Только сидеть за одним столом с дамами он отказался, извинившись, сказал, что подождёт крёстного на улице. Его проводили улыбками и отговаривать не стали. Даже мать лишь рукой махнула, и у Басти закралось подозрение, что о визите Летиции та откуда-то знала заранее.
— Антуан скоро будет, у него только три пары сегодня, — заверила его Эйлин Робертс. — Не уходите далеко, мистер Лестрейндж. Он надолго остаться не сможет.
Басти кивнул и вышел из дома. Далеко уходить не стал, присел на ступеньку крыльца, достал из кармана зеркальце и попытался достучаться до Рудольфуса. Хотелось бы ему, чтобы и Санни выбрала зеркала для связи, но ответа от неё до сих пор не было. И что думать об этом, он никак не мог решить.
Руди нагло игнорировал вызов, и Рабастан хотел уже убрать зеркало, как едва не подпрыгнул от серьёзного детского голоса:
— Это что у тебя? Магическое, да?
Перед ним стоял сын Антуана, независимо сунув руки в карманы. Рукав на куртке болтался, почти оторванный, брюки в пыли, особенно коленки. Вид залихватский.
— Северус Робертс? Да? Привет! Я Рабастан Лестрейндж.
— Северус Снейп, — уточнил мальчишка. — А я помню тебя. Твой отец живёт в замке. И мой дед тоже. Только в башне.
— А почему ты Снейп?
— Потому. Дед сказал, что ритуал прошёл правильно. Меня в род приняли. Только имя теперь там, на родовом дереве, Северус Антуан Снейп. Папа сказал, что это нормально! На моё совершеннолетие ещё ритуал проведут, и, если так и останется, будет новая ветка, ну там, в шаре.
— В шаре?
— Ну, шар такой, он в воздухе над большой книгой появился, а там внутри дерево светилось, зелёное такое, и много веток, — простодушно ответил ребёнок.
Обычно каждый род хранил такие вещи в тайне. Родовое древо, как правило, появлялось в книге рода, а отображение для удобства выводили для наглядности на разные зачарованные вещи. Тут уж у кого как фантазии хватит, или магических сил. У Лестрейнджей это издавна было натуральное дерево, росшее прямо в родовом зале у дальней стены. Ну как натуральное, оно явно было из металла, но что за сплав, Басти до сих пор не мог разобраться. А у Блэков, если верить Руди, это был большой гобелен.
— А на что этот шар похож?
— Это такое... — Северус нахмурился, оборвав себя и взглянул подозрительно. — Ты зачем спрашиваешь? Это рассказывать нельзя.
— Нельзя так нельзя, — покладисто кивнул Рабастан.
Мальчишка поёрзал, бросая неприязненные взгляды, но любопытство пересилило:
— Так что это за зеркало, ты скажешь?
— Зачарованное, — усмехнулся Басти. — С девушками переговариваться, например. Вот так надо постучать палочкой, а тот, у кого второе зеркало, ответит. Тогда я его увижу. А он в своём зеркале увидит меня.
— Почему он? Ты же сказал с девушкой?
— Это к слову пришлось. Не обязательно с девушкой, с кем хочешь. Это настроено на моего брата.
— А, я помню! Рудольфус, да? Я его в Хогвартсе видел. Я там неделю жил с отцом.
— Это здорово. Понравился Хогвартс? Привидений не испугался?
— Пф, — ребёнок смешно фыркнул. — Чего их бояться! Кровавый барон ни с кем не разговаривает, я издали его видел. А остальные нестрашные совсем. Санни говорит, что привидения безвредны.
Настроенный на благодушную беседу Рабастан на мгновение потерял дар речи.
— Ты знаком с Санни Прюэтт? — осторожно уточнил он.
Северус огляделся по сторонам, словно желая убедиться, что их не подслушивают, потом сел рядом на ступеньку и сказал негромко:
— Санни мой друг, пока что. Но ты не думай, как вырасту, женюсь на ней.
— Это вряд ли, — не удержался от улыбки Басти. — К тому времени, как ты вырастешь, она уже замужем будет. Я на ней женюсь.
— Ты? — мальчишка демонстративно отсел от него и теперь глядел исподлобья. — Она меня любит!
— Так и сказала?
— Как будто непонятно! Она мне книжки читала и с Монстриком давала играть. А ещё... ещё обнимала!
Рабастан не мог найтись с ответом. Ну в самом деле, не спорить же с ребёнком, кого любит Санни. К счастью, у крыльца материализовался Антуан Робертс. Очень вовремя.
— Рабастан, что-то случилось? — крёстный двумя взмахами палочки привёл одежду сына в порядок. — Северус, с кем опять подрался?
Басти отрицательно качнул головой, а Северус бросил на него гневный взгляд и ответил отцу:
— С кем, с кем. С Дэном Кроули конечно. Идиот потому что.
— Мне вмешаться?
— Пап, ну ты что? Я же говорил, сам разберусь! Можно, я ещё погуляю?
— Беги, только к ужину чтобы дома был.
— Да знаю, — бросив ещё один возмущённый взгляд на Басти Лестрейнджа, ребёнок гордо задрал подбородок и утопал в сторону реки, снова сунув руки в карманы.
Робертс ухмыльнулся, присаживаясь на ступеньку рядом с крестником.
— Чем ты его разозлил? — спросил благодушно.
— Да вот, твой сын мне сказал, что на Санни женится, когда вырастет.
— Ну-ну, а ты промолчать не смог.
— Не смог, — кивнул Рабастан и со вздохом убрал зеркало в карман.
— А ведь ему только восемь будет в январе. Вспомни себя в его возрасте, ты был в Аманду Стэнфилд влюблён, тоже хотел жениться. Не делай такое лицо, могу воспоминание показать.
— Не надо. А она что?
— Аманда даже не догадывалась, на твоё счастье. Ты никогда не мог двух слов при ней связать. Не кисни, Руди тоже был влюблён в даму постарше.
— Серьёзно? — оживился Басти. — А в кого?
— В леди Вальбургу Блэк. Только не вздумай напоминать, это был страшный секрет. И не смешно, между прочим, она и сейчас красавица. И Бэль на тётку очень похожа, так что вкус у твоего брата не изменился.
— А леди Вальбурга знала?
— Она — да, до сих пор твоего брата обожает, и сыграла немалую роль в их помолвке с Беллатрикс. Но это между нами. Ладно, хватит о любви. Ты что-то хотел?
— Вернуться в Хогвартс, — помрачнел Басти. — Ты бы мог...
— Ничего не могу обещать, — Антуан поднялся. — После праздников обещаю поговорить, сейчас бесполезно, хотя я попробовал.
— И?
— И ничего, извини. Твой отец даже слушать не стал. Подожди немного, ты же его знаешь. Вполне может передумать. Но не сейчас, пока ты СОВ не сдал.
— Да сдам я их!
— Кто бы сомневался. Это всё, что тебя волнует?
— Хотел попросить у твоей жены сварить мне одно зелье. Только родителям не надо сообщать.
— Дай угадаю, — Робертс оглядел крестника с головы до ног. — Долохов лютует? Не возмущайся так, знаю его методы. И не спрашивай откуда. Будет тебе зелье. Даже лучше. Эйлин как раз упоминала одно, собственной разработки. Как будет готово, пришлю с домовиком.
— Спасибо. Я пойду тогда... Там мама Санни.
— Леди Прюэтт? Ах да, насчёт Санни...
Рабастан, собравшийся уходить, замер, потом развернулся, холодно и прямо поглядев в глаза крёстному.
— Что насчёт Санни?
Бесстрастный тон и предостерегающий взгляд мог заставить замолчать кого угодно, но не Антуана, который знал паршивца с пелёнок.
— Ты по-прежнему одержим мисс Прюэтт? Вижу, что да, можешь не отвечать. Дам тебе совет, Басти. Знаю, что не нуждаешься, можешь не сверкать так глазами. И всё же скажу: не дави. Дай ей свободы — хоть немного. Если повезёт, и избранником станешь ты, тебе это не раз ещё в жизни пригодится. Санни необычная девушка, хоть и не слишком понятно, откуда что взялось. И я очень хорошо понимаю, что именно тебя так зацепило. И не только тебя, но не будем об этом... Подумай вот о чём. Нельзя набрасывать силки на свободолюбивое существо и ждать, что оно будет для тебя петь.
Рабастан отвёл глаза, и Робертс вздохнул — не послушает ведь, глупец! И был несколько удивлён тихим ответом:
— Я постараюсь.
— Хм. Даже так? Ну что ж, может, у тебя и получится. Кстати, если захочешь что-то передать ей, можешь прислать с домовиком ко мне в течение часа. После ужина вернусь в Хогвартс, могу зайти к ней.
— Не нужно. Лучше будь с ней помягче.
— Что, уже жаловалась на бессердечного профессора? Не волнуйся, я не меньше твоего озабочен благополучием этой девочки. Не забывай, что она теперь мне родня по крови и магии. И если я требую с неё больше, чем с прочих, то только потому, что знаю: она способна на большее. А не из злого умысла. Ты уже достаточно взрослый, раз задумался о женитьбе, и должен это понимать.
— И всё-таки, будь помягче. Не дави так.
— Паршивец! — восхитился Антуан. — Хорошо, буду стараться. Доволен?
— Нет.
— Ну-ну, выше нос. О тебе я беспокоюсь ещё больше. Хочешь что-то конкретное на свой день рождения?
— Зелье для мышц. Обезболивающее и расслабляющее.
— Будет тебе зелье.
Посылку от Эйлин домовушка Робертсов принесла поздно вечером, когда до полуночи оставались считанные минуты. Борги, вредный эльф, ворча, что хозяин совсем себя не бережёт, старательно втирал в его спину и конечности густое зелье, от которого по телу разливалось приятное тепло. Натруженные мышцы наконец-то расслаблялись, синяки бледнели, сходя на нет.
— Ты волшебник, Борги! — простонал он, когда ручки эльфа добрались до поясницы. — Вот так, да, правее. Что бы я без тебя делал?!
— Борги — не волшебник. Борги — порядочный эльф. И Борги не надо говорить, где болит, Борги сам видеть.
— Да знаю, знаю, не ворчи.
— Борги не ворчит, Борги заботится... Борги очень волнуется за своего бестолкового хозяина. Борги плачет, когда хозяина калечит тёмный маг...
— Я же велел тебе не подсматривать!
— Борги только одним глазком. Борги никогда не видел тренировки волшебников. Борги больше не будет. Только если хозяин сам позовёт.
— Не вздумай обижаться!
— Борги и не думал. Борги себе такое не позволять. Борги порядочный эльф и знает своё место. Борги знает одного неправильного эльфа, и не станет за ней повторять. Её зовут Лакки, и она ни с чем не считается. Борги не уверен, что хочет от этой Лакки деток. Но Борги ещё присмотрится и подумает. И если хозяин женится на хозяйке Лакки...
Рабастан не вслушивался в бормотание вредного эльфа, он почти задремал от нереально приятного эльфийского массажа.
Позже, уже лёжа в постели, Басти в который раз обдумывал слова Антуана. И что это значит — дать свободу? Да разве он давит? А ведь он никогда не слышал, чтобы Санни пела. Может, и не умеет. Спросить?
А ещё надо было попросить Антуана, чтобы отобрал парное зеркало у мерзавца Руди и отдал его Санни, раз брат всё равно его не носит с собой.
Сон всё не шёл, хотя древние руны под вечер совсем вымотали. К счастью, не бросил, смог разобраться, даже понял общий принцип сложных рун — а это уже программа последнего триместра шестого курса.
Завтра будут подарки и поздравления, но почему-то особой радости Басти не ощущал. Чем ближе был экзамен, тем тревожнее становилось на душе. Только не экзамена он страшился, сдаст, куда денется, он волновался за то, что будет потом. Что захочет от него отец дальше? Тритоны за полгода? Мастерство по чарам к 18 годам? Спрашивать раньше сдачи СОВ бесполезно, не скажет. В этом Антуан абсолютно прав. И не только в этом...
* * *
— Я рад, господа студенты, что мистер Нотт дал вам отдохнуть от эссе. Однако надежды, что столь продолжительный отдых пойдёт на пользу, а ваши работы станут на порядок лучше, увы, не оправдались.
Взмахом палочки профессор Робертс отправил в сторону учеников стопку эссе, которая разлетелась стаей очень больших серых бабочек, хлопая листами и оседая на партах.
Ребята загомонили, на что Антуан только усмехнулся и посмотрел на подошедшую к нему мисс Гамп. Девушка что-то быстро заговорила, а Робертс лишь задумчиво закивал.
— У тебя самая цветастая работа, — шепнула Санни Флинту.
Квинтус с кислым видом развернул исчёрканный красным пергамент.
— Издеваешься?
— Вовсе нет, — Санни показала ему свою. Весь текст, написанный аккуратным убористым почерком — она здорово наловчилась писать пером — был наискосок перечёркнут одной тонкой линией, а внизу красовался тролль. — И ни одного исправления, заметь.
— Вау, — Флинт явно повеселел, но тут же с покаянным видом заглянул ей в глаза: — Расстроилась, да? У меня выше ожидаемого...
— Ещё бы! Два тролля за два дня, — прошептала Санни, — вчера по нумерологии, теперь вот по ЗОТИ. А все потому, что во вторник я перепутала эссе, а профессора не только юмора не понимают, но и разбираться не пожелали.
— Санни, — Флинт с подозрением оглядел её невинную улыбку. — Вот как тебе удаётся, а? Другая на твоём месте хоть похныкала бы. А ты только иронизируешь. Тебе точно восемнадцать? У меня маман такая, никогда не расстраивается, что бы ни случилось.
— А смысл расстраиваться? Тролль ведь не исчезнет от моих слёз — пересдам, делов-то.
— А иногда наоборот, мне кажется, что ты гораздо младше... — Флинт увернулся от тычка в бок.
— Мисс Прюэтт, вам, кажется, есть что сказать классу? — профессор Робертс подошёл к их парте совершенно бесшумно. Санни вздрогнула и помотала головой. — Нет? Я так и думал. Если готовы исправить свою оценку за эссе, жду вас после обеда в этом кабинете. Позже можете не беспокоиться.
— Я приду! — поспешила согласиться она. Занятий сегодня больше не было.
— Чудно. Мистер Мэдисон, вам понятно, за что снижена оценка? Прекрасно. Мисс Блэк, письма домой будете писать в свободное от уроков время! Мисс Стенли, могу я узнать, что вам нужно от мистера Уизли? Ничего? Тогда сядьте ровно. Берём листок и ставим сверху свою фамилию. Мистер Хиггинс, стонать уместно в постели с возлюбленной, и то, лишь убедившись, что её супруга нет дома. — Покрасневший Бен Хиггинс едва не сполз под парту. Дружный смех слизеринцев оборвался, как только Робертс, проходя мимо первой парты, дал подзатыльник Флинту. — Открываем учебники на странице двести пятнадцать. Быстро читаем и пишем вывод о прочитанном. У вас пятнадцать минут. Время пошло!
Санни с каким-то мстительным удовольствием написала очевидный вывод: — "Не соваться в подозрительный лес". Она совершенно не представляла, как ещё оберегаться от злобных пятиногов. Подумав, всё же добавила: — "Например, в леса, близкие к черте отчуждения, дикие леса, дальнюю от школы часть Запретного леса. Особенно опасны болотистые места в лесу".
Флинт явно выписывал какие-то заклинания. Санни хотела заглянуть в его работу, только Робертс взмахнул палочкой и её стул вместе с хозяйкой отъехал к самому краю парты. Хорошо, что не сказал ничего, и без того в классе смешки раздались.
— Время вышло. Сдайте работы и свободны.
Короткие записки маленьким вихрем полетели на учительский стол.
Флинт проворчал ругательство, когда листочек выпорхнул у него из-под ладони, не дав дописать слово. Санни медленно убирала с парты учебники, перья, дополнительные листы пергамента, ожидая, когда сосед по парте тоже соберётся. Только Квинтус никуда не спешил, роясь в своей кожаной сумке, словно что-то в ней потерял.
Несколько учеников подошло к столу Робертса, спрашивая про дополнительные занятия и какие-то вопросы по эссе.
— На обед не спешишь? — поинтересовалась Санни.
— А ты? — Флинт вскочил, просто сметя в сумку свои вещи. Не удивительно, что потом ничего не может найти. — Ваши все уже утопали.
