул руку, отдавая дань уважения традициям чужака из Серебряных Болот:
— Благодарю за посредничество, мастер Керрил. Рано делить сокровища неубитого дракона, но я хочу заранее знать, как по гроб жизни не остаться обязанным лично вам, — сложил он предложение, точно зная, кто вчера на ночь глядя оставил для него зелье ясных мыслей, половину которого шейх прямо в процессе пития решил оставить на утро — и не прогадал.
— Хм... — полуэльф даже не думал в этом ключе, бросая камень в будущее. Но вот его попросили подобрать сейчас, хотя имелись ввиду, конечно же, материальные богатства склепа лича, которые мастер уже считал своими. — У меня в разработке находится ещё одно судьбоносное дело. Послезавтра утром я отбуду вместе с двумя наймитами, а перед этим хотел успеть возвести две арочные фортификации. Вход в долину обязательно надо перегородить до прибытия народа, со второй можно погодить... Со мной всякое может случиться, шейх Али. Я хочу продлить род, — вздохнув и смежив веки, решился Керрил, в свою очередь, сигая с собственной "горы" в "пропасть".
Бастард эльфийского дома Аластрарра мог разбрасывать своё семя без оглядки на человеческую ипостась, что была сотворена вместо естественного рождения. Становление полуэльфом тоже было связано с магией, однако от реальной женщины-эльфа Аялы Копьё Ветра из благородного дома Аластрарра. Последнее обстоятельство означало, что ниточку судьбы можно было продеть в ушко иглы. Если бы ещё Керрил обладал роскошью стратегического планирования уклада своей жизни...
— Тайно, — продолжать говорить мастер. — В вашем племени найдётся три девственницы, шейх Али?
— Да, — игранул он желваками, поняв, куда клонит полуэльф и чего ему это будет стоить. Бедин совершенно не испытывал перед магом того же пиетета и трепета, как перед духовенством храма Владыки Зари, которые героически пали в неравной борьбе с нежитью.
— Каждая станет плодовита и будет потом нести вам лишь одарённых мальчиков, шейх Али. Я полагаю, завтра поутру вам стоит слетать на ковре-самолёте за своим племенем. Вечером следует открыто организовать приватный ночной церемониальный обряд, когда девственницы будут держать вам свечи, шейх Али, пока вы на ковре-самолёте у алтарной длани оплодотворяете трёх других женщин, предварительно каждую с головой погружая в винную чашу для омовения и после каждой полностью окунаясь в чашу большего треугольника. Я обеспечу беременность мальчиками с одновременным рождением на осеннее равноденствие. Во время соития со мной они будут видеть во мне вас, Али ибн Масуд... Три года растите детей в любви и заботе, дальше судьба всех шестерых связана с храмом Владыки Зари. Так надлежит поступать всем в племени — всех первенцев мужского пола с четвёртого года жизни должно передавать в храм на воспитание в служении. За дюжину лет они возмужают в этих стенах, а в пятнадцать будут признаны совершеннолетними и вольными самостоятельно выбирать свой дальнейший жизненный путь, — смиренно произнёс Керрил, согласный сам подать пример в качестве обеспечения союзных отношений с аспектом бога, заведовавшего сферой Времени.
