Колхоз-1

Здесь бардак начнётся, как только России не до хохлов станет. Кровавый бардак. Мало того, что народу тут до задницы, так ещё и беженцы ломанутся в надежде пристроиться в тёплых краях. А 'стволов' на руках немеряно. Ещё с четвёртого года, когда его сюда грузовиками с Кавказа завозили в ожидании, что Ющ начнёт Донбасс чморить. Местность открытая, хрен все подходы перекроешь. Хрен отобьёшься, если бандиты решат наехать по-серьёзному, и хрен куда отойдёшь, если удержать позиции не удастся. Кроме того, Кавказ рядом, с него 'зверьки' начнут наведываться. Будённовск вспомни. Это сейчас они смирно сидят, потому что Москва сильная. А столице нашей в первую голову прилетит, когда всё начнётся. Без головы и останемся. Вот тогда они и поднимут башку.

Плюс хохлы. Их-то точно никто потчевать бомбами не станет, ни пиндосы, ни наши. Для пиндосов они союзнички, а нашим — 'братский народ'. Хотя от последствий и этому 'братскому народу' не очень-то поздоровится.

— Промышленность сразу накроется, — вставил я свои пять копеек. — Но, благодаря чернозёмам, с голоду не подохнут. А вот на Урале, к твоему сведению, 'зона рискованного земледелия' и 'край вечнозелёных помидор'.

— Будет оружие — будут и продукты, — жёстко отрезал Вадим. — У меня стволы, как ты знаешь, есть. И разрешения на них — тоже. Так что, даже если мой 'Крузак' шмонать начнут, я отмажусь. У некоторых пацанов тоже кое-что найдётся. Но этого мало. Патроны нужны будут. Дохрена патронов.

— У меня есть возможность пару 'закладок', сделанных для наших ДРГ, ломануть. Крысятничество, конечно, но своя шкура ближе к телу. К тому же, обе ДРГ погибли. Там стволы, ящики с патронами, гранаты, взрывчатка.

— А повезёшь как? Всё-таки больше двух тысяч вёрст. Ты у своего куратора можешь какую-нибудь ксиву выпросить, чтоб тебя гайцы не трогали?

— Куратору не до меня сейчас. У них в конторе сейчас такой хипеш, что нам с тобой и не снилось.

— А у Плота или кого-нибудь рангом пониже?

— Теоретически могу. Да только такую бумажку гайцам предъявлять... Проще сразу на капоте трафаретом намалевать: 'Шмонать с особой тщательностью!'

— Ну, да, вообще-то... — согласился Скиф. — В общем, так. Содержимое закладок повезём двумя машинами. У меня грушная ксива имеется. Тайники для особых 'вкусностей' в 'Крузаке' — тоже. И тебе бумажку состряпаю. Рацию в машину купи и установи. Гражданскую. А военная пусть до Урала в багажнике полежит.

А потом был выезд 'на передок' и грёбанная мина, запущенная при помощи двигателя от гранаты РПГ.

Костя Данилов, 'Кот'

Знакомец лёльки оказался здоровенным угрюмым мужиком с седой щетиной (стрижку почти под ноль иначе назвать трудно) на голове. Он, конечно, улыбался, когда мне и родителям представлялся, но взгляд... Спокойный взгляд наёмного убийцы, который без лишних эмоций горло перережет. Хороши у лёльки дружки!

Что такое 'лёлька'? Да крёстный. Не знаю, откуда повелось, но так у нас в семье почему-то крёстных зовут. А дядька Виктор меня крестил.

То, что подъехал именно тот человек, о котором у бати вчера разговор шёл, я сразу понял, выглянув в окошко второго этажа: номера на 'Крузаке' не наши, краснодарские. Не видел я в Миассе таких крутых тачек с краснодарскими номерами. Не новая, ещё первых выпусков 'двухсотка', с антенной радиостанции и, похоже, нехилым грузом в багажнике.

— Вадим, — представился гость нам с отцом.

Руку пожал — как медведь стиснул.

— Сергей, мне бы машину куда-нибудь спрятать, — первым делом попросил он, оценивающе оглядев притолоку гаражных ворот.

— Да у нас тут спокойно, не угонят её, — попытался успокоить батя.

— Не в этом дело. Я её светить не хочу. Машина приметная, вопросы у 'братвы' возникнут, а мне эти тёрки ни к чему.

— Поздно, — прищурил папаня глаза, и без того заплывшие после вчерашнего. — Вон, видишь дом? Это главный миасский мафиози живёт. Тебя уже наверняка срисовали. Но он не любит, если на кого-нибудь в окрестностях его жилья наезжают. Так что живём тихо. А будут спрашивать — скажу, что сослуживец из Краснодара в гости заглянул.

— И всё равно: давай уберём с глаз. Не рискну я её на улице бросать, пока не разгружу.

— Костян, займись! — скомандовал папка. — Ты уже свои шмотки вниз перетаскал?

А чем я, по-твоему, там занимался?

Пока я выгонял нашу 'двенашку', пока разные коробки и доски откидывал в сторону, гость курил около 'Крузака', любуясь горами.

— Красиво тут у вас!

Красиво! Я и сам, когда с пруда иду, иногда останавливаюсь на самой горке, чтобы полюбоваться.

По Динамитной в сторону конечной автобуса протарахтел потрёпанный 'уазик', бибикнув на ходу.

— Знакомый? — кивнув на 'Ваську', спросил Вадим.

— Дядька Дима. Батин дядька, а мне, получается, двоюродный дед. У него с папкой разница — всего пять лет, вместе выросли. Знатно вчера укушался, а сегодня уже за рулём.

— Бухает, что ли?

— Любит выпить, но не алкаш. Он же 'дальнобой', ему постоянно бухать нельзя. У папки вчера день рождения был, полтинник стукнуло, вот дядь Дима и 'наотмечался'. Ему в рейс только послезавтра, может себе позволить.

— А не боится, что гайцы его с 'выхлопом' припутают?

— Как припутают, так и отпустят! У него сын Сашка в ГАИ работает. Да и 'крутых' друзей, с которыми он на охоту ходит, навалом: прокуроры, судьи, военкоматские...

— Ты-то отслужил?

— Четыре года. Сначала срочную, а потом на три года на контракте. В Ясном, ракетную часть охранял.

— На вышке стоял?

— Не только. Сначала стоял, а потом в противодиверсионном подразделении. А вы военный? — кивнул я на пулемётную пулю, подвешенную на шею на серебристой цепочке.

— Можно и так сказать. А это... Талисман это. В память о моём первом ранении. Хирург, который из меня её выковырял, дал посмотреть, а я её сберёг. И это... Не 'выкай' мне. Я на 'ты' больше привык. Просто Вадимом называй. Или Скифом. А у тебя какой позывной?

— 'Кот'.

Гость удивлённо на меня глянул.

— Хотел 'Данилой-мастером' стать, да был у нас уже один Данила, которого 'Мастером' кликали. Вот командир группы и предложил кликуху 'Кот'. От имени Костя... Всё, можно загонять.

Чтобы загнать 'Крузак', пришлось сложить обе антенны, и от магнитолы, и от рации.

— Костя, поможешь мне багажник раскидать? И сховать его содержимое, чтобы кто-нибудь случайно не заметил.

— Может, после того, как пообедаем? Мать там, кажется, уже всё разогрела.

Обеденный стол ломился. Мать к папкиному дню рождения готовилась основательно, и гости всё съесть так и не смогли. А чтобы гостя ублажить, ещё и пельменей сварила. Правда, не дома слепленных, а купленных в лавке на конечной. Но не 'фабричных', а 'кооперативных', не хуже, чем домашние, из телячьего сердца. К уплетанию их и дядька Дима, возвращавшийся из города, присоединился.

— Я Димка, ты Вадимка, — хриплый смех курильщика с сорокапятилетним стажем перешёл в кашель, больше похожий на карканье.

Не такой он уж и старый, всего пятьдесят пять моему двоюродному деду, но курит с десяти лет, как он сам говорит.

— Тебе не наливаю! — отрезал батя. — Ты за рулём.

— Наливай! Мне тут по нашей деревне всего километр ехать. Надо же с гостем за знакомство выпить.

— За знакомство, за благополучный приезд и... за опохмел, — уточнил папка. — Только по одной: нечего перед баней давление нагонять!

— Как там Виктор? — посерьёзнел дядька, уминая пельмени.

— Я с ним три дня назад созванивался. Говорит, швы с раны сняли, не кровит. Доехать сможет.

Батя оглядел нас с матерью и предупредил:

— Витька просил маме ничего не рассказывать, чтобы не беспокоить её.

— А ты разве не с ним воевал?

— Нет, в разных местах были. Мы с ним ещё до войны познакомились. Но пару раз довелось в одном окопчике посидеть.

— А чего в наши края решил приехать?

— Дела есть. Да и надо чуток поправить здоровье, а Виктор говорит, что тут у вас хорошие санатории есть.

— Тебе по какому профилю надо? — вцепился дядька.

— Опорно-двигательный аппарат, в основном.

— Ну, этого добра тут действительно навалом! У меня дружбан — директор санатория 'Кисегач'. У них и оборудование неплохое для обследования, и процедуры самые разные, и радоновые грязи чудеса творят. Если надо — только свистни, я его напрягу, чтобы тебе скидки хорошие сделал.

— Договорились. Только мне сначала надо Виктора дождаться.

— Может, подремлете с дороги? Или сначала бани дождётесь? — поинтересовалась мама. — Я чего беспокоюсь? Мне на смену надо собираться, а мужики ведь обязательно что-нибудь перепутают.

Она по суткам дежурит на заправке в конце улицы Ленина. Клиентов там немного, так что спокойная работа. Да и мы с папкой, если что, можем к ней заглянуть, перекус какой принести.

— Наверное, только после бани. Мне ещё машину разгрузить надо, чтобы завтра можно было по городу мотаться. Поможешь, Костя?

Все палатки-спальники-коврики и прочая туристическая лабуда лишь прикрывали то, что я бы ни за что перевозить не стал. Одного взгляда на маркировку ящика, который Скиф из багажника достал, мне было достаточно, чтобы понять: ох, непрост наш гость! Непонятно только, зачем ему столько патронов калибром 5,45. Он что, небольшую войну тут у нас собирается устроить? И таких ящиков в багажнике три.

— Не напрягайся, Сергей! — успокоил он отца, сунувшегося в гараж помочь. — Не для терактов я это сюда приволок. И увезу скоро от тебя.

И протянул ему 'корочки'. Всё честь по чести: 'Главное разведывательное управление, старший лейтенант Скуфеев Вадим Михайлович, инструктор'. Фото в военной форме с наградами, штамп управления кадров.

— Старший лейтенант... Не маловато ли для такого возраста?

— Запаса, Серёга. Запаса.

— А для чего тогда тебе всё это, если не для терактов?

Гость покосился на щели под крышей гаража.

— В бане поговорим...

Вадим Скуфеев, 'Скиф'

А мандражнул хозяюшко. Хорошо так мандражнул. Вполне естественно: я бы и сам напрягся, если бы мне в гараж какой-нибудь хрен с бугра выгрузил гору патронов, с десяток стволов, пару ящиков с гранатами и взрывчатки сколько-то кило. А для Серёги я и есть хрен с бугра: видит он меня впервые, то, что я с его братом хорошо знаком, только с моих слов слышал. Но когда фотки в айфоне показал, где мы с Кипчаком вместе сняты, где я в Сирии со спецназовцами, его чуток попустило. Но не до конца.

В бане между заходами в парилку я и изложил наши с Кипчаком мысли по поводу ближайшей перспективы.

— И где вы надумали себе базу устроить? В Карабаше на базе Росрезерва или где-нибудь на разъезде подземной железной дороги?

Издевается или проверяет? Пожалуй, всё-таки проверяет. Я бы на его месте тоже ещё не единожды проверил бы залётного перца, натащившего мне в гараж гору всякой всячины, за которую можно сесть. Причём, очень даже надолго. У нас как? Не стуканул, значит, соучастник. И успокоился бы только после того, как Витька приехал и лично подтвердил и мою личность, и наши намерения.

— А братец твой говорил, что присочинил Берхем аль-Атоми в своей книжке. И про карабашскую базу, и особенно — про подземную железную дорогу, проходящую под Миассом.

По тому, как спокойно отреагировал на мои слова Сергей и засмеялся при словах о подземной железной дороге Костян, стало ясно: 'на пушку' меня хотел взять хозяин.

— Он мне говорил про какие-то Пороги под Саткой. Не слышал про такое место?

Костя явно не слышал, а вот Данилов-старший подтвердил.

— Как не слышал? Слышал. И даже бывал там.

В огромном предбаннике — скорее, довольно простенькой комнате отдыха — не очень жарко. Даже несмотря на то, что открыта дверь в моечное отделение, где булькает бак с горячей водой, встроенный в печь. Костя открыл дверь во двор, и оттуда идёт свежий воздух.

— А почему там?

— Как Виктор рассказывал, плюсов несколько. Во-первых, место на отшибе. Далеко от города. Во-вторых, дорога туда только одна, а со всех сторон очень крутые горы. Значит, контролировать подходы просто, много людей не потребуется.

Сергей кивает.

— В-третьих, огромный пруд. А это — и питьевая вода, и еда: рыбу ловить можно.

— А если радиация в реку попадёт?

— Он говорит, там полно родников и ручейков, которые прямо из горы через посёлок текут. Кстати, про посёлок. Народа там постоянно живёт совсем немного, а пригодных для жилья домов, в которые дачники на выходные приезжают, полно. Значит, не надо особо напрягаться, чтобы жильё восстановить. Это — в-четвёртых. В-пятых, помимо домов, там есть гостиница и турбаза, где сразу можно большую толпу разместить. Ну, и самое главное — электростанция работает! Значит, и холодильники для хранения продуктов будут пахать, и рации можно подзарядить, и мастерскую для ремонта техники и изготовления необходимых инструментов организовать. Не говоря уже про освещение.

— Логично! А с местными как? Вряд ли им понравится, что к ним решила присоседиться вооружённая компания.

— До первого налёта бандитов на соседнюю деревню. А там сами прибегут просить помощи.

— Думаешь, будут бандиты?

— Причём, намного больше, чем в 'святые девяностые'! Всё, конечно, американцы не разбомбят, не те времена, но экономика встанет мёртво из-за разрушения связей с поставщиками и потребителями. Ну, и транспортного паралича. Думаешь, много будет дураков, которые отважатся через заражённые радиацией территории шляться?

Я, оставив Данилова размышлять, вытряс из кармана своей тенниски сигареты, и пересел к Костяну на порог. Хозяин бросил курить года три назад, и попросил, чтобы мы с Костей выпускали дым во двор.

— В эти самые Пороги мне бы самому скататься, чтобы собственными глазами оценить. Не съездишь со мной? Не завтра. Завтра я займусь съёмом квартиры. Послезавтра. Одно дело, знаешь ли, по карте и навигатору дорогу посмотреть, а совсем другое — с кем-нибудь из местных ехать.

— У меня сегодня последний выходной, завтра уже на работу. А вот Костян может прокатиться. Он, насколько мне известно, на службе тоже не членом груши околачивал, может, и подскажет что дельное. Всё равно на работу собирается выходить только в сентябре.

— Отлично! Заодно и приглядимся, куда мой груз из твоего гаража можно вывезти, чтобы тебя не подставлять.

Спал я, как всегда на новом месте, довольно чутко. Но хозяева сами после бани отсыпались и хождением по дому меня не беспокоили. Погода прекрасная, окна с противомоскитными сетками распахнуты, так что просыпался только когда соседские пустолайки брехать начинали. Иногда им подгавкивала и крупная серая дворняга Даниловых, обитающая в вольере во дворе. С ней мы сразу подружились. Костя даже удивился тому, как она принялась приветливо махать хвостом, когда я во второй раз вышел во двор.

— Я со зверьём быстро общий язык нахожу, — улыбнулся я. — Видимо, оно чует, что я скорее человека обижу, чем животное.

Понравился и сам парень. Крепкий, высокий, симпатичный. Волосы светло-русые, глаза голубые. Отца, который постоянно осторожничает, перерос почти на голову. Видимо, в мать, поскольку Татьяна, как мне показалось, даже чуть повыше Сергея. И руки у парня растут, откуда нужно. В этом я убедился, когда он быстро подтесал топориком доску, чтобы прикрыть смотровую яму в гараже, куда мы оружие и боеприпасы спрятали. А потом ещё и приколотил эту доску парой гвоздей, чтобы её нельзя было просто так вынуть.