Уменьшив артефакт до размеров таза, Керрил убрал его к остальным, и из браслета драконьего багажа на правом запястье вытащил скрученный ковёр-самолёт. Блаженно развалившись полулёжа на летающем коврике, вымотавшийся, но крайне довольный собой мастер, утопая в кусочке глубокого звёздного неба, вывалил на магическое блюдо всю коллекцию настоящих волшебных ягод и, объедая гроздь волшебного винограда от треанта Вершка, неторопливо поплыл в сторону вынужденно застопорившегося каравана, нежданно-негаданно пропылённого с головы до ног и жаждущего некоему Керрилу совсем не золота отсыпать, а пи
* * *
— молчать в тряпочку и осторожничать заставлял масштаб произведённого магического воздействия.
Керрил и рад был бы вкушать дивные ягоды ежевики или клубники вместо варварского пожирания дорогой коллекции, однако бледнолицый мастер сделал выводы после насильственного кормления бединов и сейчас сам давился со вполне определённой целью: удвоить только что достигнутый эффект, осуществив рывок до качественного улучшения выносливости своего организма, взбудораженного и пока ещё податливого благодаря деструктивным растрепываниям на клочки с последующей тролльей регенерацией до исходного состояния. "Обжираловка" быстро сморила молодца, успевшего вырулить в спокойную воздушную лакуну на высоте примерно двух с половиной сотен своих ростов: зачем маяться с шатром-самоуправцем, когда под боком горячий феникс жмётся, а в крови плещется согревающий глинтвейн? Представив новое созвездие своих заклятий и наказав охранять себя посоху-Кобре с капитально перетряхнутыми мозгами и капитально вбитой магической начинкой, измождённый полуэльф благополучно погрузился в грёзы эльфийского дремления, стремясь не убрать на задворки кошмар пережитых терзаний, а наоборот по горячим следам извлечь уроки и новые знания, прокручивая в подсознании минуты ужаса, подлежащего переосмыслению, принятию, пропусканию через себя и отпусканию, дабы потом никогда не запинаться об этот эпизод. Он уже не увидел, например, как слишком мощные ветра всего за четверть часа затянули прореху, вновь зашторив небосвод, в засушливой пустыне воспринимающийся гораздо ближе и отчётливей, чем даже у гор.
Глава 5 — Приятные находки.
За время дремления молодой организм, напичканный волшебными ягодами, полностью оклемался и оздоровился, заживив мелкие раны и окрепнув, закрепив превосходный результат магического ритуала в виде возросшей выносливости и сопротивляемости к вредоносным звуковым воздействиям. Ковёр-самолёт весь прошедший час с кепкой послушно барражировал над караваном, к этому времени из змейки образовавший продуманное построение: дугу из трёх кибиток и маленький пятачок сбоку с приставлением уголка из двух обозов — для огораживания животных. Уже полыхал костёрчик, свет которого загораживал ледяной гребень с кривой трещиной, обитатели которой подверглись жестокой экзекуции полуорками, которым наконец-то разрешили отлить. В качестве столов вытащили ящики со жрачкой, "старички" каравана расставили несколько складных табуретов-треног. Диикин уже начал тренькать, отрабатывая свою баланду (иллюстрация 018), но после концерта Керрила его жалкие потуги вызывали лишь настороженные шиканья.
Тревожились небезосновательно: хищные твари опоздало сползались на "музыкальный пир", а вокруг ковра-самолёта кружила мантикора (иллюстрация 019), уже отхватившая по клыкам и крылу звуковыми копьями от посоха-Кобры, сторожившего с налитыми кровью глазами и трепещущим раздвоенным языком, диво как похожим на камертон. Голова неопределённого человекоподобного зверя, тело льва и кожистые крылья дракона; спина сущего монстра изобиловала изогнутыми заусенцами, а длинный хвост заканчивался булавой с кластером порочных и смертоносных шипов, половина из которых уже отсутствовала — была отклонена воздушным куполом или остановлена бронированной одеждой беспокойно дремлющего полуэльфа. Атаковать тряпку у чудовища не хватило извилин.
Аккуратно погладив фамильяра, прикрытого плащом, и отправив феникса Абада досыпать на План Огня, плохо выспавшийся Керрил приласкал сторожа по капюшону, без усилий превратив мантикору в объект всех своих бед — надо же было на ком-то сорваться? Напрягшись и сконцентрировавшись, мастер с трудом сбросил с себя злобу, с некоторыми сомнениями перелив агрессию в кобру-защитницу.
Создатель артефакта был очень доволен эффективной ночной службой посоха-змеи и своей работой по встряхиванию одеревеневших мозгов, чтобы получить преданного голема-животного с необходимо и достаточно высоким интеллектом псевдо-разума — как у волшебного лакея. Прямо на парящем ковре сделав себе крынку морса и освежившись кольцом приятной помывки, нашедший равновесие эмоций Керрил упрочил физические достижения заклятьем реутилизации и, не обращая внимания на вьющегося рядом монстра, сложил руки биноклем, чтобы улучшить свою дальнозоркость активацией подвески магического агрегатора.
Как он и предполагал, на месте "звучного" ритуала уже копошились подоспевшие гигантские скорпионы, потревоженные осыпавшимися жилищами под толстой коркой дна Замёрзшего Моря и что-то не поделившие с нежитью, к ночному празднику "продолбившей" выход на поверхность. Полуэльф чувствовал в себе молодецкую удаль, но здраво рассудил, что ещё успеет размяться со змеиной плёткой — в текущую свару точно рано встревать. Над битвой скорпионов с мумиями и костяками парил большой белопёрый кондор — соарер. Кстати говоря, молодая мантикора близь ковра всерьёз пока не атаковала, дожидаясь свою товарку, летевшую с севера в попутном потоке — вместе с ещё двумя голодными монстрами. Если бы тварь не отхватила по рылу от стражника Керрила, то ой как не сладко пришлось каравану, спешно приготовившемуся к круговой обороне — рогатый лук Зидана и малые арбалеты халфлингов уже пролили первую кровь.
Мастер-артефактор приметил главное для себя — белошёрстного констриктора. Его ещё справедливо называли снежной змеёй, потому что из-за врождённой магии эту гадину окружала шкура из ледяных кристалликов, создающих постоянный эффект измороси и помогающих легче сновать в снегах. Обычно этот констриктор водится в Высоких Льдах, внезапно нападая из-под пушистых сугробов. Однако они и на дно Замёрзшего моря заползали, рыская в снежных песках. Эта магическая тварь наоборот была вспугнута "концертом" и давала дёру из неблагоприятной среды — извивающуюся белую полоску было легко обнаружить. Пока его не опередили местные хищники, Керрил, сверзив раненную мантикору разрядом молнии в роскошно подставленный ею правый бок, стремительно полетел прямиком за живой заготовкой для создания ещё одного своего уникального оружия — морозного лука-колчана коварного Снайпера.
Пока ковёр-самолёт двигался к цели на скорости галопирующей лошади, мастер окружил себя кольцом свечных огоньков от заклятья защиты от злого мировоззрения, затем силовым полем улучшенного доспеха мага и защитой от стрел. Без проблем успел вложиться в ещё один круг язычков пламени — заклинание стихийного щита огня. Керрил сдерживал себя, стараясь действовать с хладнокровной продуманностью. Разумеется, он понимал желательность объяснений и координации с караваном, однако общение с Магией нравилось ему куда больше взвешивания обычных слов, а пикироваться с Катрианой имеет смысл лишь во всех смыслах — такой вот каламбур. Мужчина прекрасно знал способы сбрасывания стрессового напряжения, намеренно томясь и предвкушая...
Друид да сроднённый со стихией воды без проблем приручил подхваченного белошёрстного констриктора, выуженного прямо из-под тупого носа зубастой мантикоры. Задетое матёрым монстром свечное пламя полыхнуло факелом, болезненно опалив толстую шкуру, испещрённую многочисленными рубцами. Выдающиеся когти чудовища не смогли продрать плащ уклонившегося молодца, успевшего хлестнуть коброй. Неловкий удар спас самостоятельно извернувшийся артефакт, ткнувшийся в живот и выпустивший копьё звука, израсходовав третий из десяти имевшихся зарядов. Бум Хоризикаула по удару волшебной плети пробил бы пресс существа, но удача благоволила герою — выпущенное заклятье уровня третьего арканного круга изнутри взорвало желудок зверя, издавшего ужасающий рёв боли и гнева.
Шаркнув ковром по песку и вынырнув из-под туши мантикоры, успешно отстрелявшейся шипами, полуэльф скривился от жгучей боли в пригвождённой ядовитым шипом кисти — благодаря недавно пережитому заклинатель совершенно не сбился с колдовства. Керрил воздел посох-Кобру вверх, на сей раз в чистый воздух, чтобы через инструмент выпустить — сферическую волну звука. От заклятья пятого круга все три мантикоры зубодробительно клацнули пастями — одной не повезло откусить собственный язык. Керрил по себе знал, какова ошеломляюще парализующая сила звукового удара, и у мантикор не было защиты против такого рода магии: все три рухнули оземь, а одна неудачно сломала переднюю лапу.
Совершив на ковре-самолёте воздушно-акробатический трюк мёртвой петли, Керрил, прижимая левой рукой молоденького констриктора, испуганного рыками хищных мантикор и доверчиво жмущегося к опоясавшему полуэльфа посоху-Кобре, помчался к месту ритуала. Избавиться от шипа и яда не составило для него никакого труда, неприятная боль померкла перед растущим боевым азартом.
Рискованно маневрируя в ночной темени между гребнями застывших волн песка со льдом и наметённых за столетия дюн, Керрил умышленно дразнил собой трёх монструозных преследователей, не удаляясь от них свыше дальности подготавливаемого заклятья. Гонка должна была продлиться несколько минут, которые мастер очень постарался употребить с толком, попутно гася желание кобры броситься добивать мантикор. Первым делом, он положил перед собой послушного констриктора, изогнув по форме будущего изделия, а потом моментально обратив плоть в лёд и спрятав в глубоком кармашке. Оставшееся время заклинатель детально представлял в воображении и, подобно мантре, вслух проговаривал всю волшебную формулу впервые применяемого заклятья цепной молнии из шестого арканного круга, настраиваясь на ощущение электричества, собираемого из окружающего Плетения и накапливаемого в ауре перед высвобождением этой смертоносный магии — аж волосы дыбом встали, всюду.
Лихо вырулив на поле кровопролитного боя извечных противников — гигантских скорпионов и подоспевших из глубин пауков, походя давящих "расходную" нежить, — Керрил завернул манёвр крутого виража, резко двинув ребром ладони, объятой болезненно колкими молниевидными разрядами. И вот из пальцев мага с громыхающим треском вырвался сноп молний. Первой целью была матёрая мантикора, разъярённая и ослабленная ужасным внутренним кровотечением. Изжарив мозги твари, цепная молния перекинулась на ближайшего соседа, попав в крыло и спалив там все нервы — жертва рухнула прямо в паучий капкан. С той же силой разряд перескочил на третью мантикору, по локоть обуглив переднюю лапу и тоже сверзив задёргавшегося монстра. Воинственный скорпион инстинктивно ударил ядовитым шипом на своём изогнутом хвосте, пронзив тушу насквозь. Собственно, по оружию соседнего гигантского насекомого и пробежался электрический разряд, начав своё смертоносное громыханье между разномастными монстрами — в совокупности двадцать две цели поразила цепная молния! Поражающая воображение смертоносность вызвала лихую ухмылку на юном лице полуэльфа, вдохнувшего свежий озон с амбре горелой плоти и вскипевшей крови.
Только старшая мантикора издохла от первого удара цепной молнии, а вот её детям-подросткам, многим огромным паукам и скорпионам этого электрического укуса оказалось недостаточно для моментальной гибели. Керрил не обратил внимания на подранков, вырулив к схватке гигантов. Окружавшее мастера факельное пламя ещё пуще раззадорило задетых вожаков скопища пауков и скорпионов, чьи соседствующие сети нор оказались соединены разрушениями от звуковой волны. Правда, оба монстра впали в ступор, решая трудную задачку, кого им теперь атаковать. Этим мигом и воспользовался полуэльф, обрушив на более опасного для него паука столп пламени — смертельно задело и воевавшего с ним скорпиона, не говоря уже об испепелённой мелочи под их лапами.
Обуздывая азарт тренировкой, Керрил спрыгнул с ковра-самолёта и впервые, но без напряжения применил заклятье огненного бича, выросшего аж на двадцать пять футов, чтобы милосердно добивать им, заодно учась стегать столь неимоверно длинным волшебным кнутом. Посох-кобра ревниво сжал предплечье, высосав ещё жизненных и магических сил на поддержание всех своих свойств — недочёт проявился из-за несвоевременного попадания крови владельца в следствие того ранения в кисть...
Раздавая хлёсткие удары направо и налево, мастер успешно маневрировал во всех трёх измерениях, уходя из-под атак огромных насекомых. Учившийся драться понимал свою неуклюжесть в полёте, но не перед пауками же тушеваться, правда? Стоя на земле он бы ощущал себя уверенней, однако, подобное самоограничение могло сыграть с ним злую шутку в бою с каким-нибудь летающим противником, более умелым бойцом в воздушном пространстве.
Керрил вскоре убедился в нужности анализа запомненного эпизода из памяти и в собственной удачливости, увидев подтверждение некоторым ощущениям в тот "танец под музыку". Под настом в слое забетонированного ила укрывался корабль, некогда бороздивший облака, но рухнувший вместе с городами Империи Нетерил. Пока оставалось загадкой, когда именно команда "ожила", но точно относительно недавно, о чём свидетельствует требующая время мумификация матросов, оказавшихся запертыми внутри корабля. Прорытые вокруг туннели скорпионов с глубокими лазами пауков обложили судно, как сливающиеся реки скальный остров.
Разумеется, Керрил помнил, какой бойни ему удалось избежать в Фейвилде. Был соблазн проверить себя на выносливость, но здесь и сейчас он точно не собирался устраивать ничего подобного, имея куда более целесообразные и грандиозные планы по ремеслу артефактора. К тому же, куда приятнее издали отстреливаться ледяными стрелами из теоретически уже почти созданного лука, нежели подпускать ближе и неумело отхлёстываться только-только изготовленным и улучшенным резонансным посохом-Коброй на пару с огненным бичом. Конечно, с партией бойцов было бы проще обезопасить территорию, но от каравана никто не отщепился и сам скрытный Керрил никого не прихватил себе в помощь. А потому мастер, будучи в пустыне, легко и непринуждённо начал превращать породу в селевые пески, заваливающие разверзшиеся пропасти и лазы насекомых, трудившихся над ними многие века, как вдруг явился какой-то забугорный прыщ и без зазрения совести порушил старания сотен поколений. Керрил не сожалел, что "прополол" сорняки, но ему было неприятно как двигаться меж трупов, так и думать над тем, как с ними поступить.
Погребённый в застывшем бархане корабль манил неизвестностью. Звуковой удар расколол его панцирь, и сейчас можно было стать первым его исследователем за многие века, заполучив в свои загребущие лапы всё самое ценное...
