Любопытно, а являлся ли Кирим-Шайю частью моего поручения или же королева еще не знает, что за бабочка выпорхнула из Дома Осени? Сомнительно и первое, и второе. Напрямую спрашивать у врага, желает ли он войны — дело бесполезное, тем более, если это столь уклончивая и скрытная персона, как Шайю. Еще маловероятней, что Тирле, Леди Теней и первая в раскладе, умудрилась проворонить Незнакомца-на-Перекрестке, даже если он и не был официально ей представлен. Мне же, лишь девятой в раскладе, игры с Киримом могут оказаться не по зубам...
Впрочем, это я хватила лишку, вполне справлюсь — благо опыта у меня все же побольше, чем у этого, гм, дипломата, двести лет подковерных склок против, самое большое, сорока — преимущество весьма и весьма существенное. Конечно, партия может выйти рискованная, но опасность и азарт лишь добавляют специй в кипящее вино дворцовых интриг. Тут и опьянеть недолго, но, не будь я Лале, победа останется за мной! Но королева наверняка так не считает, и потому влепят мне, чую, знатнейший нагоняй за самодеятельность.
— Ваше Величество,
Будьте хорошей личностью,
И отпустите шута в кровать, в кровать! — вырвался у меня отчаянный крик души.
И, словно в ответ на мои мольбы, звякнул колокольчик-приглашение, дверь бесшумно приоткрылась, выпуская из глубин комнаты теплый воздух с запахом ванили и красноватый свет. Крутанув от радости колесо, я одним прыжком влетела в королевскую спальню.
Да так и села на пол.
Обстановка самой желанной опочивальни Дома мало изменилась за семьдесят лет, что я не бывала здесь. Подавляло своей роскошностью ложе, устеленное драгоценными лиловыми покрывалами и в беспорядке заваленное шестиугольными подушками с кистями и вышивкою, тлели ароматные угли в очаге с непременной решеткой для разогрева напитков, мягко горели багряные и золотые свечи, манили древними рукописями любопытный разум книжные шкафы со стеклянными витринами, ластились к ногам мягкие шерстяные ковры, звали понежиться в нежном бархате уютные кресла...
Нет, разумеется, не убранство поразило меня в самое сердце, и даже не вид королевы — заспанной, с распущенными небрежно волосами, наспех облаченной в утреннее платье с простой шнуровкой и шаль. Видала и не такое, уж поверьте, а в каком только облике не представал передо мной светлой памяти Лило-из-Грёз!
Штука в том, что слуги в комнату не входили, а значит, надеть платье и затянуть шнурки Тирле помогал...
— С пробуждением вас, о королева Тирле. И вас, государь Ларра. Сладко ли спалось?
Я низко поклонилась, прикусывая язык. Вопрос, провел ли Ночной Бриз последние пол-оборота в королевской опочивальне или явился лишь под утро, пришлось проглотить. Такой бесцеремонности даже шуту бы не простили, но, видит ворон, до чего ж любопытно!
— Сладко, — довольно улыбнулась Ее Величество, раскладывая на низком столике исчерканные документы. Воистину, нет границ для государственных дел, нигде от них не спрячешься.
— Скверно, — в голос с ней отозвался Ларра, уныло опираясь щекой на ладонь. Костюм на высочайшей особе выглядел так, будто напялили его второпях: верхние пуговицы рубашки — расстегнуты, а жилет так и вовсе распахнут. Кажется, одежды были те же самые, в которых глава Дома Раковин щеголял на балу. Синие кудри Ларры растрепались, под глазами его залегли тени.
— Даже дремать урывками — лучше, чем вовсе не спать, — пошутила я, с позволения королевы усаживаясь прямо на ковер — мягкий, не хуже кресла. — А нынче ночь у королевского шута выдалась беспокойная.
Ее Величество отложила в сторону бумаги и устремила на меня внимательный взгляд.
— Да, я уже наслышана, Лале.
Тон Тирле мне очень не понравился. Слишком уж спокойный.
— Желаете услышать отчет, о моя королева? — склонила я голову набок, выразительно поглядывая на Ларру.
— Лучше — твои впечатления, Шут, — попросила Тирле, оставляя мои намеки без ответа. Что ж, надеюсь, у нее есть причины настолько доверять Ночному Бризу. Морской ветер ласково веет, да легко студит.
— Впечатления... — протянула я задумчиво. — Что-то неладное творится в королевстве нашем, да и в прочих Домах — вот вам мое главное впечатление. Тихо, как на морском побережье перед приходом большой волны, — это был реверанс в сторону Ларры, и юный государь его оценил. Хм, а ведь скоро мне звать его своим повелителем... быстро меняется власть. — Союзники осторожничают, равнодушные прячутся, враги — и те подальше держатся. Лишь "пояс верных", ближайшие королевства и княжества, все так же готов поддержать Дом Камней и Снов. Не только дипломаты беспокоятся, даже карты сейчас изменчивы, словно кто-то тасует колоду.
"Как бы этим кем-то не шулер оказался", — добавила я мысленно.
— Что думают в раскладах о войне? — задала вопрос королева.
— Ничего, — мне оставалось только развести руками. — Ни малейших намеков со стороны персон, облеченных властью. Все в напряжении, как перед грозой, но будет ли эта гроза войной или чем-то иным — никто не знает. "Слишком тихо" — вот о чем думают в раскладах. И еще, о королева, — голос мой стал шепотом, — говорят, что Дом Осени собирает волшебников и воинов. Конечно, сие лишь слухи...
— Вороновы отродья! — с жаром воскликнул Ларра. — Как чуял, что они замышляют недоброе.
— Мудрые поучали: кто хочет мира, тот меч наготове держит, — сурово поджала губы прекрасная Тирле. — Мы всегда к ней готовы, а потому Осенние не рискуют пересекать наши границы с оружием в руках. Но сейчас время неспокойствия, перемен, и старая традиция щелкать друг на друга зубами из-за высоких заборов может рассыпаться в пыль. И в свете этого, Лале, — Ее Величество прожгла меня взглядом, — я недовольна твоим поведением на балу.
Ох-ох, будто дитя малое отчитывает! Я покаянно повесила голову, пряча сверкающие от гнева глаза. Чем, простите великодушно, провинилась — тем, что под раздачу Незнакомцу попала?
— Что именно пришлось вам не по вкусу, о великодушная Тирле? — с почти искренним раскаянием поинтересовалась я.
Но такую проницательную даму, как Тирле, парой нарисованных слезинок не обманешь.
— Во-первых, припадок. Я понимаю, что ты любишь представления и жить без них не можешь, но неужели нельзя было избрать другой объект для шуток? Или моей милой Лале показалось, что вызвать Дом Осени на открытое противостояние будет любопытно? Или...
От изумления я словно бы оглохла, перестав понимать смысл слов.
Тирле Хитроумная не поняла?
Тирле Проницательная не увидела?
Неужели Кириму удалось скрыть от очей моей королевы то, что он использовал свою карту?
— Лале, кажется, вы не слушаете, — мягко прервал мои панические мысли ласковый голос Ларры. Мне отчего-то сразу стало спокойнее. Словно море волной пляж облизнуло — и снова песок ровный, бархатный. Чайки плачут, вода шепчет...
Бр-р. Я помотала головой. И занесло же! Одно слово — Лорд Волн.
— Нет, почему же, слушаю, — возразила я, сияя улыбкой, будто весеннее солнце.
Королева посмотрела на меня с укоризной. Я виновато отвела взгляд. Угли в очаге насмешливо перемигивались багровыми отсветами, медленно остывая.
— Если так, не могла бы ты повторить мои последние слова, милая Лале?
— Милая Лале, — с готовностью отозвалась я, наивно хлопая ресничками. Ларра коротко хохотнул, а умудренная, многое повидавшая Тирле поняла, что ответа добиваться бесполезно и, как будто забыв о последних минутах, задала новый вопрос:
— Что ты знаешь о Багряном Листопаде?
— О ком — о ком? — вырвалось у меня озадаченное. — Не знаю такого. Это случаем не посол из Дома Осени? — догадалась я с опозданием, на какую персону намекает Ее Величество.
— Не совсем, — покачала головой королева. — То Пурпурный Листопад. Речь идет не о почтенном лорде Коваи, а о его госте — Кириме-Шайю.
— О!
— То-то и дело, что "о!", Лале. Ты знаешь, что Кирим-Шайю, в заверенных княжеской печатью бумагах зовущийся лордом Багряного Листопада из Дома Осени, на самом деле — Незнакомец-на-Перекрестке?
— Догадываюсь об этом, о моя королева, — почтительно ответила я, в то же время отстраненно размышляя.
Тирле не знала о том, что Кирим использовал против меня свою карту — умышленно или случайно. И поэтому сейчас передо мною стоял выбор: рассказать об истинной подоплеке того, что случилось на празднике или промолчать. Без сомнений, мой долг, как подданной Дома Камней и Снов — поведать обо всем своей королеве, то же советует и благоразумие... Но есть в сердце уголок, в котором царствует Безумный Шут и та малость, что осталась от прежней Лале — порывистой, жадной до жизни девочки, переставшей взрослеть в пятнадцать лет. И этот крохотный кусочек меня хочет рискнуть всем и выиграть у Шайю битву — в одиночку, а потом преподнести его голову Тирле на золоченом блюде.
Ее Величество смотрела на меня, выжидая. Я смотрела на нее — с кристально ясными, честными и немного наивными глазами. Ларра, казалось, совершенно устранился от беседы, спокойно созерцая рубиново-алые блики в очаге. Отсветы жарких углей плясали на его лице, меняя выражение — то веселое, то опечаленное, то равнодушное, как море в штиль.
— Догадывалась... — задумчиво произнесла наконец королева. — Что ж, подобная проницательность делает тебе честь, Лале. Даже мне не удалось раскрыть инкогнито Незнакомца с первого взгляда. Кирим-Шайю прибыл во дворец около месяца назад, был заочно представлен, как скорый преемник лорда Коваи из Дома Осени. До того времени, как Багряный Листопад станет послом, он словно бы и не присутствует при дворе. Кирим исправно посещает все светские мероприятия, не особенно скрываясь, но и не выделяясь — насколько возможно не выделяться, предпочитая прочим алые одеяния в западном стиле...
Тут я позволила себе улыбку, вспомнив дражайшего ученичка. Мило Авантюрин тоже любил цвета заката, огня и крови и, пожалуй, на его фоне яркость Незнакомца могла бы несколько поблекнуть.
— Он не приветствует меня, прибывая на бал, — продолжала меж тем королева. — Я же не гляжу в его сторону, когда он бродит по залу, разговаривая с гостями. "Невидимка до вручения верительных грамот" — давняя традиция, не мы ее заводили, не нам ее и отменять. С одной стороны, это безусловное благо — кандидат в послы появляется при дворе заранее и вполне успевает проникнуть в суть вещей до вступления в права. С другой же стороны, подобный статус дает слишком много свободы для маневра. Иначе говоря, Лале, — склонила голову к плечу Ее Величество, одаривая меня непроницаемым взглядом, — Кирим-Шайю пользуется сейчас неприкосновенностью, словно особа дипломатического ранга, но в то же время действует лишь от своего лица — не подданного Дома Осени и даже не Незнакомца из вражеского расклада... И если он совершит нечто... неприглядное... я не смогу предъявить осенним никаких претензий, дабы его наказали в родном Доме, и не имею прав покарать Кирима сама. Понимаешь ли ты?
И вправду, серьезная проблема. "Быть может, — подумалось мне, — все же рассказать Тирле? Но что она сделает? Скорее, вновь обругает бедную шутовку за неосмотрительность, — пришла я к парадоксальному выводу. — А потому — пусть все идет, как идет".
— Понимаю, Ваше Величество. Я буду осторожной.
— И никаких разговоров за чашкою чая с Незнакомцем?
— Постараюсь избегать этого, о моя королева, — я встала, выпрямляя затекшие от долгой неподвижности ноги, и сделала вежливый реверанс. — Будут ли еще приказания?
— Нет, — смягчилась Тирле. — Можешь идти отдыхать. Когда проснешься — поброди по дворцу, поищи моего котенка...
— Котенка?! — удивленно вскинула я брови, пользуясь несравненным шутовским правом перебивать царственных особ.
— Да, да, котенка, — нетерпеливо отозвалась мудрейшая королева Тирле. — Рыжего, с синим бантом на шее. Котенка зовут Пирра, и он — подарок от Его Величества Ларры на заключение союза.
Какой союз, брачный или политический, между Домами, моя добрая королева не уточнила.
— Котенок выбежал вчера из моей спальни и потерялся. Найдешь его и доставишь ко мне, — продолжила отдавать указания Тирле. мимоходом вновь утыкаясь в наиважнейшие государственные бумаги на столе. — Можешь быть свободна.
— Тирле, о великодушнейшая... — встрепенулся вдруг Ларра. Ее Величество улыбнулась уголками тонкого рта.
— Ах, да, совсем позабыла. Отведи государя Ларру в его апартаменты так, чтобы никто не заподозрил, что он их покидал.
О, значит, все же изначально их Величества разошлись по разным спальням! Как любопытно.
— Слушаюсь, о моя королева, — отвесила я прощальный поклон. — Следуйте за мной, о Ларра. Бирюзовые покои, верно?
— Верно, — зевнул, изящно прикрывая рот ладонью, король. — Все-то вы знаете, Лале.
— Ах, это входит в мои обязанности, — гордо задрала нос я, пропуская вперед государя и лишь потом прикрывая за собой дверь. — Вот мы и на месте. Позвольте распрощаться, — ключ снова скользнул в скважину.
Ларра коротко рассмеялся.
— О, нет, подождите, моя дорогая.
Я обернулась в недоумении, вглядываясь в лицо молодого владыки.
Бирюзовые покои, в отличие от королевской спальни, располагались с южной, солнечной стороны, и днем были полны света. "Бирюзовые" значило "отделанные бирюзой", а если говорить о цветах, то больше всего в этих комнатах было белого. Белые высокие потолки с синим орнаментом, белые стены, легчайший белый тюль на окнах и белый-белый солнечный свет...
После полумрака у Тирле — ослепляет. Не разглядеть выражения глаз, не различить улыбки — один только темный силуэт на фоне сияющей арки окна.
— Что вам угодно, государь Ларра?
— Мне угодно дать вам совет, милая Лале. Как Лорд Волн — Безумному Шуту.
— Слушаю вас, господин.
Надо же, полдень — а такая тишина. Ни птиц, ни детского смеха, ни воркотни придворных, ни цоканья лошадиных копыт в парке за дворцом...
— Знаете, Лале, — задумчиво произнес Ларра. — Среди тех, кто живет на берегу, ходит такая поговорка: "Не за тем сети ставятся, чтобы рыбку потешить".
По верхушкам деревьев промчался ветер-непоседа. Листья зашуршали, зашевелились беспокойно.
— Слышала такую, — медленно кивнула я. — Это значит, что самая очевидная причина — не всегда правильная.
— Можно и так сказать, — в голосе его слышалась улыбка. — И если уж вы дернули за сигнальную леску — тяните рыбака в море, пока он не опомнился! — Ларра резко наклонился ко мне, окутывая запахами соли, океана и солнца. — Тирле — Леди Теней. Она могущественна, но осторожна, и предпочитает тайную месть открытому удару. Я — Лорд Волн. Когда наступает Прилив приливов, целые страны вода смывает в море. И потому я выбираю удар единственный, но сильный. Вы попались в сети, сладкая моя Лале, но сумеет ли рыбак удержаться на берегу?
— Надеюсь, что нет, — пробормотала я.
Рыбка в сетях, надо же. Похоже, что Ларра заметил действия Кирима-Шайю... и сделал собственные выводы о его намерениях, и очень неприятные. И Ларра знает, что я утаила от королевы.
Но... кажется, он решил подыграть мне? Зачем? Он преследует какие-то тайные цели?
