Искаженный мир

Барти неожиданно погрустнел и некоторое время смотрел на свою чашку.

— Потом она все же рассказала ему правду, но наша семейная идиллия была разрушена несчастным случаем... После этого папа взял меня к себе, и с тех пор вот уже двенадцать лет мы живем вместе и он воспитывает меня.

— Соболезную...

— Ничего, — грустно улыбнулся он. — Привык уже.

Он пытается выглядеть спокойным, но его явно это гнетет.

— Значит, папа еще не скоро приедет, — вздохнул я.

— На этой неделе вряд ли, — покачал брат головой. — Он сам знает, как ездят поезда, но из-за снежных бурь мы будем отрезаны.

— Погоди, каких снежных бурь? — не понял я. — Сейчас же вроде весна.

— А, да, ты же не знаешь. Вон, — он указал на большую стену.

Там висела большая карта континента. У меня вроде как она тоже загружена, но посмотреть я еще не успел. Континент чем-то по своей форме напоминал мне Америку, только как бы повернутую на бок. Такие же два больших материка, связанных друг с другом небольшим проходом, только восточный и западный вместо северного и южного. Западный материк, где я сейчас находился, назывался Вирмланти, восточный — Ярнтория.

Вирмланти разделялся на несколько мест с полями, горами и вулканом. В центре находилась большая и открытая область, именуемая Гринвейлом. Справа от нее огромный горный массив, а за ним заснеженные земли Хаммерланс. Слева же находились каменистые земли Дахакара, на юге от нее степи Леонидарис, ну и на севере сначала было место, что соединяло несколько других — Междуземье, а на самом верху окруженная цепочкой гор Тараскария.

Ярнтория была покрыта джунглями и пустынями, там же находилась Демоническая Реальность.

— Мы живем в Тараскарии, — рассказал он. — Единственный путь отсюда — это Междуземье, а оно находится на границе между Леденящим Лесом, где всегда холодно, и Живым Лесом, где практически вечная весна. Из-за этого там часто климат барахлит и в начале весны начинаются непрекращающиеся бури, что отрезают Тараскарию от остального мира на два-три месяца, смотря как повезет. И сейчас как раз весна.

— М-да, но если мы на самом севере континента, разве у нас не должно было быть особенно холодно? Да и зима сейчас...

— Тараскария находится в уникальной климатической зоне. Тут погода странно работает. В центральной части умеренный климат, на севере вечный холод, да и Бури Хаоса часто случаются. Потому выживать тут довольно трудно. Не зря это одна из самых суровых и опасных территорий.

— Теперь понятно...

Ну, значит, придется ждать.

Ничего другого нам не остается...

1.Такояки — популярное японское блюдо, шарики из жидкого теста с начинкой из отварного осьминога и других ингредиентов.

Глава 14. Кухня.

Утро встретило меня солнечным и теплым светом, пробивающимся через прикрытые занавески. Легкий прохладный ветерок заполз в комнату и приятно освежал голову и отгонял последние следы дремы.

Но даже после того как я проснулся, я еще не спешил вставать, а просто некоторое время лежал, глядя в потолок.

Вчера...

Вчера произошло нечто удивительное...

Когда я уже окончательно разочаровался в мире, в жизни, во всем вокруг... когда судьба почти окончательно добила меня и мою волю... со мной произошло нечто хорошее...

— Мама и папа не бросали меня, — прошептал я.

Тяжелый камень упал с моих плеч. Груз, что годами прижимал меня к земле, отпустил, дал мне свободно вздохнуть полной грудью. Больше не было сомнений, больше не было страхов или какой-то нерешительности.

Словно на мне годами копилась грязь, которая утяжеляла и мешала идти, под весом которой я сам постепенно терялся и почти был всем этим раздавлен. Попадание в этот мир, угроза реальной смерти от чудовища, пленение, беспомощность и неспособность никому помочь, мое глупое геройство и клеймо Запятнанного, а затем отчужденность людей и осознание, что я тут совсем один.

Казалось, все против меня, но...

Все прошло, все смыло волной, и остался... только я. Настоящий я. Чистый.

Никто больше не давит на меня, никто больше не мешает. Ну, почти.

Сейчас перспектива того, что я в будущем может стану монстром, не кажется такой уж и ужасной. Я узнал правду, узнал истину, и теперь ничто меня больше не отягощает, а значит и сожалений больше нет.

Ну, почти...

— Я хочу встретиться с ним.

Хочу встретить отца, поговорить с ним. Барти... мой брат... уже рассказал мне многое, и я счастлив, что узнал это, но все же я хотел бы встретиться с отцом лично.

Если мне суждено сойти с ума, умереть или стать чудовищем, то я хотел бы хоть встретиться с ним. Поговорить.

— Ничего, — улыбнулся я. — Еще успею.

Решив, что больше нечего валяться, я встал с кровати.

Барти накрыл мне кровать отца и дал его комнату, но вчера я не успел осмотреться тут. Я только справился с эмоциями, только унял боль и печаль и сильно утомился. Давно я так хорошо не спал.

Комната отца была небольшой. Тут лишь узкая кровать, шкаф, полка с книгами на стене, стол, стул и кресло. Он явно не особо много проводил времени дома и не уделял ничему из этого внимания. Главное, функционально, и ему было достаточно.

Книги же у него тут довольно любопытные: История Мира, Культурные Особенности, Монстрономикон, История Приливов и многое тому подобное. Часть из этого имело его имя как автора или соавтора. Круто. Он и книги пишет, и путешествует, и... Он ведь всегда так хотел.

Папа однажды признался, что ему тяжело жить обычной семейной жизнью. Он нас любит, но он с детства мечтал быть первооткрывателем и исследователем неизведанных земель. И вот в такой вот форме его желание исполнилось.

Его мечты и рассказы были заразительными. В детстве я так же мечтал путешествовать и открывать новое, но жизнь распорядилась иначе. А сейчас я оказался в ином мире, где еще есть что открывать. Хотелось бы мне посмотреть на все это...

— Да уж...

О себе вскоре напомнил желудок, а потому я покинул комнату и пошел на кухню.

Кухня мало чем отличалась от обычной. Плита вроде как электрическая, так как я не вижу тут газовых конфорок, но и проводов и розеток для подачи питания тоже нет. Вероятно, тут как-то иной механизм, но функционал такой же и даже используется так же.

Залез в местный аналог холодильника с табличкой "Бирюза". Там нашлись весьма интересные продукты. Овощи в основной своей массе я не узнал, а вот яйца и что-то наподобие остатков курицы были мне знакомы. Разница лишь в том, что курица какая-то жесткая была, а яйца пятнистые.

— Ну, выглядит съедобно, — хмыкнул я. — Как-то глупо будет будить Барти из-за голода.

Да, у меня теперь есть брат. Родной человек, кто-то не чужой мне, такой, каким был дедушка, но нам еще предстоит нормально познакомиться и узнать друг друга получше. Благо, спешить нам некуда.

Овощи решил не трогать, а разогреть эти два знакомых мне ингредиента можно. Добавил масло на сковородку и включил плиту. Белка в яйцах оказалось довольно много, да и желтки большие, а курица, несмотря на внешнюю жесткость, легко резалась.

Выглядит неплохо, да и пахнет тоже достойно. Можно поесть...

* * *

— Уа-а-а-а-а... — зевнул Бартлби Уиллоу и потянулся на своей кровати. Сон постепенно покидал его, и парень просыпался, да и что-то настойчиво будило его вот уже несколько минут.

Некоторое время он лежал, а странный запах щекотал его обоняние.

— Есть охота, — сказал он.

Через пару секунд он понял, что запах идет откуда-то с кухни.

— А? — нахмурился Барти. — Папа вернулся?!

Подскочив, он тут же вылетел из комнаты и кинулся на кухню.

— Эй, па... — хотел сказать он, но тут же прервался, когда увидел, что вместо отца у плиты хозяйничал кто-то другой.

— Доброе утро, — сказал гость.

— А, вспомнил, — тряхнул Уиллоу головой. — Доброе, Макс.

Он вспомнил, что вчера встретился со своим братом и привел его домой. Поначалу у него еще были сомнения, что это тот человек, но, поговорив с ним, Барти убедился, что встретил того самого. Папа не любил говорить о прошлом, оно причиняло ему боль, но когда душевные терзания захватывали его, он выпивал и рассказывал о былом. Он оставил в том мире своего сына, попав сюда, потерял жену и остался совсем один.

Барти никогда не думал, что встретит Макса.

Для него "первый сын" был кем-то мистическим и нереальным, таким далеким и невозможным, но вот они встретились.

Это странно.

— Завтракать будешь? — спросил он.

— Не откажусь, — кивает Барти. — А ты хоть знаешь, что готовишь?

— Без понятия, — усмехнулся брюнет. — Оно хоть съедобно?

— Яйца варанга и мясо куролиска вещи вкусные, но готовить нужно правильно.

— А куролиск — это такой здоровенный куро-грифон?

— Нет, это местный аналог ваших куриц, только они частично ящерицы и хищники заодно. Неплохое мясо, но жестковато, если не выпарить предварительно, а для яиц варанга нужны более высокие температуры.

— Сдаюсь, — поднял руки Макс. — Давай лучше ты.

— Ага, — покачал головой Барти. — Ты пока томаты и огурцы нарежь.

— А их нужно особым образом резать? Ну там, вдоль волокон, предварительно оглушив, чтобы они не откусили мне пальцы?

— Ха-ха-ха! Нет, обычным, — усмехается парень. — Просто нарезай.

Пока Барти занимался мясом, его брат возился с овощами. Раньше Уиллоу никогда не думал, что ему придется с кем-то готовить. Папу к кухне лучше не допускать. Не то что бы он совсем не умел готовить... Он просто готовил исключительно по походному принципу "плевать, каково на вкус, лишь бы съедобно". Хотя нет, назвать это походным принципом кощунственно, большинство скитальцев все же и в походе заморачивалось с едой больше, чем батя дома... Потому Барти от такой жизни еще в детстве очень захотел научиться нормально готовить. И научился, что пригодилось ему, когда отец снова стал месяцами пропадать.

И вот теперь он готовит еду вместе с братом.

Это странное чувство. Он как-то привык всегда быть тут один. Папа проводил с ним слишком мало времени, да и с собой брал неохотно, а теперь есть человек, которого ему еще предстоит хорошо узнать.

— М? — он посмотрел, как у братца дела, и увиденное оказалось довольно занимательным.

Макс нарезал овощи весьма небрежно, однако делал он это поочередно каждой рукой, причем на качестве нарезки это никак не сказывалось. Он даже двумя руками сразу мог спокойно работать ножами, и получалось весьма неплохо.

— Ты амбидекстр(1)?

— А? — он посмотрел на свои руки. — Типа того. Просто у меня два года правая рука не функционировала, — он поднял правую руку, покрытую шрамами. — В аварию попал, на мотоцикле упал, и тот руку придавил. Она стала недееспособной, пришлось учиться все делать левой. Вот сейчас рука с изменением восстановилась, и теперь обе работают, а ведущей, походу, больше нету.

— У тебя мотоцикл был?! — оживился Барти.

— Это дедушки. Он меня научил и давал покататься.

— Я мотоцикл настоящий только в Калибурне видел, — вспомнил он. — Мы с папой были проездом в этом городе. Там уже эти ваши автомобили начали делать, хотя для межгородских поездок они еще не годятся. Старые добрые ездовые животные надежнее и полезнее.

— Чем?

— Пока твоего коня едят, можно успеть убежать. Хотя тут такие "кони", что они сами сожрать могут. Кирины те еще "лошадки".

— Хех...

Барти тогда было лет пятнадцать и он впервые с папой в экспедиции был. Та была безопасной и простой, потому его с собой и взяли, но впечатления от столицы Гринвейла получились довольно яркие. Там же он и увидел этот мотоцикл, а папа рассказывал, что на Земле на таком ездил. Жаль, покататься не получилось, но может, все еще впереди.

— А двурукость это круто, — выплыл он из воспоминаний. — Тебе повезло, что у тебя сразу есть подобное умение. Прививать его было бы куда сложнее, и пришлось бы тратить много Хаоса на развитие.

— А как вообще происходит это развитие? — спросил Макс. — Как работает система?

— Ты не знаешь?

— Нет, в больнице не стали вдаваться в подробности, а где там рассказывают, я спросить забыл.

— Ну-у-у-у... Ладно, — пожал Уиллоу плечами. — Я расскажу...

1. Амбидекстрия — врождённое или выработанное в тренировке равное развитие функций обеих рук, без выделения ведущей руки, и способность человека выполнять двигательные действия правой и левой рукой с одинаковой скоростью и эффективностью.

Глава 15. Система.

Я продолжил нарезать овощи. Двумя руками это, оказывается, делать довольно просто, даже удивился, как у меня такое получилось. Все же два года работы только левой сказываются, и подобное умение может быть полезным, потому забрасывать не стоит. Правая же рука будто желала больше действий, но отвык от нее я слегка.

— Итак, начну по порядку, — сказал Барти. — Система держится на четырех вещах: Знания, Навыки, Способности и Эволюция. Это основные аспекты. Есть парочка дополнительных, но о них позже.

Он ненадолго отвлекся на мясо на сковородке, а затем продолжил:

— Знания — это, как ты уже понял, просто знания. Мы научились копировать те или иные знания и передавать их другому человеку в полном объеме.

— То есть можно что-то выучить моментально?

— Не моментально, но очень быстро, — поправил он. — Тебе в голову закачивается информация, но, чтобы она закрепилась и ты мог ей свободно пользоваться, нужно время и наработка. Мозг так уж устроен, что ему тяжело сразу переработать большой объем данных, и потому часть уходит в подсознание. А чтобы все это закрепить, нужно учиться. Вот я, например, алхимик, — указал он на себя. — Мне в голову вложили основы алхимии и множества зелий начального ранга, но, чтобы я мог в полной мере всем этим пользоваться, мне эту информацию нужно самому повторить, сварить каждое зелье и читать книги. Да и моторику тоже надо наработать, рефлексы за тебя никто не поставит. Ассоциативные связи в мешанине закачанной информации надо проложить опять же. Создавать их искусственно — путь к безумию. От обучения никуда не деться, но того, на что раньше уходили годы, сейчас можно за пару месяцев добиться. Сейчас я работаю ассистентом в алхимической лавке, варю все эти зелья, настои и препараты, и это окончательно закрепляется в моей памяти. Вот готовлюсь принять второй ранг знаний, и процесс пойдет заново. Так что мастером не стать так просто, учиться все равно нужно.

Странно. Мне язык "закреплять" не пришлось... Впрочем, появление с браслетом сразу странно не менее.

— А что за ранги?

— Знаний довольно много, и, если вложить человеку в голову все сразу, он будет осваивать их очень долго и с трудом или вообще не сможет закрепить. Ну и вроде как вредно слишком много сразу изучать, можно крышей поехать. Потому все блоки знаний делят на ранги. Начальный может взять любой, а второй и третий только по разрешению мастера или при полном освоении прошлого ранга, — пояснил он, помешивая мясо на сковороде. — Вот допустим кто-то бы взял знание Владение Мечом. Это только теоретическое знание, как если бы перед глазами у тебя всегда была книга или учитель. Ты знаешь, как действовать, что делать, но тело еще не приобрело нужные рефлексы и наработку. Знания сами по себе бесплатны, но без освоения малополезны. Плюс боевые знания специально ограничивают. Чужой опыт, какой бы он ни был полный, никогда не заменит личный, а набор готовых решений никогда не заменит умения адаптироваться к ситуации. У нас тут новые виды каждый день находят, и действовать с ними по шаблону — путь в могилу.