На веранде сидели бывшие заключенные. Они смотрели на Луизу снизу вверх, как на Сесара, Годо, Альбу. Памятуя в вчерашнем пивном великодушие Альбы, Луиза толкнула по полу бутылку виски. Девчонка, носившая в тюрьме джинсы без болтов, перехватила бутылку и благодарно улыбнулась Луизе.
Луиза порадовалась, что отвоевала себе место на диване. Место рядом с Сесаром и Годо. Радость имела горький привкус виски.
Парень с татуировками на руках посетовал на то, как быстро явилась подмога. Минут через двадцать после того, как сломали забор. Будто они сидели за холмом и только и делали, что ждали сигнала. Скорей всего, неподалеку находится военная база.
-Рядом только база ВВС, — Карлос протестующе замотал головой. — А генерал Маркус никогда бы не стал помогать Касто. Маркус ненавидит выскочку Касто.
-Да, ладно, — хмыкнул Альба. — Оба военные и едят с рук президента.
-Нет, — Карлос поднял указательный палец. — Маркус считает Касто позором армии. Деревенский выскочка, всем обязанный президенту. Когда президент Варгас понял, что его мечты о экономической независимости страны рушатся, ему понадобился бешеный пёс, чтобы отлавливать, кусать и жрать несогласных. И тогда Варгас прикормил Касто, дал ему погоны полковника, поставил во главе тайной полиции.
Сесар заправился кокаином, откинул голову на спинку дивана и прикрыл глаза. Фло засыпал в рот горсть засахаренных орехов.
-Откуда тогда свалилось это сраное подкрепление сегодня? — Альба рассматривал ссадину на щиколотке.
-ВВС не стали бы помогать Касто, — настаивал Карлос.
-Так может, Маркус и не знает, что его люди с Касто спелись, — хмыкнул мужик с татуировкой. — Прощёлкал же Маркус в прошлом году мятеж на базе ВВС в Тисе!
-Я знаю другое, — возразил Карлос. — Маркус сам готовился к мятежу, но остолопы в Тиса выступили раньше времени и все развалилось.
Этой ночью Луиза заснула, откинувшись на спинку дивана.
Ей снилась гостиная. Сесар рассматривал гранатомёт. Карлос рассыпал кокаин. Пакет за пакетом, снова и снова, пока белый порошок не окутал предметы и людей как снег. Белый порошок на руках, лицах и в волосах. И несмотря на это полностью седая шевелюра Лонарди выделяла его среди собравшихся. Во сне Луизы он носил форму генерала как во дворце. Блестящие полоски на воротнике и манжетах, блестящие пуговицы, эполеты, атласная лента через плечо.
— Вы могли бы приехать в офис фонда имени Франца Варгаса завтра, скажем, в обед, и посмотреть как все работает, — сказал он Луизе на приеме, и во сне повторил те же слова.
Поутру Луиза снова умывалась горячей водой. На завтрак впервые за долгое съела свежеиспеченную булку. Служанка-метиска из кожи вон лезла, чтобы не таращиться на изувеченное ухо Луизы и все равно не справлялась.
— Порылась в шкафах моей дочери? — в дверях кухни Карлос окинул Луизу оценивающим взглядом.
Она решила не отвечать, высоко подняв голову, прошла мимо и присоединилась во дворе к Сесару, Годо и остальным. Глядя на грубые доски ящиков, послушала как обсуждают что взять с собой, что припрятать на плантации. В итоге решили забрать три ящика. Два с гранатомётами, один с патронами для "узи". Чтобы легче было тащить, их содержимое разложили в пять ящиков. Остальное зарыли на заднем дворе за виллой.
После обеда двинулись в путь. Мужчины тащили ящики, женщинам досталось мачете. Луиза и двадцать раз им не взмахнула, как у нее открылись раны на груди. Занимаясь перевязкой, Альба материл её на чем свет стоит. Из-за перевязки они отстали от группы, догонять пришлось рысцой. Когда Луиза думала, что упадет от усталости, Годо объявил перевал.
Лагерь был старым, бог знает сколько лет пустовал. Деревянные лавки и стол посреди поляны делал место похожим на площадку для пикника. Консервы в ямах, обозначенных десятисантиметровыми колышками, утратили срок годности пять лет назад. Фло и Альба вскрыли две банки на пробу, сунули друг другу под нос и сделали вывод, что соленная фасоль не испортится даже если двести лет в земле пролежит. Вместо матрасов использовали мешки для строительного мусора, спешно набив их листьями.
После ужина у Луизы вздуло живот, а косяк с травой разбудил тревогу. Из разговоров она поняла, что они недалеко отошли от плантации Карлоса. Всего две мили, а Луиза уже скучала по мягким диванам и теплой воде.
Утром Карлос спросил Луизу про одежду. И она испытала презрение к наркотороговцу. Сейчас окруженная темным лесом, она уже не понимала этого презрения. Вспомнилась история о шлюхе, которая возила кокаин в Америку в грудных имплантантах. Над ней посмеивались и одновременно о ней говорили с уважением. Она была полезной, нужной, незаменимой. Не то что Луиза. Она напомнила себе, что из-за ее внешности Карлос не доверил бы ей переход границы. Но возможно, Луиза сможет стать полезной и незаменимой другим способом.
— Годо? — Луиза огляделась, она не хотела, чтобы кто-то ее услышал. — Я хочу поговорить с тобой. Наедине.
Они сидели у тлеющего костра. Первый круг образовывали люди из отряда Годо, второй — бывшие заключенные.
Глядя на Луизу, Годо сонно моргнул. Если у Луизы от марихуаны повысилась тревожность, на Годо, похоже, трава навевала сон.
Он встал и перешел к ящикам.
— Говори, — сказал он, присаживаясь на один из них.
— Я не поблагодарила тебя и твоих людей за освобождение. Спасибо.
Годо отечески похлопал ее по колену и хотел встать, но Луиза удержала его.
— Меня зовут Луиза Гудисон, я американка. Мой отец ученый. Мы приехали в Лумбию по приглашению президента.
Перехватив взгляд Годо, теперь он слушал ее внимательно, Луиза продолжала:
— Я решила ты должен это знать. Я слышала, что Шеннон Элвуд используют как заложницу. Её хотят обменять на политических заключенных.
Годо молчал.
— Я могу быть твоей страховкой. Если тебя арестуют. Если арестуют кого-то из твоих людей. Меня всегда можно обменять на твою свободу. Нужно просто связаться с президентом и договориться об обмене. Мой отец большая шишка.
О, дьявол, она что говорит как Гелиос? Неважно, она больше не будет пушечным мясом. Луиза вспомнила, как упал мужчина с перебитым носом, как вывалилась из грузовика Конни. Пару сантиметров и пуля могла попасть в Луизу.
— Я могу быть твоей страховкой. Страховкой каждого в этом отряде, — повторила она.
Годо ничего не ответил, лишь помассировал переносицу. Точно так же он массировал переносицу, когда Карлос уговаривал его напасть на склад. Потер переносицу, а потом напал. Луиза сочла этот жест достаточной гарантией. В следующий раз Годо подумает, прежде чем посылать её в бой. Луиза глубоко вздохнула, на большее она не рассчитывала.
* * *
Когда Карлос говорил о Нандо, что он не выходил из леса сорок лет, Луиза представляла себе командира партизан как беззубого морщинистого старика. Типа долгожителей из книги рекордов Гиннеса. Не ожидала, что он окажется двухметровым крепышом похожим на бывшего баскетболиста. В пику габаритам голос у него казался мягким за счет шепелявых смазанных "р". Пожимая Годо руку, Нандо улыбался. Он обрадовался гранатомётам, по пути Годо припрятал один ящик в лесу. Нандо покивал заключенным.
Лагерь Нандо был самым большим, какой Луиза видела до сих пор. Он состоял из двух частей. Четыре искусственно созданные поляны отделенные друг от друга лесной полосой в двадцать шагов.
В лагере Нандо было много женщин. Луиза видела и детей. Рядом со взрослыми в камуфляже босые дети в обносках напоминали выходцев из племени пигмеев. Луиза видела женщину, кормившую грудью младенца, и слышала, что неделю назад она родила ребенка в джунглях без медицинской помощи.
А еще Луиза видела заложников. Около двадцати человек поделенные на четыре группы. Солдаты, французские туристы. Видимо, их привели недавно, потому что на отобранных у них цифровых камерах еще не закончились карты памяти: то тут то там щелкали вспышки. А вечером партизаны толпились около трех ноутбуков в лагере, чтобы выложить фото в интернет. Говорили, что интернет покрытие джунглей обеспечивает какой-то иностранный спутник. Международные спутники организаций типа Международной Амнистии.
Мимо навеса французов Луиза ходила к реке каждое утро. И лишь на третий день поняла, что старается не смотреть на заложников. Сгорбленные спины, грязная одежда, цепи на щиколотках, руки, обхватившие плечи.
Присмотреться к пленникам ее заставил один из солдат Освободительной армии. Парень с по-детски пухлыми щеками и складками на лбу, из-за чего его лицо казалось всегда удивленным. Удивленным оно выглядело, когда он кидал камни в пленников. Так как под ногами, в лагере, камней было мало, он доставал их из карманов. Похоже, он специально собрал их. И хоть заложники сидели близко друг к другу, камни попадали только в одного. Луиза не видела его лица, но узнала розовые волосы.
Камень ударил пленника по спине. Судя по тому как делеко камень отскочил, удар был сильным. Подтянув колени к груди, пленник прикрывал голову руками. Французы сбились в кучу и часто моргали. Следующий камень ударил пленника по пальцам, разбил костяшки.
Если это сын Шеннон, где тогда певица? Луиза вспомнила дворец, музыку, красиво одетых людей. Она не могла вспомнить имя мальчишки. Избалованного, смазливого мальчишки, который во время приема обкурился травой и целовался с сыном президента.
Камень угодил пленнику в плечо, в шею. Мальчишка с по-детскими пухлыми щеками не собирался останавливаться. Наоборот, он вошел в азарт. Смеялся громче, замахивался шире, переходил с места на место, подыскивая лучший угол. С каждым новым ударом пленник вздрагивал сильнее. Но по-прежнему не издавал ни звука. Луиза не заметила, какой из камней поцарапал кожу на голове, отчего розовые волосы на макушке окрасились кровью.
Когда у парня с пухлыми щеками закончились камни, он пошел к реке. Луиза двинулась за ним. Парень был едва выше ее ростом. Из-за автомата его левое плечо было ниже правого. Худые руки, узкая спина, резиновые сапоги на два размера больше, чем следует. Это Луиза увидела, когда он разулся на берегу.
Несколько партизан рыбачили слева. Любитель камней с пухлыми щеками подошел к ним, случайно дернул леску и тут же получил подсрачник. Загоравшие справа девчонки в майках и скрученных на бёдрах штанами захихикали. Одна закатила глаза и приложила руку к груди:
— Мне плохо.
— Я сейчас хлопнусь в обморок, — подхватил парень со шрамом лице.
— Боюсь, меня сейчас вырвет, — протянул другой.
Они смотрели на любителя камней и кривлялись. Он прятал глаза, краснел, кусал губы и пятился. Надевая сапоги, дважды промахнулся. По пути назад, к лагерю, с досадой срывал листья с деревьев и давил похожие на малину ягоды Моро.
Вечером Луиза узнала, что парня с пухлыми щеками зовут Анхель. Говорили, три года назад, когда он только пришел в джунгли, его рвало от вида мертвецов и он падал в обморок при виде собственной крови. Наверняка, слухи преувеличивали, но Анхель не смог прекратить насмешки. В таких историях многие находили странный источник силы. Луиза вспомнила, как жалко выглядел студент, когда упал на колени и вернул завтрак во дворе у Карлоса. Никто не знал, откуда Анхель родом, есть ли у него родители и семья.
Луиза так же узнала, что Шеннон погибла. Утонула, когда пыталась сбежать. Так как президент отказался от переговоров о выкупе её сына, Нандо пытался связаться с американскими родственниками и юристами семьи. Он считал, что рано или поздно вытянет из них деньги. О том, как проходят переговоры знали только Нандо и его приближенные.
Ночью Луизе снился президентский дворец. Розоволосый мальчишка ходил по каменным перилам веранды, смеялся над Луизой и выдыхал траву ей в лицо.
Утром Луиза отправилась рассмотреть пленника. С тех пор как она видела его последний раз, он похудел. На лице темнели синяки разной свежести.
Луиза не была уверена, что пленник узнал ее. Он смотрел не нее и часто моргал. Испугался ее увечий? Возможно, он решил, что она тоже заложница? Не заметил автомата за спиной? Возможно, его так часто били по голове, что он просто не сумел вспомнить, где видел её.
Или... Её ли он видел? Даже если они встречались раньше, эта была не та Луиза, что сейчас. Той Луизы больше нет. Наивной и трусливой в своей наивности. Трусливой в своей надежде. Беспечной в своих мечтах и наслаждениях. Она изменилась. Эта мысль захватила её, как ледяной поток, сковывая движения и перекрывая дыхание. Если Луиза вернется домой, узнают ли её родители? Сможет ли она когда-то вернуться домой?
Пока она рассуждала, появился Анхель. Не приближаясь к пленникам, присел у костра напротив, перекурил с девушками, снимавшими шкуру с тапира, заглянул в дымившийся на огне котел. Прошел мимо пленников, помочился на кромке леса. Переговорил с мальчишкой едва выше метра пятидесяти ростом. Почесал комаринные укусы, проверил карманы и наконец остановился в трех шагах от пленников.
Французы обеспокоенно заерзали.
— Что? — Анхель нахмурился. — Не слышу? Ты что-то сказал? Повтори!
Он смотрел на розоволосого мальчишку. А тот смотрел в землю. Анхель шагнул к нему и схватил за волосы, дернул вверх голову.
— Повтори, я сказал, мразь? — заорал Анхель. Пленник закрыл глаза. — Я с тобой разговариваю, тварь. Что же ты молчишь? Думал, я глухой, не услышу, как ты мне в спину шепчешь?
Несколько партизан от ближайших костров и палаток повернули голову в сторону Анхеля. На лицах одних читался интерес, на других — скука. Они видели это не первый раз, догадалась Луиза.
Анхель ударил пленника кулаком в лицо. Достаточно сильно, чтобы тот завалился на бок. Анхель не дал ему подняться, бил ногами. Пыхтел, хрипел и наращивал темп, норовя попасть в голову.
Анхель так увлекся, что ничего не замечал вокруг. Наблюдая за ним, Луиза отметила, что после двадцати ударов, он начал выбиваться из сил: чаще пошатывался, больше размахивал руками. Сейчас его было легко сбить с ног.
Луиза подошла и ударила Анхеля прикладом автомата в затылок. Он упал на землю рядом со своей жертвой и тут же попытался встать. Луиза приставила дуло автомата к его груди.
— Убирайся отсюда, — выдохнула она.
Анхель скривился, открыл рот. Луиза вжала автомат ему в грудь.
— Еще раз увижу тебя рядом с пленниками, пристрелю, — она повысила голос.
— Она вырежет тебе глаза, Анхель, — пропел кто-то за спиной Луизы.
— И заставит их съесть. А потом пристрелит.
— Всадит нож в глаз.
Луиза не узнала голоса, значит, слухи о том, что она сделала со студентом быстро расползлись по джунглям. Луиза не стала оборачиваться. С удовольствием наблюдала, как Анхель засучил ногами, отполз, встал на четвереньки и припустил в лес.
Опустив автомат на землю, Луиза присела около пленника. Он был без сознания. Правый глаз заплыл. Из носа текла кровь.
Луиза принесла бутылку с водой и аптечку. Когда она смыла кровь с лица пленника, он дернулся и разлепил веки. По инерции он попытался защитить голову, но Луиза перехватила его запястье. Холодное и влажное, как у тяжелобольного.
