— Да неужели вы забыли про вчерашние свои "концерты", мастер?! — Женщину задели за живое слова про циркачей и шарлатанов. Ну хоть голым мечом больше не размахивала.
— Боги сильны своими поклонниками. Без почтительных зрителей бы не получилось создать реликвию — посох-булаву Свет Путеводной Звезды. Печально, что на следующую же ночь после этого вы предали Амаунатора точно так же, как его прокляли выжившие нетерезы, сотворившие Ат-Ар Беспощадную.
— Вы такой же предатель! — Не понимая всей сути сказанного, Катриана по инерции напала огульно-базарными обвинениями, не терпя нравоучительный тон, которым сама обычно погоняла Ториаса, сейчас притворяющегося мышкой.
— Ат-Ар Беспощадна, — с издёвкой чуть поклонился Керрил. И через голову халфлинга громко обратился к прислушивавшимся свидетелям перепалки: — Эй, двое, что помогали вчера бединам. Хотите поучаствовать в их спасении?
— Диикин идти с великий герой хотеть приключения! — Тут же откликнулся кобольд, тем не менее, прячась за ящиками, игравшими роль трапезного стола. Другого ответа от него и не ожидалось. Сердящаяся Катриана аж задохнулась от такого наглого манипулирования нанятыми ею работниками.
— Ба! Эта пустыня — противное место, заполненное лишь песком да смертью, а жилого места и вовсе днём с огнём не сыщешь! В большой компании, очевидно, проще выжить, — загадочно сказал Ксанос, естественно, мечтавший избавиться от приставучего кобольда. То ли отказал, то ли согласился.
— Тогда собирайтесь тщательней, ибо наверняка предстоит делать стоянку, чтобы вырвать бединов из скабрёзных рук старой карги, — произнёс мастер и отступил обратно на ковёр-самолёт, в мгновение ока преодолевший десять футов вертикально вверх, а потом ещё и ещё, доставив хозяина к шатру и гружённой мобильной площадке.
— Фигляр, — Катриана поставила в словесной дуэли точку победителя.
На самом деле она не была деспотична и умела держать нос по ветру, просто судьба повернулась к каравану "роком" с момента, когда халфлинги стали судачить о треанте Эйвэ и всех тех, кто через него захаживал в гости к гамадриаде Далесивэ. Безусловно, представлявшийся мастером был для Катрианы весьма загадочен, но она много повидала в жизни, бессознательно вписывая его в прежний опыт. Халфлинг видела перед собой юного полуэльфа, судя по небритости, вряд ли отсчитавшего хотя бы пару десятков лет. Его необщительность и замкнутость говорила ей об уединённом образе жизни. Добротная одежда из никогда прежде невиданной ею ткани идеально скроена по фигуре, выдавая безупречный вкус опекуна. Молодец привычно носил тунику на выпуск и не заимел характерных привычек относительно плаща — вряд ли он когда-либо в своей жизни носил меч или кинжал дольше часа. Ещё Катриана обратила внимание, что мастер словно стеснялся показывать свои артефакты, как тот же Диикин — в противоположность Ксаносу, кичащемуся шмотками и волшебными побрякушками. Конечно, росшая в цирке караванщица навидалась и наслушалась обо всяких предметах: некоторые обладали таким умом, что могли в два счёта свести дебет с кредитом, а мудрый совет других не всякий старец способен выдать. Некоторые говорящие артефакты совсем не стремились быть на виду из-за противления частой смене владельца — так гласили истории или скальды их ведающие. Одно живое оружие у Керрила имелось, разумность других скрываемых артефактов объясняла особенности поведения "мастера", включая как по нотам исполненный ритуал упокоения души благородного имперского капитана. По сложившемуся у Катрианы мнению, полуэльфа воспитывали послушным и часто балуемым ребёнком, который предпочитал отступать, встречая отпор своим прихотям. Поэтому женщина, которой лет через семь грозил выход из репродуктивного возраста, сочла необходимым преподать несколько уроков отправленному в мир юному зазнайке, пока кто-нибудь другой не сделал то же самое, но в куда более жестокой и болезненной форме. Катриана увидела лишнее подтверждение своим мыслям, когда летающий шатёр-самоуправец сверху высыпал свой песочный балласт. Близко, но с такой невероятной поправкой на ветер, словно реально были намерения просто-напросто в отместку завалить оппонента "весомыми аргументами". Ториаса только дурак не втопчет в грязь, но с его кузиной такой номер не пройдёт. Вот проигравший, по её мнению, сорванец и прибёг к грубым мерам, пытаясь возвыситься хотя бы в собственных глазах, понимающих вину труса, подикась, мастурбировавшего в момент нападения, подглядывая в таки украденное зеркальце за сексом Катрианы с возницей её фургона Венлосом.
Чтобы забрать всё барахло, Керрилу не оставалось выбора, кроме как опорожнить портативное отверстие на пол шатра и сгрузить туда же всю прочую громоздкую тяжесть. Потом в четыре угловых столбика ему пришлось наспех вставлять свои черепаховые жемчужины и объединять их чары уменьшения и облегчения, дабы через четверть часа быть вынужденным при всех разложить на песке платок с чёрной дырой, увеличить портативное отверстие до максимально шести футов диаметра и опустить туда шатёр, уменьшенный тютелька-в-тютельку, что называется. К этому времени "бравая" команда была в сборе — полуорк Ксанос и кобольд Диикин. Первый хотел разжиться сокровищами и знаниями, но на самом деле желавшая передохнуть от него Катриана, превращая своё поражение в победу, взыграла на амбициях полуорка и благополучно сбагрила от себя подальше этого зазнайку, рекомендованного уважаемым дварфом, а на поверку оказавшегося говнистым колдунишкой-недоучкой. Второй просто жаждал повидать мир во всём его многообразии и непременно рядом с кем-то способным его защитить от напастей, особенно в свете того, что его чуйка кричала о схожести мастера с неким Софистом, организовавшим освобождение этого кобольда из драконьего рабства и не получившего за это обещанную награду.
Глава 8 — Галопом по туннелям.
— Ксанос, ты умеешь уменьшать свой посох? — Мастер остановил нагруженный пассажирами ковёр-самолёт перед неприметным лазом под твёрдый наст дна Замёрзшего Моря. И первым сошёл с тряпки.
— Нет, — ответил тот, слегка замешкавшись. Колдун ждал совсем другого вопроса — про своего фамильяра. Небольшой бехолдер с его голову размером идеален для осмотра всяких найденных лазов и пещерных комплексов.
— Тогда передай мне.
— Ещё чего! — Ксанос отодвинул свой трофей от загребущей руки.
— Верну перед боем. И если кто из вас тугодумов ещё не понял, то поясняю: либо вы подчиняетесь командам, либо выметаетесь, — непререкаемого заявил мастер.
— Диикин готовый отдавать твоя бандуру! — Возликовал драконий бард, похожий на гору ожившего тряпья.
— А ты, кобольд, вообще либо не коверкай при мне общий язык, либо заткнись к чертям собачьим. Держи свою бренчалку под боком, но если хоть раз тренькнет по пути — я тебя первым прибью, кобольд. Я жду, Ксанос, — настаивал Керрил.
— Сперва объясни толком, — начал уступать полуорк, не выдержав взгляда полуэльфа и злобно покосившись на смиренно сопящего Диикина, заворожённо пялящегося на огненную игру металла волшебного кольца.
— Не вашего ума дело, — надменно бросил Керрил, желавший сразу наладить в команде армейскую дисциплину, чтобы разительно отличаться от рубахи-парня.
Резко потянувшись, он схватился за костяное древко и моментально засунул в тайный кармашек браслета на левой руке. Ксанос злобно оскалился, но атаковать не решился, отлично помня вчерашний звучный огненный ритуал. Не обращая на полуорка внимания, полуэльф превратил ковёр в палас, парящий в футе над ледяными песками.
— Теперь ложитесь на ковре, руки по швам, — скомандовал мастер. Конечно же, Ксанос пихнул локтем Диикина, освобождая себе место, которого и без хватало вдосталь. — Плотно зажмурьтесь и родных глаз не открывайте, — приказал мастер, и пришлёпал к их лбам вернувшиеся из дозора тайные призрачные глаза, скрестив усики маны на затылках и протянув потом к закрытым векам для соединения с естественными органами зрения и закрепления на голове.
Себе он тоже такой приделал, на основе увиденного датчиком составив в голове примерный план логова стингеров. Напарникам с непривычки и незрелости передалась просто зрительная память конкретного глаза, отчего дыхание обоих тут же сбилось, а сердцебиение участилось.
— Не открывать глаза! — Грубо закрыв лица ладонями, пугающе прошипел мастер, не сбираясь выступать нянькой, объясняя, что прямой взгляд куда легче ощутить, чем опосредованный, да и просто от раздвоения зрения голова закружится да скрутит острый рвотный спазм. — И цыц мне тут! — Скомандовал Керрил, сопровождая приказ магической гарантией двеомера немоты. — Мы пока ещё никуда не летим.
— А как Диикин драться? — Протявкал недоумённо кобольд, в голове которого замеченные магическим глазом стингеры распластывались перед героем по одному его слову.
Хмурый Керрил не удостоил его ответом, лишь поджав губы на то, как легко бард разгрыз паутину заклятья. Полуэльф тоже устроился поперёк ковра, но с вытянутыми руками, и дал тряпке команду скататься и сжаться: две длинных сосиски спина к спине, сбоку пельмень. Котелки в вещмешке кобольда и прочие углы рюкзака полуорка в ногах кобольда. Активировав способность пояса создавать улучшенную сферу невидимости, которая также прятала звуки и запахи, мастер вслух дал ковру-самолёту команду на старт. И понеслась "душа в рай".
Ковровый болид лихо полетел под самым потолком туннеля, прокопанного стингерами на месте недавних подвижек и оседаний породы, случившихся из-за мощных звуковых вибраций трёх волшебных обрядов на закат, рассвет и полдень. Отрезая лишние пути к побегу, мастер вытряхнул из рукава пару одноразовых жемчужин с заклятьями сжижения земли и камня, под конец действия магии инвертирующих её действие для надёжного затвердевания породы — отступающие долго скрестись будут.
Управляемый мысленно, ковёр-самолёт двигался точно к цели, минуя ненужные развилки и осторожно огибая патрульных, что не поднимали тревоги за отсутствием даже дуновений. Пролетели поворот в спальни членов колонии, пролетели над засадами из числа зарывшихся в песок стингеров, отлично чувствующих топот двуногих, пролетели всевозможные ловушки, одной из которых была зала с мантикорой, содержавшийся тут в качестве цепного пса и палача. Мастер благополучно вырулил мимо всех дверей, сосчитав по пути каждый канделябр и факел из числа вечно пламенеющих нетерских артефактов, расхищенных из какого-то упавшего города нетерезов. Тихо, мирно, быстро — необычное наблюдение дерзкого и незаметного проникновения будоражило сознание и кипятило кровь адреналином.
Внезапная для "пассажиров" остановка произошла после спуска по спирали на нижний уровень, перед залой с коридором, охраняемым парой стингеров с алебардами да парой нетерских статуй, настроенных на срабатывание при пересечении границы, зримой в магическом спектре в виде прозрачной пелены тревожно-красного цвета.
— Поднимайтесь и взводите арбалеты, — скомандовал Керрил, первым вставая на развернувшемся ковре и всучивая ошалелому полётом Ксаносу его "ненаглядный" костяной посох. — Куда попёр, идиот?! От ковра не отходить!
— Моя шататься отлить... — попытался оправдаться Диикин, которого действительно повело от перестройки восприятия с тайного призрачного глаза на нормальное зрение.
— Я предупреждал, — безжалостно бросил Керрил, прокляв кобольда очередной немотой, усиленной, потому что прошлую кобольд практически буквально разгрыз в два счёта, видимо, наловчившись во время рабства у белого дракона. — Ещё раз при мне исковеркаешь язык, кобольд, и я сделаю тебя подобием молчуна Биргена.
Высказав эту поистине кошмарную для барда угрозу, мастер замахнулся и ударил другого подчинённого правым кулаком под дых, ощутив, как по жилам руки заструился огонь, а нервы защекотал электрический ток, тоже сошедший с одежды и браслета. Ксанос с пробитым прессом и стихийным уроном согнулся в немом изумлении и боли.
— Я сказал взводить арбалеты, сучара, а не колдовать! — Зло прошипел Керрил в сипевшее лицо на голову более рослого полуорка. — Вот болты, — мастер вытряхнул из рукава пару разрывных собственного производства, но экспортного качества.
Мастер демонстрировал совсем другой подход и обращение с командой, нежели от него ожидали, "путая" с другим своим знакомым. Керрил не собирался объяснять, что заметил признаки практики шаманизма и наличия духовных сущностей, для которых применение защитной магии равнозначно навешиванию на себя ярмарочных гирлянд и которые точно обнаружили бы призрачные магические конструкты визуальных датчиков мага, используй он стандартное заклинание со стеклянными шариками в качестве материальной основы. Находясь в сотнях футов, Керрил чувствовал, как за дверьми дальше по коридору полно нежити и готовится серьёзная волшба школы Некромантии.
Пока подчинённые злобно взводили арбалеты, командир скатал палас и спрятал его от греха подальше. Затем соорудил из песка кучку-голема ростом себе по колено.
— По этим двум стингерам будете стрелять аз арбалетов только по моей команде "огонь", ты в левого, ты в правого. Ксанос, когда я вломлюсь в те двери, незамедлительно стреляй по мне огненным шаром из своего посоха, — начал мастер раздавать указания. Последнее вызвало живейший отклик в жаждущем мести полуорке, Диикин по другой причине выпучил зенки — думал о героическом самопожертвовании. — Потом задействуй скорость своих портков и беги за мной. Твоей третьей целью, Ксанос, будет алтарь. Он в той зале где-то на возвышении. Я снимаю с тебя немоту. Используй по нему своё собственное заклятье магических снарядов одновременно с таким же заклятьем из посоха. А ты, кобольд, после первого арбалетного выстрела бренчи и сражайся, как хочешь, только у нас под ногами не путайся. Итак, целься!
Заклинатель вскинул руки, соединив верхние фаланги больших пальцев и продев их в ободок кольца, расширившегося как для великана. Мизинцы с безымянными Керрил поджал, а оставшиеся сдвоил и направил в постовых. Отдав команду голему на выход из зоны невидимости под обстрел статуй, напряжённый мастер скороговоркой зашептал боевую формулу заклятья огненных стрел. Интуиция и наблюдательность не подвели Керрила — нетерские статуи выстрелили из золочёного металла щитов именно заклинаниями огненных стрел. Мастер смело и пружинисто шагнул вперёд, применяя силу пламенеющего кольца, чтобы одновременно с созданием собственных огненных стрел перехватить контроль над двумя летящими в его песочного голема:
— Огонь! — Приказал мастер стихии и своим подчинённым.
Хитрость удалась! Он мог создавать максимум пять, но жестом из сдвоенных пальцев определил три, чтобы в нужный момент разделить указательные и средние, перехватив чужие огненные стрелы в футе от их цели. В каждого охранника полетело по паре огненных стрел, а усиленная кольцом нечётная устремилась строго по прямой и чуть вниз, чтобы попасть в самый низ закрытых ворот и попытаться поджечь их за счёт щели с полом, чтобы огонь от сквозняка перехлестнулся на другую сторону.
