Утраченный покой. (Divinitas-2)

— 'Перестань'.

Он расстроенно дёрнул носиком, но послушался и схлопнул крылья, а вместе с ними и сферу.

— 'Инкубы плохие'.

— 'Я в курсе'.

— 'Тогда почему ты его не прогонишь?'

— 'А почему я не прогнала тебя, Лиан?'

— 'Ты меня прогнала'.

— 'Прогнала. И ты чуть не умер. Думаешь, Шону будет легче, чем тебе тогда, если я его прогоню?'

Лиан 'завис', обдумывая мои слова. Шон тем временем вошёл в комнату, осмотрел и ощупал Тони.

— С ним всё будет хорошо. Он поправится, — сообщил он. Я и сама это знала, но согласно кивнула.

— 'Ты думаешь, он убьёт себя, если ты его прогонишь?' — вышел из ступора Лиан.

— 'Не знаю. Но ему будет очень-очень плохо'.

— Ты убьёшь себя, если Пати тебя прогонит? — вдруг спросил Лиан Шона, в упор глядя на него. Мы с инкубом застыли от неожиданности, а потом переглянулись.

— Не знаю, — выдавил Шон.

— Ты можешь навредить ей, — с вызовом произнёс флерс.

— Теоретически — да. Практически — нет. Я не сделаю ничего, что навредило бы Пати, — твёрдо произнёс инкуб.

— 'До поры до времени', — горько отозвался Лиан и вышел из комнаты. Шон понял, что флерс что-то сказал по ментальной связи, но не понял, что.

— Пати, верь мне, — начал он.

— Успокойся, Шон, — оборвала я его. — Я верю, я знаю, что когда мы кормимся, тебе куда больше, чем мне, хочется послать осторожность за пределы всего сущего и искупаться в силе.

Он замер, глядя на меня.

— Но я этого не делаю, — нейтрально произнёс он.

— Да, — просто согласилась я.

— Я умею сдерживаться, я не хочу тебя потерять. Мне с тобой даже лучше, чем с Элейни, а попав к ней, я был просто счастлив.

Я грустно рассмеялась.

— Разве ты не знаешь, что нельзя упоминать, а тем более сравнивать бывшую девушку с теперешней.

Он не понял шутки, расстроился и стал просить прощения, я просто зажала ему рот. Ох уж эти тонко чувствующие нервные divinitas, что Шон, что Лиан — они стоят друг друга. Не то, что Тони — простой и с чувством юмора, понятный и понятливый. Я с грустью перевела на него взгляд... Теперь ещё и с Седриком разбираться.

— Ты уверен, что это волки Седрика?

— На них был его запах.

Я удивлённо вскинула бровь.

— Ну, Тони и тот второй в ночь боя... У меня была возможность запомнить, как они пахнут. А как вообще пахнут волки, я знаю — приходилось с ними сталкиваться.

— Интересно, и в чём отличие?

— Примешивается северный морской ветер, как будто его стая живёт на скалистом берегу. И сам лорд Седрик так пахнет — холодным осенним берегом моря и волком.

— Хм... Интересно... А я?

Он пожал плечами.

— Летом. Солнцем. Дубом или виноградником... Цветами или лугом. А ещё сладостью с тысячами оттенков вкуса, — его глаза сверкнули, как у наркомана, заговорившего о дозе. — Эти привкусы еле читаются на языке...

— Ты хочешь распробовать их, но сдерживаешься.

— Да.

— Это похоже на наркотик?

— Нет... Не думаю... Это жажда, — он улыбнулся, пытаясь погасить и приуменьшить смысл слов.

— Жажда... Суккуб убила весеннего divinitas, который доверял ей, по словам Лиана, и тот долго и мучительно умирал.

— Сорвалась. Это бывает. Увы.

— Ты ведь не сорвёшься, а, Шон?

Он отрицательно замотал головой.

— Нет. Я слишком стар и опытен. Я не сорвусь, госпожа. Не с вами уж точно. Но...

— Что?

— Ограничение 'пережить кормление меня без ущерба для жизни человека' оказалось... очень неудобным.

— Ты что, убивал людей?

— Иногда. Ведь это часть моего естества. Но это было нечасто. Примерно раз в год.

Ещё один пункт об инкубах и суккубах.

— Вампам надо убивать, инкубам надо убивать, волкам надо убивать... Кому не надо? — флегматично поинтересовалась я у пустоты.

— Все убивают, только условия разные.

— Да?

— Даже флерс, если очень голоден, может убить цветок, хоть до этого кормил его. Это просто круговорот. Никто не может жить вечно, смерть всё равно придёт, и иногда её должны принести мы. Иногда правильно, чтобы чья-то жизнь досталась нам нелюдям.

— Да, только вот люди наверняка так не считают.

— Угу. Потому и верят в Единого или чаще делают вид, что верят.

Я хотела что-то ответить, но вдруг меня обожгло воспоминание: Костя, Герб МакФлоренс, ещё пара человек — их жизни забрала я, потому что они попросили об этом прямо или косвенно. А мои мужья, которых я благополучно выбросила из головы — они даже не просили, я распорядилась их жизнями на своё усмотрение. И то, что я тогда была ещё слишком молода и не в полном разуме, мало меня извиняет.

Кто я такая, чтобы осуждать Шона? Наверняка он не убивал пышущую здоровьем единственную любимую дочку или молодую мать... Или всё же?..

— А как ты узнавал, чью жизнь отобрать?

Он пожал плечами.

— Это видно, когда жажда секса в человеке застит всё: и прошлое, и будущее.

Я поняла, что он имел в виду.

— Ладно. Если будет припекать и если будет подобная кандидатура в покойники, скажешь — как-нибудь разберёмся.

Я ведь не христианская святая, я просто белая filius numinis, а Жизни наплевать на того, кто сам выбрал Смерть.

— Может, переложить Тони на диван? — сменила тему я.

— Да, можно уже. Кровь остановлена.

— Ты что, его на доски положил, чтобы он не испачкал чего? — удивилась я.

Шон опять пожал плечами.

— Если бы он умер, ему было бы всё равно, а раз он поправится — мы его переложим.

— Ты скотина, — констатировала я.

— Я рационален, — с ноткой гордости парировал он и, легко подняв довольно тяжёлого волка, переложил его на диван, аккуратно поправив голову и ноги.

Я со своими нелюдями рискую умом тронуться, это точно. Люди намного лучше и предсказуемей. В большинстве случаев.

Тут в тихой квартире раздался телефонный звонок, я побрела к аппарату.

— Он жив? — Седрик... решил побеспокоиться о своей бывшей собственности.

— А ты как думаешь? — зло ответила я.

— Думаю, жив, раз ты со мной разговариваешь. Я готов возместить ущерб.

Я посчитала до пяти, чтобы не послать его куда подальше.

— Дай мне гарантии, что подобного не повторится!!!

Молчание.

— Чего ты молчишь?!

— Не дам, — зло ответил он. — ТиГрея многие не любили, и остановить их можно только угрозой смерти, а я не хочу и не буду лишаться ещё одного волка, а может, и не одного.

— Вот как? А моё расположение ты не боишься потерять? — шипя от злости, поинтересовалась я.

— Брось, Пати. Между нами бизнес! Я нужен тебе, ты нужна мне — и не каким-то там волкам влиять на подобный расклад.

В бешенстве я бросила трубку. Скотина! Тварь! Да ты у меня ещё попляшешь! В дверях на полглаза выглянул Шон и тут же скрылся.

— Да что ты прячешься?!

Он показался полностью и застыл в ожидании.

— Седрик готов возместить ущерб, но не готов наказать волков и прекратить нападения на него! — выплеснула я новости.

Шон молча покачал головой, разделяя моё негодование.

— Что делать? Ну что делать? — заламывала руки я, мечась по комнате. — Ну почему, как только одна проблема решается, наваливается новая, ещё хуже? Почему? Спасти флерсов! Спасли. Отбиться от вампов! Отбились. Лечить флерсов! Перекинуть волка! Так ещё теперь и защищать его как-то. Я уж молчу о том, что ты подсунул ему Ники! Кстати, ты хоть не принудил девочку?

— Нет-нет, — немного испугано отозвался Шон. — Тони ей понравился, она сама захотела.

— Что делать? — чуть не плача, поинтересовалась я.

Это всё общение с людьми — в такой ситуации мужчины тут же стали бы утешать меня и забрасывать советами и предложениями помощи.

Шон лишь тоскливо косился на дверь.

— Да что с тобой? Чего ты хочешь? Чего боишься? — не выдержала я.

— Простите, гос...

Я закатила глаза к потолку.

— Ответь! — приказала я, и метка вынудила его.

— Я боюсь, что вы сорвёте злость на мне, — тихо выпалил он и повесил голову.

После такого признания я в шоке прошлась по комнате туда-сюда, собираясь с мыслями.

— Я не имею привычки срывать злость, — наконец, сообщила я, как можно мягче. — И ты знаешь: мне не нравится раболепие или страх передо мной.

Он подошёл и просто обнял меня, окутывая своей силой.

Правильный поступок, намного лучше слов.

Отлично, Шон не безнадёжен.

— Есть такие собаки... Пастухи. Они умеют убивать волков, — прошептал он. — Тони надо оборачиваться именно в такую собаку.

— Думаешь, он будет убивать сородичей?

— Ну, были же в стае иерархические поединки, а они иногда проводятся до смерти.

Эта мысль меня успокоила.

Тони, проспав почти сутки, проснулся слабым, голодным и в ужасном настроении. Накормив его и клещами вытянув подробности нападения, я передала его с рук на руки Ники. Молоденькая divinitas и вправду хорошо к нему относилась, но как-то неправильно — как к игрушке. А взрослый мужчина-волк — очень опасная игрушка. Но Тони пока зубы и когти не показывал, и не раздражался от её несмолкаемого глупого щебета.

Я, тем временем, озадачила Роджа поиском питомника собак, умеющих драться с волками. Обычно я гружу подобными заданиями Дениз, но не в этом случае — Дениз считает, что всех хозяев бойцовых собак надо посадить за решётку, а организаторов боев — на электрический стул.

Все крутилось, всё решалось, и только проблема близнецов стояла на месте. Каждое утро я всматривалась в них vis-зрением и уже помнила их чёрную vis-систему до каждой вены, но так и не находила слабого места, не представляла, куда нанести удар, чтобы разрушить её и при этом не убить их. Разрушив vis-систему, я бы 'подключила' их к зелёным накопителям, или Лиан бы их кормил, пока мы не восстановим им крылья. Хороший план, только нет ни малейших идей по его выполнению.

Через пару дней Родж доложил — он нашёл то, что нужно. Питомник какой-то редкой породы Caucasian Shepherd Dog. Огромные, мохнатые, как овцы, зверюги уже две тысячи лет назад помогали пасти стада и убивали волков. А сейчас эта порода всё чаще выставлялась на подпольные бои.

И вот ранним погожим утром я и Тони выехали в неблизкий путь в штат Висконсин, где недалеко от Мэдисона и жил этот заводчик страшных псов.

Поездка вышла приятной: Тони нравилось путешествовать, мне тоже. К вечеру мы добрались до тихой приличной гостиницы и сняли номер. Я без всякого зазрения совести выперла волка спать в кресло, раз уж он не захотел селиться отдельно, и строго-настрого приказала 'не дурить'. Повздыхав для вида, он согласился и уснул раньше, чем я вышла из душа.

А утром, сделав контрольный звонок и уточнив дорогу, мы выехали к цели нашего путешествия.

— Хорошо тут... Хорошее место, — обронил Тони, когда мы проезжали мимо беленькой опрятной фермы.

— Ты так и не стал жителем большого города? — с улыбкой поинтересовалась я.

Иногда Тони думал и говорил, как настоящая шпана, а иногда — как правильный сельский парень.

В ответ волк пожал плечами.

— У меня было хорошее детство... Я был плохим.

— Очень мало людей так о себе скажут, — обронила я.

— Я всё время злился, меня всё раздражало, а Чак и сестры удивлялись этой злости, не понимая, чего я без конца злюсь. А причин и вправду не было. Я жутко ненавидел мать за то, что она меня не замечала, и ненавидел сестёр за то, что о них она заботилась.

— А Чака ты тоже ненавидел?

— Хм... И да, и нет. Он очень хорошо ко мне относился, даже тогда какой-то частью умишка я это понимал. Он всегда старался меня понять, ни к чему не принуждал, не давил. Естественно, я не ценил этого... Они — Чак, мать и сестры — были семьёй, были счастливы... А я был лишним.

— А когда ты перестал их ненавидеть? — продолжила расспрашивать я.

— Когда узнал, кто я, — мрачно ответил он. — Не так-то весело жить с осознанием, что ты злобный псих, бесящийся по пустякам, и когда стала понятна причина всего этого — всё встало на свои места. Все волчата сбегают из людских семей, кто раньше, кто позже... Кого-то запихивают в психушку и превращают в овощ... А мои со мной такого не сделали, хоть я и очень старался их к этому сподвигнуть, — грустно усмехнулся он.

— Ты не считаешь людей 'мясом'?

— Отчего же. Считаю. Большинство — полные ничтожества, мясо. Только ведь и среди волков таких больше половины, и они ещё отвратительнее, как та сучка, от которой отказались свободные.

Надо же... в который раз убеждаюсь, что практически всё на этом свете не такое, каким кажется на первый взгляд. Глупышки флерсы оказались совсем не глупыми и очень ответственными... Шон Чери, весёлый красный divinitas, оказался мрачноватым и опасным инкубом с ворохом скелетов в своём шкафу, инкубом, вырастившим дочь-универсала. Вот и Тони... далеко не ограниченный, агрессивный, живущий животными инстинктами волк. Если бы его отец не был оборотнем, готова спорить на что угодно, Тони играл бы в местной детской лиге в футбол, потом обязательно пошёл в армию, а вернувшись, женился на первой школьной любви и осел бы на ферме или стал бы копом. Правильный парень, несмотря ни на что... И как он ухитрился таким остаться? Вернее, кто помог ему таким стать? Не мать — она его отвергла... Значит, отчим и сёстры... Чего только ни бывает в этом лучшем из миров...

— А как ты выжил на улице?

— О, там я мог отпустить вожжи... Физическая сила плюс 'бешенство', и я быстро стал во главе таких же отморозков, как сам. Удивительно, что я выжил... Слишком часто нарывался.

— Искал смерти?

Он пожал плечами.

— Может быть. Но я считал, что пробую себя. Узнаю себя и границы, до которых могу дойти...

— А границы были?

— Были. Хвала Богу — были.

— А к Седрику как попал?

— Надо было вливаться в стаю. Свободную стаю. А я не хотел. Они считали меня отбросом. Двуличные твари! Прикидываются добропорядочными днём, а ночью рвут друг другу глотки в поединках.

— А у Седрика нет поединков внутри стаи? — удивилась я.

— Нет, конечно. Лечить или терять волка просто так, без причины — глупо. А кто какого места достоин — ему видней, он же чует силу каждого из нас, силу зверя и человека.

За такой отвлечённой беседой мы добрались до опрятного домика, окружённого просторными вольерами с высокой оградой. Нашу машину встретил разноголосый басистый лай. Крупные, очень мохнатые собаки с массивными головами настороженно облаивали нас, как бы предупреждая: 'Это наша территория, берегитесь, чужаки!'

Показался хозяин, крепкий мужик средних лет, на вид такой же опасный, как и его собаки. Он окинул нас цепким взглядом, и я тут же вцепилась в Тони, обезоруживающе улыбаясь. Уже после первого звонка этому собакозаводчику стало ясно: женщин он просто не воспринимает. Вот и приходится разыгрывать спектакль 'Мой обожаемый мужчина и я, его тень'.

— Здрасьте, — протянул он руку Тони, тот ответил крепким рукопожатием.

— Так, значит, хочешь посмотреть на них в деле? — наш собеседник не стал ходить вокруг да около.

— Да, — твёрдо ответил мой спутник, войдя в роль сурового парня.

— Это не дешёвое удовольствие.