Жажда Битвы (Том 1)

Сразу после отбития осады Лиса последовало новое молниеносное столкновение Рубиновых Масок, но уже на воде. В ходе переправки второстепенных сил войск по морю, покуда основная масса пробиралась по земле, на сопровождаемый галерой (Патриарх не стал жадничать и без стеснения отдал добрые четыре тысячи золотых, чтобы снабдить свой отряд транспортом, да еще и с запасом) и карракой Авута, а так же, еще парой коггов с другими отрядами на борту, караван наткнулись три когга и пять ладей из армии волантийцев, завязав с охраной бой, покуда припасы и десант поспешно уходил на всех парусах.

Ход сражения был скоротечен — каракка под управлением Муг Горра вышла из-под удара сразу двух ладей и с шумным грохотом протаранила третью, не успевшую встать на новый курс. В то же время два волантийских когга взяли на абордаж галеру, успевшую перед этим подмять под собой неудачно развернувшуюся ладью, одну из тех что пытались протаранить корабль Авута. Волантийцы же явно не ожидали, что на деревянной палубе посреди моря окажутся дотракийцы, а потому стоило только крюкам подтянуть когг к судну — степняки посыпались на вражескую палубу, словно спелые яблоки, сметая своей волной потомков Валирии. Влившиеся совсем недавно в "маски" наемники были чуть более сдержаны и обошлись стандартной перестрелкой с пристроившимся по правому борту кораблем, а потом сошлись с ними в абордаже. Когги же лисийских наемников взяли на себя остатки ладей и Прасет был готов поклясться, что один из кораблей союзников почти уступил вывалившимся на палубу волантийцам.

Последний большой корабль врага взяла на себя многострадальная каракка, криво впечатавшись в бок судна и со скрежетом проскользив по всей длине под свернутыми парусами, покуда крючья и доски делали свое дело. Слитный залп из арбалетов и луков значительно скосил ряды волантийцев, выбивая немногих лучников. И очень скоро Авут возглавил абордаж, легко прорубая себе путь к капитану корабля, по традиции пиратов дальних Вольных городов обвешанного дорогими тканями и стоящего возле рулевого, что правил штурвал. Короткая и кровавая дуэль завершилась тем, что Прасет обзаведясь длинной полосой через всю левую руку, поднырнул под следующий удар и вспорол живот скользящим движением. К тому моменту весь когг уже был завален трупами и палуба его сделалась скользкой от крови и выпущенных кишок, среди которых копошились заполонившие все наемники, добивавшие остатки самоуверенных бойцов. Победа была безоговорочной и оставив два десятка бойцов охранять запертых в трюмах побежденных, Прасет вновь велел поднять паруса и очень скоро миновав отлично справляющуюся галеру, выпустив лишь пару залпов по правому коггу, каракка протаранила одну из сбегающих ладей, проигравших бой другим наемникам из сопровождения. Те, кто плавал среди обломков были взяты в плен или убиты стрелками через борт, при отказе отдать все вплоть до кольчуги и сапог, не успевшие пойти на дно трупы и оглушенные были выловлены крюками вместе с целым куском кормы, на котором могло сохраниться добро. Все остальные трофеи, живые и нет, были поделены между другими отрядами.

Именно по завершению этого боя Муг Горр, будучи упрямым иббенийцем, следующим традициям своего народа, все же дал судну имя — "Морской Буйвол", запечатлев в названии сегодняшнее достижение в виде двух потопленных тараном ладей и поломанного борта у когга. Причудливый нрав могучего коротышки с двумя топорами и тяжелым кулачищем никто не посмел высмеять, но особо резвый с сожалением вздыхали, что им не дали привязать к борту табличку с коллективно выбранным именем для каракки — "Рыжая дрянь".

В общем-то говоря война между Лисом и Волантисом началась удивительно резво, словно сходящая лавина, погребающая под собой подножия могучих гор. Но потом сражения превратились в какое-то подобие осады в чистом поле. Таким стало второе сражение на суше. Две огромные армии сошлись друг с другом в полдень, практически с ходу вступая в сшибку, унесшую множество жизней, но уже к заходу светила все командующие, по обе стороны, трубили отход. Это был первый звонок затягивающейся войны. Вторым оказался приказ по укреплению лагеря, путем стаскивания камней, бревен; выкапывания рвов и сооружение насыпей с редкими загородками из заточенных стволов тонких деревьев. Ну и третий — основа любого долгого стояния перед лицом врага, осадные машины, требушеты, скорпионы и прочие каменеметательные приспособления. Именно их начали возводить инженеры как Лиса так и Волантиса.

Очень скоро все поле боя стало напоминать Авуту что-то из прошлой жизни. Что-то довольно скучное, и в то же время занимательное. Другой вид войны, нежели тот к которому он привык. Безрезультатное стояние друг на против друга на протяжении долгих дней, с редкими вылазками мелких отрядов и локальными стычками между отрядами наемников, желавших добиться большей награды, в ожидании массированной атаки по всему фронту, в надежде выбить соперников из их самодельных укреплений.

Авута раздражало, что ему приходится терпеть это непотребное отношение к сражению в поле, по нелепости бытия превращенного в осаду, но по пути к становлению потерявшему многие ее составляющие по пути и ставшее каким-то уродливым гибридом окопной войны и осады. Только вот требушеты били на одно расстояние, а луки с арбалетами не доставали до позиций противоборствующей стороны, создавая крайне нелепую картину.

К счастью все это вскоре закончилось. Все началось с массовых маневров на стороне лисийского лагеря, которые подхватили и волантийцы, зашевелившиеся у себя в укреплениях, в предчувствии штурма. Но все произошло слегка по другому — небольшой отряд конных рыцарей-наемников высадился под командованием некоего вестеросского командира и ударил по самым глубоким тылам наемников Волантиса, поджигая палатки, орудия и склады. Им даже удалось во время своей бешенной скачки через лагерь убить одного из командующих, — видного человека, внесшего значительный вклад в организацию. Может быть это и повлекло за собой последствие, в виде того что волантийцы не успели опомниться и перегруппироваться, когда армия Лиса пошла в атаку. Усиленный левый фланг, в который входили и Рубиновые маски, огромным крюком охватил ряды наемников и сдавила их как щупальце кальмара, поджимая растянувшуюся армию в этакую раковину. Наступление по всему фронту медленно поджимало и очень скоро лисийцы и волантийцы увязли в кровавой свалке на границе лагеря последних, покуда их тыл терроризировали, а весь правый фланг оказался в ловушке, медленно погружаясь в окружение и утягивая за собой часть центрального войска. Очень скоро большая часть поля была под контролем Лиса, а массивная атака конных отрядов наемников стала лишь финальной жирной точкой в этом сражении и враг дрогнув — попятился, оставляя свои укрепления после полутора месяцев бесплодного стояния и редких, но кровопролитных сражений.

Мимолетная победа огромной армии очень скоро обернулась разрозненным маршем сотен отрядов, принявшихся беспощадно терроризировать окрестности метрополии и ее "колоний". Часть же двинулась к самому Волантису, намереваясь взять его в осаду. Только вот все вновь завершилось быстро и без "значительной" крови, сразу после очередной довольно масштабной стычки в каких-то тридцати милях от стен города, которая закончилась ничем и вынудила обе армии разойтись. Со всех сторон начали стекаться другие осколки армий, тут же сталкивающиеся друг с другом, либо расходившиеся по широкой дуге, и вновь занимавшие выжидательную позицию. А потом очень резко наступил мир, весть о чем доставили почтовые птицы. Что сказать, Авут поражался насколько же легко привыкли в Вольных городах решать даже самые массовые конфликты с, казалось бы, откровенно опасными действиями, всего парочкой договоров и увесистыми бочонками с золотом.

Но все же война была закончена, все наемники получили свои честно отработанные деньги и Рубиновые маски погрузившись на корабли, отчалили в Тирош, в место своего нынешнего базирования. По пути словно отдушина перед думами о политике и всякой другой глупости на разные темы, на горизонте, на промежутке чуть дальше Лиса, показались пираты. Скрасив досуг сначала своим поспешным бегством, а затем кровавым абордажем, не оставившим почти никого из морских шакалов, они в последний раз порадовали наемников двумя худыми ларчиками с золотом и десятком запертых в душном трюме исхудалых и побитых рабов (четырех мужчин, двух женщин и четырех детей обоих полов пополам), видимо для продажи в одном из городов. Конечно некоторые особо простодушные в команде задали вопрос, а были ли люди на которых они напали — пиратами, вспомнив погоню, но стоило напомнить им что те как-то уж слишком резко сменили свой курс после того как в течении добрых десяти минут шли прямо на каракку, но стоило только появиться галере из-за гряды морских скал, как все паруса повернули корабль в сторону. Да и к тому же, кого волнует, что произошло в свободных водах? Ведь бой был хорош и слишком уж разномастная компания на борту явно намекала на не самых честных пассажиров. Ну или на то что это были просто несколько отрядов наемников, но к тому моменту, когда до кого-то из команды дошла эта мысль все уже и думать забыли о случившемся всего час назад кровопролитии.

Теперь в Тирош вернулись целых три корабля и просто неимоверно разросшийся отряд, пусть и поубавившийся в некоторой мере в первоначальном составе.

Обо всем этом Авут думал уже на пороге своего особняка, здороваясь с усевшимися возле стены знакомыми сереброволосыми женщинами, стиравшими одежду. Железные двери с причудливым цветочным рисунком со скрипом открылись и на пороге появился престарелый валириец без одной руки, тут же склонившийся в поклоне. Столь изящном, что казалось даже сама пестрая одежда Тирошийской прислуги пошатнулась на нем словно волны в море. Старик выглядел чересчур хорошо для своих лет и этого времени — крепкий и с прямой спиной, Авут ощущал от него слабое присутствие духовной энергии и наполнявшей его тело жизнью и силой словно в молодости.

-Приятно видеть вас живым, господин. — нараспев произнес самозваный мажордом.

-Ха! Надеюсь и остальных парней ты будешь рад видеть столь же горячо. — с усмешкой принял учтивость своего новоявленного слуги Авут, взмахом руки указывая на застывших позади членов первоначального состава Рубиновых масок, ну, из тех что не отправились в бордель или кабак. — Какие-то новости или может что-то интересное происходило покуда нас не было?

-Некий владелец борделя с полтора месяца назад собирал себе защитников, что могли бы поддержать его в кровавом споре против некоего аристократа, и некоторые члены отряда, оставшиеся здесь по состоянию здоровья, с готовностью взялись за этот контракт. — готовностью, словно отрепетировав заранее, рассказал старик.

-Они разобрались с делом?

-Блестяще, господин. Охрана врага была разгромлена, а сам аристократ предложил перемирие и объединение бизнеса на выгодных условиях для обоих. Наниматель был так рад что предоставил скидку любому члену отряда и заплатил сто золотых сверху.

-Приятная новость. Что-то еще?

-Пара мелких контрактов по типу охраны на вечер, или защиты каравана по пути в Мир, но... — тут мажордом замялся и его старческое лицо приобрело крайне забавное для Авута выражение. — Я не знаю стоит ли мне говорить об этом, или нужно оставить се до того момента как вы все увидите сами...

-Не тяни, выкладывай без страха.

-Чтож, в таком случае. Ваша любовница, Риалла, господин... М-м-м, да, она, вы... Примите мои глубочайшие поздравления!

И тут старик склонился так глубоко, что чуть не сложился пополам; его пышная грива еще серебристых волос качнулась и опала на морщинистое, обветренное лицо, а красивые одежды затрепетали и зазвенели спрятанными в них ключами и монетами с цепочками и тонкими кинжалами. Женщины что весь разговор слушали тихо -запричитали, заохали, особо молодые захихикали, а появляющиеся то тут, то там мужчины и дети громко заголосили. И все это покуда Авут широким шагом двигался по особняку, к ощущению присутствия знакомого человека, подгоняемый громкими выкриками соратников.

Глава 12.

И вновь отряд Рубиновых масок был в пути, после четырех месяцев шатаний от одного Вольного города к другому, от заказа до заказа. Каракка, когг и длинная галера несли на себе разросшийся отряд в сторону Браавоса, поблескивая железными фигурами на носу и шумно разбивая волны под собой.

Авут разлегся на кровати в собственной капитанской каюте и с азартом вертел пальцем перед лицом младенца. Карапуз пыхтел и агукал, но сосредоточено пытался ухватить непонятный предмет, вихляющий перед ним и очень сильно бурчал, когда его маленькие пухлые пальчики лишь соскальзывали с грубой кожи Патриарха или попросту промахивались. Укутанный в несколько пеленок, по-младенчески пухленький, с чуть загорелым лицом на котором расположились аккуратные черты с серо-голубыми глазами, в то время как макушку украшал небольшой серебристый пушок, малыш являл собой копию отца, взявшую куда больше приятных черт от матери. К тому же карапуз был куда больше чем было положено четырехмесячному новорожденному.

Молодая мать расположилась чуть в стороне, на покрытом плотной тканью рундуке, занявшись шитьем и лишь изредка поглядывая на веселящихся.

-Господин. — внезапно заговорила валирийка, положив рукоделие на колени. — Я хотела с вами поговорить?

-Да-да? — не отрываясь от своего занятия протянул Патриарх. — Я внимательно слушаю тебя.

-Дело касается вашего сына... Он, то есть я... Я больше не смогу выносить вам ребенка.

-Не можешь?

-Да... Точнее даже, не то что не могу, а не хочу. Я просто... — девушка замялась и нервно прикусила нижнюю губу, ее фиалковые глаза забегали от одного предмета в каюте к другому. — Я больше не смогу выносить ни одного вашего ребенка! Эта боль, эта ужасная боль... Я не хочу больше ее ощущать. Я слышала от старших женщин о том какого это, Боги да у меня есть сын, господин... Еще один. Был... Но эта боль, словно вся моя душа, все мое тело, вся моя жизнь хотела перейти к моему еще не рожденному сыну и больше я того стерпеть не смогу... Это ужасно! Простите. Простите...

-Понимаю. — мягко произнес Авут. — Не беспокойся обо всем этом. Никто не просит от тебя многого, ты не готова для такого. Даже один мой сын был для тебя риском. Думаю — во всей той боли, что ты перенесла есть и моя вина. Прости.

-Нет-нет! Нет, я! Я ведь...

-Не беспокойся, я не злюсь и не обвиняю. Ты свободна и можешь делать что хочешь. Скоро мы прибудем в Браавос, а там я куплю особняк, этакий форт на время нашего наемничества там... Ну и на всякий случай, если дело в Вестеросе не выгорит, то мы все вернемся в него и начнем строить судьбу уже в Вольных городах, где у нас есть какая-никакая репутация. А до тех пор, или даже больше, дому нужны люди что приглядят за ним в отсутствии хозяина.

-И вы позволите мне? — неуверенно протянула девушка. — Разрешите занять такой высокий пост?

-Не совсем. Ты еще слишком молода, неопытная и еще пара вещей... Для начала там побудет за главного этот милейший седовлас, Дрейкасес. Он вроде неплохо справлялся с домом в Тироше, все слуги его слушались, а остальные спокойно приняли первенство в управлении домом. К тому же, нужно уважить старика какой-то престижной должностью, а то он все рассказывает, что они с внуком последние члены какой-то древней династии и явно сожалеет, что никак не может проявить свою доблесть или полезность.