Утраченный покой. (Divinitas-2)

— Я знаю.

Тут противный дядька впервые окинул меня взглядом.

— Дамочку оставь дома.

— Нет. Она со мной.

Тот хмыкнул.

— Ну, как знаешь. Ладно, пойдём, покажу своих малышей. Познакомлю.

Следующий час нас знакомили с шестью огромными псами, рассказывали, кто родители, сколько лет, сколько отпрысков и сколько у них боёв и побед. Одна сука была беременна, что и послужило официальной целью визита — присмотреться к породе, чтобы потом купить щенка. Собаки были какими-то странными. С одной стороны — агрессивными и, как бы это сказать, 'не домашними', независимыми, с другой — умными и уважающими хозяина. Тони явно млел от них, и хозяин это чувствовал, заливаясь соловьём. Я тихо порадовалась, что эти псы понравились оборотню — вряд ли бы он смог перекинуться в того, кто не по нраву.

Я всматривалась в этих мохнатых чудовищ, стараясь понять их и запомнить, терпеливо ожидая окончания разговора, не встревая в него и не пытаясь погладить собак, что изменило отношение заводчика ко мне с глухого раздражения на некую терпимость. В конце концов, мужчины договорились встретиться на какой-то автозаправке, чтобы хозяин собак сопроводил нас до места боев.

Итак, мы получили свободные сутки. Пошатавшись вечером по сонному городу, утром мы выехали в парк-заповедник и так загулялись, что чуть не опоздали на встречу и не успели поесть.

Когда заводчик собак заехал за нами, Тони был голоден. Я, впрочем, тоже, но это не влекло за собой проблем, в отличие от голода оборотней, повышавшего их агрессивность, или прямо скажем — превращавшего в злых психопатов. Конечно, Тони неплохо собой владеет, но кто знает, как сильно на него повлияют неоднократные бои собак в метре-полутора. Я выгребла все стратегические запасы шоколада, с которыми никогда не расставалась, но он, презрительно покрутив носом, отказался их есть. Настаивать я не стала — у волков свой метаболизм и своя диета. Пока мы ехали вслед за пикапом заводчика, я, нервничая, сгрызла почти всё.

Приехали мы на какую-то ферму, и нас завели в большой сарай, то ли бывшую конюшню, то ли коровник — я не разбираюсь. Посреди пустого пространства был огорожен небольшой ринг. Ограда была только для видимости — высотой всего лишь по пояс. 'Мы от них никак не защищены, — мелькнула мысль. — А если собаки набросятся на зрителей?' Но, похоже, никого, кроме меня, символичность ограды не смущала. Кроме нас, там ещё было человек двадцать, они стояли кучками по тёмным углам и не спешили выходить к свету у ринга. Были слышны другие собаки, похоже, их держали подальше друг от друга. Наш знакомец, привёзший своего массивного серо-чёрного пса, куда-то пропал, и мы тихо встали в стороне от других.

— Ты голоден, тяжело будет себя контролировать, но ты должен стараться и не забывать — для тебя это всего лишь учебное шоу.

— Я вот тут подумал, почему бы не купить записи боев?

— А ты знаешь, где их продают?

— Да у нашего же собаковода-женоненавистника.

— Ну... разберёшься сам. Главное, чтобы сейчас ты остался в норме.

— Не боись, хозяйка, я же слабый зверь, ты забыла?

— Знаю я, какой ты слабый, — пробурчала я, просто чтобы потешить его самолюбие. Уловка удалась.

Через несколько минут началось вялое движение, эмиссары от разных кучек собрались вместе и что-то обсуждали. Показался наш знакомец.

— Тут привели нового пса, уверяют, что он лучший, — в голосе явно читалось презрение к такой брехне. — Хотят, чтобы он шёл без отборочных боев. Каждый раз появляется какой-нибудь придурок с шавкой и хочет пролезть без очереди. Но ничего. Значит, так, будет три отборочных боя, а потом мой Арни разберётся с победителями. Ладно, вы тут как-нибудь сами... а я пошёл к нему.

Арни — это в честь Арнольда Шварценеггера. Да эта порода и впрямь походила на качков, только, в отличие от них, эти псы могли вдруг взрываться и действовать очень быстро. Мы опять остались предоставленными самим себе. Я знала, что Тони уже заплатил за вход, и немалую сумму, и всё гадала, окупится она или нет.

Наконец, объявили начало первого боя, и собак вывели в ринг. Причём вывели — это слишком неточно сказано, хозяева их еле удерживали и, в конце концов, просто отпустили навстречу друг другу.

Зрелище дерущихся псов меня совсем не увлекало — я не могла понять, из-за чего они дерутся. Это не их территория, нет добычи, нет самки... Что они делят? Зато лица людей были более чем интересны, казалось, они сами превратились в псов, полностью отождествившись с ними. Глядя на них, я испугалась за Тони, и было чего. Его трясло, он уже сам был не рад, что ввязался в это. Бешеное рычание, лай и запах агрессии сделали своё дело — сила рвалась, искала выход, хотела переделать его тело под себя. Я, наплевав на правила и приличия, оттащила его от толпы и развернула к себе, чтобы выкачать силу в поцелуе, но не тут-то было. Тони слишком взвинтился и сам набросился на меня, тихо рыча — сила могла найти выход и в сексе. Трахаться в этом сарае, на глазах у кучи зрителей, в мои планы совсем не входило. Потерявший остатки разума оборотень попытался развернуть меня спиной к себе, но я вцепилась в его шею и притянулась для поцелуя, он в ответ почти укусил меня, на этом моё терпение лопнуло. Ругнувшись про себя по поводу тупых голодных волков, я ухватилась за его шею, стараясь причинить максимальную боль ногтями, это его на мгновение отвлекло — удивило. За этим должна была бы последовать новая вспышка агрессии, но мне хватило времени накрыть рот поцелуем и, не заботясь о его ощущениях, сделать огромный глоток. С трудом протолкнув в себя браконьерски отобранную силу, я сделала второй глоток, выпивая всё без остатка, ставя Тони на грань обморока, а себя заставив бороться с желанием выплеснуть силу обратно, настолько противной она была. Какие-то секунды Тони стоял, как будто его ударили чем-то тяжёлым по голове, и не падал лишь потому, что я его поддерживала, но потом его глаза закрылись, и тело начало катастрофически тяжелеть — обморок. Снова ругнувшись, я подхватила его и опять поцеловала — уже отдавая часть забранного. Он прекратил 'отъезжать' и попытался встать на ноги, по расфокусированным глазам было видно, что он всё ещё на грани 'голодного обморока'. Осторожно я влила ещё.

— Тони...

— Fucken shit...

— Ага. А теперь вернись к рингу и досмотри бои.

— Думаешь, я сейчас могу ходить?

— Мне плевать! Взял и вернулся в строй! — меня просто-напросто тошнило от высосанной силы, плюс приходилось бороться с агрессией, навязанной ею, так что неудивительно, что я заговорила, как... сержант.

Тони собрался с силами, и мы буквально отползли на своё прежнее место. Мне становилось всё хуже, бешеное рычание собак гулко отзывалось в голове. Больше всего на свете хотелось заткнуть уши и выбраться из этого сарая, но я боялась бросить Тони, ему тоже было паршиво: сначала vis выела его физическую силу, подарив адреналиновый и сексуальный всплеск, а теперь, лишившись всех сил, и физических, и 'нечеловеческих', он держался лишь за счёт воли. Не думаю, что он сможет хоть что-то запомнить из техники собачьего боя.

Но поступить иначе я не могла: он мой волк (я никак, даже про себя, не могла начать называть его псом), и он должен знать своё место и контролировать себя.

В конце концов, я поняла, как мне переработать полученную грязную силу: мысленно я пустила пса вскачь, чтобы он насладился бегом, запахами и свободой, выплеснул агрессию и неудовлетворённость в движении.

Как только мой мысленный пёс — помесь хаски с монструозными бойцами — унёсся, мне стало намного легче; я разворачивала перед ним картины и запахи леса-заповедника, в котором мы были утром.

Тони робко потянулся ко мне, и я взяла его за руку, подпитывая. Тут же 'мой пёс' прекратил бег и принялся высматривать добычу, опять наполняясь агрессией и готовностью кому-нибудь впиться в глотку. Пришлось высвободить свою руку из отчаянно цеплявшихся пальцев оборотня, и вновь направить 'своего пса' в бесцельный, но приятный бег.

В таких ментальных играх-упражнениях для меня и прошли остальные бои. Арни, к глубокому удовлетворению своего хозяина, без лишнего шума и пыли порвал соперников каким-то своим персональным коронным приёмом. Хвала Свету, Тони к концу драки настолько пришёл в себя, что смог обменяться парой фраз с собакозаводчиком и договорился о следующей встрече и покупке видео боев. Я не помню, как мы дошли до машины — была в своей реальности, справляясь с силой, и вынырнула из неё, лишь заметив, как Тони тяжело плюхнулся на водительское сиденье, закрыв глаза, и даже, казалось, перестал дышать. Я взяла за его руку, безвольную и тяжёлую, и поднесла к лицу — теперь уже можно влить в него сколько угодно, пусть хоть перекидывается, зрителей-то уже не осталось. Но тут я ошиблась: как раз когда я приложилась губами к центру ладони, перед лобовым стеклом прошёл собакозаводчик и, увидев эту сцену, скривился. Ну и пусть — легенда 'Мой обожаемый мужчина и я, его тень' получила ещё одно подтверждение. Получив силу, Тони сел ровнее и как-то аккуратно поинтересовался:

— Ты не злишься?

Я задумалась: наверное, мне надо злиться, ведь он слишком далеко зашёл, а намеревался идти ещё дальше, но и я наделала лишнего, и не от испуга — я совсем не испугалась его, а от раздражения и досады — так что мы квиты.

— Мал ты ещё, чтоб я на тебя злилась.

Озадаченный таким ответом, он посидел, подумал и, заводя машину, обронил:

— Ну да, ты хозяйка.

— Угу. И не забывай об этом, волк.

— Пёс, — он произнёс это с удовольствием. — Ты ведь сможешь меня перекинуть в вот такого... как Арни.

Я со вздохом ответила:

— Ты сам должен перекинуться в Арни. Давай поговорим об этом позже.

Но видя, как он скис, не выдержала и буркнула:

— Могу. Могу перекинуть тебя в такого, но в прошлый раз ты вообще расслабился и ничем мне не помогал — так не пойдёт, понял?

— Понял, хозяйка. Исправлюсь.

В такие моменты я не знала, издевается он или вправду так рьяно демонстрирует послушность, так что решила дипломатично промолчать.

Когда мы приехали к своей гостинице, прежде чем выйти из машины, Тони приблизился. Нормальный бы мужчина потянулся для поцелуя, но ТиГрей изогнул шею, при этом просительно и немного испугано косясь. К счастью, я достаточно успела его узнать и понимала, к чему всё это — он боится, что я всё же злюсь на него. Ведь повела я себя в сарае достаточно жёстко и, дав ему силы, чтобы он мог вести машину, больше в разговоры не вступала и не касалась его. И вот теперь он просит или наказать его, или продемонстрировать прощение. Но я уже столько сегодня от него взяла и отдала, что ещё одного обмена силой мне ну никак не хотелось.

— Тони, я не волк и не полуволк, так что убери свою шею. Мы сейчас пойдём в номер и спокойно поспим, а завтра у нас всё будет хорошо.

Может, я и не права, но я ведь не обязана плясать под его дудку и делать то, что мне совсем не хочется и в чём нет острой нужды.

— Мне снять отдельный номер? — спрятав эмоции, поинтересовался он.

— А что, в этом есть необходимость?

Он на мгновение задумался.

— Нет.

— Значит, спишь в кресле.

Он молча кивнул и расслабился.

На следующий день действительно всё было хорошо. Оказалось, что, несмотря на то, что почти все бои Тони 'пропустил', борясь с беспамятством, коронный приём Арни он всё же увидел и запомнил, и до сих пор находился под впечатлением от оного. ТиГрей сам смотался к собакозаводчику за видео с боями, оставив меня нежиться под солнышком, прогуливаясь по тихим сонным улочкам, и после полудня мы выехали домой.

Тони был задумчив, я тоже. Я считала, что ему надо повидаться с семьёй, пусть не со всей, но хотя бы с отчимом или сёстрами, но не знала, как начать разговор. В конце концов, я пошла напрямик.

— А что твоя семья знает о тебе? Вы виделись с тех пор, как ты ушёл из дома?

— Нет.

И замолчал.

— Так что они знают о тебе? — не отстала я.

— Ничего.

— Значит, они думают, что ты мёртв, или в тюрьме, или скололся...

Он молчал.

— Не слишком ли жестоко, а?

— А что я могу сделать?! Заявиться на семейный обед со словами 'Здрасьте, а вот и я!'?

— Нет, ты бы мог где-нибудь встретиться с Чаком и коротко сообщить, что ты в порядке, узнать, в порядке ли он и твои сёстры.

— Ты молчишь о матери... — буркнул он.

— Молчу, — согласилась я.

Какое-то время мы ехали в тишине.

— Хорошо, заедем, — решился Тони, — я повидаю Чака... и только.

— И только, — согласилась я.

Сказано — сделано, мы сделали крюк и остановились на ночь в небольшом городке в единственной гостинице, взяв уже по привычке один номер на двоих. Кровать оказалась огромной, а вот кресла или дивана, наоборот, не было, так что Тони улёгся рядом. Учитывая, что последние сутки он вёл себя тише воды, я особо не сопротивлялась. Ночью мне снился сон о том, как пёс — смесь лайки и бойца — пришёл и плюхнулся рядом. Мне тут же стало жарко, и я принялась спихивать псину и отодвигаться сама. В результате проснулась и, конечно же, обнаружила обнявшего меня во сне Тони. Пришлось его немного разбудить и заставить откатиться, но стоило мне уснуть, как всё повторилось. Тут я уже не стала тратить время на борьбу с оборотнем, а просто сбросила покрывало, позволив ему греть меня. Проснулась я на удивление отдохнувшей и полной сил — во время сна ТиГрей меня немного подпитал, и я припомнила слова Седрика о его способах кормления с волков.

— Ты и с Седриком так спал? — спросила я без всякой задней мысли.

Тони смутился и надулся.

— Мы оборотни, для нас прикосновения не означают в обязательном порядке прелюдию к сексу, — тут же принялся оправдываться он.

— Тони, ты чего? Мне ты это можешь не рассказывать — и так знаю.

Он вздохнул.

— Ну... Это ведь неправильно, спать в обнимку в одной кровати с мужиками. Кто после такого поверит... — он замолчал, оборвав себя. — Вот ты спрашивала, как я буду подчиняться женщине — а я рад, что сменил хозяина на хозяйку. Мне так спокойнее... намного.

— У вас сильная эмоциональная связь с Седриком, почти влюблённость, — констатировала я.

Он кивнул:

— И это неправильно. Так не должно быть.

— Да нет, именно так и должно быть, — ответила я. — Будучи лидером, на одном страхе далеко не уедешь, должно быть сочетание его с любовью.

— А на одной любви тоже далеко не уедешь? — вдруг спросил он.

— Ты ответь мне, — немного насмешливо отозвалась я.

— Ну да... Да. Нам нужно чуять силу.

— Всем нужно чуять силу, — невесело отозвалась я и отправилась в ванную.

Быстро позавтракав, мы выехали. Путь наш почти всё время пролегал между полями — федеральная трасса осталась в стороне. Тони нервничал: боялся и радовался одновременно.

За час до полудня мы подъехали к аккуратному фермерскому домику в окружении небольшого садика и сарайчиков. За усадебкой, чуть поодаль стояли загоны для скота и коровники.

— Аккуратненько... — обронила я.

— Да, наверняка Чак помощника нанял или даже двух...