Жажда Битвы (Том 1)

Всадник так же увидел мчащегося на него мужчину и развернув коня, двинулся навстречу, занеся меч и приподняв щит. В момент столкновения, Авут нырнул в сторону и клинок врага пронесся над головой в паре сантиметров, а вот черное лезвие со скрипом прошлось по ребрам пегого скакуна, с пеной у рта, вставшего на дыбы. Боль застилала разум зверя, но всадник справился с его приступом и вновь направил коня в новую атаку.

Авут не стал убегать в этот раз, прыгнув, он одним движением перерубил ноги разогнавшегося коня и животное кувырком покатилось по земле, с громким хрустом ломая шею, разорвавшуюся словно свежий холст на котором еще не высохла краска, и подминая под себя ноги закричавшего всадника. Кровь черным пятном потекла из-под их тел по песку.

Прасет оказался рядом в одно мгновение. Так же, как и защитники вражеского командира. Их мечи обрушились сверху, но Авут сдержал каждый клинок, отбив их и даже сумев перерубить морду одного из коней, опрокинув животное вместе со всадником. Новый удар хлестко прошелся по плечу и кровь резво побежала по телу. Но уже через пару секунд ужасная рана, что могла повредить кости — затянулась почти полностью, а нанесший ее дорниец схватился за рассеченный живот. Другой не успел даже прицелиться своим копьем, как два быстрых взмаха черных мечей лишили его рук, а слитный третий и вовсе разрубил обернутое в бригантину тело.

Двое пеших копьеносцев набросились на наемника с яростным остервенением и наконечники их копий почти нашли свою цель. Почти. Словно ладони отбивающие ветки с пути, плашмя шлепнули по плоским жалам черные мечи и смертоносная сталь бесполезно ушла в песок, открывая воинов двум смертоносным ударам. Оба рухнули без звука, рассеченные от шеи до сердца. Последний дорниец набросился на Авута со слегка изогнутым мечом, несколько раз увернувшись или блокировав мощные удары. Но левый меч наемника вонзился в ступню врага, прибивая ее словно колышек палатку, а второй вонзился в глазницу. Воин коротко вскрикнул и завалился на спину, нелепо распластавшись на желтом песке.

Взгляд Прасета вновь вернулся к хрипящему в его ногах врагу. Воткнув один меч в песок, он перехватил второй за лезвие латными рукавицами и нависнув над лорденышем, замахнулся, заводя руки почти за самую спину и резко нанес удар. Рукоять со звонким щелчком пробила стальную пластину на виске и преодолев череп, пронзила мозг. Барахтавшийся до того дорниец умер мгновенно, опустив лицо в натекшую от лошади лужу крови.

Прасет огляделся. Знаменосец бежал прочь, отчаянно крича и размахивая руками, покуда брошенное знамя на длинном шесте трепетало под ветром пустыни вместе с песком, поднимаемым копытами лошадей и ногами воинов. Враг проигрывал и медленно отступал под натиском солдат лорда и наемников. Многие уже сдались в плен, уповая на честь победителя.

Авут прикрыл глаза, погружаясь в ощущения и с наслаждением потянулся, чувствуя. как растягиваются мышцы и суставы. Бурлящая энергия эфемерными крючьями цеплялась за все естество мужчины, и он с трудом мог сосредоточиться на пустоте мыслей, изгоняя излишки прочь из себя. Конечно от всего ему не избавиться и с каждым разом использования мощи техники он будет становиться все сильнее и сильнее, отличаясь от простых людей куда больше. Продолжительность жизни, крепость тела, сила в конечностях, выносливость и регенерация, все это взращивается правильно усваиваемой с помощью техники духовной энергией. Глубоко выдохнув, Авут выдавил из себя полосу белесого тумана и с довольством размялся, помахивая мечами. Бой был не плох и даже в некотором смысле хорош, но наемника раздражало то что ему пришлось использовать куда больше сил чем следовало. К сожалению, это была лишь закуска и чтобы утолить кровавый голод Патриарха хотя бы на время требовалось куда больше.

Вновь вздохнув, Авут закинул мечи на плечи и пружинистой походкой подошел к ближайшему скакуну, молодому и по ржавому рыжему, замершему в флегматичном фыркании от песка. Животное даже не смущал плотный, пьянящий запах крови вокруг и мертвец с раскроенным черепом, все еще цеплявшийся ногой за стремена.

Без труда вытолкнув ногу дорнийца, Прасет занял его место в мягком седле и уперев колени в бока жеребца, пустил того в галоп, стремясь поскорее догнать удалившееся побоище.

Глава 14.

Небольшой конный отряд без опознавательного знамени рысью въезжал на покрытый высокой, бледно-зеленой травой и кривыми, серыми деревцами холм, замирая на его вершине и устремляя взгляд на казавшееся далеким подножие.

Две группы вооруженных людей сходились в сражении. Это была уже вторая попытка устроить решающее сражение между восставшими мелкими лордами, примкнувшими в небольшом восстании к потомку куда более благородного дома. Первая попытка провалилась и после небольшой стычки, не успевшие на помощь к организатору восстания воины бросились прочь, напрочь игнорируя требования и предложения сдаться по чести и осознать свое поражение.

И вот наконец, после долгого преследования, враг был настигнут на краю небольшого пустыря с редким лесочком, возможно некогда бывшего бедным оазисом.

Дорнийцы выстроились в некоторое подобие полу-солнца, со множеством оборонительных очагов внутри первой линии обороны, целиком состоящей из копейщиков, в то время как Рубиновые маски словно спущенные с цепей псы приближались к врагам всей толпой. Весь внешний вид наемников словно кричал об их дикости и сложном переходе — окровавленные и пыльные одежды, наспех заделанная и слаженная на ходу Хозаром и его учениками броня и кольчуги, недосчитавшиеся некоторых кусков, а так же взмыленные лошади и люди с бессвязными криками несущиеся по сухой земле.

Люди под командованием Авута преследовали врага в течении двух суток, принимая пищу и падая в сон на ходу или во время часовых или около того остановок, вынужденные думать лишь о том, как настигнут тех, кто лишает их шанса лить кровь, дразня и без того разогретый аппетит. Нанявший их кастелян и воины при нем отстали еще на исходе первого дня, предпочтя отдых после кровопролитной битвы. И враг видимо решил, что отдыхать остановятся все, ибо и сам встал в тот день на стоянку, за что и поплатился ночным налетом, что унес значительную часть обоза и конницы, в разгоревшемся пожаре и бойне, что устроили добравшиеся до дорнийцев наемники.

Еще целый день и значительную часть последовавшей ночи враг бежал от Рубиновых масок, но даже так им пришлось все же остановиться, когда стало ясно что даже оставшиеся в скудном количестве дорнийские скакуны не выдержат столь долгого перехода, а люди не протянут без брошенной еды. Видимо тогда их предводители и приняли решение, что лучше будет слегка отдохнуть и принять бой с куда более уставшими наемниками, чем терять свои силы понемногу, на изматывающей жаре, подставляя спину под удар.

Но стоило только расстоянию между "армиями" сократиться до жалкой полусотни ярдов, как казавшиеся неорганизованной и уставшей толпой наемники внезапно хлынули в стороны, словно напуганные крысы. И вот уже до того казавшиеся хаотичным построение превратилось в три отдельных ударных группы — конница, до того нелепо взявшая пехоту в неровное окружение, под трубный вой резко оказалась построенной в два вертких клина, словно волны обогнувшие строй дорнийцев, в лоб которого тут же ударила пехота, с одним лишь оставшимсяя всадником во главе.

Словно голодающие, наконец добравшиеся до стола полного различных явств, Рубиновые маски с дикими выкриками и неутихающим воем боевых рогов — погребли под собой первые ряды дорнийцев, обламывая и вырывая из рук их копья. Возглавлявший же атаку воин в одиночку нахрапом прошелся сквозь все ряды оборонительного порядка, добираясь до укрепленного "островка" внутреннего строя, словно стрела прошедшая сквозь мясо и добравшаяся до кости. Его руки ловко и практически невидимо орудовали двумя черными мечами, что словно ужасные бичи почти без сопротивления рассекавшие плоть, кости и доспехи со щитами. Остальные наемники следовали за ним в открытую брешь, тут же бросаясь в стороны, стремясь расширить нанесенную "рану". Казалось, отчаянное, яростное сопротивление дорнийцев лишь еще больше распаляло нападавших, подталкивая их бросаться на врага с удвоенным рвением.

А тем временем фланги сепаратистов смяла конница Рубиновых масок. Дотракийские кони, видимо наконец почувствовавшие под ногами привычную сухую землю пустыря, с яростным ржанием вошли в галоп, вырываясь вперед своих дорнийских трофейных собратьев и подминая под собой дорнийских воинов, пока их всадники, изгибаясь в тканевых седлах, ловко рубили врагов своими серповидными клинками, выкрикивая ругательства и бессвязные фразы на родном языке, что смешивался с воем уродливых шипастых рогов и всеми диалектами, что только можно было встретить в Эссосе, что доносились от остальных наемников. Но какими бы бессвязными не был бубнеж, как бы громко не выли трубы и не кричали люди с лошадьми — все удивительным и пугающим образом складывалось в один слитный боевой клич, что радостно подхватывал сухой ветер Дорна. Унося его прочь:

-Победа и кровь!

Под безумные крики толпы наемников и пугающий, казалось обретший новую громкость, вой боевых рогов, что смешивались вместе со звоном стали и железа, топотом и ржанием, образуя оторванный от реальности уродливый, мерзкий стон наслаждения огромной, бугрящейся лужи кровоточащей плоти, под все это — вверх взметнулось знамя. Оно выросло внезапно, словно поднявшийся в полях ветер, выскочив посреди кровавой бойни. Уродливое и изорванные, оно трепетало на сухом ветру, мечась из стороны в сторону, словно мерзкая серая птица, придавая живые черты изображенному на ней окровавленному лицу без выделенных особенностей, с одними лишь темными провалами на месте глаз и растянутого в треугольной беззубой улыбке рта.

Казалось одно лишь появление этого одновременно до смешного нелепого и мерзкого, но в то же время величественного знака, вселило в наемников еще больше сил, а их сердца наполнило бескрайней яростью.

Двое мужчин, чуть отделившихся от наблюдавших с холма всадников, медленно завели разговор.

-Поразительная кровожадность. — протянул старший их них, черноволосый и с оливковой кожей, несколько неуютно сидевший в седле.

-Ха! Ты еще не видел их кровожадности. — весело подметил второй, поджарый и бравый, приторочивший к седлу копье и меч. — Это лишь часть той глубины, на которую они способны опуститься в безумии собственной битвы.

-Хм? — изогнул бровь старший, но уже через миг его нахмурившееся в размышлениях лицо посветлело. — Ах, да... Ты же говорил, что был в их рядах какое-то время.

-Сражался в их рядах со своим отрядом в войне против Мира. Можно сказать — это был их дебют, как отряда наемников, что способен и главное любит лить кровь на поле боя. Доказательство тому в том, что не останавливаясь на отдых их командир повел отряд в новую компанию.

-Ну, как бы то ни было, их явно меньшинство, три сотни против пяти. Про атаку конницы на закрепившийся пехотный строй с копьями и говорить нечего, — это явно не самая лучшая тактика. Лишь последний маневр, что застал воинов Сэндвуда врасплох можно считать удачным. Удивительно что они все же решили принять бой после такого перехода. Теперь меня мучает вопрос — просто ли он кровожадный идиот, или все же знающий командир, что понадеялся на физические возможности своих людей? И насколько безумны его люди, что послушались столь сумасбродного приказа? Преследовать врага по пустыне, после кровопролитного боя, оставив союзника позади...

-Они безумно верны. — подметил ухмыльнувшийся младший. — Я пытался перетянуть парочку из них на свою сторону. Хотел позже даже привезти парочку в Дорн, как своих парней...

-И каковы успехи?

-Ничего, как видишь. Первый их вопрос был о том, одобрит ли переход господин. Второй выяснял сколько кровавых битв я предоставлю им. И третий допытывался кто сильнее — я, или их предводитель.

-Хочешь сказать, что ты не дал ответ на последний вопрос в ту же минуту?

-Я не идиот, брат. — пробормотал чуть нахмурившийся младший. — Я видел, что он сделал с бывалым дотракийцем, что пошел ему поперек. Тот даже не успел подставить свой аракх под удар, как его руки упали в пыльную землю степи. Черный клинок пронесся в воздухе так быстро, словно это крылья калибри мелькнули. Семеро, а что он творит с врагами... Да ты сейчас приглядись, он вон, на том рыжем жеребце посреди бойни, рядом со знаменем.

-Так это он? Внушает уважения...

-Его сила?

-Скорее везучесть. Не каждый смог бы выжить в такой бойне, в которую он себя загнал. И не каждый идиот бы решился на такое.

-О, он отнюдь не идиот. Просто сумасшедший. Его желание битвы и кровопролития перевешивают здравый смысл и инстинкты самосохранения.

-В таком случае мы должны радоваться, что он на нашей стороне.

-Покуда мы платим и даем ему врагов — да.

-Дорн никогда не был спокойным местом, чтобы кто не говорил.

-А еще его можно использовать в темную, предоставляя услуги кровожадного цепного пса остальным регионам и лордам, верно? — ехидно покосился на брата копьеносец. — За плату и ответные услуги, конечно же.

-Посмотри-ка, ты способен мыслить мудро. Иногда. Займись этим, очаруй этого воина всем что только можно, перемани его на службу, брат. А я позабочусь об остальном.

-Хочешь привязать его к этому земле?

-Ну, а кто откажется, когда после достойной службы ему предлагают собственный замок с куском земли?

-Этот может. Да и в наших землях... Где ты найдешь в Дорне пустующий замок? Если ты не забыл, то наши люди довольно любвеобильны и у каждого дома всегда есть наследник по третей линии брата-бастарда, что заберет земли себе.

-Если мы позволим их забрать. — жестко оправил старший, но тут же смягчился, похлопав коня по загривку. — В любом случае — не волнуйся, я уже все придумал. Нам даже не придется ходить вокруг да около.

-Неужели тебе так понравился этот наемник, что ты продумал целую стратегию как заполучить его верность себе? — с усмешкой протянул младший.

-По крайней мере он удобнее чем многие другие, в том числе и наемники, а простота его необузданных желаний нравится мне куда больше чем изворотливая и спесивая натура благородных межевых рыцарей.

-Ну, иметь такого человека в должниках — удобно, не спорю. — пожал плечами младший, кивком указывая на то как капитан Рубиновых масок все же добрался до главаря сепаратистов и сейчас потрясал его отрубленной головой, насаженной на пику. — Он практически единолично выиграл для нас войну с Айронвудами. Кстати, они?..

-Мы ничего им не сделаем. — недовольно фыркнул старший. — По официальной версии— бастард брата лорда Айронвуда вознамерился отомстить нам без разрешения на то отца и обокрав собственный дом, подкупил обещаниями и золотом некоторые мелкие дома, собрав себе небольшую армию, с которой планировал добраться до нас в дороге, на пути к лорду Фаулеру.

-Но лорд Виль оказался куда более преданным и внимательным и послал вдогонку еще не собранной армии собственный отряд, подкрепив его наемниками.