Колхоз-1

Со студенческих лет мечтала купить себе мотоцикл и гонять на нём. Но когда зарплата позволила осуществить свою мечту (на доходы руководителя финансового отдела довольно крупной компании такая покупка — не проблема), делать этого не стала. Просто потому, что поняла: это опасно для моего здоровья и для будущего моего ребёнка. Мало ли у меня друзей покалечилось и убилось на своих 'железных конях'? Некоторых хирурги буквально по кусочкам складывали.

Правда, кое-кто не остался внакладе даже после нескольких месяцев в больнице. Одна знакомая вышла замуж за травматолога, оперировавшего её. Умница, красавица, живут душа в душу. И он теперь, когда ему хвалят жену, комментирует: 'Нравится? Сам собирал!' Вот только себе я такого счастья не пожелаю. Лучше уж буду по-прежнему одна ребёнка растить, чем ради замужества такое пережить.

Ну, как одна? Родители, конечно, помогают. Вот и сейчас он у них в Далматове на каникулах. А я — на сплав по Аю с друзьями.

Компания у нас подобралась дружная, готовая ехать в любое время и куда угодно. Звонит, бывало, девчонкам Тимур, наш заводила: 'Едешь?'. 'Еду! А куда?' Возраст людей в ней — от 25 до 35 лет, так что я со своими 32 — почти посредине.

На этот раз собрались на три дня на катамаранах от устья Большой Сатки до башкирской деревни Лаклы, по самым красивым местам на реке Ай. Боже, какие здесь скалы! Местами — настоящий каньон: отвесные известняковые стены, высотой метров по пятьдесят, а то и выше, с огромными соснами наверху. Гроты, пещеры, настоящая подземная река, бьющая из горы на окраине посёлка Межевой. Тимка со своей женой Наташкой давно туда рвались, и как только кинули клич, четыре экипажа катамаранов тут же набралось.

Из Тюмени туда ехать далеко, конечно, но в нашей компании есть Юрчик Панченко, у которого имеется собственный небольшой автобус. Симпатичный, с зеркалами, как усики у пчелы. Глянешь на такой, и настроение поднимается. Вот на нём и поехали.

Катамараны? Катамараны с собой возить не надо, они есть на базе 'Пороги', где Тимур уже бывал. В придачу к ним они дают двух инструкторов, которые и еду́ на весь поход закупят, и места для лагеря выберут, и катамараны соберут-разберут и с конечной точки маршрута доставят. А ещё — договорятся, чтобы Юркин автобус безопасно дождался нас в этих самых Лаклах. Так что у Юрчика вечером накануне выхода на маршрут было время даже сварить нам свой фирменный потрясающий глинтвейн.

Не успели мы ещё привыкнуть к жизни на воде, как случилось самое настоящее землетрясение. Гул от земли пошёл, деревья на берегу качались. Видно, довольно сильное землетрясение, если в деревнях, мимо которых мы проплывали, электричество пропало, и перестала действовать мобильная связь. Но мы-то на воде, у нас всё обошлось, а телефоны мы и без того отключили ещё в Порогах, где только 'Мегафон' принимает (и то кое-как). Так что неудивительно было, что в этих самых деревнях на нас все смотрели дикими глазами: тут катаклизм приключился, а мы никуда не подорвались, сплавляемся себе, как ни в чём не бывало.

Нас инструктора сразу предупредили, что с местными мы общаться не будем. Места глухие, всякие случаи бывали. Поэтому и проплывали любое жильё без остановки, а ночевали в безлюдной местности. И дальше до Лаклов плыли уже без приключений.

Первую неприятную весть привезли те самые инструктора и Юрка, забиравшие автобус с 'уазиком', в котором в Пороги поедут разобранные катамараны. Что-то совсем уж непонятное: взрывы какие-то где-то, связь вообще пропала. Только мало ли что тут могло взорваться из-за землетрясения? Газопровод, например. Мы такой проплывали во время сплава. Связь пропала, кстати, не только мобильная: даже радио на карманный приёмничек поймать невозможно. Нет, надо будет на будущее скинуться и купить спутниковый телефон. Люди мы небедные, и можем себе позволить на такие выезды на природу использовать его для аварийной связи.

— Не ждите нас, возвращайтесь, — объявили инструктора.

И то верно! Пока они тут возятся, отдохнём на базе, а потом в баню сходим. Может, хоть в Порогах что-то прояснится.

Устали, конечно. Даже не столько физически, сколько от переизбытка впечатлений. Да только подремать в автобусе нам Тимур не дал. Опять придумал новую прикольную игру, и когда мы подъезжали к Межевому по какой-то раздолбанной деревне, все уже хохотали и перебивали друг друга, чтобы ответить на каверзные вопросы. И откуда он столько энергии берёт? Он ведь все четыре дня носится, будто в нём батарейки 'Энерджайзер'.

— Куда же ты под колёса лезешь?!

Юрка резко затормозил и вильнул так, что мы чуть с сидений не попадали.

— Юра, что случилось?

Это уже Тимка со своего места кричит.

— Какие-то придурки на двух машинах. Они следом за нами из Межевого выехали. Сначала просто на хвосте висели, потом сигналить фарами начали, чтобы я остановился, а теперь подрезать попытались. Вон, опять на обгон идут.

Бабах! Бабах! Да они же из ружья палят! Хорошо, что только в воздух, а не по нам.

— Юра, останавливайся, пока они по автобусу стрелять не начали. Наверное, нас с кем-то перепутали. Сейчас разберёмся и дальше тронемся.

— А где мы уже? — спросил кто-то из девчонок.

Их у нас втрое больше, чем мужиков: ребят четверо, а женщин двенадцать. 'Малинник', как сами парни смеются.

— Да вот уже Сулея, двести метров каких-то, — с досадой бросил Юрец, ставя машину на ручной тормоз.

— Тем более нам ничего не сделают. Люди же рядом! — заверил Тимка.

Две какие-то ржавые колымаги встали перед нами, из них бегут молодые парни.

— Ребята, в чём дело? Вы, наверное, нас с кем-нибудь перепутали. Тут у нас туристы из Тюмени, мы только сегодня маршрут закончили, — выскочив в открывшуюся дверь, пытается урезонить их Тимур.

— Заткнись!

Бейсбольная бита прилетела нашему 'главарю' по рёбрам, и он согнулся пополам.

— Всем выйти из автобуса. Деньги, украшения, ценные вещи складываем сюда! — бросает один из них какую-то тряпку на песок обочины. — Выходим, я сказал! Неясно, что ли?

Да это же беспредел какой-то! Куда только полиция смотрит?! И не ружьё у них, а обрез, его держит в руках бандит, который в автобус заглядывал.

— Я что, неясно сказал? — направляет он на нас обрез. — А ну, пошли из автобуса! Ты первый.

Юрка, вынув ключи из замка зажигания, нехотя спускается по ступенькам, и тут же, как и Тимур, получает битой по рёбрам. Следующий удар по спине.

— Ты почему, сука, сразу не остановился, когда тебе сигналили?

— Карманы выворачиваем! — орёт кто-то девчонкам, спустившимся на дорогу первыми. — Колечки-серёжки — туда! Или мы их вместе с пальцами и ушами снимем. А ты почему цепочку не сняла?

— Не тронь мою жену!

Это же Тимур. С Наташки цепочку, наверно, попытались сорвать.

Бабах!

Господи, да что же это такое? Тимку выстрелом аж отбросило в сторону. В груди огромная кровавая дыра. Наташка заходится в крике, и тут же падает, как подкошенная. Нет, подрубленная: бандит вытирает о её курточку мачете. Наташенька, милая! Да у какой же твари поднялась рука на эту крошечную, хрупкую девочку, всего два года назад родившую Тимке сына?

Парней бьют сразу же, как только они спускаются вниз. Так, что они после этого стонут, не в состоянии подняться. А девчонки... Сначала нас заставили снять украшения, выложить кошельки и телефоны, а теперь ещё и карманы выворачивают.

— Полиция! — крикнула я, увидев едущую в нашу сторону машину с мигалками.

Бандиты только заржали.

— Громче, громче ори! Нет больше никакой полиции. Мы теперь здесь вместо неё!

— Пацаны, там в натуре мусора! — испуганно заорал один из бандитов.

— Бл*дь! Да откуда они взялись? Съё*ываемся!

Первая 'жучка' начала разворачиваться, но не вписалась в ширину дороги, мешая развернуться второй. А со стороны Сулеи из длинной колонны грузовиков вырвались два каких-то джипа. Не доехав до нас метров семьдесят, и полиция, и джипы остановились, и из них выскочили вооружённые люди.

Трррр, трррр, трррр, тррррр.

Я не сразу поняла, что это стреляют из автоматов. От первой машины бандитов только брызги краски и стёкол полетели. А те, кто в ней был, перестали двигаться.

Бабах! Бабах!

Мне даже отсюда видно, как скачут дробины по капоту полицейской машины. Скачут, но не пробивают. А люди успели спрятаться за неё.

Вторая машина бандитов дёрнулась с места, и тут же заглохла, перегородив проезжую часть. Один из них, тот, что был за рулём, выскочил наружу и упал на асфальт.

Тррр, тррр.

Тот, который стрелял из обреза, уткнулся носом в переднюю панель, а на продырявленных пулями стёклах появились брызги крови. Один уцелел, и теперь выглядывает из-за машины. А со стороны наших спасителей в нашу сторону шагает крупный такой немолодой мужик с седым 'ёжиком' на голове. Автомат на шее, ствол опущен, но палец на курке. Нет, это называется спусковым крючком, курок — это другое.

И вдруг бандит прыгает ко мне, хватает меня за волосы и тащит назад, к своей расстрелянной машине. Боже мой, все наши попадали ещё, наверное, как только стрельба началась, одна я, как дура, маячила перед автобусом. Вот он меня и схватил.

— Не подходи! Я её зарежу, если подойдёшь!

От косички я избавилась ещё в старших классах школы, с тех пор предпочитаю свои тёмно-русые волосы стричь в виде каре. Но уроду и этой стрижки хватило, чтобы намотать их на кулак и оттянуть мою голову назад. Да, я довольно высокая для женщин, но девять из десяти мужиков всё равно выше меня. Но только не этот! Врезать бы ему сейчас ногой между ног, но не получится: мне неудобно, больно и... унизительно. И нож у горла маячит.

— Да пох*ю! — равнодушно фыркает седой. — Я её впервые в жизни вижу.

Ах, так, да? Какая же он сволочь! Да и морда у него ещё более бандитская, чем у того, который нож у моего горла держит.

— Я её точно зарежу!

У подонка истерика, он, того и гляди, пырнёт мне в шею, даже кровь из-под острия ножика потекла. Глаз с подошедшего не сводит, меня разворачивает, чтобы прикрыться от 'спасителя', который не обращает на нас никакого внимания, а подошёл рассматривать лежащего на спине Тимура. У меня от ненависти к обоим даже голова закружилась и ноги подкашиваться начали. Просто почувствовала, что куда-то плыть начинаю, в глазах темнеет.

Виктор Данилов, 'Кипчак'

— Ну, я пошёл!

— Не боишься, что он тебя подстрелит?

— У него нет огнестрела. Если бы был, то он бы уже стрелять начал. Тот жмур, что в машине, пытался обрез перезарядить, но не успел, а у этого времени было, хоть залейся.

Не успел Вадим и десяти метров пройти, как бандит выскочил из-за машины, схватил растерянно топчущуюся перед автобусом девушку и, прикрываясь ей, снова укрылся за старенькой 'восьмёркой'.

— Не подходи! Я её зарежу, если подойдёшь! — крикнул он Скифу.

— Да пох*ю! Я её впервые в жизни вижу.

Жаль, конечно, девчонку, если отморозок действительно полоснёт её по горлу ножом. Но тогда лишится живого щита, и ему сразу поплохеет от интоксикации свинцом, обильно сдобрившим его организм. Пока же Скуфеев демонстрирует полное равнодушие к бандиту: повернулся спиной, подойдя к лежащему на обочине телу. А ублюдок разворачивает девушку так, чтобы она прикрывали его от Вадима.

Я, конечно, не снайпер, но с человеческую голову с семидесяти метров не промажу. Ещё чуть-чуть повернись. Вот так!

Вдруг голова девушки стала опускаться, а бандит ещё откинулся назад, пытаясь её удержать. Щёлк!

Входное отверстие от пули, калибром 5,45 мм с такого расстояния не различить. А вот брызги, вылетающие из выходного, видны хорошо. Только... почему девушка-то упала? Неужто говнюк всё-таки успел её ножом чиркнуть?

Автомат не опускаю, пока иду к автобусу. Мало ли? 'Контроль' расстрелянных нами бандитов ещё никто не производил, а на моей памяти разные случаи бывали.

Вадим уже шлёпает по щекам девушку.

— Давай, приходи в себя. Всё уже хорошо.

Значит, просто обморок. Ну, слава богу! Хоть не я накосячил!

— Скотина! Ему, значит, всё равно, зарежут меня или нет!

Знатную пощёчину она влепила Скифу, как только оклемалась! И голос сразу прорезался! Но Вадим только рассмеялся.

— Ну, теперь вижу, что у тебя всё в порядке. Держись за руку и вставай!

— Убери свои поганые ручонки, подонок! Без твоей помощи обойдусь!

С тем, что это за люди, разобрались быстро. Оказалось, наши попутчики, на базу 'Пороги' возвращаются со сплава по Аю. И с бандитами тоже всё прояснили два мужика, подошедшие из ближайших домов.

— Васька Морозов и Колька Самусёв, — кивками показал один из них на тех, которые пытались смыться на 'восьмёрке'. — Межевские. Всё из себя приблатнённых корчили. Мужики, а что вы с машинами делать собираетесь? Нам на запчасти их не отдадите?

— Да забирайте, — махнул рукой Вадим. Только при условии, что вы сейчас ребят, которых они убили, похороните по-человечески.

— Это мы мигом! — обрадовался местный. — Петруха, беги за лопатами!

— Что значит 'похороните сейчас'? — взвилась та, которая успела побывать в заложницах. — А кто справку о смерти Наташи и Тимура выпишет? Кто расследование разбойного нападения проведёт? Я требую, чтобы вы немедленно вызвали 'Скорую помощь' и представителей уголовного розыска!

— Девушка, вы с какого дуба рухнули? — угрюмо глянул на неё Вадим. — Какой вам уголовный розыск? Какая 'Скора помощь'? У нас атомная война с НАТО, полстраны разбомбили. Те полицейские, которых бандиты не перебили, по домам прячутся. Ничего не работает — ни учреждения, ни предприятия, ни даже железная дорога.

— Что вы несёте? — начала было девушка, но, глянув на лица подтянувшихся гаишников и уныло опустившего голову местного, осеклась. — Правда, что ли?

— Правда, правда! — тяжко вздохнул местный. — Люди говорят, даже возле Месягутово что-то упало. Там раньше холм был, с которого дорога спускалась к селу, а теперь ямища огромная на его месте.

— Там-то что такого, что бомбу не пожалели? — удивился Рашид. — Я понимаю — Миасс, Златоуст, Трёхгорный, которые на оборонку работали. А Месягутово? Это же жопа мира. Даже в масштабах Башкирии.

— Хрен его знает, — пожал я плечами. — Может, просто сбой в целеуказании произошёл. Думаешь, американская техника настолько совершенная, что никогда не глючит? Щас!

Пока сулеинские мужики копали неглубокую могилку для погибших мужа и жены, Вадим дал распоряжение перегрузить обещанную тонну крупы в какую-нибудь из наших машин.

— Не надо ничего перегружать! — заявил сибиряк. — Я решил: я с вами е́ду.

Нападение бандитов на автобус убедило ещё два экипажа грузовиков. Остальные упёрлись. Ну, и бог с ними!

Погибших ребят зарыли, установив на могиле колышек с импровизированной табличкой, на которой написали их имена.

— Ну, всё! Трогаемся! — распорядился Вадим и спросил водителя автобуса, которому, похоже, сломали рёбра. — Сам-то сможешь довести до Порогов?

— Смогу, если небыстро будем ехать. Я уже рёбра ломал, знаю, что при тряске так болеть начинает, что выть хочется.