Прислонившись носом к зеркалу и сведя к переносице ближайшую пару глаз, я долго рассматривала... себя. Приходилось признать, что это все-таки я, потому как настоящая зверюга явно не вела бы себя как испуганная девчонка.
Сколько я так просидела — не знаю, но этого оказалось достаточно, чтобы успокоиться и задуматься о том, что теперь делать. Прежде всего, решила одно: мне ни в коем случае нельзя оставаться в замке! Как бы ни был необычен зверь, из меня получившийся, даже отец предпочтет просто приказать его убить.
Понятно же, что странное животное не из этих мест, а, значит, может быть опасно. Или того хуже — ядовито. Сразу вспомнилась любимая фраза тети: "А мало ли!" Вот из-за этого "мало ли!" меня вполне могут насадить на пику. Значит, нужно уносить лапы, ради своей безопасности и безопасности близких.
Правда, как убежать, представлялось слабо. Почесав задней лапой за ухом, и встряхнувшись, так что стены усеяли крупные влажные пятна, я решила затаиться до поры, до времени, а бежать ночью, когда можно будет, в случае чего, скрыться в темноте.
Сразу после этого трудного решения я представила лица родных, не обнаруживших меня. Если мое отсутствие на праздничном ужине еще смогут как-то списать на плохой характер и безалаберность, то завтра уж точно поднимут шум.
Да и куда теперь деваться? Вряд ли кто-то, даже маг, поймет, кто я есть на самом деле. Можно было, конечно, проверить на Эмме, теоретически она могла увидеть, что случилось. Но, скорее всего, я просто напугаю сестренку, если заявлюсь к ней в таком виде.
В голову пришло только одно решение: нужно бежать в Легардор. Что-то подсказывало мне, что там у меня больше шансов быть расколдованной.
"Вот, и что тебя дернуло примерить это кольцо? — расстроено спросила я сама у себя. — Там же даже записки не было!"
Точно, записка!
Я ведь могу дать знать родным, что со мной случилось!
В следующую секунду я представила себя, шатающейся по замку, с листом бумаги в зубах, на котором коряво будет написано "Помогите!" Сомнительно, что кто-то остановится, чтобы прочитать. А подробно что-то написать у меня не выйдет.
Жаль, что до срока, когда за мной приедут легарды, еще целый год, так что нечего рассчитывать на быструю помощь, а зная отца, он может даже не сразу сообщить в королевство о пропаже. Не раньше, чем стражники обыщут каждый клочок княжества и опросят каждого встречного. Не найдя же в Алории, отец отправит послания в соседние княжества. Будь я человеком, меня бы отыскали через неделю, в самом худшем случае.
Сколько отец будет откладывать с извещением легардов? Два месяца? Три? Возможно, полгода. Через сколько после этого прибудут послы с моим женихом во главе? Еще через месяц?
А сколько мне отведено в этой шкуре? Колечко явно подкинула Ашарса, в этом нет и тени сомнения. Правда не очень ясно, почему она это сделала. Так же как и то, каким образом. Но в мои сны ей как-то удалось проникнуть в первый же день приезда легардов!
Вполне вероятно, что я останусь в обличие зверя до того момента, пока не смогу снять кольцо. Сделать это невозможно. Значит, нужно искать решение не здесь, в другом месте. До Легардора путь долог, в карете туда можно доехать за несколько недель. Сколько я потрачу, пробираясь туда в своем нынешнем состоянии — не известно, но вполне вероятно, что путь у меня выйдет короче, чем ожидание в полгода!
"Вира! Нужно постараться! — попросила я саму себя. — Страшно. Но нужно. Если ты хочешь жить! И помни, если ты не сможешь выпутаться из этой истории, не развязав вражду между княжествами и Легардором, то все может закончиться очень плохо!"
Последняя мысль придала мне уверенности. И напугала еще больше. Кто знает, что решат легарды, узнав о моем побеге? Может и обойдется, но может случится и так, что они снимут защиту, отдав земли людей на растерзание островам.
Представив такой исход, я решила предпринять хоть что-то, что потом может дать подсказку легардам, а рассчитывать приходилось только на их помощь. Если они вздумают узнать подробности... Кое-как открыв ящик в письменном столике у окна, неуверенно раскачиваясь на задних лапах, перепачкавшись в чернилах и сжевав несколько перьев, вытащила пачку бумаги и чернильный прибор. Написать что-то разборчивое получилось попытки с двадцатой. Поняв, что не смогу хорошенько описать все произошедшее, я решила ограничиться хоть чем-то. Кривые каракули с кляксами еле читались, но при желании в них можно было разобрать слово "Ашарса". Чтобы на надпись точно обратили внимание, я вытащила подаренное тетушкой Марджори перо и пришпилила листик к столешнице, после чего озадачилась местом, где смогла бы спрятаться до ночи. На ум пришли заросли ежевики у подъездной аллеи, но до них еще нужно было добраться!
Но и в комнате оставаться опасно, спрятаться здесь негде. Пришлось рискнуть и пробираться вдоль стен, радуясь любви тети к большим вазам, расставленным по всем коридорам. Лестницу я пролетела быстрее камня, выпущенного из пращи, покрывая за один прыжок не меньше пяти метров. Не без удовольствия признала, что лишние глаза — это здорово. Оборачиваться не приходилось. Голова даже закружилась немного от такого почти кругового обзора!
Сердце ушло в пятки, когда стало понятно, что нужно пройти мимо слуги, изваянием застывшего у распахнутых дверей в замок. И оставалось там до тех пор, пока я темной тенью проносилась между ног человека, чтобы тут же завернуть за угол и прижаться к стене.
— Что это было? — удивленно пробормотал слуга. — Кошка что ли пробежала? Эх, поспать бы...
Заставив себя вновь дышать, я побежала в сторону парка.
Глава 7
Клант еще раз перечитал послание брата и расстроено вздохнул. Порой его до зубовного скрежета раздражала привычка Рэнда заниматься всем лично. Брат не считал нужным перепоручить охоту на перерожденных воинам, натренированным именно на это дело, киашьяр лично отправлялся во все сомнительные места, чтобы на месте узнать, стоит ли вмешиваться в происходящее.
В последние несколько лет число монстров среди рожденных легардов достигло слишком большого числа, перерожденные становились все агрессивнее. По какой-то нелепой причине большинство известных случаев рождения и нападений происходило в небольших городках и поселениях, где легарды слишком верили в силу своей крови. Многие поплатились за это жизнью. Перерожденные не щадили никого. Даже собственных матерей, убивая их еще до появления на свет.
В сравнении с нормальными легардами, монстры при изменении ипостаси превращались в более крупных и опасных созданий, способных в одиночку разделаться с небольшой деревней.
Блондин вздохнул и прочел последнее предложение в письме несколько раз, обреченно простонав:
— Даже островные предки были куда лучше этих тварей!
Почти тут же легард сам признал собственную неправоту, ведь все знали, что перерожденные и являлись теми самыми прежними легардами, большая часть которых, возможно, так и живет на островах.
Ни в одной из хроник не сохранилась история легардов, но порой Клант задумывался, как же все началось и с чего. Тогда он начинал искать ответ в книгах, по крупицам собирая разрозненные и противоречащие одно другому сведенья.
По всему выходило, что древние легарды не отличались ни силой, ни знаниями, ни способностью к превращениям. Эти дикие создания вообще плохо переносили компанию друг друга, предпочитая подобно диким кошкам существовать поодиночке. Вечная борьба за жизнь сделала легардов скрытными и выносливыми, но и это не спасало их численность. Каждый третий новорожденный предпочитал увидеть свет, пробравшись к нему напрямик, без сложных родов. Никакая регенерация легардов не спасала самок от разорванного клыками и когтями в кашу сердца и перемолотых в труху ребер. Юный легард лишь день или два пировал над телом матери, если только ему позволяли другие хищники, а потом отправлялся на поиски более свежего и сочного пропитания.
Затем некоторые легарды поняли, что вместе существовать намного безопаснее, если, конечно, друг друга не грызть по ночам. Да и сдерживание магией новорожденных позволило сократить смертность среди самок. Одна единственная стая легардов вскоре совершенно перестала походить на отдельно живущих особей. Эти создания стали куда умнее и даже смогли создать Оракул.
В те времена он был куда проще, но исправно выполнял свою самую главную функцию — связывать воедино судьбы и силу всех легардов, сдерживая их природную дикость. Сами себя сковав при помощи магии, легарды навечно ограничили свою ярость, чтобы оградить свой род от вымирания.
Проходили столетия. О том периоде Клант прочел в нескольких книгах. Община легардов почти полностью отгородилась от островитян, защищая территорию при помощи магии, но каждый из них понимал, что грядет день, когда никакие чары не смогут противостоять ярости безумных созданий, многими из которых были их же сородичи. И тогда легарды приняли решение искать другие земли.
Они сами не ожидали, что поиски увенчаются успехом. Как и того, что вслед за собой они приведут и монстров...
Но не сразу! В самом начале жизнь легардов на континенте казалась им сказкой и невероятным счастьем. Неосвоенные земли на востоке и севере щедро одаривали вновь прибывших, а люди, хоть и относились настороженно, но не стремились избавится от миролюбиво настроенных разношерстных созданий.
Вскоре легарды сообразили, что люди могут стать для них отличной возможностью избавиться от древнего безумия навсегда, но им стоило огромных трудов заручиться согласием всех племен людей, в обмен на вечный мир. Через Оракул кровь людей, пролитая в зеркальную чашу, изменила приплывших. Они стали сильнее, смогли перекидываться в человеческий облик и лучше себя контролировать.
Те первые из нынешних легардов и не подозревали, что кровь монстров окажется настолько сильна в них, что сквозь века и десятки жизней однажды все вернется к отправной точке и, отгородившись от островов стеной, полуоборотни породят свой бич в центре континента.
— "Очередной маленький монстр убил всю семью... — перечитал Клант еще раз. — Семь легардов и четыре легала мертвы и обескровлены. Монстр скрылся в лесах на северных склонах Динарских гор. Предположительно, монстр похож на островную тханью, но без раздвоенного хвоста и с двумя парами крыльев, что позволяет зверю появляться почти незаметно. Ремесленники его видели..."
Киашьяр смял письмо и бросил в холодный камин. Последняя охота довела легарда до белого каления, когда им с Рэндом и двумя десятками подручных пришлось карабкаться на крыши домов в одном из оживленных городков на востоке и гоняться за ядовитым существом, не похожим ни на одну ранее виданную тварь.
— По крайней мере это всего лишь очередная тханья, — решил блондин, представив себе помесь огромной летучей мыши с морским скатом. — Если мы не изловим ее в небе, то на земле обязательно добьем.
— О чем ты тут сам с собой разговариваешь? — в гостиную вошла высокая стройная легарда с длинными рыжими волосами, заплетенными в две одинаковые косы. Цвет волос подчеркивало зеленовато-бирюзовое платье с меркой вышивкой по краю свободных рукавов и подола.
— Это очередное послание от Рэндалла, — с горечью произнес легард. — Я ненавижу эти письма... Я ненавижу эти новости. Они выводят меня из себя! И с каждым годом ситуация лишь ухудшается...
— Но ведь после того, как Рэнд женится на этой человеческой девушке, возможно, все изменится к лучшему! — воскликнула Кириа и присела на подлокотник кресла, через плечо Кланта пытаясь прочитать письмо.
— Да, такое может произойти, — согласился киашьяр. — Но не мне тебе напоминать, что это лишь вероятность, на которую легарды надеялись и раньше.
— Какая глупость! — расхохоталась девушка. — Я уверена, что в этот раз все получится. Ну, не может нам не везти так сильно в течение стольких веков.
— Все может... Все может... — медленно произнес Клант. — Все может, знаешь сама. Ни бабушка, ни другие женщины до нее не оградили нас от проклятия. Я не верю, что на этот раз все пойдет другим путем, и мы спасемся. Боюсь... — киашьяр потер лоб и невидящим взором глянул в окно. — Боюсь и на этот раз все будет точно так же, как и раньше. Я видел девчонку, ставшую избранницей Рэнда — ничего примечательного. Самая обычная девчонка, каких много по всем княжествам.
— Да уж... — хмыкнула Кириа язвительно. — Кто-то, а ты, братик, перепробовал достаточно даже человеческих женщин, чтобы делать такие выводы. Не боишься незапланированных потомков среди людей?
— Это маловероятно, — в тон сестре произнес Клант. — Я бы знал.
— Ха-ха, — буркнула рыжеволосая легарда. — Мама утверждает, что все вы так говорите.
— Ты слишком юная и ничего толком не понимаешь, но зачем-то слушаешь все, что говорит тебе Элеонора. Сначала вырасти... Исполнится тебе хотя бы пятьдесят, и тогда поговорим на эту тему, — отмахнулся киашьяр.
— Не так много осталось! — заметила девушка с укором. — Не пройдет и десяти лет, и я стану совсем взрослой. Вот я отыграюсь!.. Пусть тогда хоть кто-то посмеет меня выставить из комнаты, когда вы обсуждаете всякие дела!
— Мы обсуждаем дела в тайне лишь потому, что не хотим, чтобы о них знал каждый в Лессе и во всем Легардоре.
— Фу, какой ты противный, Клант! — вздохнула Кириа и легонько хлопнула киашьяра по щеке. — Мог бы хоть раз сказать мне что-нибудь приятное. Почему всегда все достается твоим маленьким... игрушкам?
— Потому что они никогда не спорят со мной, — объяснил легард с улыбкой.
— Жа-аль, жаль, — протяжно вымолвила девушка. — Я даже не надеялась услышать от тебя что-то другое.
Кириа хотела еще что-то добавить, но смолчала, с усилием подавив в себе желание отчитать брата, как делала не раз. Она молча подошла к окну, любуясь видом на Элессон. Клант проследил за ее взглядом, рассматривая оранжево-красные точки черепичных крыш на горизонте.
— Я хочу, чтобы все изменилось. Мы столько столетий живем с этим... Ты бы видел, как переживают родители. Мама все время плачет. Я знаю, они мечтают еще об одном малыше. Папа надеется, что им удастся это осуществить... А мне грустно от того, что я у них единственная. Какое счастье, что вместо меня не родился монстр.
— Все мы переживаем из-за этого, сестренка. — Клант встал и обнял девушку за плечи. — Жизнь вообще несправедливая штука!
— Я видела столько разбитых... несчастных семей. Растерзанных в клочья судеб. Легарды создают семьи, но боятся иметь детей. Их пугает вероятность рождения маленького монстра, который уничтожит не только родителей, но и жизни очень многих...
— И ты тоже этого боишься, — догадался Клант.
— Представь, пройдет еще сколько-то лет, я встречу и полюблю кого-то, захочу создать семью... — Кириа на миг обернулась и посмотрела на легарда полными слез глазами. — Рано или поздно это произойдет. Мне захочется не только любви, но и пару малышей... Но этого всего может не быть. Я не говорю сейчас о себе. Речь о будущем всех нас. Почти все новорожденные — перерожденные.
