— Понятно, мистер Даллес. Кстати! В разговоре с Хрущёвым я услышал любопытную информацию, — вспомнил президент. — Мы обсуждали ядерные вооружения, и Хрущёв то ли оговорился, то ли, скорее, проговорился, что есть способ производить ядерные взрывы небольшой мощности без образования продуктов деления.
— Наши учёные отрицают подобную возможность, — заметил Даллес.
— Не все. Я обсудил этот разговор с доктором Теллером. Он по моему заданию работает над проверкой концепции 'гафниевой бомбы'. (АИ, см. гл. 03-06 и 03-10). Мистер Теллер предположил, что красные могли продвинуться в разработке этого оружия дальше нас, так как начали работать в этом направлении раньше, — президент был явно обеспокоен. — С этим может получиться такое же отставание, как и с ракетами.
— Я возьму эту тематику на особый контроль, сэр, — пообещал Даллес. — Мы будем особо внимательно следить за уровнем радиации при всех мощных взрывах на советских полигонах. Если только мы заметим какое-то несоответствие, я немедленно сообщу результаты доктору Теллеру.
Айк не просто так завёл разговор о ядерных взрывах малой мощности. Накануне беседы с Даллесом ему сообщили из Геологической службы США, что сейсмометры засекли на территории Семипалатинского полигона взрыв мощностью около 5 килотонн. Однако же обычного повышения радиации при этом отмечено не было. Более того, президенту было известно, что с 1955 года все ядерные испытания в СССР проводились на полигоне Новая Земля, а в Семипалатинске взрывы прекратились, и радиационная обстановка не отличалась от нормальной. Президент счёл этот взрыв возможным испытанием пресловутой 'гафниевой бомбы'. Эйзенхауэр не имел понятия, что взрыв был имитирован подрывом большого облака природного газа, смешанного с дымом, и был лишь частью сложной операции по дезинформации американского руководства, в которой принимал участие и сам Первый секретарь ЦК.
— Хорошо, Аллен. В целом, вы неплохо поработали, — одобрил президент. — Но мне нужно больше. Мне нужна история, которую я, при необходимости, смогу раздуть как ответный скандал, если красные пойдут на скандал с нашим чёртовым сбитым самолётом. Пока они реагировали довольно сдержанно, не желая срывать Парижские переговоры, но теперь, если окажется, что наша личная встреча с Хрущёвым не оправдает его ожиданий, я допускаю возможность, что он попытается разыграть карту со сбитым разведчиком. Надо признать, в этой истории все козыри у него на руках.
— У нас есть такая история, сэр. Целая шпионская сеть красных в Штатах, — ухмыльнулся Даллес.
— Замечательно!
— Но есть одна загвоздка, сэр.
— То есть?
— По закону ЦРУ не имеет права проводить расследований на территории США. Кроме внутренних расследований, конечно. Борьба со шпионажем — это прерогатива ФБР. Мы вышли на русскую шпионскую сеть именно благодаря внутреннему расследованию, которое проводил отдел мистера Энглтона. (Джеймс Джизус Энглтон — глава отдела внутренней безопасности ЦРУ)
— Ну да, ну да... Ребята Гувера время от времени ловят каких-то красных шпионов, но им попадается всё больше мелкая сошка, — заметил Айк.
— Здесь другой случай, сэр, — заверил Даллес. — Большая, жирная рыба. Целый русский резидент со своими информаторами и связниками. Но, чтобы его взять, нам придётся, как бы это сказать... слегка нарушить закон.
— Значит, придётся, — пожал плечами Эйзенхауэр. — дело того стоит.
— У нас есть и ещё один прецедент, который вы сможете использовать против красных, сэр. Деревянное панно с изображением Большой Государственной печати США, которое русские дети подарили мистеру Гарриману, в бытность его послом в России, — с удовольствием заявил Даллес. — Специалисты технического отдела нашли в нём встроенный микрофон. Красные несколько лет слушали наши секреты, все переговоры в кабинете посла были им доступны.
(В реальной истории 26.05.1960 Представитель США в ООН Генри Кэбот Лодж обвинил Советский Союз в том, что в подаренную посольству США в Москве вырезанную из дерева народными умельцами Большую государственную печать США был встроен микрофон для подслушивания. Микрофон был разработан Львом Терменом.)
— И вы нашли его только сейчас? — возмутился Эйзенхауэр.
— Нет, сэр, нашли несколько раньше, и до недавнего времени пытались разобраться, как эта штука работала, — ответил Даллес. — Это очень хитрое устройство, без какого-либо источника питания. Мы даже не поняли сначала, что это вообще такое. И лишь когда навели на него сильный радиолуч, устройство заработало как передающий микрофон.
— Fuck!... Гениально! Мы можем его повторить, чтобы использовать в наших интересах?
— Запросто. Само по себе устройство действительно очень простое. Но вот принцип его действия — его явно придумал гений. Своего источника питания у него нет, и обнаружить его было очень сложно, а работать оно могло сколько угодно долго.
— М-да...
Некоторое время Эйзенхауэр боролся с сильнейшим искушением сделать Хрущёву 'ответный подарок' с таким же подслушивающим устройством. Но он знал, что советский лидер, точно так же, как и он сам, принимая протокольные подарки, сдаёт их на хранение в музеи или специальное хранилище. Гарриман, как говорится, 'тупо прокололся', повесив деревянный герб на редкость искусной работы в собственном кабинете.
'Подарок' не достиг бы поставленной цели, а при обнаружении микрофона едва начавшее возникать доверие и взаимопонимание были бы разрушены.
— Хорошо. Если такая необходимость возникнет, мы это используем, — решил президент. — Всё будет зависеть от развития нашего с Хрущёвым диалога. И поймайте этих русских шпионов. Я жду результат, мистер Даллес.
Результат последовал незамедлительно. Сотрудники отдела внутренних расследований ЦРУ, сознательно нарушив свои должностные инструкции и закон о статусе ЦРУ, запрещавший организации действовать на территории США (контрразведка — прерогатива ФБР), задержали после закладки информации в тайник лаборанта компании 'Мортон Тиокол', занимавшегося в составе группы разработчиков совершенствованием рецептур твёрдых смесевых ракетных топлив. На допросе выяснилось, что задержанный с 1955-го года работал на советскую разведку, передавая все доступные ему данные по новейшим топливным разработкам компании.
За тайником было установлено наблюдение. Уже на следующий день наблюдатели засекли возле тайника человека, за которым ЦРУ следило уже некоторое время, подозревая его в разведывательной деятельности. Это его Даллес имел в виду, говоря Эйзенхауэру о 'резиденте-нелегале'. На момент разговора доказательств у ЦРУ ещё не было, но теперь они появились.
Несколько предыдущих недель наблюдения за 'объектом' выявили многие его контакты и передвижения. ЦРУшники обнаружили, что 'резидент' поддерживает связь через систему тайников, и установили наблюдение в местах, где он часто бывал. Они брали под наблюдение людей, которых подозревали в выемке содержимого тайников. Также они скрытно проверяли всю корреспонденцию, приходящую на имя 'резидента' по почте.
Постепенно у них накопились доказательства, по большей части косвенные, что подозреваемый действительно является нелегальным разведчиком, хотя и не обязательно — советским. Но такое уж было время, что в каждом подозрительном типе сотрудники ЦРУ видели 'шпиона красных'.
После появления подозреваемого у тайника, который только вчера посетил человек из компании, работающей на военных, подозрения переросли в уверенность. 'Резидента' задержали с поличным — в тайнике, как и сообщил лаборант, оказались важные данные на микрофильме — рецептура нового, ещё находящегося в разработке вида смесевого твёрдого топлива, результаты фракционного анализа твёрдой фазы, стехиометрические, тепловые и другие расчёты.
У других тайников в последующие несколько дней были задержаны ещё несколько человек, с которыми 'резидент' поддерживал контакт. Допросы 'резидента' не давали никаких результатов. Он назвал традиционное имя 'Джон Смит', соответствовавшее его американскому водительскому удостоверению. Попытки склонить его к предательству обещаниями смены имени в целях защиты, пожизненной ренты в миллион долларов в год, и виллы в Калифорнии, на задержанного не подействовали.
(Программа защиты свидетелей в США начала работать только в 1970-м, http://www.truecrime.guru/index.php?topic=466.0 но разведка использовала подобную практику и раньше)
Во время беседы с Алленом Даллесом, пожелавшим лично допросить 'русского резидента', 'Смит' заявил:
— Я ни при каких обстоятельствах не буду сотрудничать с правительством Соединенных Штатов и не сделаю для спасения жизни ничего, что может нанести ущерб моей стране.
Следователи из отдела внутренней безопасности ЦРУ, продолжавшие разработку дела — Даллес категорически отказался передавать материалы дела в ФБР — начали запугивать 'Смита' перспективой казни на электрическом стуле, но безуспешно. Подследственный упорно не признавал своей вины и отказывался от дачи показаний. Допрос с применением химических средств — пентотала натрия — также не дал результатов. 'Смит' использовал, по-видимому, некую технику психологической защиты. Ощущая потребность говорить, под действием 'сыворотки правды', он охотно отвечал на вопросы следователя, рассказывая ему истории из своего детства, но не назвал ни одного имени, ни одного географического названия. После нескольких инъекций у 'Смита' возник эффект привыкания к пентоталу, и наркотик перестал действовать, а повышать дозу уже было опасно для здоровья.
Следователь пришёл к выводу, что рассказы подследственного были заранее внушённой на подобный случай 'ложной памятью', дополнительной 'глубокой легендой', разработанной именно на случай задержания и химического допроса.
Суд должен был состояться не ранее осени, а скорее даже зимой. Следствию предстояло разобраться во множестве деталей. Это весьма устраивало президента, который не хотел огласки до окончания своего визита в СССР.
27 мая 1960 года произошёл военный переворот в Турции. После событий сентября 1958 года Турция оказалась в затяжном политическом кризисе. Территория страны сократилась примерно до половины от довоенной. На западе новая граница с новой греческой провинцией Анатолия проходила примерно там, где в 1958 были остановлены американцами греческие танки, поддерживаемые интербригадами из Румынии, Югославии и Болгарии. (АИ, см. гл. 03-11 и карту http://samlib.ru/img/s/simonow_s/05/superpower-1960.png)
Если на греко-турецкой границе спокойствие обеспечивалось самыми мощными в Европе противотанковыми заграждениями, построенными при активной помощи американцев, вбивших в эти сооружения почти миллиард долларов, то на востоке, вдоль линии соприкосновения турецких войск и курдских отрядов 'пешмерга', постоянно продолжались вялотекущие боевые действия. СССР поддерживал курдские отряды боеприпасами и медикаментами, не ввязываясь в события активно, но сохраняя для себя возможность в любой момент наступить на яйца НАТО.
Обделавшееся по полной программе правительство премьера Аднана Мендереса в 1958-м удержалось у власти только за счёт американской поддержки. Штаты накачали съёжившуюся экономику Турции кредитами, поставили большое количество современного оружия, в расчёте на продолжение курдско-турецкого конфликта. На западе Мендересу было приказано держать глухую оборону, так как американцы опасались, что ещё одной войны на два фронта Турция не вынесет.
После 1955 года Мендерес ввёл строгую цензуру. Правительство подвергло проверке факты 'непатриотической деятельности' Народно-республиканской партии. Турецкая экономика в период правления Мендереса активно модернизировалась. Используя хорошие связи с бизнес-кругами США и Великобритании, Аднан Мендерес с их помощью внедрил современные технологии в экономику, прежде всего — в сельское хозяйство. Со стороны Мендерес выглядел человеком Вашингтона. Никому и в голову не приходило, что его кто то посмеет сместить с поста.
В 1959 году на территории Турции американцы планировали разместить ракеты средней дальности 'Юпитер'. Но греко-турецкий конфликт изменил всё. В сложившейся ситуации Эйзенхауэр не рискнул ввозить в столь нестабильную страну ядерное оружие. Более того, президент отдал приказ вывезти из Турции атомные бомбы, уже имевшиеся на авиабазе Инджирлик вблизи города Адана.
'Сентябрьский позор' категорически не устраивал турецких военных. Заговор с целью свержения правительства организовал полковник Алпарслан Тюркеш, руководивший Тактическим мобилизационным советом (Seferberlik Taktik Kurulu, STK) — штабом турецкой секретной армии, аналогичной итальянской 'Gladio' и Греческим диверсионным группам (ГДГ). Он привлёк на свою сторону ряд высокопоставленных военных. Уже 17 февраля 1959 года на Мендереса было совершено покушение. Самолёт с делегацией турецких политиков, летевших в Лондон, разбился. Погибло 15 человек, сам Мендерес уцелел чудом.
К маю 1960 года ситуация окончательно вышла из-под контроля ЦРУ. 27 мая 1960 года в Национальной ассамблее Турции произошёл скандал, переросший в массовую драку. Депутаты бросались друг в друга чернильницами, дрались стульями и ломали мебель.
К тому же только что успешно закончились переговоры в Париже, Эйзенхауэр собирался в Москву, и турецкие генералы, наконец, осознали, что из-за идиотизма Мендереса Стамбул и Проливы для них, похоже, окончательно потеряны.
Терпение у военных лопнуло. Генерал Кемаль Гюрсель арестовал президента Турции Махмуда Джелаля Баяра, премьер-министра Мендереса, и всех министров его правительства, после чего объявил себя президентом. Солдаты заняли государственные учреждения. Американцы не вмешивались, путчисты предупредили их заранее.
Мендерес в октябре 1960 г был отдан военными под суд. Вместе с ним судили президента Баяра, министра иностранных дел Фатина Рюстю Зорлу и министра финансов Хасана Полаткана. На них повесили всех собак, включая проигрыш в военных действиях, хотя настоящая вина Мендереса состояла в попустительстве погромам 1955 года в Смирне. Зверские расправы турецких националистов над мирным греческим населением в итоге и привели к событиям осени 1958 года. В 1961 г бывшего премьера, а также министров Зорлу и Полаткана повесили. В том же году генерал Гюрсель формально передал власть гражданской администрации, однако армия продолжала контролировать ситуацию до 1965 года, когда в стране были проведены первые после путча 1960 года выборы.
После беседы Ким Ир Сена с Хрущёвым на сессии Координационного Совета ВЭС в Индии (АИ, см. гл. 05-03), сотрудничество Северной Кореи с партнёрами по ВЭС вышло на качественно новый уровень. Корейские специалисты-судостроители приехали на стажировку в СССР, чтобы потом применить полученные знания на строящихся 'с нуля' собственных верфях. Корейские военные в СССР учились использовать тактические ракетные комплексы, и обслуживать ядерные боевые части малой мощности. Студенты и учёные из КНДР учились и работали в Объединённом Институте ядерных исследований в Дубне и в других ВУЗах и научных учреждениях СССР.
