Вглядываясь в мелькающие в чаше образы, я случайно взялась руками за ее края и оцарапала ладонь. Все бы ничего, но крошечная капелька крови неотвратимой бусинкой скользнула по коже и утонула в серебристой жидкости, вмиг окрасив ее в черные краски.
Видения стали другими, детали хаотично сменялись, будто кто-то пытался рассказать мне что-то очень важное. Вдруг стали понятны все слова, прочитанные на стенах. Образы, мысли, догадки, знаки — все сложилось в единую картину, в хитросплетении которой я видела и прошлое, и настоящее, и будущее.
Что-то стало таким явным и четким, как озарение, а что-то так и прошло нерасшифрованным, понятым лишь частично. Я не знала, как повлияет на дальнейшие события та капелька крови, изменит ли она хоть что-то. Или же моя оплошность не станет причиной бедствий.
Пока мне никто ничего не сказал, так что я предпочла думать о других моментах. Удивительно, но сейчас больше всего хотелось развернуть взятые из Лесса книги и внимательно их изучить, чтобы до конца разобраться в том, что и так, как оказалось, лежало на поверхности. Любой мог понять смысл тайных знаков, если бы знал об этом.
Теперь я могла вздохнуть спокойно и освобожденно. Многие месяцы я копалась в себе, пытаясь отыскать что-то особенное, из-за чего выбор пал на меня, и не находила. Казалось, что Ольма или Эвила куда больше годятся на роль, которую хитрая плутовка-судьба приготовила мне.
Дело было не в каких-то способностях. Я могла и вовсе не обладать никаким даром, но это ничего бы не изменило, потому что все упиралось в родословную.
Как и любой ребенок в княжествах, я всегда знала, что приплыв на континент, через какое-то время оборотни породнились с людьми и стали теми, кем и являются по сей день — легардами. Но во времена прибытия чужеземцев княжеств как таковых не было. Просто несколько народов жили разрозненными группами, время от времени скрепляя мир межплеменными браками. Так народы оставались и не схожими, и похожими одновременно.
Родство с оборотнями не было мирным и радостным событием. Многие люди выступали против, но нашлись и те, кто готов был рискнуть. В книгах тех людей называли первыми магами, хотя это больше были ведьмаки и чаротворницы. Им оказались нужны чужестранцы, знавшие магию и способные научить ей.
Со временем точные детали истории сгладились, и все стали считать, что объединение крови оборотней и людей было принято всеми. Но даже не это было главным, а то, что та первая кровь была кровью всех племен людей, влитая в жилы оборотней одновременно при помощи магии.
И получалось, что когда кровь стала ослабевать, а проклятие Ашарсы только ускорило процесс, то потребовалось обновить кровь. Предки Джеймена вовсю старались, чтобы этого не произошло. Они опережали послов, всячески изводя именно тех девушек, в чьих жилах текла кровь всех двенадцати княжеств. При этом сами легарды настолько привыкли полагаться на свою магию, на Оракул, на артефакты, что просто не задумывались над правильностью выбора. Артефакт же искал не какую-то конкретную девушку, а просто достаточно сильную кровь. Именно поэтому, когда изгнанные каким-то образом устраняли явную носительницу нужных качеств, артефакт искал следующую. Вот только ее кровь уже была слабее, и это не помогало легардам. Эдин же и вовсе разрушил заведенный порядок, подорвав тем самым будущее собственного народа.
В какой-то миг мне начало казаться, что Рэндалл заранее знал, что именно меня выберет артефакт. Конечно, у меня на лбу не стояло никакой отметины, но, возможно, внешняя несхожесть с сестрами что-то ему сказала обо мне.
То, что я похожа на алорийку меньше, чем Ольма, или Эвила, или даже Эмма, всегда ставилось мне в укор тетей Севиль, ведь это означало, что я взяла от отца меньше, чем от матери. Всего лишь одну двенадцатую.
"Не зря легарды обратили внимание на мою родословную, и Рэнд так пристально ее изучал... — пробормотала я про себя. — И выдумка подарить одной из нас питир тоже принадлежала Рэндаллу, без сомнений. Он догадывался с самого начала. Потому так и злился на меня".
Карета медленно раскачивалась, сильные порывы ветра гулкими потоками обволакивали ее по бокам и снизу, из-за чего она немного вибрировала. Мы едва слышали недовольный клекот легалов, которые тащили ее по воздуху.
Остановок и передышек делать никто не собирался. Легарды планировали добраться в нужное место еще до полудня. Кириа долго ворчала, что вылет перенесли на несколько часов, и мы отправились в путь засветло. Еще девушку не порадовало, что мы не двинемся прямиком в выбранную крепость. Рэндалл предупредил, что нас ожидает три или четыре небольших перемещения, но весь остальной путь мы проделаем по воздуху.
— Я есть хочу, — вдруг просопела Эмма, глядя на меня обиженно. — Так долго и все никак не доберемся...
Я переложила задремавшего дракончика на плечо и полезла в большую корзину под сиденьем. Питирину новое место не понравилось и он, ловко цепляясь коготками, скользнул в вырез платья, с довольной гримасой замерев в тепле. Я рассмеялась, чувствуя, как лапками он осторожно хватается за кожу.
Получив бутерброд, Эмма забралась с ногами на сиденье и принялась активно хрустеть хлебом. Я нашла яблоко и им ограничилась. Из-за тряски желудок взбунтовался и на эту малость, но я его кое-как усмирила.
Карету немного встряхнуло, так что я подпрыгнула на сидении, а Кириа проснулась, тут же начав обиженно кричать. Дверь распахнулась, и мы увидели парящего на одной скорости с нами Рэндалла верхом на легале. Заметив недовольные лица, киашьяр усмехнулся и громко крикнул:
— На вас, леди, не угодишь!
— Если бы ты посидел в этой коробке с наше, то так не говорил, — хмуро изрекла рыжеволосая легарда. — Кто вообще придумал, что мы должны путешествовать в этой пыточной камере?
Рэнд не ответил, но улыбнулся и широко зевнул.
— Вот-вот, — тут же подхватила Кириа, — я, между прочим, тоже не выспалась, но это, само собой, волнует только меня!
Киашьяр приподнял одну бровь, оценил сладко посапывающую у окна Алию, которой никакие невзгоды были нипочем, и довольно жующую Эмму, после чего сказал:
— Сестренка, перестань вредничать.
Кириа фыркнула, показала брюнету язык и отвернулась. Я наблюдала за их перебранкой со смешенным чувством веселья и горечи. Иногда я завидовала отношениям внутри королевской семьи, где если и ссорились, то не всерьез.
— А ну-ка, подвиньтесь, — велел киашьяр, и Эмма с визгом перескочила на сиденье напротив, увернувшись от впрыгнувшего в карету Рэндалла.
Легард уселся рядом со мной и с ухмылкой вытянул ноги, заняв все свободное пространство. Нам и вчетвером казалось в карете тесно, а с Рэндом и вовсе почудилось, что мы дружно влезли в одну винную бочку. Кириа возмущенно отпихнула ногой колени легарда, но киашьяр и не подумал сесть аккуратнее. Наоборот, он еще больше развалился, обнял меня за талию, чтобы куда-то деть руку, а второй оперся о стену.
— Зачем ты сюда влез, а? — простонала Кириа под аккомпанемент сопящих в унисон Эммы и проснувшейся Алии.
— Проверяю, так ли уж вам тут тесно, — сообщил Рэнд и плотнее придвинул меня к себе, будто невзначай поглаживая мой бок сквозь ткань подушечками пальцев.
Я смущенно пискнула, но отодвинуться оказалось невозможно, да и некуда. Пришлось краснеть, чувствуя на себе взгляды девушек и сестры. В Алории ни один уважающий леди лорд не позволил бы себе находиться с ней в карете и сидеть так близко, являясь ей даже женихом, но, похоже, в Легардоре либо существовали иные нормы, либо Рэнд их просто не придерживался.
— Что же вы переполошились? Вы хотели спать, вот и спите, — усмехнулся киашьяр.
Алия предпочла тут же прикрыть глаза, чтобы не пялиться на нас. Кириа с недовольством отвернулась и уставилась на занавешенное окно. И только Эмма, пожав плечами, сосредоточилась на бутерброде. Рэнд повернул ко мне голову, улыбнулся ободряюще, еще сильнее придвинул к себе и, устроившись поудобнее на сидении, вознамерился вздремнуть. Легарды раздосадовано засопели, но ничего не сказали. Несколько минут я пыталась не прислоняться к киашьяру, но неудобная поза вскоре отдалась ломотой во всем теле, и пришлось откинуться назад, чтобы снять напряжение. В итоге оказалась полулежащей боком на уснувшем Рэндалле.
Кириа зыркнула на легарда, но тот взглядом уничтожался плохо, и девушке пришлось отказаться от своих попыток. Через час, выбрав для себя более или менее комфортное положение, прижавшись щекой к плечу киашьяра, я забылась сном. До последнего момента, когда глаза сами собой смежились, я верила, что проснусь от первого же звука или движения рядом, но к удивлению, когда Алия разбудила меня через несколько часов, оказалось, что Рэндалл давно перебрался обратно на спину легала.
— Это он от твоего питирина сбежал, — хихикнула Кириа, поглядывая на сладко сопящую Эмму. Девочка пристроила ножки на колени Алии, а голову — рыжеволосой легарде, удобно расположившись между девушками.
— О чем ты? — удивилась я, потирая затекшее плечо.
— Да... — Кириа прыснула в кулак. — Он тебя во сне приобнял по крепче, а дракончику это не понравилось — вылез и дыхнул пламенем Рэнду в лицо.
Я сдавленно хихикнула, представив эту сценку, но тут же с ужасом спросила:
— И что сделал твой брат?
— Да что он мог сделать? — пожала плечами девушка. — Убрал руку, бил огонь с бровей и погрозил синенькому пальцем.
Алия прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, в то время как мы с Кирией во все захихикали.
* * *
Холодный ветерок, пробиваясь в щелку между шторкой и обитым по краю кожей окошком, приятно холодил щеки, разгоняя душную жару внутри кареты. Хотелось выбраться и присесть на что-то более устойчивое, чем скользкое кожаное сиденье. Мимолетно улыбнувшись сестренке, я попыталась устроиться поудобнее, но вместо этого неловко соскользнула и плюхнулась в широкий проход, ударившись коленями о туфли Кирии. Питирин вякнул и свалился под платьем из-за отсутствия корсета куда-то в район талии.
Рыжеволосая легарда мгновенно проснулась, подпрыгнула, чуть не заехав мне ногой в подбородок, но быстро разобралась и села обратно, протирая глаза. Алия, разбуженная переполохом, вела себя куда тише, хотя глаза девушки перепуганными блюдцами светились в полумраке кареты, пока она осознавала, что ничего страшного не случилось.
Кириа потянулась, недовольно сопя и кривя идеальные губы, пытаясь протиснуться к окошку мимо устроенного на сиденье сундучка. В сундуке были вещи легарды, которые она не пожелала привязывать к карете снаружи, как сделали со всеми остальными вещами. Девушке явно не нравилась вся эта поездка.
Заметив мой взгляд, Кириа окончательно скуксилась и насморочным голосом произнесла:
— Да, я не хотела никуда ехать, но мама сказала... И дядя. И даже папа! Это моя обязанность — следить за тобой.
Я пожала плечами, делая вид, что не понимаю, к чему легарда затеяла этот разговор. Алия с ловкостью фокусницы вытащила откуда-то тонкий носовой платочек без единой складочки, в который Кириа с чувством высморкалась.
— И почему вечно они мной командуют?! Вот исполнится мне пятьдесят, и я обязательно уеду. Никто не удержит. Возьму и поеду путешествовать... да хоть по княжествам! У вас же есть на что посмотреть? — просопела девушка едва разборчиво, прижимая платок к глазам.
— Кир, если ты так дорогу переносишь, то куда тебе путешествовать? — хмыкнула я.
Мне тоже не было уютно в этой закрытой карете, несущейся по воздуху, но в сравнении с другим моим опытом перемещения — этот был одним из лучших.
Кириа отмахнулась и отдернула шторку, вглядываясь в проносящийся под нами однообразный пейзаж.
— Не понимаю... — после минутной паузы вымолвила девушка. — Не понимаю... Это где мы?
Она высунулась из кареты больше, будто ища взглядом кого-то, но сильный порыв ветра впихнул ее обратно. В следующий миг девушка начала орать, не обращая внимания на то, с каким удивлением мы на нее смотрим.
В мешанине слов я еле выловила общий смысл истерики легарды. Обращаясь к невидимому собеседнику, девушка требовала объяснить, куда мы направляемся. Ей никто не ответил, а шторка самовольно плотно задернулась, не давая возможности отвести ее в сторону.
— Что?! — взвизгнула легарда так пронзительно, что мы с Эммой побыстрее закрыли уши руками, а питирин с утробным кваком нырнул мне под кожу.
Больше ничего выкрикнуть Кириа не успела, сквозь ткань просочилось ослепляющее сияние, и вместе с ним в карету впорхнула небольшая птичка, будто сотканная из радуги. Ее хвост и крылья трепетали алой дымкой, голова и грудь переливались голубым, а клюв и спина — зеленым цветом. Лапки же и вовсе едва можно было рассмотреть, они то появлялись, то исчезали, струясь подобно холодным водам ручья.
Однажды я уже видела нечто подобное, но не так близко и подробно. В следующий миг радужное создание перевернулось в воздухе и превратилось в несколько строк, будто начертанных голубым пламенем. Буквы хаотично смещались, выстраиваясь иначе. Я никак не могла сосредоточиться на чтении под громогласные вопли Кирии:
— Я? Ору?! За десять аккаров слышно?..
Дернув Алию за рукав и отвлекая от наблюдения за Кирией, я спросила:
— А что такое аккар?
— Ворон пугать?!.. — крикнула рыжеволосая легарда. — Нас... в глушь!.. А я... ворон!!
Алия наклонилась ко мне и, стараясь говорить в моменты, когда Кириа замолкала, объяснила:
— Аккар — это такое расстояние среднего магического влияния. Оно примерно равно полутора-двум километрам, но измеряется иначе. Магия не преодолевает пространство по прямой, а отталкивается от предметов, находящихся у нее на пути. Так в горах аккар короче, чем на равнинах. Конечно, насчет десяти аккаров и голоса леди Кирии лорд Рэндалл пошутил...
— Это было письмо от Рэнда?
— Да, оказывается, мы не поехали в замок Дэрраудиг, как планировалось, а направляемся куда-то, куда — знает только лорд Рэндалл. Через несколько минут мы совершим последний переход и очутимся прямиком в нужном месте.
Я понимающе хмыкнула, но больше всего меня удивила Кириа. Девушка вдруг замолчала, вся напряглась, с перепуганным лицом вглядываясь в изменяющиеся строки.
— Что там? — Эмма быстро подергала Алию за руку. — Что там написано?
— Мамочки... — прошептала служанка. — Час назад на замок, в который мы должны были прибыть, напали... Крепость удалось отстоять, но теперь вместо Дэрраудига у нас только половина...замка. Южную башню и часть стены с внутренними помещениями просто оплавило напором силы...
Я ошарашено уставилась на девушку:
— Как это?..
Но Алия не ответила. Служанка сложила ладони ковшиком и уткнулась в них лицом, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.
